Ыыыыыы))))

Вчера нам объявили, что начальство решило установить на наши рабочие телефоны (компьютер в кармане + устройство, следящее за передвижением работника, и за тем, сколько конкретно часов он потратил на непосредственную контактную работу с пациентом) программу "Happy or not". Смайлики.

Теперь мы будем просить обслуженного пациента тыкать в смайлик из набора "от улыбки до слёз". Причём, программа устанавливается не на все телефоны, так что работодатель готов обеспечить персонал совершенно новыми телефонами, на который программа может быть установлена. Не знаю, рыдать или смеяться, поэтому рыдаю от смеха

@темы: истории о медицине

---

Вот интересно,

это нормально, когда даже теоретическая задачка, в которой посягают на "моё-законное", провоцирует меня с пол-пинка?

Задачка во вчерашнем вбросе Весёлого Робота (на самом деле, он редко бывает именно весёлым) довольно проста.



Есть женщина предпенсионного возраста, работающая, и недавно выложившая за спасение любимой кошечки 25 тысяч рублей.

Есть её дочь, с мужем, двумя детьми и ипотекой, у которой один из сыновей оказался, внезапно, не вполне здоров. Ничего угрожающего жизни, но впереди пожизненная тягомотина с логопедами, терапиями, и невозможностью адаптации в обычную детскую жизнь. То есть, матери придётся сесть с ним дома. Возможно. Пока она "бегает по врачам". Соответственно, доходы семьи сильно уменьшатся - минус одна зарплата и траты на терапии и лекарства для сына. К слову сказать (это во вбросе не упоминалось), результат этих терапий обычно на уровне +/-0. Зависит, конечно, от степени серьёзности расстройства.

Сама проблема: мать рассказывает дочери о квесте по спасению любимой кисы, и дочь смертельно оскорбляется, узнав, сколько это стоило. "Лучше бы нам эти деньги отдала". И прекращает с матерью общаться.

Дилемма: мать, рассказывая обо всём этом подруге, начинает сомневаться, правильно ли она поступила. Ведь будь она на пенсии, она не смогла бы вылечить свою кошечку. Пришлось бы просто усыпить и оплакать. Так не спорола ли она глупость сейчас, потратив деньги на жизнь кошечке, а не на нужды семьи дочери?

Комментов там набралось сотни, и стороны друг друга не поняли от слова вообще. Жару прибавило то, что у нескольких участников был или есть реальный опыт в ситуациях, когда в семье есть инвалид, и все жертвуют, потому что выхода как бы нет. Польза от жертв не гарантировна, но что поделаешь, не сидеть же, сложив руки.

Кто-то усложнил задачу, добавив ещё одну переменную: если у матери будет маленькая пенсия, то ей явно понадобится, в какой-то момент, помощь семьи дочери. Если сейчас она потратила деньги на кошку, а не на внука, то нечего ожидать, что в будущем дочь и внуки потратят что-то своё на неё.

Если рассуждать логично (я пыталась), то каждый отвечает за свою жизнь сам. У стариков была вся жизнь для того, чтобы сделать свою старость максимально автономной. Если, вместо этого, они отдавали свои интересы семье, вместо того, чтобы сосредоточиться именно на квесте автономной старости, они имеют право требовать отдачи от детей. Даже потратив месячную зарплату, чтобы спасти свою кошку.

Молодая семья, находящаяся в лучшем рабочем возрасте, не должна опираться в своих планах на помощь родственников. Надо искать варианты, исходя из имеющихся в личном распоряжении ресурсов.

Поясняю, что отклонения в развитии ребёнка могут быть - кошмарными. Постоянное убегание куда-то, даже если в распоряжении есть крохотное окошко в ванной комнате, которое мать забыла наглухо закрыть. Битьё головой о поверхности. Выкрики, которые не контролируются, агрессивность, причины для которой существуют только в этой больной голове. Честно говоря, альтернатив, при расстройствах такой степени тяжести, только две - стать круглосуточной сиделкой до конца своих дней, или сдать в интернат, и навещить дитя там. Работать не получится, и по удалёнке - тоже. Разве что выдавливая из себя последнюю энергию и, сознательно или бессознательно, вгоняя в расстройства себя. Тогда, в худшем случае, в семье появятся два инвалида.

Впрочем, это - присказка. Сказка именно в том, как каждый участник дискуссии смотрел на ситуацию через призму личного опыта.

Для меня, вообще не имеющией родственных связей, решение было очевидным: выпутываться надо самостоятельно. Впрочем, у мужа эти связи есть, но он тоже считает, что самостоятельно. Но это - реакция на мыслительном уровне.

А вот моя реакция на эмоциональном уровне... Да я закипаю даже от гипотетической мысли о принудительной жертвенности. Нет, я не жадная. Я, как раз, из тех, кто без терзаний отдаст что-то условно нужное тому, кому это нужнее. Добровольно. Потому что это, с моей точки зрения, логично. А вот ситуация "мне нужнее, чем ей, и поэтому ты обязана отдать именно мне" - вряд ли закончилась бы хорошо для требующей стороны. И я не знаю, что это говорит обо мне.

Вышеописанную дилемму с кошкой и внуком я бы вообще решила по-другому, кстати. Но это не снимает проблемы с полной моей неготовностью к жертвенности. Даже не с неготовностью - с отторжением жертвенности. Как-то не по-христиански получается.

Голосовалка, чисто из желания проверить, насколько я фрик.

Вопрос: Кто прав?

1. Права мать - не последнее у дочери забрала, а своё отдала		143	(47.35%)
2. Права дочь - такие ситуации требуют жертв от всей родни		24	(7.95%)
3. Прав автор - каждый разбирается со своей жизнью сам		135	(44.7%)
Всего:		302

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Текст завещания Энтони Вудвилла

In the name of our Lord, Amen. I, Antony Widevile, &c. in hole mynd and fressh' memory, in the Castell of Shiryfhoton' the xxiij day of Juyn, and the vigill of Seint Joh'n Baptyst, the yere of our Lord M1 cccclxxxiij, make my testament and last will in the forme folowyng.

Furst I bequeith my soule unto the grete m'cy of Ih'u Crist, and to his dere moder our Lady Seint Mary, and to the glorious company of hevyn; and my hert to be had to our' Lady of Pewe beside Seint Stephyns College at Westmynster, there to be buried by thadvyse of the Deane and his brethern'; and if I dy be yend Trent, than to be buried before our' Lady of Pewe aforseid.
Also I will that all such land as was my lord my faders, remayne holy to his right heyres; wt my cupp of gold of columbyne, which was lefte me by bequest to that entent it shuld' remayne to the right heires of my seid lord my faders: and such londes as were the Lady Scalis my fyrst wyfe, be unto my brother Syr Edward and to his heyris male ; for faut of such heyres male, unto the right heyres of my seid lord my fadre.

This is my will and entent therin, to take effecte as ferre as consciens and law will, and that to be sene and determyned by ij doctours of London and ij of Oxford and of Cambrigge, or doctors at the lest, wt ij of the chefe Juges and ij of theldest s’jauntes of the lawe: and if they fynde that this myn entent may not with conscience and lawe, and any part therof, that it be guydid after their' demyng: and if they think that my seid brother may have it all, or for fawt of hym ony of my seid lord my fadre heires, he that shal have the lond to pay or he have possession v. c. marcas, that to be employed for the soules of my last wyfe Lady Scalys and Thomas hyr brother, and the soules of all the Scales blode, in helping and refresshing hospitalles and other dedes charitable: and if all the land may not be so had, than to pay but aft' the rate of such lond as I may bequeith.

Also I will that all my goodes goo to the paying of my dettes. And all my fee simpill lond, that is to sey the maner of Tyrington hall in Middylton' with the hundreth of Frebrigge, the man' of Wolv'ton' wt thadvowson' in the counte of Norfolke, the maner of Rokey in Barway in the counte of Hertford; to be sold to the same entent, and for to make an hospitall at Rowchestyr for xiij pou' folkes, and other dedes of charite, as to pay prisoners fees and small dettes, to visett the prisones of London', and help to bury the dede, wt other werkes of mercy.

And as for my dettes I knowlege I owe to the bisshop of Worcester lx li. which I will he be truely paid. Also I knowlege that I owe a somme of mony to Lomner mercer of London, as it wele apperith both by his billes and by my boke in my closett at London', which I wyll be content after consciens. Also I knowlege that I owe abowght xl li. to Ocles Mayce goldsmyth, as Butsyde of London' and Griffith my servaunt can' tell, which Coles I wilbe truely content. Also I knowlege that I owe to the Mayo' of Lynne, and to divers creditours in Norfolk, and to Abrey drap of Norwich, s'teyn' sommes of money, as apperith by warauntes signid by my hand to Fyncham myn' receyvor, which shuld pay theym of my lyvelode and fees in Norfolk and Suffolk growing from Mychelmas last passid; which warantes I wilbe paid in any wyse. Also I remembre there was a preest claymid to be executor to a boucheer of London' callid Lamye, as Andrew Dymmok knowith, and that I shuld owe the same bocheer money, which I will in any wyse be paid; and that therbe a preest founde a yere at our' Lady of Pewe, to pray for the sowle of the seid brocherer and all Cristen soules; and an other for the sowles of Syr Henry Lowes; and a preest to be fowde to syng at the Chapell of the Rodes in Grenewich, to pray for my soule and all Xp'en sowlys: and that my wyfe have all such plate as was the same Henry Lowes, and other of my plate to the valure of asmoche thing as I hadd of his; also that she have all such plate as was geven hyr at our' mariage, and the sparver of white sylke wt iiij peyre of shetes, ij payre of fustians, a federbed, j chambring of gresylde; and (except that stuffe) all other stuffe of howsehold in the Mote and at my place in the Vyntree, to be to my seid lord my faders heyres, advising theym on Goddes behalve that thabbot of Seint Jamys beside Northampton', and the Nonnes beside Caunturbury, be allwey dewley answerd of their' claymes, and Syr Joh'n Gilford to [be] contentet, as it apperith by the evidences that Richard Haute hath. Also I will that Seint Mary of York have my grete gilt basons, and such a somme of money as myn executours shall think goode, to pray for my soule. Also I owe to Syr Thomas Vaughan cc marc' wherof I have paid xx" marc' here in the north, and he hath to plegge my balys in colombyne with v. perles. Also I will that all my household serv'ntes in the chekyr roll' have trewly ther wages for Mydsom' quarter, and every one a blak gowne. And as I remembyr I owe Willam Butler xx.s' which I will he be paid. And as for myn evidences, Andrewe Dvmmok knowyth them, and canne shewe how all my lond standith: and if Will'm Aubrey, which was Coferer to the Kyng which now is whan he was Prince, Thomas Wytman, the seid Andrew Dymmok, Butsyde, and Joh'n Gryffyth, know any moo dettes that I shuld owe, I require them for to shew it : and I will myn executours in any wyse to pay to whom it be owyng; and I desire on Goddes behalve that no man int'rupt my seid executours in fulrilling this my will', as they will answere at the dredefull day of dome: geving to my seid executours power by this my seid will, to take a rekenyng and levy all such sommes of money as is owyng me, of my lyvelod, fees, annuitees, or otherwyse; and they to employe such goodes as shall come to their' handes, after this will and moost consciens, for the wele of my soule.

And I will that all myn aray for my body and my horse harnes, be sold, and with the money therof be bought shyrtes and smokkes to pouer folkes: and my gowhe of tawney cloth of gold I geve to the Priour' of Royston', my trapper of blakk cloth of gold I geve to our' Lady of Walsingham. Also I desire and charge on Goddes behalve and upon' payne of damnacion', that my feeffes make none astate nor relese, ne my tenauntes make no retorne but acording to theffect of this my last will. Also I will that all such lond as I purchasid by the meane of Syr Jamys Molaynes preest, remayn' still wt the man' of Grafton' tovvard the fynding of the preest of tharmitage: also the londes that I purchased beside the Mote, to remayne to my lord my faders heyres. Also I will that my Lady Willoughby, late the wyfe of Syr Gerveis Clyfton', be comond w' all by myne executours, towching such stuffes as Syr Ewan pson' of Wolverton' and other my servantes had awey from hyr place; and she to be delt wt therin and answerid acording to goode right and conscience. And I will in no wyse that the Nonnes of Blakborough' be hurt in such londes of theires as lieth w'in the Roche Fenne of Myddylton', which I late closid. Also I will that Syr Jamys Molaynes, and Emson late Attorney of the Duchrie of Lancastre be comond w', and that it be sene if so be that I have occupied Bradon' w’out good right, that myn executours se the contentacion' and reformyng therof acording to right and conscience. And I will that thadvowson' of the parissh church of Bewdeley remayne the patronacion' therof to the right heires of my lord my fadre; theym to present to the benefice, whan it shall fawle voyde, an able preest to pray for the sowles of my seid lord my fadre, my lady my modre, my brother S' Joh'n, me, and all Cristen sowles. Also I wull that Wyttyngton' College of London' have a somme of money to pray for my soule: and myn executours see that such tythes as I owt to have made, be answerid in the moost behofefull wyse for my sowle. Also I will that Tybold my barbor have v mark. And I will my s'vant Jamys have xl. s.

Also I make myn executours, the Bisshop' of Lincoln' Chaunceler of Englond, the Bisshopp of Worcestyr, Husy the Chefe Juge of the Kinges Benche, Bryan the Chefe Juge of the Comyn Place, Will’m Tunstall, Robert Poynz, Richard Hawte, Wil’m Catesby, Andrew Dymmok, and Thomas Thorysby; to which all, and at the lest to thre of them, I geve full auctorite and power, and prey them at the reverence of Ih'u, to see this my will may be fulfillid.
Over this, I besech humbly my Lord of Gloucestvr, in the worshipp of Cristes passhion' and for the meryte and wele of his sowle, to comfort help and assist, as supvisor (for very trust) of this testament, that myn executours may w' his pleasur' fulfill this my last will, which I have made the day aboveseid. In wittenes, Syr Thomas Gower knyght, Wil’m Tunstall, Doctor Lovell, Syr John' Esingwold vicar of Shyryfhoton', Syr Wil’m Teysedale, Thomas Wawer, preestes, and Richard Lexton' gentylman'.

My will is now to be buried before an Image of our' blissid Lady Mary, w' my Lord Richard, in Pomfrete; and Ih'u have mercy of my soule, &c.

Also I make myn executours, the Bisshop' of Lincoln' Chaunceler of Englond, the Bisshopp of Worcestyr, Husy the Chefe Juge of the Kinges Benche, Bryan the Chefe Juge of the Comyn Place, Will’m Tunstall, Robert Poynz, Richard Hawte, Wil’m Catesby, Andrew Dymmok, and Thomas Thorysby; to which all, and at the lest to thre of them, I geve full auctorite and power, and prey them at the reverence of Ih'u, to see this my will may be fulfillid.
Канцлер Англии и епископ Линкольна – это Джон Расселл, служивший ещё Эдварду IV. Он был членом королевского совета, и не слишком-то рвался в канцлеры, потому что это предполагало большую занятость государственными делами, чем хотелось бы Расселлу. Но Ричард Глостер его уговорил. Епископ Вустерский – это Джон Алькок, о котором я уже упоминала. Мало того, что он тоже был канцлером при Эдварду IV, но ещё и тьютором наследного принца, и очень хорошо относился к Ричарду Глостеру. Сэр Уильям Хасси был старшим судьёй Королевской Скамьи, и «своим» он был скорее через женитьбу на дочери Томаса Беркли, соратника ещё герцога Ричарда Йорка. Сэр Томас Брайан (де Бриэнн, вообще-то) тоже был назначен на должность ещё королём Эдвардом, и сохранял её аж до 1500-го года. Уильям Тинстелл был представителем деревенских джентри. Очевидно – на службе либо Риверса, либо кого-то из его знакомых. Роберт Пойнтц – муж внебрачной дочери Энтони Вудвилла, Маргарет. Ловелла и Кэтсби представлять не надо, полагаю. Остальные джентльмены, полагаю, были служащими в хозяйстве наследного принца.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Генри VII - когда Колесо Фортуны поворачивается

Как и следовало ожидать, ситуация в Лондоне начала быстро накаляться около 20 июня.



Dr Ralph Shaw preaching v. Edward IV's kids legitimacy St Paul's Cross 1483

Во-первых, именно в этот день был казнён Гастингс – по обвинению в государственной измене. Во-вторых и в-главных, на носу была назначенная на 22 июня коронация Эдварда V, которую никто не отменял.

Мало того, что в столице скопилось большое количество прибывших на коронацию сэров и пэров с их эскортами, подтянулись и те, кто должен был участвовать в заседании парламента 25 июня.

Ричарду Глостеру пришлось снять траур, и начать всерьёз развлекать собравшуюся в столице, жадную до признания собственной важности политическую элиту королевства, само существование которого от этой элиты зависело. Мэру же Лондона пришлось повсюду расставить стражу, потому что наличие в городе такого количества вооружённых людей было чревато серьёзными неприятностями.

Разумеется, откровения Стиллингтона в королевском совете, подтверждённые свидетельскими показаниями, уже успели разойтись по городам и весям, хотя и, на тот момент, определённо только среди «своих» - тех, кто непосредственно имел друзей в королевском совете, и тех, кому эти люди сочли возможным доверить такую опасную тайну.

А разговоры о незаконнорожденности наследника престола были именно опасны. Потенциально, они являлись государственной изменой. Но, несомненно, не для элиты, потому что было зафиксировано, что Лорд Протектор обсуждал 21 июня откровения епископа с некоторыми персонами. Табу или нет, но факт незаконности брака Эдварда IV и Элизабет Вудвилл был слишком шокирующим, чтобы сделать вид, что ничего не случилось.

Как известно, скандал разразился утром 22 июня, когда несколько проповедников объявили изумлённым лондонцам, что те собираются короновать бастарда. Обычно говорят только о проповеди д-ра Ральфа Шоу (или Ша), но, на самом деле, этих проповедей было несколько, и они были произнесены одновременно, словно проповедники получили откуда-то приказ.

И снова всё указывает на авторитет, который мог проповедникам приказать огласить скандальную новость – на того, кто был выше их по иерархии. На епископа Мортона. Почему не на герцога Глостера или, как минимум, на герцога Бэкингема? Просто потому, что ни герцог, ни король, ни кто-то иной, кроме папы, не имели права приказывать лицам духовным, им не подчиняющимся.

Да, епископ Мортон следовал в Брекнок Кастл, но было бы наивно предполагать, что у него не было эмиссаров в Лондоне, и что он не мог передать им приказ. Так же наивно было бы предполагать, что в тот период в Лондоне не было ланкастерианцев, и что они не были готовы сделать всё, чтобы устроить политический кризис.

И кризис действительно наступил. Когда герцог Бэкингем, на следующее утро, оправился в дом Гильдий, и произнёс там блистательную речь, длиной в полтора часа, о том, что предыдущий король был двоеженцем, о том, что его потомство является бастардами, и о том, что единственный разумный выход – это коронация Ричарда Глостера, почтенные олдермены ответили просто-напросто абсолютным молчанием. Как они могли отреагировать на речь, являющуюся, технически, государственной изменой? Бэкингем дал им время на размышление, и повторил свои доводы на следующий день, 24 июня.

Тот же Бэкингем отправился 25 июня на заседание парламента, в палату пэров, и поставил их перед фактом. «Решайте», - бросил он им напоследок. И они решили. Как решила и палата общин. На следующий день, 26 июня 1483 года, представители обеих палат отправились в дом леди Сесилии, чтобы просить Лорда Протектора короноваться. Именно там ожидал их Ричард Глостер. Почему не у себя дома? Потому, что в одной или нескольких речах или проповедях, Ричард Глостер был назван единственным законным сыном своего отца. Что ставило под вопрос честь его матери, естественно. В том, что петиционерам пришлось идти ждать ответ в дом леди Сесилии, был ответ Ричарда Глостера на подобные заявления.

К этому моменту, Ричард Глостер, просидевший с 22 по 25 июня у себя на Кросби Плейс, очевидно, пришёл в себя и начал действовать. Скорее всего, внезапное выступление проповедников перед лондонцами стало для него не меньшим шоком, чем для горожан, хоть и по другому поводу. Тем не менее, надо было брать ход событий под контроль, а не плестись у них на поводу.

Поговаривают, что петиция Бэкингема парламенту была, по стилю, типична для Ричарда, но не для Бэкингема. Бэкингем был типичным популистом. Проще говоря, он бил по эмоциям толпы. Ричарду были нужны для серьёзных решений моральные основания. Петиция, текст которой не сохранился, но которая была включена в текст "Titilus Regius" в 1484 году, была морализаторской. Собственно, там больше говорилось о беззакониях и аморальности времён правления Эдварда IV, нежели о том, что брак покойного короля был недействительным. Похоже, Ричард Глостер уже принял решение.

Не то, чтобы у него был выбор. Единственным человеком, который (потенциально) стоял в линии наследования короны впереди него, был сын Джорджа Плантагенета, герцога Кларенса. Потому что Кларенса было возможно реабилитировать посмертно, и восстановить мальчика в его правах наследника.

К сожалению, времени на это не было, и сыну Кларенса было всего восемь лет. То есть, снова всё упиралось в несовершеннолетнее дитя на троне, и, как следствие, в безжалостную околотронную грызню, которой Англия не выдержала бы. Ведь сын Кларенса, после реабилитации отца, унаследовал бы не только право престолонаследия от Йорков. Здесь со сложностями можно бы было справиться при помощи сильного Лорда Протектора.

Проблема была в праве Кларенса (и его сына) унаследовать престол от Ланкастеров, по воле Маргарет Анжуйской и её коронованного супруга. Допустим, наличие этого права было известно только очень узкому кругу людей, но этого было вполне достаточно для новой вспышки враждебности между сторонниками Йорков и Ланкастеров. Пока Йорки были сильны и правили, ланкастерианцы сидели тихо, но они никуда не делись.

Сядь на трон мальчишка с правами престолонаследия от обеих сторон, ланкастерианцы завалили бы его требованиями, с которыми правительство просто не справилось бы. А если учесть количество приватных армий, которые имел каждый аристократ, и прибавить к этому вооружённые отряды гвардий, которые имел каждый землевладелец, ситуация вполне могла бы снова перерасти в очередной всплеск Войны Роз. Вот в той обстановке, в той усталости и безнадёжности, Мортон мог планировать проведение Генри Ричмонда в короли.

Впоследствии, историки с анти-рикардианским уклоном отказались признать легитимность парламентской петиции Лорду Протектору. Не потому, что считали её самовольной попыткой группы сторонников Ричарда Глостера, нет. Они вцепились в то, что парламент был собран от лица короля Эдварда V. А если петиция признавала, что Эдвард V не мог быть королём, то у него не было права и собирать парламент. То есть, весь парламент 1483 года таковым, технически, не являлся, а значит – не имел права принимать решения и обращаться с петициями.

Наверное, так оно и есть. Только вот в июне 1483 года, представителей английского простонародья, священнослужителей и дворянства больше занимал тот неоспоримый факт, что в системе управления, заточенной под монархию, должен быть монарх. Причём, желательно, монарх взрослый, и независимый.

@темы: Henry VII

---

Генри VII - младший принц отправляется в Тауэр

16 июня 1483 года был тем днём, когда королевский совет, собравшийся в Тауэре, принял решение о том, что младший сын покойного Эдварда IV должен быть переведён из Вестминстера в Тауэр. Обстановку в совете хронисты описывают, как «нервную». Обычно эту нервность списывают на недавний арест нескольких членов совета, последовавших за нападением Гастингса на Лорда Протектора. Тем не менее, более логично другое объяснение.



Дело в том, что Гастингса просто не могли не допросить после ареста. Более чем вероятно, как такового суда над этим пэром не было – его осудил трибунал, и это не было нарушением закона в целом. Суд коннетабля имел право выносить решения, не заслушивая свидетельские показания – по распоряжению Эдварда IV. Аннетт Карсон подробно о функциях этого суда писала, и я тезисы её книги подробно излагала, так что не буду повторяться. Как и не буду снова излагать аргументы в пользу того, что Гастингс был казнён только 20 июня, но никак не 13 июня.

Как ни странно, я нигде не встречала даже предположений о том, что Гастингса с прислугой (у него была прислуга в Тауэре, потому что сохранились записи о содержании этой прислуги) не могли оставить под замком, не задав ни одного вопроса. Все так сосредоточились на установлении даты, что даже Карсон, упомянув о суде коннетабля, не обмолвилась ни словом о том, что если был суд, то было и следствие. И то, что свидетелей суд коннетабля не заслушивал, не означает, что свидетелей не допрашивали в ходе следствия. Скорее всего, дело в том, что никаких документов о тех событиях не сохранилось. Поработала ли в этом случае жаровня Полидора Виргила, я не знаю, но фактом остаётся, что практически вся документация периода правления Ричарда III, как и документация жизненного пути герцога Ричарда Глостера, куда-то исчезли.

Серьёзные историки, как мы знаем, базируются в своих версиях на известных фактах. Я не серьёзный историк, но думаю, что один из фактов, подтверждающих опасения Ричарда за жизнь его племянников и племянниц, мы знаем. А именно – тот факт, что «войска Ричарда Глостера окружили подступы к убежищу в Вестминстере». Конечно, очень хотелось бы знать, о каких войсках идёт речь. Как известно, герцог вступил в Лондон всего лишь со своим эскортом. То есть, есть 300 человек. Он мог также воспользоваться эскортом своей матери, леди Сесилии, у которой он жил, пока в Лондон не приехала леди Анна. Вряд ли он в то время обратился к помощи милорда Бэкингема, потому что хроники говорят, что «железная цепь» окружающая Аббатство, и состоящая из людей Джона и Томаса Говардов, Бэкингема, епископа Расселла и архиепископа Бурше, была сформирована только к 16 июня. К слову сказать, 14 июня практически вся приватная армия лорда Гастингса принесла присягу Бэкингему, так что большая часть этой «железной цепи» могла состоять из них.

Мало этого, для эскорта младшего принца из Вестминстера в Тауэр, Говарды наняли восемь ботов, нагрузив их под завязку солдатами, то есть было решено перевезти его по воде, где контролировать пространство гораздо легче, чем на суше, где узенькие улочки давали много возможностей для засады.

Если представить себе, о каких предосторожностях и о каком количестве людей мы говорим, то само предположение, что всё это было устроено только для давления на бедняжку Элизабет Вудвилл, выглядит просто комично. И мы представляем себе, как недалеко от Вестминстера находится Тауэр, не так ли? Это всего около 3,5 миль. Вот на охрану от возможного нападения всё это очень похоже.

На мой взгляд, что всё указывает именно на то, что Ричард Шрюсбери, младший принц, был перевезён в королевские апартаменты Тауэра именно ради его безопасности. Кстати, охранять Элизабет Вудвилл и её дочерей остался, как минимум, эскорт Ричарда. Во всяком случае, Вестминстерское убежище охранялось до тех пор, пока Элизабет с девочками его не покинула. И, как показали события, охранялось хорошо и не напрасно.

Далее, как утверждают Кроулендские хроники, Элизабет Вудвилл отправила своего младшенького с эти эскортом с готовностью, или «graciously assented» идею о том, что юному Ричарду в Тауэре будет лучше.

И не могу не упомянуть мучающий меня вопрос о Большой Королевской Печати. Известно, что Элизабет Вудвилл её передал Томас де Ротерем, епископ Рочестера и Линкольна и архиеписоп Йоркский. И известно, что она передала печать затем архиепископу Бурше. Учитывая, что Ротерем был арестован до середины июля, как один из участников заговора Гастингса, не говорит ли это о том, что Элизабет Вудвилл не приняла печать, а потребовала её, как только оказалась в Вестминстере? И не передала ли она эту печать архиепископу именно вместе с принцем, когда это стало безопасно? Всё зависит от того, когда печать снова стали использовать для визирования документов, а этой даты я, во всяком случае, не знаю. В любом случае, печать не попала в неправильные руки, где могла использоваться для визирования абсолютно любых распоряжений в тот момент, когда ситуация была наиболее хаотичной.

Говорит ли это о том, что Элизабет Вудвилл укрылась в Вестминстере по совету Ричарда Глостера? Не знаю. Ричард отправлял с севера два письма в связи со смертью брата-короля. Одно – в королевский совет, и другое – лично королеве. Если принять за прецедент его письма, которые он отправлял из Лондона на север, то письмо королевскому совету было написано для оповещения широких масс, что ситуация под контролем, и скоро он прибудет в Лондон лично, чтобы поддержать закон и порядок. Второе же, содержащее соболезнования королеве, могло быть передано с посыльным, привёзшим и вторую, нарративную часть послания – совет укрыться от греха подальше. Пусть герцог Глостер и королева Элизабет Вудвилл не были друзьями и вообще мало пересекались, оба они всю свою жизнь жили в турбулентные и опасные времена, и были вполне в состоянии оценить степень риска. Даже в ситуации, когда обе стороны ещё не знали, в какую сторону крутанётся Колесо Фортуны.

После 16 июня, принцев видели играющими в саду Тауэра до второй недели июля. После этого они просто исчезли. Что интересно, Ричард Глостер именно в тот же день, 16 июня, распорядился доставить в Лондон и поместить под опеку леди Анны ещё одного своего племянника – восьмилетнего Эдварда, сына Джорджа Кларенса. Потому что после бегства Дорсета, официального опекуна мальчика, за границу, тот оказался в очень уязвимой ситуации и нуждался в защите.

Что касается Мортона, то этот интриган временно оказался не у дел – его около 14 или 15 июня отправили в Брекнок Кастл.

@темы: Henry VII

---

Хорошие новости

Помните, я тут хвасталась как-то портретом Ричарда III, который мне прислала  Nelvy? Что характерно, у этого портрета та же особенность, которая есть у хороших картин - взгляд и выражение лица меняются в зависимости от ракурса.

другой ракурс

Так вот, теперь у неё свой магазин на Ярмарке Мастеров!



Работы, разумеется, совершенно эксклюзивные, обдуманные и прочувствованные, так что прилавок этого магазина никогда не будет завален готовой продукцией. Как видите, более 50% работ выложены для примера, то есть делались для кого-то, персонально. Заказы автор принимает, не не всё, и не в большом объёме.

Кстати, есть у меня ещё одна работа  Nelvy)) Очень давняя, очень тематическая, и очень мною любимая. Неизменно привлекает внимание всех, любящих тематические украшения.

@темы: Счастье есть!

---

Пойман на месте преступления

Кот, почему-то, пристрастился глодать искусственную травку. Аналогичную, но настоящую, которая для него куплена и на стол поставлена, его кошачество игнорирует.

Да, и не удивляйтесь отсутствию осмысленных тематических текстов - всё будет, но я слишком устаю, чтобы их писать в те дни, в которые работаю.

@темы: "зверята"

---

Любопытненько

Вот уж точно, что нормальных людей нет - есть те, кому ещё диагноз не поставили. Есть у нас сейчас один пациент, который из квартиры не выходит вообще. И это не боязнь открытых пространств. Поскольку он практически постоянно в моём листе посещений, полезла смотреть диагнозы, и нарвалась на дивное. Оказывается, целая группа всем знакомых особенностей является расстройствами личности, имеющими коды обозначений, F60-F69.



Там есть известные диагнозы, типа нарциссизма, пассивно-агрессивной личности, инфантилизма и пр. Но есть и то, чего я лично не знала. Часто встречала носителей подобных расстройств, но не знала, что это не "человек такой", это диагноз. pryazka.narod.ru/lsd_10.html

Выбирайте, кому что нравится.

А у товарища, с которого всё началось, F60.6. Для расстройства типичны чувства напряжения, страха, неуверенности, заниженной самооценки. Круг близких знакомых очень ограничен, потребность в постоянном одобрении и выражениях привязанности. Чрезвычайно чувствителен к отторжению и критике, и избегает определённых действий, преувеличивая возможные угрозы и опасности, связанные с этими действиями.

Цена? Очень высокая. В данном случае, потерянная нога. Кто-то из тех немногих, с кем он общался, смог вызвать Скорую только тогда, когда товарищ был уже без сознания от заражения крови. Некротические изменения в ноге зашли так далеко, что её пришлось ампутировать почти по бедро. Никому не показывал из страха осуждения или отвращения.

Так что всё это - отнюдь не "милые чудачества", и их носители не просто выбешивают окружающих. Больше всего страдают, в конечном итоге, они сами.

@темы: истории о медицине

---

Журнал "Рикардианец" 1/2017

Chantry Chapel of St Mary the Virgin Wakefield Yorkshire

И каких только фанклубов разных исторических персонажей не бывает! Есть целый сайт, посвященный сэру Джемсу Тирреллу, которого тюдоровская пропаганда прямо обвинила в участии в убийстве "принцев из Башни". Впрочем, существует и другое мнение - Тиррелл приютил в Гиппинг Холл и принцев, и их мать, королеву Элизабет Вудвиил, с подачи Ричарда III. Подтверждений этому, разумеется, нет.

Кстати, интересно, что отец сэра Джеймса был казнён Эдвардом IV в 1462 году, и права на опеку парня были переданы герцогине Сесилии. А она взяла, да и продала их матери сэра Джеймса, за 50 фунтов.

www.tyrrell-fhs.org/

А новозеландское отделение Рикардианского сообщества richard3nz.org/ является своего рода фанклубом Вудвиллов, и утверждает, что Дорсет вовсе не украл деньги короны, и не увёз их в Бретань к Тюдору. Эта история рассказывается только Манчини, а считать его источником, заслуживающим доверия, достаточно многие историки отказываются. К сожалению, источниками противной точки зрения являются Филиппа Грегори и Сьюзен Хиггинботам, новеллистки, так что дело вкуса, кому верить.
________

Мэрилинн Салмон снова разразилась длиннейшей статьей о незаконности происхождения Эдварда IV. Она повторяет то, что написала в книге, так что цитировать не буду. Ей ответила д-р Джоанна Лэйнсмит, которая изначально дала добродушно-насмешливую рецензию на книгу, на что г-жа Салмон страшно обиделась. Д-р Лэйнсмит предлагает д-ру Салмон освежить свои знания по предмету. Г-жа Салмон обмолвилась, что ничего скандального в браке с женщиной, имевшей от предыдущего брака двоих детей, не было. Джоанна Лэйнсмит, ссылаясь на современных событию авторов, доказывает, что для короля было более чем некомильфо сделать не-девственницу матерью наследника престола.

Относительно утверждений г-жи Салмон, что Эдвард был гораздо старше, чем принято считать, д-р Лэйнсмит приводит документ, утверждающий, что Эдвард родился именно 28 апреля 1442 года. Документ этот - псалтырь старшей сестры Эдварда, Анны. То есть, этот псалтырь, сам по себе, гораздо старше, и достался Анне через Холландов, но там записаны даты рождения многих членов семьи.

Увы, по ссылке, которая дана в заметке д-ра Лэйнсмит (tinyurl.com/rennesbirthdate), я манускрипт MS 22 f. 27 v открыть открыла, но запись прочесть не смогла. Я его нашла здесь: bvmm.irht.cnrs.fr/sommaire/sommaire.php?reprodu...

Как можно видеть, именно часть 27 v отсутствует. Как я понимаю, она, эта часть, находится в Англии, как манускрипт Royal MS 2 A XVIII. Здесь можно прочесть, что там есть: www.bl.uk/manuscripts/FullDisplay.aspx?ref=Roya...

В общем, чёрт ногу сломит, и у меня язык не поворачивается обвинить г-жу Салмон в невнимательности. Такие детали может знать только человек глубоко в теме. Да, надо было перевернуть все камни, но...

Короче, в этом псалтыре сделана запись "King Edward second son of the most illustrious Prince Richard was born in the city of Rouen on the 27 day of the month of April at the 13th hour after midday in the year of our Lord 1442". Как отмечает д-р Лэйнсмит, хотя запись и была сделана через 20 лет после рождения Эдварда, Псалтырь был бы очень странным местом для размещения сфабрикованной информации.

Что касается вольного обращения г-жи Салмон с репутацией Жакетты Люксембургской, которую американка наградила кучей незаконных детей, нагулянных от разных любовников, то д-р Лэйнсмит холодно замечает, что разногласия между учеными о значимости того или иного события будут всегда, и всегда будут появляться новые трактовки. Но база, на которой эти трактовки строятся, всегда должна состоять из имеющихся в распоряжении фактов, а не фантазий.

Вообще, похоже на то, что мадам Салмон получила инспирацию для своих фантазий от Майкла Джонса ("Bosworth 1485") и Майкла Хикса, ученика Чарльза Росса, ярого анти-рикардианца и человека, считающего сериал The White Queen чрезвычайно информативным и полезным в плане раскрытия характеров действующих лиц.

Журнал рекомендует читателям ознакомиться с дебатами между д-ром Лэйнсмит и Майклом Джонсом на страницах Ricardian Bulletin от лета 2004 года (issuu.com/richard_third/docs/2004_06_summer_bul...), стр. 18-24 и 26.

_______________

Профессор Эшдаун-Хилл решил напомнить рикандианцам, что Доминик Мансини (так произносят это имя в Англии) был, вообще-то, Доменико Манчини, так как был итальянцем.
_______________

Любимая наша Филиппа Лэнгли сообщила, что историю с "принцами из Башни" будут расследовать по полицейской методике, применяемой к раскрытию "холодных дел". В число подозреваемых будут также включены Джон Говард и Анна Невилл.

Ну что ж, я понимаю - королева не собирается ни помирать, ни отказываться от короны, а это значит, что до костей в Вестминстере добраться пока не получится. Что касается старины Джока, я давно говорила, что ему было выгодно во всех отношениях исчезновение принцев (младший принц наследовал за своей умершей девочкой-женой, Анной Мовбрей, всё, принадлежавшее Норфолку-Мовбрею). Только вот он явно не имеет к этому исчезновению ни малейшего отношения. Относительно Анны Невилл информацию просто негде взять. Всё, что о её делах в тот период известно - это дата прибытия в Лондон и дата коронации. Так что эти два имени притянуты, скорее всего, просто в качестве имевших мотивы.

Лично мой фаворит на роль убийцы (если бы принцы были убиты) - это сестричка Элизабет. Ей живые братья были просто не нужны в свете отмены решения парламента о бастардизации детей Эдварда IV.
______________

Активно дискутируется вопрос о том, был ли брак между Ричардом Глостером и Анной Невилл браком чисто по расчету, или они полюбили друг друга в детстве. Думаю, вердикт останется обычным: не то, и не другое. Изабелла Нанни, рикардианка из Италии, доказала хронологически, что Ричард таки женился именно на обнищавшей дочери государственного изменника и вдове ланкастерианского принца подозрительного происхождения. И что, даже допуская, что обвинение братца Джорджа в том, что этот брак не был добровольным для Анны, приведёт к аннуляции брака, Ричард поклялся в брачном договоре, что никогда не обручится и не женится на другой, пока жива Анна. И Анна поклялась в том же - пока жив Ричард, она не станет невестой или женой другого. То есть, привязанность была. Но вот "детская любовь" - это явная романтизация.

Лично я давно думаю, что после ареста Маргарет Анжуйской и Анны, Ричард посетил Анну в тюрьме (у него был повод и право - долг Высшего Коннетабля королевства), и решил её вытащить чисто ради её отца, который был его наставником. Они, несомненно, вовсе не собирались отказываться от доли Анны в наследстве, этого вообще никто бы не понял (давайте не будем забывать о временном контексте). Но Ричард был человеком долга, а Анне не на кого было опереться. Думаю, Ричард даже пожертвовал, ради долга чести, уже имевшимися у него отношениями, с матерью его внебрачных детей.
____________

Питер Хэммонд возражает против теоретизирования относительно даты брака Ричарда и Анны. Он ясно пишет, что историки-исследователи, перевернувшие все существующие источники, как это сделала Каролина Халстеде, указаний на дату не нашли. А те, кто дату называет, не указывают источников этого знания.
____________

Рецензии даны на несколько интересных книг:

- The Nevills of Middleham www.amazon.co.uk/Nevills-Middleham-Englands-Pow...

Отзыв достаточно положительный, хотя отмечается гигантский объём в 416 стр., и чрезмерный энтузиазм автора, грузящего читателя релевантной и не очень информацией.

- A Year in the Life of Medieval England www.amazon.co.uk/s/ref=nb_sb_noss/255-2344196-5...

Очень хвалебная рецензия. Книга покрывает период с 1066 по 1500-й годы. Описываются повседневная жизнь, уклад, медицина, обычаи, традиции, законы, события.

- Margaret of York: Princess of England, Duchess of Burgundy
www.amazon.co.uk/s/ref=nb_sb_noss?url=search-al...

Не биография в буквальном смысле слова. Личность Маргарет подаётся через её дела, через её политическую активность. Книга эта не научпоп, а чисто академическая работа, результат десятков лет исследований.

@темы: Richard III

---

8 Марта

Интересный праздник - в бытовом смысле. Как и 23 февраля. Сначала толпы женщин растерянно слоняются по торговым центрам, пытаясь сообразить, что бы такое подарить своим мужчинам, чтобы те не почувствовали себя нелюбимыми и обделенными. Потом стайки испуганно выглядящих мужчин, ищущих нечто, что не вызвало бы у супруги или подруги приступ агрессии и потоки слёз. Иногда, впрочем, женщины рыдают от восьмоемартовских подарков от смеха.



На самом деле, разница в том, что считают подходящим подарком финские, к примеру, женщины, отражается зачасую прямо противоположно, если речь идёт о женщинах русских.

В Финляндии, дамы всех возрастов не отказались бы от полезного - гигиенические товары, визит к косметологу, пижама, красивая кружка, или даже пряжа.

А вот русские гуру от подарков такое дарить не советуют: "Еще более нелепо и бестактно дарить женщине вещи, которые служат для коррекции фигуры, улучшения состояния кожи и т.п. Это прямые намеки на то, что женщина не соответствует некоему идеалу".

Финская женщина наверняка не обиделись бы и за пылесос. И за набор кастрюль по цене в пылесос (есть такие - страшенные и никакие, так и не поняла, почему они такие дорогие).

Русские женщины категорически не хотят: бытовой техники из серии «Приготовь, убери, помой», техники для дачи (включая грабли), предметов обустройства дома (включая коврики для ванной), кружек, упомянутых выше наборов для гигиены и улучшения кожи, всего, что связано с состоянием здоровья (получив тонометр, одна дама заподозрила, что следующим подарком может быть инвалидное кресло, к примеру). Дамы не хотят, вообще-то, мягких игрушек, пластмассовых цветов с вделанными огоньками и стрингов со стразиками. Часами рассматривающая в интернете котиков барышня может не быть в восторге от подаренного настоящего котика. Кастрюля или сковородка - прямое оскорбление, даже если они дорогие. Короче, сочувствую русским мужчинам. Хотя... Ведь недавно они получили бритвы, пену для бритья и носки от своих любимых на 23 февраля...



Дорогие духи, сумки, туфли, украшения, путёвки - это, кажется, вполне благосклонно принимается везде. Хотя одна девушка писала на русском форуме, что кольцо-то она получила с бриллиантами, но безнадёжно большое, и уменьшению не подлежащее из-за дизайна. Отложила на будущее - когда-то ведь пальчики опухнут.

А вообще, если кому-то сегодня подарят что-то не то, то можно посмотреть вот здесь sptovarov.ru/duratskie-podarki-t66655.html, и понять, что всё не так плохо.

@темы: "праздники"

---

Это совершенно офигенно!

В связи со скорым выходом 5-й части, я поняла, что не видела 4-й, и начала пересматривать всё с самого начала. Кажется, единственная эпопея, которую я смотрю с экстатическим восторгом. Почему-то. Хотя тема пиратской романтики мне не близка. Всё совпало: темп повествования, эффекты, интриги, актёры. Всё нравится!

@темы: кино на радость нам дано

---

Супер!

@темы: "музыка"

---

Генри VII - Лорд Протектор пишет письма

Историк Бертрам Филдс, опираясь на публикации Графтона, напоминает, что Стиллингтон, выступая на королевском совете со своим заявлением, отнюдь не был голословен. Он ”brought in instruments, authentic doctors, proctors, and notariesof the law with depositions of divers witnesses”. То есть, епископ предоставил свидетельства очевидцев, и мнения экспертов закона, да ещё и привёл этих экспертов с собой, чтобы их показать. Это произошло, по Графтону, 9 июня 1483 года (другие источники говорят о 8 июня). Во всяком случае, королевский совет был убеждён в правдивости заявления настолько, что подготовил целое дело для представления в парламенте. И, к слову сказать, епископ Стиллингтон сам был членом королевского совета.



Интересно, что буквально через день или на следующий день, и за пару дней до инцидента с Гастингсом, Ричард Глостер отправил на север два письма, с просьбой о вооружённой помощи.

Одно – в Йорк, откуда обширной и быстрой помощи ждать не приходилось, и которое содержало в себе все интригующие составляющие: «queen and her affinity, which have intended, and do daily intend, to murder and utterly destroy us and our cousin the Duke of Buckingham and the noble blood of the realm». А вот второе, отправленное лорду Невиллу 11 июня, в расчёте на солидные силы и быстрое реагирование, вообще не содержит никакой информации, а просто сообщает, что информация будет передана устно.

Информация о чём? Обычно, эти два письма, написанные с интервалом в два дня, неизбежно объединяются во что-то единое целое. Но не факт, что это было так.

Первое письмо, содержание которого немедленно стало циркулировать по Лондону, было реакцией на выходку Гастингса и Мортона от 9 июня, выпустивших, в качестве членов королевского совета, какие-то распоряжения от имени Эдварда V, не завизировав их у Лорда Протектора. Есть предположения, что это были обращения к членам парламента, назначенного на 25 июня, не являться по вызову. Что руководило Мортоном – понятно, если принять за отправную точку мои предположения о его планах смены династии.

Кстати сказать, сегодня, пересматривая свои старые, очень поверхностные и сумбурные записи о Ричарде, я обнаружила, что эту теорию о смене династии высказал ещё доктор Томас Хаттон, который был в 1483 году членом королевского совета. Написала я об этом 7 лет назад, и благополучно забыла. Тем не менее, это не исключает, что факт забылся, а впечатление осталось, и всплыло, когда я стала теперь разбирать события начала лета 1483 года. Так что, говоря «мои предположения», я могу искренне заблуждаться.

Если Мортон планировал вторжение, то ему совершенно не нужно было оживлённое движение лордов и рыцарей с их эскортами по стране, и их массовый сбор в одном месте, где решения могли бы приниматься мгновенно, и где внешняя угроза сплотила бы совершенно разных людей. Смена династии предполагает тщательную подготовку. Подготовки не требует только стихийный бунт, перерастающий в массовую истерию, и, поэтому, обречённый на печальный финал. Бунта в обстановке начала лета 1483 года не предполагалось, не было искры.

Что руководило Гастингсом? Никто не знает. Викторианское мнение, что честный соратник умершего короля поднял знамёна ради сыновей друга, критики не выдерживает. Напоминаю, что вовсю готовилась коронация старшего принца, и его дядюшка уже собрал столько присяг в верности племяннику, сколько успел, и готовил публичную церемонию опубликования этих присяг. Меня также не вполне устраивает версия, что Гастингс обиделся на Глостера, заметив, что тот больше опирается на Бэкингема и Говарда, чем на него. Глостер собирался короновать племянника. Какая разница, с кем он дружил больше? Новое правительство формировал бы королевский совет, в который входил Гастингс. Возможно, Гастингс испугался, что к коронации, или чуть позже, в Англию вернётся Дорсет, с которым он был в смертельных контрах? Вряд ли. С Дорсетом они тузили друг друга годами, и при несовершеннолетнем короле совет вполне мог ограничивать самоуправство Вудвиллов.

История с незавизированными обращениями к членам будущего парламента намекает, что Гастингс увяз в планах Мортона. Нападение же на Глостера могло быть панической реакцией на известие об Уильяме Кэтсби. О чём-то ведь они с Глостером за обедом беседовали. Ричард вполне мог обронить пару слов об этом персонаже, тем более, что к тому моменту Кэтсби уже дослужился до того, что заседал в том же королевском совете, что и его бывший работодатель Гастингс.

Было уместно для Ричарда обронить в болтовне за обедом, что-де, кстати, с твоим бывшим служащим пообщался… И посмотреть, что из этого получится. Потому что, при всей моей любви к Ричарду Глостеру, наивным типом я его не считаю. Не в те времена он рос, чтобы сохранить наивность. Как минимум, после захвата ланкастерианцами Ладлоу, иллюзии о человечестве у него должны были рассеяться. Хотя идеалы, пожалуй, остались. Так вот, вместе с Глостером, в зал королевского совета пришли Джон Говард и его сын Томас. То есть, какой-то пакости наш любимый герцог всё-таки от Гастингса ожидал.

Второе же письмо, полагаю, было инвестицией в будущее. Более чем вероятно, что герцог Глостер получил от Кэтсби доказательства, что планируется вторжение. Потому что уже летом 1483 года, Франциск Бретонский пообещал дать Генри Ричмонду в аренду 5 кораблей и 320 членов команды для этих кораблей, а также занять 10000 крон наличными. Вторжение планировалось на позднее лето 1483 года. То есть, планировать всю операцию стали гораздо раньше. По-видимому, действительно сразу после смерти Эдварда IV, как и считал Хаттон.

Почему в первом письме, содержание которого немедленно стало известным в Лондоне, Ричард прямо говорит, что королева и её родственники собираются уничтожить его и герцога Бэкингема? Думаю, причин было несколько. Во-первых, королева Элизабет Вудвилл, заслуженно или нет, была широко непопулярна. То есть, лондонце подготовили к тому, что любые действия Ричарда Глостера, героя шотландской войны, патриота, отказавшегося от французского золота, и брата покойного короля, будут направлены против злодеев. Во-вторых, в тот момент Ричарду было важно, чтобы королева продолжала оставаться именно там, где она находилась, и где была в безопасности. Потому что Ричард не мог не предвидеть следующего шага заговорщиков – попытки завладеть детьми короля Эдварда. И, возможно, отделить зерна от плевел – именно после провала заговора Гастингса, маркиз Дорсет сбежал в Бретань, а епископ Лайонелл Вудвилл вернулся из Вестминстера в свою епархию.

@темы: Henry VII

---

Ура, мяяуррт наступил!

*и кот не мой, и фото не моё*

@темы: "зверята"

---

Старость в радость?

Периодически в жж всплывают обсуждения проблем с престарелыми родственниками. То есть, кто-то, находящийся в совершенном отчаянии, клинической депрессии и начавшихся проблем с собственным здоровьем, кричит "не могу больше, что мне делать?!", и сотни людей делятся более или менее схожими проблемами. А "сдавать в приют" - это социальное клеймо, носить которое не каждый согласится. Напишу здесь свои наблюдения. Понимаю, что страна другая, и модель семьи другая, но некоторые моменты - они повсюду общие.



Во-первых, вы очень удивитесь, но престарелые родственники вовсе не жаждут видеть родственников молодых вздрюченными, замотанными, зачуханными. Когда человек даже сильно-сильно болен, а не стар, у него появляется повышенная потребность к красивому и весёлому. В послеоперационных отделениях особенно любят красивых молодых и/или весёлых медсестричек любого возраста. Их дежурств ждут. Старики, даже те, кто впал в глубокую деменцию, тоже чувствительны к позитиву и красоте. Букет ярких цветов на столе. Красивая тарелка. Красивая выкладка на тарелке. Новая скатерть или салфетка, красивая и чистая ночная рубашка, красивые носки - они это видят, они этому радуются.

Общение с престарелыми - это особая статья. Все старики, которым 90 и больше, даже сохранившие ясность ума, быстро устают от движения и шума, даже если общаются с обожаемыми пра-пра-правнуками. Час максимум. Если дети находятся в бегательном-хватательном возрасте - то полчаса. Лучше общаться чаще, но меньше по времени. Отходят старики от такой усталости несколько дней. И, знаете, некоторые впадают в истинную панику при известии, что в гости придут малые дети, которые будут хватать всякую мелкую фигню с доступных поверхностей.

Если в наличии деменции разных степеней тяжести, то картина усложняется. С кем-то лучше общаться так, словно он тебе ровня по восприятию. Что-то весело рассказывать, смеяться над общими шутками, обсуждать передачи, просто трепаться ни о чём, лишь бы с настроением. С кем-то слов надо поменьше, а помурлыкиваний ласковыми междометиями побольше.

Отчитывать стариков в деменции за испачканную одежду или капризы совершенно бесполезно. Это слив раздражения ухаживающего, и ничего больше. Потому что стыд и отчаяние от своей слабости сохраняются удивительно долго на инстинктивном уровне. Лучше предугадать возможные неприятности. Подстилать впитывающие простынки, использовать прокладки для недержаний сразу, как только старик поднимается, после мытья, с унитаза, защищать одежду "слюнявчивами" при еде, и всегда иметь на видном месте бумажные салфетки. Одежда и бельё должны быть чистыми всегда. Уход за стариками - это непрерывная стирка, даже если защищать кровать впитывающими простынками. Я заметила, что многим неприятны ночные рубашки, которые используются больше, чем пару ночей. Они чистые, но не "свежие".

Прикосновения - это особый приём. Прикосновения, тёплые, "широкой ладонью", создают атмосферу комфорта и безопасности. Поскольку у всех стариков кожа сухая, это поглаживание можно совместить с намазыванием кремом. Кстати, крем с приятным запахом стариков бодрит. Дополнительный бонус - можно заметить начинающееся воспаление, если вдруг привычное прикосновение становится для старика болезненным. Крем всегда наносится на руки и ноги снизу вверх, очень лёгкими движениями, потому что кожа тонкая. По спине - круговыми движениями, с лёгким массажем ладонями. Не забываем декольте и грудь, они пересыхают очень сильно.

А ещё есть масса особых приёмов с питанием, прогулками, просмотром тв... Не говоря о том, что личность остаётся с человеком до конца. Склочная тётка или злобный мужик не станут седенькими ангелами и после 80.

Вот как вы думаете, может ли такой уход обеспечить работающий родственник, которого нет целый день, а когда он, замотанный, вваливается домой, то его может ожидать всё, что угодно - от лежащего на полу старика до пожарной команды, вызванной соседями, потому что старик заботливо собрал всё, до чего смог дотянуться, сложил в микроволновку, и стал "разогревать". Я уж не говорю о том, что в определённом состоянии "поесть" сводится к открытию и закрытию холодильника, а "сходить в туалет" - это зайти в санузел и просто спустить воду.

Положа руку на сердце - кто из нас способен весело и сноровисто переносить общение со стариком, находящемся в деменции, 24/7? Уверяю, что никто. Кто сидел, тот знает, как это невыносимо даже в более короткие промежутки времени.

И, наконец, даже если старик видимо находится в сносном здравии и достаточно твёрдой памяти, от него нельзя ожидать его же уровня даже годичной давности. Процессы чуточку замедляются с каждым годом. Собственно, мы делаем тесты на состояние памяти, и отмечаем изменения в общем состоянии каждые полгода. И эти изменения есть. В общем и целом - всегда в худшую сторону.

Поэтому я голосую за то, чтобы к старикам проявляли достаточно милосердия, определяя их в дома для престарелых. Тех, кто в лучшем состоянии или с только начинающейся деменцией - туда, где у каждого своя комната и обслуживание по договору, в дополнение к базовому пакету. Им ещё важно общаться, обедать в общем ресторане/столовой, заниматься гимнастикой в группах, сидеть в фойе и сплетничать. А при желании, всегда можно уйти к себе в комнату, и побыть в тишине.

Для тех, кто достаточно плох, нужна другая форма ухода, где медперсонал не просто помогает при необходимости, а ухаживает постоянно и во всём, и приглядывает постоянно. Потому что чувство защищённости и чёткий ритм жизни взбадривает даже тех, кто дома был совершенно неадекватен.

Но есть группа стариков, которых никуда двигать, в принципе, не стоит. Это лежачие, и те, кто очень сильно привязан к своему дому. Здесь нужна помощь приходящая, причём не просто помощники, но и профессионалы-медики. Медсестра - не менее раза в неделю, фельдшер - не менее раза в 3 месяца, врач - не менее раза в полгода (для пересмотра медикаментов).

В любом случае, молодые не должны жертвовать своими годами активности ради тех, кто угасает. Это ненужная жертва, на самом-то деле. Жертва, которая никого не делает счастливым. А что до социального клейма, то клеймом больше, клеймом меньше... Всегда же найдут, за что осудить.

@темы: истории о медицине

---

Генри VII - кукловод

Совершенно очевидно, что ещё 5 июня 1483 года, Лорд Протектор был совершенно уверен, что ему удастся короновать племянника 22 июня. Потому что именно тогда он подписал все подробные детали церемонии, включавшие публично приносимые новому монарху клятвы верности. Около 8 июня, в королевский совет ввалился епископ Стиллингтон, и сделал признание, что является свидетелем секретного брака короля Эдварда IV и леди Элеанор Батлер, который делал брак вышеозначенного короля с леди Элизабет Вудвилл незаконным, и потомство от этого брака – бастардами.



В общем и целом, появление Стиллингтона на сцене событий именно после того, как стало ясно, что герцог Глостер собирается придерживаться плана коронации Эдварда V, и решать вопрос о продолжительности протектората только на парламенте 25 июня, выглядит так, что в Большую Игру вокруг английской короны был, по чьему-то приказу, введён новый козырь. То есть, кому-то стало ясно, что никакой заварушки с попыткой устроить переворот, со стороны Глостера не намечается.

Начало, с арестом Вудвиллов, сопровождавших Эдварда V, было многообещающим. Особенно после демонстрации возов с латами и оружием, на которых были гербы дома Вудвиллов, и заявлений, что Вудвиллы собирались убить Лорда Протектора из засады. С этими латами и оружием могло быть такое дело, кстати, что они были тем самым заказанным в Испании Энтони Вудвиллом снаряжением, предназначенным для эскорта Эдварда V при вступлении в Лондон. Хотя не факт.

Так или иначе, наш «кто-то» мог до 5 июня предполагать, что герцог Глостер, без лишних околичностей, просто-напросто избавится от племянника, заклеймит Вудвиллов предателями, и попробует усесться на трон сам. При таком раскладе, между прочим, лондонская толпа встала бы на дыбы, как бы лондонцы ни относились к Вудвиллам. Просто из принципа, и извечной нелюбви низов к верхам. А на что способна чернь, все знали из истории начала царствования Ричарда II. Под шумок, можно было избавиться от всех ненужных для «кого-то» персонажей, начиная с самого герцога Глостера, и начать с чистого листа.

Кто мог иметь в те дни совершенно альтернативный план на будущее Англии, иметь возможность найти понимание и поддержку этому плану за границей, иметь несколько вариантов, ведущих к выполнению намеченного плана, в зависимости от развития событий, и при этом не бояться ничего потерять?

Последний пункт исключает магнатов – их лояльность полностью регулировалась титулами и состоянием, привязанным к недвижимости. С этой проблемой, кстати, столкнулся Ричард III. Ему надо было наградить сподвижников, но это было невозможно сделать без того, чтобы не ущемить проигравших противников, то есть обеспечить себе головную боль на будущее. Что и вышло.

Будь воцарение Ричарда более кровавым, энное количество титулов и владений освободилось бы естественным образом, но коронация-то получилась совершенно мирной. Не говоря уже о том, что для магнатов выбора в мае-июне 1483 года даже не было. Потому что никто, кроме Эдварда V, в качестве короля даже не обговаривался. После коронации, могла начаться некоторая ротация должностей вокруг трона, да и то незначительная. Ведь Вудвиллы бы вернулись, а их было много.

Короче говоря, единственным человеком на политической арене тех дней, кто мог всё вышеперечисленное – это епископ Мортон. В пользу Мортона говорят не только его эрудиция, связи при иностранных дворах, практически неограниченные возможности передавать и собирать информацию, и оказывать определённое давление на нужных ему людей, но и ещё один щекотливый момент – необходимость одобрения всего происходящего со стороны Рима.

Смена династии предполагала, что от многочисленного потомства Эдварда IV нужно было избавиться. От сыновей – физически. Дочери представляли собой гораздо меньшую угрозу, потому что всего лишь могли передать своё право на трон будущим мужьям и потомству. Здесь открывалось больше альтернатив.

Их можно было выдать за политически незначительных фигурантов, чьё потомство никогда не рассматривалось бы всерьёз в качестве претендентов на трон, но кто был бы польщён принадлежностью к королевской семье и поддерживал бы новое правительство.

Их можно было выдать замуж за границу, потому что Англия никогда бы не приняла короля, рождённого от подобного брака, но, опять же, этот ход открыл бы возможности для новых альянсов. Не будем забывать, что король Франции к лету 1483 года был жив весьма условно, и будущее королевства сильно зависело от того, кто станет регентом при малолетнем наследнике паука-Луи. В общем, ситуация была очень благодатной.

Все эти игрища подразумевали, что Папский Престол, выполняющий в средневековой Европе более или менее ту же роль, что комиссия Евросоюза выполняет в Европе современной, будет их если не одобрять явно, то хотя бы смотреть на них сквозь пальцы. То есть, у планирующего такую масштабную операцию человека должен был быть доступ в самые верхние эшелоны Ватикана.

Из наиболее активных и влиятельных членов королевского совета, после бегства Вудвиллов, оставались Гастингс, Стэнли и, потенциально, тёмная лошадка Бэкингем. Впрочем, на Бэкингема у Мортона была наготове узда, добрая тётушка Маргарет Бьюфорт. За эту узду вздорного герцога можно было привести именно туда, где он был нужен. Стэнли, по очевидным причинам, был оппортунистом и не мог быть против плана Мортона, хотя и мог не знать в деталях, что именно у епископа на уме. Гастингс не мог не поддерживать Мортона просто потому, что он не мог себе позволить оказаться в положении, когда королевством будет править один из Вудвиллов. Поэтому, единственным реальным противником Мортона оставался герцог Глостер.

К слову сказать, я не думаю, чтобы Мортоном руководило что-то, кроме желания покончить с бесконечной вендеттой между Йорками и Ланкастерами после Войн Роз, и полностью модернизировать функционирование Англии как королевства, в сторону централизации власти в руках короля.

@темы: Henry VII

---

Кажется, каждый раз у меня разные результаты

Ты - Бард-Маг!

Да, я понимаю, что звучит почти как МакКлауд, но никакого отношения к Горцу ты не имеешь. Хотя убить тебя так же сложно. Да вон, посмотри хотя бы на короля Мистрали. Он полуэльф и, конечно, он хороший, но это ж совершенно неубиваемое недоразумение. Вообще, Маг-Бард – это один из самых редких и самых запоминающихся мультиклассов. Ты силен и умен, как настоящий Маг, и при – этом творческая личность, как всякий Бард. Замечательно, правда? Как пел один известный менестрель:

Он опасней минотавра, пострашнее, чем дракон,
От него едва спасает сверхмагический заслон.
От безделья он страдает и уже немного злой
А с утра, вдобавок, крыша в крепкой ссоре с головой.

И надо сказать, что тот менестрель не преувеличил, а где-то даже смягчил. Встреча с тобой всегда заканчивается потрясением. Или сотрясением — в зависимости от того, кого в тебе сегодня больше: Барда или Мага. Заклинания в стихах, да еще и матом? Вдохновить на самый безнадежный бой, да так, что у противника просто не останется шансов? Легко! Файерболом в глаз за освистание — тоже бывает. Ну, или не файерболом, а огненной дорожкой - тоже можно. В общем, ты из той милой категории, с которой лучше не встречаться. Э-э-э, не надо в меня файерболом, лучше спой! Вот так-то лучше.

Узнать свой класс

@темы: "нетягостная бредь"

---

Генри VII - ход королевой

А теперь я угощу вас порцией домыслов и теорий, которые уступают, конечно, высотой полёта теориям г-жи Салмон, зато не сводятся к скучному. В чём же было дело с первым заговором, встретившим Ричарда Глостера в Лондоне? Мёртвые молчат, если не считать идиотских историй про клубнику и высохшую руку, которые Мор записал со слов Мортона, если вообще не по памяти из подслушанных в детстве пересудов и сплетен.



Ричард Глостер - злодейский, но симпатичный

Всё, что мы можем – это обратить внимание на очевидное. Ни Гастингс, ни Мортон с его покровителем, не могли желать воцарения сына Эдварда IV, потому что уверенно приближавшийся к возрасту совершеннолетия принц был на все 100% Вудвиллом. Учитывая присутствие Мортона и Стэнли, выбор заговорщиков вообще пал на возвращение на трон Ланкастеров. То есть, в пользу Генри Ричмонда.
О чём Гастингс пытался договориться с Глостером, и почему запаниковал – можно только спекулировать, и здесь я этого делать не буду, потому что история эта, вообще-то, не о Ричарде, а о Ричмонде.

А теперь – немного о странностях. Я писала уже о том, что Эдвард Вудвилл, после смерти Эдварда IV и попытки Вудвиллов перехватить власть, вывез из Англии огромное количество денег. Для начала, ему, сразу после смерти Эдварда IV, щедро отсыпали 3 270 фунтов (или, по покупательной способности, £1,872,000.00 на сегодняшний день) на экипировку флота. По пути, Вудвилл прихватил в Саутгемптоне ещё 10 250 фунтов в золотой монете (£5,869,000.00 на сегодняшний день) – конфисковал от имени короля Эдварда V. Плюс, он вывез казну королевства. Хотя ходили слухи, что не всю казну, и что королеве была оставлена треть, именно для работы против Глостера. А Дорсет (Томас Грей, сын королевы) вывез другую треть. Тоже в Бретань.

В результате, Генри Ричмонд превратился из молодого приживала при дворе герцога Бретани в реальную политическую силу. И окончательно потерял возможность что-то решать самостоятельно относительно своего будущего, но это уж так вышло.

Так вот, в случае Эдварда Вудвилла, возникает интересный вопрос: почему он, уже в середине мая, улизнул под знамёна Генри Ричмонда, и среди эмигрантов в Бретани даже планировалось, что именно он возглавит, на английских кораблях, инвазию Ричмонда? Получается, что параллельно с попыткой семьи утвердиться во главе королевства, у Эдварда Вудвилла был свой план? Или, после ареста Энтони Вудвилла, он понял, что из переворота ничего не получится?

То есть, вопрос в том: а был ли заговор именно с целью убийства Лорда-Протектора и последующей коронацией несовершеннолетнего Эдварда V, под регентством Вудвиллов, или это были совершенно разные проекты, участники которых понятия не имели о конечных целях друг друга? И к Эдварду V эти проекты имели только косвенное отношение, если вообще имели.

Понимаете, у Вудвиллов не было ни одной причины для того, чтобы укреплять деньгами линию Ланкастеров в лице Генри Ричмонда. Ведь сыновья королевы, технически, были бастардами (и к 1483 году это уже не могло быть секретом как минимум для всего клана Вудвиллов и для тех, кто участвовал в расследовании дела с герцогом Кларенсом), и поддержки среди населения и знати Вудвиллы явно не имели.

Так чего им было пластаться ради конкурента? Влиться в семью, в качестве просто зятя и родственника правящей семьи, Ричмонд не хотел и в более спокойные времена, а уж после смерти Эдварда IV и подавно, потому что где Вудвиллы, а где потомок Эдварда III и французских Валуа.

Обычно заговор лета 1485 года рассматривают следующим образом. Старый добрый Гастингс, понявший, что герцог Глостер метит на престол, раскаялся в своих изначальных действиях, и переметнулся в партию королевы, дабы немедленно короновать Эдварда V. В результате, образовался эдакий «союз матерей», в лице Элизабет Вудвилл и Маргарет Бьюфорт, который, при курьерской помощи любовницы Эдварда IV, Энтони Вудвилла и лорда Гастингса, Джейн Шор, координировал свои действия с раскаявшимся Гастингсом.

Довольно нелепо, правда? Особенно нелепа предполагаемая роль Джейн Шор.

Вот жила себе Элизабет Вудвилл с отпрысками в отдельном особнячке-убежище, на территории Вестминстера. В особнячок был допуск со стороны аббатства – продукты там, стирка, то и сё, да и духовные необходимости типа ежеутренней мессы. То есть, трафик между убежищем и аббатством был не маленьким. Опять же, фраза «королева укрылась в убежище» несколько упрощает ситуацию. Королева не собрала несколько узлов наспех, и не потащила за руки дочек жить в крипте, среди гробов, как это показывают в худфильмах.

Она «укрылась», несомненно, с некоторым числом горничных, камеристок и придворных дам. У каждой из которых были родственники из дворянских семей. И что, среди всей этой толпы родственников и свойственников не нашлось никого поприличнее публичной женщины? Нашлось бы, если бы королева играла в этой истории хоть какую-либо реальную роль.

Не могу сказать, что я не задумывалась раньше о том, была ли Элизабет Вудвилл злым гением семьи Йорков. Задумывалась. Но почему-то прекращала думать дальше, и в этом я не одинока. Такова уж сила традиции. А традиция описывает Элизабет Вудвилл как неприятную, недалёкую, алчную, склочную и мстительную женщину, ради которой молодой король оскорбил всё своё дворянство, рассорился с матерью, превратил во врага соратника и друга своего отца, чуть не потерял корону, казнил брата.

Факты же царствования Эдварда IV говорят о том, что он женился прицельно и обдуманно, и не именно на Элизабет Вудвилл, а на связях семьи Жакетты Люксембургской с Бургундией, и, вообще-то, не был склонен выслушивать чьи бы то ни было советы и нашёптывания, от кого бы они ни исходили. Роль его королевы сводилась к тому, что она систематически рожала, и вела двор королевы, со всеми его многочисленными обязанностями.

Я начинаю подозревать, что Элизабет Вудвилл использовали в «заговоре Гастингса» в качестве ширмы, именно поэтому бегала к ней, или, возможно, просто в том направлении, хорошо известная лондонцам Джейн Шор. Поэтому развесёлая Джейн и отделалась впоследствии просто покаянием за непристойное поведение, но никогда не была обвинена в более серьёзных преступлениях. Собственно, мы вообще знаем о роли Джейн Шор в этой истории только из сочинения Мора, которое в части, описывающей заговор Гастингса, не выдерживает никакой критики.

В эту теорию хорошо укладывается и невероятное по нелогичности решение Элизабет Вудвилл отослать младшего сына к тому, кого считала, если верить официальной версии этой истории, своим врагом. Сразу после казни Гастингса.

Я не хочу сказать, что эта дама обладала государственным умом, но дурой-то она точно не была. Достаточно вспомнить ту борьбу за наследство сыновей от первого брака, которую она вела со своей свекровью. Свекровь вышла замуж за члена могущественного клана, а Вудвиллы не могли сравниться тогда по влиянию с Бурше. Тем не менее, молодая вдова смогла заинтересовать своим делом могущественного Гастингса, и сделать его партизаном своей тяжбы, хоть и на достаточно тяжёлых условиях. То есть, она хорошо понимала, что такое компромиссное решение.

Решение Элизабет Вудвилл (и вообще её поведение) перестают казаться нелогичными, если предположить, что она понимала разницу в степени опасности для жизни своих детей. После того, как попытка вооружённого переворота, который сделал бы Вудвиллов регентами несовершеннолетнего Эдварда V (не факт, что регентом стала бы именно Элизабет, это мог бы быть и Энтони Вудвилл во главе регентского совета) провалилась, кто-то мог довести до сведения Элизабет, что жизнь и свобода её детей в опасности. Начиналась большая политическая игра, в которой её дочери становились пешками, а младший сын – и вовсе балластом. Что, если она укрылась в Вестминстере не из страха перед Ричардом Глостером, а по его совету?

Я думаю, что у Ричарда Глостера всегда были свои люди при дворе брата. Это было в духе времени. Одним из них, практически наверняка, был Уильям Кэтсби, юрист в хозяйстве Гастингса. Как-то мутно описан момент его перехода на сторону Ричарда, и уж совсем невероятно, что простому перебежчику была бы дана такая власть и оказано такое доверие, которое Кэтсби получил в администрации Ричарда III. Но при дворе королевы, скорее всего, человеком Глостера был кто-то из рядовых служащих.

Повторюсь – между Ричардом Глостером и кланом Вудвиллов не было вендетты. Тот же Эдвард Вудвилл был произведён Глостером в статус Knight Banneret совсем недавно, во время шотландской кампании. То, что Вудвиллы попытались перехватить власть, было чистейшим оппортунизмом, ситуацией, которую хорошо понимали все вовлечённые. Как и понимали цену, которую заплатит проигравший.
Как показало развитие событий, ход с укрытием оказался очень мудрым ходом.

@темы: Henry VII

---

23 февраля же!

@темы: "праздники"

---

Снега навалило...

Зима вдруг вспомнила, что она - зима. Порадовала настоящей снежной бурей. Как раз в день открытия какого-то зимнего чемпионата. Пусть гости хлебнут зимней романтики))



В Хельсинки - адище, потому что этот снег разбит колёсами, и его, конечно, не убирают. Здесь не принято убирать снег, пока он ещё идёт. Почему-то. Даже мой трактор болтало, а уж как более лёгкие машины заносило... Но никто не хотел казаться слабаком, и, сцепив зубы, все ехали с превышением. Скоростная была расчищена в начале нормально, но я свернула на параллельную дорогу. У нас опасна не столько погода, сколько автомобилисты, а на параллельной их нет. Там же всего 80 максимальная скорость, это не для героев. Поэтому ехала в гордом одиночестве и очень счастливая. На другой трассе за вторую половину дня было аварий 20, как мне сказали. Нафиг-нафиг.

Сижу, пью грог. Впереди - два выходных.

@темы: Счастье есть!