Do or die
Согласно завещанию Генриха VIII, его сын должен был короноваться, достигнув 18 лет. До этого возраста вместо него правил совет из 16 политиков и 12 ассистентов этим политикам. Первыми и главными были, разумеется, дяди короля, Эдвард и Томас Сеймуры. Род их был старым, но незначительным, и кое-какие деньги в семью пришли с матерью Эдварда и Томаса.
читать дальшеЭдвард родился в 1505 году, рано был помещен в придворное окружение, воевал, служил, но почет и достаток пришли к нему только потому, что его сестра вышла замуж за короля. Вот после этого на него посыпались должности и титулы (хоть и второстепенные, как то Канцлер Северного Уэллса), а после рождения у сестры сына, он получил титул графа Хертфорда.
Женат он был на тот момент во второй раз, и от первого брака у него был сын Эдвард, который и стал школьным товарищем принца. Со смертью первой жены связана какая-то темная история, которая может правдой, а может быть и легендой – вроде, уморил он ее. Во всяком случае, второй раз он женился на леди, по женской линии бывшей отпрыском сына Эдварда III Томаса, чем она, разумеется, невероятно гордилась. Кстати, после этого брака он исключил из линии наследования старшего сына от первой жены – веяние эпохи, по-видимому. Скорее всего, рассказы приятеля не улучшили мнения принца о дяде.
Человеком он был не без талантов, и к концу правления Генри поднялся очень высоко, став Лордом Обер-Гофмейстером и рыцарем Ордена Подвязки. Что касается его личных качеств, то поговарили, например, что он и его приятели завещание короля Генри просто подделали. Уж слишком все свои собрались у постели умирающего короля: сам Сеймур, его ближайший соратник секретарь Пейджет, и пара других. Да и скрывали они смерть короля целых два дня. В сущности, скрывали правильно, дожидаясь, пока соберутся созванные члены нового правительства, чтобы провозгласить «Король умер, да здравствует король» без эксцессов, возможных, когда наследнику престола всего 9 лет, и у него есть две старшие сестры.
С самим-то завещание было более или менее ясно, оно было в письменном виде и заверено подписями. Но английский закон еще делал легальным устные распоряжения умирающего, высказанные при свидетелях. Вот вокруг этих якобы или действительно высказанных распоряжений и поднялась возня. Было заявлено, что Генрих хотел назначить Сеймура Лордом-Протектором королевства, что, по сути, означало, что Сеймур королевством будет править следующие восемь лет с хвостиком. Это при том, что письменно завещание делало всех членов совета при несовершеннолетнем принце равными. Но что поделаешь, секретарь подтвердил, и Сеймур получил карт-бланш.
Томас Сеймур родился в 1508 году, и тоже был обласкан в связи с возвышением сестры. Способности его лежали, по большей части, в сфере дипломатии, но он был и неплохим военным. Всеми любимый, красивый, дружелюбный, он имел, тем не менее, один большой минус: по словам принцессы Элизабет, он умел рассуждать, но не был способен решать.
Третьей по важности фигурой в совете сразу после смерти короля Генри стал секретарь Пейджет. Он был человеком Гардинера, и рыцарство получил в результате хлопот по сбору университетских вердиктов в Париже на возможность развода Генри с Катариной Арагонской. Если припомнить, что это была за работенка, то свое рыцарство Пейджет заслужил. Не менее хорошо он справился с довольно скользкой миссией объяснения французскому двору обстоятельств смерти Катрин Говард – там все преисполнились сочувствием к бедному Генри.
Сэр Уильям Герберт был личностью куда как более яркой, чем даже красавчик и всеобщий любимчик Томас Сеймур. Дело в том, что он происходил из рода настоящих Пемброков, но, увы, его батюшка был Пемброком незаконнорожденным. Поэтому сэр Герберт с юности был настолько чувствителен к вопросам чести, что убил ворчестерского шерифа при ссоре, угодил в неприятности того же рода в Бристоле, и был вынужден бежать во Францию, где у короля Франциска ему нашлась работа по душе: он стал военным с репутацией «сумасшедшего вояки». Добрый король Франциск порекомендовал своему коронованному английскому собрату такое сокровище, и сэр Герберт с триумфом вернулся в Англию.
Судьба решила так, что воинственный Герберт женился на Анне Парр, придворной даме строгих правил и большого состояния. В тот момент она была при Анне Клевской, последовав за ней в Ричмонд, так что надеяться сэр Уильям на карьеру невесты не мог, разве что на ее деньги и влиятельный род. Хотя очень возможно, что это был брак по любви. В «бескоролевный» период после казни Катрин Говард леди Анна была назначена хранительницей драгоценностей королевы, и это уже был значительный пост. Ну, а женитьба короля на ее сестре сделала ее мужа свояком самого короля. Приятно заметить, что в будущем незаконный отпрыск Пемброков стал самым наизаконным лордом Пемброком – мечты сбываются.
Джон Расселл, видевший битву при Павии, был стар. Служить он начал еще Генриху VII! Воин и дипломат, он не впал у короля в немилость даже за откровенную неприязнь к Анне Болейн. Именно он является прародителем Расселлов – дипломатов, политиков и философов, что о чем-то говорит.
Был в совете и еще один близкий родственник Екатерины Парр: ее брат Уильям. В свое время его мать заплатила совершенно безумную сумму в тысячу фунтов, чтобы женить его на наследнице графа Эссекса, но брак оказался очень несчастным для обоих супругов: муж утешился при дворе со знаменитой Дороти Брей, а жена сошлась со своим капелланом, с которым прижила ребенка. Для Уильяма самым неприятным было то, что этот ребенок формально носил имя Парров, и он обратился к королю и парламенту с петицией расторгнуть его брак на основании неверности жены, и объявить ее детей бастардами.
Поговаривают, что он очень надеялся подвести свою супругу под акт о неверности, который король использовал в деле против Анны Болейн, но Генри на это не пошел. Отсудить владения Уильям у жены отсудил, и тысячу матери вернул с лихвой, но это и всё. Разведенная жена продолжала жить с любовником (и отнюдь не в бедности), родила ему еще нескольких детей. Сам Уильям женился еще пару раз, но остался бездетным. По какой-то причине принц Эдвард его любил, называл «любимый дядюшка», и Парр при его дворе имел изрядное влияние. Возможно потому, что человеком он был по натуре довольно уступчивым, и в лидеры не метил.
Еще несколько личностей в совете заслуживают упоминания. Во-первых, Лорд Канцлер Райтсли, личность жутковатая. Он чуть было не угробил Екатерину Парр, запустив невнятную историю о письме с угрозами, которое было подброшено ему в коридоре парламента, и которое якобы угрожало ему смертью, если он будет сопротивляться ходу реформационного движения.
Но всеобщую ненависть он заслужил делом по-настоящему грязным. В последние годы жизни короля Генри в Лондоне объявилась проповедница-протестантка Анна Эскью, молодая еще женщина лет 25. Она раздавала протестантскую литературу, и ее арестовали. На первый раз ее отправили к мужу, прочь из Лондона. Но она вернулась, и в результате второго ареста угодила в Тауэр. Райтсли и Рич решили использовать ее показания для того, чтобы затянуть в процесс о ереси королеву Екатерину. Анна оказалась единственной из женщин, когда либо заключавшихся в Тауэр, которую подвергли пытке на дыбе. Она оставила записки о своих испытаниях, их не уничтожили.
Коннетабль Тауэра Кингстон решительно отказался участвовать в пытке женщины, и отправился прямиком к королю. Тот простил Кингстону неповиновение, но своих советников не отозвал. И известно, что они собственноручно пытали беднягу несколько часов, пока Кингстон, не сдержавший негодования, не вернулся в Тауэр и не прекратил этот ужас своим приказом. Анну сожгли, но, по чьему-то приказу, смерть была облегчена тем, что на шею ей повесили мешочек с порохом, который взорвался почти сразу.
И Райтсли, и Рич были назначены членами правительственного совета при малолетнем принце.
Рич был, пожалуй, наиболее мерзкой личностью в этом совете. Прирожденный провокатор, лишенный вообще каких бы то ни было принципов, он пытался спровоцировать Томаса Мора на неосторожное высказывание в адрес короля, он пытал женщину, он преследовал протестантов, когда были сильны католики, и католиков, когда были сильны протестанты. Единственным человеком, которому он был достаточно лоялен, был Эдвард Сеймур. Кстати, насчет того, что его имя прозвучало в числе советников, было только свидетельство Сеймура со товарищи. Восхитительная способность мимикрировать под любую власть и любой порядок хранила его лучше всякого талисмана.
Очень нечист был еще один «советник», Ричард Саузвелл. В свое время ему пришлось заплатить 1000 фунтов за помилование в деле об убийстве. Убил он нобля, деталей не знаю, так что могла быть и дуэль. Но вот в должности шерифа Норфолка он был свидетелем в деле против Томаса Мора, где ему отводилась роль свидетеля провокационого разговора Рича с Мором. Правда, не Ричу было состязаться с писателем и сатириком в словесных дуэлях: разговор быстро принял такой оборот, что Ричу пришлось замолчать, чтобы не брякнуть что-то пахнущее ересью. Возвысился Саузвелл, по-видимому, в связи с расследованием дела, начатого по просьбы молодой вдовы незаконного сына Генриха Вольмого. Ее брат, сын герцога Норфолка, пытался заставить молодку соблазнить короля, что по канонам было бы кровесмешением. Немудрено, что Генри был в бешенстве. Норфолк угодил в тюрьму, его сын был казнен, а Саузвелл попал в фавор.
Был членом совета и Кранмер, архиепископ Кентерберийский и крестный принца. Наконец-то он получил возможность открыто проводить политику Реформации и влиять на будущего короля.
О герцоге Нортумберленде и графе Варвике, Джоне Дадли, коротко не скажешь. Человек, ставший при принце регентом, оттеснив принцевых родственников, заслуживает того, чтобы о его интриге было рассказано в надлежащим момент и подробно.
Остальные члены правительства были людьми ничем особенным не замечательными. Вмеру честными, в меру способными. Единственной объединяющей их чертой было то, что никто из них не был из рядов старой аристократии, кроме Арунделла.
Такое вот правительство получила Англия в придачу к малолетнему принцу. Никто не сомневался, что скучным время до совершеннолетия принца не будет.
читать дальшеЭдвард родился в 1505 году, рано был помещен в придворное окружение, воевал, служил, но почет и достаток пришли к нему только потому, что его сестра вышла замуж за короля. Вот после этого на него посыпались должности и титулы (хоть и второстепенные, как то Канцлер Северного Уэллса), а после рождения у сестры сына, он получил титул графа Хертфорда.
Женат он был на тот момент во второй раз, и от первого брака у него был сын Эдвард, который и стал школьным товарищем принца. Со смертью первой жены связана какая-то темная история, которая может правдой, а может быть и легендой – вроде, уморил он ее. Во всяком случае, второй раз он женился на леди, по женской линии бывшей отпрыском сына Эдварда III Томаса, чем она, разумеется, невероятно гордилась. Кстати, после этого брака он исключил из линии наследования старшего сына от первой жены – веяние эпохи, по-видимому. Скорее всего, рассказы приятеля не улучшили мнения принца о дяде.
Человеком он был не без талантов, и к концу правления Генри поднялся очень высоко, став Лордом Обер-Гофмейстером и рыцарем Ордена Подвязки. Что касается его личных качеств, то поговарили, например, что он и его приятели завещание короля Генри просто подделали. Уж слишком все свои собрались у постели умирающего короля: сам Сеймур, его ближайший соратник секретарь Пейджет, и пара других. Да и скрывали они смерть короля целых два дня. В сущности, скрывали правильно, дожидаясь, пока соберутся созванные члены нового правительства, чтобы провозгласить «Король умер, да здравствует король» без эксцессов, возможных, когда наследнику престола всего 9 лет, и у него есть две старшие сестры.
С самим-то завещание было более или менее ясно, оно было в письменном виде и заверено подписями. Но английский закон еще делал легальным устные распоряжения умирающего, высказанные при свидетелях. Вот вокруг этих якобы или действительно высказанных распоряжений и поднялась возня. Было заявлено, что Генрих хотел назначить Сеймура Лордом-Протектором королевства, что, по сути, означало, что Сеймур королевством будет править следующие восемь лет с хвостиком. Это при том, что письменно завещание делало всех членов совета при несовершеннолетнем принце равными. Но что поделаешь, секретарь подтвердил, и Сеймур получил карт-бланш.
Томас Сеймур родился в 1508 году, и тоже был обласкан в связи с возвышением сестры. Способности его лежали, по большей части, в сфере дипломатии, но он был и неплохим военным. Всеми любимый, красивый, дружелюбный, он имел, тем не менее, один большой минус: по словам принцессы Элизабет, он умел рассуждать, но не был способен решать.
Третьей по важности фигурой в совете сразу после смерти короля Генри стал секретарь Пейджет. Он был человеком Гардинера, и рыцарство получил в результате хлопот по сбору университетских вердиктов в Париже на возможность развода Генри с Катариной Арагонской. Если припомнить, что это была за работенка, то свое рыцарство Пейджет заслужил. Не менее хорошо он справился с довольно скользкой миссией объяснения французскому двору обстоятельств смерти Катрин Говард – там все преисполнились сочувствием к бедному Генри.
Сэр Уильям Герберт был личностью куда как более яркой, чем даже красавчик и всеобщий любимчик Томас Сеймур. Дело в том, что он происходил из рода настоящих Пемброков, но, увы, его батюшка был Пемброком незаконнорожденным. Поэтому сэр Герберт с юности был настолько чувствителен к вопросам чести, что убил ворчестерского шерифа при ссоре, угодил в неприятности того же рода в Бристоле, и был вынужден бежать во Францию, где у короля Франциска ему нашлась работа по душе: он стал военным с репутацией «сумасшедшего вояки». Добрый король Франциск порекомендовал своему коронованному английскому собрату такое сокровище, и сэр Герберт с триумфом вернулся в Англию.
Судьба решила так, что воинственный Герберт женился на Анне Парр, придворной даме строгих правил и большого состояния. В тот момент она была при Анне Клевской, последовав за ней в Ричмонд, так что надеяться сэр Уильям на карьеру невесты не мог, разве что на ее деньги и влиятельный род. Хотя очень возможно, что это был брак по любви. В «бескоролевный» период после казни Катрин Говард леди Анна была назначена хранительницей драгоценностей королевы, и это уже был значительный пост. Ну, а женитьба короля на ее сестре сделала ее мужа свояком самого короля. Приятно заметить, что в будущем незаконный отпрыск Пемброков стал самым наизаконным лордом Пемброком – мечты сбываются.
Джон Расселл, видевший битву при Павии, был стар. Служить он начал еще Генриху VII! Воин и дипломат, он не впал у короля в немилость даже за откровенную неприязнь к Анне Болейн. Именно он является прародителем Расселлов – дипломатов, политиков и философов, что о чем-то говорит.
Был в совете и еще один близкий родственник Екатерины Парр: ее брат Уильям. В свое время его мать заплатила совершенно безумную сумму в тысячу фунтов, чтобы женить его на наследнице графа Эссекса, но брак оказался очень несчастным для обоих супругов: муж утешился при дворе со знаменитой Дороти Брей, а жена сошлась со своим капелланом, с которым прижила ребенка. Для Уильяма самым неприятным было то, что этот ребенок формально носил имя Парров, и он обратился к королю и парламенту с петицией расторгнуть его брак на основании неверности жены, и объявить ее детей бастардами.
Поговаривают, что он очень надеялся подвести свою супругу под акт о неверности, который король использовал в деле против Анны Болейн, но Генри на это не пошел. Отсудить владения Уильям у жены отсудил, и тысячу матери вернул с лихвой, но это и всё. Разведенная жена продолжала жить с любовником (и отнюдь не в бедности), родила ему еще нескольких детей. Сам Уильям женился еще пару раз, но остался бездетным. По какой-то причине принц Эдвард его любил, называл «любимый дядюшка», и Парр при его дворе имел изрядное влияние. Возможно потому, что человеком он был по натуре довольно уступчивым, и в лидеры не метил.
Еще несколько личностей в совете заслуживают упоминания. Во-первых, Лорд Канцлер Райтсли, личность жутковатая. Он чуть было не угробил Екатерину Парр, запустив невнятную историю о письме с угрозами, которое было подброшено ему в коридоре парламента, и которое якобы угрожало ему смертью, если он будет сопротивляться ходу реформационного движения.
Но всеобщую ненависть он заслужил делом по-настоящему грязным. В последние годы жизни короля Генри в Лондоне объявилась проповедница-протестантка Анна Эскью, молодая еще женщина лет 25. Она раздавала протестантскую литературу, и ее арестовали. На первый раз ее отправили к мужу, прочь из Лондона. Но она вернулась, и в результате второго ареста угодила в Тауэр. Райтсли и Рич решили использовать ее показания для того, чтобы затянуть в процесс о ереси королеву Екатерину. Анна оказалась единственной из женщин, когда либо заключавшихся в Тауэр, которую подвергли пытке на дыбе. Она оставила записки о своих испытаниях, их не уничтожили.
Коннетабль Тауэра Кингстон решительно отказался участвовать в пытке женщины, и отправился прямиком к королю. Тот простил Кингстону неповиновение, но своих советников не отозвал. И известно, что они собственноручно пытали беднягу несколько часов, пока Кингстон, не сдержавший негодования, не вернулся в Тауэр и не прекратил этот ужас своим приказом. Анну сожгли, но, по чьему-то приказу, смерть была облегчена тем, что на шею ей повесили мешочек с порохом, который взорвался почти сразу.
И Райтсли, и Рич были назначены членами правительственного совета при малолетнем принце.
Рич был, пожалуй, наиболее мерзкой личностью в этом совете. Прирожденный провокатор, лишенный вообще каких бы то ни было принципов, он пытался спровоцировать Томаса Мора на неосторожное высказывание в адрес короля, он пытал женщину, он преследовал протестантов, когда были сильны католики, и католиков, когда были сильны протестанты. Единственным человеком, которому он был достаточно лоялен, был Эдвард Сеймур. Кстати, насчет того, что его имя прозвучало в числе советников, было только свидетельство Сеймура со товарищи. Восхитительная способность мимикрировать под любую власть и любой порядок хранила его лучше всякого талисмана.
Очень нечист был еще один «советник», Ричард Саузвелл. В свое время ему пришлось заплатить 1000 фунтов за помилование в деле об убийстве. Убил он нобля, деталей не знаю, так что могла быть и дуэль. Но вот в должности шерифа Норфолка он был свидетелем в деле против Томаса Мора, где ему отводилась роль свидетеля провокационого разговора Рича с Мором. Правда, не Ричу было состязаться с писателем и сатириком в словесных дуэлях: разговор быстро принял такой оборот, что Ричу пришлось замолчать, чтобы не брякнуть что-то пахнущее ересью. Возвысился Саузвелл, по-видимому, в связи с расследованием дела, начатого по просьбы молодой вдовы незаконного сына Генриха Вольмого. Ее брат, сын герцога Норфолка, пытался заставить молодку соблазнить короля, что по канонам было бы кровесмешением. Немудрено, что Генри был в бешенстве. Норфолк угодил в тюрьму, его сын был казнен, а Саузвелл попал в фавор.
Был членом совета и Кранмер, архиепископ Кентерберийский и крестный принца. Наконец-то он получил возможность открыто проводить политику Реформации и влиять на будущего короля.
О герцоге Нортумберленде и графе Варвике, Джоне Дадли, коротко не скажешь. Человек, ставший при принце регентом, оттеснив принцевых родственников, заслуживает того, чтобы о его интриге было рассказано в надлежащим момент и подробно.
Остальные члены правительства были людьми ничем особенным не замечательными. Вмеру честными, в меру способными. Единственной объединяющей их чертой было то, что никто из них не был из рядов старой аристократии, кроме Арунделла.
Такое вот правительство получила Англия в придачу к малолетнему принцу. Никто не сомневался, что скучным время до совершеннолетия принца не будет.
@темы: Edward VI
-
-
15.06.2010 в 19:57-
-
15.06.2010 в 21:33-
-
15.06.2010 в 23:20-
-
16.06.2010 в 07:34-
-
16.06.2010 в 18:07Лучиэн Да ужжжас, правь вот с такими(((
-
-
25.06.2010 в 18:11-
-
25.06.2010 в 22:19-
-
26.06.2010 в 09:30