Do or die
Недавно меня спросили о престолонаследии в Англии, о том, было ли принято всегда очень рано отделять наследников престола? Я ответила, что престол в Англии переходил к старшему сыну крайне редко, вечно что-нибудь случалось. Наткнулась сегодня на старый свой пост по этому поводу, здесь подробнее.
читать дальшеНашла изумительную книгу: "The royal bastards of medieval England", Chris Given-Wilson, Alice Curties. Вот что они пишут:
Между 1066 и 1485 гг Англией правили 18 королей, пятеро из которых (Эдвард II, Ричард II, Генрих VI, Эдвард V и Ричард III) были лишены короны и/или убиты. Семеро (Вильгельм I, Вильгельм II, Генри I, Генри II, Ричард I, Генри III и Эдуард IV) оказались вынужденными воевать против своих сыновей, братьев или жен. Трое (Стивен Блуасский, Джон и Генри IV) остались в истории узурпаторами, занявшими не предназначенное им место. Всего три короля из восемнадцати (Эдвард I, Эдвард III и Генри V) жили в ладу с семьей и родственниками.
Очень часто причиной конфликта был конфликт сильных личностей, но основной причиной враждебности, раздирающей королевские семьи, была неясность с престолонаследием. В самом деле, ведь с 1066 до 1216 года английский трон перешел от отца к старшему сыну только один раз: от Генри II к Ричарду I. Дважды старших сыновей обошли совершенно сознательно: Вильгельм Завоеватель разделил свои владения между тремя сыновьями, и Англия досталась второму сыну. Стивен был вынужден лишить права престолонаследия обоих своих сыновей в 1153 году. Дважды вопрос престолонаследия решили бароны, выбрав Стивена вместо Матильды, хотя трижды (!) клялись ее отцу уважить его волю, и предпочтя Джона Артуру Бретонскому.
После этого передача власти проходила более или менее спокойно следующие 200 лет, пока Генри IV не узурпировал власть бездетного Ричарда II. Что уж говорить о войне Роз и той неразберихе с престолонаследием, которая за войной последовала.
Ситуация почти всегда усложнялась еще и изрядным количеством бастардов в королевских семействах. Не секрет, что учения церкви о святости брачных уз оставались без должного внимания у тех, кто женился не по любви, а по политическим или экономическим причинам. Опять же, власть притягивает, и неудивительно, что вокруг королей всегда роилось достаточно красивых, ярких, интересных женщин, чтобы короли время от времени отвлекались от жен, которых, обычно, если и не любли, то хотя бы уважали.
К первой категории королевских бастардов относились дети от случайных связей. Стивен Блуасский признал одного сына-бастарда, Жервайса (Джарвиса), от нормандки Даметы. Жервайс стал аббатом в Вестминстере. Ричард I признал своего бастарда Филиппа, но неизвестно, кто был матерью Филиппа. С Эдвардом I ситуация несколько туманна: John de Botetourt мог быть его бастардом, но доказательства этому хлипкие. Эдвард II имел сына Адама, хотя о матери снова ничего не известно. Ричард III признал двоих бастардов. Джон стал капитаном Кале, а Катрина вышла замуж за графа Хантингтона. Личность матерей неизвестна.
Вторая группа бастардов английских королей происходили от связей, котоые длились достаточно долго. Генри I, Генри II, Джон, Эдвард III и Эдвард IV имели, общим счетом, 36 признанных бастардов. У одного Генри I их было совершенно точно 20, и почти точно еще 3. А сколько могли умереть во младенчестве, сколько не было признано – о том история молчит.
Самым знаменитым бастардом Генри II был Жоффрей Плантагенет, который начал канцлером у отца, и стал архиеписком Йоркским, ухитрившись рассориться на этом посту и королем Джоном, и с королем Ричардом – своими братьями по отцу.
У короля Джона признанных бастаров было семеро. А вот имен его подруг никто не знает – очевидно потому, что близостью к королю с репутацией злодея никому из потомков хвастаться не хотелось. В случае Эдварда III, речь идет скорее не о любовнице, а о подруге жизни: «национальный скандал» Алиса Перрерс была рядом с ним почти 15 лет, после того, как жена Эдварда умерла.
Эдвард IV просто любил женщин. Всех. «Он не пренебрегал никем, ни замужними, ни свободными, ни благородными, ни низкорожденными», - писали его хронисты. Обычно король соблазнял деньгами и обещаниями, но в двух случаях его привязанности были более серьезными, чем обычно. Современные историки практически не сомневаются в справедливости утверждения, что в молодости он женился втихаря на Элеонор Батлер. Ведь на Лиз Вудвилл он тоже женился тайно. И третьей длительной привязанностью стала «второй национальный скандал» - Джейн Шор. Эта хоть и дарила своим вниманим не только короля, с королем она оставалась до самой его смерти.
Бросается в глаза, что именно это пятерка королей была необыкновенна удачлива в своем правлении – за исключением Джона. Это не значит, что для того, чтобы быть великим королем, нужно быть бабником. В конце концов, самые великие короли Англии, Вильгельм Завоеватель и Генри V, вели жизнь безупречную. Но несомненно то, что умение привлекать к себе сердца подданных было нелишним в профессии короля.
Кто становился королевскими любовницами? Да кто угодно, за исключением нескольких табу. Табу были иностранные принцессы, воспитывающиеся при дворе в качестве невест или воспитанниц-заложниц, и дочери высшей аристократии страны – особенно те, кто наследовал дольшие состояния. Одной из особенностей короля Джона, немало способствующей его непопулярности, была именно привычка этого короля намертво прицепляться именно к дочерям и женам своих высших лордов. Крестьянки табу не были, но где король мог с крестьянкой встретиться? Известен только один случай: Генри II на охоте. Уж таких моментов хронисты не пропускали!
Часто, очень часто в описаниях королевских любовниц присутствует слово «низкорожденная» или «простого происхождения» - нельзя понимать это в современном смысле слова. Для норманнов-аристократов, чьей родней были великие короли и могучие герцоги, жены и дочери баронов, рыцарей, джентри и городсвой буржуазии были все одинаково низкорожденными.
Тем не менее, Ансфрида, любовница Генри I, была вдовой рыцаря; Эдит, которая родила королю одного бастарда, была дочерью нортумберлендского барона; Сибил была дочерью сэра Роберта Корбета. Знаменитая Розамунда Генри II была дочерью шропширского рыцаря. Его же Нест Блоэ была женой сэра Ральфа Блоэ. Мать епископа Жоффрея тоже была дочерью рыцаря, хотя про нее как раз и писали, что она была «из простых». Алиса Перрерс была дочерью барона. Про Джейн Шор можно сказать, что она была «из простых», потому что она была дочерью лондонского торговца. Другая подружка веселого короля Эдди, Люси Вайат, была хемширского джентри.
То, как короли относились к своим любовницам, полностью зависело от личных характеристик этих королей. Единственное, что бросается в глаза, так это практически полное отсутствие попыток возвеличить своих любовниц, как это будут позднее делать Тюдоры. Некоторым исключением является Алиса Перрерс, которой король Эдвард III вроде надарил изрядное количество недвижимости, но и в ее случае реальность была несколько другой. Маленькая Алиса была великим администратором, умело спекулирующим земельными участками, и скопила себе изрядное состояние и без королевских подарков – что даже сумела впоследствии доказать. Что до подарков, то большая их часть наверняка были отданные в управление наделы, а вовсе не подарки в личную собственность. Но даже этот факт сделал Алису «национальным скандалом», разбираемым на заседании парламента после смерти короля.
Поэтому в интересах королевских любовниц было держать низкий профиль и тщательно скрывать любой проблеск влияния на короля, если такой и был. В случае с Алисой наличие влияния было несомненно, за что она и поплатилась. Больше всего люди любили таких, как Розамунда: тихо ждала и трагически умерла молодой и красивой.
Так обстояло дело с королями и их любовницами. Отношение к королевам, имеющих любовников, было другим. В принципе, английским королям с женами везло, за редким исключением. Этими исключениями были Изабелла Эдварда II, Маргарет Генриха VI и Алиенора Аквитанская Генри II. Хотя доказанно с любовником открыто жила только Изабелла. Относительно Маргарет всё недоказуемо, хотя сомнений практически нет. А вот Алиенора... Для начала, это была дама с репутацией еще до замужества. Насколько заслуженной репутацией, непонятно. Сам яркий характер этой дамы уже был пищей для сплетен, особенно благодаря ее проповедям в честь любви куртуазной, не к мужу. Где заканчиваласт у Алиеноры теория и начиналась (если начиналась) практика, не знает никто. Опять же, для англичан все три королевы были крайне нелюбимыми иностранками, так что расчитывать на беспристрастность их современных историков было бы наивно.
Так настороженно к походам королев на сторону относились отнюдь не из чувства шовинизма. Лучший пример тому – сложная история личной жизни матери Ричарда II, Джоан, о которой я писала. Джоан так и не отмылась никогда от сплетен, что Ричард – вовсе не сын Черного Принца, а ребенок какого-то французского клерка при дворе. Да и Генри IV в свое время пытался разыграть карту незаконнорожденности свергаемового им оппонента.
Чаще всего королевские бастарды были абсолютно преданы своему отцу-королю, и рассматривались им, как свои, самые близкие и верные – ведь их карьера полностью зависела от отца. Незаконнорожденные дочери тоже считались политической ценностью, скрепляя своими браками политические союзы. Но и потенциальной опасностью бастарды тоже были, если воспринимали себя (или были воспринимаемы другими) кандидатами на трон. В Англии только в 11-м веке было два короля-бастарда: сын короля Кнута Харальд, и сам Вильгельм Завоеватель.
Из «бастардной» линии пошли и Тюдоры. Сам-то будущий Генри VII был абсолютно законным сыном своих родителей. А вот его матушка была внучкой знаменитого Джона Гонта от его любовницы Катарины Свинфорд. Да, дети Джона и Катарины впоследствии были легитимизированы и папой, и парламентом, но с условим, что никогда ни они, ни их потомки не будут претендовать на трон страны. Так всё это было серьезно.
Батюшка Генри VII, Эдмунд Тюдор, имел происхождение еще более подозрительное. Для начала, Оуэн Тюдор, утешавший молодую и всеми забытую вдову Генри V, был невероятно далек по рангу от королевских семей, к которым принадлежали и Валуа. То есть, сам факт, что он смешал свою кровь с королевской кровью в аж трех детях, было достаточно дерзко. Будь тогда в Англии у власти не Генрих VI, а другой король, не сносить бы Оуэну головы, а дети были бы несомненно отданы в монастыри.
Но Генрих-то к родству и крови относился более, чем серьезно. И мать свою он тоже очень любил. Вот и воспитал он своих сводных братьев при дворе, да и Оуэн как бы был принят если не равным, то своим. Слабый король, Генрих был невероятно упрям и неуправляем, когда дело касалось лояльности к тем, кого он считал своими.Один-то из этих плодов странного союза (ведь даже неизвестно, действительно ли Катрина и Оуэн озаботились пожениться, или это было придумано потом) и женился на представительнице другой «как бы королевской» ветви. А их сын стал королем, хоть и происходил, по сути, от двух ветвей бастардов.
И все же, короли Англии выглядели чуть ли не пуританами по сравнению со своими коллегами с материка. Про Филиппа Бургундского Доброго говорили, что у него любовница в каждом городе его обширных владений, и он признал 15 бастардов. Миланец Франческо Сфорца, незаконный сын наемника и незаконной дочери герцога Миланского, имел 37 детей, по большей части незаконных. В Сицилии 12-го и 13-го веков, и в Испании и Португалии 14-го века бастарды становились королями в обход законных наследников.
читать дальшеНашла изумительную книгу: "The royal bastards of medieval England", Chris Given-Wilson, Alice Curties. Вот что они пишут:
Между 1066 и 1485 гг Англией правили 18 королей, пятеро из которых (Эдвард II, Ричард II, Генрих VI, Эдвард V и Ричард III) были лишены короны и/или убиты. Семеро (Вильгельм I, Вильгельм II, Генри I, Генри II, Ричард I, Генри III и Эдуард IV) оказались вынужденными воевать против своих сыновей, братьев или жен. Трое (Стивен Блуасский, Джон и Генри IV) остались в истории узурпаторами, занявшими не предназначенное им место. Всего три короля из восемнадцати (Эдвард I, Эдвард III и Генри V) жили в ладу с семьей и родственниками.
Очень часто причиной конфликта был конфликт сильных личностей, но основной причиной враждебности, раздирающей королевские семьи, была неясность с престолонаследием. В самом деле, ведь с 1066 до 1216 года английский трон перешел от отца к старшему сыну только один раз: от Генри II к Ричарду I. Дважды старших сыновей обошли совершенно сознательно: Вильгельм Завоеватель разделил свои владения между тремя сыновьями, и Англия досталась второму сыну. Стивен был вынужден лишить права престолонаследия обоих своих сыновей в 1153 году. Дважды вопрос престолонаследия решили бароны, выбрав Стивена вместо Матильды, хотя трижды (!) клялись ее отцу уважить его волю, и предпочтя Джона Артуру Бретонскому.
После этого передача власти проходила более или менее спокойно следующие 200 лет, пока Генри IV не узурпировал власть бездетного Ричарда II. Что уж говорить о войне Роз и той неразберихе с престолонаследием, которая за войной последовала.
Ситуация почти всегда усложнялась еще и изрядным количеством бастардов в королевских семействах. Не секрет, что учения церкви о святости брачных уз оставались без должного внимания у тех, кто женился не по любви, а по политическим или экономическим причинам. Опять же, власть притягивает, и неудивительно, что вокруг королей всегда роилось достаточно красивых, ярких, интересных женщин, чтобы короли время от времени отвлекались от жен, которых, обычно, если и не любли, то хотя бы уважали.
К первой категории королевских бастардов относились дети от случайных связей. Стивен Блуасский признал одного сына-бастарда, Жервайса (Джарвиса), от нормандки Даметы. Жервайс стал аббатом в Вестминстере. Ричард I признал своего бастарда Филиппа, но неизвестно, кто был матерью Филиппа. С Эдвардом I ситуация несколько туманна: John de Botetourt мог быть его бастардом, но доказательства этому хлипкие. Эдвард II имел сына Адама, хотя о матери снова ничего не известно. Ричард III признал двоих бастардов. Джон стал капитаном Кале, а Катрина вышла замуж за графа Хантингтона. Личность матерей неизвестна.
Вторая группа бастардов английских королей происходили от связей, котоые длились достаточно долго. Генри I, Генри II, Джон, Эдвард III и Эдвард IV имели, общим счетом, 36 признанных бастардов. У одного Генри I их было совершенно точно 20, и почти точно еще 3. А сколько могли умереть во младенчестве, сколько не было признано – о том история молчит.
Самым знаменитым бастардом Генри II был Жоффрей Плантагенет, который начал канцлером у отца, и стал архиеписком Йоркским, ухитрившись рассориться на этом посту и королем Джоном, и с королем Ричардом – своими братьями по отцу.
У короля Джона признанных бастаров было семеро. А вот имен его подруг никто не знает – очевидно потому, что близостью к королю с репутацией злодея никому из потомков хвастаться не хотелось. В случае Эдварда III, речь идет скорее не о любовнице, а о подруге жизни: «национальный скандал» Алиса Перрерс была рядом с ним почти 15 лет, после того, как жена Эдварда умерла.
Эдвард IV просто любил женщин. Всех. «Он не пренебрегал никем, ни замужними, ни свободными, ни благородными, ни низкорожденными», - писали его хронисты. Обычно король соблазнял деньгами и обещаниями, но в двух случаях его привязанности были более серьезными, чем обычно. Современные историки практически не сомневаются в справедливости утверждения, что в молодости он женился втихаря на Элеонор Батлер. Ведь на Лиз Вудвилл он тоже женился тайно. И третьей длительной привязанностью стала «второй национальный скандал» - Джейн Шор. Эта хоть и дарила своим вниманим не только короля, с королем она оставалась до самой его смерти.
Бросается в глаза, что именно это пятерка королей была необыкновенна удачлива в своем правлении – за исключением Джона. Это не значит, что для того, чтобы быть великим королем, нужно быть бабником. В конце концов, самые великие короли Англии, Вильгельм Завоеватель и Генри V, вели жизнь безупречную. Но несомненно то, что умение привлекать к себе сердца подданных было нелишним в профессии короля.
Кто становился королевскими любовницами? Да кто угодно, за исключением нескольких табу. Табу были иностранные принцессы, воспитывающиеся при дворе в качестве невест или воспитанниц-заложниц, и дочери высшей аристократии страны – особенно те, кто наследовал дольшие состояния. Одной из особенностей короля Джона, немало способствующей его непопулярности, была именно привычка этого короля намертво прицепляться именно к дочерям и женам своих высших лордов. Крестьянки табу не были, но где король мог с крестьянкой встретиться? Известен только один случай: Генри II на охоте. Уж таких моментов хронисты не пропускали!
Часто, очень часто в описаниях королевских любовниц присутствует слово «низкорожденная» или «простого происхождения» - нельзя понимать это в современном смысле слова. Для норманнов-аристократов, чьей родней были великие короли и могучие герцоги, жены и дочери баронов, рыцарей, джентри и городсвой буржуазии были все одинаково низкорожденными.
Тем не менее, Ансфрида, любовница Генри I, была вдовой рыцаря; Эдит, которая родила королю одного бастарда, была дочерью нортумберлендского барона; Сибил была дочерью сэра Роберта Корбета. Знаменитая Розамунда Генри II была дочерью шропширского рыцаря. Его же Нест Блоэ была женой сэра Ральфа Блоэ. Мать епископа Жоффрея тоже была дочерью рыцаря, хотя про нее как раз и писали, что она была «из простых». Алиса Перрерс была дочерью барона. Про Джейн Шор можно сказать, что она была «из простых», потому что она была дочерью лондонского торговца. Другая подружка веселого короля Эдди, Люси Вайат, была хемширского джентри.
То, как короли относились к своим любовницам, полностью зависело от личных характеристик этих королей. Единственное, что бросается в глаза, так это практически полное отсутствие попыток возвеличить своих любовниц, как это будут позднее делать Тюдоры. Некоторым исключением является Алиса Перрерс, которой король Эдвард III вроде надарил изрядное количество недвижимости, но и в ее случае реальность была несколько другой. Маленькая Алиса была великим администратором, умело спекулирующим земельными участками, и скопила себе изрядное состояние и без королевских подарков – что даже сумела впоследствии доказать. Что до подарков, то большая их часть наверняка были отданные в управление наделы, а вовсе не подарки в личную собственность. Но даже этот факт сделал Алису «национальным скандалом», разбираемым на заседании парламента после смерти короля.
Поэтому в интересах королевских любовниц было держать низкий профиль и тщательно скрывать любой проблеск влияния на короля, если такой и был. В случае с Алисой наличие влияния было несомненно, за что она и поплатилась. Больше всего люди любили таких, как Розамунда: тихо ждала и трагически умерла молодой и красивой.
Так обстояло дело с королями и их любовницами. Отношение к королевам, имеющих любовников, было другим. В принципе, английским королям с женами везло, за редким исключением. Этими исключениями были Изабелла Эдварда II, Маргарет Генриха VI и Алиенора Аквитанская Генри II. Хотя доказанно с любовником открыто жила только Изабелла. Относительно Маргарет всё недоказуемо, хотя сомнений практически нет. А вот Алиенора... Для начала, это была дама с репутацией еще до замужества. Насколько заслуженной репутацией, непонятно. Сам яркий характер этой дамы уже был пищей для сплетен, особенно благодаря ее проповедям в честь любви куртуазной, не к мужу. Где заканчиваласт у Алиеноры теория и начиналась (если начиналась) практика, не знает никто. Опять же, для англичан все три королевы были крайне нелюбимыми иностранками, так что расчитывать на беспристрастность их современных историков было бы наивно.
Так настороженно к походам королев на сторону относились отнюдь не из чувства шовинизма. Лучший пример тому – сложная история личной жизни матери Ричарда II, Джоан, о которой я писала. Джоан так и не отмылась никогда от сплетен, что Ричард – вовсе не сын Черного Принца, а ребенок какого-то французского клерка при дворе. Да и Генри IV в свое время пытался разыграть карту незаконнорожденности свергаемового им оппонента.
Чаще всего королевские бастарды были абсолютно преданы своему отцу-королю, и рассматривались им, как свои, самые близкие и верные – ведь их карьера полностью зависела от отца. Незаконнорожденные дочери тоже считались политической ценностью, скрепляя своими браками политические союзы. Но и потенциальной опасностью бастарды тоже были, если воспринимали себя (или были воспринимаемы другими) кандидатами на трон. В Англии только в 11-м веке было два короля-бастарда: сын короля Кнута Харальд, и сам Вильгельм Завоеватель.
Из «бастардной» линии пошли и Тюдоры. Сам-то будущий Генри VII был абсолютно законным сыном своих родителей. А вот его матушка была внучкой знаменитого Джона Гонта от его любовницы Катарины Свинфорд. Да, дети Джона и Катарины впоследствии были легитимизированы и папой, и парламентом, но с условим, что никогда ни они, ни их потомки не будут претендовать на трон страны. Так всё это было серьезно.
Батюшка Генри VII, Эдмунд Тюдор, имел происхождение еще более подозрительное. Для начала, Оуэн Тюдор, утешавший молодую и всеми забытую вдову Генри V, был невероятно далек по рангу от королевских семей, к которым принадлежали и Валуа. То есть, сам факт, что он смешал свою кровь с королевской кровью в аж трех детях, было достаточно дерзко. Будь тогда в Англии у власти не Генрих VI, а другой король, не сносить бы Оуэну головы, а дети были бы несомненно отданы в монастыри.
Но Генрих-то к родству и крови относился более, чем серьезно. И мать свою он тоже очень любил. Вот и воспитал он своих сводных братьев при дворе, да и Оуэн как бы был принят если не равным, то своим. Слабый король, Генрих был невероятно упрям и неуправляем, когда дело касалось лояльности к тем, кого он считал своими.Один-то из этих плодов странного союза (ведь даже неизвестно, действительно ли Катрина и Оуэн озаботились пожениться, или это было придумано потом) и женился на представительнице другой «как бы королевской» ветви. А их сын стал королем, хоть и происходил, по сути, от двух ветвей бастардов.
И все же, короли Англии выглядели чуть ли не пуританами по сравнению со своими коллегами с материка. Про Филиппа Бургундского Доброго говорили, что у него любовница в каждом городе его обширных владений, и он признал 15 бастардов. Миланец Франческо Сфорца, незаконный сын наемника и незаконной дочери герцога Миланского, имел 37 детей, по большей части незаконных. В Сицилии 12-го и 13-го веков, и в Испании и Португалии 14-го века бастарды становились королями в обход законных наследников.
@темы: Англия
-
-
31.08.2010 в 20:59-
-
31.08.2010 в 22:51