Ликвидация и Место встречи...Посмотрела я "Ликвидацию". Никогда не читала рецензий, но знаю, что у сериала есть хулители и хвалители. Лично я смотрела, затаив дыхание - ровно до предпоследней серии. Да, концовка завалена, правда. Но сериал вообще чудесный. И полностью аннулирует утверждения, что нынче и кино делать не умеют, и играть разучились. Играют, и еще как! И сценарий умный, не черно-белый.
Естественно, полезла тут же смотреть "Место встречи", по очевидной ассоциации. Я его видела только однажды, еще в Союзе. Сейчас посмотрела, и поняла, что мне категорически неприятен Глеб Жеглов. Особенно, по контрасту с Давидом Гоцманом. Не могла не вспомнить, как спорила в далекие годы со знакомым следователем. Он меня спросил, кто мне больше нравится, Жеглов или Шарапов? Вестимо, Жеглов, ответила я. "В том-то и проблема, - вспылил мой собеседник, - что ВСЕМ нравится Жеглов. Хотя уважать надо именно Шарапова". Тогда я его не поняла. Поняла только сейчас.
@темы:
"экранизации vs каноны"
-
-
30.10.2011 в 00:05Да его пьяные дебоши - это нечто.
-
-
30.10.2011 в 00:11-
-
30.10.2011 в 04:15Будь фильм о другом, может, и симпатии расставились бы в других пропорциях. Но в данном контексте Шарапов выглядит каким-то мямлей в "мужском деле", именно из-за игры актера.
Сейчас так много секса на экранах, до отвращения, а вот с любовью туговато.
MirrinMinttu, в цитатник
Любовь сейчас зачастую показывают как-то слишком запутано и неестественно. Боятся, что если покажут нормальную любовь такой, какой она бывает в жизни, то зрители будут кидать попкорном в экран и кричать "уберите розовые сопли"? Честно говоря, для меня это тоже вопрос.
Поэтому так люблю старую голливудскую классику. И ряд наших отечественных фильмов, снятых в 80-начале 90-х.
-
-
30.10.2011 в 11:15А насчет любви в кино... Разве в Ликвидации розовые сопли? Чего стоят молчаливые сцены, где говорят только глаза. Конечно, такое сыграть труднее, чем срывание одежд и механические постанывания-порыкивания, от которых только грязное чувство появляется. А ведь в любви-то главное - именно доверие, голова на плече любимого, то, как он ест, даже запах его рубашки, пусть и ест неаристократично, и рубашка в грязи и крови.
И еще процесс ухаживания. Как Гоцман объяснял Норе свой первый опыт мореплавания, не входя в подробности того, что такое "висеть на леерах", и как майор-главгад терпел выходки своей певицы. А уж отношения Чекана и его возлюбленной - это вообще нечто.
-
-
30.10.2011 в 16:30Из интервью с Аркадием Вайнером
Место встречи изменить нельзя
По нашим книгам снято достаточно много фильмов. Но, конечно, самый любимый - снят по роману “Эра милосердия”.
Нас часто спрашивают - как вы, трезво мыслящие люди, могли допустить такой ляпсус - пообещать наступление эры милосердия через двадцать лет? При этом как-то никто не вспоминает, что разговор идет между Шараповым и Варей в 1945 году. А роман написан в 1975, когда мы, и авторы и читатели, прекрасно знали, что ничто не искоренилось и вряд ли искоренится. Нам важно было показать наших героев - романтических идеалистов, которые не хотели понимать, что преступность зародилась в Эдемском саду, когда по предварительному сговору Евы со Змием была совершена первая кража. И с тех пор она только нарастает.
Кроме, может, Швеции. Где так хорошо жить и так прекрасно работают органы, что на городской тюрьме поднимают флажок, когда в ней сидит хотя бы один преступник. Тогда у начальника тюрьмы праздник.
Но наши герои жили не в Швеции, а потому ни у Шарапова ни у Жеглова проблем с наличием работы не возникало. Переквалифицироваться не пришлось.
Роман и фильм - это немного разные произведения искусства. Высоцкий наполнил образ Жеглова не только зрительным содержанием. Он по-своему сформировал характер персонажа. Конечно, в частностях, деталях, обязательно согласовывая с нами, потому что был человеком очень порядочным и понимал, что образ - это собственность автора. Потому что сам был гениальным поэтом, и понимал ценность каждого слова, каждой детали.
Когда мы писали книгу, то по нашим прикидкам Жеглов вполне мог быть прообразом Рюмина - палача, который спровоцировал “дело врачей”, который описан нами подробно в “Евангелии для палача”, у которого цель всегда оправдывает средства. Рюмин - палач, убийца. Но он будет действовать через десять лет. И нам казалось, что Жеглов вполне мог стать со временем Рюминым.
Но Высоцкий, создавая образ, не мог не внести в характер Жеглова своего видения. А поскольку сам он был человеком нежнейшей души и невероятной мягкости, то и Жеглов стал мягче, человечнее.
Вот, к примеру, гибель Левченко. У нас этот эпизод был написан гораздо жестче. Шарапов, который уже понял, что Левченко - жертва, кричит: ”Не стреляй”. А Глеб, с лукавой ухмылкой, прицеливается и убивает. Хотя мог бы стрелять, скажем, в ногу. Жеглов же прекрасный стрелок, а Левченко не успел еще далеко отбежать...
Пауза, потом Шарапов кричит : «Глеб, тебе нравится убивать”. Жеглов ухмыляется. Тогда Шарапов говорит : «Я с тобой никогда больше не буду работать”. “Как знаешь, Володя. Но ведь он - бандит”...
Когда подошло время снимать эту сцену Высоцкий попросился на совещание. Он сказал : «Я не могу это сыграть. Я люблю Жеглова. Я и есть Жеглов. А здесь он - убийца. И я должен сокрушить сам себя...”
Нам с Жорой было трудно. Ведь мы были уверены, что написали правильно. Так же, как смерть Вари. Мы знали, что так и надо по высокому счету литературы. И дело здесь не в авторских амбициях, а в правде образа.
Но мы поняли и Высоцкого. Потому что книга и фильм - это разные произведения искусства. И тот Жеглов, которого сыграл Высоцкий, не был палачом. У него была иная правда. И мы переделали сцену. Теперь Левченко достаточно далеко бежал до стены и даже пытался забраться на нее. Теперь его выстрел был оправдан.
Поначалу мы договаривались о том, что фильм будет семи серийным, и в каждом прозвучит новая песня Высоцкого. Кстати, семь серий и было снято. Это потом уже в ход пошли ножницы и фильм стал пяти-серийным. А снимали мы на Одесской киностудии. И как-то возле бассейна для морского боя я встретил Высоцкого. Он пригорюнился и говорит: “ Мы договаривались о семи песнях. Здесь нет проблем. Я не лентяй, четыре я уже написал, осталось три. Но правильно ли, что в каждой серии звучат песни в моем исполнении?” Я удивился - почему нет? Я очень любил и люблю песни Высоцкого и по сей день считаю, что его творчество до сих пор по-настоящему не оценено. А он и вправду гениальный поэт. И я был уверен, что его песни украсят фильм. А Володя сказал мне такую вещь: ”Я стараюсь работать так, чтобы зритель поверил в Жеглова - командира, лихого оперативника. И надеюсь, что где-то к середине второй серии сумею всех убедить в его реальности. И вдруг я беру гитару, сажусь к пианино и пою. Мои песни немного знают в народе. И как только на сцене появится Высоцкий, Глеб Жеглов исчезнет. Это нарушает стилистику фильма”.
Я обожаю его песни. Но мы - профессионалы. Мы его поняли и не могли не согласиться с ним.
Правда, тогда мы считали, что впереди у нас еще будут совместные работы, и будут еще песни... Кто знал, что судьба его оборвется так трагически. У нас даже совместных фотографий не осталось. Все казалось - успеется...
-
-
30.10.2011 в 20:13-
-
30.10.2011 в 20:39-
-
31.10.2011 в 15:03-
-
31.10.2011 в 17:20-
-
01.11.2011 в 04:31MirrinMinttu, оно понятно, но слишком уж большой диссонанс получился.
Разве в Ликвидации розовые сопли? Чего стоят молчаливые сцены, где говорят только глаза.
дык, я разве против? я очень люблю такие сцены, очень-очень, такие сцены (при условии, что хорошо сыграны, конечно) по своей пронзительности мало с чем могут сравниться. Я просто пытаюсь разобраться, почему современный синематограф так мало нам таких сцен показывает? Даже если нет пресловутых постельных сцен, зачастую как-то все равно плоско оно выглядит.
-
-
01.11.2011 в 13:52-
-
01.11.2011 в 15:03алегра, ага!
-
-
02.11.2011 в 03:19