Do or die
Самым страшным врагом Ричарда III г-жа Салмон называет сухонькую, маленькую женщину по имени Маргарет Бьюфорт. Автор вообще считает, что шекспировский "Ричард III", в образе коварного герцога Глостера, больше отражает черты, свойственные этой даме, нежели "слабому и некомпетентному йоркистскому королю". Это она, по мнению г-жи Салмон, методично убирала, с пути своего сына к трону, одно препятствие за другим.
читать дальшеПервой целью этой дамы, по мнению г-жи Салмон, был, по очевидным причинам, герцог Кларенс. Ей не составило труда составить психологические профили семейства Йорков, и она знала, что, для начала, надо обратить "три солнца" друг против друга. Скорее всего, она отравила герцогиню Изабель и её маленького сына в начале 1477 года. Естественно, Кларенс, судя по его действиям, даже не сомневался, что его жену и сына убили, но он обвинил в преступлении королеву. Что взбесило короля, который знал, что его жена здесь не при чем. В результате, король стал мстить брату, запретив ему жениться на Мэри Бургундской или Маргарет Шотландской. Как следствие, Кларенс открыто встал на тропу войны с братом-королём, и, как известно, был казнён. В свою очередь, казнь Кларенса аукнулась на отношениях короля с герцогом Глостером.
И всё это без того, чтобы пробудить малейшее подозрение в свой адрес. Г-жа Салмон утверждает, что Сесилия Невилл оставалась в дружеских отношениях с Маргарет Бьюфорт до конца своей жизни, о чем свидетельствует богатый подарок в адрес графини Ричмонд, обозначенный в завещании Сесилии.
После смерти Эдварда IV, леди взялась за герцога Бэкингема. По теории г-жи Салмон, за интригой Бэкингема стояла цель Маргарет Бьюфорт разрушить и без того ослабевшие связи между Йорками и Вудвиллами. Как следствие, Ричард Глостер заглотил наживку, и Риверс с Греем были арестованы, и затем казнены. Это не было сложным делом. По мнению автора, Ричард вырос фигурой странной для своего времени, эдаким религиозным пуританином, относящимся с глубоким отвращением не только к браку Эдварда, но и ко всей семье Вудвиллов, пользующейся результатами этого брака, и к приближенным короля, ничего не сделавшим, чтобы спасти Эдварда от грешной жизни. В частности, к Гастингсу. Поэтому он поверил сразу, что Грей намеревался растлить малолетнего короля, и что Вудвиллы планировали убийство самого Ричарда.
Во время своего протектората, утверждает г-жа Салмон, Ричард Глостер жил в мире, наполненном демонами и грешниками. Манипулировать таким человеком, для умницы Маргарет Бьюфорт было более чем легко. Основанием для своих спекуляций г-жа Салмон называет записки Джорджа Сли, о которых чуть позже.
Некоторым разочарованием для Маргарет Бьюфорт стало то, что когда она, после отъезда Ричарда III из столицы, попыталась добраться до "принцев из Башни", в Лондоне их уже не было. Быстро подкорректировав планы, она стала распространять слухи, что принцы убиты по приказу Ричарда, зная, что тот не сможет достоверно оправдаться, не раскрыв места пребывания мальчиков, чего он просто не сделает.
После того, как Бэкингем сделал свое дело, натравив Ричарда и Вудвиллов друг на друга, пришел черед и самого Бэкингема. Есть сведения, что сэр Джон Вэллс, единоутробный брат леди Маргарет, уже в августе 1483 года устроил серию беспорядков в Нортхемптоншире. Они должны были послужить триггером для выступления герцога Бэкингема, которое должно было стать, по плану леди Маргарет, слишком преждевременным для того, чтобы быть успешным. Вишенкой на торте должно было стать прибытие французского флота с Генри Ричмондом, который должен был победить ослабевшие в борьбе стороны, и стать королём.
Увы, в идеальный план снова вмешалась английская погода, разметавшая флот вторжения, и леди Маргарет осталась у разбитого корыта. Над которым она не собиралась, впрочем, плакать. Она собиралась его починить. Или достать другое.
Г-жа Салмон называет секретным оружием леди Маргарет человека, с которым вырос её сын - Уильяма Герберта, второго графа Пемброка. Герберт, по мнению автора, должен был ненавидеть Йорков - от их руки пал его отец, они вытеснили его из Уэльса, они заставили обменять его титул графа Пемброка на титул графа Хантингтона. Он также "мог возражать против брака Эдварда IV", пишет г-жа Салмон, но не приводит для этого смелого заявления ни одного доказательства.
Тем не менее, молодой Герберт пользовался полным доверием Ричарда Глостера, и был им назначен камергером сына Ричарда, Эдварда. Напрасно - потому что он своего подопечного и убил, утверждает г-жа Салмон. Доказательства? Ну, Герберт был достаточно близок к наследнику Ричарда, чтобы осуществить убийство, и, вдобавок, юный Эдвард умер, как ни странно, точнехонько в годовщину смерти короля Эдварда. Далее, Герберта не было с Ричардом III в битве при Босуорте, и он получил помилование, когда Генри Ричмонд был коронован как Генри VII.
Вторым тайным оружием леди Маргарет, г-жа Салмон называет... Уильяма Кэтсби. В конце концов, он был из семьи ярых ланкастерианцев, и был посвящён в рыцари одновременно с Эдмундом и Джаспером Тюдорами. Далее, Кэтсби был женат на дочери Элизабет Сент-Джон, которая была единоутробной сестрой леди Маргарет Бьюфорт. Кэтсби также был служащим герцога Бэкингема с 1470-х, в качестве юриста и управляющего.
Доказательства? Ну, Кэтсби был в составе делегации к герцогу Бретони, которая требовала выдачи Генри Ричмонда в Англию. И, в результате, Ричмонд узнал об этом достаточно вовремя, чтобы успешно бежать во Францию. А уж если прибавить это к тому, что именно по настойчивым рекомендациям Кэтсби Ричард III сделал публичное заявление о том, что он никогда не собирался жениться на своей племяннице, картина становится полной. После этого заявления, о сплетне узнали и те, кто не знал раньше, оправданиям никто не поверил, как водится, и король оказался в положении слабака, вынужденного оправдываться.
Что касается казни Кэтсби босле битвы при Босуорте - ну, случается. Возможно, мать и сын посчитали, что не могут ему доверять. В любом случае, леди Маргарет озаботилась, чтобы сын и наследник Кэтсби, Джордж, унаследовал земли своей матери в 1495-м году, и на следующий год получил получил кое-что из конфискованной недвижимости своего отца.
Естественно, возникает вопрос, как и насколько участвовал в интригах леди Маргарет её супруг, Томас Стэнли. Он ничего потерял, став служить Ричарду III, и даже приобрёл - Стэнли был избран кавалером Ордена Подвязки на место Гастингса. Он был соучастником супруги, утверждает г-жа Салмон. Доказательства? Ну, он же был арестован в связи с делом Гастингса, то есть, какие-то основания для ареста были. Просто тупость короля Ричарда, и его неумение понимать окружающих, привели к тому, что Стэнли не только выпустили, но и дали ему должность Главного Коннетабля, после казни Бэкингема.
Впрочем, доверие к Стэнли было необязательно именно проявлением тупости Ричарда III. Ричард мог, по мнению автора, выдвигать Стэнли просто потому, что тот не был царедворцем при Эдварде IV. И мог предполагать, что, в далёком прошлом, Стэнли присоединился к графу Варвику именно потому, что не одобрял брак Эдварда. Или, намекает автор, Ричард знал о Стэнли что-то, что утвердило его во мнении, что Стэнли будет поддерживать его, а вовсе не пасынка, ставленника Ланкастеров.
______________
Уфффф... В одной коротенькой главе, г-жа Салмон создаёт множество довольно бойких теорий, которые не могут не понравиться любому, увлеченному периодом. Да, доказательств им она не даёт, собственно, но в качестве "могло быть и так" - очень увлекательно.
Записки Джорджа Сли, о которых шла речь выше, действительно интересны тем, что содержат один странный пассаж: "Шквал сплетен в королевстве. Шотландцы на слуху. Камергер умер, Канцлер не одобряет и недоволен. Епископ Или умер. Герцог Глостер в опасности. Если у лорда Принца, упаси Бог, неприятности... Если лорд Нортумберленд умер или отвлечен... Если лорд Говард убит... Месье Сент-Джон".
Документ опубликован и существует, так что о фальсификации не божет быть и речи. Братом Джорджа Сли был один из соверников Эдварда IV, так что заметки - это "не один мужик сказал". Но что именно они нам показывают? Сплетни тех дней? Или план заговора? И кто этот Месье Сент-Джон? Историки считали, что речь идёт о приоре Ордена св. Иоанна Иерусалимского, который покровительствовал брату Джорджа Сли. Г-жа Салмон считает, что речь идёт о Сент-Джоне из Блетсо, единоутробном брате Маргарет Бьюфорт.
По поводу размышлений г-жи Салмон, мне хотелось бы просто заметить, что "иметь возможность и средство" - это не значит быть виноватым. Я не понимаю логики, по которой она указывает на беднягу Хантингдона, как на убийцу сына Ричарда III. Зачем?! Проблема этого молодого человека была в его мягком, неконфликтном характере, это известно. А что касается его отсутствия в битве при Босуорте, то у графа Хантингдона были несколько другие функции при дворе Ричарда. Он был старшим и ответственным за благополучие и безопасность той оравы несовершеннолетних отпрысков братьев Ричарда, котороя свалилась ему на руки после коронации. И свою работу он выполнил. Кстати, наличие титула камергера юного Эдварда Миддлхемского, не говорит о том, что Герберт физически находился в Миддлхеме. Насколько известно, он находился в Шериф Хаттоне, где и пас свой детсад. В Миддлхеме находился на хозяйстве совсем другой человек, о котором историки дружно забывают, и который конкретно был осыпан милостями не слишком-то щедрым Генри VII - мать Анны Невилл, которой Ричард, в своё время, предоставил кров, но отношения с которой у него впоследствии не сложились.
читать дальшеПервой целью этой дамы, по мнению г-жи Салмон, был, по очевидным причинам, герцог Кларенс. Ей не составило труда составить психологические профили семейства Йорков, и она знала, что, для начала, надо обратить "три солнца" друг против друга. Скорее всего, она отравила герцогиню Изабель и её маленького сына в начале 1477 года. Естественно, Кларенс, судя по его действиям, даже не сомневался, что его жену и сына убили, но он обвинил в преступлении королеву. Что взбесило короля, который знал, что его жена здесь не при чем. В результате, король стал мстить брату, запретив ему жениться на Мэри Бургундской или Маргарет Шотландской. Как следствие, Кларенс открыто встал на тропу войны с братом-королём, и, как известно, был казнён. В свою очередь, казнь Кларенса аукнулась на отношениях короля с герцогом Глостером.
И всё это без того, чтобы пробудить малейшее подозрение в свой адрес. Г-жа Салмон утверждает, что Сесилия Невилл оставалась в дружеских отношениях с Маргарет Бьюфорт до конца своей жизни, о чем свидетельствует богатый подарок в адрес графини Ричмонд, обозначенный в завещании Сесилии.
После смерти Эдварда IV, леди взялась за герцога Бэкингема. По теории г-жи Салмон, за интригой Бэкингема стояла цель Маргарет Бьюфорт разрушить и без того ослабевшие связи между Йорками и Вудвиллами. Как следствие, Ричард Глостер заглотил наживку, и Риверс с Греем были арестованы, и затем казнены. Это не было сложным делом. По мнению автора, Ричард вырос фигурой странной для своего времени, эдаким религиозным пуританином, относящимся с глубоким отвращением не только к браку Эдварда, но и ко всей семье Вудвиллов, пользующейся результатами этого брака, и к приближенным короля, ничего не сделавшим, чтобы спасти Эдварда от грешной жизни. В частности, к Гастингсу. Поэтому он поверил сразу, что Грей намеревался растлить малолетнего короля, и что Вудвиллы планировали убийство самого Ричарда.
Во время своего протектората, утверждает г-жа Салмон, Ричард Глостер жил в мире, наполненном демонами и грешниками. Манипулировать таким человеком, для умницы Маргарет Бьюфорт было более чем легко. Основанием для своих спекуляций г-жа Салмон называет записки Джорджа Сли, о которых чуть позже.
Некоторым разочарованием для Маргарет Бьюфорт стало то, что когда она, после отъезда Ричарда III из столицы, попыталась добраться до "принцев из Башни", в Лондоне их уже не было. Быстро подкорректировав планы, она стала распространять слухи, что принцы убиты по приказу Ричарда, зная, что тот не сможет достоверно оправдаться, не раскрыв места пребывания мальчиков, чего он просто не сделает.
После того, как Бэкингем сделал свое дело, натравив Ричарда и Вудвиллов друг на друга, пришел черед и самого Бэкингема. Есть сведения, что сэр Джон Вэллс, единоутробный брат леди Маргарет, уже в августе 1483 года устроил серию беспорядков в Нортхемптоншире. Они должны были послужить триггером для выступления герцога Бэкингема, которое должно было стать, по плану леди Маргарет, слишком преждевременным для того, чтобы быть успешным. Вишенкой на торте должно было стать прибытие французского флота с Генри Ричмондом, который должен был победить ослабевшие в борьбе стороны, и стать королём.
Увы, в идеальный план снова вмешалась английская погода, разметавшая флот вторжения, и леди Маргарет осталась у разбитого корыта. Над которым она не собиралась, впрочем, плакать. Она собиралась его починить. Или достать другое.
Г-жа Салмон называет секретным оружием леди Маргарет человека, с которым вырос её сын - Уильяма Герберта, второго графа Пемброка. Герберт, по мнению автора, должен был ненавидеть Йорков - от их руки пал его отец, они вытеснили его из Уэльса, они заставили обменять его титул графа Пемброка на титул графа Хантингтона. Он также "мог возражать против брака Эдварда IV", пишет г-жа Салмон, но не приводит для этого смелого заявления ни одного доказательства.
Тем не менее, молодой Герберт пользовался полным доверием Ричарда Глостера, и был им назначен камергером сына Ричарда, Эдварда. Напрасно - потому что он своего подопечного и убил, утверждает г-жа Салмон. Доказательства? Ну, Герберт был достаточно близок к наследнику Ричарда, чтобы осуществить убийство, и, вдобавок, юный Эдвард умер, как ни странно, точнехонько в годовщину смерти короля Эдварда. Далее, Герберта не было с Ричардом III в битве при Босуорте, и он получил помилование, когда Генри Ричмонд был коронован как Генри VII.
Вторым тайным оружием леди Маргарет, г-жа Салмон называет... Уильяма Кэтсби. В конце концов, он был из семьи ярых ланкастерианцев, и был посвящён в рыцари одновременно с Эдмундом и Джаспером Тюдорами. Далее, Кэтсби был женат на дочери Элизабет Сент-Джон, которая была единоутробной сестрой леди Маргарет Бьюфорт. Кэтсби также был служащим герцога Бэкингема с 1470-х, в качестве юриста и управляющего.
Доказательства? Ну, Кэтсби был в составе делегации к герцогу Бретони, которая требовала выдачи Генри Ричмонда в Англию. И, в результате, Ричмонд узнал об этом достаточно вовремя, чтобы успешно бежать во Францию. А уж если прибавить это к тому, что именно по настойчивым рекомендациям Кэтсби Ричард III сделал публичное заявление о том, что он никогда не собирался жениться на своей племяннице, картина становится полной. После этого заявления, о сплетне узнали и те, кто не знал раньше, оправданиям никто не поверил, как водится, и король оказался в положении слабака, вынужденного оправдываться.
Что касается казни Кэтсби босле битвы при Босуорте - ну, случается. Возможно, мать и сын посчитали, что не могут ему доверять. В любом случае, леди Маргарет озаботилась, чтобы сын и наследник Кэтсби, Джордж, унаследовал земли своей матери в 1495-м году, и на следующий год получил получил кое-что из конфискованной недвижимости своего отца.
Естественно, возникает вопрос, как и насколько участвовал в интригах леди Маргарет её супруг, Томас Стэнли. Он ничего потерял, став служить Ричарду III, и даже приобрёл - Стэнли был избран кавалером Ордена Подвязки на место Гастингса. Он был соучастником супруги, утверждает г-жа Салмон. Доказательства? Ну, он же был арестован в связи с делом Гастингса, то есть, какие-то основания для ареста были. Просто тупость короля Ричарда, и его неумение понимать окружающих, привели к тому, что Стэнли не только выпустили, но и дали ему должность Главного Коннетабля, после казни Бэкингема.
Впрочем, доверие к Стэнли было необязательно именно проявлением тупости Ричарда III. Ричард мог, по мнению автора, выдвигать Стэнли просто потому, что тот не был царедворцем при Эдварде IV. И мог предполагать, что, в далёком прошлом, Стэнли присоединился к графу Варвику именно потому, что не одобрял брак Эдварда. Или, намекает автор, Ричард знал о Стэнли что-то, что утвердило его во мнении, что Стэнли будет поддерживать его, а вовсе не пасынка, ставленника Ланкастеров.
______________
Уфффф... В одной коротенькой главе, г-жа Салмон создаёт множество довольно бойких теорий, которые не могут не понравиться любому, увлеченному периодом. Да, доказательств им она не даёт, собственно, но в качестве "могло быть и так" - очень увлекательно.
Записки Джорджа Сли, о которых шла речь выше, действительно интересны тем, что содержат один странный пассаж: "Шквал сплетен в королевстве. Шотландцы на слуху. Камергер умер, Канцлер не одобряет и недоволен. Епископ Или умер. Герцог Глостер в опасности. Если у лорда Принца, упаси Бог, неприятности... Если лорд Нортумберленд умер или отвлечен... Если лорд Говард убит... Месье Сент-Джон".
Документ опубликован и существует, так что о фальсификации не божет быть и речи. Братом Джорджа Сли был один из соверников Эдварда IV, так что заметки - это "не один мужик сказал". Но что именно они нам показывают? Сплетни тех дней? Или план заговора? И кто этот Месье Сент-Джон? Историки считали, что речь идёт о приоре Ордена св. Иоанна Иерусалимского, который покровительствовал брату Джорджа Сли. Г-жа Салмон считает, что речь идёт о Сент-Джоне из Блетсо, единоутробном брате Маргарет Бьюфорт.
По поводу размышлений г-жи Салмон, мне хотелось бы просто заметить, что "иметь возможность и средство" - это не значит быть виноватым. Я не понимаю логики, по которой она указывает на беднягу Хантингдона, как на убийцу сына Ричарда III. Зачем?! Проблема этого молодого человека была в его мягком, неконфликтном характере, это известно. А что касается его отсутствия в битве при Босуорте, то у графа Хантингдона были несколько другие функции при дворе Ричарда. Он был старшим и ответственным за благополучие и безопасность той оравы несовершеннолетних отпрысков братьев Ричарда, котороя свалилась ему на руки после коронации. И свою работу он выполнил. Кстати, наличие титула камергера юного Эдварда Миддлхемского, не говорит о том, что Герберт физически находился в Миддлхеме. Насколько известно, он находился в Шериф Хаттоне, где и пас свой детсад. В Миддлхеме находился на хозяйстве совсем другой человек, о котором историки дружно забывают, и который конкретно был осыпан милостями не слишком-то щедрым Генри VII - мать Анны Невилл, которой Ричард, в своё время, предоставил кров, но отношения с которой у него впоследствии не сложились.
@темы: Англия Плантагенетов
-
-
16.11.2016 в 12:36-
-
16.11.2016 в 12:43-
-
16.11.2016 в 13:06-
-
16.11.2016 в 13:12-
-
16.11.2016 в 13:43то она писала, что он вырос в такой параноидальной обстановке, что верил одному намёку на измену, даже без доказательств. А потом у неё получается, что его обманывали все, кому не лень, а он, лопух, всем верил.
Это как раз могло легко сочетаться. Кто первый успел нашептать, тому и поверил. А этот первый, в свою очередь, остался чистым, потому что шептать было некому. До следующего шепота, по крайней мере.
-
-
16.11.2016 в 14:10-
-
16.11.2016 в 21:01-
-
16.11.2016 в 21:42Учитывая приписываемый ему набор замечательных и разнообразных качеств...
-
-
16.11.2016 в 22:37-
-
17.11.2016 в 10:08Что касается роли Маргоши, то я даже не сомневаюсь, что во многом за ниточки дёргала она. Бэкингема, собственно, соблазнил мыслью о короне Мортон. Это не секрет. Так что метаморфоза из союзника в соперника произошла не раньше, чем был разоблачен заговор Гастингса, и Мортона поселили под надзор Бэкингема.
Что касается принцев, то не стоит забывать, что к старшему ходил врач Арджентайн, который являлся и врачом леди Маргарет, а также её личным "некромансером" и шпионом. Именно этот тип был последним, кто видел принцев в Тауэре. То есть, при всей привлекательности версии о неудавшейся попытке Маргоши, у неё был доступ к принцам до их исчезновения, и была возможность их отравить - через Арджентайна.
Тёща Ричарда... Да вы представьте себя на её месте. Йорки забрали у неё всё. Мужа, состояние, положение уважение и саму жизнь, объявив её юридически мёртвой. Да, зять её, по сути, спас, и содержал её двор, но, с другой стороны - контролировал деньгами. Стал выражать неодобрение даже её религиозным увлечениям. Зато, через эти увлечения, она могла сойтись с леди Маргарет, которую тоже вечно тянуло на мистику. Хотя бы заочно. И если она получила заверения, что сын Маргарет вернёт ей всё, что ещё можно вернуть - да она бы всё ради этого сделала, думаю. Она была очень сильной женщиной, плюс, жизнь с Варвиком явно отучила её от сентиментальности, учитывая, что она практически всегда сопровождала мужа. Ну и, в конце концов, средневековая аристократическая семья функционировала сильно не так, как современная модель семьи обычного человека. Сесилия Невилл, например, видела своих внуков вообще только на официальных церемониях. Ну, тёща Ричарда хотя бы жила на одной территории с внуком, но это не значит, что они виделись хотя бы каждый день, и что она качала его на коленях.
-
-
18.11.2016 в 01:02Тут-то она скорее всего права, учитывая предсмертное завещанье "My Lord Stanley , Strange , and all that blood, help, and pray for my soul, for ye have not for my body, as I trusted in you".
Вот всегда было интересно, чем господину Кэтсби Ричард так насолил. Вы никакие внятные версии не встречали?
-
-
18.11.2016 в 01:20-
-
18.11.2016 в 16:04У меня была когда-то закачана англоязычная книжка с теорией "Гастингс был невинной пусей, а подлый Кэтсби его подставил и вообще он главный виновник всех бед", но я ее не прочитав случайно стерла.
-
-
18.11.2016 в 21:24Щедрый, предприимчивый человек, про которого говорили, что он сможет уговорить кого угодно, успешный полководец, успешный вице-король проблемнейшей территории, человек, прошедший выучку при дворе Кингмейкера, человек верующий, но верующий без загогулин - и кретин, которого обманывали все, кто не ленился.
Ну, говорят, что у каждого есть свой предел компетентности. Возможно, Ричард был способен добросовестно и эффективно руководить определенной территорией в рамках политики, которую определял Эдвард, а самостоятельно формировать политику, подбирать нужных людей, соблюдать баланс интересов множества сторон, да и еще в условиях кризиса - уже нет. Может быть ему банально не хватило времени, чтобы освоиться, так сказать, на новом месте и проявить себя в качестве короля (в конце концов, Эдвард IV тоже успел и в плену побывать, и в изгнании, прежде чем ситуация более или менее устаканилась). Вроде бы, планы на царствование у Ричарда были неплохие (насколько я читала), а вот с реализацией не получилось. Жаль, конечно. Думаю, если бы он сам мог предполагать, как все сложится, то получив письмо от Гастингса в апреле 1483, ответил бы, что болен, приехать не может, пожелал удачи Эдварду V и Вудвиллам, и остался бы дома, в Миддлхэме. (вряд ли это закончилось бы для него хуже, чем все произошло на самом деле, а м.б. и сумел бы договориться с Вудвиллами об относительно беспроблемном совместном существовании).
Странно, но мне нигде не попадалась информация (правда, я темой заинтересовалась только полгода назад), предпринимались ли какие-нибудь попытки со стороны оставшихся членов семейства Йорков (мать или сестры) получить разрешение на перезахоронение Ричарда более достойным образом? Рядом с отцом и братом Эдмундом, или с сыном, мне кажется, это было бы неплохо. Они просили, но Генри VII не разрешил? Или они даже не пытались (интересно, почему)? Может быть, кто нибудь владеет информацией на этот счет или имеет какие-то соображения?
-
-
18.11.2016 в 21:28(Кот прошелся по клавиатуре и стер большую часть комментария. Наверное, это знак, что не стоит его публиковать, но все же. Описанный тобой сюжет - совершенно замечательный образец абсурда. Пасьянс. Да, это если смотреть на все через серо-буро-малиновые очки, не спорю).
-
-
18.11.2016 в 21:52-
-
19.11.2016 в 02:04TanyaB03, вполне возможно, что просто не хватило времени. Собственно, в какой-то момент он просто махнул рукой, и стал ставить на ответственные посты тех, кого знал - северян. И это оттолкнуло от него южан. Я практически уверена, что ему в страшном сне не могло присниться, как всё повернётся. Несомненно, там был какой-то момент с признанием Эдварда V, ещё при жизни Эдварда IV, если подписались под объявлением его престолонаследником очень даже не все. Что-то там циркулировало. Или, может, всё вечно упиралось именно в Вудвиллов.
Но я уже раньше писала, что все действия Ричарда были направлены на то, чтобы с максимальной скоростью короновать племянника, не допустить обсуждений. Не вышло. И что-то с этим племянником было не то. Похоже, он действительно болел, потому что скорость происходящего буквально разбилась после встречи Ричарда и этого малого. Они и в Лондон-то еле тащились невеликое расстояние, и на заседаниях совета наследник вёл себя странно. Допускаю, что второго брата вытащили в Тауэр с надеждой, что если первый до коронации не доживёт, коронуют второго. Не вышло, вылез Стиллингтон с публичным заявлением.
И пришлось Ричарду принимать дела на ходу. Естественно он не был к этому готов. Но. Когда стал королём его брат, он тоже готов не был. Да, у Эдди был Варвик. Но у Ричарда был Говард. И у Ричарда был долгий опыт управления огромной территорией, которого у его брата не было. Да Эдди и накосячил в первый период своего царствования. Ричард обошелся бы без косяков, если бы у него было время.
Что касается перезахоронения, то сёстры сидели, по понятной причине, очень тихо. А Сесилия... Ну, Сесилия превратила свой дом в монастырь. Она была уже стара. И, похоже, хотела только одного - чтобы её похоронили именно так, как она завещала. Она задабривала новую династию.
К слову сказать, ничего неуважительного в захоронении Ричарда не было. Его захоронили ровно так, как обычно хоронили проигравших в битвах за власть. Достаточно вспомнить изначальное захоронение Генри VI. А потом Генри VII отгрохал Ричарду очень милую, нарядную гробницу, как и пишет zapad39. Ричард сделал то же самое для Генри VI. А Генри V - для Ричарда II.
-
-
19.11.2016 в 02:07-
-
22.11.2016 в 23:04*Припоминаю как в детстве я смотрела на дурацкую задачку, мол что привез Петр I из Голландии, клубневое растение, которое присутствует на каждом столе". Я очень старательно подбирала обоснуй под топинамбур, хотя правильный ответ был очевиден. Именно очевидность и раздражала меня тогда
Мне кажется, здесь то же самое, хотя и менее явно и с большей интеллектуализацией. Докажем недоказуемое. Перетасуем факты, переразложим пасьянс. А ведь красивая картинка получается! ИМХО. Скандалы! Интриги! Расследования" И, конечно же, шерше ла фам. Цельная мифология! И в какой-то момент очень может быть, что исследователь убеждает себя в том, что возможно и такое, вспыхивает страсть к нетривиальной концепции, которая позволяет рассказать уже известную историю совсем иначе. Истина? Ну... Докажите мне, что это не может быть истиной! Вот факты! Они прекрасно сплетены в узор! И автор уже любит не историю, а именно узор, созданный им в порыве вдохновения. Свою страсть к чему-то большому, к вкладу. Этакая форма "я там был и сам все видел".
Разумеется, это просто версия на полях твоей рецензии, я же книгу не читала.
-
-
22.11.2016 в 23:44Вообще, не поддаться искушению всё перетрясти по-своему, и получить в калейдоскопе совсем новую картинку - это трудно. Возможна даже не ненависть к очевидным ответам, а просто увлечённость эпохой. Плюс наличие очень больших прорех в фактах. На данный момент, мы не знаем о том же Ричарде III неизмеримо больше, чем мы о нём знаем.
И вот здесь уже вступает этика историка. Не можешь подтвердить - значит, не факт, и выводы твои для научного исследования не годятся. А когда подтверждение как бы есть, или что-то можно хотя бы притянуть в качестве подтверждения, используется новое сито: достоверность и беспристрастность источника.
При этом, читатель, за пределами узкой группки специалистов, хочет ясных и сочных ответов на все свои вопросы. Голосование "виновен или не виновен", в отношении Ричарда, очень в этом плане показательно. Ведь подавляющее большинство голосующих выслушивает информацию на месте. Сжатую, неточную. Но на основе этой информации люди формируют своё категорическое суждение. Людей не устраивает "мы не знаем", "невозможно сказать точно". Им нужно стройное объяснение разрозненным фактам. Желательно такое, чтобы глаза на коленки выпадали и пар из ушей шел от восторга. Прекрасно понимаю, сама люблю блестящие версии.
Только вот наукой это уже не будет. При всей моей неприязни к Вэйр, я понимаю, почему она ударилась из науки в "факшн". И всё же, гораздо честнее подход Филиппы Грегори. Она пишет явный факшн, но она не вводит читателя в заблуждение, что он читает историю. Она просто излагает материал от лица персонажа, что сразу всё ставит на свои места.
Но вот что пишет г-жа Салмон - я не понимаю. Это даже не факшн, это альтернативная история какая-то.
-
-
23.11.2016 в 09:14А чакое факшн?
-
-
23.11.2016 в 09:59Впрочем, главное, что она сказала - это то, что, по её мнению, жёсткие критерии ограничения того, что можно считать наукой, вредоносны. Типа, полностью убивают креативность.
Я даже не знаю, как сформулировать своё мнение. Креативность я люблю. Но мне думается, что надо отделять мух от котлет.
Должна быть часть истории, которая совершенно точно доказуема и проанализирована работой с документальными источниками. Это жуткая работа, честно. У одного историка могут уйти годы просто на то, чтобы подсчитать процент тех участников второго похода во Францию, во время Столетней войны, которые принимали участие и в первом походе. Самое неприятное, что вне круга его коллег, никто вообще не поймёт, нафиг это нужно. То есть, историк проведёт всю жизнь, изучая нечто, не имеющее для большинства ни смысла, ни ценности. И даже в далёком будущем, когда его работа смогла бы стать частью хорошо доказанного исторического прошлого, не факт, что кто-то о ней вспомнит. Шекспира с его фантазиями вспомнят, а ученого - нет.
Нужна ли такая нудная работа? Примером может быть Джон Эшдаун-Хилл. По сути, главную ценность представляют его первые работы по истории передач земельных наделов в отдельно взятой точке Англии, через которые он вышел на странности с владениями Элеанор Батлер и её свекра, смог связать историю дома Норфолков, которая отлично задокументирована их семейными архивами, и эти странности, и достаточно убедительно доказать, что Эдвард IV действительно рассматривал Элеанор своей женой, а она его - своим мужем. Потом, отлично ориентируясь в материале эпохи, Эшдаун-Хилл отлично поработал в проекте Ричард III. А потом наступил момент, когда для того, чтобы оставаться на слуху, надо выпекать по книге в год. А для серьёзных исследований это абсурдно. И пошла какая-то фигня, которую и читать-то неловко. Интересно, не спорю, даже занимательно, но неловко за деградацию профессора как ученого.
Я бы сказала, что книги-теории и альтернативки очень нужны. Они, в лучшем случае, компактно дают представление о том, в каком направлении копать, где именно в точных знаниях прореха. Лишь бы только альтернативки не подменили настоящую историю.
-
-
23.11.2016 в 11:41читать дальше
Лишь бы только альтернативки не подменили настоящую историю. А разве уже не подменили?
Факшн, отличное определение жанра и очень в духе времени. Мой внутренний постмодернист рукоплещет.
жёсткие критерии ограничения того, что можно считать наукой, вредоносны. Типа, полностью убивают креативность и даже есть в этом рациональное зерно. Но тут надо очень четко сформулировать что есть жесткие критерии и что есть наука. Да, сейчас, например, из-за этих жестких критериев очень сложно предложить свою методологию. Практически невозможно изучать явление с пылу, с жару. Вот например фанфики - богатейший плат, который достоин изучения литературоведами, а есть по нему лишь некоторое количество статей, и то - недавно стали появляться. Просто потому что делать масштабное исследование - писать диссертацию, например - по такому материалу никто не позволит: опоры на предшественников-то нет. Вот и получается, что в сотый раз мусолим Пушкина и Пастернака, в лучшем случае выгребая в сторону Стругацких или, уж совсем перекрестясь, на Пелевина.
-
-
23.11.2016 в 16:04Практически все учёные-историки, которых я встречала в Англии, хлеб свой насущный зарабатывают не грантами на исследования. То есть, они или преподают, или на пенсии, и тратят на исследования свободное время. Возможно даже, что к этим исследованиям они относятся как к хобби. Ну, или включают углублёные знания в лекции.
А потом собираются на конференции-междусобойчики, где посторонних практически нет. Тем не менее, в результате такого практически подвижничества, появляются книги. Строго научные. И безумно дорогие, потому что тираж крошечный. А чаще - статьи, конечно, которые послужат основой для чьих-нибудь книг. Опять же широкая публика эти статьи не прочтёт. Всё сугубо платно, и тексты, как правило, тяжелы для чтения.
Тем не менее, есть шанс, что в результате всего этого начнут потихоньку меняться материалы в учебниках истории. Но, как понимаю, процесс изменения учебного материала - это процесс глубоко бюрократический, неспешный, и очень чувствительный к колебаниям национальной и международной политики.
И всё это время альтернативщики и консерваторы закидывают "широкую публику" или красотами, скажем, Средневековья, или ужасами Средневековья. Консерваторы просто повторяют то, что есть в программах ещё со времён королевы Виктории, и именно это оседает в памяти школьников. Кое-как, но оседает. Поскольку редко у кого школьные годы сопряжены с позитивом, альтернативные версии типа "всё было не так, нам лгали!" идут просто на ура.
А историки - тоже люди. Они хотят публиковаться широко, получать известность, получать деньги, в конце концов. Поэтому они пишут поп или по консервативной, или по альтернативной линии. Что характерно, зачастую вопреки своим собственным знаниям. Ин Мортимер, например, написал такой "Путеводитель по Средневековью", что этой книгой хочется его по шляпе настучать. Тем не менее, он прекрасно в курсе, что всё было несколько не так, как он написал, просто он выпустил издаваемую книгу, которая легко воспримется читателем. Дэвид Балдуин, который давал своим округлым книгам ни о чём броские названия типа "Сёстры Кингмейкера", был, на самом деле, человеком умным и проницательным. Просто он повторял из книги в книгу достаточно грамотные факты о Средневековье, просто содержание у него слабо соответствовало заголовкам. Популяризатор.
Мне начинает казаться, что на читателя теперь переложена ответственность за формирование его собственных представлений по всем вопросам. Что историческая наука потихоньку разделились на исследовательскую сферу, и на сферу рыночного потребления. Как медицина это уже давно сделала. И педагогика, чего уж там. Ответственность переложена на пользователя. В этом же смысл и нынешней школьной реформы.
Наверное, это не обязательно плохо, но... Это требует определённого уровня образования, хотя бы для умения правильно читать и анализировать информацию. И, прошу прощения, достаточно развитого интеллекта. И с чем это нас оставляет? С сериалами?