Do or die
Здесь я немного напишу о разводах в Средние века, ориентируясь на книгу «Брак в средневековой Англии» Конана МакКартера. Здесь, в основном, речь идет о законах церковных, которые в Англии не всегда совпадали с законами светскими, которых, в свою очередь, было некоторое количество.
читать дальшеХристианская точка зрения на брак, базирующаяся по большей части на писаниях св. Августина, была довольно однозначна: брак – это связь на всю жизнь, дающая людям три блага, как то верность, потомков, и таинство (читай интимные отношения, причем подразумевалось, что сливаются не только тела, но и души). В конце пятнадцатого века в Англии к словам брачной церемонии вообще была официально добавлена фраза «tyll dethe vs departe», пока смерть не разлучит. Христианская церковь, таким образом, разводов не одобряла, что было совершенно новым явлением в обществе, где разводы всегда были совершенно законными и легальными.
Развод признавался самым древним законом – иудейским, затем римским, и, наконец, германским. Поэтому церкви и понадобилось почти полторы тысячи лет, прежде чем представить развод чем-то несвойственным христианскому браку, неправильным.
В Англии времен раннего Средневековья церковные теологи признавали развод при нескольких обстоятельствах.
Муж мог разойтись с женой без угрызений совести, если жена совершила прелюбодеяние.
Женщина, собственно, могла разойтись с мужем, если он был ей неверен, но только в том случае, если это было ее первое замужество. Также она имела право оставить мужа, если он попадал в рабство в результате какого-то уголовного действия. Оставленный муж имел право жениться снова только через пять лет, да и то по разрешению епископа, которое выдавалось в том случае, если примирение супругув не выглядело возможным.
Могли заключить новый брак те, чьи супруги попали в плен к врагу, и чья судьба была неизвестна. Здесь было несколько регуляций по поводу срока отсутствия, и того, будет ли вернувшийся неожиданно супруг/супруга иметь легальные брачные права на свою заключившую новый брак половину.
Вообще взгляды христианской церкви на развод сильно варьировали, очевидно, вместе с условиями и прочими реалиями жизни. Историки считают, что в шестом-седьмом веках разводы по взаимному желанию были обычным делом, в восьмом веке за разведенными не признавалось права на следующий церковный брак, и в последующие столетия, когда светский закон стал потихоньку передавать все дела, связанные с браком, под эгиду церковного закона, церковь все тверже начинает отстаивать доктрину, что брак – это договор на всю жизнь, благославляемый Богом, и, на этом основании, не может быть «передуман» человеком. (От себя: возможно, церковные суды просто не хотели заниматься выслушиванием нудных жалоб супругов друг на друга?)
В середине и конце Средних веков развод существовал в двух формах. Во-первых, в случае, когда брак изначально был неправомерен, как в случае, если у одного из супругов где-то существовала уже половина, и это было скрыто. Во-вторых, если пара попадала под один пункт из длиннейшего листа препятствий к браку: генетическое родство или даже родственые связи через браки родственников (самая популярная причина), импотенция супруга, принуждение к браку силой или запугиванием, несовершеннолетие, имеющийся в наличии официальный обет безбрачия, ситуация, когда один из супругов не состоит в христианской вере. Собственно, все эти препятствия сосредоточены на периоде до вступления в брак, они как бы делают этот брак ненастоящим. Эти разводы признавались по принципу «a vinculo», и расставшиеся супруги считались как бы и не всупавшими никогда в брак.
Английский брачный закон был уникален тем, что он рассматривал в числе поводов для развода также и события, которы произошли уже после брака. Например, жестокое обращение было поводом для развода «a mensa et thoro», который давался обижаемой стороне. Собственно, аналог современного «разъезда», когда супруги и числятся супругами, но не живут вместе и не имеют общего хозяйства.
Интересным явлением в средневековой Англии было то, что часть бракоразводных дел никогда и не попадала в церковные суды, а решалась чисто юридически. Даже такие видные персоны, как Эдмунд, граф Корнуэльский, и его жена, Маргарет, договорились в 1294-м году о том, что Маргарет получит финансовую компенсацию, и не будет обращаться в церковный суд с требованием восстановить себя в супружеских правах. Излишне говорить, что такие «саморазводы» церковь осуждала, но на практике они были самым обыденным делом, о котором церковь могла узнать только в случае, если кто-то внезапно обращался в церковный суд, и выяснялось, что брак этот изначально был заключен с человеком, разведенным через договор, а не решением церковного суда.
Очень интересен момент о последующих замужествах вдов. Собственно, то, что вдова не должна выходить замуж в течение года после смерти супруга, было обозначено еще в начале одиннадцатого столетия законами короля Кнута. Через год вдовства женщина была совершенно свободна делать все, что ей заблагорассудится. Хозяйственные норманны существенно ограничили свободу вдов. Они радостно давали вдовам право выходить вновь замуж, но только по лицензии своего сеньора или короля. Понятно, что такие лицензии выдавались не бесплатно. Правда, за правом вдовы не выходить замуж тоже присматривали, о чем я уже писала. Вцелом, если король давал добро какому-то подданному жениться на вдове, желающей вступить в новый брак, и находящейся в его вассальном подданстве, сохранить свою свободу она могла только откупившись.
Зачастую над имуществом вдовы назначали опекуна, и это не было жестом недоверия к экономическим способностям женщин управлять своим хозяйством. Причина была в суровых реалиях средневековой жизни. Например, в 1363 году папа обращается с письмом к епископу Линкольнскому, чтобы тот назначил опекуна над имуществом вдовы Маргарет де Бослингторп, сосед которой, рыцарь Роджер Ханстреди, разорял ее земли, разрушал недвижимость и всячески запугивал, ссылаясь на то, что между ними имелся брачный контракт, который она отказалась соблюдать. Договор, кстати, имелся, потому что опекун был назначен, и соседу стали выдавать ежегодно некую сумму с доходов вдовы.
Кстати, вопрос с вдовами в средневековой Англии вовсе не был праздным. Историк Ровена Арчер подсчитала, что в пятнадцатом веке из 495 титулованных владельцев поместий 375 были вдовами. Причем только 46% вдов решали попытать счастья во втором браке. Из молодых вдов вторично выходили замуж более 50%. Общая тенденция была такой, что вдова либо выходила замуж в течение первых двух лет вдовства, либо не выходила вообще.
читать дальшеХристианская точка зрения на брак, базирующаяся по большей части на писаниях св. Августина, была довольно однозначна: брак – это связь на всю жизнь, дающая людям три блага, как то верность, потомков, и таинство (читай интимные отношения, причем подразумевалось, что сливаются не только тела, но и души). В конце пятнадцатого века в Англии к словам брачной церемонии вообще была официально добавлена фраза «tyll dethe vs departe», пока смерть не разлучит. Христианская церковь, таким образом, разводов не одобряла, что было совершенно новым явлением в обществе, где разводы всегда были совершенно законными и легальными.
Развод признавался самым древним законом – иудейским, затем римским, и, наконец, германским. Поэтому церкви и понадобилось почти полторы тысячи лет, прежде чем представить развод чем-то несвойственным христианскому браку, неправильным.
В Англии времен раннего Средневековья церковные теологи признавали развод при нескольких обстоятельствах.
Муж мог разойтись с женой без угрызений совести, если жена совершила прелюбодеяние.
Женщина, собственно, могла разойтись с мужем, если он был ей неверен, но только в том случае, если это было ее первое замужество. Также она имела право оставить мужа, если он попадал в рабство в результате какого-то уголовного действия. Оставленный муж имел право жениться снова только через пять лет, да и то по разрешению епископа, которое выдавалось в том случае, если примирение супругув не выглядело возможным.
Могли заключить новый брак те, чьи супруги попали в плен к врагу, и чья судьба была неизвестна. Здесь было несколько регуляций по поводу срока отсутствия, и того, будет ли вернувшийся неожиданно супруг/супруга иметь легальные брачные права на свою заключившую новый брак половину.
Вообще взгляды христианской церкви на развод сильно варьировали, очевидно, вместе с условиями и прочими реалиями жизни. Историки считают, что в шестом-седьмом веках разводы по взаимному желанию были обычным делом, в восьмом веке за разведенными не признавалось права на следующий церковный брак, и в последующие столетия, когда светский закон стал потихоньку передавать все дела, связанные с браком, под эгиду церковного закона, церковь все тверже начинает отстаивать доктрину, что брак – это договор на всю жизнь, благославляемый Богом, и, на этом основании, не может быть «передуман» человеком. (От себя: возможно, церковные суды просто не хотели заниматься выслушиванием нудных жалоб супругов друг на друга?)
В середине и конце Средних веков развод существовал в двух формах. Во-первых, в случае, когда брак изначально был неправомерен, как в случае, если у одного из супругов где-то существовала уже половина, и это было скрыто. Во-вторых, если пара попадала под один пункт из длиннейшего листа препятствий к браку: генетическое родство или даже родственые связи через браки родственников (самая популярная причина), импотенция супруга, принуждение к браку силой или запугиванием, несовершеннолетие, имеющийся в наличии официальный обет безбрачия, ситуация, когда один из супругов не состоит в христианской вере. Собственно, все эти препятствия сосредоточены на периоде до вступления в брак, они как бы делают этот брак ненастоящим. Эти разводы признавались по принципу «a vinculo», и расставшиеся супруги считались как бы и не всупавшими никогда в брак.
Английский брачный закон был уникален тем, что он рассматривал в числе поводов для развода также и события, которы произошли уже после брака. Например, жестокое обращение было поводом для развода «a mensa et thoro», который давался обижаемой стороне. Собственно, аналог современного «разъезда», когда супруги и числятся супругами, но не живут вместе и не имеют общего хозяйства.
Интересным явлением в средневековой Англии было то, что часть бракоразводных дел никогда и не попадала в церковные суды, а решалась чисто юридически. Даже такие видные персоны, как Эдмунд, граф Корнуэльский, и его жена, Маргарет, договорились в 1294-м году о том, что Маргарет получит финансовую компенсацию, и не будет обращаться в церковный суд с требованием восстановить себя в супружеских правах. Излишне говорить, что такие «саморазводы» церковь осуждала, но на практике они были самым обыденным делом, о котором церковь могла узнать только в случае, если кто-то внезапно обращался в церковный суд, и выяснялось, что брак этот изначально был заключен с человеком, разведенным через договор, а не решением церковного суда.
Очень интересен момент о последующих замужествах вдов. Собственно, то, что вдова не должна выходить замуж в течение года после смерти супруга, было обозначено еще в начале одиннадцатого столетия законами короля Кнута. Через год вдовства женщина была совершенно свободна делать все, что ей заблагорассудится. Хозяйственные норманны существенно ограничили свободу вдов. Они радостно давали вдовам право выходить вновь замуж, но только по лицензии своего сеньора или короля. Понятно, что такие лицензии выдавались не бесплатно. Правда, за правом вдовы не выходить замуж тоже присматривали, о чем я уже писала. Вцелом, если король давал добро какому-то подданному жениться на вдове, желающей вступить в новый брак, и находящейся в его вассальном подданстве, сохранить свою свободу она могла только откупившись.
Зачастую над имуществом вдовы назначали опекуна, и это не было жестом недоверия к экономическим способностям женщин управлять своим хозяйством. Причина была в суровых реалиях средневековой жизни. Например, в 1363 году папа обращается с письмом к епископу Линкольнскому, чтобы тот назначил опекуна над имуществом вдовы Маргарет де Бослингторп, сосед которой, рыцарь Роджер Ханстреди, разорял ее земли, разрушал недвижимость и всячески запугивал, ссылаясь на то, что между ними имелся брачный контракт, который она отказалась соблюдать. Договор, кстати, имелся, потому что опекун был назначен, и соседу стали выдавать ежегодно некую сумму с доходов вдовы.
Кстати, вопрос с вдовами в средневековой Англии вовсе не был праздным. Историк Ровена Арчер подсчитала, что в пятнадцатом веке из 495 титулованных владельцев поместий 375 были вдовами. Причем только 46% вдов решали попытать счастья во втором браке. Из молодых вдов вторично выходили замуж более 50%. Общая тенденция была такой, что вдова либо выходила замуж в течение первых двух лет вдовства, либо не выходила вообще.
@темы: Англия Плантагенетов
-
-
11.07.2009 в 23:56-
-
12.07.2009 в 00:03-
-
12.07.2009 в 09:40Флыф Я стараюсь
-
-
31.08.2009 в 10:29генетическое родство или даже родственые связи через браки родственников (самая популярная причина)
А до какого колена родство считалось препятствием? И мог ли признаваться несуществующим брак, где, скажем, уже имелись дети? Или брак все равно расторгался, а дети признавались незаконными?
Кстати, как решалась их судьба вообще в случает развода?
-
-
31.08.2009 в 17:25мог ли признаваться несуществующим брак, где, скажем, уже имелись дети? Мог. Но на практике этим занималась только политическая верхушка: короли, герцоги, графы, бароны. Иногда было проще вступить в новый брак, чем воевать или интриговать. И это было непросто, потому что для таких родственных браков изначально требовалось разрешение папы. Впрочем, большая часть таких дел происходила при французском дворе, я надеюсь, что найду примеры, когда буду писать про Францию.
Дети, разумеется, оставались законными, наследниками тогда не разбрасывались, даже бастардов признавали и возвышали. Я писала в других статьях, как легко пресекались линии буквально за несколько поколений.
Основной причиной расторжения браков была бездетность по вине супруги. По той же причине угрозы пресечения рода. Хотя в Англии я сплошь и рядом читаю, что у тех-то и тех-то брак был бездетным, и всю жизнь прожили вместе.
-
-
31.08.2009 в 21:29Ну, если род был такой, что "умри, но продолжи" - тогда, наверное, начинали искать более подходящую кандидатку. А если вопрос не стоял так остро, чего бы и не жить в любви и согласии?
еще вопрос: если существовали доказательства, что бесплодна именно супруга, значит, имелись незаконнорожденные дети (они же бастарды). Что было вероятнее: признание бастарда или повторный брак? Или это зависило от (опять же) родовитости и взглядов конкретных людей?
-
-
31.08.2009 в 21:41А доказательства бесплодия - что ты, уже тогда медицина довольно неплохо с вопросом справлялась, обследуя женщин и мужчин. Побочные доказательства как бы и ни к чему были.
-
-
16.01.2012 в 18:08-
-
16.01.2012 в 18:20-
-
27.11.2022 в 20:03-
-
27.11.2022 в 20:50