Дни рождения

Я всегда старалась поздравлять здесь каждого своего ПЧ с днем рождения. Увы, такое впечатление, что больше половины поздравляемых не читали/не замечали. Потом решила поздравлять тех, кто вывешивает у себя поздравлялки. Хмм... Опять же, большинство свои ДР игнорирует, почему-то. Через умыло - не со всеми настолько близко общаюсь. Поэтому решила не мучаться, а сделать, как люди делают: раз в месяц общий пост.

Итак, апрельские:  Турмалин,  Мальчик-Который-Выжил,  Ingris,  Tengro,
 ELGA_CROW,  Морихэл,  Клевер, kharkov girl- от души поздравляю!

---

Артемизия Джентилески

Жизнь Артемизии Джентилески (1593 – 1656), первой женщины-художника, ставшей членом флорентийской Академии Искусств и Дизайна, была отмечена трагедией, случившейся в ее жизни, когда ей было 19 лет.



Она родилась в Риме, первой дочерью в семье тосканского художника Орацио Джентилески. Как многие другие дочери художников, она росла в студии отца вместе с братьями, училась рисовать, смешивать краски, писать маслом. Вскоре стало понятно, что сестра одареннее братьев. Первой большой картиной семнадцатилетней девушки стала картина с весьма своеобразным сюжетом: «Сюзанна и старцы» (1610), по мотивам притчи, в которой два старика подглядывали за купающейся девушкой, и стали к ней приставать, угрожая, что если она не ответит на их авансы, они обвинят ее в блуде. Сюзанна отказала, и они ее действительно обвинили. Спасло девушку вмешательство Даниила, который потребовал, чтобы старцев допросили отдельно друг от друга, и они разошлись в деталях: под каким деревом Сюзанна предавалась утехам с неизвестным любовником.



Как известно, картины много говорят о человеке, его психике и жизни, поэтому не стоит удивляться, что подробно исследовали и эту картину, особенно в свете того, что случилось потом.

Отец Артемизии, которая, несмотря на свой талант, не была принята ни в одну художественную школу, нанял в 1612 году для дочери учителя, своего коллегу Агостино Тацци. Тацци, отнюдь не ветхий старец (на 16 лет старше Артемизии, то есть 35-летний) изнасиловал девушку, но пообещал на ней жениться, поэтому она тихо продолжала с ним сожительствовать, пока он не обвинил ее в том, что она живет и сдругим мужчиной, и не отказался от женитьбы. Тут-то папа – Джентилески и подал на Тацци в суд, обвинив того в дефлорации дочери и воровстве картины «Юдифь» из студии. Неизвестно, что его разъярило больше.

Мария Магдалена

Чем был суд по таким делам? В это трудно поверить, но жертву не только геникологически осматривали, но и подвергали пытке. В случае Артемизии это были тиски для пальцев. Для художника! После пытки ей поверили. А вот про Тоцци выяснилось много интересного: и то, что он планировал убийство своей жены (он оказался женат), и то, что он сожительствовал с сестрой своей жены, и то, что он планировал основательно обокрасть Джентилески. И за все это Тоцци был осужден... на один год, после семимесячного процесса! Хм, в средневековой Англии его бы попросту кастрировали, таков был обычный приговор насильникам. Ничего удивительного, что после суда у Артемизии написалась такая версия по Юдифи и Олоферну:



И сравните с Караваджио)))

Он хорош, очень хорош, но нет того чувства ярости, той мясницкой хватки Юдифи Джентилески (отрезать голову - это очень неромантичное действие)

Через месяц после суда отец выдал Артемизию замуж за флорентийского художника Пьерантонио Стиаттеси – просто чтобы «прикрыть позор». После этого они уехали во Флоренцию. Именно там Артемизию ждали интересные знакомства (Буанаротти, Галилей, Аллори, Козимо II Медичи, великая герцогиня Кристина. Ее сделали членом Академии, ей давали престижные заказы, и сплетничали, сплетничали и злословили за спиной. Похоже, что из Флоренции супруги уехали, спасаясь от кредиторов, потому что жили они намного шире, чем им позволяли их немалые доходы. Уехали они в Рим.

Портрет кондотьера

Оттуда Артемизия то ли последовала за свом отцом в Венецию, то ли нет – неизвестно, но их картины того периода очень похожи. Точно известно, что в Венеции она была в 1627 – 1630 гг. А потом она переехала в Неаполь. В 1638 она уехала вместе с отцом в Лондон, по приглашению Чарльза I Английского – приглашению, от которого было нельзя отказаться (он был фанатичным коллекционером и очень влиятельным человеком в артистических кругах), да и почему бы она отказалась? Чарльз включил ее в свой двор, это была и честь, и деньги. Ее отец умер в Англии через год, а она вернулась в Неаполь из-за событий гражданской войны в Англии.

Портрет дамы в три четверти

Две дочери Артемизии, дожившие до взрослого возраста, не унаследовали никакой склонности к живописи. Известно, что она пыталась их обучать, но безуспешно. Обе вышли замуж в Неаполе. Она была в Неаполе любима и уважаема, не испытывая недостатка ни в деньгах, на в дружбе. Умерла Артемизия Джентилески, очевидно, во время вспышки чумы 1656 года, которая унесла целое поколение итальянских художников, живших в то время в Неаполе.

Даная

Разные эксперты и критики судят об Артемизии по-разному. Феминисты склонны делать вывод, что Артемизия никогда не оправилась от римских событий, и намекают, что ее ранняя работа говорит о том, что она уже подверглась сексуальному насилию до случая с Тоцци. Другие утверждают, что она хладнокровно эксплуатировала случай, сделавший ее скандально известной, чтобы выжить в конкуренции с другими мастерами.

Лот и его дочери

запись создана: 21.10.2009 в 17:07

@темы: Дамский вопрос

---

!~Азиль~!, Морихэл, О. Лис, Рысе-неко, Ыть - приветствую

Все любят кошек, по-моему...

---

Крестовые 1100-го года

Их за отдельные не считают, потому что они были своего рода продолжением Первого крестового.

Европа узнала о взятии Иерусалима летом 1099 года. Осенью стали возвращаться крестоносцы, с рассказами о чудесах и знамениях, о святых, воюющих с ними в одном ряду, о невероятных приключениях, победоносных сражениях, удивительных городах и несметных богатствах. Папа Урбан до своего звездного часа не дожил, но его инициативы никто не забыл. И всем было понятно, что колонии франков в Святой Земле нуждаются и в новых воинах, и в переселенцах. Началась подготовка к новому крестовому походу.



Осенью 1100 года в Святую Землю отправился крестовый из Ломбардии, во главе с архиепископом Миланским Ансельмом. Отправились Альберт, граф Бьяндрате, Джильберт, граф Пармы, Хью из Монтабелло. Героем ломбардцев, которые наведывались к крестоносцам и во время Первого Крестового, был Боэмунд.

Крестовый ломбардцев был организован так же бездарно, как и народный крестовый, предшествовавший Первому Крестовому. Снова были вычищены от нищих бедняков улицы городов, снова вся эта толпа в тысяч двадцать двинулась в Византию. Снова у них не было какого-либо авторитетного лидера, что, при подобных обстоятельствах, превращает толпу в банду. Алексис, встретивший их в Белграде, разделил всю эту человеческую массу на три части, потому что им надо было переждать зиму в любом случае. И снова они грабили окрестности, не щадя даже церквей. Весной Алексис собрал ломбардцев у Константинополя, надуясь побыстрее переправить их подальше, но тут среди них вдруг пронесся слух, что к ним идет подкрепление – и переправляться они отказались.

Алексису, наверное, казалось, что он видит повторяющийся кошмар: снова под стенами его столицы было море разливанное ободранных и агрессивных чужеземцев, которые никуда не хотели уходить, снова эта толпа ломилась в город, и даже к нему во дворец. На этот раз Алексису повезло несколько больше: зиму у него проводил в гостях Раймунд Тулузский, который имел среди ломбардцев авторитет, хоть и не пользовался таким обожанием, как Боэмунд. Ломбардцев удалось, все-таки, переправить в Азию.

А подкрепление действительно шло. Например, Стивен Блуасский, который проштрафился во время Первого Крестового, уйдя из-под Антиохии. Наверное, дома ему неоднократно казалось, что лучше бы он там остался: Адела, его жена, скандалила с нарушителем клятвы без устали, всеми способами показывая, как сильно она его стыдится. За Стивеном подтянулись несколько других рыцарей, кто добровольно и впервые, а кто – тоже из «штрафников», которым настойчиво и неустанно напоминали, что не клянись, а если поклялся – то не отлынивай. К Константинополю они прибыли в мае, и одновременно с ними – горстка германцев, под командованием коннетабля императора Генриха IV, Конрада.

На этот раз дрязги между крестоносцами начались даже раньше похода, потому что спор возник, по какой дороге идти. Раймунд, Стивен и французы считали, что их цель – просто открыть путь через Малую Азию, связав Византию с Иерусалимским королевством. Ломбардцы же рвались освобождать своего обожаемого Боэмунда из турецкого плена. Раймунду было заявлено, что он всегда Боэмунду просто завидовал, на Стивена шикнули в духе «а кто ты такой», ткнув в очередной раз в факт дезертирства из-под Антиохии.

И отправились крестоносцы завоевывать Анкару. Как ни странно, завоевали (она практически не была защищена), и даже передали представителям Византии. А потом начались проблемы. Килич Арслан, кому Анкара раньше принадлежала, не стал сходиться с крестоносцами в битве, а просто прошел впереди них, применяя тактику выжженной земли. Крестоносцы оказались на анатолийских равнинах в июле, в самое пекло, без еды и воды. Раймунд предложил идти к побережью Черного моря, на Кастамани, чтобы спасти армию, и на этот раз никто ему не возражал.

Турки постоянно атаковали армию, и ломбардцы показали себя неважными воинами. Положение спасали бургундцы и французы. Германцы, не желающие ничего слушать о тактике турецких атак, потеряли в засаде несколько сотен человек, из без того невеликого количества. Стало ясно, что надо готовиться к серьезной битве, и командование принял на себя Раймунд (на свою голову, как потом выяснилось). Увы, турки многому научились. Например, не сходиться с западниками в ближнем бою, где у тех было физическое преимущество. Крестоносцев просто засыпали стрелами.

Финал этой битвы был постыден. Ломбардцы снова впали в панику и побежали. Наемники, которых дал крестоносцам Алексис (очевидно, это были печенеги), драпанули за ломбардцами, сочтя, что оставаться на верную гибель им не резон. Раймунд с горсткой собственных телохранителей-провансальцев пробился к какому-то холму, и занял оборону. Французы и немцы дрались хорошо. Потом наступила ночь, под покровом которой Раймунд просто ускользнул на побережье, оставив поле боя, потому что героически умирать ему тоже не хотелось. Через пару дней он узнал, что точно так же поступили и все его коллеги-рыцари. Женщины, дети, старики, раненные были брошены туркам. Четыре пятых армии было уничтожено, потому что спасти себя смогли только конные рыцари. Все ломбардцы, кроме своих вождей, погибли. В руки турок попал весь обоз. Молодые женщины и дети были победителями проданы, балласт, в виде стариков и невоенных мужчин, уничтожен на месте. То, что осталось от армии, вернулось в Костантинополь или пробилось к франскским крепостям.

Как всегда в таких случаях, возник вопрос: кто виноват? В виноватые лучше всего подходил тот же Алексис Комнин, благо плохая репутация у него была прочно завоевана еще во время Первого Крестового. Честно говоря, Алексису можно посочувствовать: с крестоносцами ему приходилось нелегко, но симпатизировать византийскому императору у меня не получается. Побитых рыцарей он встретил вежливо, но с ледяным холодом. Ему нужна была дорога через Малую Азию, а не Анкара. С турками он вообще не собирался ссориться. О выкупе Боэмунда так и так шли переговора, и вмешательство ломбардцев только всё осложнило.

Но хуже всего было то, что из-за упрямства ломбардцев погибла целая армия Вильгельма Неверского. Он несколько опоздал присоединиться к крестоносцам, потому что его армия в прекрасном порядке отправилась из Франции в феврале, чтобы не зимовать на чужбине, прошла через Македонию, показалась под Костантинополем, где дисциплиной привела в восторг византийцев, и отправилась в Азию. Только на месте рандеву уже не было ни ломбардцев, ни бургундцев, ни французов. Вильгельм узнал, что те отправились брать Анкару, и отправился за ними. В Анкаре он никого не нашел, но узнал, что армия теперь где-то освобождает Боэмунда. Вильгельм отправился к Конии, по территориям, которые подчистую разграбили еще крестоносцы Первого крестового. Кония была к тому времени сильно укреплена, и Вильгельм, не взяв ее наскоком, отправился дальше, где на него обрушилась вся турецкая армия, только что расправившаяся с ломбардцами.

Вся неверская армия погибла под Гераклеей, прорвался только сам Вильгельм и несколько конных рыцарей. Но на этом его злоключения не закончились. Византийский губернатор Германикополиса, куда граф прибился, дал ему сопровождение из печенегов, которые сопровождаемых, предположительно, просто ограбили и бежали к туркам. В Антиохию граф и его спутники прибыли полумертвыми, полураздетыми и без оружия. Что на самом деле произошло в пути, никто не узнал с достаточной достоверностью.

Но и это еще не всё! Не успел Вильгельм Неверский переплыть Босфор, отправляясь на поиски ломбардцев, как в Константинополь прибыла армия французов и немцев под командованием Вильгельма Аквитанского! С ним прибыл и еще один именитый «штрафник»: Хью Вермандуанский. Вильгельм Аквитанский персонально Раймунду Тулузскому хорошего не желал: его жена, герцогиня Филиппа, была дочерью старшего брата Раймунда, и должна была унаследовать его графство. Немцев вел Вольф Баварский, и вместе с ним в Константинополь прибыла вдовствующая маркграфиня Ида Австрийская. Несмотря на набор блестящих имен, соединенная франко-немецкая армия при переходе балкан вела себя так, что Алексису пришлось направить несколько полков половцев и печенегов блокировать им путь, пока Вильгельм и Вольф не поклялись в дальнейшем держать свою банду в хоть какой-то организации.



Эта армия попала в Малую Азию почти сразу вслед за Вильгельмом Неверским, и, в принципе, могла бы с неверской армией объединиться, но... Вильгельм Неверский хотел побыстрее догнать бургундцев и соединиться с ними. Но бургундцы-то были в одной армии с ломбардцами и Раймундом, а с Раймундом Вильгельм Аквитанский ничего общего иметь не желал. Неверцы отправились догонять бургундцев, а аквитанско-баварская армия просидела у Босфора пять недель! После этого поплелась к Конии, гарнизон которой город покинул, увидев такую большую армию. Конию разграбили. Пока аквитанцы грабили Конию (где и грабить-то практически нечего было), турки за сто миль от Конии уничтожали неверскую армию. Потом аквитанцы с баварцами отправились к Гераклее, но нашли покинутой и ее. А за Гераклеей началась пустыня. Когда армия подошла к реке, наконец, порядок был забыт, люди просто бросились к воде. А там сидели в засаде турки.

Герцог Аквитанский прорвался в горы, и, после нескольких дней плутаний, добрался до Тарсиса. Хью Вермандуанский сражался хорошо, но был плохо ранен. Его телохранители доставили и его в Тарсис, но там Хью и умер. Вольф Баварский спасся, бросив свою броню, и ускакав налегке. Он с двумя-тремя спутниками прибился к Антиохии. А что стало с маркграфиней, никто не знает. Есть легенда, что она попала в гарем, и стала матерью знаменитого героя Зенги. Но, скорее всего, она просто погибла во время общей паники - даме в 1100-м году было уже 45 лет. Хотя кто его знает... Средневековые леди были дамами крепкими, а Ида была еще и известной красавицей.

В общем, крестовый поход, вернее, несколько, 1100-го года был катастрофой. Но не для всех. Морские итальянские города приобрели для франкских колоний огромное значение. Армянские королевства ненавидели Византию куда сильнее, чем турок, и были довольны, что империя до них не добралась. Да и сами франкские государства предпочитали, чтобы византийцы были от них подальше.

Боэмунд оставался в плену. Герцог Аквитанский, граф Неверский и граф Баварский уехали в Антиохию. Стивен Блуасский, Стивен Бургундский, коннетабль Конрад и Альберт-ломбардец тоже после нового года прибыли в Антиохию, где их тепло принял Танкред. А вот Раймунд Тулузский был Танкредом арестован – за то, что бросил армию, хотя так же поступили и все остальные нобли и рыцари. Просто надо же было кого-то винить, а Раймунд для Танкреда был козырной картой.

@темы: Крестоносцы

---

Новая гармония Оуэна (с)

Очень интересно - о том, какие были опыты "альтернативных стилей жизни".

Если говорить о коммунах, общинах, альтернативных поселениях, то история эта начинается не из глубины веков. В глубине веков…там можно говорить о сектах.

А вот именно в тот момент, когда люди решили сконструировать для себя новый мир, заняться социальным творчеством мы уже можем об этом феномене рассуждать.
Не первый, но наиболее крупный опыт – это Новая гармония Оуэна.

Величайшая личность! Он купил на свои деньги в Америке 30 тысяч акров земли и организовал в штате Индиана коммунистическую производительную общину «Новая гармония», устав которой основывался на принципах уравнительного коммунизма. 19 век. 1825 год, Успешный предприниматель, есть средства. Съезжаются люди, строятся небольшие поместья и сначала они начинают жить ….жизнь с некоторыми подвижками в сторону равноправия.

Сначала всё шло достаточно успешно. С самого начала был недостаток, присущий всем такого рода проектам. Ведь такие проекты скорее свойственны интеллигентам. Они едут с горящими глазами, а тут нужно доить коров, а они не умеют этого. И тогда начинаются эти будни..не очень творческие. А при этом люди должны …они же гармоничное сообщество…музицировать, заниматься педагогикой. И возникает вопрос: кто сейчас идет доить коров, а кто будет музицировать.

Так, например, Девушка, которая замечательно музицировала, была знаток этого дела, планировала принимать участие в концерте, но в этот же день у неё было дежурство по скотному двору. У девушки случилась истерика. Подобные ситуации вызвали острый кризис.

Сначала Оуэн и его соратники хотели устроить баланс между привычками, представлениями, возможностью вклада одного, другого и третьего.

Оуэн говорил, что нужно с крайней терпимостью относиться к людям, одержимым болезненной ленью, что те, кто уклоняются от труда, заслуживают сожаления. Однако людей, страдающих болезненной ленью, в общине было очень много. Недаром же многие шли в колонию только затем, чтобы пожить сытой, довольной жизнью без труда и без забот.

Люди, искренне проникнутые взглядами Оуэна, работали, но их стал тяготить труд: не затем они шли сюда, чтобы работать на бездельников. Настоящего равенства не было, и, видимо, все члены колонии тяготились этой жизнью, основанной, казалось бы, на новых, разумных началах.

Наконец несогласия и ссоры между членами колонии привели к тому, что она окончательно распалась.
Из этой Новой Гармонии выделилось ядро (уже после распада коммуны) - но на тех же принципах.. Прежние принципы были близки идеям Фурье.

Сам Оуэн вернулся в Англию, завёл коммуну меньшего размера и она была успешной. Она скорее разорилась, чем погибла в результате внутренних конфликтов. Жили, жили, но, в конце концов, они не просто не смогли платить за землю. Предприятие, поглотив 40 тысяч фунтов стерлингов — почти всё состояние Оуэна, окончилось провалом. Проект завершился

Отсюда: community.livejournal.com/ru_zados/1275.html

@темы: "анархия"

---

МНОГО черных кошек

Интересно, что за мероприятие???

27.04.2010 в 21:39

Пишет  hemisphere:

@темы: "зверята"

---

Привет, новенькие!

 Black_Wahrheit,  Hamish McTavish,  m oreada,  Malkavity,  olgasalt,  Sertap,
 Чертёнок Черри - рада знакомству.

Встречаю балладой, исполнение своеобразное, но тема! Средневековый вариант "я Вам пишу"...

ГЛЕНЛОДЖИ

К замку подходят
Двадцать четыре
Всадника бравых.
Гленлоджи - рыцарь
Самый красивый,
Но своенравный.

Леди Джин Мелвил
Вниз по ступенькам
Резво спустилась.
Гленлоджи - вот он,
С первого взгляда
Дева влюбилась.

У пехотинца
Тут же спросила:
"Век не забуду,
Воин, скажи мне
Рыцаря имя,
Родом откуда?"

"Гленлоджи кличут,
В смелости равных
Мало найдется.
Родом он - Гордон,
Джоном зовите,
Он отзовется".

"Гленлоджи - рыцарь,
Смелый и гордый,
Будь благосклонен,
Сердце пылает
Страстной любовью.
Ты лишь достоин!"

Он обернулся
И улыбнулся,
Молвил надменно:
"О, леди Джини,
Я вам не пара,
Нет, несомненно".

Девушки в спальне
Стелят постель ей,
Греют перину;
Дева со злости
Перстни швыряла
В пламя камина.

"Дам я ботинки
Славному парню,
Если посланье
Гленлоджи вручит,
Рыцарю скажет
Время свиданья!"

С хитрой усмешкой
В шумном застолье
Взял он письмишко:
"Кажется, право,
Девы младые
Дерзостны слишком.

Как разгадаю
Думы, мечтанья
Юной девицы?
Джини решила
С жизнью расстаться
И удавиться.

Быстро седлайте
Мне вороного,
В место святое,
В Бетельни еду.
Встречусь я с Джини -
Дело простое".

В Бетельни въехал
И осмотрелся:
Скука повсюду.
Девы родитель
Смотрит печально.
Верить ли чуду?

Ближе подъехал -
В доме покойник,
Плач и рыданья,
Волосы рвали.
Не до веселья -
Вопли, стенанья…

Бледные щеки,
Тусклые очи -
Бедная дева.
Гленлоджи входит -
Вдруг покраснела,
Порозовела.

"О, Джини Мелвил,
Да, повернись же,
Вот твое место,
Сядем мы рядом:
Буду жених я,
Ты будь невеста".

Свадьбу с приданым
Пышно гуляли,
Музыка, танцы.
Юная Джини,
Лет ей так мало -
Вряд ли шестнадцать.

@темы: "музыка"

---

Как запорожцы султана тролили

27.04.2010 в 13:08

Пишет  Hius:

(: Національна розвага з 1676 року
Кум Петрович доставляет!

@темы: "веселая бредь"

---

Мыр-мыр, приятно.

В Дайрибест про Софонисбу взяли: the-best-of-thebest.diary.ru/p106540796.htm?fro...

---

Тест про безысходность

Да куда уж безысходнее, да... Только при чем здесь я ?

а как выглядит твоя безысходность?

Ваше имя примерно так..

все гадания на aeterna.ru

@темы: "нетягостная бредь"

---

Alison Gross

На высокой скале
Замок мрачный во мгле,
Ведьма Алисон Гросс одиноко живет;
И в жилище своем
На свиданье вдвоем
Соблазняет и речь сладкозвучно ведет.

И расческой густой
Белоснежной рукой
Кудри гладит мои, на колени кладет,
Говорит: "Будь со мной,
О, возлюбленный мой,
Все, что хочешь, возьми, что тебе подойдет".

Показала цветной
Алый плащ с бахромой,
Не жалея слова, продолжала хвалить:
"Дорогой, будь со мной,
О, возлюбленный мой,
Эту ценную вещь я могу подарить".

"Отойди-ка ты прочь,
Головы не морочь
И подальше, нечистая сила, держись!
Я не буду с тобой,
Не возлюбленный твой,
Сожалею, что здесь мы случайно сошлись".

Мягкий шелк кружевной
И с жемчужной каймой
Мне рубашку дает, завлекает, дразня:
"Милый мой, будь со мной,
О, возлюбленный мой,
Ты прелестный подарок возьми у меня".

Золотых девять ваз,
Ограненный алмаз
Показала она, чтоб меня удивить:
"Дорогой, будь со мной,
О, возлюбленный мой,
Это все я желаю тебе подарить".

"Отойди-ка ты прочь,
Головы не морочь
И подальше, нечистая сила, иди;
Если даже я груб,
Не коснусь твоих губ,
Хоть всем златом холодной страны награди".

Ведьма вздрогнула вдруг,
Осмотрелась вокруг
Дважды дунула в горн, а потом еще раз;
Помолилась луне,
Звездам тихим в окне…
(Проклинаю с тех пор день рожденья и час).

Прошептала слова.
Загорелась трава.
Начертила серебряной палочкой круг.
Где же сила моя?
Слабость чувствовал я,
И на землю упал как без ног и без рук.

Я - противный червяк,
На деревьях в ветвях
Обречен, заколдован навечно ползти.
Вспомнил те вечера,
Приходила сестра
По субботам всегда мне косичку плести

И несла каждый раз
Свой серебряный таз,
Гребень - голову мне на коленях чесать.
Но не жалко волос,
Ведьму Алисон Гросс
Зря тогда целовал, зла не мог отгадать.

А в канун всех святых,
День проказ молодых,
Когда ряженых поезд к реке подъезжал,
Захотела пешком
И цветущим лужком
Королева пройтись, я там рядом лежал.

В белы руки взяла,
На колени клала
И погладила трижды так нежно меня,
Что вернулся опять
В мою прежнюю стать
И с тех пор по деревьям не ползал ни дня.

@темы: "музыка"

---

Ричард III и герцог Бэкингем

Если герцог Бэкингем объяснял свою холодность к детям Эдварда IV тем, что король недостаточно его возвеличивал, то непонятно, чем, кроме приступа безумия эгоцентризма, может быть объяснено предательство герцога в отношении к Ричарду III. Уж Ричард-то оказывал полную поддержку и респект соратнику, другу и родственнику, делая для него все возможное. Герцог даже почти получил вожделенные земли Херефорда: Ричард только ожидал следующего парламента, чтобы восстановить герцога в правах (земли были конфискованы еще при Генрихе VI). Тюдоры позже попытаются представить Бэкингема мучеником, пожертвовавшим жизнью ради их воцарения, но правда явно заключается в том, что почтенный герцог, раззадоренный интриганом Мортоном, изначально вообразил, что именно он образует новую королевскую династию, а потом просто запутался в собственных силках.

События перешли от мечтаний и размышлений в фазу действий, когда к нему обратилась графиня Ричмонд, та самая Маргарет Бьюфорт, со скромной просьбой посодействовать возвращению в Англию ее сына.

Бэкингем глупцом не был. Он прекрасно понял, что у сына Маргарет гораздо больше стать королем, чем у него самого. Что ж, если он не мог доставить себе удовольствия надеть корону на свою голову, он мог хотя бы получить удовлетворение, лишив ее Ричарда. Маргарет, собственно, много не просила: только помочь ей убедить короля выдать за ее сына одну из племянниц. Маргарет даже отказывалась от приданного невесты, лишь бы ее сын снова обрел легальный статус. Но Бэкингем предложил ей совершенно другой план: не просить короля о милости, а взять желаемое и гораздо больше силой. К Маргарет был послан Реджинальд Брей, и она с большой радостью примкнула к заговору. Обычно считается, что возвышение своего сына планировала с самого начала именно Маргарет, но, как оказалось, это было не так.

Что Маргарет предприняла самостоятельно, так это немедленно информировала о планах заговорщиков Элизабет Вудвилл и ее дочерей, которые упорно продолжали сидеть в Вествинстерском аббатстве. В конце концов, в план прочно входил брак графа Ричмонда с одной из принцесс. Чтобы придать перевороту хоть какую-то видимую осмысленность, нужна была благая цель, и эта цель была найдена в объединении Ланкастеров и Йорков. Увы и ах, по сей день граф Ричмонд, будущий Генрих VII, практически повсеместо именуется тем человеком, который «прекратил братоубийственную гражданскую Войну Роз». И что из того, что война Роз закончилась еще при Эдварде IV? Кто, кроме энтузиастов, помнит порядковые номера этих Эдвардов? А вот красно-белую розу Тюдоров знают все. А у кого роза, тот и спаситель отечества. И никого не волнует, что «спаситель отечества» потом просто истребил линию Йорков, физически.

Надо заметить, что новости добирались до Элизабет Вудвилл непростыми путями. В данном случае, ворох новостей перед ней высыпал врач, д-р Льюис. Бедная женщина, которая и в лучшие дни блистала отнюдь не интеллектом, получила в одном пакете и известие о том, что оба ее сына исчезли из Тауэра, то есть наверняка убиты проклятым узурпатором Ричардом, и предложение блестящего будущего для своей дочери и, как она подумала, для всей своей семьи. Предложение было сделано, разумеется по всей форме, «леди Элизабет, или леди Сесили, если первая не доживет до свадьбы».

Маргарет Бьюфорт, окрыленная новыми перспективами, немедленно перебралась в Лондон, где у нее, женщины богатой, были свои квартиры, и переговоры с Элизабет Вудвилл при помощи доктора Льюиса стали ежедневными. Хью Конвей и Кристофер Арсвик отправились во Францию, где прятался граф Ричмонд, с большой суммой денег и известиями, что у графа теперь новая политическая агенда и даже невеста.

Неизвестно, не раскаялся ли герцог Бэкингем, когда его заговор, начавшийся с каприза и бравады, вдруг набрал совершенно безумные обороты. Наверняка сигнал тревоги прозвенел тогда, когда еписком Мортон, его как бы узник, внезапно бежал во Францию, воспользовавшись тем, что Бэкингем относился к нему как к другу, а не как к пленнику. Что поставило Бэкингема в невыносимое положение: и принцы пропали, и главный интриган бежал, что сказать королю? С точки зрения Бэкингема, лучшим выходом было просто быстро поменять короля с того, перед кем он оказался полным идиотом, на того, кто был бы ему всем обязан.

Поскольку король Ричард, будучи человеком военным, не имел привычки оповещать общесвенность о счоих планах, неизвестно, в какой именно момент он узнал о заговоре. Известно только, что он, внешне спокойно, придерживался своей программы путешествия по королевству, неспешно продвигался от Варвика к Йорку, и никак не показывал беспокойства, даже если его и испытывал.

А герцог развил лихорадочную деятельность. Он оповестил Ричмонда, что ожидает его высадки в Англии 18 октября, и в этот день он поднимет восстание внутри страны. В принципе, права графа Ричмонда на корону были шаткими, только через мать, которая была дочерью герцога Сомерсета из Бьюфортов, детей Джона Гонта. Детей, чье признание законными, оговаривало, что они не могут претендовать на корону. В этом отношении права Ричарда были куда как более основательными. Его род тоже получил свое право на престол через женщину, но, по английским законам, это было вполне легитимно. Женщины не сидели на троне Англии, и единственная попытка с «имперетрицей Мод» привела к гражданской войне. Но женщины передавали право на трон через сколько угодно поколений.

С отцовской стороны у графа Ричмонда дела обстояли еще печальнее. Собственно, будь в те времена, когда то ли брак, то ли просто сожительство вдовы блистательного Генри V со сквайром из Уэллса Тюдором вышел на свет божий, другой король, а не Генрих VI, никакой династии Тюдоров и вовсе бы не было. Оуэн был бы казнен, а его сыновья были бы отправлены в монастырь. Но вышло то, что вышло, и теперь, благодаря глупости герцога Бэкингема, предприимчивости Маргарет Бьюфорт, чувству интриги епископа Мортона и безнадежности Элизабет Вудвилл, у Англии появился конкурент королю.

Надо сказать, что Ричард слишком легко к персоне графа Ричмонда не относился. Тот сидел во Франции, и одним из первых действий Ричарда, как короля, было подтверждение договора с Францией, отдельным пунктом которого было продолжение нахождения графа Ричмонда во Франции на положении пленника. Ситуация привлекла к Ричмонду некоторое сочувствие, а деньги, высланные маменькой – многочисленных эмигрантов еще времен Войны Роз, прозябающих во Франции в неимоверной нищете. Вопрос о высадке был решен.

Есть одна прелюбопытнейшая теория, высказанная современником Ричарда и герцога, д-ром Томасом Хаттоном. Он вообще утверждает, что план коронования Генри Ричмонда королем возник сразу после смерти Эдварда IV, и что во главе этого плана стояли Мортон и Бэкингем. И только энергичное вмешательство Ричарда, самолично назначившего себя Лордом Протектором королевства, помешало развязать очередную войну, избавиться от Вудвиллов, и короновать Ричмонда. И что Бэкингем примкнул к Ричарду от растерянности и в безвыходном положении, но потом продолжил действовать по плану: избавился от сыновей покойного короля. А уж если предположить, что Ричард о заговоре знал, и именно поэтому вмешался так энергично, то понятно, что он имел все основания спрятать племянников от герцога, уезжая из Лондона. Интересная теория.
Эффективность, с которой Ричард раздавил мятеж, известна. Но остается вопросом, что он чувствовал? В какой момент он узнал о предательстве Бэкингема? Или он знал с самого начала? Есть письмо Ричарда епископу Линкольна, Лорду Канцлеру:

" By the King.
"
Right reverend Father in God, and right trusty and well-beloved, we greet you well, and in our heartiest wise thank you for manifold presents that your servants in their behalf have presented unto us at this our being here, which we assure you we took and accepted with good heart, and so have cause.

And whereas we by God's grace intend to advance us towards our rebel and traitor
the Duke of Buckingham, to resist and withstand his malicious purpose, as lately by our other
letters we certified you our mind more at large ;for which cause it behoveth us to have our great seal here, we being informed that for such infirmities and diseases as ye sustain, ye may not in your person to your ease conveniently come unto us with the same :
Wherefore we will, and nathelesscharge you, that forthwith, upon the sight of this, ye safely do cause the same our great seal to be sent unto us ; and such of the office of our chancery
as by your wisdom shall be thought necessary, receiving these our letters for your sufficient discharge in that behalf.
" Given under our signet, at our city of
Lincoln, the 12th day of October."
" We would most gladly ye came yourself, if that ye may ; and if ye may not, we pray you not to fail, but to accomplish in all diligence our said commandment to send our seal incontinent upon the sight hereof, as we trust you, with such as ye trust, and the officers perteining [appertaining] to attend with it : praying you to ascertain us of your news there. Here, loved be God, is all well, and truly determined, and for to resist the malice of him that had best cause to be true, the Duke of Buckingham, the most untrue creature living: whom with God's grace we shall not be long 'till that we will be in that parts, and subdue his malice.
We assure you there was never falser traitor purveyed for; as this bearer Gloucester 1 shall show you."

Письмо датировано 12 октября, то есть, еще до того, как герцог отказался явиться по вызову короля, продемонстрировав всем, что заговор действительно существует. 16 октября Ричард вызывает в Лейчестер своих верных северян, официально объявляет герцога Бэкенгема предателем. Епископ Линкольна переправляет ему большую печать, и Ричард сам отправляется в Лейчестер.

А бунт начался. Маркиз Дорсет (Вудвилл), ускользнул из Вестминстерского аббатства, и поднял большие силы в Йоркшире, епископ Экзетер и его брат подняли Корнуэлл и Девоншир. В Кенте орудовал сэр Ричард Гилфорд, а с моря приближался граф Ричмонд – всего с пятью сотнями людей, но несомненный лидер.

Поразительно то, как вел себя Ричард в этот опасный момент. Про него говорят, что он был последним средневековым королем Англии, и что де сама история уже была готова для следующей стадии. Но редко вслух говорится то, что Генри Тюдор привел страну к процветанию, буквально следуя плану Ричарда и формировании государства и его финансов. Да и события бунта Бэкингема доказывают, что Ричард был слишком умен для того, чтобы полагаться только на силу оружия.

Довести ситуацию до кризиса, детально проработать в уме план своих действий, и потом молниеносно начать одновременно военную операцию и операцию цивильную – это ж какой талант и самоконтроль были нужны! Еще в Лейчестере Ричард выпустил прокламации, обещающие 1 000 фунтов единовременно или 100 фунтов годовых пожизненно за пленение герцога Бэкингема. Маркиз Дорсет был оценен в 1000 марок, во столько же – его дядя Лайонел, то есть речь идет о сыне и брате Элизабет Вудвилл. Все остальные вожаки восстания пошли по 500 марок. Был назначен вице-коннетабль королевства с правами военно-полевых судов, ключевые позиции в Уэллсе были взяты под охрану.

Соединиться восставшим помешала погода: 10 дней лили проливные дожди, реки вздулись, мосты снесло. Силы Бэкингема практически истаяли за эти 10 дней, а сам герцог прятался некоторое время, пока его не нашли: сумма за его поимку была такой, что его искали, да еще как! Обстоятельства, при которых Бэкингем был арестован, являются источником стольких легенд и сказаний, что истину среди них опознать невозможно. Известно только, что Ричарду он был передан 2 ноября сэром Джеймсом Тайлером. По законам тех времен, герцог был немедленно приговорен к казни. В качестве последнего желания, он высказал желание увидется с королем, в чем Ричард ему без раздумий отказал.

Интересно, что через годы сын герцога утверждал, что у того был спрятан нож, и что он хотел убить Ричарда, когда тот придет увидеться с ним. Может, правда, может – еще одна легенда.

Что касается графа Ричмонда, то, отплыв из Бретони, они сначала попал в шторм, потом чуть не попал в руки сторожевиков, которых Ричард расставил на море, и вернулся во Францию.

Бунт был подавлен, бунтовщики эффективно и быстро казнены, помощники награждены. Надо сказать, что Ричарду не пришлось осаждать крепости и брать города своего королевства с боем. Повсюду, и в Кенте, и в Экзетере, и в Глочестере, и в Йорке его встречали с почестями и полагающимися церемониями. Похоже, что англичане, в целом, были вполне довольны своим королем.
О последующих событиях и о смерти Ричарда я писала уже достаточно. Думаю, отдельные детали будут дополнительно рассмотрены, когда я буду писать о Генрихе VII. Так что этот пост о Ричарде последний. Для любителей истории и богатых деталей, ссылок и выдержек из документов от души рекомендую двухтомник ”Richard III” Caroline A. Halsted, он есть в Архивах на английском.

@темы: Richard III

---

Советская антиалкогольная пропаганда

Не гламур ни разу, но четко, точно и доходчиво.























Интересно, а сейчас что-то подобное пытаются делать? В Финляндии попробовали с ТВ-компанией, но таргетной группой были выбраны молодые девушки, что разъярило феминисток. По-моему, то ли пришлось снять с показа, то ли само по себе заглохло.

запись создана: 07.11.2009 в 12:33

@темы: "старые плакаты, старые открытки"

---

Иерусалимское королевство: ситуация на 1100-й год

У Балдуина Бульонского, младшего брата Годфри и нового короля Иерусалимского королевства, своих людей не было. Не было земель – не было и вассалов. Всё, что у него на момент коронации было под рукой – это горсть рыцарей-крестоносцев, которые еще в Европе поклялись остаться в Святой Земле, и набор авантюристов, кочующих от одного театра военных действий к другому. Некоторые из них были, как сам Балдуин, в поисках земель, где они смогли бы основать свой феод, некоторые просто не мыслили себе лругого образа жизни, кроме войны, и Святая Земля давала им шанс на богатую добычу и сравнительно с европейскими войнушками большее уважение к собственным действиям: здесь они не были грабителями и возмутителями спокойствия, здесь они были Освободителями Святой Земли. До папы в Риме было сравнительно далеко, а короли вернулись в Европу.



Франки в тот момент контролировали большую часть Палестины, и эти владения было сравнительно легко защищать. Часть деревень там всегда была христианской, большинство мусульман ушло еще при приближении армии франков, покинув даже Наблус. Вот побережье было уязвимо, но и там, на тот момент, практически не было ни мусульман, ни даже евреев, которые покинули владения франков после резни в Иерусалиме. Но вот новые територии, расширившаяся Галилея, были очень уязвимы. У франков не было контроля ни над торговыми путями из Аравии, ни над старым путем на Византию. Арзуф и Цезария оставались мусульманскими, и, хотя их халифы объявили себя вассалами Иерусалимского королевства, они не теряли контакта с Египтом.

Хуже всего было само состояние Палестины, которая из богатой римской провинции превратилась в бедную и заброшенную землю. Никогда, даже в лучшие времена, иерусалимские короли не были так богаты, как их коллеги в Триполи и Антиохии, потому что земли вокруг Иерусалима были особено бедны. С другой стороны, именно сушь и безводье окрестностей Иерсалима делали его наиболее здоровым местом для жизни. Более богатые водой равнины были заболочены, и те франки, которые их захватили, не прожили достаточно долго, чтобы порадоваться вновь приобретенному богатству:малярия, дезинтерия, болотная лихородка не разбирали, кого свалить.

Особенно страшная смертность была среди переселенцев с Запада в первые годы: они не знали местных обычаев, помогавших выжить, их одежла совершенно не подходила для местного климата, они не могли приспособиться к ограничениям в привычной диете. Поскольку очень-очень многие привезли с собой в Святую Землю семьи, надеясь осесть там навсегда, особой статьей стала чудовищная детская смертность. Как ни странно, девочки выживали гораздо лучше, чем мальчики, и гораздо быстрее адаптировались к климату, становились сильнее и закаленнее братьев. Позднее это стало источником многих политических проблем в Иерусалимском королевстве.

А пока Балдуин понял только одно: чтобы выжить, колонии франков нужен постоянный приток переселенцев из Европы. «Королевство – это я» - чрезвычайно глупая фраза. Балдуи смог бы объяснить это глупому Людовику. Он-то знал, что королевство – это люди, которые своей работой приносят королевству доход, богатея, обогащают налогами королевство, и, обзаводясь семьями с множеством детей, которых они смогут вырастить крепкими и здоровыми, обеспечивают само существование королевства.

Программа Балдуина включала в себя простые, практичные действия. Арзуф и Цезарию было необходимо взять, и ассимилировать их земли в королевство. Аскалон должен быть покорен. В Трансиордании и по южному побережью Мертвого моря дожны быть построены форты. Должны быть открыты пути для пилигримов и иммигрантов через организацию безопасных путей, которые соединят Иерусалимское королевство с христианскими королевствами Севера. Нужен новый морской порт, лучше, чем Яффа и Хайфа, неспособные принять суда с большой осадкой. Этим портом могла быть только Акра, и Акру надо было завоевать. Нужно было вдохновить достаточное количество европейцев завоевать новые территории в Сирии, организовать там новые христианские государства.

Но самой насущной необходимостью нового королевства были деньги и люди – сила, при помощи которой король мог бы контролировать вассалов и территории. Люди – это и усиление связей с местными христианами, и иммиграция из Европы. Деньги – это торговля, для которой, опять же, нужны связи с соседями, и, разумеется, пожертвования благочестивых европейских христиан, которым надо было постоянно и авторитетно напоминать о том, что они благочестивы.

Истинным благословением и для нового королевства, и для Византии, которая на плечах крестоносцев взяла контроль над западной частью Малой Азии и морским побережьем практически всего полуострова, была разобщенность мусульманского мира. Благодаря крестовому походу, армянские владения получили свой шанс, и немаловажное значение приобрела Антиохия, которую проворный Боэмунд прихватил под себя, хоть и клялся византийскому Алексису вернуть ее Византии. Население Антиохии состояла практичеси полностью из христиан, но из христиан разных толков, враждебных друг другу, что дало норманнам хороший шанс захватить полный контроль.

В 1100 году ситуация в Антиохии чуть было не вышла из-под контроля, когда войска Балдуина были разбиты в походе в области Верхнего Евфрата, а сам Боэмунд попал в плен, но Балдуин, тогда еще граф Эдессы, среагировал достаточно быстро, контролируя ситуацию, пока Танкред не прибыл в Антиохию, чтобы взять регенство на время плена своего дяди Боэмунда. Танкред был правителем волевым, хитрым и энергичным – как и его дядюшка, так что за Антиохию можно было не беспокоиться.

Буфером между Антиохией и мусульманским миром была Эдесса. Эдессу франки контролировать полностью не могли, довольствуясь только системой усиленных гарнизонов, обеспечивающих безопасность границы. Балдуин, наверное, с тоской вспоминал те времена, когда он был властелином Эдессы, собирая налоги с богатых областей, и прихватывая добычу во время рейдов на мусульманские территории: тогда граф Эдессы был богаче, чем король Иерусалима.

Нужда Антиохии и Эдессы в людях была не так остра, как нужда Иерусалима, но и там была своя особенность: местные христиане давно забыли о том, как обращаться с оружием, потому что мусульмане, захватив территории, запретили христианам носить оружие. Вот армяне с оружием очень даже могли обращаться, но с ними у франков возникли те же проблемы, что и с византийцами. Франки нашли, что и византийцы, и армяне не заслуживают доверия, и всегда готовы предать интересы западных союзников, или решить свои проблемы чужими руками. Поэтому и Танкред, и Боэмунд, и Балдуин хотели под свою руку именно западных рыцарей, людей одной с ними культуры, одного менталитета.

Самым опасным противником франков оставался Египет. Да, вояками фатимиды были неважными, но Египет был настолько богат, что мог терять армии, просто нанимая на их место новые. Другой проблемой была Византия. Помимо того, что хитроумный император Алексис значительно укрепил свою империю, бессовестно, с точки зрения франков, используя их пот и кровь в своих интересах, Византия имела огромный моральный авторитет в Европе. За Византией была тысячелетняя история, ее глава считался главой всего христианского мира. Византия была бессовестно богата, ее армия была экипирована лучше, чем какая-либо другая христианская армия. Византию можно было ненавидеть, как ненавидели ее крестоносцы – к чему имели полное основание – но не считаться с ней было нельзя.

К счастью для Иерусалимского королевства у Византии были, все-таки, проблемы. Возпервых, ее армия практически полностью состояла из наемников, а наемники стоили дорого, да и доверять им было нельзя: турки не стали бы воевать против мусульман, а франки – против христиан. И еще Алексис перемудрил с деньгами, «облегчив» золотую монету так, что она перестала котироваться в международных сделках. Опять же, Алексис, несомненно, очень хотел наказать Боэмунда за Антиохию, но он не мог выступить против Иерусалимского королевства и его союзников, потому что поддерживать Иерусалимское королевство было его прямым долгом.

Совершенно новой силой в турбулентной политике Святой Земли стали морские итальянские города. Не проявившие никакого интереса к крестовым походам изначально, Генуя, Венеция и Пиза быстро поняли, насколько много обещает им новая ситуация на востоке. Крестоносцы приняли их помощь с энтузиазмом, потому что на византийцев надежды не было, но Балдуин слишком хорошо знал, в какие суммы обходится его королевству эта «помощь».

Поразмыслив над существующими проблемами и возможными альтернативными решениями, Балдуин I пришел к единственно реальному решению: нужна новая экспедиция из Европы. Люди были посланы в Рим, все каналы пропаганды были задействованы. Много легенд о сказочных богатствах новых территорий и шансах на лучшую долю в Святой Земле родилось в недрах той пропагандистской акции. Нельзя же, в самом деле, было зазывать людей в колонии с убийственным климатом, отсутствующей промышленностью, совершенно неразвитым сельским хозяйством, окруженные, к тому же, со всех сторон опасностями.

@темы: Крестоносцы

---

"Эдвард, Эдвард"

"А почему твой меч забрызган кровью,
Эдвард, Эдвард?
Так почему твой меч забрызган кровью,
О ком, о чем твоя печаль?"
"Убит мой самый лучший ловчий сокол,
Мама, мама.
Я сам убил тебя, мой смелый сокол,
О, сокол мой, тебя мне жаль!"

"Но нет, кровь птицы хищной, жадной,
Эдвард, Эдвард,
Нет, никогда не станет ярко-красной.
Мой сын, ты слышишь ли меня?"
"Друг верный, боевой, мне жаль гнедого,
Мама, мама,
Убил я собственной рукой гнедого,
Вернее не было коня".

"Да, старый конь был добрый и могучий,
Эдвард, Эдвард;
А молодые лошади не лучше?
Другая скорбь тебя гнетет".
"Убит отец мой дорогой, он мертвый.
Мама, мама,
Отца родного загубил. Он мертвый.
О, тяжкий грех меня убьет".

"Ты кару понесешь за преступленье,
Эдвард, Эдвард,
За грех равновеликим искупленьем?
Ответь, мой сын, скорей, я жду!"
"Под парусом корабль мой у причала,
Мама, мама,
Уж ветер буйный над волной крепчает,
Я в дальние моря уйду".

"Кому богатства, замок и поместье,
Эдвард, Эдвард?
Сокровища останутся на месте,
Земли твоей заманчив вид".
"В руины замки превращает время,
Мама, мама,
Пусть в пыль и прах разрушит башни время,
Меня ничто не соблазнит".

"А что жене останется и детям,
Эдвард, Эдвард?
Забыть не сможешь ни за что на свете,
Ведь ты уходишь навсегда".
"Велик наш мир. Когда нужду познают,
Мама, мама,
Пусть сами путь по жизни пробивают.
Их не увижу никогда".

"А матери, что мне ты оставляешь,
Эдвард, Эдвард?
Сынок мой дорогой, что пожелаешь,
Что скажешь мне в ответ?"
"Тебе проклятья ада посылаю,
Мама, мама,
Все муки ада выстрадать желаю,
За тот коварный твой совет!"



А вот тоже красивая баллада, «Лорд Рэндалл». Жаль, без картинок.

@темы: "музыка"

---

Одна из самых душераздирающих песен

Oon Raamattuni mä lukenut,
se on mua joskus tukenut,
mut tullutkaan en siitä hurskaammaksi.
Oon pettänyt, oon ryöstänyt,
mut laulun kuulen yöstä nyt
niin hiljaisen ja pienen: Halleluja!
Halleluja... Halleluja...

Ja sä selasit horoskooppejas,
kelasit muodikkaasti mantrojas -
ja sun sitaateillas oli kai hyvä flaksi...
Sitten kahlittiin sut keittiöön,
kun sitouduit siihen heittiöön,
ja huuliltas soi pelokas: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Oon täällä ollut kai ennenkin,
siis ennen kuin Sinut tapasin -
sä luulit kai mua paljon viisaammaksi...
Me seurattiin kahta ohjelmaa,
oli toinen Taivas ja toinen Maa,
ja me vaivoin hengitettiin: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Oli aika jolloin me epäiltiin,
alas pilvetkin me revittiin
eikä taivas muuttunutkaan kirkkaammaksi...
Mutta muistat kai kun suudeltiin
ja kuuta mukaan me huudeltiin -
soi kaikkialla kaunein Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

On jossain kai tuolla Jumala,
jos on, se on niin kaukana
ja se tuntuu muuttavan vain kauemmaksi...
Se ei kuule lasten huutoja,
eikä tuskaa missään lopeta -
jää vain kylmä, murskaantunut Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Слова очень грустные: Я тоже Библию читал, но набожнее я не стал, хотя она меня иногда поддерживала. Я предавал, я отбирал. Но стал я слышать в тишине еле звучащий звук: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
А ты листала гороскопы и читала модные мантры, и у тебя на все случаи были готовы мудрые цитаты. А потом ты связалась с этим подонком, и тебя приковали к кухне, и твои губы испуганно шептали: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
Наверное, ты бывала здесь и раньше, до того, как встретила меня, и ты считала, что я мудрее. И мы смотрели на Небо и Землю, и иногда забывали дышать... Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
И было время сомнений, когда мы срывали облака, но небо не становилось от этого чище. Ты помнишь, как мы целовались, как кричали вместе с Луной, и повсюду радостно звучало: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
Новерное, Бог где-то есть, но он уходит все дальше, он не слышит криков детей, он не прекращает страданий. И после него остается только холодное, разбитое Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

А вот англоязычное. Другие слова, но тоже грустно, грустно.

@темы: "музыка"

---

Свершилось(((

Поисковая фраза с Гугла: "рыцари женились светские рыцари вступление в брак". Кхмммм.... Ну женились, конечно. Как и все прочие. Но НЕ друг на друге!!!
И снова средневековый секс у меня ищут. Ну люди, секс он и в средние века был тем же сексом, в этом плане как-то трудно выделить какую-то средневековую особину. По-моему.
Ой, а с Яндекса искали der tod reit auf einem kohlschwarzen rappen kate-kapella Надеюсь, ничего неприличного...

---

Феерично! Пан Херман жжот!

Пишет [J]Helen Rosenrot[/J]:

24.04.2010 в 19:15

Нашла, нашла Читайте, только присядьте и ничего не ешьте, уж больно смешливо, можно подавиться

Медведь возвращается. Польская трагедия, российская выгода

Автор: Артур Херман
Дата публикации: 13-04-2010

Авиакатастрофа, унёсшая жизнь польского президента и ещё 95 человек – трагедия для польского народа и потеря доброго друга для США. Для России – польского соседа, однако, это – возможность, как и в дни железного занавеса, настаивать на гегемонии в Восточной Европе.

Потому, что российский медведь возвращается. Как Дракула, поднимающийся из своего гроба, он теперь шествует по миру спустя долгое время, в течение которого мы считали его мёртвым и похороненным. И беспомощное ведение президентом Обамой внешней политики даёт российскому авторитарному руководству шанс (равного которому нет) расширять свое могущество и неуклонно уменьшать наше.

Некоторые поверят российской оценке, что польский пилот сознательно подверг опасности жизнь своего президента и всего высшего эшелона руководства своей страны, пытаясь приземлиться в густом тумане, несмотря на повторные предупреждения российской службы наземного контроля.

Другие не поверят – помня о том, что президент Лех Качиньский был злейшим врагом российского Владимира Путина, и как почитаемая Путиным ФСБ (бывшая КГБ) шесть лет назад была связана с интригой отравления украинского президента.

В любом случае, ожидается новое, вероятно непреодолимое, давление на Польшу, чтобы привязать её к линии Кремля. Добавьте договор СТАРТ, который Россия вытянула из нашего президента всего лишь на прошлой неделе, и любому, кто представлял, что мы выиграли холодную войну, лучше бы подумать хорошенько ещё раз.

Американцы наблюдали распад Советского Союза в 1990 г., и видели, как Россия скатилась до национальной немощи. Её бывшая империя раскололась на 15 независимых республик, от Украины и Грузии до Киргизии. Её когда-то мощная армия, флот и ядерный арсенал распались таким же образом.

Американские политики просто списали Россию, как страну без настоящего и без ясной надежды на будущее. Эксперты по советам, подобные Кондолизе Райс, когда-то бывшей тяжеловесом в любом вашингтонском совете мудрецов, мечутся в поисках другой работы.

Им стоит осознать, что страна с богатыми ресурсами – от нефти и природного газа до железа, золота и алмазов не будет долго оставаться бедной, и что государство с долгой историей агрессивной империалистической экспансии не будет спокойно почивать при сокращении до величины меньшей, чем в то время, когда Пётр Великий стал царём.

В 2000 г. русские избрали Путина президентом. Как только рост цен на нефть начал наполнять российские закрома, он пообещал восстановить гордость и мощь России – ценой, вскоре обнаружившейся, которой был конец и 10-летнего хаотического эксперимента, и его демократических свобод.

Путин, бывший агент КГБ, вынес ценный урок, скрытый среди руин поражения: коммунизм сдерживал Советский Союз. Когда дело дошло до запугивания европейских соседей России, впрочем, как и её собственного народа, холодное неприкрашенное применение власти ради самой власти сработало намного лучше, особенно когда США настаивали на другой манере поведения.

Итак, в течение 10 лет Америка сидела рядом, пока Путин резал чеченцев, убивал журналистов-диссидентов и заключал в тюрьму ведущих российских предпринимателей, ставя на их место своих закадычных друзей.

Мы сидели рядом, когда Путин утроил российский военный бюджет, помогал Ирану строить и оборудовать её ядерный реактор в Бушере, посылал муллам продвинутые ракетные системы и чувствительные ядерные технологии.

США ничего не сделали, поскольку Райс и другие настаивали, чтобы ничто не вмешивалось в наши усилия по привлечению России к поддержке санкций ООН против Ирана – страны, которой русские помогали вооружаться.

Наконец, летом 2008 г., брутальное российское нашествие на независимую Грузию заставило администрацию Буша изменить точку зрения относительно Путина. Но затем прошли выборы в США, и пришла новая внешнеполитическая команда. Не научившись на ошибках Буша, Обама теперь полон решимости их комбинировать.

Первым шагом была сдача наших демократических восточно-европейских союзников, включая Польшу, которая бросила вызов Путину, согласившись принять ПРО США в своей стране: Обама выкинул план, поскольку он обижал русских. Затем на прошлой неделе последовал договор СТАРТ, который запер нас в постоянном ядерном спаде, в то время как Россия свободна в модернизации своего ядерного оружия и даже в строительстве своего противоракетного щита.

И в тот самый день, когда договор был подписан, произошло восстание против правительства Киргизии, которая представляет собой жизненно важную линию воздушных поставок для наших войск в Афганистане. Подобно крушению, в котором погиб Качиньский, оно устранило руководителя, который бросил вызов Кремлю из-за базы США в его стране.

Что следующее? Путин и его марионеточный президент Дмитрий Медведев теперь говорят, что они не поддержат никакого бензинового бойкота против Ирана, а только эта санкция могла остановить иранскую ядерную программу, поскольку она подходит к финальной стадии.

Мы не будем знать истины о крушении самолёта, произошедшего в конце недели, до тех пор, пока «чёрный ящик» самолёта не будет в безопасности, изъятый из русских рук. Но мы уже знаем правду о Путине. Народ смеялся, когда Буш сказал, что он заглянул в душу Путину и увидел хорошего человека. Обама взглянул на окровавленные руки Путина и увидел руководителя, с которым можно иметь дело.

Самая последняя книга Артура Хермана «Ганди и Черчилль»

URL комментария

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Новые кошарики от xenopus

Специально для  Рэттиси

@темы: "зверята"

---

Иерусалимское королевство 1099 - 1100 гг

Первый Крестовый поход, как таковой, закончился взятием Иерусалима и коронацией Годфрида Бульонского. Корабли ждали в Яффе крестоносцев, которые возвращались в Европу, провинции были розданы. С Годфридом осталось всего несколько сотен рыцарей. А ведь работа далеко не была закончена: в Египте собирались силы против «франков», да и совсем рядом с Иерусалимом был непокоренный Аскалон. Галилея, отданная Танкреду, даже не была еще завоевана. Годфрид считал, что взятие Аскалона даже важнее, чем организационные вопросы в королевстве, и двинулся в поход.



Было жаркое лето 1099 года, когда 11 августа войска двинулись в путь. Вместе с Годфридом отправились всего триста рыцарей, включая Раймунда, Танкреда и обоих Робертов, Фландрского и Куртгёза. Крестоносцам помогла, ка ни странно, пыль, в которой сарацины не могли разобрать, что же, собственно, происходит на поле боя. Но, предположив, что имеют дело с гораздо более крупными силами противника, они впали в панику и побежали. Египтяне – прямо к своим кораблям, которые немедленно снялись с якоря, а Мелек эль-Абдал с двумя тысячами человек – в Аскалон. Причем, паника была такой, что люди давили друг друга в воротах крепости.

Клод Конде не дает в своей книге «The Latin Kingdom of Jerusalem» никакого объяснения тому, почему Аскалон не был взят, только упоминает, что Раймунд и Годфрид рассорились из-за незавоеванной еще добычи, но я нашла русскоязычную статью, где говорится следующее о событиях: «жители Аскалона, наслышанные о резне в Иерусалиме, предложили сдаться, но только лично Раймунду Тулузскому. Годфрид, чье самолюбие было задето этим, отказался от таких условий. Обиженный Раймунд отделился от его армии и со своими отрядами направился на север. Теперь у Готфрида не было достаточно сил, чтобы штурмовать Аскалон, и ему пришлось снять осаду. Так из-за глупости и напыщенной гордыни Годфрида Аскалон остался в руках мусульман и был «жалом во плоти» франков в течение следующих пятидесяти лет. Все египетские набеги на Палестину совершались из Аскалона.»

С моей точки зрения, одна версия не исключает другую. Впрочем, есть еще и третья: Раймунд, несмотря на свои заслуги и на то, что он вбухал в поход изрядные средства, при разделе завоеванного не получил ровным счетом ничего. И отправился он, собственно, с Годфридом именно потому, что было договорено: Аскалон с окрестностями отойдет Раймунду – а потом в Годфриде взыграла жадность. Или кто-то, ведший переговоры от Аскалона, сообразил, что единственный шанс для них – это вбить клин между самолюбивыми франками. Трудно предствить для герцога, теперь короля, большего оскорбления, чем условие: сдадимся, но не тебе.

Зиму Годфрид провел в Иерусалиме за делами организационными. Около 20 окрестных деревень было подарено образованному приорату, названному Валь–де-Кур. Венецианский дож совместил выгодное для себя с полезным для Иерусалимского королевства, и послал к Годфриду флот, который помог в завоевании Цезарии, Арзуфа, Хайфы и Тира. За это дожу была обещана треть в каждом завоеванном городу, одна церковь и одна рыночная площадь, а также половина военной добычи. Иерусалимское королевство строилось по методу французского феода. У Годфрида были большие планы, ведь ему было всего 40 лет, но, возвращаясь в июне 1100 года из-под Цезарии, он (по словам Конде) подхватил какую-то разновидность местной лихорадки, очевидно, от плохой воды, и 18 июля умер, процарствовав всего год (легенд по поводу его смерти существует масса, от смерти в битве до отравленного яблока).



Официальная эпитафия Годфриду гласит:
Hic jacet inclitus Dux Godefridus De Bullon,
qui totam istam terramAquisivit cultui
Christiano Cujus anima regnet cum Christo. Amen

В общей истории Годфрид Бульонский рассматривается через призму своего рода героического нимба первого короля Иерусалимского Королевства, а сменивший его Балдуин обычно представляется в несколько сомнительном свете, ведь он не пошел на Иерусалим, а занялся устройством собственных дел, помятуя о том, что крестовый поход когда-то закончится, а вот ему лично возвращаться из него будет некуда.

Историк по крестовым походом, медиевист Стивен Рансимен, дает Годфриду совершенно убийственную характеристику в своей «Истории крестовых походов» (которая считается лучшим произведением по теме): «Godfrey, for all his estimable qualities, was a weak, foolish man. Out of jealousy he quarrelled with his colleagues; out ofgenuine piety he yielded far too much power into the hands of the Church. His death and his replacement by his brother Baldwin saved the young kingdom”.
Вот так-то.

@темы: Крестоносцы