Do or die
Великие короли становятся великими не потому, что обладают какими-то исключительными качествами и чертами характера. Тот же Ричард Львиное Сердце, недюжинный человек и воин, для англичан был королем никаким. Из длинного ряда английских монархов от Вильгельма Завоевателя до Генриха VIII явно выделяются только Эдуард III, Генрих IV и Генрих V.
читать дальшеЭдуард III стал первым, кто смог управлять королевством действительно при помощи парламента, Генрих IV смог залечить распри между ноблями и собрать довольно сильное и компетентное правительство, а Генрих V стал символом английской гордости, завоевав французскую корону. Ричард III имел все шансы стать одним из величайших английских королей, если бы судьба отпустила ему на это время.
И, все-таки, именно Генрих VIII является, по мнению англичан, одним из значительнейших монархов их страны, наравне с королевой Викторией и королевой Елизаветой I, и вот почему:
1. Он дал посыл движению Реформации и основал англиканскую церковь.
2. Он усилил парламентское правление, увеличив количество представителей парламента и расширив их привилегии.
3. Одновременно, он построил систему сильной монархии, через которую начало формироваться чувство национального самосознания англичан
4. Он стал первым английским монархом, авторизировавшим перевод Библии на английский язык.
5. За время своего правления он построил и укрепил более 70 замков и крепостей.
6. Помимо того, что он покровительствовал искусствам, он начал активно их популяризировать.
7. Он ввел прогрессивные и эффективные системы налогообложения.
8. Именно он заложил тот английский флот, который обеспечил в недалеком будущем англичанам домирующее положение на море.
В переводе с языка казенного на язык человеческий, этот Генри стал первым королем, которого англичане воспринимали англичанином и своим. Сам он, кстати, полностью отдавал себе отчет в том, что перемены, доведенные им до логического конца, начаты были давным-давно и другими. Поэтому он персонально поклонялся Генриху V: именно при нем была взята официальная линия на развитие английского языка, именно он начал усиливать флот, и именно благодаря ему англичане почувствовали себя великой нацией.
Но Генрих V провел большую часть жизни во Франции, воюя, и для народа остался фигурой хотя и блестящей, но несколько нереальной. А потом более, чем на столетие, воцарилась анархия баронских войн, хронической недостаточности средств на управление страной, и уникально беспомощной администрации, полностью капитулирующей при виде нахмуренных бровей каждого близкого к трону нобля.
Новая династия Тюдоров, чтобы выжить, должна была быть богатой. О системе развития налогообложения при Тюдорах написано много, и я рекомендую интересующимся книгу Roger Schofield, ”Taxation under the early Tudors, 1485 - 1547”. Кратко говоря, налогооблажение и деятельность парламента были взаимосвязаны, потому что именно парламент давал разрешение на сбор налогов и определял их величину. Так вот, после 1529 года это разрешение стало явно просто данью традиции, хотя еще в 1495 парламент собирался на сессии дважды, чтобы авторизировать сбор 120 000 фунтов на нужды короны.
В принципе, такие сборы происходили на нужды военные, и поэтому трудно переоценить значение парламентского акта от 1534 г., подчеркивающего, что налог будет использован на повышение благосостояния населения. Отныне и деньги на постройку флота, и крепостей, утихомиривания Ирландии и Шотландии тратились с целью укрепления королевства – официально, потому что по факту в правление Генри Восьмого военных кризисов не наблюдалось. Были две военные компании, во Франции и в Италии, но они были скорее символическими, демонстрационными – опять же, на благо всей нации.
В 1543 году позиция короля была уже настолько сильна, что парламентский акт просто обязал парламент поддерживать короля, и если вспомнить, насколько непросты были отношения королевской и парламентской власти, это было несомненным свидетельством того, что Генрих VIII сумел завоевать у своих подданных абсолютный авторитет. Возможно, это было более блестящей победой, чем завоевание Парижа его кумиром.
Еще в 1512 году нижняя палата парламента отказала в сборе 600 000 фунтов на французскую экспедицию, и назначила более умеренную сумму. В 1523 вся аргументация кардинала Волси на сбор 800 000 фунтов разбилась о ту же палату общин, и сумму он получил гораздо ниже запрошенной, хотя, кроме открытых аргументов, этот прелат пытался и активно лоббировать свое дело с наиболее влиятельными членами палаты. Сумма налога была приблизительно 1 шиллинг на 1 фунт дохода с тех, у кого доход на протяжении 3-4 лет был не менее 50 фунтов в год.
При Генрихе VIII налогообложение стало общим, с каждого жителя, и варьировало от 10 до 15 % с довольно внушительным списком освобождения от налогов. Эта система была не нова, она предлагалась в середине 1300-х годов, была отвергнута, затем Ричард III сделал много предварительных набросков изменения системы налогообложения, но ввести эти изменения не успел, и именно по его наметкам работал Генри. От этой системы сбора налогов отказались в 17-м столетии, и затем ввели ее снова в 19-м.
Что касается реформации и роспуска монастырей, то у этой идеи в Англии были корни, достигающие аж до времен правления Ричарда II: лолларды. «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был господином?» и т.п. Идеей было, чтобы между королем и его подданными не было целой армии церковников. По тем временам, идея посчиталась еретической, еретиков исправно жгли на протяжение столетий, даже при Генри V, который при этом в некоторой мере облегчил бремя земных благ, лежащих в сундуках монастырской братии.
Еще в 1431 году некий Джек Шарп из Вигморленда, чье настоящее имя было то ли Уильям Перкинс, то ли Уильям Мендевилл, требовал конфискации имущества церкви, которое в петиции оценивалось в 332 000 марок. На эти деньги было должно создать 15 графств, 1500 хозяйств рыцарей, 6 200 хозяйств сквайров и 100 домов призрения. Получившие эти хозяйства были обязаны употреблять свои доходы в пользу сельскохозяйственного сектора. Графы делжны были тратить ежегодно по 1000 марок на трудоустройство, и обрабатывать 480 акров земли, рыцари – столько же, сквайры – по 20 фунтов ежегодно, и обрабатывать по 240 акров. Каждый дом призрения должен был раздавать по 100 марок ежегодно бедным.
В подсчете говорилось, что даже после всех этих затрат, королю будет оставаться 20 000 золотых марок ежегодно, плюс он избавится от расходов 120 000 ежегодно «на клерков и клириков».
Ко временам правления Генри VIII цены значительно изменились, но не ситуация. Четверть обрабатываемой земли в его королевстве приносила доход отнюдь не ему, да и арендаторы монастырских земель были недовольны своими хозяевами. Когда арендатору говорят, что, если он добрый христианин, то должен платить то там, то сям что-то сверх изначально оговоренного, выхода у него не было: плати, или прослывешь еретиком. С другой стороны, монастыри делали неплохие деньги на потоке паломников ко всякого рода святыням. Святыни, кто бы сомневался, были, конечно, поддельными, и чудеса – фокусами, но людям они зачастую помогали совершенно по-настоящему: по-научному это называют сейчас суггестивным воздействием, а тогда называли чудом истинной веры.
Операция по роспуску монастырей подготавливалась Генри очень долго, еще вместе с кардиналом Волси, но начал он ее осуществлять только тогда, когда утвердил за собой титул главы новой, англиканской церкви, независимой от Рима, и не прикрыл свою спину союзом с Францией на случай попытки Рима силой защитить свое. И тогда он прикрыл около 800 крупных монастырей, список и описание которых найдется здесь: en.wikipedia.org/wiki/List_of_monasteries_disso...
В 1540-х годах было распущено около 50 более мелких монастырей.
Те монахи и монахини, которые мирно подчинились роспуску, получили от короны пенсию: 5 000 монахов, 2 000 монахинь и 1600 фриаров. Многие монахи и фриары поступили затем на службу англиканской церкви. Освободившиеся земли корона продавала на аукционе. Это сделало многих арендаторов землевладельцами, укрепив английский средний класс. Вообще-то роспуск монастырей вовсе не был таким драматически-трагическим событием, каким его видели католики. Желающих пострадать за веру нашлись буквально единицы.
Другое дело, что монастыри выполняли в общинах довольно широкие функции. Там учили, там лечили, регулировали отношения в общине, присматривали за сиротами, там заботились о том, чтобы для одаренной молодежи не оказались закрыты двери в будущее из-за недостатка финансов. Вернее, так должно было быть – и было когда-то, в Средние века. В 16-му же веку монахи стали продажнее, безразличнее и немилосерднее королевских чиновников.
Что ж, от закрытия монастырей пострадала, конечно, культура: строения, статуи, библиотеки, церковные украшения. Впрочем, наиболее значительные монастыри были переформированы, а не расформированы: церкви стали англиканскими, а в помещениях открылись школы, которые там и должны бы были быть. И, да простят меня эстеты, пользы от этого мероприятия было гораздо больше, чем вреда. И простят меня поклонники Железного Кромвеля, но вместе с Чарльзом I он и его люди разгромили все предметы «гнилой царской» культуры, до каких только смогли дотянуться, и это было неизмеримо больше, чем в процессе расформирования монастырей при Генри.
читать дальшеЭдуард III стал первым, кто смог управлять королевством действительно при помощи парламента, Генрих IV смог залечить распри между ноблями и собрать довольно сильное и компетентное правительство, а Генрих V стал символом английской гордости, завоевав французскую корону. Ричард III имел все шансы стать одним из величайших английских королей, если бы судьба отпустила ему на это время.
И, все-таки, именно Генрих VIII является, по мнению англичан, одним из значительнейших монархов их страны, наравне с королевой Викторией и королевой Елизаветой I, и вот почему:
1. Он дал посыл движению Реформации и основал англиканскую церковь.
2. Он усилил парламентское правление, увеличив количество представителей парламента и расширив их привилегии.
3. Одновременно, он построил систему сильной монархии, через которую начало формироваться чувство национального самосознания англичан
4. Он стал первым английским монархом, авторизировавшим перевод Библии на английский язык.
5. За время своего правления он построил и укрепил более 70 замков и крепостей.
6. Помимо того, что он покровительствовал искусствам, он начал активно их популяризировать.
7. Он ввел прогрессивные и эффективные системы налогообложения.
8. Именно он заложил тот английский флот, который обеспечил в недалеком будущем англичанам домирующее положение на море.
В переводе с языка казенного на язык человеческий, этот Генри стал первым королем, которого англичане воспринимали англичанином и своим. Сам он, кстати, полностью отдавал себе отчет в том, что перемены, доведенные им до логического конца, начаты были давным-давно и другими. Поэтому он персонально поклонялся Генриху V: именно при нем была взята официальная линия на развитие английского языка, именно он начал усиливать флот, и именно благодаря ему англичане почувствовали себя великой нацией.
Но Генрих V провел большую часть жизни во Франции, воюя, и для народа остался фигурой хотя и блестящей, но несколько нереальной. А потом более, чем на столетие, воцарилась анархия баронских войн, хронической недостаточности средств на управление страной, и уникально беспомощной администрации, полностью капитулирующей при виде нахмуренных бровей каждого близкого к трону нобля.
Новая династия Тюдоров, чтобы выжить, должна была быть богатой. О системе развития налогообложения при Тюдорах написано много, и я рекомендую интересующимся книгу Roger Schofield, ”Taxation under the early Tudors, 1485 - 1547”. Кратко говоря, налогооблажение и деятельность парламента были взаимосвязаны, потому что именно парламент давал разрешение на сбор налогов и определял их величину. Так вот, после 1529 года это разрешение стало явно просто данью традиции, хотя еще в 1495 парламент собирался на сессии дважды, чтобы авторизировать сбор 120 000 фунтов на нужды короны.
В принципе, такие сборы происходили на нужды военные, и поэтому трудно переоценить значение парламентского акта от 1534 г., подчеркивающего, что налог будет использован на повышение благосостояния населения. Отныне и деньги на постройку флота, и крепостей, утихомиривания Ирландии и Шотландии тратились с целью укрепления королевства – официально, потому что по факту в правление Генри Восьмого военных кризисов не наблюдалось. Были две военные компании, во Франции и в Италии, но они были скорее символическими, демонстрационными – опять же, на благо всей нации.
В 1543 году позиция короля была уже настолько сильна, что парламентский акт просто обязал парламент поддерживать короля, и если вспомнить, насколько непросты были отношения королевской и парламентской власти, это было несомненным свидетельством того, что Генрих VIII сумел завоевать у своих подданных абсолютный авторитет. Возможно, это было более блестящей победой, чем завоевание Парижа его кумиром.
Еще в 1512 году нижняя палата парламента отказала в сборе 600 000 фунтов на французскую экспедицию, и назначила более умеренную сумму. В 1523 вся аргументация кардинала Волси на сбор 800 000 фунтов разбилась о ту же палату общин, и сумму он получил гораздо ниже запрошенной, хотя, кроме открытых аргументов, этот прелат пытался и активно лоббировать свое дело с наиболее влиятельными членами палаты. Сумма налога была приблизительно 1 шиллинг на 1 фунт дохода с тех, у кого доход на протяжении 3-4 лет был не менее 50 фунтов в год.
При Генрихе VIII налогообложение стало общим, с каждого жителя, и варьировало от 10 до 15 % с довольно внушительным списком освобождения от налогов. Эта система была не нова, она предлагалась в середине 1300-х годов, была отвергнута, затем Ричард III сделал много предварительных набросков изменения системы налогообложения, но ввести эти изменения не успел, и именно по его наметкам работал Генри. От этой системы сбора налогов отказались в 17-м столетии, и затем ввели ее снова в 19-м.
Что касается реформации и роспуска монастырей, то у этой идеи в Англии были корни, достигающие аж до времен правления Ричарда II: лолларды. «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был господином?» и т.п. Идеей было, чтобы между королем и его подданными не было целой армии церковников. По тем временам, идея посчиталась еретической, еретиков исправно жгли на протяжение столетий, даже при Генри V, который при этом в некоторой мере облегчил бремя земных благ, лежащих в сундуках монастырской братии.
Еще в 1431 году некий Джек Шарп из Вигморленда, чье настоящее имя было то ли Уильям Перкинс, то ли Уильям Мендевилл, требовал конфискации имущества церкви, которое в петиции оценивалось в 332 000 марок. На эти деньги было должно создать 15 графств, 1500 хозяйств рыцарей, 6 200 хозяйств сквайров и 100 домов призрения. Получившие эти хозяйства были обязаны употреблять свои доходы в пользу сельскохозяйственного сектора. Графы делжны были тратить ежегодно по 1000 марок на трудоустройство, и обрабатывать 480 акров земли, рыцари – столько же, сквайры – по 20 фунтов ежегодно, и обрабатывать по 240 акров. Каждый дом призрения должен был раздавать по 100 марок ежегодно бедным.
В подсчете говорилось, что даже после всех этих затрат, королю будет оставаться 20 000 золотых марок ежегодно, плюс он избавится от расходов 120 000 ежегодно «на клерков и клириков».
Ко временам правления Генри VIII цены значительно изменились, но не ситуация. Четверть обрабатываемой земли в его королевстве приносила доход отнюдь не ему, да и арендаторы монастырских земель были недовольны своими хозяевами. Когда арендатору говорят, что, если он добрый христианин, то должен платить то там, то сям что-то сверх изначально оговоренного, выхода у него не было: плати, или прослывешь еретиком. С другой стороны, монастыри делали неплохие деньги на потоке паломников ко всякого рода святыням. Святыни, кто бы сомневался, были, конечно, поддельными, и чудеса – фокусами, но людям они зачастую помогали совершенно по-настоящему: по-научному это называют сейчас суггестивным воздействием, а тогда называли чудом истинной веры.
Операция по роспуску монастырей подготавливалась Генри очень долго, еще вместе с кардиналом Волси, но начал он ее осуществлять только тогда, когда утвердил за собой титул главы новой, англиканской церкви, независимой от Рима, и не прикрыл свою спину союзом с Францией на случай попытки Рима силой защитить свое. И тогда он прикрыл около 800 крупных монастырей, список и описание которых найдется здесь: en.wikipedia.org/wiki/List_of_monasteries_disso...
В 1540-х годах было распущено около 50 более мелких монастырей.
Те монахи и монахини, которые мирно подчинились роспуску, получили от короны пенсию: 5 000 монахов, 2 000 монахинь и 1600 фриаров. Многие монахи и фриары поступили затем на службу англиканской церкви. Освободившиеся земли корона продавала на аукционе. Это сделало многих арендаторов землевладельцами, укрепив английский средний класс. Вообще-то роспуск монастырей вовсе не был таким драматически-трагическим событием, каким его видели католики. Желающих пострадать за веру нашлись буквально единицы.
Другое дело, что монастыри выполняли в общинах довольно широкие функции. Там учили, там лечили, регулировали отношения в общине, присматривали за сиротами, там заботились о том, чтобы для одаренной молодежи не оказались закрыты двери в будущее из-за недостатка финансов. Вернее, так должно было быть – и было когда-то, в Средние века. В 16-му же веку монахи стали продажнее, безразличнее и немилосерднее королевских чиновников.
Что ж, от закрытия монастырей пострадала, конечно, культура: строения, статуи, библиотеки, церковные украшения. Впрочем, наиболее значительные монастыри были переформированы, а не расформированы: церкви стали англиканскими, а в помещениях открылись школы, которые там и должны бы были быть. И, да простят меня эстеты, пользы от этого мероприятия было гораздо больше, чем вреда. И простят меня поклонники Железного Кромвеля, но вместе с Чарльзом I он и его люди разгромили все предметы «гнилой царской» культуры, до каких только смогли дотянуться, и это было неизмеримо больше, чем в процессе расформирования монастырей при Генри.
@темы: Henry VIII
Золото, перламутр, неизбежные жемчуга и сердолик
Цепь Ордена Золотого Руна
Топазы
Карканет, ожерелье
Мужское
Женское с ониксом
Подвеска
Булавка подлинная, не копия
Собственно кушак
Книга, на него подвешивающаяся (Елизаветинский период)
Баночка для благовоний, тот же период
И такая баночка... (эмо форэва, ага)
раннетюдоровские пуговицы
тоже подлинная пуговица, не копия
