Между прочим...

Сегодня ровно 519 (!) лет со дня рождения Большого Гарри, т.е. Генриха VIII Английского. Остаться интересным для тех, кто будет жить через половину тысячелетия - это кое-что.



By the Grace of God, King of England, France and Ireland, Defender of the Faith, and of the Church of England and of Ireland in Earth Supreme Head

---

Эледанна, добро пожаловать!

---

...:::Wolf:::..., приветствую!

---

Мечта...

26.06.2010 в 22:04

Пишет  *Trisha*:

Фотоподборка: Сады Англии

Victorian House View Over Balustrade With Hydrangea


Verandah With Hanging Baskets - Geraniums, Lobelia, Petunias


Well And Formal Garden To Rhododendrons


Dove Cote On Old Dead Tree


Mixed Perennial Border - Geraniums, Cranesbill, Erigeron


Various Azaleas In 'Garden Of Meditation'


Old Stone Gateway With Rhododendron


Leaded Window, Hydrangea macrophylla, Urn With Geraniums


Castle Wall With 'Deutzia'


Bacchus With Rose Arctostaphylus Ura


Hanging Baskets And Planted Tubs - Calceolaria, Fuchsias


Greenhouse Containing Various Pelargoniums


'Garden Of Meditation' With Azaleas In Background


Converted Mill With Virginia Creeper


Hybrid Rose-Lined Path To Gate, Underplanted With Catmint


Hydrangea Macrophylla (blue)


Hydrangea Macrophylla (pink)


Allium, Pinks


Path Of Rhododendron


Path With Catmint And Hybrid Roses


Pond With Hosta, Primula florindae, Lilly, Mimulus, Iris


Queen Anne House With Climbing Rose 'Cecile Brunner'


Rose And Wrought Iron Gate


Timber Clad Cottage With Climbing Roses And Pinks


Various Azaleas In 'Garden Of Meditation'


View Of House And Porch With Border - Catmint, Iris, Rose


View Through Archway To Established Garden

© Corel Photo: English Country Gardens

Отсюда: www.liveinternet.ru/community/geo_club/post1292...

---

Франковедам и франкофилам

Люди, как правильно произнести Renard и Scheyfne? А то я все "имперский посол" пишу, потому что совершенно неподъемные фамилии.

---

Ахххх...

25.06.2010 в 10:43

Пишет  _FOTINA:

КОТ-БАЮН


Фотограф Татьяна Плешкова

@темы: "зверята"

---

Дорогие мои ПЧ, родившиеся в июне, поздравляю!

 Miidnight Fairytales,  Чертёнок Черри,  Nati-Smith,  Murmeliini,  Anorexed_Toy,
 Housewife,  Tai-ka,  chaykayf,  Letantaniel,  Meliah,  Кэналлийский Воронёнок,
 satachi,  Идея, пусть вам улыбается солнце, пусть в душе будет самый лучший день лета!

---

Xela_ris, добро пожаловать!

---

Эдуард VI - смерть короля

1553 год начался мрачно. Король Эдуард таял на глазах, его мучал кашель, и доктор Оуэн, личный врач короля, с ужасов заметил, что король начал откашливаться с кровью. Он созвал консилиум, но, почему-то, диагноз туберкулеза врачи не поставили. Во всяком случае, официально. Эдварда перевезли в Гринвич, и внезапно он пошел на поправку. Настолько, что в мае уже деятельно принимал участие в отправке Арктической экспедиции. Мэри поздравила брата 16 мая с выздоровлением. Но всего через несколько дней ситуация не то, что вернулась к прежней, но даже ухудшилась. Королю шел 16-й год, и он знал, что умирает.



В правительстве, у которого открылись глаза на ситуацию, началась паника. Их трудно осудить. В случае смерти короля Эдварда бездетным, трон переходил к Мэри. Это означало, что страна потеряет независимость, оказавшись снова под эгидой папы. Если оставить в стороне вопросы религиозные, то оказаться в сфере влияния Святейшего Престола в 1553 году означало оказаться на тонущем корабле общеевропейской политики, намертво пристегнутом к Испании, которая явно не годилась на роль европейского лидера. Это означало войну с Францией, с которой были уже выстроены достаточно добрососедские отношения. Это означало бесконечные расходы на чужие Англии интересы. А ведь всё уже шло так хорошо...

Дадли-Нортумберленд правил этой страной от имени своего короля пару лет, и участвовал в политике лет пятнадцать. Вполне логичной для него мыслью стало не допустить, чтобы его работа пошла прахом. Он решил, что ни Мэри, ни Элизабет на трон допущены быть не должны. Часть ноблей последовала за ним слепо, как стадо баранов за вожаком, часть – вполне осознанно, потому что им было что терять в случае изменения политического курса.

Если не брать в расчет Мэри и Элизабет, следующими по линии наследования были потомки сестер короля Генри, Маргарет и Мэри. Внучка Маргарет, Мэри Стюарт, имела бы в этом случае преимущество, потому что ее бабка была старшей сестрой короля. Но Мэри Стюарт была женой французского дофина и наследницей шотландского престола. Оставалась внучка красавицы Мэри Тюдор от Брендона, Джейн Грей, ровесница короля. Вернее, ее мать, леди Фрэнсис Брендон, маркиза Дорсет, но та отказалась от права наследования в пользу дочери.

леди Фрэнсис

Дадли (Нортумберленд) и Герберт (Пемброк) решили, что их сыновья женятся на сестрах Грей, сын Дадли – на Джейн, а сын Герберта – на Екатерине (на всякий случай: если бы что-то случилось с Джейн, следующей королевой стала бы Екатерина). Джейн было пятнадцать, Екатерине и вовсе 13 лет.

Екатерина Грей в будущем

Джейн была несомненно из Тюдоров, так что всё, что было нужно для того, чтобы провозгласить ее королевой, было решение парламента. У парламента вообще было право провозгласить королем кого угодно, но любое отклонение за пределы правящей династии породило бы такие беспокойства, что подходящего кандидата было безопаснее искать среди тех, у кого на престол было хотя бы формальное право. Джейн была выбором безопасным: она была протестанткой, хорошо знала политиков и была в курсе политики правительства, была прекрасно образована (теология, философия, классические языки) – ведь ее готовили в королевы для Эдварда. При этом девушкой она была довольно уверенной, и в своих принципах твердой.



Следующим действием программы был Патент на наследование престола, изменяющий прежние распоряжения короля Генри. Причем, Патент этот, даже написанный королем, мог вступить в силу только после того, как его утвердит парламент, а сессия парламента начиналась только 18 сентября. Учитывая состояние короля, он мог до сессии и не дожить.

Снова был поднят вопрос о незаконности рождения бедных Мэри и Элизабет, которых при короле Генри то объявляли бастардами, то назначали наследницами. Королю Генри, очевидно, просто не пришло в голову, что сначала он был бы должен снова признать своих дочек своими. А может, и пришло, но нелюбовь к легитимизации своих незаконных и «незаконных» детей была какой-то особинкой этого короля. В любом случае, технически это была лазейка для изменения порядка наследования.

Проблема была в личных привязанностях. К Мэри у короля Эдварда если и было какое-то чувство, то этим чувством была досада. В 1551-м он писал в своем журнале:
«The lady Mary, my sister, came to me to Westminster, where after greetings she was called with my council into a chamber where it was declared how long I had suffered her mass, in hope of her reconciliation, and how now, there being no hope as I saw by her letters, unless I saw some speedy amendment I could not bear it. She answered that her soul was God's and her faith she would not change, nor hide her opinion with dissembled doings. It was said I did not constrain her faith but willed her only as a subject to obey. And that her example might lead to too much inconvenience.
On 19 March the emperor's ambassador came with a short message from his master of threatened war, if I would not allow his cousin the princess to use her mass. No answer was given to this at the time.»

Такое впечатление, что читаешь перебранку между Катариной Арагонской и Генри VIII: «Я не вмешиваюсь в ее веру, но требую ее подчинения, как подданной».

Сложнее было с Элизабет, с которой король Эдвард дружил. Но обогнуть в передаче короны Мэри, не обогнув Элизабет, было севершенно невозможно, потому что обе они находились в абсолютно идентичном положении: их папенька объявил свой брак с маменькой каждой недействительным, и это сделало их в глазах закона бастардами.
Король написал Патент собственноручно, и потребовал от своего Лорда Судьи, Монтегю, чтобы тот оформил документ. Монтегю честно ответил, что брать на себя такую ответственность впустую он не риснет: документ без вердикта парламента все равно не будет иметь силы, а если король до парламента не доживет, то в глазах Мэри, которая станет королевой, Лорд Судья окажется повинным в государственной измене. На том и расстались, но 15 июня король велел Монтегю явиться в Гринвич. Лорд Судья нашел своего короля в окружении всего совета, от него снова потребовали написать Патент, и... Лорд Судья не выдержил давления. Документ был написан. К 21 июня его подписали 33 члена совета.



В конечном итоге, документ собрал 87 подписей: 23 пэра, 9 старших сыновей пэров, 3 прелата, 23 высших административных чиновника, Лорд Канцлер, 2 Лорда Судьи, шестеро судей, мэр Лондона и 20 олдерменов признали леди Джейн Грей наследницей престола.

После этого король начал угасать с такой скоростью, что в дальнейшем пошла гулять легенда о том, что его отравили.
Но это действительно только легенда. Никто не был заинтересован в смерти короля, даже Дадли, потому что самой большой надеждой подписавших Патент было то, что король как-нибудь протянет до сессии пардамента. И король, конечно, не был оставлен умирать в одиничестве, с ним был его любимый друг Барнаби, его учитель Чек, друзья Сидней и Рот, а также врач, доктор Оуэн.

Эдвард дышал с трудом, и его периодически приподнимали на руках по очереди. Ему удалось с перерывами сказать последнюю молитву:
«Lord God, deliver me out of this miserable and
wretched life.

Take me among thy chosen.
Howbeit not my will but thy will be done.

Lord, I commit my spirit to thee.

О Lord, thou knowest how happy it were
for me to be with thee.
Yet for thy chosens sake, send me life and
health that I may truly serve thee.

О my God ! bless thy people, and save thine
inheritance.

О Lord God, save thy chosen people of
England.

О my Lord God, defend this realm from
papistry,
That I and my people may praise thy holy
name
For Jesus Christ's sake”

После этого король сказал еще что-то, кто никто не расслышал. Доктор попросил его беречь дыхание, и прибавил, что они не расслышали последних слов. Король улыбнулся и сказал, что он просто молился. Потом он впал в забытье, и, не приходя в сознание, умер около 9 часов вечера 6 июля 1553 года. В тот момент на руках его держал лорд Сидней.

@темы: Edward VI

---

Герой нашего времени

Это не о классике, это о советах из журнала "Психология", который мне оставила питерская знакомая.

"Принять всё, что в нас настоящее, что идет из самой души, и твердо ответить "нет" тому, что не наше, хоть и принято всеми"

"Когда мы говорим "да" чему-то определенному, мы говорим "нет" всему остальному, прощаемся с бесчисленным множеством других вариантов"

"Традиционно мужество имеет героический смысл... Мы - современные герои - не спасаем мир от чудовищ, мы ищем свое предназначение, свое внутреннее "Я"... Мы отправляемся в путешествие внутрь себя, отказываясь от уже устоявшихся стереотипов..."

Всё это звучит красиво, конечно. Но мне хочется пофантазировать дальше. На что будет похожа семья, в которой каждый будет думать только о своем внутреннем "Я" и его потребностях?

Не думаю, что подавляющее большинство женщин испытывает потребность после рабочего дня начинать вторую смену у плиты и стиральной машины/гладильной доски. Но мы это делаем, потому что на этой рутине держится то, что мы зовем своим домом.

Не думаю, чтобы внутреннее "я" молодой матери, еще вчера активной в веселостых всякого рода, прыгает от радости при мысли, что на ближайшее энное количество лет этих веселостей у нее не будет, да и вообще времени к своему прислушиваться не будет, и даже своей жизни не будет. Но она не слушает протестов своего "я", потому что у нее есть обязанность перед ребенком, которого она выпустила на свет.

Если мое "я" активно утверждает, что я не создана для адова круга под названием "современный рынок рабочей силы", это не убирает печальную необходимость каким-то образом зарабатывать деньги на жизнь, и только очень малая часть людей зарабатывает деньги там, где можно самовыразиться и сочетать приятное с полезным.

Я не понимаю, в чем героизм сказать "нет" тому, от чего тебя и так воротит. По-моему, героизм как раз в том, чтобы делать не только то, что хочется, а то, что ты сам же включил в круг своих обязанностей.

Можно не выходить замуж, и навсегда избавиться от необходимости гладить чужие рубашки.
Можно не рожать, и посвятить всю свою жизнь только себе.
Можно сесть на шею родителей/социала/супруга, и искать свое внутреннее "я", не отвлекаясь на скучные обязанности.

Это альтернатива, но, по-моему, не героизм. А что делать, если свое "я" захотелось поискать уже после того, как появился муж, дети и вытекающие отсюда обязанности? Послать всё лесом и заняться поисками? Некоторые так и делают. Но как же быть с другой стороной уравнения? На ней ведь живые люди.

Что-то мне эти журнальные советы Тришкин кафтан напомнили.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Ну и я побежала за "внутренним я"

итак в твоей душе живёт... Писательница

…Я пишу по той же причине же, что дышу - потому что, если перестану, умру….«...в писателе должны действовать одновременно мыслитель, художник и критик. Одной из этих ипостасей недостаточно. Мыслитель - активен, мужественен, он знает - «для чего», он видит цель и ставит вехи. Художник - эмоционален, женственен, он весь в том - «как» сделать, он идет по вехам, ему нужны рамки, - иначе он растечется, расплывется, прости господи... Критик должен быть умнее мыслителя и талантливее художника, но он не творец, и он не активен, он беспощаден.»А. Н. Толстой

Пройти тест

@темы: "нетягостная бредь"

---

Финские художницы на изломе 19-20 вв

Шауман, Хелениус, Вальруз, Руин, Сахлстен

Сигрид Шауман прожила долгую жизнь, 102 года. Приехала она с родителями в Финляндию из Польши, училась в художественной школе в Хельсинки. Потом случилась трагедия: ее брат Эйген застрелил генерал-губернатора Бобрикова, после чего у Сигрид в Финляндии будущего не было. Она уехала в Копенгаген, училась в Италии и во Франции. С 1922 начала работать и художественным критиком.





Эстер Хелениус родом из Виролахти, из огромной семьи священника – 16 детей! Судьба ее драматичной не была. Разве что одна особинка: все дочери в этой семье предпочли замуж не выходить. Все! Училась Эстер в той же художественной школе, где тогда преподавала Хелена Шерфбек, ездила в Париж, и писала, писала... После нее осталось в музеях и коллекциях около 250 картин.

автопортрет



Дора Вальруз, роковая «та женщина» в жизни Элины Даниэлсон, была в свое время даже популярнее, чем Хелена Шерфбек, но в 20-е годы ее стали считать слишком старомодной из-за реалистичности манеры, и постепенно ее имя забылось почти до наших времен, когда в Финляндии стали устраивать специальные выставки женщин-художников.

автопортрет



Ингрид Руин писала приблизительно в то же время, что и прочие здесь перечисленные, но работала она по большей части в Швеции, поэтому подробностей ее жизни не знаю вообще. Она была диковинной птицей в своих кругах, очевидно: на изломе 20-го века женщины в Финляндии обнаженную натуру еще практически не писали.

автопортрет



Анна Сахлстен – это уже несколько другой социальный уровень. Из семьи финских шведов, отец был советником. Ходила она в шведскую школу для девочек в Хельсинки, потом – все в ту же художественную школу, но плюс к этому еще и в частную художественную академию. Ездила, как и остальные, во Францию и Италию, но, в отличие от остальных, училась еще и в России, и в Берлине. И еще она практически сразу после окончания художественной школы начала работать преподавателем и сама. Сахлстен на пару десятилетий старше поколения прочих описываемых здесь дам.

@темы: Дамский вопрос

---

Р@збойница, приветствую!

---

Эдуард VI - великие начинания

Как любой подросток, король Эдвард мечтал о далеких морях, таинственных странах, путешествиях и приключениях. Он знал, конечно, что ему не суждено в них отправиться – не королевское это дело, но вместо него могли отправиться другие, и потом все рассказать ему. Двоих советников он нашел для исполнения этой мечты, Генри Сиднея и Томаса Рота. Вместе они покровительствовали лиге с заманчиво звучащим названием, Company of Merchant Adventurers.



Эдвард отдал два своих (королевских) корабля, Aucher и Matthew Gonson, на одном из которых служил Ричард Чонселлер, который через несколько лет первым из англичан проложит путь в Россию, увидит загадочную Москву и таинственного русского царя. В 1551 был сделан первый вояж в Марокко, а на следующий год в мае туда отправились из Бристоля уже два корабля, Lion of London и Buttolfe. Они вернулись в октябре, и король услышал обо всех тех чудесах, о которых хотел услышать. В 1553 он решил отправить еще один корабль, Primrose, в Гвинею – о ней рассказали моряки, а им рассказали об этой стране в Морокко. Увы, экпедиция уйдет в Гвинею, и Чонселлер увидит Россию, но Эдуард уже не услышит их рассказов. А потом и история забудет имя того, кто на самом деле подключил государство к делам коммерческого флота. А ведь этот проект был целиком и полностью проектом короля-подростка. Король еще успел увидеть в мае 1553 года отплытие арктической экспедиции, которая увозила с собой многочисленные письма в северные страны, написанные им на нескольких языках: Bona Esperansa, Edward Boneventure, Bona Confidentia



В 1552 году здоровье Эдварда еще глубже подорвали сразу две болячки: корь и оспа (по-моему, все-таки не оспа, а ветрянка). Он вполне оправился, но стоило ли ему отправляться в обычное для английских королей летнее турне по городам и весям королевства? Как потом выяснилось, нет, но король делает то, что должен делать король, это турне было для Эдварда первым, его совершеннолетие приближалось. Часто пишут, что он всегда был болезненным мальчиком. Это не так. Очень долго он был спортивным и активным, есть перечень массы спортивных мероприятий, в которых он принимал участие. Но уже в начале 1550-х его легкие и бронхи начали его подводить. Любопытный факт, что еще в 1552 году у совета не возникало даже сомнения в том, что Эдвард будет править долго и счастливо, иначе они не обострили бы так отношения с Мэри. У парня была железная воля, он просто не разрешал себе показывать, как плохо ему бывало временами.



Часто думают, что «королевские каникулы», или Прогресс, были сплошным праздником, охотой и банкетами. Это именно то, о чем писали хронисты, о чем писали в частной переписке короли. Даже Эдвард писал своему приятелю Барнаби, которого он послал вместе с посольством во Францию (с трогательным наказом избегать азартных игр и женщин), что проводит время в охоте, наслаждаясь прекрасными видами. Правду можно узнать из других документов, счетов и отчетов, планов и распоряжений. Королевский Прогресс был гигантской инспекционной поездкой. Проверялись крепости и линии укрепления, проводились встречи со специалистами, делались предварительные сметы. Потом, по дороге – остановки в каком-нибудь графстве, у кого-то из придворных, получивших владения от короля. Не просто поездка в гости, но проверка, как хозяин управляется с хозяйством, которое было, по большому счету, королевской собственностью. Краткие отдых и охота занимали в дороге всего пару дней, максимум неделю.



Вернувшись в Лондон, Эдвард что-то почувствовал, потому что написал Барнаби письмо с просьбой вернуться к нему. В ноябре следующее письмо было уже больше похоже на вопль о помощи: "Скорее возвращайся!". Барнаби спешил, как мог, конечно, но королевский двор Франции – это не то место, где можно убрать вещи в сундук, улыбнуться хозяину и уехать. Были свои формальности, и причину столь поспешного и незапланированного отъезда называть было нельзя. Только 9 декабря Барнаби смог уехать домой. Через пару дней он уже был вместе с другом, и разлучила их только смерть.

@темы: Edward VI

---

Немного дополнительного о финских художницах 1800-х

Хочу рассказать о судьбах некоторых финских художниц 1800-х годов. Кое-что я уже показывала, здесь просто дополнение.

Пришлось им тяжело, в те годы конкуренция мужчин и женщин в искусстве была жесточайшей, картины женщин высмеивались. Поскольку редко кто из них был богат настолько, чтобы платить моделям, обходились позирующими родственниками, детьми, соседями, писали автопортреты. Как тяжело было потом потом читать в отзывах насмешки над «анатомическими деградациями» родных людей – можете себе представить. Кому-то повезло больше, и их работы попали на современные выставки, стали даже модными. От других остались только упоминания, и несколько строчек биографии.

Элина Даниэльсон – из семьи разорившихся в неурожайные годы мелких землевладельцев, очень сильная личность. Когда ей было десять, отец нашел свой выход из трудной ситуации: покончив с собой, он предоставил жене и дочке разбираться в этой жизни самостоятельно.



В какой-то момент страх перед бедностью заставил ее идти преподавать рисование, потом она попробовала рисовать в промышленности, но Париж позвал, и она рискнула. Учеба, работа, бесконечное курсирование между Финляндией и Францией, долгожданная возможность поработать в Италии. Там она вышла замуж за итальянского художника, и они были счастливы, пока другая художница, Дора Вальруз, не влюбилась в ее мужа.



Супруги едут в Финляндию, возвращаются в Италию, откуда Элина снова бежит от проблем домой. И снова надо ехать в Италию: муж тяжело заболел, без нее никак. Как она при этом ухитрялась много и продуктивно работать, участвовать в выставках ... Мужа она вытащила, и честно потащила по жизни дальше, организовывая продажу и своих, и его работ (сам он считал ниже своего артистического достоинства пристраивать картины). В 1913 сил больше не было. А потом началась война. Умерла Элина в Италии.



Картин Агды Линдквист даже не отыскать. Известно, что и она училась в Париже, и что была талантлива, но ее выдали замуж за какого-то чиновника. «Мне подрезали крылья», - писала она подругам. Через два года она умерла.

Хелена Вестермарк заболела в Париже туберкулезом. Оправившись после болезни, поняла, что живописью заниматься больше просто не может. Как художник, она не очень много успела сделать, зато много сделал для женщин, ставь одной из активнейших промоторов искусства женщин.



Хелена Шерфбек сейчас стоит дорого, за ее картины дают миллионы.



При жизни же ей приходилось несладко. У нее был часто встречающаяся у финских женщин дефект головки бедра, что закрыло для нее возможность выйти замуж: если и находился жених, то восставали родители жениха – боялись туберкулеза. И ведь почти не ошибались! Хоть и прожила художница 84 года, 80 из них были заняты борьбой с нездоровьем.

@темы: Дамский вопрос

---

Финские художницы 1800-х

Это так, временное отвлечение от Средневековья. Просто пришло в голову, что я не помню ни одной известной женщины-художницы. А ведь они были. И не только в 1800-х, а даже в 1600-х, причем не то, что дамочки акварельками баловались, а рисовали парадные портреты и зарабатывали этим чуть ли не лучше своих мужей. Но о них завтра. А пока 1800-е.

Самая известная, вошедшая в моду сейчас - Хелен Шерфбек:



Венни Солдан:

Обед в крестьянской семье

Элин Даниэлссон:

Девушка с котятами

Мария Виик:

Большой мир ждет

Амели Лундел:

Перед купанием

Ханна Рённберг:

Летний день

запись создана: 06.10.2009 в 22:49

@темы: Дамский вопрос

---

Доктор Рукиноги, приветствую!

Вороны? Вот песенка:



А здесь о песенке больше:
mirrinminttu.diary.ru/?tag=204372&from=40

---

Котеночек не нужен?

22.06.2010 в 12:28

Пишет  _FOTINA:

С ТАКОЙ КОШКОЙ И СОБАКИ НЕ НАДО...

Появилась новая порода домашней кошки - Ashera. Стоимость Ашеры Ultra составляет 27 000 долларов.
Домашние питомцы стоимостью с автомобиль среднего класса позиционируются как крупнейшие из всех существующих, редчайшие и самые экзотические. В среднем взрослая ашера весит около 14 кг и по габаритам не уступает собаке солидных размеров. Породу получили путем долгой селекции, ее прямыми предками названы африканский кот сервал и азиатская леопардовая кошка. Внешне ашера похожа на маленького леопарда. Заводчики уверяют потенциальных покупателей в том, что ашэра - идеальное домашнее животное. И это несмотря на внушительные размеры и мощные лапы. По повадкам это обычная кошка, любящая поспать подольше и поиграть с детьми. В содержании киска совершенно неприхотлива. Невзирая на астрономическую цену, ашера ест обычную кошачью еду, только в немного больших объемах, чем обычные васьки и мурки. Кошек породы ашера называют единственными представителями кошачьего племени, которых можно водить по улицам на поводке.

любоваться еще

@темы: "зверята"

---

Эдуард VI - падение Лорда Протектора

В 1549 году Англию сотрясали восстания крестьян, касающиеся политики сгона крестьян с их полей, которые землевладельцы предпочитали отвести под пастбища для овец. На подавление бунтов кинулся Лорд Протектор, как ему и полагалось по должности, но военная удача от него отвернулась. Бунт подавили Расселл, Варвик и Герберт.

для арендатора потеря земли часто была прямой дорогой в бродяжничество, а бродяги считались преступниками

Военная удача вообще стала отворачиваться от Эдварда Сеймура слишком часто. Его блестящая победа над шотландцами в 1547 году была сведена на нет браком Марии Стюарт, наследницы престола Шотландии, с французским дофином, в результате чего французы пришли к шотландцам укреплять Эдинбург. Содержание усиленных гарнизонов в Шотландии стало для английской короны настолько дорогим, что Англия начала выводить из Шотландии свои войска.

Мария Стюарт

Что еще хуже, Сеймур начал терять то, что завоевал Генри во Франции. Страсть англичан к завоеваниям во Франции вообще может объясняться только сентиментальной гордостью, потому что сам Генрих V, который эту Францию для Англии завоевал, понял, что пирог просто слишком велик для едока. Тем не менее, потерять что-либо во Франции всегда было для английского политика верным способом превратиться в самое ненавистное лицо в королевстве. В случае же с Сеймуром, почва для ненависти была им неплохо возделана и удобрена.

Случилось так, что когда 14 сентября 1549 года Варвик, Герберт и Рассел собрались в лондонских апартаментах Варвика, Сеймур собирался по каким-то делам к своему подопечному королю в Хэмптон Корт вместе с верным Пейджетом, Кранмером и двумя секретарями. Очевидно, для какой-то управленческой рутины. 18 сентября он уехал в Хэмптон Корт, а остальные члены совета собрались у Варвика дома. Результатом было решение сместить Сеймура с должности Лорда Протектора и вообще прекратить весь институт протектората. Сомерсету было направлено письмо с предложением подать в отставку.



Он послал своего секретаря в Лондон, но тот не вернулся. Он обратился лично к Герберту, но тот был не на его стороне. Тогда Сомерсет, по сути, похитил короля и заперся с ним в Виндзорском замке. Король Эдуард был именно в тот момент жестоко простужен, страдал от ОРЗ, и путешествие это его чуть было не доканало, и наверняка явилось причиной общего ослабления здоровья. Совету этот поступок Лорда Протектора был словно по заказу, потому что достойный Лорд Протектор загнал им себя в угол. Кранмеру и Пейджету объяснили, что либо те с советом, либо с Сеймуром, и в обоих случаях разделяют участь выбранной стороны. Те поняли, и Сеймура покинули. 12 октября Энтони Вингфилд явился в Виндзор с полномочиями совета арестовать Сеймура. В замке Вингфилд встретил короля, который был совсем плох, и признался, что «я думал, я в тюрьме». Но в тюрьму, в одну из башен норманнов, заключили Сеймура.



На следующий день в Виндзор прибыли остальные члены совета, и было ясно, кто среди них главный: Варвик. Король принял их с явной радостью, а Сеймура под конвоем отправили в Лондон. А дальше началось шоу абсурдов: Сеймур кается в грехах, бия себя в грудь кулаком, и грехи ему прощаются. 6 февраля 1550 года его выпускают из тюрьмы под залог в 10 000 фентов, выплатить которые для него проблем не было. Ему назначают проживание в собственном поместье, запретив только удаляться от дома дальше, чем на 4 мили. Но уже 19 февраля он получает полное помилование, 10 апреля восстанавливается в совете в качестве рядового советника, 14 мая его делают кабинетным советником короля, и 27 мая восстанавливают во всех правах собственности.



Что произошло? Варвик настолько явно не хотел обострять отношения с Сеймуром, что даже женил своего сына на старшей дочери Сеймура, 22-летней Анне. Анна и ее сестры, кстати, были воспитаны по принципу учения Томаса Мора: девочки в семье должны получать то же обучение, что и мальчики, и спрос с них должен быть не слабее. К моменту замужества, Анна была уже известна, как поэтесса, и состояла в переписке с Кальвином. В мае 1551-го Сеймур уже был Лордом Лейтенантом Беркшира и Бэкингемшира. Проявил ли это милосердие король Эдуард или его даже не спросили? А если так, то почему?

Возможно, в тот момент убрать Сеймура с горизонта политики навсегда было слишком сложно юридически, возможно, слишком сильна еще была его поддержка в совете и парламенте. Точно одно: такое решение не являлось признаком смягчения нравов эпохи, отнюдь.

Отказавшись от системы протектората, совет расширил себя до состава в 35 человек, потому что было решено привлечь в него старую аристократию. За переформированием этого своего рода кабинета министров последовал неизбежный круг награждения дорвавшихся титулами и владениями. К королю стали относиться с большим пиететом, но править страной его, разумеется, не допускали, страной правил Варвик-Дадли, он же нынешний Лорд Адмирал и герцог Нортумберленд.

Первым делом, Варивик стал хлопотать по установлению мира. Булонь отдали Франции за 40 000 крон, заложниками и пленными обменялись, ко двору французского короля послали одного за другим послов, имеющих как хорошие манеры и современное образование, так и подкованный в области экономики и международной торговли. Генриху II Франзузскому пожаловали орден Подвязки, а английский король получил французский орден св. Михаила.

Варвик, будучи по личным убеждениям скорее католиком, взял, тем не менее курс на систематизированное приведение королевства под эгиду протестантизма. Понятно, почему: буржуазия Англии, особенно Лондона, была уже давно преимущественно протестантской, а именно буржуазия приносила королевству деньги. Варвик также был из категории жестких администраторов. Не жестоких, а именно жестких: законы должны соблюдаться всеми без исключения, и точка.

С Испанией, и императором все отношения были разорваны, принцесса Мэри со своими мессами и католическими священниками в очередной раз оказалась в полной оппозиции к власти и королю. Молодой король был полон протестантских идей, свою старшею сестру он практически не знал, и постепенно научился сильно ее не любить. Будущее Мэри выглядело скверно, а в настоящем ее священники подвергались открытой травле.

Парламент 1552 года одобрил новую Библию и принял Акт о единстве церковной практики, остатки имущества католической и англиканской церкви были конфискованы, а Гардинер, Дэй и Танстелл оказались в Тауэре. Танстелл особенно был человеком, имеющим абсолютно свои убеждения, персона по натуре средневековая в лучшем понимании. Интересная у него получилась жизнь: он пережил немилость правительства Варвика, снова стал епископом при Мэри, и снова впал в немилость при Элизабет. Кстати, при великой королеве среди епископов как мор прошел: 85 (!) в ее правление умерли, находясь под домашним арестом. Менее скандально, чем жечь религиозных противников публично.

Танстелл

И еще интересный штрих эпохи. Уже во времена казни Томаса Мора Лондон был весьма протестантским городом, но католика Мора лондонцы уважали и очень ему сочувствовали. То же повторилось и с Танстеллом: правительство Эдуарда пыталось провести через парламет его разжалование из епископов, но попытка провалилась с треском: почти полностью протестантская палата общин наотрез отказалась разжаловать епископа-«еретика». Так и сидел он в Тауэре епископом.

Начались немедленные работы по приведению в порядок фортификаций и флота, который обворожительный Томас Сеймур совершенно забросил. Король Эдуард особенно заинтересовался этими проектами, и много писал о них в своем дневнике.

Сделав выводы из истории с Томасом Сеймуром, парламент ввел новый закон о государственной измене, по которому таковой считались не только действия против короля, но и против его совета. Чтобы закон не остался простыми словами, совет назначил 900 человек себя охранять.

Для короля Эдуарда наступили более светлые времена. Нынешний совет уже не относился к нему, как к несмышленному мальчишке, трое советников были назначены по его личной просьбе, да и обязанности кое-какие появились. По большей части церемониальные, конечно, но все равно важные. Например, он принимал Марию де Гиз, которая была в Лондоне в качестве вдовствующей королевы Шотландии. Очень часто король принимал послов. Очень Эдуард восхищался свадьбой Анны Сеймур и сына нынешнего герцога Нортумберленда, с которым он даже подружился.

1551 год выдался для него тяжелым. Очередная эпидемия странной болезни под названием sweating sickness унесла двух его друзей сразу, Чарльза и Генри Брендонов. Это действительно была странная болезнь: хронисты утверждают, что ею никогда не болели иностранцы, и никогда – бедняки, она уносила именно богатых англичан. Не всегда, конечно, Анна Болейн переболела и выздоровела, но чаще всего исход был летальным.

Довольно мрачно обстояло дело и на религиозном фронте. Протестанты и кальвинисты так же прилежно жгли еретиков, как в свое время католики жгли протестантов. Показательна история Жанны Буше, которую сначала преследовали, как еретичку, католики, а потом и сами протестанты. Католики просто подержали ее в тюрьме и выпустили, уж больно экзотическое видение истории Христа у нее было (анабаптическое), зато протестанты сожгли. Король Эдуард мандат на казнь подписал. Есть трогательная история о том, что он подписывать отказался, и совет послал к нему Кранмера, который практически заставид крестника подписать мандат. Но это вряд ли. Эдуард был протестантом, он был сыном своего времени, и вряд ли у него было какое-то милосердие к еретикам.

В довершение ко всему, раскрылся заговор, который готовил Эдвард Сеймур против совета. Он ничуть не поумнел после краткой отсидки в Тауэре, и жаждал реванша над Дадли-Варвиком. Начал Сеймур с того, что собрал вокруг себя ветеранов-вояк: Майлса Патриджа, Ральфа Вэйна, Томаса Арундела, Томаса Палмера. В Сомерсет Хаус собирали людей и оружие, планировали убить, во-первых, самого Варвика, и нескольких наиболее преданных ему членов совета.

Разумеется, их выдали – выдал Томас Палмер, у которого не было сомнений, что дело закончится крахом, и который решил вовремя соскочить о тонущего корабля интриги.

17 октября 1551 года Эдвард Сеймур, его жена, деверь Стенхоуп, Арунделл, Вэйн и Патридж были арестованы и отправлены в Тауэр. Были арестованы свидетели, джентельмены дома Сеймура, на время арестовали лордов Пейджета, Арунделла, Грея и Дакра, но вскоре выпустили. Персонал дома Сеймура был арестован с семьями, пытки к ним применять было не запрещено (они не были пэрами и лордами, и речь явно шла о государственном преступлении, хотя вообще-то английский закон издавна запрещал пытки, кроме как в делах исключительной важности, имеющих государственное значение), и очень быстро были получены признания, подтвердившие историю Палмера.

Сам Сеймур предстал перед судом 26 пэров (герцог, как-никак) 1 декабря 1551 года, и признал только то, что действительно замышлял против Дадли-Варвика-Нортумберленда. Этого было достаточно, благо совет заблаговременно защитил себя законом. 22 января 1552 года Эдвард Сеймур был казнен. Вместе с ним были казнены Патридж, Вэйн и Арунделл.

картинка должна изображать Эдварда Сеймура, "Готов к смерти", как гласит подпись, но что-то подозрительно не похож...

Его племянник холодно изложил в журнале детали судебного процесса и зафиксировал факт казни. И всё. Несомненно, ему пришлось подписать и этот мандат на смертную казнь, но если он и чувствовал злорадство или жалость, он не выразил их ни в своем дневнике, ни в письме к другу.

Что касается жены Эдварда Сеймура, то «Адова Бездна» была из Тауэра выпущена, вышла замуж на сенешаля казненного мужа, и вполне благополучно прожила еще 35 лет, скончавшись на девятом десятке жизни, и успев отгрохать себе роскошнейшую гробницу в Вестминстерском аббатстве (все-таки, королевская кровь).



Ее принято обвинять в деяниях и судьбе Эдварда Сеймура, но что-то с трудом верится. Даже если она и обладала склочным и амбициозным нравом, у Сеймуров вполне хватало собственных амбиций.

@темы: Edward VI

---

Сподобилась...

Целый день сети не было, поэтому посмотрела, наконец, "Гордость и Предубеждения" с Найтли.



Ну что сказать? Я в восторге. Актеры великолепны, режиссура волшебная.

Найтли похожа на ту Элизабет Беннет, которая смогла пробиться через гордость, скуку и самомнение Дарси. Сам Дарси - на человека, который способен на такое изменение. Уиллоуби красив, как конфетка, и понятно, наконец, почему он мог заговорить зубы любой даме. И они молоды, ура!!!

Даже мамаша-Беннетт не ходячий гротеск, а вполне живая, хоть и дурноватая женщина. Сцена на балу, когда она идет, сама себе напевая и делая пируэты, сцена, когда она бежит всем объявить о том, что Лидия вышла замуж, и останавливается на лестнице, чтобы сказать пару слов Элизабет - это нечто.

Папа-Беннетт предстает во всей красе, когда оставляет Элизабет наедине с Коллинзом, и когда объясняет ей, почему отпускает Лидию в Брайтон.

Бингли не зловещ и глуп, скорее трогателен, а как прекрасна некрасивая Шарлотта, принимая Элизабет у себя дома.

Камера, показывающая на балу, в толчее, разное одиночество: Дарси и Элизабет вдвоем, остальных для них просто нет, Коллинз, грустно гадающий на ромашке, рыдающая в углу Мэри, которую находит и обнимает отец, да и сама мама-Беннетт. А кружащийся мир, когда Элизабет кружится на качелях, который открывается вдруг далеким горизонтом.

Понравился и сценарий. Вот честно, я читала Остин совсем недавно, и меня всегда удивляло то, как она описывает семейства деревенских помещиков. Ну просто столичная утонченность у девушек, не получивших никакого регулярного образовавания. По сути, Найтли играет не ту Элизабет Беннетт, про которую писала Остин, а ту, какой Элизабет, скорее всего, реально могла быть. И танцевальный зал живой, именно провинциальный.

@темы: "экранизации vs каноны"