На посмеяться

"Дубровский" по-голливудски, нашла у Баньши: b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Немного музыки?

Нашла хвалебные отзывы о некоторых выступлениях на местном рок-фестивале. Не поняла

Анна Кавли

Joan Of Arc

Jezebel

Graveyard

The Siren

Еще хвалили Dark Market, но там совсем уныло, по-моему.

@темы: "музыка"

---

Елизавета и Дадли - Роберт получает свое

В 1557 году мать Эми умерла, и наследство было получено, но проблемы остались. Наследство в земле – это не мельница, мелющая золото. Хозяйство надо вести. Да и Амбруаз не просто отдал брату Хелс Оуэн, вместе с поместьем перешли обязательства заплатить долги покойной герцогини, выплачивать деньги сестре Кэтрин, и много чего еще. И Амбруаз, пришедший брату на помощь в трудный час, должен был получить за свой жест 800 фунтов.



Не стоит недооценивать значимость жеста: пусть Роберт и остался после него даже беднее, чем был, он мог представляться при дворе, как Роберт Дадли, владелец того-то и того-то. Без этого карьера была бы невозможна, и не помогла бы даже блестящая турнирная репутация Роберта. Ведь он вращался среди испанцев, внимательных к статусу тех, с кем они имеют дело.

Хозяйство пришлось вести Эми. Очевидно, во время встреч с мужем они обговаривали общие направления, но в ее письме, написанном юристу и родственнику Фловердью, сквозит некоторое недовольство. Она пишет, что муж отбыл (осаждать Сент-Квентин), хотя она «не приняла эту новость молча», и просит продать овец, и расплатиться с работниками, потому что «лорд настаивал на этом так, словно его жизнь от этого зависит». Письмо написано в августе 1577 года, хотя некоторые историки, по словам Скидмора, пытаются датировать его годом 1560, и использовать это доказательством того, что Дадли красовался около королевы, забросив жену.

Скидмор прав, потому что именно в 1557 году Роберт и Эми стали владельцами земель в Норфолке, но положение осложнялось тем, что у них не было там дома. Вернее, у них вообще не было дома. Дом родителей Эми перешел к сыну ее матери от первого брака, потому что, в свое время, Джон Робсар предпочел поселиться в поместье жены (ее первого мужа, если точнее), а не восстанавливать руины, которые получил по наследству он.

Путаницы добавляет то, что письмо написано в «поместье Уильяма Хайда». Миссис Огделлс, придворная дама из штата Эми, была сестрой некоего Уильяма Хайда из Денчворта, расположенного недалеко от Камнора, в котором Эми погибла. Отсюда вывод о дате письма. На самом же деле, она жила в 1557 году в поместье Уильяма Хайда из Хертфордшира. Доказательства несомненны, начиная с того, что почтенный джентельмен назвал одну из своих дочек необычным именем Дадли, назначил Роберта Дадли своим душеприказчиком, и заканчивая дорожными записями аж от 1559 года, когда Роберт ездил к жене, и явно направлялся в Хердфоршир, останавливаясь по пути в городах, ведущих именно туда.

Сам Роберт жил в Лондоне в доме, принадлежащем жене брата Генри. Эми бывала в Лондоне (где она покупала наряды и драгоценности), Роберт – в Хердфоршире, где Роберт арендовал для Эми помещение у м-ра Хайда, и нет никаких доказательств того, что их семейная жизнь не была обычной жизнью людей их круга. Кроме того, что детей так и не было. Не было вообще ничего, даже неудачных беременностей.

При осаде Сент-Квентина Генри Дадли погиб, а Роберт с Амбруазом покрыли себя славой. Мэри, в знак сочувствия потере в семье, немедленно сняла запрет на наследование ими имущества их отца, и финансовый кошмар, в котором Роберт жил последние годы, закончился. Опять же, восстановление в правах наследства не означало, что перед Робертом распахнулась некая сокровищница, наполненная серебром и золотом. Это были, опять же, владения, которыми надо было управлять и которые надо было содержать. Но под них можно было занимать живые деньги, что Роберт и делал, расплачиваясь со старыми обязательствами.

В 1558 Роберт явно мечтает о доме, где будет все, чему полагается быть в родном гнезде – мебель, ткани, книги и картины, удобства, и вокруг лес и «вода», но в его письме тому же Джону Флавердью есть интересная фраза: «Если я собираюсь жить в этой стране...» Не подумывал ли Дадли отправиться в Испанию? Во всяком случае, с некоторыми испанскими придворными, входившими в свиту Филиппа, он был дружен вплоть до обмена портретами.

@темы: Elisabeth I

---

Вот это Кот!

Отсюда: kot-de-azur.livejournal.com
Очень кошачий блог, кстати.
А герой фотосессии, кот по имени Бегемот, живет на Алтае.

---

Красота и ум

"Any girl can be glamorous. All she has to do is stand still and look stupid."

Хеди Ламарр знала, очем говорит - она была красива, невероятно красива. И это практически все, что интересует людей. Ну, может быть, еще то, что она была замужем 6 раз, что она написала (или не написала) автобиографическую книгу "Экстаз", и периодически промышляла магазинными кражами, или это тоже придумали "доброжелатели". Потому что последних хватало: красотка Ламарр была прямолинейна, как таран, имела взрывной и категоричный характер, и была доказуемо умна. Возможно, даже гениальна. Такое, как понимаете, красивой женщине не прощают.



В Голливуде имидж Хеди Ламарр был ясен с самого начала: гламур.

Самое интересное, что актрисе быть гламурной идиоткой надоело достаточно быстро. Позади у нее было небезынтересное замужество, из которого она вынесла немалые познания об оружии. Муж, по какой
-то причине, хотел, чтобы его красавица-жена присутствовала на всех бесконечных заседаниях, которые он проводил. Возможно, она его вдохновляла. Возможно, она вдохновляла его изобретателей. А муж был, между прочим, одним из ведущих фабрикантов оружия в 30-х годах.

Вместо того, чтобы на заседаниях дремать или чувствовать себя несчастной, Хеди (тогда ее еще звали Хедвига Эва Мария) внимательно дискуссии слушала и в обсуждаемые темы вникала. От мужа в Америку ей интерес к теме сбежать, впрочем, не помешал.

В 1942 году Ламарр занялась проблемой создания помехоустойчивого радио. Суть технологии помехоустойчивой радиопередачи состоит в том, что частота передачи в широком диапазоне должна постоянно меняться путем случайного выбора. Приемник и передатчик необходимо синхронизировать для того, чтобы система работала безотказно. Вот как пишет об этом Лоренс Лессинг:

"Однажды вечером, играя в четыре руки с композитором авангардистом Джорджем Антейлом, она придумала способ обеспечить надежное наведение радиоуправляемых торпед.

Ламарр вспомнила, как в беседах с бывшим мужем немцы жаловались, что им не удается посредством радиосигнала наводить на цель торпеды, так как корабли противника глушили сигналы помехой на той же частоте. И вдруг Ламарр осенило: а что, если бы можно было посылать часть сигнала на одной частоте, а затем перескочить на другую частоту для передачи следующей части сигнала.

При согласовании передатчика и приемника в отношении перескока частот — что то вроде игры в четыре руки — сигнал мог бы стать устойчивым к помехам при глушении. Она предложила механическое согласование передатчика с приемником посредством чего то вроде валика механического пианино.

11 августа 1942 года Ламарр и Антейлу был выдан американский патент под номером 2 292 387 на систему секретной связи ( Secret Communications System ). В ВМС США попытались осуществить этот замысел, но механическое управление посредством перфоленты оказалось затруднительным. В 1958 году в ВМС США вновь вернулись к старому патенту, использовав для согласования перескока частоты электронику. В 1960 е годы некоторые виды радиосвязи с расширением спектра, включая патент Ламарр и Антейла по скачкообразной перестройке частоты, заложили основу военной связи США."

Добавлю только, что злые языки утверждают, что правительство взялось за проект всерьез только тогда, когда патентная защита идеи закончилось. Иначе пришлось бы делиться нехилыми суммами с Хеди Ламарр, которая благополучно прожила во Флориде аж до 2000-го года.

Без этой красотки не было бы у нас спутниковой связи, так говорят.

@темы: Дамский вопрос

---

Елизавета и Дадли - при каких обстоятельствах Роберт познакомился с дикообразами

История отношений семейства Дадли и Мэри Тюдор началась скверно. Нортумберленд велел сыну догнать и уничтожить явную соперницу своей невестки, Джейн Грей. Почему Роберт? Старый Дадли надеялся, что здесь сработают симпатии, которые тот снискал в Норфолке несколько лет назад. Не найдя Мэри в Саустон Холл, где она останавливалась, Роберт поддался чувству досады, и велел разграбить и сжечь поместье. Большая часть старинного здания была уничтожена, и эта выходка восстановила против Дадли всех местных джентри.



В день, когда в Лондоне провозгласили королевой Мэри Тюдор, Роберт был арестован и доставлен в Фрамлингхем. Он был вынужден молить о прощении ту, за которой он охотился с намерением убить. Очевидно, Мэри, подумав, решила Роберта помиловать: изначально его поместили в Тауэре в Белл Тауэр, вместе с братом Гилфордом. Но быстро перевели в Бьючамп Тауэр, к остальным братьям – Джону, Амбруазу и Генри. Тогда все еще ожидали, что Мэри немедленно казнит и Гилфорда, и Джейн Грей, но она предпочла этого не делать, и неизвестно, как бы Мэри разбиралась с ситуацией, есди бы не попытка второго восстания, в которую был круто замешан отец Джейн. После этого оставить пару в живых стало невозможным.

Братья Дадли провели в Тауэре 18 месяцев. Жили они комфортно. Только на продукты им выдавалось содержание в 2 фунта 3 шиллинга и 4 пенса в неделю. Некоторые университетские преподаватели жили на такую сумму полгода. Плюс, каждый мог иметь при себе двоих слуг. На содержание каждого из слуг казна тратила 13 шиллингов 4 пенса в неделю. Им было разрешено мебелировать апартаменты по своему вкусу, заказывать книги, даже держать домашних животных. Известно, что Роберт пропадал в местном зверинце, где жили тигр, рысь, волк, старый лев по имени Эдуард, и дикообразы. Особенно Роберт полюбил, почему-то, дикообразов, потому что сохранились счета, из которых следует, что Роберт Дадли скормил этим зверятам изрядное количество яблок.

Конечно, братья отчаянно скучали. Какой бы комфортной ни была клетка, она оставалась клеткой. К безделью и праздности эти люди не привыкли. Им не запрещали видеться с семьями. Лейтенанту Тауэра были даны четкие инструкции, что леди имеют право приходить к своим мужьям когда угодно, и оставаться с ними как угодно долго.

Известно, что Эми навещала мужа регулярно. Неизвестно, как часто они виделись, пока Роберт был занят при Эдуарде, но такова была жизнь придворных. Что окружающих удивляло, так это отсутствие у пары детей. И вряд ли это оставило Роберта безразличным: он вырос в большой семье, у него в целом было семеро братьев и сестер. Но и Эми пришлось несладко. Она привыкла к комфорту и почету, а оказалась в положении женщины, свекр которой казнен за государственную измену, муж которой сидит в тюрьме, а Сомерсет Плейс, королевская резиденция, в которой она жила, отошла к новой королеве. Разумеется, если бы Эми обратилась к королеве Мэри, та бы никогда не оставила молодую женщину в таком безнадежном состоянии, но у Эми были богатые родители, и она обратилась к ним. У семьи оказался во владении дом в Кембервелле, унаследованный давным-давно матерью Эми. Там Эми и поселилась.



Поскольку Роберт провозгласил Джейн Грей королевой в Норфолке, подготовка суда над ним заняла немало времени, и его судили последним из семьи, 22 января 1554 года. Признали, разумеется, виновным, и приговорили к смерти. Собственно, братья Дадли не сомневались в помиловании (если уж не казнили сразу, то не казнят), вопрос был только в том, когда же их выпустят, и что они будут делать после этого. Но тут случилось восстание Вайатта, и в Тауэре появились новые личности. Даже принцесса Элизабет на короткое время. Но в Тауэре Дадли и принцесса встретиться не могли: покои принцессы строго охранялись. Не потому, что Мэри боялась сестру, а потому, что боялась за нее. Слишком многие в ближнем кругу королевы считали, что «нет человека – нет проблемы».

Братья Дадли были освобождены 18 октября 1554 года. Поспешно, из-за того, что Джон заболел, их даже формально помиловать не успели. Бедняга умер через 3 дня после освобождения, а через несколько месяцев братья были официально помилованы. И что же дальше? А дальше хроники говорят, что Амбруаз, Генри и Роберт снова влились в придворную жизнь. Роберт позже присоединился к военной компании Филиппа на континенте, и ему была поручена доставка дипломатической и личной почты короля. Семья, тем не менее, оставалась лишенной прав имущества, потому что имущество изменников автоматически отходило к короне, но Мэри была неисправимой гуманисткой, и позволила старшему, Амбруазу, получить свою долю. У Генри была очень богатая жена (дочь казначея Одли), так что у него проблем с финансами не было. Что касается Роберта, то Мэри либо не сомневалась, что тот выкрутится, либо, все-таки, не забыла, что у смуглого красавчика не дрогнула бы рука ее прикончить в свое время.

Итак, Роберт с братьями делали новую карьеру при новом дворе, но жилось Роберту и Эми трудно. По сути, они были совершенно без средств к существованию. Джон Робсар умер, но Эми не могла получить наследство, пока жива ее мать. Почему леди Элизабет не помогла дочери и зятю, понять невозможно. Может быть, по морали того времени, ответственность за содержание семьи лежала на мужчине. Во всяком случае, брат Амбруаз Роберту помог, отписав ему одно из поместий, которые ему разрешила унаследовать Мэри. И все-таки, сохранилась долговая расписка Роберта, по которой он обязался заплатить 20 фунтов, чтобы получить всего пять – на оплату счетов аптекаря. Явно не своих. Значит, у Эми действительно были проблемы со здоровьем?

@темы: Elisabeth I

---

What are Senior Citizens Worth?

По-моему, это непереводимо, поэтому и не перевожу

Remember: old folks are worth a fortune with silver in their hair, gold in their teeth, stones in their kidneys, lead in their feet and gas in their stomachs.

I have become a little older since I saw you last and a few changes have come into my life:
Frankly I have become a frivolous old gal!

I am seeing 6 gentlemen every day. As soon as I wake up, Will Power helps me out of bed.
Then I go and see Johnny Loo.
Next Charlie Cramp comes along and when he’s here he takes up a lot of my attention.
When he leaves, Arthur Ritis shows up and stays around all day.
He doesn’t like to stay in one place very long so he takes me from joint to joint.
After such a busy day I’m really tired and glad to get to bed with Johnny Walker. What a life!
Oh yes, I’m also forgetting Al Zheimer.

PS
The minister came to call the other day. He said that I should be thinking about the Hereafter.
I told him I do all the time. On my way home, in the parlour, upstairs, in the kitchen or down in the basement. I say to myself, ‘Now what am I hereafter?’

@темы: "веселая бредь"

---

Елизавета и Дадли - экскурс в детство

Что касается первой встречи Роберта Дадли и королевы Елизаветы, то она произошла тогда, когда Дадли стал одним из школьных товарищей будущего короля Эдуарда VI. Короли не росли в вакууме. Их учили, да, но главной из наук была, все-таки, наука общения. Причем, набирали в эту группу не лишь бы кого, а сыновей ноблей, которые должны были стать новым поколением аристократии при новом короле. Я уже писала о том, как основательно занимались с Эдуардом. Ричард Кокс, Джон Чек, Роджер Эшем были учеными людьми и прекрасными преподавателями, но для Дадли лучшим из наставников стал Уильям Бакли, математик.

Через годы, когда Сесил будет сравнивать кандидатуры австрийского эрцгерцога и Роберта Дадли, он, восхваляя образование эрцгерцога, как образование, получаемое принцами, кратко отметил в графе для Дадли «в Англии». Несколько странно, потому что сэр Роберт получил то самое эксклюзивное образование, предназначающееся принцам – и Сесил прекрасно это знал. Не одобрил строгий Сесил и происхождение Дадли, обозначив его, как «сын рыцаря». Конечно. Сын генерала и адмирала, и внук министра при основателе династии Тюдоров.

Ангелами Дадли не были. Эдмунд Дадли был сборщиком королевских налогов, и, пополняя казну короля, не забывал о своих сундуках. Его сын, отец Роберта, был расчетливым политиком с запредельными амбициями. Оба закончили на плахе, но, в общем-то, до них и после них многие нобли заканчивали дни на плахе. Собственно, в елизаветингский период среди молодых ноблей иметь в предках кого-то, чей череп красуется на мосту Тауэра, стало почти сертификатом значительности рода.

А вот страсть Роберта была не к политике, риторике и античной истории, а к точным наукам. Математика, навигация, картография, география, астрономия и астрология увлекли его сразу, за что ему пенял Роджер Эшем. Эшем считал, что математика служит чем-то вроде терапии для ума, отвлекая его от страстей окружающего мира. Другой ценности у нее нет и быть не может. Возможно, поэтому как-то неопределенно считалось, что Роберт Дадли не слишком умен и не слишком-то учен. А он был, просто в немодной тогда области. Зато автор самой значительной работы 16-го века по навигации, Уильям Каннингем, посвятил ее Дадли, и вовсе не из подхалимажа, а в знак благодарности за моральную и материальную поддержку, и за указание направлений, которые надо разрабатывать. Еще Дадли неплохо разбирался в экономике. Собственно, его заинтересовала работа его деда, Эдмунда, которую тот написал, находясь в Тауэре. Называлась она «Древо процветания». Похоже, что король Генри VIII так ее и не увидел, но Джон Дадли ее издал, второй раз ее издал Роберт Дадли.

У Роберта и Элизабет были общие учителя, они учились одновременно под крышей замка, в котором расположился принц, но насколько хорошо они друг друга знали в те годы – неизвестно. Просто нет фактов, хотя можно предположить, что знали, и знали неплохо.

Когда Джон Дадли-старший стал герцогом Нортумберлендом, именно с ним Елизавета решала вопросы о своих земельных владениях, и именно он предложил ей обменять Дарэм Плейс (который он хотел себе) на Сомерсет Плейс. Но Роберт и Элизабет никогда там не встречались. Роберт, как хранитель, жил там с женой, а Элизабет переживала сложный период, связанный с Томасом Сеймуром.

А потом наступили и вовсе страшные для Элизабет времена. Я никогда и нигде не встречала этой детали, относящейся к завещанию умирающего Эдуарда VI, в котором он назначил своей наследницей Джейн Грей, лишив права престолонаследия обеих сестер. Считается, что он исключил обеих сестер потому, что, исключая одну, он не мог оставить другую, ведь обе совершенно четко были обозначены его отцом, как следующие в линии престолонаследия: сначала Мэри, потом Элизабет.

С Мэри всё понятно. Проживи этот король чуть дольше, Мэри просто стала бы мученицей за веру, к этому всё шло. Но считается, что с Элизабет, которой Екатерина Парр привила если не протестантские убеждения, то хотя бы понимание протестантизма, у Эдуарда были, теоретически, прекрасные отношения. Но Крис Скидмор, ссылаясь на Vita Mariae, приводит следующий комментарий Эдуарда его совету: «К ее несчастью, моя другая сестра имеет матерью Анну Болейн, которая больше любила совокупляться с многочисленными придворными, чем проявлять уважение к своему супругу». Поэтому он считает, что Элизабет – «бастард, зачатый в постели греха».

Почему-то Скидмор, приводя страницы книги, где описывается все это, не называет автора книги. Очевидно, Vita Mariae хорошо известна в Англии. Я нашла единственную книгу с подходящим названием, The Vita Mariae Angliae Reginae Роберта Вингфилда из Брантана. Кажется, именно этот Роберт Вингфилд был одним из членов двора Мэри, где ни у кого не было причин тепло относиться к Эдуарду, Дадли (которого отрядили на охоту за Мэри), или к самой Элизабет, которую, после коронации Мэри Тюдор, протестанты сделали «своей» принцессой, альтернативой католичке Мэри. Так что все свидетельства против Элизабет из этого источника несколько сомнительны.

Но допустим, что Эдуард действительно объявил сестру перед всем своим советом дочерью шлюхи и незаконнорожденным ублюдком. Насколько Елизавета в будущем сама сомневалась в том, что является дочерью Большого Гарри и королевой по праву крови? Это объяснило бы хоть в какой-то степени ее муки в вопросе с Марией Стюарт, и ее колебания с признанием сына Марии королем Шотландии – ведь и о его происхождении ходили слухи.

А если и не сомневалась. Но вот представим ситуацию: сестра и брат, причем живут в одном доме, учатся у одних учителей, общаются. Брат несколько занудлив не по возрасту, насторожен к женщинам, но сестричке выказывает все признаки уважения и привязанности – в пределах способностей эти чувства испытывать, конечно. И вдруг оказывается, что все эти годы он считал сестру чужой, дочерью распутницы, бастардом. Удар в спину, причем из самых тяжелых. Могло ли это не отразиться на психике Елизаветы? Не отсюда ли слепая, нелогичная верность той, которая была действительно грешна и виновата? Впрочем, всё это спекуляции. Вернемся к фактам.

@темы: Elisabeth I

---

Елизавета и Дадли - как Роберт женился на Эми

История Эми Робсар и Роберта Дадли началась в далеком 1549 году, когда отец будущего графа Лейчестера, Джон Дадли, отправился подавлять бунт Роберта Кета. Сэр Джон взял с собой сыновей Амбруаза и Роберта, которому было всего 17 лет. Роберт, конечно, красовался, но он был и делом занят, являясь командиром пехоты, и, судя по отзывам, командиром, которого любили. Следуя к месту битвы, отец и сын Дадли остановились в старинном замке Стэнфилд Холл, в котором жили сэр Джон Робсар с семейством.



Семейство было большим. Жена сэра Джона, Элизабет Апельярд, досталась ему вдовой с четырьмя детьми, да и у сэра Джона уже был внебрачный сын. Супруги имели глубокие корни в Норфолке, вели происхождение от влиятельных семей, и были довольно богаты. Через два года после брака, у них родился совместный ребенок, дочь Эми. Со временем старшие дети заключили не менее респектабельные браки, но нет семьи без своей «черной овцы». В семействе Робсаров на этой роли была Элис Апельярд, сестра первого мужа госпожи Робсар.

Она была замужем за подозрительным Робертом Кеттом, а вот ее племянницу Фрэнсис обручили с юристом Джоном Фловердью. Юрист был своим, основательным, не приблудным, и при собственности. Но Кетт и Фловердью враждовали относительно каких-то лугов более десятилетия. Дело закончилось тем, что Фловердью заплатил толпе, которая изгороди порушила. И как-то так вышло, что эта история выросла в целый бунт против «гнета господ» и «надутых лордов», во главе которого оказался Кетт.



Джон Робсар симпатий к повстанцам не имел. Как тогда водилось, они брали заложниками сыновей местных джентри, и в числе заложников оказались оба приемных сына сэра Джона, Филипп и Джон. По убеждениям он был протестантом, то есть автоматически на стороне протестантских короля и правительства, да еще не каким-то свежеиспеченным, а из горячих сторонников супремационного права короля Генри VIII, которое тот так кстати отыскал именно тогда, когда оно было ему нужно.

И вот, по дороге к воинской славе, 17-летний Роберт Дадли привлек внимание своей сверстницы Эми, дочери хозяина поместья. Обратил ли он на нее внимание? Ему было 17, еще бы он не обратил.

поместье Стэнфилд

А через год, 4 июня 1550 года, в Лондоне уже праздновали свадьбу Роберта и Эми. Совершенно неизвестно, встречались ли молодые за прошедший год, или это была история любви с первого взгляда. Можно не сомневаться в одном: это был брак по любви. Потому что за прошедший год отец Роберта нейтрализовал своего политического соперника, Сеймура, почти сделал себя герцогом, и практически стал правителем в стране. И еще один факт: оба были невероятно молоды, хотя в тюдоровской Англии середины 16-го века обычным возрастом для вступления в брак были 27 лет для мужчины и 25 для женщины.

Даже с учетом того, что Роберт был третим сыном, брак сына герцога Нортумберлендского с дочерью сквайра, получившего рыцарство в честь коронации короля Эдварда, был браком неравным. И это видно по тому, как свадьба праздновалась. Сравнивать есть с чем: накануне, 3 июня, праздновали свадьбу Джона Дадли с Анной Сеймур. Малолетний король записал в своем дневнике, что был роскошный пир, а потом танцы, и турнир 6 на 6. На свадьбе Эми и Роберта король был тоже, и остался страшно недоволен: вместо турнира там были совершенно сельские забавы. То есть, гостями, очевидно, были джентри из числа знакомых и родни Робсаров, и им просто-напросто было весело. А искреннее веселье всегда кажется нестерпимо вульгарным тем, кто сам веселиться не способен.

Брачный контракт был сделан честь по чести, но и дата его подписания (20 мая 1550 года) тоже говорит о том, что этот брак не был браком по расчету. Робсар выделил молодым 20 фунтов в год, Дадли-отец добавил к сумме 50 фунтов. Будущее состояние Эми (ее вдовья доля) было обозначено в размере 200 фунтов. Унаследовать имущество Робсаров пара могла только в очень далеком будущем, когда и сам Джон Робсар, и его жена умрут. Подарил Дадли молодым и их будущий дом – поместье и земли приората в Коксфорде, рядом с поместьем Робсара.

Доход в 70 фунтов в год – это довольно скромно, но надо иметь в виду, что в те годы для джентельмена еще не считалось зазорным работать. Было бы странным, если бы джентельмен просто просиживал дни в своем поместье. Роберт Дадли стал очень занятым человеком. Уже через полгода после женитьбы он был наместником и коннетаблем Кастл Райзинг, на следующий год – выборным рыцарем от графства, и в 1552 году – Лордом Лейтенантом графства. И его любили. Джон Эйлмер, местный проповедник, писал Роберту, что имя Дадли стало знакомо и уважаемо среди местного дворянства. Только после этих успехов, папаша Дадли подарил сыну еще парочку поместий.

При всем при этом, настоящая карьера делалась, все-таки, в Лондоне. В августе 1551 года Роберт стал одним из джентльменов внутренних покоев короля, получив, таким образом, неограниченный к нему допуск. Юный король получил, наконец, свои игрушки: Роберт Дадли прекрасно владел всеми видами оружия, и любил турниры. На следующий год он стал мастером гончих, в обязанности которого входила масса задач, начиная от осведомленности в родословных сотен собак, и заканчивая организацией охот. Следующей ступенькой стала должность резчика мяса при короле, карвера. Роберт был тем человеком, который должен был превратить немыслимо сложно украшенное блюдо в кусочки съедобного мяса во время королевских трапез.

И, наконец, в конце 1552 года Дадли сталь хранителем резиденции Сомерсет Хаус, которая осталась бесхозной после того, как его папенька подвел под топор Эдварда Сеймура, который резиденцию буквально создал по собственным чертежам. Вот туда Роберт с Эми и переехали.

@темы: Elisabeth I

---

Какие портьеры шили Мария Стюарт и Бесс Хардвик

Из русскоязычной Википедии: "Бесс из Хардвика (англ. Bess of Hardwick) — третья из выживших детей Джона Хардвика из Хардвик-холла, Дербишир. Она выходила замуж четыре раза: в первый — за Роберта Барлоу, умершего в подростковом возрасте, во второй — за сэра Уильяма Кавендиша, придворного, в третий — за сэра Уильяма Сент-Лоу и, наконец, за Джорджа Тальбота, 6-го графа Шрусбери, некогда сторожившего взятую в плен Марию Стюарт.

Будучи талантливой швеёй, Бесс часто принимала Марию в Чатсуорт-хаусе, где они вместе работали над пошивкой портьер"

В оригинале: "An accomplished needlewoman, Bess hosted Mary at Chatsworth House for extended periods in 1569, 1570, and 1571, during which time they worked together on the Oxburgh Hangings"

Вот, собственно, "портьеры":

@темы: Elisabeth I

---

Котолюбам

---

Елизавета I и Дадли - точка отсчета

Крис Скидмор, историк и парламетарий, решил разобраться в загадочной истории треугольника Елизавета – Дадли – Эми Робсар. Так появилась в 2010 году книга «Death and the Virgin». В год появления книги автору исполнилось 29 лет, но он уже успел написать книгу «Edward VI: The Lost King of England» в 2007 году. Библиография у книги серьезная, хотя и не слишком аккуратная. Косяков хватает, за что Скидмора и критиковали, потому что общую обстановку автор набрасывает схематически и шаблонно - чтобы не отвлекать читателя, полагаю. Скидмора больше интересует судьба Эми Робсар, а также личность Дадли и фактическая история его отношений с обеими женщинами. Это, собственно, для меня и ценно.



Оказалось, что Дадли был куда как более многогранной личностью, чем можно было предположить, читая труды Фроде. Собственно, это стало ясным уже из исследований Хатчинсона о службе безопасности во времена Елизаветы. Оказалось, что Фроде действительно несколько сузил свои горизонты, используя главным источником испанскую переписку, как я и подозревала. Честно говоря, я очень рада тому, что могу распутывать историю правления этой королевы спокойно и приватно, делая умозаключения и корректируя их по мере накопления информации. Потому что истины, как таковой, нет ни в одной работе. Есть только разные взгляды на одни и те же события. Чем больше коллекция мнений, тем легче понять, что именно игнорирует каждый отдельно взятый подход.



Итак, что известно о лете 1560 года. Молодая королева Англии отправляется в летний Прогресс, то есть в поездку по стране. Цели у Прогресса всегда были четкие: на состояние дел в королевстве посмотреть, себя показать, укрепить одни связи, пересмотреть другие, убедиться в лояльности друзей и склонить на свою сторону недоброжелателей. Это был гигантский обоз в 2500 лошадей и 400 телег: Ричмонд, Саттон, Фарнхейм, затем Портсмут (осмотр королевского флота), оттуда – в Саутхемптон, Винчестер, Басинг, и, наконец, Виндзор.

Конечно, были охоты, обеды, танцы, но во время Прогресса делалась политика. Особенностью Прогресса 1560 года было то, что королева, обычно серьезная и ответственная, политикой не занималась вообще, и даже предприняла всё, чтобы Сесил, политик до мозга костей, держался от нее подальше. Он считал, что он в опале, но скорее всего, Елизавета просто решила совместить приятное с полезным: и отдохнуть от вечно озабоченного государственного секретаря, и дать ему понять, кто в их отношениях ведущий. Она и в будущем периодически будет это проделывать.



Елизавете было от чего отдохнуть. Помимо того, что она занималась своими прямыми обязанностями, ей приходилось отбиваться от навязываемого ей замужества, причем, в обе стороны. И кто только к ней ни сватался… Самыми утомительными были переговоры с имперцами. Самыми веселыми – со шведами. Шведов развлекал Дадли, с имперцами строил планы Сесил. И никого нельзя было оскорбить, ни своих, ни чужих. Сесил даже из Эдинбурга, куда она услала его вести сложнейшие переговоры, ухитрялся забрасывать ее письмами с мольбами поскорее выйти замуж. И не было у Елизаветы другой защиты, кроме Дадли, который иногда просто никого к ней не допускал, оттягивая на себя злобу и раздражение одних, и вызывая зависть других.

Королева отдыхала. С утра она исчезала на охоту, потом появлялась на банкете, потом начинались танцы. Решения откладывались, бумаги не подписывались, переговоры не велись. Сесил нервничал. Правильно нервничал, конечно, потому что в правах королей нет права на отпуск. И вот он-то, вольно или невольно, запустил слух о том, что Елизавета совершенно очарована Дадли. Потому что именно с Дадли, своим конюшим, она пропадала с утра до вечера на охоте. Замечу только, что сопровождать королеву на охоте входило в обязанности главного конюшего, так что никакого нарушения протокола не происходило.



Вообще-то, сплетни начались еще раньше, в Лондоне, когда оскорбленные имперцы изливали в рапортах раздражение на несговорчивость королевы. Они действительно не понимали, что происходит. И Сесил не понимал.

Сесил писал Трогмортону, Сесил жаловался испанскому послу, который отнюдь не был в числе друзей королевы. Сесил и Трогмортон в то далекое лето еще не понимали, где их место. Они еще верили, что они создали эту королеву во имя Реформации, которую Бог и Судьба назначили им провести в Англии. Они еще не признавали за Елизаветой личность, свободную волю, даже ум. Поэтому в своей приватной переписке государственные мужи распускали языки, как базарные сплетницы. Кто виноват в том, что королева проводит все время в развлечениях? Тот, кто делит с ней эти развлечения – Роберт Дадли. И чем дело кончится? Попыткой брака, разумеется. Зачем иначе Дадли, смуглый красавчик по кличке «цыган», вьется вокруг королевы? Каждый судит по себе, как говорится.

Что в то лето говорил сам Дадли: что королева стала настоящей охотницей, способной преследовать добычу с утра до вечера, не уставая от самой быстрой скачки. Дадли хвастался своими успехами, да, но профессиональными успехами. А Сесил не нашел ничего лучшего, как жаловаться всем, готовым слушать, на губительное влияние, которое Дадли оказывает на Елизавету. Придворные и послы быстро сложили два и два: с кем проводит все время королева? С Дадли. Кого размещают посюду рядом с апартаментами королевы? Дадли. Вывод: любовник, метящий в короли.

Придворные смаковали воображаемое, и остроту скандалу добавляло то, что Роберт Дадли был женат, и что его жену при дворе не наблюдали. Одни говорили о том, что Эми серьезно больна. Другие отмахивались от теории болезни, утверждая, что Эми просто спасается от мужа, который пытался ее отравить, и продолжает попытки, недаром же она так осторожна в еде! А тут еще сам Дадли в сентябре 1560 счастливо вздыхал, что через какой-то год его жизнь будет совсем другой.

Эми

Вот и все факты, из которых получили свое начало массовые слухи и спекуляции, сотрясающие королевские дворы Европы и политические кулуары Англии тогда и еще через много лет. Всё остальное – домыслы и спекуляции. Ах, ну да, и главный факт: королева не выходила замуж.

В будущем, на все вопросы в сторону отношений с Дадли, Елизавета загадочно улыбалась и говорила, что она – не ангел, чтобы остаться нечувствительной к многочисленным достоинствам сэра Роберта, которого природа одарила всеми мыслимыми качествами идеального мужчины.

Теперь факты о смерти Эми Робсар. Утром 8 сентября 1560 года она была в странном настроении. Впрочем, учитывая обстоятельства ее смерти и возникшие слухи, мнение свидетелей о странном настроении могло сложиться и позже. Но фактом было то, что Эми потребовала, чтобы все ее дамы, джентельмены и слуги отправились в церковь. Было воскресенье, поэтому она из дам, миссис Огделлс, уперлась, что день этот предназначен для простолюдинов в церкви, и что она туда не пойдет. Тогда Эми просто раскричалась, что почтенная дама может убираться куда угодно, лишь бы ее, Эми, оставили, наконец, одну. А потом ее нашли мертвой у лестницы, в которой всего-то и было, что 8 ступенек. Причем, дама Огделлс, игравшая в карты с дамой Оуэн, слышали звук, словно что-то упало. Но им было велено держаться от глаз госпожи подальше, и они не прервали игру.

@темы: "Чтиво"

---

Лето...

В тени + 32 и влажно. Что-то делать на улице вообще нереально. Страшно подумать, как людям на работе приходится, я вчера чуть не издохла тихенько после рабочего дня, а ведь было "всего" 29.

---

Что-то в этом есть

Тестик архетипный

Ваш архетип - Воин

Ценности:победа, энергичность. Потребности:воинственность, предприимчивость, безопасность. Мотивация: соревнование, завоевание, мастерство, выгода. Проявление архетипа: Уверенный в себе, настойчивый, решительный, смелый, открытый, сообразительный, обладающий личной силой человек. Легко справляется со сложными делами и доводит их до конца. Ответственный. С готовностью принимает вызовы судьбы. У девушек этого архетипа более мужской характер. Стиль управления: : военно-полевой. Основной акцент — ориентация на результат, на победу.Предположительная ориентация деятельности: атлет, менеджер, дантист, каскадер, полицейский, пожарный, врач реанимации, хирург, предприниматель, политик, адвокат. Лучшее проявление: желание помочь миру, воодушевлять людей, делать добро, помогать. Худшее: сорвиголова, разрушитель, грубиян, «цель оправдывает средства», победа любой ценой. Символ: Меч и щит. Воплощение: Марс, Арес. Стихия: Огонь.

Пройти тест

@темы: "нетягостная бредь"

---

Расписание дня настоящего русского

Увидела прэлэстное в ЖЖ: d-fedot.livejournal.com

@темы: "веселая бредь"

---

Котоводы, ахтунг!

Кто знает, как кормить крохотное пушистое создание? Скорее с советами сюда: pay.diary.ru/~tzinshi/p163604148.htm?from=last&...
Фото и суть проблемы в комментах.

---

Ждем ноября! "Кот в сапогах"

---

Разумеется, кот!

Кот

КЕЛЬТСКИЙ ГОРОСКОП via Queen de la reanimaR for

@темы: "нетягостная бредь"

---

Лидс Кастл

Абсолютно и несомненно, что в любом уважающем себя замке должно быть привидение. Жалобно стонущими девами и бряцающими цепями узниками никого уже не удивишь, так что привидение Лидс Кастл радует оригинальностью: большой черный пес. Что вполне логично, потому что в замке находится музей собачьих ошейников.




Второй особенностью Лидс Кастл можно считать то, что этот замок - женский. Шесть королев жили в его стенах. Вообще считается, что призрак черного пса считается вестником смерти (привет, ГП). Но вот для женщин, именно в этом замке, призрак служит практически ангелом-хранителем. Например, в один прекрасный вечер некая дева сидела на окне одной из башен, как вдруг увидела призрак. Испуганная красавица отпрыгнула от окна подальше, и через мгновение эта часть стены сползла в ров.

Лидс Кастл - старый замок, построил его еще Робер де Кревкер в 1119 году, хотя и до него там было поместье. Саксонское, так что норманн де Кревкер просто перестроил его по законам тогдашней моды, монументально и в камне. Наверное, в качестве родового замка - ведь сыновей у него было двое. Замок унаследовал старший, Даниэль, и на этом везение де Кревкеров закончилось. Сын Дэниэла умер раньше отца, а внук, Робер, имел только одного сына, на котором линия и пресеклась. И Лидс Кастл стал в 1278 году королевским замком Эдуарда I, который проводил там довольно много времени со своей женой.

Стать королевским замком было завидной участью. Король построил замку барбакан, подъемный мост, внушительные ворота с подъемной решеткой. И все было совершенно прекрасно до самого 1321 года. В Англии тогда правил король Эдуард II, и Лидс Кастл он подарил своей французской жене, Изабелле. Но в любом замке был, конечно, коннетабль, и эту должность в Лидс Кастл занимал некий барон Бартоломью де Балдсмир. Барон Деспенсеров не одобрял, но королю был предан. С Деспенсерами его связывал долгом благодарности случай, происшедний с его женой, Маргарет де Клер. В 1319 году дама держала путь в Чесхант Мэнор, когда на нее напала какая-то банда разбойников, которые взяли ее заложницей и потребовали выкуп в 100 фунтов. Но баронесса провела в плену только одну ночь. Ее спасли из плена, причем спас не кто-нибудь, а Хью Деспенсер Младший, женатый на ее племяннице Элеанор.

Баронесса де Балдсмир была дамой характера взрывного, смесь ирландской и норманнской крови давала о себе знать. Муж без опаски оставлял на нее командование Лидс Кастл, когда уезжал по своим обязанностям в другие замки. И надо же было так случиться, что именно баронесса командовала гарнизоном, когда к воротам замка прибыла королева Изабелла.



Это был ее замок, но баронесса королеву впустить в Лидс Кастл отказалась. Причина была проста: между Изабеллой и Деспенсерами, как известно, сердечной дружбы не было, зато баронессе они приходились родственниками. Очевидно, пылкая дама решила разрубить гордиев узел раз и навсегда: сопровождение королевы, конечно, полезло в ворота силой, а баронесса приказала лучникам стрелять - причем, в королеву. Но... хочешь сделать дело толком, сделай его сам. Лучники королеву застрелить, все-таки, не посмели. Положили шестерых около нее, но не Изабеллу.

Неизвестно, что на самом деле думал о происшедшем Эдуард, но Изабелла не только была его женой, но и соправительницей, и отправился король воевать Лидс Кастл.



Пять дней Маргарет держала оборону против королевской армии, под обстрелом баллист, и сдала замок не раньше, чем король пообещал помиловать всех, в замке находившихся. Конечно, сделать вид, что ничего не произошло, было невозможно. Маргарет отправили в Тауэр, где она провела ровно год. За это время ее супруг ухитрился примкнуть к партии, разбитой при Бороубридж, и вскоре Маргарет оказалась вдовой, да еще без состояния - состояние изменников отходило к короне.

Дорогие родственники, очевидно, вступились, и баронессу сначала сослали в монастырь под замок (впрочем, на шикарное содержание), а потом и вовсе выпустили. Потом и состояние вернули.



Анна Богемская, жена Ричарда II, провела в Лидс Кастл зиму 1381 года. А сам король принимал там знаменитого хрониста Жана Фроссара.



В 1512 году Генри VIII подарил замок Катарине Арагонской. Оттуда он направился на переговоры во Францию в 1520 году. В Лидс Кастл бывала королева Елизавета.

Частным владением замок стал в 1552 году, когда его подарили лорду-депутату Ирландии Энтони Сен-Легеру



Наследники лорда-депутата продали его в 1632 семейству Кульпепперов, которые во время гражданской войны примкнули к Кромвелю. Замок избежал печальной судьбы тех своих собратьев, кто был менее гибок в политических симпатиях. Более того, часть семейства Кульпепперов поддерживала роялистов, так что замок не пострадал и после Реставрации.

А в годы, когда английская аристократия начала нищать, Лидс Кастл спасли американские деньги. Будущая леди Бейли, Оливия Сесилия Пейджет, имела деньги, но была особой с художественным вкусом. Она восстановила замок в его прежнем блеске, да еще и собрала туда средневековую мебель, керамику, гобелены, миниатюры. Все - только лучшее. Благо, в желающих обратить семейные ценности в деньги недостатка не было. Леди Бейли Оливия вообще не была пустышкой с деньгами. И во Франции училась, и была медсестрой во время Первой мировой. Титул она не купила - она вышла за настоящего лорда. А деньги завещила фонду, на средства которого Лидс Кастл продолжает процветать.

@темы: Англия

---

Кенилворт Кастл

Кенилворт Кастл знавал лучшие времена. В 1649 году силы Кромвеля разрушили его почти полностью. К счастью, жадность взяла свое, и полковник Джозеф Хоксворт, на которого была возложена эта малопочтенная миссия, оставил пару зданий целыми. Он их выкупил, за гроши, и превратил в собственную резиденцию. Во времена реставрации ему пришлось убраться, но то, что строилось веками и было разрушено в считанные дни, полностью реконструировать так и не удалось.



История замка началась в 1220 году, когда король Генри I сделал Джеффри де Клинтона шерифом Варвикшира. Надо заметить, что в этом случае «де» могло иметь только смысл «из», потому что никакими аристократами предки шерифа не были. Норманнами, да, но силы норманнов состояли отнюдь не только из баронов. Это последующие поколения Клинтонов заговорили о том, что происходят из старинного баронского рода из Нормандии. А при первом шерифе все еще знали, что родом он из оксфордской деревушки Глинтон. Причиной же назначения послужило то, что король не доверял тогдашнему обитателю Варвик Кастл, Роджеру де Бьюмонту. Очевидно, 2-й граф Варвик не только молился и строил госпиталь для прокаженных. Так что Кенилворт Кастл был заложен в качестве противовеса Варвик Кастл.



Что там Клинтон настроил – мы не знаем. Кто говорит, что просто деревянную башню за деревянным же палисадом, но это вряд ли. Во-первых, норманны умели строить свои стандартизированные башни-крепости чрезвычайно быстро. Во-вторых, вряд ли новый шериф хотел, чтобы над его избушкой хохотали в Варвик Кастл. Да и то, что осталось после «работы» Хоксворта, доказывает, что одна из башен была построена именно в те времена. Вот палисад вполне мог быть и деревянным.

Во времена войны между королем Стефаном и королевой Мод, Клинтоны сочли за благо с Бьюмонтами помириться. Наследник Кенилворта был еще мал, и его опекун-дядя имел достаточно здравого смысла, чтобы не ссорится с местным авторитетом в такие смутные времена. Возможно, так и превратился бы Кенилворт просто в поместье, если бы, во времена Генри II, королевские силы не встали бы там гарнизоном по причине семейных дрязг короля с его сыном, усердно раздуваемых усилиями французов. Король был не настолько занят, чтобы не заметить, каким сокровищем является, потенциально, это укрепление, и предложил Клинтонам удалиться в Бэкингемшир, а Кенилворт забрал себе. Такой вот вариант средневекового обмена.



Герой баллад и рыцарских романов, Ричард Львиное Сердце, Кенилвортом не занимался. Впрочем, он вообще Англией не занимался, так что ничего удивительного в этом нет. А вот его брат, охаянный историей король Джон, превратил Кенилворт в собственно Кенилворт Кастл. К слову сказать, Джон вообще много строил и обустраивал: Скарборо, Дувр, Одихем, Корфе… Замки в этих городах благодарны «злому королю». Конкретно на Кенилворт Кастл он потратил более 1000 фунтов – безумные деньги в 1210-х. Особенно Джон улучшил водную защиту замка, что, впоследствии, и сделало Кенилворт одной из важнейших крепостей королевства. Очевидно, бароны заставили короля отдать им замок из чистого и незамутненного желания причинить Джону как можно больше неприятностей, другого объяснения их требованию нет.

Так Кенилворт Кастл стал заложником того, что король будет соблюдать условия Магна Карта.

Его сын, Генри III, получил замок обратно. Увы-увы, он подарил Кенилворт Кастл Симону де Монфору, который и обратил преимущества замка против короля во время 2-й баронской войны. Тому пришлось подписать со своими баронами договор, а те забрали сына короля, Эдуарда, в качестве заложника – в Кенилворт Кастл, где, по слухам, обращались с ним, как с пленником, а не как с заложником. Но принц бежал, и сумел отомстить своему обидчику: в битве при Ившеме Симон де Монфор был убит. Кенилворт Кастл пришлось осаждать 5 месяцев, и вот тогда-то искусственное озеро, сооруженное королем Джоном полностью сыграло предназначенную ему роль. В результате, замок был сдан только под условие полного помилования всем своим защитникам.



Король подарил Кенилворт своему младшему сыну, Эдмунду, со странным прозвищем «Крочбек». Очевидно, от «кроссбек» - говорят, во время крестового похода Эдмунд имел обыкновение носить крест на спине. Во времена Эдмунда Кениворт Кастл видел в своих стенах множество блестящих турниров, и тот, который Англия запомнила навсегда, «Круглый Стол» 1279 года. Три дня сотня рыцарей показывала на турнирном поле чудеса храбрости и искусства владения оружием. Конечно, для рыцарей тех времен такое времяпровождение сходило за отдых, потому что их будняя жизнь проходила в более опасных и брутальных войнах.

С тех времен в этом замке могло остаться одно привидение – первая жена графа Лейчестерского и Ланкастерского, Эдмунда Крочбека. Бедняжка Эвелин де Фортц умерла там родами в возрасте всего 15 лет, будучи женой графа, к тому времени, уже 4 года.
Так что хозяйкой турнира 1279 года в Кенилворт Кастл уже была Бланш д’Артуа, которая успела уже побывать и королевой Наварры, и овдоветь. Бланш и Эдмунд были счастливой парой, почти одногодками, слегка за 30, знающими жизнь и повидавшими мир. Всего у них было четверо детей.




При Томасе Ланкастерском Кенилворт Кастл стал главным замком его обширных владений. Три года Томас укреплял и украшал замок, но погиб он совсем в другом месте. В принципе, он ладил со своим кузеном, Эдуардом II, но он не поладил с Эдвардовым побратимом, Гавестоном, который, по какой-то причине, дразнил его «мошенником». Так судьба развела кузенов в разные стороны, и вначале улыбнулась Томасу. Гавестон был изгнан из Англии. Но на смену этому безобидному грубияну пришли Деспенсеры, и вот тогда бароны возмутились по-настоящему.

Томас попал в плен после битвы у Бороубридж. Конечно, его судили, ведь он был пэром королевской крови. Но это был не суд, а судилище, где ни обвиняемому не дали слова, ни другим не дали сказать ничего в его защиту. Томас Ланкастер был обезглавлен, а Эдуард со своей женой-француженкой отпраздновали Рождество 1323 года в Кенилворт Кастл, с превеликой помпой. Теперь замок был собственностью победителя.



Но прошло всего три года, и Эдуард оказался в Кенилворте совсем в другой роли, в роли пленника, чьим стражем был назначен сын казненного им кузена. Именно в Кенилворте Эдуард II отрекся от власти в пользу своего сына. Но умер свергнутый король не там, если он вообще умер в то время и в Англии. Гораздо позже, его сын, король Эдуард III, получил из одного итальянского монастыря информацию о смерти монаха-отшельника, который, по утверждению аббата, был тем самым отрекшимся королем.

Кенилворт Кастл стал, в свое время, частью приданного Бланки Ланкастерской, и, через нее, собственностью знаменитого Джона Гонта. Вот уж кто этот замок холил, лелеял и обустраивал! И башни, и жилые помещения, и кухни… Джон вообще проводил в Кенилворте все свободное время. После его смерти, Кенилворт не впал в прозябание, как многие средневековые замки. Его любили и Генрих IV, и Генри V.



что осталось от стараний Джона Гонта

Во времена Войны Роз Кенилворт Кастл не пострадал, потому что битвы того времени происходили, преимущественно, в открытом поле. В принципе, ланкастерианцам хватало того, что Кенилворт Кастл у них был, и успешно связывал деятельность непосредственно в Варвик Кастл.

Следующий период расцвета для замка наступил при Тюдорах. Генри VII добавил туда теннисный корт, а его сын твердо решил, что никому этот замок не отдаст.




В 1553 году до Кенилворта добрался Джон Дадли, получив его в собственность. Увы, амбиции Джона привели его на плаху. И снова Кенилворт Кастл стал собственностью короны. Когда сын Джона, Роберт Дадли, получил от королевы Елизаветы замок в свою собственность, он обрел то, о чем мечтал: замок, который мог считать своим, родовым. И он не жалел денег на преображение Кенилворта, о котором мечтал его отец. Елизавета периодически ездила смотреть на результаты перестройки, в 1566, 1568 и 1572 году. Но момент триумфа для Роберта настал в 1575, когда весь королевский Прогресс остановился в его полностью готовом замке на целых 19 дней. Те, кто считает только расходы по содержанию королевского двора со слугами, не понимают духа времени. Это был звездный час сэра Роберта, принимать у себя тех, кто когда-то не считал его достойным даже вежливого приветствия.




А вот его незаконный (но признанный) сын, тоже Роберт Дадли, был совсем другим человеком. Впрочем, не совсем по своей воле. Пока была жива Елизавета, все было хорошо, но при Джеймсе начались сложности – ведь он был незаконнорожденным, и ему не давали об этом забыть. Он попытался в 1605 году узаконить свое рождение, но что-то в бюрократической машине дало сбой. И тогда он просто покинул Англию, поступив на службу к герцогу Тосканскому. Пустельгой этот молодой человек не был. Картограф, навигатор, моряк, он строил для Медичи корабли, причалы, береговые укрепления. И у него была очень интересная жизнь, но Кенилворт Кастл был ему не нужен.



Кенилворт был продан королевской семье, и снова процветал и при короле Джеймсе, и при короле Чарли. Но потом началась гражданская война, и от прекрасного замка мало что осталось. После реставрации, король Чарльз II отдал величественные руины сэру Эдварду Хайду, барону Кларедону. К тому моменту Кенилворт Кастл мог служить только фермой…



Неизвестно, что случилось бы с бедным инвалидом, если бы Вальтер Скотт не написал свой роман «Кенилворт». Пусть роман считается в наши дни неудачным за его неисторичность. Но в викторианские времена он привлек к Кенилворт Кастл внимание всех кругов общества, туда приехала даже королева Виктория. И начались работы по консервации, предохранившие замок хотя бы от дальнейшей деградации.



С 2005 года начались проекты по восстановлению замка, хотя бы частично. Для нашего времени, ориентированного на эффективность и экономичность, затраты в 2 миллиона фунтов только на реконструкцию елизаветинского парка и сада – это достижение. Хочется верить, что Кенилворт Кастл когда-нибудь обретет если не былое величие, то, хотя бы, относительную целостность.

@темы: Англия