Елизавета и Дадли - о путешествиях Эми Робсар

В самом деле, почему Эми сидела в деревне? Оказывается, не сидела. Крис Скидмор взялся за определение местонахождений Эми Робсар через записи расходов в бумагах Дадли. То, что муж не оставлял ее без денег и подарков – это понятно. Но расходы включают, и в количестве, расходы на ее переезды. Для начала, Роберт отправил Эми вглубь страны буквально в первые дни смены режима. Времена были тревожными, и зачем Эми сорвалась с места – неясно, к сожалению. Если бы мы знали, многое о загадочной жизни этой женщины стало бы более понятным. Как только состоялась коронация, Эми вернулась на старое место, в поместье м-ра Хайда. Но уже 6 июня она покинула поместье навсегда, отправившись в Лондон.



Это был массивный переезд, для которого понадобилось 12 лошадей. И местом назначения был Кимбервелл, дом, принадлежавший ее матери в Лондоне. Интересно, что Роберт жил не там. Он по-прежнему жил на Грейсчерч, хотя практически – во дворце. Туда Эми и отправилась на время, пока Кимбервелл приводили в порядок. Только Роберта в Лондоне уже не было – он был в Виндзоре.

Ездила Эми по стране и до переезда в Лондон: в какой-то момент она была в Саффолке. Все это очень странно, потому что рапорты послов упорно утверждают, что Эми тяжело болела. И почему муж не встретил ее в Лондоне, если он нашел время съездить в Кью, который ему подарила Елизавета? Правда, в Кью он ездил смотреть пьесу, которую приготовила его группа актеров, так что причина была, можно сказать, служебная. Дадли стал одним из первых патронов театра в стране, и это было отнюдь не просто титулом. Актеры ездили по стране, и делом патрона было организовать им право проезда через графства, где они намеревались давать представления, и убедиться, что спектакли проходят на уровне.

Причина могла быть в том, что в апреле-мае болел сам Роберт, подхвативший четырехдневную лихорадку – мерзкую болезнь, укладывающую больного в постель каждый четвертый день, нередко со смертельным исходом.

Вот вернувшись из Виндзора, Роберт устроился, наконец, вместе с женой на Грейсчерч, на целых 2 недели. А потом ему надо было ехать с Прогрессом. Не осталась дома и Эми. Она поехала… в Варвикшир. Туда, куда ее мужа назначили Лейтенантом, туда, где у семьи Дадли были крепкие местные связи. Сам Роберт был более, чем заинтересован «укорениться» там, как он выразился. Осенью того же года он пытался выкупить некоторые земли у представителя другой линии Дадли, но тот продавать отказался. Роберт не растерялся, и купил место коннетабля в Варвик Кастл. Эми жила тогда в Комптон Верней, и в июле сэр Кейв, который делил с Дадли должность Лейтенанта, представляет сослуживцу некоего способного Ричарда Вернея, которого вполне можно назначить на ответственный пост.

Сделав дело (ведь Верней был компаньоном Дадли в деловых операциях, на самом-то деле), Эми переезжает снова. На этот раз, в Камнор Плейс в Беркшире, где находился еще один компаньон Роберта, Форстер. Туда муж послал голубой шелк, вельветовую шляпу, украшенную золотым шитьем, седло для верховой езды и очки для чтения. В Камнор Плейс Эми осталась на следующие 9 месяцев. С Робертом они больше никогда не увиделись.

Как бы ни повернулась история, активные переезды Эми Робсар полностью опровергают теорию/слухи о том, что леди была смертельно больна. Ничто также не указывает на то, что у супругов были плохие отношения. Они жили так же, как десятки супружеских пар, в которых муж был занят при дворе. И все-таки, частые миграции Эми более, чем нетипичны для того времени. То ли Эми вела от имени мужа его дела, то ли пара искала место, где можно было бы начать строить гнездо. Но не болезнь и не враждебность королевы держали Эми Робсар вдалеке от Лондона.

Могла быть еще одна причина: Эми была в одной игре с мужем и королевой, целью которой было заморочить голову тем, кто жаждал поскорее выдать Элизабет замуж. В этом случае, ей просто нельзя было быть при дворе. Нет, есть еще одна причина. Придворная жизнь – это не то, что заботливый муж хотел бы для своей жены. Ведь и супруга Сесила, надо сказать, при дворе никогда не появлялась, и многие, многие жены придворных самого высокого ранга. Но это не вызывало ни подозрений, ни нареканий.

@темы: Elisabeth I

---

Истинный болельщик

---

Кто мудр?

15.07.2011 в 10:17

Пишет  Armilla:

"Кто мудр? Тот, кто учится у любого человека. Кто могуществен? Тот, кто усмиряет свои страсти. Кто богат? Тот, кто удовлетворен тем, что имеет. Кто почитаем? Тот, кто уважает других.
***
Не презирай никакого человека и не считай что-либо невозможным. Ибо нет человека, у которого не было бы его часа, как нет вещи, у которой не было бы ее места.
***
Семь признаков отличают глупца и столько же — мудреца. Умный не рассуждает в присутствии того, кто мудрее его; не перебивает собеседника; не торопится возражать; задает вопросы по существу и отвечает последовательно; предшествующее называет предшествующим, а последующее — последующим; о том, чего не слыхал, не говорит; признает истину. У глупого же все наоборот.
***
Не говори другим: "Примите мою точку зрения", потому что это их выбор, а не твой.
***

Не пытайся умиротворить своего друга, когда он в приступе гнева; не пытайся утешить его в час, когда он стоит перед лицом умершего близкого человека; не расспрашивай его, когда он приносит клятву; не ищи встреч с ним в час, когда он унижен.

***
Смотри не на кувшин, а на его содержимое. Новый кувшин может быть наполнен выдержанным вином, а в старом может не быть даже молодого вина.

***
Если дело преобладает над мудростью, такая мудрость долговечна. Но если мудрость преобладает над делом, такая мудрость кратковременна.

***
Если не я за себя, то кто за меня? И если я только за себя, то что я такое? И если не теперь, то когда?

Вавилонский Талмуд, трактат "Авот" ("Поучения отцов"

@темы: "Чтиво"

---

Елизавета и Дадли - подранки

Роберта Дадли и королеву Элизабет объединяло еще кое-что. Возможно, это было самым серьезным моментом в их альянсе. Моментом, на котором строились их необычно глубокое взаимопонимание и забота друг о друге. Они оба были подранками. Всю свою жизнь Элизабет прожила под неясной, ледяной тенью обстоятельств смерти ее матери. Люди, которые знали, что Анна Болейн была казнена по чисто политическим соображениям, вымерли. Новые поколения помнили только официальные обвинения: распутство и инцест. Для сплетников и недоброжелателей королева была дочерью шлюхи. А Роберт Дадли – сыном и внуком изменников, закончивших свои дни на плахе.



Элизабет заказала в 1574 году кольцо с секретом, портретом своей матери, но никогда не вспоминала об Анне Болейн публично. Роберт Дадли немедленно выкупил копию акта парламента 1558 года, снимающего клеймо предательства с его рода, но тоже никогда им не размахивал. Они оба сделали эти шаги чисто для себя. Не знаю, помогли ли эти капли бальзама их раненым душам.



С того самого момента, как Роберт Дадли был возведен в чин главного конюшего, он не жалел ни сил, ни средств для восстановления доброго имени своей семьи. Ведь падение герцога Нортумберленда-Дадли отразилось на судьбах десятков, если не сотен людей. Многие старые служащие дома Дадли прозябали в откровенной бедности, карьера других закончилась крахом. И Роберт, с самого 1558 года, восстанавливал справедливость по отношению к невинно пострадавшим.

В апреле 1559 года сэр Джеймс Крофт просил его за вдову какого-то джентельмена, которому покровительствовал отец Роберта. Леди Джоан Пойнтс просила за своего нынешнего слугу, который когда-то служил отцу Роберта, и теперь нуждался в услуге. Лорд Эвре хотел восстановления в должности, которую он занимал при отце Роберта. Сэр Томас Корнуоллис, который в свое время отправил семейство Дадли в Тауэр, сидел под домашним арестом, и просил Роберта о помощи. Прошения шли со всех сторон. И Роберт помогал всем. Слал деньги, проталкивал по инстанциям прошения, даже попросил за Корнуоллиса, которому позволили удалиться в одно из его поместий на пенсию.

Одни его ненавидели за эту деятельность, другие уважали. Главным врагом Роберта Дадли в те времена был герцог Норфолк – последний герцог елизаветинской Англии. А вот кузен (или, все-таки, брат?) Елизаветы, граф Хансдон, человек не склонный к дипломатической вежливости даже по отношению к королеве, всегда писал Роберту Дадли удивительно мягкие для него, уважительные письма. И он был не единственным. Многие лорды понимали, что Роберт – добрый человек, стремящийся помочь тем, кто в помощи нуждается, и заверяли его, что любая его просьба будет воспринята ими с желанием ее выполнить. По иронии судьбы, тот же Роберт Дадли в 1570 году будет делать все возможное, чтобы спасти шкуру того, кто его ненавидел в 1559-м: герцога Норфолка. Просто из человеческой жалости к этому павлину.

Элизабет, конечно, знала, какими словами разбрасываются и в ее адрес, и в адрес Дадли, и по поводу ее и Дадли. То, что она сделала Роберта Дадли кавалером ордена Подвязки одновременно с герцогом Норфолком, 23 апреля 1559 года, было лучшим ответом для одних и увесистой оплеухой для других. Для начала, среди членов ордена Дадли уже были: отец Роберта, Джон, и его дядя, Эндрю. Просто тех, кто объявлялся изменником, из ордена исключали. И теперь Роберт, получая орден, получал и моральную реабилитацию своему роду.

Позже Норфолк бил себя кулаком в грудь, что чуть не отказался от представления, но он, конечно, лгал. В те времена не было высшей чести в королевстве, как принадлежать к кавалерам ордена. За два века, со времен короля Эдварда III, членами ордена стали всего 342 человека. Это теперь орденство обесценилось, и только в одном 2008 году членами ордена стали аж 1000 человек, а тогда подобные вещи считались, практически, сертификатом чести и безупречности.

Сам орден для Дадли делал королевский ювелир Джон Эверард за 70 фунтов, и Дадли изображен на всех своих портретах с этим орденом.

Конечно, и тогда, и сейчас люди, оказывающие услугу, ожидают, что, в свою очередь, услугу окажут и им. Не был исключением и Роберт Дадли. Нет, он не ожидал, что старуха, некогда бывшая кормилицей его отца (по ее утверждению), может быть ему чем-то полезна. Но дело было в репутации, в репутации человека, заботящегося о своих. А нужные связи сэр Роберт завязывал, устраивая на службу сыновей знати, новое поколение, от которого в будущем можно и ожидать работающей системы связей. Сын графа Ормонда получил должность помощника конюха в королевских конюшнях, туда же был устроен сын вдовы лорда Дарси. Лорд Стаффорд благодарил Роберта за то, что тот взял к себе на службу сына лорда.

Были у Дадли и свои собственные доверенные лица, через которых он вел дела: Томас Блант, Уильям Хайд, Ричард Верней, Энтони Форстер. Годы финансового голода сделали Роберта своим в коммерческих кварталах Лондона. Интересно, что те люди, у которых он занимал деньги в тяжелые времена, стали его партнерами по бизнесу, когда дела Роберта наладились. Похоже, тот применял свои таланты математика и человека, разбирающегося в экономике, не без профита для себя и своих компаньонов.

В должности главного конюшего Роберт был просто перегружен работой. Ему нравилось работать непосредственно с животными, но главный конюший – это придворный титул, а место придворного было именно при дворе королевы, и рядом с королевой. Надо было быть своим на теннисном корте, за игорным столом, на танцах, на праздничных турнирах. Турниры, надо сказать, ему самому надо было еще и устраивать. За организацию коронации Елизаветы отвечал сэр Роберт, за организацию охот – он же, не говоря уже о чудовищно трудоемком процессе подготовки и организации Прогрессов. Это он составлял расписание, лично осматривал места, где Прогресс будет останавливаться, подготавливал заранее охоты, обеспечивал лошадей и оборудование. Неудивительно, что за весь 1559 год Роберт выбрался к жене только однажды, в конце марта, и вернулся в Лондон ровно через 2 недели.

@темы: Elisabeth I

---

Франкофилы, еще не поздно!!!!

Магистратура по истории Франции в Центре Марка Блока (РГГУ)
Те, кого интересует история Франции, имеют в этом году уникальную возможность продолжить свое образование в магистратуре под руководством ведущих отечественных франковедов.
Российско-французский центр исторической антропологии им. М. Блока РГГУ (ЦМБ) объявляет прием на бюджетные места в магистратуру по направлению "Франковедение: политическая история и историческая антропология" (руководитель - д.и.н. А.В. Чудинов, зам. руководителя член-корр. П.Ю. Уваров).
Прием документов с 20 июня по 20 июля. Экзамены 21-25 июля: общеуниверситетский компьютерный тест по ЛЮБОМУ европейскому иностранному языку и устный экзамен в ЦМБ по истории Франции в рамках университетской программы.
Дополнительная информация: http://magistratura.rggu.ru/section.html?id=8189

---

Образцы почерка

Дадли

Письмо Роберта Дадли Сесилу, вскоре после смерти Эми.

Сесил

Заметки Сесила

Эми Робсар

Письмо Эми Робсар. Как видите, отнюдь не безграмотная малышка, выведенная в романе Филиппы Грегори.

@темы: Elisabeth I

---

Елизавета и Дадли - новая страница

Смерть Мэри и коронация ее сестры изменили всё. Из бумаг того же Сесила видно, что тот хотел на место главного конюшего Питера Кэрью, родственника дорогого приятеля Николаса Трогмортона. Но Элизабет просто распорядилась, чтобы это место занял Дадли. Это можно рассматривать, как признание наследственного права на должность: старший брат Роберта, Джон, был главным конюшим при Эдварде VI. Только вот не было при Тюдорах никакого наследственного права на должности при дворе, было только право быть представленным ко двору, и все начинали на общих основаниях.



А должность главного конюшего, несмотря на незамысловатое название, была должностью пятого по рангу придворного при королевской особе. А уж то, что в данном случае королевская особа была женского рода, делало подходящие мужчинам должности еще более значимыми. Ведь мужчины не могли входить в персонал внутренних покоев.

В обязанности главного конюшего входили организация чудовищных по масштабу Прогрессов, управление королевскими конюшнями с персоналом, оплата которого обходилась казне в 1132 фунта, закупка лошадей, наблюдение за лечением лошадей, улучшение породы, организация спортивных состязаний и прочее в этом роде. Главный конюший всегда сопровождал коронованную особу, когда та передвигалась верхом, и место Дадли было в процессии сразу за королевой, как только процессия покидала пределы Лондона. Главный конюший был обязан также подсаживать королеву на лошадь, и помогать ей спешиваться.

Остается открытым вопросом, почему королева назначила на эту должность именно Дадли? Дадли, который вполне спокойно трудился над своей карьерой при дворе ее сестры, с которой, предполагается, у Элизабет были отвратительные отношения. На основании чего Фериа, еще до смерти Мэри, прикинул безошибочно, кто войдет в ближний круг новой королевы, и включил в число этих людей Дадли? Почему Фериа написал, что Елизавета уверена, что Дадли ради нее пожертвует жизнью, если понадобится? Откуда была эта уверенность?

Число возможных вариантов ограничено. Единственное, что объединяет во взрослой жизни Элизабет и Дадли (до ее коронации) – это то, что Эми Робсар жила по соседству с Хатфилдом, который был резиденцией принцессы. Есть полуисторический рассказ о том, что в 1557 году Дадли дал Элизабет, по-соседски, 200 фунтов, когда та была совершенно без денег. Скидмор подвергает сомнению только сумму. Дадли действительно не мог дать 200 фунтов, потому что таких денег у него просто не было. Достаточно хорошо известно, какие именно суммы денег и у кого он получал под заклад унаследованных земель, и на что они тратились.

Но Скидмор не подвергает сомнению то, что Елизавета, якобы, прозябала в бедности. Даже профессор-историк-бестселлерщик Филиппа Грегори пишет о «крошечном хозяйстве принцессы». Ха-ха.

Старки неплохо прошелся по этим предположениям в своей книге о жизни принцессы до коронации. Он напоминает, что Элизабет была одной из крупнейших землевладельцев в стране, если не самой крупной – папенька, Большой Гарри, оделил обеих дочек огромным доходом в 10 000 фунтов годовых, а ведь Елизавета еще и прикупала, и обменивала владения. И вопрос о ее содержании и закреплении за ней определенных земель был решен еще при Эдуарде. Напомню, со своей стороны, что Елизавета оплачивала свое содержание и содержание своих стражей в Вудстоке, а уж описание ее эскорта при въезде в Лондон на Рождество 1556 года и вовсе поражает воображение. Бедной Лизой эта принцесса была только однажды в жизни, сразу после смерти своей матери, когда о ней при дворе просто забыли. Или предпочли забыть.

Но вот то, что Елизавета и чета Дадли встречались в 1557 году, как соседи – это более, чем вероятно. Эми жила обычной жизнью женщины из дворянской семьи, то есть управляла хозяйством, ходила в церковь, помогала бедным, но в ее жизни не было того, что отнимало обычно у других женщин массу времени – беременостей, родов, заботы о детях. И дорогие наряды она явно покупала в Лондоне не для того, чтобы пройти из дома по тропинке в церковь. Наверняка она встречалась с соседкой. Почерк Эми говорит о том, что она получила классическое образование. Трогательный пассаж Грегори о скопированных «по-детски угловатых» буквах, которые должные были убедить Роберта, что его жена, наконец-то, научилась писать, просто возмутителен. Обороты правильные, буквы выписаны каллиграфично. Могли же две молодые, образованные женщины по-соседски общаться?



Это неплохо складывается с моей личной версией того, что отношения между Елизаветой и Мэри не были такими, как это принято считать. Если обе сестры работали над спокойным переходом власти к Елизавете, чье право на трон не считалось бесспорным, то кто лучше Дадли мог служить курьером? Как показало будущее, он был совершенно бесподобен в искусстве создавать себе репутацию постозвона, под прикрытием которой тащил на своих плечах тяжелейшую заботу о безопасности страны и королевы. То, что сэр Роберт посещал жену, вряд ли вызывало у кого-то подозрения. А уж мест для передачи устных писем в деревне хватало. Опять же, люди сэра Роберта, привозящие его супруге деньги и подарки, могли передавать и информацию, и распоряжения.

То есть, Елизавета назначила Дадли главным конюшим и верила в его абсолютную надежность потому, что он года два мог уже выполнять для нее непростую работу. А на кону стояли сама жизнь Елизаветы и судьба королевства, не меньше. И во всем этом плотно участвовала Эми Робсар.

И, наконец, еще один вариант. Абсолютно все отмечают, что с Дадли королева была не такой, как с другими. Он умел заставить ее смеяться. Они постоянно обменивались шутками, которые совершенно не казались смешными окружающим, потому что они не понимали их смысла. Известен случай, когда Елизавета публично обняла и поцеловала Дадли. Они дурачились, подначивали друг друга, давали забавные прозвища окружающим в своей переписке. А они постоянно переписывались, когда не были вместе. И так продолжалось годами, десятилетиями.



Влюбленные? Я бы сказала, друзья детства. Только дружба, начавшая в детстве, дает такую степень близости, а не тайком разделяемая постель. Судите сами: «Вот видишь, дорогуша, какими серьезными материями я тебе докучаю... Эта жертва не принесет тебе профита, не добавит тебе здоровья, и не продлит твою жизнь, но...». Это обращение любовника? Или подданного? Нет, это тон близкого друга. Интересно, что его кличка в этой переписке была ОО – «мои глаза» для Елизаветы. Она действительно действовала через Дадли там, где не могла действовать сама.

Так или иначе, но назначение главным конюшим решило многие проблемы Дадли. Теперь у него были апартаменты во дворце, прислуга, 4 лошади со снаряжением, и 400 фунтов в год за работу. И он любил эту работу! Из его писем Елизаветы понятно, что он находился в Лондоне только потому, что это было необходимо. А это действительно было необходимо в тот непростой год, когда решалась судьбы и королевства, и королевы.

@темы: Elisabeth I

---

На посмеяться

"Дубровский" по-голливудски, нашла у Баньши: b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Немного музыки?

Нашла хвалебные отзывы о некоторых выступлениях на местном рок-фестивале. Не поняла

Анна Кавли

Joan Of Arc

Jezebel

Graveyard

The Siren

Еще хвалили Dark Market, но там совсем уныло, по-моему.

@темы: "музыка"

---

Елизавета и Дадли - Роберт получает свое

В 1557 году мать Эми умерла, и наследство было получено, но проблемы остались. Наследство в земле – это не мельница, мелющая золото. Хозяйство надо вести. Да и Амбруаз не просто отдал брату Хелс Оуэн, вместе с поместьем перешли обязательства заплатить долги покойной герцогини, выплачивать деньги сестре Кэтрин, и много чего еще. И Амбруаз, пришедший брату на помощь в трудный час, должен был получить за свой жест 800 фунтов.



Не стоит недооценивать значимость жеста: пусть Роберт и остался после него даже беднее, чем был, он мог представляться при дворе, как Роберт Дадли, владелец того-то и того-то. Без этого карьера была бы невозможна, и не помогла бы даже блестящая турнирная репутация Роберта. Ведь он вращался среди испанцев, внимательных к статусу тех, с кем они имеют дело.

Хозяйство пришлось вести Эми. Очевидно, во время встреч с мужем они обговаривали общие направления, но в ее письме, написанном юристу и родственнику Фловердью, сквозит некоторое недовольство. Она пишет, что муж отбыл (осаждать Сент-Квентин), хотя она «не приняла эту новость молча», и просит продать овец, и расплатиться с работниками, потому что «лорд настаивал на этом так, словно его жизнь от этого зависит». Письмо написано в августе 1577 года, хотя некоторые историки, по словам Скидмора, пытаются датировать его годом 1560, и использовать это доказательством того, что Дадли красовался около королевы, забросив жену.

Скидмор прав, потому что именно в 1557 году Роберт и Эми стали владельцами земель в Норфолке, но положение осложнялось тем, что у них не было там дома. Вернее, у них вообще не было дома. Дом родителей Эми перешел к сыну ее матери от первого брака, потому что, в свое время, Джон Робсар предпочел поселиться в поместье жены (ее первого мужа, если точнее), а не восстанавливать руины, которые получил по наследству он.

Путаницы добавляет то, что письмо написано в «поместье Уильяма Хайда». Миссис Огделлс, придворная дама из штата Эми, была сестрой некоего Уильяма Хайда из Денчворта, расположенного недалеко от Камнора, в котором Эми погибла. Отсюда вывод о дате письма. На самом же деле, она жила в 1557 году в поместье Уильяма Хайда из Хертфордшира. Доказательства несомненны, начиная с того, что почтенный джентельмен назвал одну из своих дочек необычным именем Дадли, назначил Роберта Дадли своим душеприказчиком, и заканчивая дорожными записями аж от 1559 года, когда Роберт ездил к жене, и явно направлялся в Хердфоршир, останавливаясь по пути в городах, ведущих именно туда.

Сам Роберт жил в Лондоне в доме, принадлежащем жене брата Генри. Эми бывала в Лондоне (где она покупала наряды и драгоценности), Роберт – в Хердфоршире, где Роберт арендовал для Эми помещение у м-ра Хайда, и нет никаких доказательств того, что их семейная жизнь не была обычной жизнью людей их круга. Кроме того, что детей так и не было. Не было вообще ничего, даже неудачных беременностей.

При осаде Сент-Квентина Генри Дадли погиб, а Роберт с Амбруазом покрыли себя славой. Мэри, в знак сочувствия потере в семье, немедленно сняла запрет на наследование ими имущества их отца, и финансовый кошмар, в котором Роберт жил последние годы, закончился. Опять же, восстановление в правах наследства не означало, что перед Робертом распахнулась некая сокровищница, наполненная серебром и золотом. Это были, опять же, владения, которыми надо было управлять и которые надо было содержать. Но под них можно было занимать живые деньги, что Роберт и делал, расплачиваясь со старыми обязательствами.

В 1558 Роберт явно мечтает о доме, где будет все, чему полагается быть в родном гнезде – мебель, ткани, книги и картины, удобства, и вокруг лес и «вода», но в его письме тому же Джону Флавердью есть интересная фраза: «Если я собираюсь жить в этой стране...» Не подумывал ли Дадли отправиться в Испанию? Во всяком случае, с некоторыми испанскими придворными, входившими в свиту Филиппа, он был дружен вплоть до обмена портретами.

@темы: Elisabeth I

---

Вот это Кот!

Отсюда: kot-de-azur.livejournal.com
Очень кошачий блог, кстати.
А герой фотосессии, кот по имени Бегемот, живет на Алтае.

---

Красота и ум

"Any girl can be glamorous. All she has to do is stand still and look stupid."

Хеди Ламарр знала, очем говорит - она была красива, невероятно красива. И это практически все, что интересует людей. Ну, может быть, еще то, что она была замужем 6 раз, что она написала (или не написала) автобиографическую книгу "Экстаз", и периодически промышляла магазинными кражами, или это тоже придумали "доброжелатели". Потому что последних хватало: красотка Ламарр была прямолинейна, как таран, имела взрывной и категоричный характер, и была доказуемо умна. Возможно, даже гениальна. Такое, как понимаете, красивой женщине не прощают.



В Голливуде имидж Хеди Ламарр был ясен с самого начала: гламур.

Самое интересное, что актрисе быть гламурной идиоткой надоело достаточно быстро. Позади у нее было небезынтересное замужество, из которого она вынесла немалые познания об оружии. Муж, по какой
-то причине, хотел, чтобы его красавица-жена присутствовала на всех бесконечных заседаниях, которые он проводил. Возможно, она его вдохновляла. Возможно, она вдохновляла его изобретателей. А муж был, между прочим, одним из ведущих фабрикантов оружия в 30-х годах.

Вместо того, чтобы на заседаниях дремать или чувствовать себя несчастной, Хеди (тогда ее еще звали Хедвига Эва Мария) внимательно дискуссии слушала и в обсуждаемые темы вникала. От мужа в Америку ей интерес к теме сбежать, впрочем, не помешал.

В 1942 году Ламарр занялась проблемой создания помехоустойчивого радио. Суть технологии помехоустойчивой радиопередачи состоит в том, что частота передачи в широком диапазоне должна постоянно меняться путем случайного выбора. Приемник и передатчик необходимо синхронизировать для того, чтобы система работала безотказно. Вот как пишет об этом Лоренс Лессинг:

"Однажды вечером, играя в четыре руки с композитором авангардистом Джорджем Антейлом, она придумала способ обеспечить надежное наведение радиоуправляемых торпед.

Ламарр вспомнила, как в беседах с бывшим мужем немцы жаловались, что им не удается посредством радиосигнала наводить на цель торпеды, так как корабли противника глушили сигналы помехой на той же частоте. И вдруг Ламарр осенило: а что, если бы можно было посылать часть сигнала на одной частоте, а затем перескочить на другую частоту для передачи следующей части сигнала.

При согласовании передатчика и приемника в отношении перескока частот — что то вроде игры в четыре руки — сигнал мог бы стать устойчивым к помехам при глушении. Она предложила механическое согласование передатчика с приемником посредством чего то вроде валика механического пианино.

11 августа 1942 года Ламарр и Антейлу был выдан американский патент под номером 2 292 387 на систему секретной связи ( Secret Communications System ). В ВМС США попытались осуществить этот замысел, но механическое управление посредством перфоленты оказалось затруднительным. В 1958 году в ВМС США вновь вернулись к старому патенту, использовав для согласования перескока частоты электронику. В 1960 е годы некоторые виды радиосвязи с расширением спектра, включая патент Ламарр и Антейла по скачкообразной перестройке частоты, заложили основу военной связи США."

Добавлю только, что злые языки утверждают, что правительство взялось за проект всерьез только тогда, когда патентная защита идеи закончилось. Иначе пришлось бы делиться нехилыми суммами с Хеди Ламарр, которая благополучно прожила во Флориде аж до 2000-го года.

Без этой красотки не было бы у нас спутниковой связи, так говорят.

@темы: Дамский вопрос

---

Елизавета и Дадли - при каких обстоятельствах Роберт познакомился с дикообразами

История отношений семейства Дадли и Мэри Тюдор началась скверно. Нортумберленд велел сыну догнать и уничтожить явную соперницу своей невестки, Джейн Грей. Почему Роберт? Старый Дадли надеялся, что здесь сработают симпатии, которые тот снискал в Норфолке несколько лет назад. Не найдя Мэри в Саустон Холл, где она останавливалась, Роберт поддался чувству досады, и велел разграбить и сжечь поместье. Большая часть старинного здания была уничтожена, и эта выходка восстановила против Дадли всех местных джентри.



В день, когда в Лондоне провозгласили королевой Мэри Тюдор, Роберт был арестован и доставлен в Фрамлингхем. Он был вынужден молить о прощении ту, за которой он охотился с намерением убить. Очевидно, Мэри, подумав, решила Роберта помиловать: изначально его поместили в Тауэре в Белл Тауэр, вместе с братом Гилфордом. Но быстро перевели в Бьючамп Тауэр, к остальным братьям – Джону, Амбруазу и Генри. Тогда все еще ожидали, что Мэри немедленно казнит и Гилфорда, и Джейн Грей, но она предпочла этого не делать, и неизвестно, как бы Мэри разбиралась с ситуацией, есди бы не попытка второго восстания, в которую был круто замешан отец Джейн. После этого оставить пару в живых стало невозможным.

Братья Дадли провели в Тауэре 18 месяцев. Жили они комфортно. Только на продукты им выдавалось содержание в 2 фунта 3 шиллинга и 4 пенса в неделю. Некоторые университетские преподаватели жили на такую сумму полгода. Плюс, каждый мог иметь при себе двоих слуг. На содержание каждого из слуг казна тратила 13 шиллингов 4 пенса в неделю. Им было разрешено мебелировать апартаменты по своему вкусу, заказывать книги, даже держать домашних животных. Известно, что Роберт пропадал в местном зверинце, где жили тигр, рысь, волк, старый лев по имени Эдуард, и дикообразы. Особенно Роберт полюбил, почему-то, дикообразов, потому что сохранились счета, из которых следует, что Роберт Дадли скормил этим зверятам изрядное количество яблок.

Конечно, братья отчаянно скучали. Какой бы комфортной ни была клетка, она оставалась клеткой. К безделью и праздности эти люди не привыкли. Им не запрещали видеться с семьями. Лейтенанту Тауэра были даны четкие инструкции, что леди имеют право приходить к своим мужьям когда угодно, и оставаться с ними как угодно долго.

Известно, что Эми навещала мужа регулярно. Неизвестно, как часто они виделись, пока Роберт был занят при Эдуарде, но такова была жизнь придворных. Что окружающих удивляло, так это отсутствие у пары детей. И вряд ли это оставило Роберта безразличным: он вырос в большой семье, у него в целом было семеро братьев и сестер. Но и Эми пришлось несладко. Она привыкла к комфорту и почету, а оказалась в положении женщины, свекр которой казнен за государственную измену, муж которой сидит в тюрьме, а Сомерсет Плейс, королевская резиденция, в которой она жила, отошла к новой королеве. Разумеется, если бы Эми обратилась к королеве Мэри, та бы никогда не оставила молодую женщину в таком безнадежном состоянии, но у Эми были богатые родители, и она обратилась к ним. У семьи оказался во владении дом в Кембервелле, унаследованный давным-давно матерью Эми. Там Эми и поселилась.



Поскольку Роберт провозгласил Джейн Грей королевой в Норфолке, подготовка суда над ним заняла немало времени, и его судили последним из семьи, 22 января 1554 года. Признали, разумеется, виновным, и приговорили к смерти. Собственно, братья Дадли не сомневались в помиловании (если уж не казнили сразу, то не казнят), вопрос был только в том, когда же их выпустят, и что они будут делать после этого. Но тут случилось восстание Вайатта, и в Тауэре появились новые личности. Даже принцесса Элизабет на короткое время. Но в Тауэре Дадли и принцесса встретиться не могли: покои принцессы строго охранялись. Не потому, что Мэри боялась сестру, а потому, что боялась за нее. Слишком многие в ближнем кругу королевы считали, что «нет человека – нет проблемы».

Братья Дадли были освобождены 18 октября 1554 года. Поспешно, из-за того, что Джон заболел, их даже формально помиловать не успели. Бедняга умер через 3 дня после освобождения, а через несколько месяцев братья были официально помилованы. И что же дальше? А дальше хроники говорят, что Амбруаз, Генри и Роберт снова влились в придворную жизнь. Роберт позже присоединился к военной компании Филиппа на континенте, и ему была поручена доставка дипломатической и личной почты короля. Семья, тем не менее, оставалась лишенной прав имущества, потому что имущество изменников автоматически отходило к короне, но Мэри была неисправимой гуманисткой, и позволила старшему, Амбруазу, получить свою долю. У Генри была очень богатая жена (дочь казначея Одли), так что у него проблем с финансами не было. Что касается Роберта, то Мэри либо не сомневалась, что тот выкрутится, либо, все-таки, не забыла, что у смуглого красавчика не дрогнула бы рука ее прикончить в свое время.

Итак, Роберт с братьями делали новую карьеру при новом дворе, но жилось Роберту и Эми трудно. По сути, они были совершенно без средств к существованию. Джон Робсар умер, но Эми не могла получить наследство, пока жива ее мать. Почему леди Элизабет не помогла дочери и зятю, понять невозможно. Может быть, по морали того времени, ответственность за содержание семьи лежала на мужчине. Во всяком случае, брат Амбруаз Роберту помог, отписав ему одно из поместий, которые ему разрешила унаследовать Мэри. И все-таки, сохранилась долговая расписка Роберта, по которой он обязался заплатить 20 фунтов, чтобы получить всего пять – на оплату счетов аптекаря. Явно не своих. Значит, у Эми действительно были проблемы со здоровьем?

@темы: Elisabeth I

---

What are Senior Citizens Worth?

По-моему, это непереводимо, поэтому и не перевожу

Remember: old folks are worth a fortune with silver in their hair, gold in their teeth, stones in their kidneys, lead in their feet and gas in their stomachs.

I have become a little older since I saw you last and a few changes have come into my life:
Frankly I have become a frivolous old gal!

I am seeing 6 gentlemen every day. As soon as I wake up, Will Power helps me out of bed.
Then I go and see Johnny Loo.
Next Charlie Cramp comes along and when he’s here he takes up a lot of my attention.
When he leaves, Arthur Ritis shows up and stays around all day.
He doesn’t like to stay in one place very long so he takes me from joint to joint.
After such a busy day I’m really tired and glad to get to bed with Johnny Walker. What a life!
Oh yes, I’m also forgetting Al Zheimer.

PS
The minister came to call the other day. He said that I should be thinking about the Hereafter.
I told him I do all the time. On my way home, in the parlour, upstairs, in the kitchen or down in the basement. I say to myself, ‘Now what am I hereafter?’

@темы: "веселая бредь"

---

Елизавета и Дадли - экскурс в детство

Что касается первой встречи Роберта Дадли и королевы Елизаветы, то она произошла тогда, когда Дадли стал одним из школьных товарищей будущего короля Эдуарда VI. Короли не росли в вакууме. Их учили, да, но главной из наук была, все-таки, наука общения. Причем, набирали в эту группу не лишь бы кого, а сыновей ноблей, которые должны были стать новым поколением аристократии при новом короле. Я уже писала о том, как основательно занимались с Эдуардом. Ричард Кокс, Джон Чек, Роджер Эшем были учеными людьми и прекрасными преподавателями, но для Дадли лучшим из наставников стал Уильям Бакли, математик.

Через годы, когда Сесил будет сравнивать кандидатуры австрийского эрцгерцога и Роберта Дадли, он, восхваляя образование эрцгерцога, как образование, получаемое принцами, кратко отметил в графе для Дадли «в Англии». Несколько странно, потому что сэр Роберт получил то самое эксклюзивное образование, предназначающееся принцам – и Сесил прекрасно это знал. Не одобрил строгий Сесил и происхождение Дадли, обозначив его, как «сын рыцаря». Конечно. Сын генерала и адмирала, и внук министра при основателе династии Тюдоров.

Ангелами Дадли не были. Эдмунд Дадли был сборщиком королевских налогов, и, пополняя казну короля, не забывал о своих сундуках. Его сын, отец Роберта, был расчетливым политиком с запредельными амбициями. Оба закончили на плахе, но, в общем-то, до них и после них многие нобли заканчивали дни на плахе. Собственно, в елизаветингский период среди молодых ноблей иметь в предках кого-то, чей череп красуется на мосту Тауэра, стало почти сертификатом значительности рода.

А вот страсть Роберта была не к политике, риторике и античной истории, а к точным наукам. Математика, навигация, картография, география, астрономия и астрология увлекли его сразу, за что ему пенял Роджер Эшем. Эшем считал, что математика служит чем-то вроде терапии для ума, отвлекая его от страстей окружающего мира. Другой ценности у нее нет и быть не может. Возможно, поэтому как-то неопределенно считалось, что Роберт Дадли не слишком умен и не слишком-то учен. А он был, просто в немодной тогда области. Зато автор самой значительной работы 16-го века по навигации, Уильям Каннингем, посвятил ее Дадли, и вовсе не из подхалимажа, а в знак благодарности за моральную и материальную поддержку, и за указание направлений, которые надо разрабатывать. Еще Дадли неплохо разбирался в экономике. Собственно, его заинтересовала работа его деда, Эдмунда, которую тот написал, находясь в Тауэре. Называлась она «Древо процветания». Похоже, что король Генри VIII так ее и не увидел, но Джон Дадли ее издал, второй раз ее издал Роберт Дадли.

У Роберта и Элизабет были общие учителя, они учились одновременно под крышей замка, в котором расположился принц, но насколько хорошо они друг друга знали в те годы – неизвестно. Просто нет фактов, хотя можно предположить, что знали, и знали неплохо.

Когда Джон Дадли-старший стал герцогом Нортумберлендом, именно с ним Елизавета решала вопросы о своих земельных владениях, и именно он предложил ей обменять Дарэм Плейс (который он хотел себе) на Сомерсет Плейс. Но Роберт и Элизабет никогда там не встречались. Роберт, как хранитель, жил там с женой, а Элизабет переживала сложный период, связанный с Томасом Сеймуром.

А потом наступили и вовсе страшные для Элизабет времена. Я никогда и нигде не встречала этой детали, относящейся к завещанию умирающего Эдуарда VI, в котором он назначил своей наследницей Джейн Грей, лишив права престолонаследия обеих сестер. Считается, что он исключил обеих сестер потому, что, исключая одну, он не мог оставить другую, ведь обе совершенно четко были обозначены его отцом, как следующие в линии престолонаследия: сначала Мэри, потом Элизабет.

С Мэри всё понятно. Проживи этот король чуть дольше, Мэри просто стала бы мученицей за веру, к этому всё шло. Но считается, что с Элизабет, которой Екатерина Парр привила если не протестантские убеждения, то хотя бы понимание протестантизма, у Эдуарда были, теоретически, прекрасные отношения. Но Крис Скидмор, ссылаясь на Vita Mariae, приводит следующий комментарий Эдуарда его совету: «К ее несчастью, моя другая сестра имеет матерью Анну Болейн, которая больше любила совокупляться с многочисленными придворными, чем проявлять уважение к своему супругу». Поэтому он считает, что Элизабет – «бастард, зачатый в постели греха».

Почему-то Скидмор, приводя страницы книги, где описывается все это, не называет автора книги. Очевидно, Vita Mariae хорошо известна в Англии. Я нашла единственную книгу с подходящим названием, The Vita Mariae Angliae Reginae Роберта Вингфилда из Брантана. Кажется, именно этот Роберт Вингфилд был одним из членов двора Мэри, где ни у кого не было причин тепло относиться к Эдуарду, Дадли (которого отрядили на охоту за Мэри), или к самой Элизабет, которую, после коронации Мэри Тюдор, протестанты сделали «своей» принцессой, альтернативой католичке Мэри. Так что все свидетельства против Элизабет из этого источника несколько сомнительны.

Но допустим, что Эдуард действительно объявил сестру перед всем своим советом дочерью шлюхи и незаконнорожденным ублюдком. Насколько Елизавета в будущем сама сомневалась в том, что является дочерью Большого Гарри и королевой по праву крови? Это объяснило бы хоть в какой-то степени ее муки в вопросе с Марией Стюарт, и ее колебания с признанием сына Марии королем Шотландии – ведь и о его происхождении ходили слухи.

А если и не сомневалась. Но вот представим ситуацию: сестра и брат, причем живут в одном доме, учатся у одних учителей, общаются. Брат несколько занудлив не по возрасту, насторожен к женщинам, но сестричке выказывает все признаки уважения и привязанности – в пределах способностей эти чувства испытывать, конечно. И вдруг оказывается, что все эти годы он считал сестру чужой, дочерью распутницы, бастардом. Удар в спину, причем из самых тяжелых. Могло ли это не отразиться на психике Елизаветы? Не отсюда ли слепая, нелогичная верность той, которая была действительно грешна и виновата? Впрочем, всё это спекуляции. Вернемся к фактам.

@темы: Elisabeth I

---

Елизавета и Дадли - как Роберт женился на Эми

История Эми Робсар и Роберта Дадли началась в далеком 1549 году, когда отец будущего графа Лейчестера, Джон Дадли, отправился подавлять бунт Роберта Кета. Сэр Джон взял с собой сыновей Амбруаза и Роберта, которому было всего 17 лет. Роберт, конечно, красовался, но он был и делом занят, являясь командиром пехоты, и, судя по отзывам, командиром, которого любили. Следуя к месту битвы, отец и сын Дадли остановились в старинном замке Стэнфилд Холл, в котором жили сэр Джон Робсар с семейством.



Семейство было большим. Жена сэра Джона, Элизабет Апельярд, досталась ему вдовой с четырьмя детьми, да и у сэра Джона уже был внебрачный сын. Супруги имели глубокие корни в Норфолке, вели происхождение от влиятельных семей, и были довольно богаты. Через два года после брака, у них родился совместный ребенок, дочь Эми. Со временем старшие дети заключили не менее респектабельные браки, но нет семьи без своей «черной овцы». В семействе Робсаров на этой роли была Элис Апельярд, сестра первого мужа госпожи Робсар.

Она была замужем за подозрительным Робертом Кеттом, а вот ее племянницу Фрэнсис обручили с юристом Джоном Фловердью. Юрист был своим, основательным, не приблудным, и при собственности. Но Кетт и Фловердью враждовали относительно каких-то лугов более десятилетия. Дело закончилось тем, что Фловердью заплатил толпе, которая изгороди порушила. И как-то так вышло, что эта история выросла в целый бунт против «гнета господ» и «надутых лордов», во главе которого оказался Кетт.



Джон Робсар симпатий к повстанцам не имел. Как тогда водилось, они брали заложниками сыновей местных джентри, и в числе заложников оказались оба приемных сына сэра Джона, Филипп и Джон. По убеждениям он был протестантом, то есть автоматически на стороне протестантских короля и правительства, да еще не каким-то свежеиспеченным, а из горячих сторонников супремационного права короля Генри VIII, которое тот так кстати отыскал именно тогда, когда оно было ему нужно.

И вот, по дороге к воинской славе, 17-летний Роберт Дадли привлек внимание своей сверстницы Эми, дочери хозяина поместья. Обратил ли он на нее внимание? Ему было 17, еще бы он не обратил.

поместье Стэнфилд

А через год, 4 июня 1550 года, в Лондоне уже праздновали свадьбу Роберта и Эми. Совершенно неизвестно, встречались ли молодые за прошедший год, или это была история любви с первого взгляда. Можно не сомневаться в одном: это был брак по любви. Потому что за прошедший год отец Роберта нейтрализовал своего политического соперника, Сеймура, почти сделал себя герцогом, и практически стал правителем в стране. И еще один факт: оба были невероятно молоды, хотя в тюдоровской Англии середины 16-го века обычным возрастом для вступления в брак были 27 лет для мужчины и 25 для женщины.

Даже с учетом того, что Роберт был третим сыном, брак сына герцога Нортумберлендского с дочерью сквайра, получившего рыцарство в честь коронации короля Эдварда, был браком неравным. И это видно по тому, как свадьба праздновалась. Сравнивать есть с чем: накануне, 3 июня, праздновали свадьбу Джона Дадли с Анной Сеймур. Малолетний король записал в своем дневнике, что был роскошный пир, а потом танцы, и турнир 6 на 6. На свадьбе Эми и Роберта король был тоже, и остался страшно недоволен: вместо турнира там были совершенно сельские забавы. То есть, гостями, очевидно, были джентри из числа знакомых и родни Робсаров, и им просто-напросто было весело. А искреннее веселье всегда кажется нестерпимо вульгарным тем, кто сам веселиться не способен.

Брачный контракт был сделан честь по чести, но и дата его подписания (20 мая 1550 года) тоже говорит о том, что этот брак не был браком по расчету. Робсар выделил молодым 20 фунтов в год, Дадли-отец добавил к сумме 50 фунтов. Будущее состояние Эми (ее вдовья доля) было обозначено в размере 200 фунтов. Унаследовать имущество Робсаров пара могла только в очень далеком будущем, когда и сам Джон Робсар, и его жена умрут. Подарил Дадли молодым и их будущий дом – поместье и земли приората в Коксфорде, рядом с поместьем Робсара.

Доход в 70 фунтов в год – это довольно скромно, но надо иметь в виду, что в те годы для джентельмена еще не считалось зазорным работать. Было бы странным, если бы джентельмен просто просиживал дни в своем поместье. Роберт Дадли стал очень занятым человеком. Уже через полгода после женитьбы он был наместником и коннетаблем Кастл Райзинг, на следующий год – выборным рыцарем от графства, и в 1552 году – Лордом Лейтенантом графства. И его любили. Джон Эйлмер, местный проповедник, писал Роберту, что имя Дадли стало знакомо и уважаемо среди местного дворянства. Только после этих успехов, папаша Дадли подарил сыну еще парочку поместий.

При всем при этом, настоящая карьера делалась, все-таки, в Лондоне. В августе 1551 года Роберт стал одним из джентльменов внутренних покоев короля, получив, таким образом, неограниченный к нему допуск. Юный король получил, наконец, свои игрушки: Роберт Дадли прекрасно владел всеми видами оружия, и любил турниры. На следующий год он стал мастером гончих, в обязанности которого входила масса задач, начиная от осведомленности в родословных сотен собак, и заканчивая организацией охот. Следующей ступенькой стала должность резчика мяса при короле, карвера. Роберт был тем человеком, который должен был превратить немыслимо сложно украшенное блюдо в кусочки съедобного мяса во время королевских трапез.

И, наконец, в конце 1552 года Дадли сталь хранителем резиденции Сомерсет Хаус, которая осталась бесхозной после того, как его папенька подвел под топор Эдварда Сеймура, который резиденцию буквально создал по собственным чертежам. Вот туда Роберт с Эми и переехали.

@темы: Elisabeth I

---

Какие портьеры шили Мария Стюарт и Бесс Хардвик

Из русскоязычной Википедии: "Бесс из Хардвика (англ. Bess of Hardwick) — третья из выживших детей Джона Хардвика из Хардвик-холла, Дербишир. Она выходила замуж четыре раза: в первый — за Роберта Барлоу, умершего в подростковом возрасте, во второй — за сэра Уильяма Кавендиша, придворного, в третий — за сэра Уильяма Сент-Лоу и, наконец, за Джорджа Тальбота, 6-го графа Шрусбери, некогда сторожившего взятую в плен Марию Стюарт.

Будучи талантливой швеёй, Бесс часто принимала Марию в Чатсуорт-хаусе, где они вместе работали над пошивкой портьер"

В оригинале: "An accomplished needlewoman, Bess hosted Mary at Chatsworth House for extended periods in 1569, 1570, and 1571, during which time they worked together on the Oxburgh Hangings"

Вот, собственно, "портьеры":

@темы: Elisabeth I

---

Котолюбам

---

Елизавета I и Дадли - точка отсчета

Крис Скидмор, историк и парламетарий, решил разобраться в загадочной истории треугольника Елизавета – Дадли – Эми Робсар. Так появилась в 2010 году книга «Death and the Virgin». В год появления книги автору исполнилось 29 лет, но он уже успел написать книгу «Edward VI: The Lost King of England» в 2007 году. Библиография у книги серьезная, хотя и не слишком аккуратная. Косяков хватает, за что Скидмора и критиковали, потому что общую обстановку автор набрасывает схематически и шаблонно - чтобы не отвлекать читателя, полагаю. Скидмора больше интересует судьба Эми Робсар, а также личность Дадли и фактическая история его отношений с обеими женщинами. Это, собственно, для меня и ценно.



Оказалось, что Дадли был куда как более многогранной личностью, чем можно было предположить, читая труды Фроде. Собственно, это стало ясным уже из исследований Хатчинсона о службе безопасности во времена Елизаветы. Оказалось, что Фроде действительно несколько сузил свои горизонты, используя главным источником испанскую переписку, как я и подозревала. Честно говоря, я очень рада тому, что могу распутывать историю правления этой королевы спокойно и приватно, делая умозаключения и корректируя их по мере накопления информации. Потому что истины, как таковой, нет ни в одной работе. Есть только разные взгляды на одни и те же события. Чем больше коллекция мнений, тем легче понять, что именно игнорирует каждый отдельно взятый подход.



Итак, что известно о лете 1560 года. Молодая королева Англии отправляется в летний Прогресс, то есть в поездку по стране. Цели у Прогресса всегда были четкие: на состояние дел в королевстве посмотреть, себя показать, укрепить одни связи, пересмотреть другие, убедиться в лояльности друзей и склонить на свою сторону недоброжелателей. Это был гигантский обоз в 2500 лошадей и 400 телег: Ричмонд, Саттон, Фарнхейм, затем Портсмут (осмотр королевского флота), оттуда – в Саутхемптон, Винчестер, Басинг, и, наконец, Виндзор.

Конечно, были охоты, обеды, танцы, но во время Прогресса делалась политика. Особенностью Прогресса 1560 года было то, что королева, обычно серьезная и ответственная, политикой не занималась вообще, и даже предприняла всё, чтобы Сесил, политик до мозга костей, держался от нее подальше. Он считал, что он в опале, но скорее всего, Елизавета просто решила совместить приятное с полезным: и отдохнуть от вечно озабоченного государственного секретаря, и дать ему понять, кто в их отношениях ведущий. Она и в будущем периодически будет это проделывать.



Елизавете было от чего отдохнуть. Помимо того, что она занималась своими прямыми обязанностями, ей приходилось отбиваться от навязываемого ей замужества, причем, в обе стороны. И кто только к ней ни сватался… Самыми утомительными были переговоры с имперцами. Самыми веселыми – со шведами. Шведов развлекал Дадли, с имперцами строил планы Сесил. И никого нельзя было оскорбить, ни своих, ни чужих. Сесил даже из Эдинбурга, куда она услала его вести сложнейшие переговоры, ухитрялся забрасывать ее письмами с мольбами поскорее выйти замуж. И не было у Елизаветы другой защиты, кроме Дадли, который иногда просто никого к ней не допускал, оттягивая на себя злобу и раздражение одних, и вызывая зависть других.

Королева отдыхала. С утра она исчезала на охоту, потом появлялась на банкете, потом начинались танцы. Решения откладывались, бумаги не подписывались, переговоры не велись. Сесил нервничал. Правильно нервничал, конечно, потому что в правах королей нет права на отпуск. И вот он-то, вольно или невольно, запустил слух о том, что Елизавета совершенно очарована Дадли. Потому что именно с Дадли, своим конюшим, она пропадала с утра до вечера на охоте. Замечу только, что сопровождать королеву на охоте входило в обязанности главного конюшего, так что никакого нарушения протокола не происходило.



Вообще-то, сплетни начались еще раньше, в Лондоне, когда оскорбленные имперцы изливали в рапортах раздражение на несговорчивость королевы. Они действительно не понимали, что происходит. И Сесил не понимал.

Сесил писал Трогмортону, Сесил жаловался испанскому послу, который отнюдь не был в числе друзей королевы. Сесил и Трогмортон в то далекое лето еще не понимали, где их место. Они еще верили, что они создали эту королеву во имя Реформации, которую Бог и Судьба назначили им провести в Англии. Они еще не признавали за Елизаветой личность, свободную волю, даже ум. Поэтому в своей приватной переписке государственные мужи распускали языки, как базарные сплетницы. Кто виноват в том, что королева проводит все время в развлечениях? Тот, кто делит с ней эти развлечения – Роберт Дадли. И чем дело кончится? Попыткой брака, разумеется. Зачем иначе Дадли, смуглый красавчик по кличке «цыган», вьется вокруг королевы? Каждый судит по себе, как говорится.

Что в то лето говорил сам Дадли: что королева стала настоящей охотницей, способной преследовать добычу с утра до вечера, не уставая от самой быстрой скачки. Дадли хвастался своими успехами, да, но профессиональными успехами. А Сесил не нашел ничего лучшего, как жаловаться всем, готовым слушать, на губительное влияние, которое Дадли оказывает на Елизавету. Придворные и послы быстро сложили два и два: с кем проводит все время королева? С Дадли. Кого размещают посюду рядом с апартаментами королевы? Дадли. Вывод: любовник, метящий в короли.

Придворные смаковали воображаемое, и остроту скандалу добавляло то, что Роберт Дадли был женат, и что его жену при дворе не наблюдали. Одни говорили о том, что Эми серьезно больна. Другие отмахивались от теории болезни, утверждая, что Эми просто спасается от мужа, который пытался ее отравить, и продолжает попытки, недаром же она так осторожна в еде! А тут еще сам Дадли в сентябре 1560 счастливо вздыхал, что через какой-то год его жизнь будет совсем другой.

Эми

Вот и все факты, из которых получили свое начало массовые слухи и спекуляции, сотрясающие королевские дворы Европы и политические кулуары Англии тогда и еще через много лет. Всё остальное – домыслы и спекуляции. Ах, ну да, и главный факт: королева не выходила замуж.

В будущем, на все вопросы в сторону отношений с Дадли, Елизавета загадочно улыбалась и говорила, что она – не ангел, чтобы остаться нечувствительной к многочисленным достоинствам сэра Роберта, которого природа одарила всеми мыслимыми качествами идеального мужчины.

Теперь факты о смерти Эми Робсар. Утром 8 сентября 1560 года она была в странном настроении. Впрочем, учитывая обстоятельства ее смерти и возникшие слухи, мнение свидетелей о странном настроении могло сложиться и позже. Но фактом было то, что Эми потребовала, чтобы все ее дамы, джентельмены и слуги отправились в церковь. Было воскресенье, поэтому она из дам, миссис Огделлс, уперлась, что день этот предназначен для простолюдинов в церкви, и что она туда не пойдет. Тогда Эми просто раскричалась, что почтенная дама может убираться куда угодно, лишь бы ее, Эми, оставили, наконец, одну. А потом ее нашли мертвой у лестницы, в которой всего-то и было, что 8 ступенек. Причем, дама Огделлс, игравшая в карты с дамой Оуэн, слышали звук, словно что-то упало. Но им было велено держаться от глаз госпожи подальше, и они не прервали игру.

@темы: "Чтиво"

---

Лето...

В тени + 32 и влажно. Что-то делать на улице вообще нереально. Страшно подумать, как людям на работе приходится, я вчера чуть не издохла тихенько после рабочего дня, а ведь было "всего" 29.