Елизавета I - долгая дорога во Фландрию

Таким образом, Шотландия вмиг стала снова протестантской державой. Католиков снова прогнали с придворных должностей, король снова был под полным контролем «старой гвардии». Всего-то за два дня. Причем, бескровно. Как ни странно, Аррана преследовать не стали, просто лишили всех должностей и предоставили собственной судьбе. Возможно, в уверенности, что такой человек сам себя закопает. Что, собственно, вскоре и случилось – Арран впал в бедность и вскоре погиб в каком-то дебоше.

Гамильтоны вернулись домой с триумфом. Джеймсу принесли извинения, на которые он сварливо ответил, что «могли бы не тратить слова, потому что оружие свои уже сказало». Елизавета, безмерно довольная поворотом событий, написала племяннику растроганное письмо, в котором грозила покарать всех, если ее «дорогого брата» обидели.



Очевидно, Джеймс был дьявольски зол, и зол на всех. На Аррана, который оказался слабаком. На своих лордов, которые не уважили его королевскую волю. На «дорогую сестру», которая пожалела денег на его личную гвардию наемников. Но что он мог? Молодой Ноллис, которого Елизавета послала утешить Джеймса, нашел короля Шотландии на охоте. Джеймс уверил посланца королевы, что принимает свершившееся, как одно из проявлений божьей воли, и ни на кого не таит зла.



Если кто и кусал локти, так это Католическая лига в полном составе. Впрочем, ход событий в Шотландии прояснил кое-что и для тех, кто много лет более или менее пассивно плел заговоры в Англии. Арунделл сбежал на континент, оставив Елизавете письмо, в котором признал себя католиком, и объяснил, что покинуть королевство его заставляет принятый на последней сессии парламента закон. В принципе, лорду его ранга для отбытия за границу был нужен патент, подписанный королевой, но Арунделл точно знал, что патента не получит, и решил не искушать судьбу. Увы и ах, Уолсингем был действительно асом в своем деле. Арунделла перехватили, и вместо Париже он оказался в Тауэре. Где немедленно заверил Елизавету очередным посланием в том, что его поведение не является результатом отсутствия лояльности лично к ней.

В Тауэре его, на всякий случай, оставили, но Елизавета дала ему понять, что никакого зла не держит. Не наказала она и Нортумберленда. Вообще-то, после заговора Трогмортона судьи вынесли решение оштрафовать графа на 5 000 фунтов, но королева простила ему этот долг. Странная щедрость для дамы, прославившейся своей скупостью, но Елизавете вовсе не хотелось изводить под корень старую знать в своем королевстве. В этом свете его таинственное самоубийство (он, якобы, застрелился в Тауэре) выглядит еще более подозрительным. Просто очень просматривается холодная решимость шефа службы безопасности. Конечно, есть и свидетельство врача, и свидетельство коронера, и признание слуги графа, который пронес пистолет, и даже свидетельство оружейника, этот пистолет изготовившего. Но… сэр Фрэнсис, если это действительно он устроил спектакль, именно так бы и обустроил декорации.

Так или иначе, к концу 1585 года Гизы остались без возможности осуществить вторжение в Англию. Шотландия стала для англичан зоной безопасности. Оставались сложные отношения с Испанией.
С одной стороны, тысячи англичан воевали против испанцев во Фландрии в статусе добровольцев, содержание которых оплачивала-таки английская корона. Англия субсидировала беспорядки в провинциях, снабжая деньгами Алансона. Дрейк нагло ограбил испанцев, Мендозу выкинули из страны, и католиков стали преследовать. С другой стороны, английские католики воевали в той же Фландрии под знаменами Дона Хуана, продукты испанской армии поставлялись английскими купцами (по большей части), сам Филипп заигрывал с ирландцами и отнюдь не отверг, в свое время, план Вителли убить Елизавету. Возможно, потому, что план имел мало шансов состояться.

Ситуация создалась своеобразная. До сих пор коммерческие отношения между двумя странами были невероятно важны и для Англии, и для Испании. В принципе, еще сохранилось и уважение друг к другу. Филипп ясно дал понять папе, что Елизавета пока не сделала ничего такого, чего он не смог бы ей простить, потому что политика есть политика, он сам против нее тоже интриговал. Вряд ли Филипп был сентиментален, но он был, несомненно, человеком долга. Можно допустить, что историк Фроде прав, и что Филипп был столь терпелив с Англией потому, что довольно долго чувствовал себя связанным с островным королевством титулом английского короля, который некогда носил, а бывших королей не бывает.

Но Фландрия должна была быть, наконец, завоевана. Елизавета тоже предпочла бы видеть Фландрию под управлением Испании, но в виде автономной административной единицы. И ни Англия, ни Испания не хотели бы, чтобы провинции достались Франции. Но Англия не хотела и того, чтобы Испания прочно встала на земли Фландрии, оказавшись в уж слишком близком соседстве. И Фландрия в качестве аннексированных территорий была Англии не нужна. Когда герцог Пармский подошел слишком близко к взаимопониманию с провинциями, Елизавета напомнила ему, как когда-то напоминала дону Хуану: Англия не потерпит Испанию в качестве пограничной соседки. И отправила в провинции Лейчестера, которого там хотели видеть. Честно говоря, Елизавета хотела, под шумок, урвать для себя без особых проблем несколько городов (Флашинг и Брилл, и еще парочку), которые послужили бы буфером между Англией и подчинившимися Испании Нидерландами, если они придут к взаимопониманию с герцогом Пармским.

Но тут случилось непредвиденное: Летиция Ноллис, супруга Лейчестера, явилась в Лондон, намереваясь сопровождать мужа в его путешествии. Елизавета, разумееся, взбеленилась, и заявила, что пошлет во Фландрию кого-нибудь другого. Если вообще пошлет. А потом она заявила, что умирает, и не может допустить, чтобы ее любимый друг отсутствовал в момент ее смерти. Во Флашинг и Брилл отправилось какое-то количество военного контингента, но ни денег, ни снаряжения для них послано не было. Зато посланы были Филипп Сидни губернатором во Флашинг, а сын лорда Сесила, Томас – губернатором в Брилл. Эти привезли с собой немного денег и немного припасов. Но им категорически запретили делать что-либо, кроме оборонительных работ.

В ноябре 1585 Елизавета отпустила, наконец, Лейчестера во Фландрию, потому что фламандцы требовали Лейчестера. Практически, «под собственную ответственность», потому что денег на его деятельность она не выдала. Роберт Дадли расстался с довольно большой порцией своей собственности, продавая земли и закладывая их, чтобы послужить своей королеве. Кажется, его это не слишком волновала, без королевы у него бы этой собственности просто не было. Волновало его то, что его собственности было недостаточно, чтобы покрыть расходы на содержание целой армии.

В чем же было дело? Возможно, сэр Роберт догадался правильно. «Ты получишь свой мир с Испанией», - написал он Елизавете, - «но ты выбрала неправильный путь». Вообще, это было очень резкое письмо, и зря некоторые историки характеризуют Лейчестера существом бесхребетным.

" If, it be the will of God to plague us that go, and you that tarry, for our sins, yet let us not be negligent. I am sorry her majesty doth deal in this sort, content to overthrow so willingly her own cause. Look to it, for by the Lord I will bear no more so miserable burdens; for if I have no money to pay the soldiers, let them come away, or what else. I will not starve them, nor stay them. There was never gentleman or general so sent out as I am. My cause is the Lord's and the queen's. If the queen fail I trust in the Lord, and on him I see I am wholly to depend."

@темы: Elisabeth I

---

Насчет сочинительства...

Это по поводу моего "Полцарства". Ткните в кнопку, ладно?

Самой мне кажется, что придурковато, но занимательно. Придурковато потому, что я четко вижу по тексту, где бродили мои мысли, и что именно я в тот момент читала. Нет, плагиата нет, а вот ассоциации прямые. Еще я не выполнила главный завет пишущего: знай, что ты хочешь сказать, и имей перед глазами полный сюжет. Ну, насчет "сказать" - сказать мне нечего, кроме как "обожаю историю". Что касается сюжета, то получилось не то, что было задумано. Я ведь хотела нацарапать "дамский роман пралубоффф" со всеми возможными клише и перехлестами. Не получилось. История понеслась по своей воле.

Главное: читабельно или не нравится? Обоснуя даже не надо, если лень обосновывать, обоснуй я сама под каждый вариант ответа могу придумать. Мне интересно, как эта писанина воспринимается на читательско-эмоциональном уровне?

Вопрос: "И полцарства в придачу" - I

1. Читабельно		59	(89.39%)
2. Не нравится		7	(10.61%)
Всего:		66

---

"И полцарства в придачу" II - 3

Маргарет послушно кивнула головой, хотя была у нее пара мыслей, озвучивать которые при Агате ей не хотелось. Во-первых, ничего загадочного в том, что рубин украли именно сейчас, она не видела. Как его, интересно, могли украсть раньше, если он находился в венгерских далях или еще где, в хранилище какого-то ордена.

Правильнее было бы спросить, с чего это ордену взбрело в голову вернуть Черного Принца в Англию именно сейчас, да еще королеве. И вообще, украли ли? Теперь Маргарет снова чувствовала присутствие камня совсем рядом. Не надо было иметь много ума, чтобы понять, где именно он находится.

Во-вторых, с чего вообще этот интерес к Черному Принцу? Ну, артефакт, предохраняющий короля от магического воздействия. Но ведь появился-то он в английской короне когда? Правильно, при Черном Принце. Как, интересно, короли до этого обходились? Чем один рубин лучше другого? Опять вопросы, сплошные вопросы…

Стэнли, дочь Кларенса, связи Ловелла, амбиции леди Джейн, таинственные дела Болейнов, запутанные отношения Гарри с его женой, история Джона… Владычица Вод…
Маргарет клюнула носом.

- Эй, дорогуша, - дернула ее за юбку Кэт, - шла бы ты поспать. Ночью мы засиделись, а с утра тебе, бедняжке, досталось. Иди, отдохни.

Отдохнуть, тем не менее, не получилось. В комнате Маргарет за столом сидел мрачный Кот.

- Что, совесть замучала? – бесцеремонно спросила она, слишком уставшая для того, чтобы ходить кругами еще и вокруг этого обормота. – Где рубин-то?

Робин, мрачно глянув на Маргарет через плечо, без слов покачал над столом кольцом на цепочке.

- Рассказывай, - бросила Маргарет и со стоном рухнула на кровать.

- Не хочется, - буркнул Робин. – Да и не о чем, вообще-то. Ну вытащил я колечко из кармана этого надутого мальчишки, пока ты с Агатой отношения выясняла. Сначала просто хотел пошутить. Тоже мне, «что делаете вы среди живых, и каковы ваши намерения? Кто поднял вас из вашей могилы, каким черным колдовством?», - передразнил Кот высокопарный стиль Ричарда. - А потом услышал, как ты хочешь, чтобы этот камень полежал где-нибудь в сторонке. А потом такое закрутилось, что выкрикнуть «розыгрыш!» было уже вовсе неприлично. Вот и сижу, думаю, как выкручиваться буду. За такое с меня Дикон точно шкуру спустит. Ты не смотри, что он такой вежливый да хрупкий. Если оплеуху отвесит, в ушах неделю звон будет стоять, как в Вестминстере на Рождество. Да не в колотушках дело, конечно. Просто стыдно мне как-то. Мы здесь для того, чтобы проблемы решать, а не устраивать.

- Так не говори ничего Дикону, - пожала плечами Маргарет, не вставая с кровати.

- А он – мой суверен, между прочим. И он правда взволнован тем, что этот камешек пропал. Опять же, один человек из-за моей выходки уже погиб.

Маргарет обреченно вздохнула. – Ладно, с Диконом я сама поговорю. По-моему, его не пропажа камня волнует, а то, что он может угодить не в те руки. Что касается мамаши Крэддок, то мы не знаем, искали у нее именно Принца, или дело просто в совпадении. Ты пока придержи рубин, он только путает всю картину.

И она рассказала Робину, до чего они додумались во время разговора в саду.

- Вот Агата говорит, что главное – это Черный Принц. А мне кажется, что главное – это люди. У старых грехов длинные тени, как говорят. Рубин был в далеких далях, когда Болейн стала ведьмой, а именно в этом – начало всего происходящего. А может быть - просто очередное звено в цепи событий, которая тянется с давних времен. Кстати, Кот, а как понимать твои слова, что ты «услышал» мое желание о том, чтобы рубин исчез из этой истории на время? Ты что, слышишь все мои мысли?

Робин слегка покраснел. – Когда на тебе мой брелок, то слышу. Если слушаю. Направленные мысли, ясные.

- А я иногда слышу твои, как тогда, когда мы покончили с тем ненормальным лордом, помнишь? – Маргарет не очень шокировала мысль о том, что ее мысли становятся достоянием такого импульсивного создания, как Кот. Не такие уж сокровенные мысли крутятся у нее в голове в последнее время. – И у меня есть один план, в котором возможность разговаривать мысленно может пригодиться.

Робин снова покачал кольцо с Черным Принцем на цепочке, тяжело вздохнул, и надел цепочку на шею, спрятав рубин под рубашку. – Ладно, рассказывай свой план.

И Маргарет рассказала.

- А ведь была такая милая, скромная, пугливая девица, - пожаловался Кот неизвестно кому, выслушав ее рассуждения. – В обмороки падала. Когда ты последний раз падала в обморок, Марго?

Маргарет показалось, что она уловила, как мигнул рубин под тонкой рубашкой Робина. Она раздраженно передернула плечами. Ситуация, все-таки, была для нее довольно напряженной, а этот тип шутки шутит.

- Мой ответ ты знаешь, - продолжил Кот. - Но, в любом случае, вот здесь принимать решение сами мы просто не имеем права. Идем к Дикону.

Он порывисто поднялся, повернулся к Маргарет, заглянул ей в глаза и серьезно спросил: - Ты уверена? Ты совершенно уверена, что хочешь это сделать?

- В жизни никогда не хотела ничего больше, - ответила она, взяла Робину за руку, и они вместе вышли из комнаты.

@темы: "побасенки"

---

Елизавета I - "если достаточно долго сидеть на берегу..."

Джеймс даже не потрудился ответить Гизам. Такую же холодность он выказал и предложению Анри Наварры примкнуть к лиге протестантской. Что в тот момент Джеймса интересовало, так это договор с Англией, и по вполне приземленной причине: деньги. Елизавета помахала перед носом своего юного родственника возможностью получать 5 000 фунтов годовых, и для Джеймса это была сумма.



Правда, когда представитель Джеймса прибыл в Лондон (это был английский посол, Ричард Воттон), королеве стало жалко денег. Может быть, достаточно половины? Уолсингем ответил, что такое «щедрое» предложение принесет больше вреда, чем пользы. В конце концов, король Джеймс любил лошадей и собак, и нуждался в солидной сумме для удовлетворения этой своей страсти. С его точки зрения, английскому послу в Шотландии (Воттону) надо было просто немножко посидеть в Англии и подождать. Наверняка вскоре случится что-то, что заставит Елизавету согласиться платить. Уолсингем, собственно, точно знал, что случится.

Воттон, чтобы не тратить время напрасно, занялся решением одной проблемы, решать которую король Джеймс ему не поручал. Проблему звали Арран, которого ненавидели в Шотландии сильнее, чем папу римского. Или, во всяком случае, не меньше. Лейчестер предложил простейшее решение: нет человека – нет проблемы, Аррана можно и ликвидировать. Но к тому времени шотландцы уже начали понимать, что молодой человек, сидящий на троне их страны, обладает отменной памятью и последовательной мстительностью. Так что лучше его не раздражать. Елизавета тоже считала, что политическое убийство – это уже слишком, хотя ей и указывали, что Арран, в свою очередь, прощупывает возможности физического устранения своих противников.

Стороны торговались. Джеймс обещал Елизавете слушаться ее советов и жениться по выбору английской королевы. Взамен, он хотел бы, чтобы Елизавета если и не назначила его своим преемником на троне Англии, то хотя бы официально признала, что у него такое право есть. А пока она могла бы сделать двоюродного племянника, например, английским герцогом. Мария в переговорах не упоминалась вообще.

Казалось бы, патовая ситуация для поклонников идеи католического альянса? Ничуть не бывало. Во-первых, у них была возможность подкупить Аррана, которого не сдерживали религиозные предрассудки, поскольку он вообще был атеистом. Во-вторых, была граница Шотландии и Англии, через которую можно было активизировать рейды приграничных головорезов на английскую территорию. Вопрос был только в деньгах, а деньги у Гизов были.

То, что случилось в августе 1585 года, можно считать виной сэра Джона Форстера, хранителя границы в тот момент. Ему бы полагалось знать, что шотландские пограничные лорды имеют тенденцию устраивать массовые беспорядки на границе каждый раз, когда между Англией и Шотландией начинались мирные переговоры. Но Форстер оказался не на высоте. На переговоры в Риккартон он привел с собой просто традиционных эскорт в 300 человек, и впал в замешательство, увидев, что шотландцы собрались в размере нескольких тысяч. Форстер решил начать переговоры, и это было фатальной ошибкой. Ударили барабаны шотландцев, и все эти вооруженные тысячи обрушились на горстку англичан. Форстер был взят в плен, а Расселл, его гость, которого он глупо прихватил с собой на переговоры, погиб.

Лорд Расселл, надо сказать, был сыном старого графа Бедфорда, которого Елизавета лично весьма уважала и любила. Да и вообще ей Расселлы нравились. Неизвестно, знали ли шотландцы, что старший сын старого графа будет вместе с Форстером. Возможно, знали, потому что шпионы были по обе стороны границы. Во всяком случае, расчет был на то, что этот наглый инцидент положит конец всем договорам между Англией и Шотландией.

Так это было или нет, трудно сказать. Позднее Форстер будет утверждать, что все происшедшее было случайностью, и лорд Хансдон, досконально знающий жизнь приграничья, его поддержит. С другой стороны, Елизавета знала о том, что Арран поддерживает отношения и с Гизами, и с Фернихарстом, который был обозначен Перри как человек, который будет руководить армией шотландцев после вторжения Гизов.

В любом случае, ситуация позволяла избавиться от Аррана, и Воттон поспешил к королю. Говорят, Джеймс был так выбит из колеи, что встретил Воттона, рыдая, и не возражал против ареста Аррана. Елизавета требовала суда над Арраном и Фернихарстом в Карлайле, но Джеймс просто не мог выдать англичанам двух шотландских лордов. После дня слез и истерик, король освободил Аррана, и отправил Елизавете заверения, что Арран ни в чем не виноват.

Если инцидент был действительно спланирован Арраном, то цель поссорить Джеймса с Елизаветой была практически достигнута. Хотя королева и перестала требовать выдачи фаворита короля, давать Джеймсу деньги ей и вовсе расхотелось. Воттон в своем рапорте Уолсингему описал ситуацию без прикрас: еще пара недель, и Шотландию получат французы. Просто потому, что они-то денег не жалеют.

Елизавета медлила. Она уже давно заметила, что политические кризисы часто решаются вмешательством третьей силы. Скорее всего, она, как и Филипп, ожидала, что что-то случится во Франции. Но случилось в Шотландии: чума, убившая 12 000 человек в одном только Эдинбурге.

Я не могу сказать, насколько всерьез люди поверили в том, что леди Арран – ведьма, и что чума была наслана на Шотландию Богом, как наказание за то, что страна терпит рядом с королем безбожника Аррана и его ведьму-жену. Протестантские лорды захватили Стирлинг, где спасался от чумы Джеймс. Арран сумел бежать, а Джеймс снова стал пленником собственных подданных.

@темы: Elisabeth I

---

С православной Пасхой!

The choir of the holy monastery of Vatopaidi mount Athos Greece singing the byzantine hymn of the holy easter
The Christ is risen from the dead.The icon of Christ in the video is one of the oldest of the orthodox church 6th century AD,and it depicts Christ Pantokrator.

His left eye is the eye of judgemend that brings fear to the angels, and reminds of the judgement day, that is to come, while his right eye is the eye of mercy and his love for man.

The icon is in the monastery of Sinai. It was a gift to the monastery from Emperor Justinian.

А дальше всяческая информация о символике и обычаях Пасхи. Из сети собранная, конечно.

"В любой национальной традиционной культуре есть мифы, объясняющие происхождение Вселенной и человека.

Один из наиболее древних мировых космогонических мифов повествует о том, что мир или отдельные его части возникли из космического яйца.
Он распространен в древнегреческой, индоиранской, китайской и других традициях.

В древней мифологии яйцо - это и небо, и земля, и подземное царство.

По представлению Иоанна Дамаскина “Небо и земля по своему подобны яйцу - скорлупа аки небо, плево аки облацы, белок аки земля”.

У восточных славян собственные мифы о Вселенной почти не сохранились.
Отдельные русские космогонические представления тесно связаны с доиндоевропейской мифологической традицией, где творцом Вселенной является водоплавающая птица и яйцо.
Большинство же мифов и легенд о происхождении Земли и всего живого на ней в том виде, в каком их помнят в народе, сформировалось достаточно поздно — после того, как с христианской культурной традицией на Русь попало много книг, содержавших не каноническое вероучение, а различные теории, отвергнутые христианством.

Сведения о мировом яйце некоторые исследователи реконструируют на основе русской сказки о трех царствах. Герой, отправляясь на поиски трех царевен в подземный мир, последовательно попадает в медное, серебряное и золотое царства. Каждая царевна дает герою по яйцу, в которые он по очереди сворачивает царства. Выбравшись на свет, он бросает яйца на землю и разворачивает все три царства.
Мотив яйца также звучит в сказках о курочке рябе, Кощее Бессмертном и Змее - Горыныче.
Основой жизни и смерти Кощея Бессмертного является яйцо, находящееся в утке, а утка – в зайце, заяц – в сундуке.

В древней мифологии разных народов, в том числе и европейских, змей - устойчивый образ представителя земли, земной толщи, в недрах которой находится воображаемый подземный мир - преисподняя.
В связи с этим одним из атрибутов старого языческого весеннего празднества, посвященного воскрешению духа произрастания, является змей, обвивающий яйцо.
Он, совместно с богиней плодородия, считается родителем растительности и вообще всего живого в мире.

Христианская Церковь была вынуждена примириться с этим языческим обычаем, тем более что одним из символов воскресения Христа, является яйцо – и с 4 в. она ввела ритуал освящения пасхальных яиц.

Космогонические представления Месопотамии, Индии, Греции, Карелии, Китая, Полинезии говорят о яйце, снесенном змеем, который обитал в первозданном океане. Яйцо раскололось пополам, одна его половина стала землей, другая - небом.

На острове Ниаса, расположенном юго-западнее Суматры, верховный бог "праотец людей" Луо Захо согласно преданиям вылупился из яйца.

В древних вариантах первой руны "Калевалы" говорится о том, как "небесный орел" приносит шесть золотых и одно железное яйцо, из которых выходят предки финнов.

О "железном яйце", которое приносит "небесный орел", рассказывает миф о происхождении якутов.

У древних шаманов Мексики Вселенная состоит из бесконечного количества светящихся нитей с яйцеподобными коконами, испускаемых могучим "Орлом".

Согласно древним иранским преданиям, бог света, праотец людей и учитель добра Ахурамазда также родился из "небесного яйца". Поэтому древние иранцы прославляли яйцо в священных гимнах, держали в храмах металлические изображения яйца.

Племена Новой Зеландии связывают свое происхождение с "небесным яйцом", которое "снесла морская птица".

В Океании на острове Самоа сохранились легенды о Таагароа, который "плавал в начале мироздания в яйцеобразной раковине в темном пространстве"...

Согласно древнекитайскому мифу первопредок людей Паньгу в незапамятные времена заснул в огромном "небесном яйце".

Башкордское представление о Вселенной как о мировом яйце - Кук-ай совпадает с мифологическими представлениями, которые древние арии - корды и белуджи во II тысячелетии до н.э. перенесли с собой в Северную Индию, где это представление трансформировалось в умозрение о Вселенной, возникшей из космического яйца Бь - Рох - Ман (кордск.)

Действительно, в древнесанскритском источнике "Сатапатха Брахмана", повествуя об индийском аналоге Адама, связывает с его появлением небесное "золотое яйцо... из него возник... человек. Это был Праджапати". Равно как и персонаж древнейшего памятника индийской культуры "Ригведы" Висвакарман, который появляется из яйца, "плававшего в мироздании...".

Яйцо в большинстве древних религий и в представлении многих народов также символизировало первозданный Хаос, некий зародыш Вселенной, саму Вселенную, Солнце, Землю (эллипс с представляемым внутри крестом).

Одна из древнеегипетских космогоний во многом совпадает с идеями других древних цивилизаций и культур. По её версии, в начале начал также был Хаос. В нем происходила вселенская борьба созидательных и разрушительных сил, в которой участвовали Боги, олицетворявшие Бесконечность, Ничто, Небытие, Тьму, Воду, Воздух и т.д. Из земли и воды был создан Изначальный Холм - вселенская Мировая гора. На ней космотворящая птица Белый Гусь - Великий Гоготун снес Космическое яйцо, которое, согласно древнеегипетским текстам, было разбито и пробуждено к космической жизни криком Гуся. Сначала из него вылупился Бог Солнца Хепри, и это послужило толчком для появления всего остального мира Богов, стихий, людей и вещей.

Согласно мифологии догонов, Вселенная первоначально представляла собой яйцо, из него вышли все первоэлементы, космические миры, существа и стихии. В догоновской космогонии все структурировано и движется по спирали, в том числе развитие жизни, человека, Космоса.

В Англии Пасху празднуют почти 2 тысячи лет. Считается, что первым апостолом, приехавшим проповедовать евангельскую весть на Британские острова, был святой Аристовул, один из 70 учеников Христа. Приехал он в Британию приблизительно в 35-60 годы.

Начиная со II столетия, в разных городах Англии и Ирландии возникают первые христианские общины, в 209 году пострадал 1-й мученик за веру Св. Алван, в IV столетии открывается 1-й монастырь в Шотландии, а в VI столетии расцветает кельтское монашество. После 1056 года, когда произошло разделение восточной и западной церквей, Англия попала в подчинение к Папе и Риму, а потом королем Генрихом там была основана своя англиканская церковь.

С тех давних пор начали складываться свои традиции празднования Пасхи. Обязательным было дарение яиц, которыми обменивались все, невзирая на сословия. К примеру, по приказу короля Англии Эдуарда I Плантагенета (1239–1307) к Пасхе готовили около 450 вареных яиц, завернутых в золотую фольгу или раскрашенных золотом, которые он вручал членам своего двора.

В Ирландии существовал обычай регламентации количества подаренных яиц, что отразилось в старой поговорке: «Одно яйцо – настоящему землевладельцу, 2 яйца – землевладельцу, 3 яйца – бедняку, 4 яйца – бродяге» ( «One egg for the true gentleman; two eggs for the gentleman; three eggs for the churl; four eggs for the lowest churl»)

Пасхальные яйца были обязательным подарком детям от крестных родителей. До сего времени существуют народные детские песенки, в которых дети выпрашивают в подарок яйцо. Существовали особые детские пасхальные игры. В Великобритании было широко распространено катание яиц ( «egg-pacing»), в которой выигрывал тот, чье яйцо окажется более прочным. В некоторых областях Ирландии была популярна еще одна детская игра: дети делали небольшие гнезда из камешков, в которые собирали гусиные и утиные яйца. Обычно закладывали гнезда в Пальмовое Воскресенье, а на Пасху доставали их и все вместе съедали накопленные яйца.

Но не только дети играли в пасхальные игры. У взрослых была популярна пасхальная игра в мяч, который символизировал солнце, выпрыгивающее пасхальным утром на небо. Перекидывали мяч не только миряне, но и епископы, монахи и священники. Увлекательными были игры в Пасхальную неделю между мужчинами и женщинами. Пасхальный Понедельник считался женским днем, Вторник – мужским. В Великобритании в понедельник женщины имели право бить своих мужей. А на следующий день они менялись местами.

В северных областях Англии был принят такой обычай – мужчины толпой выходили на улицы и, встретив женщину, три раза поднимали ее над землей. Откупиться можно было либо поцелуем, либо серебряным шестипенсовиком. На следующий день подобное обращение ждало уже мужчин. Помимо того, в Ланкашире, Чешире, Стаффордшире, Уорвикшире носили друг друга на руках по улицам, устроив сиденье из скрещенных рук. В Пасхальный Понедельник мужчины носили женщин, а в Пасхальный Вторник женщины – мужчин.

В Пасхальный Понедельник в некоторых местах мужчины требовали себе привилегию снять с женщин туфли, на следующий день женщины проделывали то же самое с мужчинами.

Многие игры уже забыты, а вот традиции праздничного стола живут. На столе обязательным блюдом был и остается (пусть не целый) запеченный фаршированный ягненок, пекут специальные пасхальные кексы, делают пудинги. Еще принято подавать на стол мясные медово-чесночные фрикадельки, запеченную копченую ветчину, весенний салат, сосиски или бекон, глазированные яблоками, картофелем в розмариново-чесночном масле.

Стол украшают пасхальной корзиной с белыми лилиями – символом чистоты, материнства и возвращения Иисуса к жизни, цветными яйцами и фигурками пасхальных зайцев, которые ставят еще и в спальне. Существует поверье, что однажды при выпекании фигурок ягненка (именно ягненок как жертвенное священное животное был символом пасхального стола) уши у одного из них немного заплыли и стали длинными. Так из пасхального ягненка получился пасхальный заяц или кролик. Торжественно украшают церкви и алтари, самые известные цветы для данного – опять же белые лилии. На Пасху принято играть свадьбы. "

Вот знаменитое распятие из лилий

Medieval Byzantine Paschal (Easter) chant

@темы: "праздники"

---

Красные Шапочки

Красные Шапочки – они разные бывают. В том числе, и те, кто остался в английских легендах под именем Матушка Красная Шапочка.



Одной из них была обитательница Кента Джинни Бингем, дочь кирпичника и дочери коробейника. Вряд ли она была благонравной девицей. В 16 родила от любовника дочь, а любовник был вором по кличке Цыган Джордж, который вскоре попался на краже овец, и был бесславно повешен. На смену Джорджу пришел некий Дарби, пьяница и садист. Джинни тогда была еще молода, сама справиться с любовником не могла, и попросила помощи у матери. Неизвестно, что сделали женщины, но Дарби просто исчез. Очевидно, у родителей Джинни тоже была репутация не из лучших. Во всяком случае, их повесили по обвинению в колдовстве.

К этому времени Джинни уже хлебнула горя, но научилась жить. Она завела себе черного кота, и стала предсказывать судьбу желающим. А в желающих недостатков, конечно, не было. Жила она одна в коттедже, пока там не появился следующий сожитель, Питчер. Но потом исчез и он. Среди соседей у Джинни была репутация ведьмы уже тогда, но, все-таки, соседи за нее вступились, когда останки Питчера обнаружились в ее печи. Дело в том, что жизнь сделала Джинни чрезвычайно языкастой особой, так что Питчер часто прятался от нее в этой печи. Так что смерть могла быть и случайной.

Потом у Джинни были другие любовники, как ни странно. Все-таки, связываться с ней было, похоже, опасно для жизни. Да и безобразна она стала, как смертный грех. Но известность притягивает, и смельчаки находились. Может, приманка была в том, что в какой-то момент у Джинни был богатый постоялец, который неожиданно умер, оставив все, что у него было, своей хозяйке. Соседи клялись, что неоднократно видели, как к Джинни заходит сам дьявол, и не выходит обратно. Откуда они знали так хорошо, как дьявол выглядит, не рискую предположить.

Как ни странно, умерла эта женщина со зловещей репутацией вполне естественной смертью. Ее нашли в доме перед прогоревшим очагом, перед чайником, полным каких-то трав. И даже похоронили по вполне христианскому обряду. Наверное, люди признавали, что имидж Джинни создали они сами.

А вот Элис Гудридж из Стаффордшира повезло меньше. Однажды некий малец по имени Том Дарлинг отправился со своим дядей охотиться в лес. В какой-то момент, охотники разделились. Вечером, после ужина, Том почувствовал себя плохо. Его тошнило, он говорил, что видит за окном зеленых ангелов, и что его беспокоит зеленая кошка. К страдальцу позвали другого его дядю, который применил самое лучшее в мире лекарство: стал читать главы из Писания. И тут у Тома начались судороги. Дядя вынес диагноз: тут поработала ведьма, и его племянник стал одержимым.

Ведьма поблизости и правда имелась, Элизабет Райт, она же Матушка Красная Шапочка. Мальчишка рассказал, что встретил в лесу старуху, над которой решил пошутить, обозвав ведьмой и громко при этом пукнув. Старуха на такое поведение разозлилась, и сказала:

Gyp with a mischief and fart with a bell:
I will go to heaven and thou shalt go to hell

Встревоженные родичи немедленно обратились к мировому судье. Тот справедливо заметил, что Элизабет Райт слишком стара для прогулок по лесу, так что встретил Том, скорее всего, ее дочь, Элис, которой было около 60 лет. Процедура была знакомая: обеих женщин раздели, осмотрели, нашли, конечно, всякие родинки и пятна, и вынесли вердикт, что обе являются ведьмами. Старую Элизабет, правда, отпустили. А Элис посадили в тюрьму, еще раз убедившись, что виновата в болезни Тома именно она. Мальчишку вызвали в комнату, где была Элис, и у него, конечно, тут же начались судороги.

Итак, Элис сидела в тюрьме, но конвульсии у Тома продолжались. Все решили, что это потому, что Элис не раскаялась. Она действительно не делала никакого признания. Да у нее и не спрашивали. Когда спросили и допросили, то она охотно признала, что встретила в лесу препротивного мальца, который повел себя мерзко. Дознаватели настаивали на том, что она Тома заколдовала. После того, как ее заставили посидеть некоторое время близ очага в новых башмаках, Элис махнула на все рукой, и сказала то, чего от нее ожидали. Да, она заколдовала Тома. А конвульсии у него потому, что она посылает свою собаку Минни, которая умеет становиться невидимой, кусать мерзкого мальчишку. Почему Минни умеет становиться невидимой? Потому что она – подарок дьявола, вот почему. На самом деле, рыже-белую Минни подарила Элис ее мать, Красная Шапочка. Впрочем, дознаватели наверняка это и так знали, но ведь Элизабет была ведьмой с репутацией, так что…

Элис также добавила, что Том не поправится, если ему не помогут. Наверное, она надеялась, что о помощи попросят ее, но родные Тома пригласили священника-пуританина Джона Даррелла, который давно намекал, что умеет изгонять духов. Даррелл исследовал пациента, и подтвердил, что тот «одержим демоническим духом». Даже двумя, Глассапом и Радульфусом. Духов священник изгнал. Элис, между прочим, умерла в тюрьме более или менее в то время, так что Даррелл потом, в своей книге, уверенно заявил, что наслал духов на ту, которая их вызвала.

Плюс в этой истории был только один. Через год Даррелла, колесившего по городам и селам в роли экзорциста, вызвали к начальству, и обозвали мошенником, лишив, по-моему, даже сана. Но тот продолжал фрилансерствовать, пока в 1579 такую деятельность не запретили в принципе.
Да, а Том Дарлинг потом сознался, что он просто притворялся сначала, а потом побоялся признаться, что разыграл взрослых.

Была еще в Ливерпуле где-то в те же времена хозяйка постоялого двора, которую звали Матушка Красная Шапочка. Постоялый двор этот был настоящей базой грабителей и убийц.



И уже на грани 18-19 вв Матушка Красная Шапочка, Пол Джонс, державшая таверну в Воллеси, который в то время был раем для пиратов и контрабандистов. Эта таверна была построена из красного камня, стены имела толщиной в три фута. Контрабандисты прятали товар в стенах и потолках нижних комнат, которые были сплошь обшиты досками с разбитых кораблей. Входная дверь была сделана из дуба, толщиной а пять дюймов, и укреплена металлическими гвоздями, а изнутри – несколькими задвижками. А прямо за дверью, изнутри, в полу находилась ловушка, глубиной в восемь-девять футов. При желании, туда можно было отправить тех, кто ворвется в таверну силой, или просто сбросить товар, если в таверну направлялась таможня.



Пол Джонс всегда носила красный чепец, и была для веселой братии банкиром, хранителем их добычи и призовых, другом и заступником. Вся ее таверна была шкатулкой с секретами. Даже если кому-то удалось бы ворваться в главную дверь, не провалившись в западно, перед ни открылась бы просто прихожая, из которой можно было повернуть на северную или южную половину, или спуститься по витой лестнице в подвал, или подняться на чердак. Повсюду были тайные ходы, стены, балки, печные трубы имели тайники, в которых можно было спрятать что угодно, от человека до золота.

Как водится, из подвала был ход в таинственные пещеры, куда контрабандисты складывали прозаичный уголь, который Пол Джонс потом продавала жителям городка. Был и другой ход, но сейчас трудно сказать, куда он вел. Возможно, в приорат, который был в миле от таверны.

Разумеется, эта Красная Шапочка была сказочно богата. Но после ее смерти денег нашли совсем немного. Сокровища потом искали, но безуспешно. Собственно, даже пещера под домом обнаружилась случайно, когда очередной владелец дома просто его снес. Историки требовали остановить работы, но бизнес победил. Пещера была завалена щебнем, а на месте таверны построен частный дом для престарелых. Сокровищ Пол Джонс так и не нашли.

@темы: Англия

---

Маскотесты

Две понравились

Что скрывает ваша маска?

Что скрывает ваша маска?

@темы: "нетягостная бредь"

---

"Спокойствие, только спокойствие..."

нудю...

Выпуск через полтора месяца. Правда, искренне счастлива по этому поводу я была всего несколько часов. Потом начался мандраж. Вроде, работы по специальности выше крыши, и беспокоиться не о чем. Знаю, где буду вот прямо сразу после выпуска. Но начались ночные кошмары, которые мне, вообще-то, не свойственны. Впрочем, дневные, наверное, тоже, просто днем мне удалось задрыхнуть всего раз, в пасхальные выходные. А кошмары у меня - это действительно кошмары. Причем, данная серия не из "прогнозов", а чисто из подсознания, отражение всего загоняющегося вглубь. Поэтому спать как-то не очень хочется.

Предыдущую часть программы, специализацию, сдала на "отлично", теория плюс практика. Не то, чтобы эти оценки имели какое-то значание, но приятно, что хвалили за профессионализм. Наверное, у меня есть шанс стать со временем неплохой медсестрой.

Сейчас грызем лабораторную часть, ту самую, где ни интеллект, ни предыдущий опыт не помогут. Надо тупо запоминать названия анализов, в какую пробирку, как эта пробирка выглядит, в какой очередности, для какой цели и прочее. Две недели пролетели, а я все не могу сосредоточиться. А уже пора бы, 3.05 экзамен по всей теме.

Зима не отступает. В Хельсинки, конечно, давно уже сухо, а у нас еще повсюду снег, и сейчас снова мокрый снег повалил. А я сдуру сделала заказ саженцев летних цветов. То есть, из лучших побуждений, конечно. То, что буде в мае в продаже, стоит неприлично, чуть ли не по 3 евро за один росток. Решила сэкономить. Ага... К моему ужасу, посылка пришла вчера. Раньше-то высылали к посадочному сезону, и в таком же виде, в каком саженцы продаются и в магазине. А сейчас прислали нечто размером с мизинчик, упакованное в жесткие пластмассовые контейнеры, где только несколько песчинок вокруг корня. Надо рассадить сегодня, но проблема не в этом. Проблема в том, где я такую пропасть саженцев буду держать полтора месяца??? Ну хорошо, месяц, если повезет. Света в доме недостаточно для растений, на улице снег, то есть на день их не вынести наружу. Подоконники муженек так и не подвесил за 10 лет, хотя ною ежегодно.

Зато купил машину. Новую. Нет, машина-то хорошая. Только вот в ближайшие 5 лет все его доходы будут уходит на выплаты по кредитам дорогущих имплантов и дорогущей машины. Надеюсь, останется хотя бы на дизельное топливо для этой машины. А все остальное, то есть содержание нас самих и все текущие счета, рухнут на меня. Надеюсь, моя машина выдержит еще 5 лет эксплуатации. В принципе, должна. Наредкость беспроблемной оказалась.

В общем: взяться за учебу, заказать самой и навесить эти чертовы подоконники в зале и на кухне, и приготовиться работать несколько больше, чем это было бы разумно. Но мне катастрофически уже нужны деньги лично на себя, а не только "для дома, для семьи". Благо, хоть работа-то нравится. Эх, "вывози меня, кривая"

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

"И полцарства в придачу" II - 2

Известие о том, что местонахождение Черного Принца установить не удалось, произвело на компанию, собравшуюся в «Белом Льве», угнетающее впечатление. Дикон хмурился, Джон выглядел озабоченным, а на Ричарде просто лица не было. Агата только что зубами не скрипела, но, скорее, из-за того, что неприятности были у Ричарда. Лично Маргарет больше всего огорчило то, что Робин ее явно избегал. Впрочем, Рэтклифф и Кэт выглядели подозрительно довольными жизнью, а Кэт была даже трезва, не будучи при этом раздраженной. С ними Маргарет и уселась в садике за домом.

- Надо бы этот камень найти, - задумчиво заметил Крыс. – Нет камня – нет магической защиты для короля, а без защиты его ведьма будет крутить им по своему разумению.

- Не совсем так, - возразила Маргарет. – Вы бы видели королеву за работой. По-моему, пока ей вполне удается держать мужа в более или менее здравом состоянии. Мне как-то интереснее, с чего это Нэн Болейн превратилась в ведьму, и о каком бессмертии бормотала Мардж. И еще я не понимаю, как рубин оказался в Венгрии! Ведь в последней битве короля Дикона Черный Принц был точно с ним. А в короне, которую протянул Скряге Стэнли, этого рубина уже не было. Не мог же он заменить камень за … сколько времени? За полчаса? За час?

- Ну, дорогуша, ты хоть немного головой-то думай, - хохотнула Кэт. – Зачем менять рубин в гнутом обруче? И где, в чистом поле? На виду у свидетелей? Не проще ли было заранее приготовить другую, точно такую же корону, с другим рубином. То, что я знаю о Стэнли… Не те это были люди, чтобы полагаться на случай. Мало ли что могло случиться в бою. Король мог бежать, с короной вместе. Корона могла просто потеряться, быть поврежденной и начисто втоптанной в грязь, ведь там же тысячи сражались. Корону мог стянуть с мертвого короля любой проходящий мимо солдат, ведь войско вашего Скряги состояло сплошь из чужеземных наемников!

В очередной раз поразившись глубокой осведомленности и здравому смыслу запойной певицы труппы бродячих музыкантов, Маргарет не могла больше сдерживать своего любопытства.

– Кто ты, Кэт? – спросила она прямо. – Я знаю о твоем прошлом то, что мне сказала Годлина, но твоя осведомленность в делах аристократии несколько выходит даже за пределы, доступные аббатисе небольшого монастыря.

- Ох, - отмахнулась актриса. – Только не делай неправильных выводов. Мой папаша, который меня воспитал, хоть и был знатного рода, на моей матушке женат не был. Правда, и не мог быть женат, потому как был священником, так что я его не виню. Впрочем, матушку я тоже не виню. Кто бы устоял против самого высокого парня в Англии, школяра и солдата, любителя петушиных боев и хорошего вина. Впрочем, священником он тоже был неплохим, как я понимаю.

- Епископом он был, - уточнил Рэтклифф. – Ты уж не прибедняйся, Кэтти.

- А ты не встревай, - обрезала Кэт. – Ну не люблю я свою родню. И отец от них старался подальше держаться. Во всяком случае, от своего отца и дяди. Может, потому и подался в церковники, чтобы они его в покое оставили. Уж очень первый был хитер, а второй полон тайн и секретов.

- Не может быть! – схватилась за голову Маргарет. – Этого просто не может быть. Самый высокий парень в Англии и любитель петушиных боев? Епископ? Из всех людей, твоим отцом оказался младший сын Томаса Стэнли? Мужа бабушки Гарри? И я встречаю родственницу короля в фургоне бродячих актеров! Не слишком ли много совпадений?

- В фургонах бродячих актеров можно встретить не только бастардов епископов, а и кое-что поинтереснее - хохотнула в ответ Кэт, явно не настроенная принимать свое родство со Стэнли всерьез.

- А я не вижу ничего странного, - серьезно сказал Рэтклифф. – Сама подумай, какие силы вышвырнули нас с Диконом из послесмертия прямо в эту историю. Вполне справедливо, если те же силы дадут нам возможности выполнить то, что должно быть выполнено.

- Так каких тайн был полон дядя твоего отца? – обратилась Маргарет к Кэт. – Если корону подменили заранее, то это просто должен был быть он. Но… Гарри всегда говорил, что победа его отца в той битве была знамением Божьим, потому что по-другому победить он бы не смог. И как, по-твоему, братья Стэнли могли знать, что Дикон проиграет? Откуда?

- Поверь бывшей аббатисе, Маргарет, - наставительно ответила актриса – лучший способ предугадать чудо – это самому его тщательно подготовить. Совершенно случайно сэр Уильям Стэнли был в свое время женат на матушке сэра Ловелла. Того самого, который должен был предотвратить высадку Генри Тюдора. Удивительно, не правда ли?

- Кэт, Пес вырос с Диконом! Они были родичами! О чем ты говоришь? – разозлился Крыс.
- Ой, роооодичами, - презрительно протянула актриса. – Да ты возьми того же Кларенса, братца твоего Дикона. Сначала брата продал, потом тестя продал, а потом брат прикончил его самого. Братья, заметь, а не какой-то муж жениной кузины.

- Подождите, не скандальте, - оборвала Маргарет зарождающуюся ссору. – Что-то я совсем запуталась. Тот Стэнли, который дед Кэт, он же был в большом фаворе у Дикона, так? Но лучше, конечно, быть сводным отцом короля, чем просто лордом короля, так что его мотивы я понимаю. Но какой смысл был для сэра Уильяма Стэнли подсовывать Скряге фальшивую корону, если он предал Дикона Тюдорам? Это же бред какой-то.

- Нет, если он получил приказ, - раздался голос Агаты, подошедшей совершенно незаметно для увлекшихся разговором собеседников.

- От кого? – воскликнула Маргарет, эмоционально воздев к небу руки. – Только не говорите мне, что Уильям Стэнли продал в один день сразу двоих королей, и, возможно, собственного брата! Ради кого?!

- Понятия не имею, - пожала плечами женщина-рыцарь. – Возможно, с его точки зрения, существовал более законный кандидат в короли? Или с точки зрения тех, кому он по-настоящему подчинялся. К нам, во всяком случае, камень попал из Фландрии, еще во времена герцогини Маргарет. Насколько помню из записей ордена, ей его передал тот молодой человек, который утверждал, что он – второй сын короля Эдварда, Ричард. Только он лгал, как я понимаю. Вчера Джон сказал, что сын короля Эдварда никогда и не покидал Англию, и не заявлял своих прав на корону. Странно…

- Не так уж странно, - мрачновато возразил Рэтклифф. – Был только один человек, которого сестра Дикона признала бы своим племянником. Ее племянник. Сын Джорджа, не Эдварда.

- Боже милосердный! – Маргарет вскочила с лавки, на которой сидела, и внимательно посмотрела на своих собеседников. – Знаете, мне уже надоело выкрикивать «что?». Чтобы ты вполне понимала о ком речь идет, Агата, то сэр Рэтклифф только что сказал, что сын Джорджа Плантагенета, «проклятие Тюдоров» и «невинно пролитая кровь», был тем самым Перкинсом Варбеком, который называл себя принцем Ричардом. Кто же, позвольте вас спросить, был казнен в Тауэре? Вместе с этим самым Варбеком, заметьте.

- Кто-то, кого герцог Джордж выдавал за своего сына, разумеется, - ответил ей Крыс. – Ты, конечно, не читала акт обвинения герцога. Помимо прочего, герцог Кларенс обвинялся в попытке спрятать своего сына. Попытка удалась, оказывается, надо же.

- Я читала, - вмешалась Кэт. – Отец рассматривал эти документы очень внимательно. До самой смерти пытался разобраться, почему Уильям Стэнли лишился головы. Речь, как-никак, шла о его родном дяде. Того ведь обвинили в сотрудничестве с Варбеком. Отец все удивлялся, какого беса хитрец Стэнли влез в эту авантюру? А он, оказывается, был в ней еще до того, как она началась. Ну и дела…

- Да уж, дела, - задумчиво поддакнула Маргарет. – Только что это нам дает? Все эти люди давно умерли, в конце концов. Кому сейчас так срочно понадобился Черный Принц и зачем? Как я понимаю, никто при дворе и понятия не имеет о том, что Варбек был самозванцем только в очень узком смысле слова, а якобы невинно убиенный сын Кларенса – абсолютным самозванцем, все по-прежнему шепчутся о проклятии Тюдоров.

- Вообще-то, кто-то что-то всегда знает, - возразила Кэт. – Отец говорил, что молодого Варвика судили. И что-то он на этом суде сказал такое, что записи потом спрятали в ларец под три замка, причем всех трех ключей не было ни у кого. Да и имена тех, кому был доверен каждый ключ, знал только сам король. Но судьи-то знали, о чем там речь шла.

- И Стэнли, - подхватил Крыс. – Стэнли не могут не знать. Такая тайна, как подмена главного камня королевской короны, наверняка передается от отца к сыну. У Кларенса был не только сын, но и дочь. Она не могла не знать, что с ней растет не ее родной брат.

- Вы все не о том говорите, - грубовато вмешалась Агата. – Вы уже час говорите о короле, который давно умер, и о делах дней давно минувших. Увлекательно, но бесполезно. Главное – Черный Принц. Если мы поймем, кто и почему украл камень именно сейчас, мы поймем многое из того, чего нам ждать, если не всё.

@темы: "побасенки"

---

"На пыльных тропинках далеких планет"

Бешеных молний крутой зигзаг,
Черного вихря взлет,
Злое пламя слепит глаза,
Но, если бы ты повернул назад,
Кто бы пошел вперед?

А ведь я была уверена, что увижу, как люди выйдут в космос, и буду этим гордиться.

---

Елизавета I - очередное изменение политического климата

Как показало время, гугеноты Франции (точнее, Анри Наварра) воспользовались выторгованным для них временем хорошо. Впрочем, вряд ли кто из них догадался хотя бы мысленно поблагодарить за это королеву-мать. Наварра написал открытое письмо правителям Европы, в котором озвучил свое стремление просто дать французам возможность придерживаться той веры, какую каждый из них исповедует. Указав, что в его владениях католики имеют полную и абсолютную свободу совести. Казалось бы, слова стоят дешево, но письмо Наварры было принято протестантскими дворами очень горячо. Что, в свою очередь, подтолкнуло средний класс Франции встать между Гизами и протестантами. Судьба же Англии, при таком раскладе, никого не волновала.

Уолсингем получал из Франции депеши от своих агентов, которые обещали трудные времена: Католическая Лига готовила вторжение в Англию до Рождества 1585 года. Возможно, план мог бы осуществиться. Гизы вторглись бы в Англию через Шотландию, а Филипп поднял бы ирландцев. Но европейская политика тех лет делалась, по большей части, чернилами, а не сталью. Гизы не могли вторгнуться через Шотландию, если бы им не позволил это сделать Джеймс. А Джеймс ничего с Лигой общего иметь не хотел, потому что был протестантом, и потому что устал от роли футбольного мяча. Филипп, со своей стороны, не хотел иметь ничего общего с Марией Стюарт, а без Марии и ее предполагаемой в будущем коронации, аннексия такого государства, как Англия, встретила бы жесткий отпор. Защищать свой остров встали бы и протестанты, и католики.

А Мария… Это была уже не та Мария, да и обстоятельства вокруг нее сильно изменились. Герцог Пармский еще строил планы похищения шотландской экс-королевы, но реальной основы под ними не было, об этом позаботилась служба безопасности Елизаветы. Возможно, Мария напрасно провела годы и годы, мечтая о том, что однажды у ее ворот появится кавалькада блестящих рыцарей, под эскортом которых она прибудет в Лондон, приветствуемая ликующим населением Англии. Шанс на исполнение этой мечты был хлипок даже тогда, когда Мария жила под опекой Шрюсбери. Теперь ее охранником стал сэр Ральф Седлер, а местом обитания – замок Татбери. Не то, чтобы Седлер был к Марии жесток. Напротив, она совершенно свободно совершала конные прогулки и охотилась – под конвоем в 50 человек, вооруженных огнестрельным оружием. Седлер обещал Елизавете, что если кто-то попытается освободить Марию во время одной из таких прогулок, стража будет стрелять не в нападающих, а именно в Марию. Елизавету передернуло, но она понимала, что Седлер прав.

возможно, Седлер в молодости

Даже тон писем Марии к Елизавете в тот момент изменился. К 1585 году Мария ненавидела своего сына гораздо больше, чем королеву Англии. " Untie my hands,' писала она Елизавете, " and let me deal with these lying practisers. Do not tempt my son to bring a mother's malison upon him. Say plainly whether you hold him or me to be lawful sovereign of Scotland, and whether you will treat with me or no. Let me go. Let me retire from this island to some solitude where I may prepare my soul to die. Grant this and I will sign away every right to which I or mine can claim, either now or hereafter. Now that my son has deceived me, I care no more for ambition”.

На это письмо Елизавета ответила честно – на свой манер: после всех заговоров, которые готовились ради Марии, ни о каком освобождении речи идти не может. Подданные ее просто не поймут. Единственное, что Елизавета могла сделать – это попросить лорда Сент-Джона из Блетсо, родственники которого были сплошь католиками, стать стражем Марии. Но Сент-Джон наотрез отказался, написав Уолсингему паническое письмо, в котором описывал, как его братья и сестры начнут на него давить, и что он предпочел бы, чтобы его лучше взяли под стражу самого, чем отбиваться от взбеленившейся родни. И на должность был назначен сэр Амиас Полет. Совершенно случайно, радикальный реформист и личный друг Уолсингема.



Сэр Фрэнсис, исключив возможность побега Марии, сосредоточился на том, что он давным-давно хотел сделать: на сборе материалов, которые позволили бы ему осудить Марию Стюарт в участии в заговоре против королевы Англии.

Что-то изменилось в политическом климате Англии. Елизавета по-прежнему была абсолютно суверенна в своих решениях, отмахиваясь от советов и требований своего кабинета министров и проводя собственные политические решения. Но сэр Фрэнсис Уолсингем явно решил разрубить годами маячивший перед его носом Гордиев узел по именем Мария Стюарт. Было бы, наверное, преувеличением сказать, что принятые парламентом драконовские законы против католической пропаганды метили в шотландскую экс-королеву. В конце концов, главной их целью было предотвращение формирования в стране, постоянно жившей под угрозой инвазии с континента, пятой колонны. Но сэру Фрэнсису эти законы дали ощутимое, легальное оружие в его борьбе с Марией Стюарт, которую он принимал к сердцу очень близко.

Тем не менее, не стоит думать, что Мария оказалась бедной невинной птичкой в когтях жестокого ястреба Уолсингема. Мария была Марией до последнего вздоха. Первое, что она сделала при смене «гувернера», это открытым текстом сказала ему, что если бы она пришла к власти, он получил бы в свое полное владение остров Джерси, губернатором которого он был. Сэр Полет ответил холодно, что ни страх, ни выгода, ни личные эмоции не заставят его отступить от возложенных обязанностей.

Татбери Кастл

Опять же, Мария никогда не была одинокой пленницей в чужой стране. Где бы они ни жила, весь ее штат всегда был занят контрабандой переписки и ценностей. Где бы она ни была, вокруг начинали собираться авантюристы и деревенские католики, считающие ее святой. Но в 1585 году смысл этих завихрений вокруг Марии стал потихоньку превращаться в активность ради самой активности. Потому что и Гизы, и Ватикан потеряли к ней интерес.

Самое интересное заключается в том, что мало кому пришло в голову провести параллель между этой потерей интереса и многолетней перепиской Марии и Елизаветы. Может быть потому, что за достижениями Елизаветы историки хотят видеть только гениальность ее советников. Но королева прекрасно знала, зачем она берется за перо. В частности, готовность Марии заключить отдельный договор с Елизаветой практически на любых условиях, заставил Гизов призадуматься, могут ли они ей доверять в принципе. Гизы хотели, чтобы их родственница доверяла только им, не пытаясь проводить самостоятельную политику. «Если Ваше Величество будет продолжать в том же духе, - писал ей один из ее корреспондентов, Ла Рю, - никто не придет вам на помощь… Прежде всего, мадам, примирите себя с Богом и его божественной Матерью, и католические принцы, с Божьей милостью, найдут способ помочь вам».

Но католические принцы в тот момент были заняты попытками соблазнить молодого короля Джеймса, который привлек их внимание своей необычайной гибкостью в сторону практичности в вопросах привязанностей. После того, как он ясно заявил Елизавете, что судьба его матери его не интересует от слова вообще, если он договорится с английской королевой, Гизы решили, что выгода сможет заставить Джеймса отказаться и от «ереси» в религиозных вопросах. Ему предложили почетное место в католической Лиге.

@темы: Elisabeth I

---

"И полцарства в придачу" II - 1

- А самого интересного мы так и не узнали, - меланхолично заметила Маргарет Агате. Женщины добрались, наконец, до своих кроватей, и теперь обменивались перед сном впечатлениями о бурно прожитом дне. Под боком у Маргарет мурчал здоровенный черный котище. Конечно, соседство кота-перевертыша в кровати для молодой девицы неприлично, но если Робин грел ноги самой Святой Арагонке, то чем она, Маргарет, рискует?

После энергичного выяснения отношений, которое последовало после заявления Ричарда о потере кольца с Черным Принцем, Кэт сбегала в главную постройку «Белого Льва», и сообщила констеблю о том, что у ее гостей кто-то стянул пару ценных безделушек. Чинный, усатый констебль, уставший после дня суда и расправы над привезенными в Саутварк заключенными, пообещал актрисе разобраться с проблемой поутру. Он не сомневался, у кого именно из скупщиков могли находиться драгоценные камни, а это было практически за углом.

Так что торопиться было некуда, все равно завтра Саутварк будет спать до полудня. Таким образом, всем пришлось разойтись на отдых. Джон, Дикон и Ричард отправились вместе в большую комнату, которую занимал мастер Джузеппе с мужской частью своего семейства, Агата и Маргарет поднялись в собственную комнату, а Рэтклифф остался сидеть у огня с Кэт.

- По мне, так мы узнали даже слишком много, чего тебе не хватает? – лениво откликнулась Агата.

- Например, куда подевалась Владычица Вод, если дочка Джона правда ею была. И что случилось с сыном королевы Лиз, и почему внезапно умерла жена Джона, и куда исчезли его дети? И где они, если он их нашел? И о каком магическом ордене шла речь?

- Ну, я-то, во всяком случае, сна из-за этих вопросов не потеряю, - фыркнула Агата, и через мгновение с ее кровати до слуха Маргарет донеслось размеренное дыхание.

- Да и я не потеряю, - доверительно шепнула Маргарет в пушистое кошачье ухо, украшенное роскошной кисточкой. – Но ведь интересно же.

Заснула она с неопределенным чувством, что ее внезапное исчезновение гигантского рубина вовсе не огорчает.

Проснулась Маргарет от храпа. Кот, который ночью так компактно устроился у нее под боком, лежал теперь на спине, и самозабвенно храпел. К тому же, он как-то переместился в самый центр кровати, оттеснив девушку на край. Наверное, надо было согнать наглую скотину прочь, но в спящих котах есть что-то такое, что исключает применение к ним жестких дисциплинарных мер. Проще было встать, и признать битву за пространство проигранной, что Маргарет и сделала. Благо, солнце уже изрядно поднялось над горизонтом.

На улице она столкнулась с констеблем, который направлялся в их домик. По уныло обвисшим усам стража закона было понятно, что так хорошо продуманный план по изъятию украденных у Дикона и Ричарда драгоценностей не сложился.

- Проблемы у нас, добрая госпожа, - подтвердил констебль. – Мамаше Крэддок, которая одна и скупала здесь камешки, кто-то перерезал горло, да еще и лавку ее попытался поджечь. Соседи, хвала Милосердному, пожар вовремя заметили, погасили, и стражу вызвали. Заходим – а там огонь-то только в лавке горел, жилая комната нетронутой осталась. Там она, стало быть, и лежала, в собственной постели. Никто ничего не видел, хотя опросили всех соседей. Видно, злодей пришел, когда все уже спать улеглись.

Маргарет поморщилась. Разумеется, ей надо побывать на месте событий. Она знала Черного Принца, и могла, возможно, проследить, в какую сторону он исчез. В конце концов, не одна Арагонка могла чувствовать камни, как оказалось. Ночью, когда Ричард заявил о том, что потерял перстень, Маргарет что-то кольнуло. Правда, ей тогда показалось, что рубин совсем недалеко, поэтому шума поднимать она не стала.

Да простят ее Ричард, Джон и Агата, теперь этот непростой камень она предпочла бы найти сама, и отложить его куда подальше. Миссия миссией, но слишком много вопросов вызывало само появление Черного Принца в венгерских далях. И как удачно вышло, что о существовании этого рубина королева и понятия не имела.
Проблемой было, собственно, не исчезновение артефакта, а то, что он мог найтись в обстоятельствах, когда его пришлось бы снова передать Ричарду.

- Идемте, - решительно заявила Маргарет констеблю. – Может быть, у этой скупщицы был где-то схрон. Женщине легче понять, куда могла спрятать ценности другая женщина.

По лицу констебля было видно, что он несколько оскорблен недоверием к своим профессиональным способностям, но перечить даме, чьего статуса он не понимал, законник не решился.

Лавка мамаши Крэддок была тесно зажата между такими же лавками соседей, так что честь и хвала тем, кто вовремя заметил дым. Иначе сгорел бы весь квартал. Впрочем, лавка – это громко сказано. Так, грязноватая комнатушка с очагом, отчаянно нуждавшемся в чистке, и старой соломой на полу. Это лавку и спасло. Солома была влажной, а поджигатель то ли не очень старался, то ли торопился, так что дыма от такой соломы было больше, чем огня.

Комната хозяйки, лежавшей сейчас неподвижно в груде тряпья на кровати, выглядела не лучше, чем лавка. Правда, сундук, вытащенный на середину комнаты, выглядел вполне крепким и надежным, но его кто-то, не церемонясь, просто взломал топором. Ничего ценного, на первый взгляд, там не находилось.

Маргарет рассеянно огляделась по сторонам. Решительно ничего примечательного в комнате не было, кроме гобелена на стене. В этой комнате он выглядел довольно нелепо, хотя тоже был затертым и грязноватым. Девушка внимательно осмотрела пол, даже попинала покрывающую его солому, но никакого люка в нем не обнаружилось. Ее беспокоило чувство, что за ее действиями кто-то пристально наблюдает, хотя констебль и второй мужчина, очевидно, коронер, были заняты осмотром трупа.

Маргарет попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Двое мужчин, ничего особенного, в мыслях только то, о чем они рассуждают. И еще чье-то присутствие. Всполохи паники, явно исходящие от гобелена. Девушка решительно направилась к стене, на которой он висел, и резко дернула гобелен на себя. За ним обнаружилась совсем небольшая ниша, в углу которой скорчилась фигурка ребенка. Девчонка, лет девяти. Хотя, может быть, и старше, просто худая, оборванная и недокормленная.

- Ты кто? – строго спросил коронер, чье внимание привлекли действия Маргарет.

- Грейс… - голос девочки звучал хрипло, но, в целом, особо испуганной она не выглядела.

- Ты служила у мамаши Крэддок? Видела, что случилось?

- Видела. Мастер Крэддок это был… Пришел ночью, пьяный. Сначала просил у хозяйки денег, что-то о долгах игорных говорил. Она отказала. Тогда он как вцепится в нее… Потряс, отшвырнул на кровать, а сам за сундук схватился.

- Вот же случилось! Сколько я этого старого пропойцу не видел в наших краях, а появился, негодяй, в самый неподходящий момент! – с досадой заметил констебль.

Коронер, тем не менее, убежденным не выглядел.

- Послушай меня внимательно, Грейс, - строго сказал он. – Ты врешь сейчас королевскому чиновнику, и если ты не начнешь рассказывать правду, я прослежу, чтобы тебя повесили, как пособницу убийства. И не думай, что твои малые годы тебя защитят. Матушке Крэддок горло перерезали сзади, а вряд ли она повернулась бы спиной к мужу, угрожавшему ей колотушками. И я не думаю, что она держала в своей комнате топор, которым взломан сундук.

- А вот и держала! – горячо воскликнула Грейс. – Она знаете какой здоровенной была? Она просто того господина не видела, иначе ему никогда бы с ней было не справиться!

- Ага, - удовлетворенно заметил коронер, - значит, был какой-то господин. То есть, старый пьянчуга был не один. Он значит, попытался договориться с супругой по-хорошему, побил ее немножко, но ничего не добился. Тогда он схватился за сундук, твоя хозяйка кинулась его отталкивать, а кто-то, этот «господин», аккуратно перерезал старухе горло сзади. Так?

- Так, - приуныла Грейс. – Только теперь он и меня прирежет, потому что вы мне не поверили.

- Не прирежет, - отмахнулся коронер. – Вот если бы мы твоему вранью поверили, тогда – может быть. Если бы боялся, что ты его можешь узнать. Ты можешь его узнать?

- Может, и могу, - неуверенно ответила девочка. – Если увижу. Приметный он. С бородавкой на лице, а лицо какое-то жабье. Но из богатых, накидка у него была дорогая. А с ножом обращается так привычно, словно каждый день глотки режет.

- Или резал… - задумчиво сказал коронер. – Может быть бывший наемник, который теперь служит у кого-то в охране. Решил вспомнить старое. Скупщица камней – легкая добыча, а узнал он о ней, наверняка, от ее мужа. Пили вместе или играли.

Он повернулся к Маргарет. – Сожалею, мистрисс, но не думаю, что мы найдем украшения, которые у вас пропали. Эту свидетельницу констебль подержит у себя или в «Белом Льве», мы с ней походим по тавернам, но не думаю, чтобы от этого был какой-то прок. Старый Крэддок, если жив, своего подельщика наверняка не знает. Но, думаю, что и он скоро отыщется где-то с перерезанным горлом. Наемники работают аккуратно и свидетелей не оставляют.

- Ничего, - грустно ответила Маргарет, - случается.

Тем не менее, она могла поклясться, что Черного Принца в этой жалкой лачуге никогда не было. А вот господина в богатой накидке и с бородавкой на лице она видела не далее, чем вчера днем. Именно он помахал ей рукой из окна борделя, возле которого застрелили курьера королевы.

@темы: "побасенки"

---

Вопросик

Традиционный: ну есть файлом у меня первая книга "Полцарства". А куда ее выкладывать? Полезла в Самиздат, но там столько правил и ограничений, что у меня мозги поплыли сразу.
Какой-нибудь сайт попроще есть в инете?

---

Запретные браки

Значит, так:

Мать, мачеха, мать жены – прямая линия и первая степень родства

Дочь сына, дочь дочери, дочь жены сына, дочь дочери жены – прямая линия и вторая степень родства

Дочь, дочь жены, жена сына – прямая линия и первая степень родства

Сестра, сестра жены, жена брата – равная боковая линия и первая степень родства

Сестра отца, сестра матери, жена брата отца – неравная боковая линия и вторая степень родства

Это у нас год 1594, и никаких тебе папских диспенсаций. Хотя мачеха, например, или падчерица, или жена брата кровными родственниками, по логике, не являются.

В средние века, список запретных браков был гораздо более жестким. К двенадцатому веку запрещались браки сежду людьми, связанными кровно или родственно до 7 степени, и людьми, связанными "духовным родством" до 4 степени. Мысль за этим запретом проста: когда мужчина и женщина вступают в сексуальные отношения, они становятся одним целым. То есть, вся родня одного из супругов становится кровной родней другого. К этому прицепили еще и крестных! Учитывая, что с девятого века у ребенка было несколько крестных, лавина запрещенных браков разрасталась.

Интересующимся рекомендую статью fds.oup.com/www.oup.com/pdf/13/9780198112099.pd..., которая содержит много обоснуев ситуации и любопытнейший список наказаний за отношения, являющиеся или приравнивающиеся к инцесту. Разнообразие этих отношений ошеломляет, мягко говоря.

Кстати, это было очень серьезно. По сути, церковь могла, в любой момент, расторгнуть любой брак, потому что люди, живущие в весьма небольших коммунах, являлись, по сути, родственниками, если брать запреты буквально. А уж аристократы и королевские семьи... Церковь держала за горло Европу и регулировала политику, как ей представлялось разумным. Причем, на такой "запретный" брак всегда можно было получить особое разрешение. Которое, опять же, папа римский мог выдать, а мог и не выдать. В статье есть много примеров.

Лютер, в числе прочего, резко нападал и на эти брачные ограничения, справедливо замечая, что церковь торгует половыми органами, как товаром. Он, собственно, призывал вернуться к более укладывающиеся в человеческую логику законы Левита.

Трудно удивляться тому, что нетерпеливому и не склонному к подчинению Генриху VIII вся эта канитель надоела.

@темы: Англия

---

А у нас Пасха сегодня

@темы: "праздники"

---

"И полцарства в придачу" - 40

- Кто знает, а кто и нет, - пробормотала себе под нос Маргарет, переводя взгляд от отца с сыном на Ричарда с Агатой, которые остались стоять в дверях. Агата выглядела достаточно безразличной к происходящему. Ей, чужеземке, английские династические драмы наверняка казались мелкими и незначительными, по сравнению с тем, что происходило на ее далекой, жестокой родине. Зато Ричард смотрел на своего оруженосца, по-мальчишески приоткрыв рот.

- Ну, Джон… Ты никогда мне не рассказывал!

Могучий оруженосец лукаво улыбнулся и развел руками: - Как-то к слову не приходилось.

Ричард перевел взгляд на Дикона, и теперь в нем была видна некоторая настороженность.

- Простите, сир, но вы-то, насколько мне известно, давно мертвы. Что делаете вы среди живых, и каковы ваши намерения? Кто поднял вас из вашей могилы, каким черным колдовством?

Агата невольно вышла на шаг вперед, как бы стараясь прикрыть Ричарда. Ее рука скользнула под плащ знакомым Маргарет жестом. Девушка вскочила с места и буквально подлетела к своей попутчице.

- Что, Агата, опять за кол хватаешься? Не надоело? Кровь Христова, да сир живее тебя, если хочешь знать! И он, и Кот, и Крыс. И нечего смотреть волком на моих друзей, женщина! Ты в Англии теперь, а не в своей дикой Трансильвании. Так что успокойся, иначе я сама тебя так упокою без всякого кола, что мало не покажется
!
- Тихо, миледи, тихо. – Крыс мягко отодвинул Маргарет подальше от Агаты. – Мы, рыцари, народ простой, и в чудесах всяких понимаем мало. Это делает нас подозрительными. Зато мы умеем быть верными и защищаем тех, кого любим.

- Прошу вас, леди рыцарь, присядьте с нами, разделите вино, и позвольте доказать вам, что в наши намерения не входит ничего дурного и бесчестного, - обратился он к Агате. К удивлению Маргарет, та позволила Рэтклиффу взять себя за руку и провести поближе к огню и вину. Впрочем, девушка заметила, что трансильванка украдкой глянула на свое запястье, где был браслет в виде дракона.

- Проходите к огню и вы, мой недоверчивый юный друг, - на губах Дикона, обратившегося к Ричарду, играла тонкая улыбка. – Мы с Джоном уже виделись сегодня, и новостями о том, что произошло после моей смерти, обменялись. Думаю, его рассказ будет интересен и другим.

- И правда, - вступил в разговор Робин. – Подумать только, сыновья Лиз Вудвилл нашлись, а столько было шума и крика в свое время. Наверняка, она сама их и похитила. Вполне в ее духе.

- Не совсем нашлись, - возразил Джон. – И не сыновья, а сын. Младший, Дик. Он и не пропадал никогда.

Робин картинно заломил бровь и ободряюще кивнул оруженосцу. – Ну-ну, был бы там сам, и слышал бы все те вопли и обвинения… Впрочем, расскажи, как Лиз нас всех провела.

- Вообще-то, идея была даже не ее, - заметил Дикон. – Во время войны многие прятали и подменяли сыновей, на всякий случай. А уж существование бастардов и вовсе стало скрываться изо всех возможностей. Не по злобе к детям, а чтобы сохранить кровь рода.

- Что-то в этом роде и Дик рассказывал, - кивнул Джон. – Сам он, разумеется, ничего этого знать не мог, ему позже сказали. Я не хочу и не могу много говорить на эту тему, потому что это – не моя тайна. Кратко говоря, король и королева, родители Дика, были близко связаны с одним могущественным орденом, славным своим влиянием, богатством и магическими талантами. Они знали, что Дик в опасности. И просто оставили сына в ордене, подменив другим ребенком.

- Ага, - саркастически кивнул Робин. – А относительно старшего, Неда, эти твои славные магическими талантами орденские братья предупредить родителей, очевидно, забыли.

- Да нет, Кот, - неожиданно вмешался Рэтклифф, взъерошив свои белокурые кудри. – Как потом выяснилось, маленький Нед был болен. С самого рождения. Жизнь в нем поддерживал, оказывается, только старший из братьев королевы, лорд Риверс. Он и правда был колдуном. А я его не послушал, когда он твердил мне, что его нельзя разлучать с племянником. Я думал, он просто пытается купить свою жизнь.

- Как бы там ни было, - продолжил Джон, - меня взял под свое крыло тот же орден, который позаботился о Дике. Мы не выпускали из вида дочерей королевы. Тогда я даже не подозревал, что мне предопределено… Девочкам пришлось несладко. Хотя наша рассказчица немного и преувеличила насчет старшей.

- Ты никогда не убедишь меня, Джон, что Элизабет не была для своего мужа, в первую очередь, заложницей, - сухо прервал сына Дикон.

Возможно, так, - согласился Джон. – Но не с ее точки зрения. Она ведь была уже совсем взрослой, когда ее мать утащила всю семью в убежище при Вестминстере, 17 лет. Элизабет никогда не могла простить родителям того хаоса, который последовал из-за двоеженства отца. Ее воспитали принцессой, и вдруг такой позор… Мне кажется, она просто зачеркнула всю свою прошлую жизнь, когда вышла замуж за Скрягу. Благодаря ему, она стала, все-таки, королевой.

Маргарет вспомнила, с каким обожанием Гарри рассказывал о матери. Да, лояльность Элизабет своей семье сомнению не подлежала. И, кажется, с мужем они жили душа в душу. Впрочем, это не исключало того, что у короля были свои мысли относительно этого брака. Короли редко следовали только велению сердца. Да ведь и решение жениться на Элизабет отец Гарри принял, когда и в глаза своей невесты не видел.

А Сесили? – с любопытством спросил Кот. – Сесили всегда была доброй, рассудительной малышкой, я хорошо ее помню. Дикон обручил ее с молодым Скропом.

- Не такой уж и малышкой, - усмехнулся Джон. – Ей было 14, когда умер ее отец, и она прекрасно понимала все происходящее. Но ей-то статус был безразличен, для нее имела значение только семья.

- Но сама она имела значение не только для семьи, - мрачно сказал Дикон. – Скряга объявил, что если Элизабет умрет бездетной, он женится на Сесили. Я попытался защитить обеих, выдав Сис замуж, но этот уэльский бастард просто аннулировал ее брак. И женился на Элизабет только тогда, когда убедился, что та беременна! Страшно подумать, как далеко он был готов зайти, если бы Элизабет не покорилась.

- Да, для Сис те годы были не лучшими в ее жизни, - согласился Джон. – Но, к счастью, мы дали ей неплохое оружие для защиты. Старая Ведьма, матушка Скряги, скорее бы умерла, нежели допустила, чтобы один маленький факт про ее семью вдруг стал предметом обсуждения. А у ордена оказались заверенные свидетельства о том, что Оуэн Тюдор и вдова Валуа никогда не были женаты, ни явно, ни тайно. Скряга действительно был бастардом!

Ну так вот, когда старуха стала совсем уж невыносимой с ней, и когда попыталась уменьшить содержание Элизабет, Сис просто помахала перед ее крючковатым носом этими свидетельствами. И та мигом устроила для Сесили выгодный брак с собственным сводным братом.

А потом… Потом Сис стала моей женой, - Джон нежно улыбнулся. - Я был при дворе тогда, но никто, конечно, и не догадывался о том, кем я был на самом деле. Солдатам всегда найдется служба при дворе, знаете. А годы меняют внешность человека.

- Скряга был, несомненно, в восторге, когда сестра его жены выскочила замуж без дозволения, да еще за простого солдата, - хмыкнул Рэтклифф.

- О да! Обобрал Сис до нитки, но она снова напомнила Старой Ведьме о свидетельстве, и та кое-что выцарапала у сына назад. Впрочем, нам немного надо было. У нас был дом, у нас был сын, и мы любили друг друга.

- Сын? – разочарованно спросила Кэт. – А как же Владычица Вод? Ведь ты должен был стать ЕЕ отцом! А Бриджит, младшая дочь королевы Лиз – матерью.

- Так и случилось, - тяжело вздохнул Джон. – С судьбой не поспоришь, особенно в таких делах. Хотя вся эта история остается для меня полной тайной. Я много путешествовал по делам ордена, и эти путешествия не всегда были безопасны. Однажды я здорово покалечился, и попал отлеживаться в Дарфурский монастырь, в больницу. Я был… несколько не в себе, поэтому совсем не удивился, обнаружив, что за мной ухаживает моя жена. Я даже не заметил, что эта женщина намного моложе, чем Сесили. И… когда она была нежна со мной, я был нежен с ней.

- Всегда отвечать на чувства леди – первая заповедь истинного рыцаря, - с притворной набожностью склонил голову Робин, пряча пляшущих а глазах чертенят.

- Домой я вернулся очень нескоро, - продолжил Джон, не обращая внимания на шутку. – И принял, как должное, что жена встретила меня с маленькой дочерью на руках. Но Сесили рассказала мне правду. О пророчестве. О том, что в аббатстве за мной ухаживала не она, а ее сестра. И что ребенок, моя дочь, приходится ей племянницей.

Я был в ужасе, понимаете? Некоторое время я делал вид, что ничего не случилось, но уехал сразу же, как к этому представилась возможность. А когда вернулся, то узнал, что Сесили внезапно умерла, а дети исчезли.

- Какой ужас! – эмоционально воскликнула Кэт. – И вы не нашли их?

- Нашел, - тихо ответил Джон.

- Подождите-ка, милорд, - снова перебила его Кэт. – Ваша Сесилия, выходит, приходится нынешнему королю теткой?

- Ну да, - несколько удивленно отозвался оруженосец.

- Маргарет!

От неожиданного восклицания Кэт девушка вздрогнула.

- Маргарет, ты помнишь, что я тебе рассказывала про открытую гробницу в Кингз Лэнгли?

- Ну еще бы, - содрогнулась от воспоминания Маргарет.

- Так вот, ее там не было! Понимаете, милорд, вашей Сесили не было в ее гробнице!

- Ну разумеется, - растерянно ответил Джон. – Что бы она делала в гробнице Кингз Лэнгли? Мы жили…

- О Господи всемогущий, нет! – слушавший Джона в пол-уха Ричард вдруг вскочил, растерянно хлопая себя по карманам.

- Что случилось?! – насторожился Дикон.

- Рубин! Мое кольцо с рубином, оно пропало!

- Милорд рыцарь, - медленно проговорил король, - вы пытаетесь сказать нам, что потеряли главное сокровище английской короны? Потеряли Черного Принца?

- …..! – совсем некуртуазно воскликнул Робин, стукнув себя кулаком по коленке.

- Это Саутварк после ярмарки, милорды, - скучным голосом напомнила им Кэт. – Ваш рубин теперь придется искать так же, как сапфир, который потерял вот этот король. У скупщиков краденного. Влетит вам это в кругленькую сумму, и поделом. Нечего зевать по сторонам в такую ночь.

«Мы – самое неправдоподобное сборище идиотов во всем христианском мире», - подумала Маргарет, но сочла за благо промолчать.
____________________________________
Конец первой книги
___________________________________

@темы: "побасенки"

---

"И полцарства в придачу" - 39

В ту ночь Саутварк не спал. Завтра народ начнет разъезжаться с ярмарки, назад, к привычной жизни. А сегодня еще можно было попробовать столичных удовольствий, рискуя если не жизнью, то кошельком, а чаще – и тем, и другим.

В «Белый Лев», куда Маргарет завернула, чтобы переодеться, ее сначала и пускать не хотели. Мало того, что кудри всклокочены, юбка разодрана, так еще и с мужчиной. Пришлось попросить привратника послать за Кэт, чтобы та подтвердила личность Маргарет.

Кэт окинула взглядом девушку, покачала головой, подмигнула Рэтклиффу, и приглашающе махнула рукой, на ходу сунув привратнику мелкую монетку. Глаза промыть, как она объяснила.

В домике, который занимала труппа мастера Джузеппе, было абсолютно тихо. Кэт сидела до их прихода у небольшого очага, в компании своего лучшего друга – кувшина с вином. Но кувшин был почти полон, а сама Кэт почти трезва. Маргарет выразительно посмотрела на Рэтклиффа, повела глазами от Кэт к кувшину, потом возвела их к небесам, и удалилась переодеться. Похоже, что Агата так и не появлялась в «Белом Льве», не было слышно и остальных.

Приведя себя в порядок, Маргарет вернулась к Крысу и Кэт. Те уже весело болтали, Кэт даже кокетничала, но Маргарет показалось, что в манерах женщины сквозит что-то вымученное.

- Где все остальные, Кэт? Ночь на дворе!

- Ну, какая ж это ночь… Так, затянувшийся вечер. Папаша Джузеппе со своими устраиваются в Тинтинхолл Плейс, лондонском доме сэра Томаса Вайатта. Твоя подруга не возвращалась из Лондона. Все оставили старушку Кэт…

-Кэт, - Маргарет присела рядом с актрисой и заглянула ей в глаза. – Почему ты здесь одна? Вы поссорились?

- Нет, - безразлично передернула та плечами. – Просто мне среди них делать больше нечего. Петь я больше никогда не смогу, теперь я это понимаю. Пью я все больше. Или мне надо все меньше вина, чтобы опьянеть до беспамятства. Я скоро умру, девушка. А у них все еще впереди.

- На все Божья воля, а пока мы живы, то надо жить, - неопределенно сказала Маргарет, решившая не углубляться в тему. Чмокнув Кэт в увядшую щеку, она пристроилась у ее колен возле очага, и взяла в руки кружку с вином. – А мы вот в Гринвиче были.

- Нехорошее место, - оживилась Кэт. – Про него чего только не рассказывают! Там, говорят, привидений не меньше, чем живых обитателей. Видели хоть одно?

- Ага! - вступил в разговор Крыс, таинственно поблескивая глазами. – Саму покойную королеву, она по саду гуляла. А потом подошла к реке и исчезла, растворилась, как облачко.

- Хммм…, - Кэт отхлебнула из кружки и тихо засмеялась. – Я знаю, что ты пошутил, парень, только вот я о королеве Лиз знаю такое, что твоя шутка могла оказаться и не шуткой.

- Расскажи, Кэт, - попросила Маргарет, которая не могла не подумать, что Судьба послала им в компанию человека, который знал покойную королеву не по слухам. Внезапно ей настолько остро захотелось увидеть Робина и Дикона, что она, не задумываясь, сжала брелок Кэтсби в кулаке. Практически в ту же минуту в дверь домика постучали.

Кэт встретила мужчин, каждый из которых бережно прижимал к груди по кувшину с вином, с явным энтузиазмом. А Маргарет, радостно кивнувшая подмигнувшему ей Робину, уставилась во все глаза на невиданное ею раньше зрелище: явно пьяненького Дикона. Вино сделало его движения более плавными, добавило глазам блеска, а щекам – румянца. В целом, он показался девушке человечнее, чем когда либо за время их знакомства.

- Прошу простить меня, леди, - заявил король несколько заплетающимся языком, - но я где-то потерял свой амулет от опьянения.

- Небось, дорогой? Амулет-то? – хмыкнула Кэт.

- Нуууу… Обычный. Сапфир.

- Ищи теперь свой сапфир у скупщиков Саутварка, - рассмеялась женщина. – Стащили его у тебя. Впрочем, хорошая история под хорошее вино действует не хуже амулета. У вас есть вино, а у меня истории, так что можем считать, что Святая Троица осеняет своей благодатью всех нас.

Когда все расположились у огня поудобнее, Кэт начала свой рассказ.

- Говорили, что матушка королевы Лиз имела в предках какую-то водную фею. На самом же деле, добрые люди, фей и прочих изящных созданий придумали иноземные придворные поэты, для ублажения и распаления фантазий придворных дам.

Мы, англичане, знаем, кто такая истинная Владычица Вод.

Бриджит зовут ее, и она едина в трех своих отражениях, с которыми имеют дело те из людей, кому довелось встретить ипостаси богини.

Одна ипостась Бриджит – Вдохновение. Дети от союза ее с человеческими мужчинами отмечены даром поэзии, умеют пророчествовать, зажигать огонь искусства в сердцах.

Вторая ипостась Бриджит – Ремесленница. Ее дети – искусные кузнецы, золотых дел мастера, резчики.

Третья ипостась Бриджит – Исцеляющая. Своим детям передала она искусство врачевать раны физические и духовные, поддерживать продолжение рода человеческого. Нет лучшей повитухи, чем Бриджит-Исцеляющая.

Сама королева Лиз Владычицей Вод не была. Возможно, ее мать была одной из ипостасей Владычицы, Бриджит Исцеляющей, хоть и пришла она из чужой земли. Но ведь богиня – она повсюду. Только огонь ее вечно горит в Килдэре, и поэтому все эрлы Килдэра – колдуны.

Владычица Вод, хоть и богиня, должна время от времени рождаться вновь, ведь никто не может жить земной жизнью, не старея. Лучше всего для богини родиться в королевской семье, конечно, поэтому судьба и свела молодого короля Неда с красавицей-вдовой, которая должна была стать одним из звеньев в цепочке нового воплощения Владычицы Вод. И было у них много дочек, но только одна из девочек родилась особенной. Младшая, которую и назвали Бриджит.

Маленькие богини – уязвимы, как и смертные дети, а взрослеют они медленно, потому что жить им предстоит очень долго. Поэтому король с королевой решили спрятать дочку в Дарфурское Аббатство, не зная ее будущего. Вышло так, что принцессе Бриджит было определено дать жизнь новому земному воплощению Владычицы Вод, ее полному воплощению. Только одно чудо может сделать будущая богиня, которой предстоит родиться: она сможет выбрать себе отца. И Владычица выбрала…

- …сына короля Ричарда Третьего, - подхватил Дикон, пристально глядящий, как пляшет огонь в очаге. – Сына-бастарда, Джона. Скряга узнал об этом, представьте. И держал моего Джона всегда под рукой. На всякий случай. Бастард Тюдор и бастард Плантагенет…

Маргарет давно уже забыла дышать, слушая странную историю. Теперь она уже жалела, что позвала Дикона и Роба послушать байки Кэт. Она рассчитывала на парочку забавных историй о привидениях, к которым современники могли бы добавить несколько забавных деталей. А получилось что-то вроде мрачной истории-пророчества, задевавшего напрямую присутствующих.

- И вот однажды, - продолжила Кэт, - душегуб-узурпатор приказал своим слугам оставить окно в покоях, где держал молодого Джона, открытым. Он знал, что юноша устремится навстречу судьбе, и уже подготовил все для того, что схватить того при побеге, бросить в темницу Тауэра, и осудить, как бунтовщика.

Но королева Лиз тоже приглядывала за суженым своей дочери. И сделала единственное, что умела. В полночь туман опустился на парк Гринвича, такой густой, что стоявшие на страже боялись вдыхать его, чтобы не подавиться.

Джон Плантагенет скрылся незаметно для стражи, а на следующий день король обрушил на тещу всю силу своего гнева. Ибо он знал, кто помешал его планам. Но не запугать было ему королеву Лиз. Он приказал своим приближенным схватить ее, но она просачивалась туманом сквозь их пальцы, смеясь и говоря обидное королю.

- Но у Скряги всегда были заложники, на все случаи жизни, не так ли? – с отвращением заметил Дикон.

- И тогда приказал злой король привести свою супругу, старшую дочь королевы Лиз. Угрожая жизни своей жены, вынудил он королеву сдаться ему на милость. Согласилась королева уйти в монастырь, где и умерла на следующий год. Или не умерла. Монахини увидели только облако тумана, которое выплыло из ее кельи и растворилось в солнечном свете. А королеву Лиз до сих пор видят гуляющей по парку дворца, который отнял у нее злой зять.

- Вы – мастер рассказывать, добрая мистрисс Кэтрин. – Дикон почтительно склонил голову перед подвыпившей актрисой, и поцеловал ей руку. Кэт погладила короля по слегка растрепанной шевелюре. – Я только сейчас поняла, - грустно сказала она. – Но он, по крайней мере, жив.

- Спасибо королеве Лиз! – раздался от двери бодрый голос Джона Кема. – Она не только напустила в окрестности Гринвича столько тумана, что бедная стража пересчитала лбами все деревья в парке, но еще и спрятала меня у своего сына. Впрочем, вы и так все знаете. Рад видеть тебя, отец, - Джон, возвышающийся над изящным королем на голову, встал перед ним на одно колено.

@темы: "побасенки"

---

Портреты Ричарда III

Наткнулась в статье Берг на фразу: "Внеш­ность Ричарда — это, пожалуй, единственный случай дока­занной фальсификации его облика, сознательно изготовленной в эпоху Тюдоров. На телевизионном процессе над Ричардом искусствовед леди Веджвуд показала извест­ный портрет Ричарда, находящийся в Виндзорском замке. Благодаря рентгеноскопии удалось установить, что на порт­рете была заново перерисована линия правого плеча, так что оно кажется выше левого; были внесены и другие изменения: так, глаза были сделаны более узкими, что придало всему облику определенную злобность, овал лица перерисован и заострен, так что Ричард выглядит старше своих лет".

Дело в том, что портретом из Виндзорского замка обычно показывают вот этот:



Но это - портрет, написанный либо в поздний Елизаветинский период, либо в период правления Джеймса. Портрет сделан на дубовой основе, и дендрологист Джон Флетчер сделал вывод: около 1590-1600 года.

Вот этот портрет точно написан во второй декаде 16-го века, во время правления Генриха VIII. Уже более зловещий вид, так?



Именно об этом портрете идет речь в статье Берг. Она, собственно, цитирует из статьи Фредерика Хепберна, который дословно пишет вот что: "it appears that, at some time after the copy was first painted, some deliberate alterations were made to it". ("Выяснилось, что после того, как копия была написана, над ней были произведены некоторые преднамеренные изменения").

The king's right shoulder was made to look higher than his left by extending the gown and the jewelled collar on that side a little further upwards. With the passing of time the additional paintwork on the gown has become fainter, so that the original line of the shoulder is now quite clearly visible to the naked eye. ("Правое плечо короля визуально завышено за счет расширения накидки и воротника из драгоценных камней слегка вверх. Со временем, дорисовка поблекла и первоначальная линия плеча теперь видима невооруженным глазом")

An X-radiograph of the painting showed up this change very clearly, and also revealed that Richard's right eye was originally not as narrow as it now appears: the lower edge of the eye has been slightly raised and straightened. ("Просвечивание рентгеном показало данное изменение совершенно четко, а также выяснилось, что правый глаз Ричард изначально не выглядел таким узким: нижний угол глаза был слегка приподнят и выпрямлен")

Also, judging from the paintwork itself, there is reason to think that the outline of the nose may have been enlarged a little and that the mouth has been tampered with in order to make the lips look thinner. ("Также, судя по самой работе, есть основание предполагать, что линия носа была немного увеличена, а надо ртом поработали, чтобы губы выглядели тоньше")

Without doubt these alterations were made with the intention of 'improving' the portrait by bringing it more into line with the early Tudor view of Richard as a deformed villain" ("Без сомнения, данные альтерации были сделаны с намерением "улучшить" портрет так, чтобы он соответствовал точке зрения ранних Тюдоров на Ричарда, как на деформированного злодея") (The Portraiture of Richard III, Frederick Hepburn)

Но я нашла портрет еще "краше", из личной коллекции Генриха VIII, который получил его, очевидно, от отца, который и был заказчиком:



А вот портрет, принадлежащий Обществу Антикваров. Он, кстати, тоже сделан во времена Большого Гарри. И является копией с оригинала 1480-х годов. Почему копией? Потому что верх портрета арочный. В 1480-х портреты были в прямоугольных рамках. Что с этим портретом интересно, так это факт, что сначала художник сделал добросовестную копию, а потом ее "улучшил": "the central horizontal line of the mouth had been moved to a slightly higher position, making the jaw look more tightly set and thus giving the face as a whole a more determined expression".("Центральная горизонтальная линия рта перенесена слегка вверх, благодаря чему подбородок выглядит более тяжелым, что придает в целом лицу более непреклонное выражение")

до реставрации портрета
после реставрации

Так что этот портрет, где надо делать скидки на несовершенство изображений эпохи, и есть нечто максимально близкое к тому, как на самом деле выглядел Ричард.

@темы: Richard III

---

Елизавета I - "ваша добрая сестра и верная кузина"

О международной политике Англии в 1584-85 гг можно писать много, но суть-то сводилась все к той же привычной расстановке: Нидерланды практически открытым текстом предлагали, чтобы Англия их аннексировала, а Елизавета вежливо, но неуклонно от этого счастья уворачивалась.



Французы, с другой стороны, были бы рады аннексировать Нидерланды, но у них хватало проблем и дома: Гизы набирали силу, король слабел. Мендоза, который стал теперь послом Испании в Париже, со своим прямолинейным антишармом заявил Анри Французскому, что если тот полезет в Нидерланды, то хозяин посла будет чрезвычайно недоволен. Анри немедленно вспылил, крича, что никто ему не указ, а Екатерина Медичи, присутствовавшая при встрече короля с послом, ядовито добавила, что аннексия Нидерландов Францией была бы ничуть не более удивительным шагом, чем аннексия Португалии Филиппом Испанским. В общем, отношения нового испанского посла с королевским двором Франции «сложились», как говорится. Очевидно, годы, проведенные Бернардино де Мендозой в Лондоне, изрядно подорвали его нервную систему.

Возможно, Анри Валуа не был сильным королем в том смысле, в каком был силен его батюшка или те же Гизы. Сильно подозреваю, что он не был достаточно варваром, чтобы его уважали. Но слабоумным он не был. В марте 1585 года у него состоялся совершенно замечательный разговор с английским послом. Англичанин удивлялся (не без фальши), что король Франции не желает взять то, за что любой его предок душу бы продал – фландрские провинции. Король Анри, в ответ, не повышая голоса, рассказал послу Елизаветы, насколько он хорошо понимает ее планы. И так же тихо добавил, что не собирается жертвовать собой ради нее. Он еще согласился бы разделить риск, когда часть провинций отошла бы к Франции, а часть – к Англии. Но не более того.



Елизавета была раздосадована. Не столько тем, что кто-то видел ее насквозь, сколько тем, что приятный план стравить Испанию с Францией, и получить все дивиденды, оставшись в стороне, не выходила. И она поругалась с королем Анри, используя, как повод, судьбу Моргана, о котором шла речь в «заговоре Перри». Анри, без особой спешки, посадил Моргана в Бастилию. Елизавета потребовала, чтобы Франция выдала Моргана Англии, потому как Морган, теоретически, замышлял против нее, Елизаветы. Анри высказался в том духе, что видел бы он того Моргана на дне морском. Из-за такого ничтожества столько проблем. Мало того, что до Англии из Парижа довезти Моргана было бы практически невозможно: Гизы контролировали дороги. Но ведь попади Морган в руки англичан и увидь дыбу, первым именем, которое он назовет, будет: Мария Стюарт. Может, пусть себе сидит в Бастилии?

Но Елизавета уперлась. Она желает назвать всему свету имена тех, кто злоумышлял на ее жизнь. Послание кардинала Комо с ссылкой на папу уже есть. Она хочет знать и остальных. Уолсингем втолковывал Елизавете, что та должна хотя бы поблагодарить французского короля за то, что он вообще Моргана арестовал. Вместо благодарности, она отправила Анри письмо, полное обвинений: король скрывает шифры Моргана, король дозволяет, чтобы Моргана посещали его сообщники. И вообще, отказываясь выдать Моргана, король ведет себя, как покровитель убийц и заговорщиков. Екатерине Медичи она написала еще более странное письмо, с угрозой, что если ее сын не будет вести себя разумно по отношению к своей сестре-суверену, он может дожить до момента, когда он сможет увидеть удивительные вещи.

И король увидел, действительно. 15 марта герцог де Гиз поднял знамя Святой Лиги. Лотарингский дом объявил, что имеет целью заставить короля изменить порядок престолонаследия, исключив гугенота Анри Наварру. Королю пояснили, что ничего личного, но если он не послушается, то его просто отлучат от церкви. На этот раз, Филипп Испанский не поскупился: он оплачивал 20 000 человек, выступивших с Гизами.



Что ж, победа Гиза во Франции была Англии совершенно не нужна. Ведь в этом случае Франция Гизов и Испания точно объединились бы против Англии, где ждала своего звездного часа дочь Марии де Гиз. Елизавета, поэтому, предложила Анри помощь – пожалуй, искренне. Но теперь уперся уже Анри: он такой же хороший католик, как и Гиз, и он не позволит бунтовщикам диктовать ему свою волю. Как будто у него был выбор… Гиз был идолом в больших городах, где чернь была сугубо католической, и в сельской местности, где население было еще более католическим. Аристократией управляли иезуиты. Кто оставался с королем? Как минимум, его неутомимая мать, которая сама отправилась к Гизам вести переговоры о примирении.

И в этот момент прибыл кто-то из Лондона требовать выдачи Моргана. От посланца отмахнулись: забирай, если сможешь. Тот уже понял, добирая до Парижа, что доставить арестанта в Лондон совершенно невозможно в сложившихся обстоятельствах.

Елизавета припечатала короля Анри Валуа крепким словцом, и отправила посланца к Анри Наварре. В конце концов, она же протестантская государыня. Она пообещала Наварре, что если король даст себя увлечь в католическую лигу, то Наварра может на нее рассчитывать. И даже денег послала. В самом деле, не могла же она допустить повторения Варфоломеевской ночи! А королю Анри Валуа королева написала эмоциональное и прямолинейное письмо:

«Could you but know, my most dear brother, the grief which I feel at the danger to which you are allowing yourself to be exposed, you would perceive that there was no creature in the world on whom you might more surely count for help than on myself.

My God! is it possible that a great king, against all reason and honour, can sue for peace and to rebels and traitors instead of forcing them to submit to your authority? I marvel to see you thus betrayed by your council, and so blind as to tolerate their villainy. Pardon the affection which emboldens me to speak thus freely to you. I protest before God, I do it only for the honour and the love I bear you.

Alas! think you the cloke of religion in which they wrap themselves is so thick that their design cannot be seen through their design, I say, to have France ruled, in your name indeed, but at their devotion. And I pray God that be all. I do not think it will be.

Princes conquered by their subjects are rarely of long continuance. God defend you ! be not yourself an example of this.

Wake up your kingly spirit, and you shall see that we two, if it please you to use my aid, will put them to the greatest shame that ever rebels knew. If your loyal subjects see you put to your hand, if they have not cause to suspect, as many do, that you are yourself in league with these men, seeing the small heed you take of them, doubt not they will so stand by you, that you shall have your rebels alive or dead in your hands, to your eternal honour.

A king like you should choose rather to risk his life in battle than endure the shame which is coming upon you. Better far to loose twice ten thousand men than reign at the will of traitors.

You will soon end this business if you do not beg for peace ere you have taught them to know their places. Who and what are these men that are so hardy as to give the law to their king, and with strange requests and monstrous conditions would make you break your plighted word? Jesus!, was it ever seen that a prince was so awed by traitors that he had neither heart nor council to defy them? If a queen in two weeks brought into the field 30,000 men to chastise two dreaming fools, who were set on by another prince, and were not seeking their own advancement, what should not a King of France do against men who claim precedence of the house of Valois, and pretend prior descent from Charlemagne, and to colour their doings call themselves champions of the faith, and gird at you as less devout than themselves?

Awake, for the love of God. You have slept too long. Trust to me. I will help you if you do not abandon yourself. I hear you have a few days' respite. Use the time and make yourself strong. Beware of conditions which will bring you to shame and ruin. I have been so ill handled by your gallant Duke of Aumale, that I can send you no more special ministers; but I beg you write freely to me. Tell me what you will do, and care not for other men's pleasure, but think of your own need. The Creator aid you with his grace and raise your spirit.

I am your good sister and assured cousin,

" Elizabeth." —MSS. France, May, 1585.

Но Анри Валуа, который послал свою мать спасать ситуацию, вряд ли был способен сам эту ситуацию переломить. Екатерина Медичи договорилась от имени короля, что – ладно, еретиков терпеть больше не будут. Но она выторговала для Наварры полгода. Теоретически, за это время он должен был сдать свои города примириться со своими врагами. Практически, эти полгода спасли тысячи, десятки тысяч гугенотов от беспощадной и немедленной резни. Полгода – большой срок, если уметь распоряжаться временем.
Король подписал все, о чем договорилась с Гизами королева-мать. Трусом Анри Валуа не был, но отлучения от церкви и низложения он боялся больше, чем смерти.

@темы: Elisabeth I

---

Кубок признания

Спасибо всем, кто подарил кубки мне, а я передаю свой вперед по эстафете, моим читателям и собеседникам