Тур на о-в Вайт: Лондон

Снимаю шляпу перед Хитроу: учитывая поток пассажиров, работают они сногсшибательно быстро и эффективно. И неудивительно, потому что на выходе явно не спешащих никуда пассажиров отлавливает джентельмен с опросником о впечатлении от обслуживания))

Неприятности начались в гостинице. За невинно выглядящим, белоснежным фасадом милой гостинички Айрпорт Виктория меня встретил филиал Дели в худшей инкарнации. Менеджер, Сверкающий (часами, перстнями и зубами) Индус, всплескивал руками, что он страшно сожалеет, но завтра в Лондоне марафон, и счастлив тот, кому будет где спать под крышей, даже если стоя

На мое замечание, что номер заказан и оплачен, и заказ подтвержден, последовал новый шквал индийского красноречия с обещанием "помочь". Я бы сказала, типично для Азии, но в Британии как-то не ожидала такого. В общем, откуда-то вынырнул молодой человек, подхватил мою сумченку, и мне пришлось следовать за ним. Наш путь привел в гостиничку Честер, где управляющим был Ленивый Индус (кайфующий перед подносом, заставленным тарелками). Мне вручили ключ и я осталась одна. Открыв дверь, я внезапно оказалась в положении Гарри Поттера, потому что так называемый номер явно был в недавнем прошлом каморкой под лестницей, где хранили швабры-ведра. Представьте себе пространство 1,5 х 1,7 м без окна, куда вместилась только кровать и крохотное пространство перед ней.

Расчет был безошибочен: ну куда может обратиться иностранка в субботу, если в воскресенье утром она уезжает? Вот предприимчивые парни и продали номер дважды (если только дважды).

Скандалить вдохновения не было, все равно получу деньги назад от Трэвеллинка, сделела пару фото. Поэтому отправилась озирать окрестности. Никогда бы не поверила, что, образно говоря, наискосок от Бэкингемского дворца окажется район, заселенный практически полностью иностранцами. Коренные жители обнаружились, вестимо, в пабе Святой Георгий, по обе стороны стойки. Милые, демократичные, легко идущие на контакт, очень дружелюбные англичане.

Через некоторое время я обратила внимание на то, о чем раньше не задумывалась даже, потому что никогда не видела вблизи общества, где очень много коренных европейцев и (уже) коренных азиатов. Это, оказывается, вынужденное сосуществование. Два разных мира, вынужденных терпеть друг друга в одном месте и в одно время. Не поймите меня неправильно, я не видела явных проявлений расовой дискриминации. Но надо видеть, как индус обслуживает индуса, и как - европейца. Или как терпеливо-корректно бритт обращается к индусу, и как беззаботно - к европейцу. Есть смешанные пары, их мало, очень мало, и обычно вторая составляющая пары полностью принимает чужую культуру. Может (и скорее всего), даже внутренне не чужую.

Мораль сей басни: бронируя гостиницу в Лондоне через Интернет, следует связываться только и только с международными сетевыми, но ни в коем случае не с заманчиво звучащими Честер, Бельфор, Ганновер.

@темы: Счастье есть!, Англия

---

Когда мы больше не можем...

23.04.2009 в 23:38

Пишет  Миранда Элга:

Иногда здорово представлять себя женщиной лет сорока,
коротко стриженой, мелированной блондинкой,
Нервной, или просто - вспыльчивой:
Следы никотина на пальцах,
Вместо подушки-рюкзак -
Сообщающей о себе лишь то,
Что она -
Жительница Объединенной Европы,
Выбирающей для ночлега
Очередной обжитой машинами аэропорт.
Никаких людей.
Все только самое необходимое.

Меня, говорит героиня Азимова,
Воспитали машины.

А меня воспитали призраки,
духи и добрые роботы.
Среди них была Нефертити.

Когда нас кто-нибудь гонит,
когда мы больше не можем,
мы идем к машинам,
К самолетам, к рельсам,
К стартовой установке
Космического челнока,
пробираемся на борт Челленджера,
Океанского лайнера.
Эти - прикроют,
Эти - не выдадут,
Эти будут ждать нас вечно,
Они умирают, как мы,
Они не умеют, как мы.

Даже если рассыплются в ржавую пыль,
Они будут ждать меня,
Вечно ждать меня -
Черные стальные ребра остова на мели,
Спящий остров дождя в пустоте,
Сполохи солнечных батарей,
Серебристые крылья на солнце.

Разбудить
полное сонного солнца,
гулкое небо,

Проводить рукой по изгибам теплой обшивки,
Садиться на броню,
Быть рядом в очередной войне,
Гладить, лечить, приносить патроны.
Они поступают так же.
_

Здравствуй, сестра моя.
Ты тоже не хочешь никого видеть.
Давай посидим вместе.

@темы: "Грани миров"

---

Еще одно чудо британского конкурса

Сьюзен Бойл все уже слышали. Послушайте и 12-летнего мальчика из Уэллса Шахина Джафаргали (отец иранец, родители в разводе, малый живет с матерью). По-моему, решает вопрос о том, эдитированы ли выступления и слышали ли члены жюри конкурсантов раньше. Судя по тому, как мерзко себя ведущий Саймон Коуэлл прервал паренька и заставил петь что-то другое, припечатав, что "ты абсолютно неправильно поешь!", остается снять шляпу перед устойчивой психикой ребенка.

Увы, переносить записи из ю-туба не умею, вот ссылка:

www.youtube.com/watch?v=VYDM3MIzEHo&feature=rel...

@темы: "музыка"

---

Хе-хе, а я, оказывается, сама танк

Ваш соционический тип. Тест В. Гуленко

Набрано баллов: 8

Сенсорно-логический экстраверт (СЛЭ) — Маршал (Жуков)

Описание И. Вайсбанда

1. Конечный результат — единственное, что его интересует. Всё, что нужно для достижения этого «конечного результата», считает своим кровным делом. Волевой, целеустремленный человек. «...Если звёзды зажигают, значит — это кому-нибудь нужно?» Подчёркнуто недемонстративен, о производимом на других впечатлении не заботится. «Не понял, повторите», — говорил С. П. Королёв. Это «не понял» мог себе позволить не каждый руководитель. Всё, что делает, делает увлечённо, страстно и намерен довести до конца. У него характер неугомонного борца, который должен во что бы то ни стало одерживать верх над тем или иным противником. «Не следует избегать трудностей! Нужно уметь их преодолевать» — его девиз.

2. Решительный и жёсткий характер. Выражение «строг, но справедлив» стало уже банальным по отношению к таким людям. Маршал Жуков был крут. Но только он мог сказать Сталину: «Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника генштаба и послать на фронт». Не сомневается в своём праве руководить людьми. При всей своей любви к коллегиальности последнее слово всегда оставит за собой. Это обычно компенсируется глубокой увлечённостью делом и умением увлечь людей.

3. Хороший тактик, быстро схватывает создавшуюся ситуацию и расстановку сил. Принимает решение и действует. Способен на политическое лавирование, но никогда не упустит всё же свою линию. Обладает сильной логикой, но эта логика целеустремленная, «партийная», она служит не для философского умствования, а для творческого поиска кратчайшего пути к цели. Ему легче поступиться логикой, чем целью.

4. Мало подвержен страху, ненависти и другим отрицательным эмоциям. Не удивляется и не завидует. Чем опаснее ситуация, тем он собраннее и решительнее.

5. Не любит говорить о чувствах. Это не егo область. Если же обмолвился, чувствует себя так, будто сам себя предал. Боится любви как незаслуженной роскоши. Боится и любых других чувств. Судя о других по себе, не сомневается, что может быть желаем; но редко бывает уверен, что также и любим. Нуждается в эмоциональной поддержке партнёра и подчиняет ему свои эмоции. В поступках же не склонен приспосабливаться к партнёру, а только диктовать.

Наилучший партнер в браке, дружбе, работе — Есенин.

Ваша квадра (четвёрка типов, в обществе представителей которых отношения налаживаются лучше всего): Горький, Гамлет, Жуков, Есенин.

Ваша сильная черта — умение ставить цели и добиваться их достижения. Не обходите трудности, учитесь их преодолевать! Вы — реалист, идите от жизни и обстоятельств, а не от догм. Вы — организатор, солдат, деятель.

Развивайте умение понимать суть вещей, перспективы. Думайте, читайте, используйте каждую свободную минуту для самообразования.

Описание Е. Филатовой

1. Жизнь — это всегда борьба, активное действие, использование силы, и я готов померяться ею с другими, для этого следует правильно рассчитать баланс сил и организовать нужное направление его реализации, — только так можно победить.

2. Мне бывает трудно вникнуть в тайные пружины, которые приводят в движение поступки людей и события, гораздо надежнее просчитать их действия по конкретным проявлениям в фактах.

3. Никому не дано знать, что я порой переживаю внутри себя. Я считаю, что нельзя поддаваться слабости и тем более ее афишировать.

@темы: "нетягостная бредь"

---

Де Веры и короли Англии

Род де Веров известен еще с времен Вильгельма Завоевателя. Похоже, что первый де Вер был участником завоевания Англии норманнами, и женился на сводной сестре Вильгельма, Беатрис. Тогда Обри де Вер звался еще Альдериком, получил он на новых территориях наделы, покровительствовал аббатству Абингдон в Оксфордшире (тогда еще называвшемся Беркшир),



и под конец жизни удалился сам в аббатство Кольн, которое они с женой основали, как дочернее по отношению к Абингдону. В Кольне и покоятся почти все де Веры до самого 1703 года.



Его сын, тоже Обри, был мэром Лондона до тех пор, пока горожане не получили право избирать мэра самостоятельно, затем – лордом-камергером, и в год, когда королева Мод вошла в Лондон, снова стал мэром города. Во время восстания Обри де Вер был убит, и королева учредила графство Оксфордское для его сына. Сэр Обри-мэр построил замок Хедингем, который был главной резиденцией де Веров и сохранился до наших дней.



Семья де Веров оказалась в оппозиции к королевской династии во времена правления короля Джона. Случилось так, что блестящий брак Генриха II с Элеонорой Аквитанской стал со временем довольно проблемным. Причина, очевидно, крылась как в характере самой Элеоноры (рассориться в двумя мужьями – это уже не случайность, а именно характер), так и в том, что женился Генрих в 19 лет на блестящей и опытной женщине, которая была на 11 лет его старше, причем всего через 6 недель после ее развода с первым мужем. Сохранились сплетни, что Элеонора не только имела любовников, но что одним из них был отец Генриха, который серьезно предупреждал сына против этого брака.



Так или иначе, их более или менее прочный союз длился 13 лет, и за это время Элеонора родила восьмерых детей. Если сплетни о ее свободном поведении в пределах своего круга придворных справедливы, значит, средневековые дамы были скроены из прочного материала: в наши дни вряд ли кому удалось бы совместить бесконечные беременности и роды с флиртом и любовными утехами. В любом случае, настало время, когда тридцатилетнему Генриху наскучили амбиции его сорокалетней жены. Супруги рассорились, и Элеонора после этого неустанно и весьма успешно внушала своим сыновьям неприязнь к отцу. В 1166-м году, когда Элеонора была беременна последним сыном, Джоном, Генрих взял в свои официальные любовницы англичанку, Розамунду Клиффорд.



Рискну сказать, что англичане не слишком-то любили Элеонору, потому что к царствованию Елизаветы ее повсеместно представляли отравительницей Розамунды. На самом же деле, Розамунда ушла в монастырь в 1176-м году. Очевидно, она была к тому времени больна, потому что в монастыре она умерла в том же году. О Розамунде известно мало фактов. Те, которым можно доверять, говорят о том, что характером своим она была полной противоположностью Элеоноре, и что их взаимная привязанность с Генрихом была нежной и глубокой. Надо сказать, что вместе они проводили мало времени, если учесть бесконечные вояжи Генриха по королевству. Как выразилась историк Марион Мид, «Розамунда была одной из самых заброшенных королевских любовниц в истории».

Еще один интересный факт. Могила Розамунды в аббатстве Гладстоу была популярным объектом поклонения местных жителей. В 1191 году епископ Линкольнский, Хью, обратил внимание во время своего визита в аббатство, что одна из гробниц явно носит следы всеобщего поклонения. Узнав, чья это гробница, он велел перенести останки Розамунды за пределы освященной земли, потому как, по его мнению, блудница не могла покоиться в церковной земле. К тому времени король Генрих был уже мертв, и в Англии правил сын Элеоноры, Ричард, почитающий мать превыше всего.



В 1173-1174 году вражда между Элеонорой и Генрихом привела к настоящей войне. Их старший сын, Генрих Молодой Король, возглавил коалицию против отца, к которой примкнули довольно многие лорды, в надежде на поживу.



В 1182-м году сыновья короля стали сражаться между собой. В конце концов, в живых остались только Ричард Львиной Сердце и Джон Безземельный. Ричард скомпроментировал себя в глазах отца, вступив в союз с врагом, королем Франции (одни историки утверждает, что эти двое были любовниками, другие – что сон в одной постели и еда с одного блюда были чисто символическими действиями).



Летом 1189 года они сошлись в битве, и Генрих проиграл. Королем Англии стал Ричард.



Вообще, начал Ричард скверно, если судить с современной точки зрения. На его коронацию не были допущены евреи и женщины. Делегация еврейской общины пришла, все-таки, с подарками, но их в буквальном смысле слова вышвырнули с королевского двора. Пример настолько вдохновил лондонскую чернь, что в городе начались массовые еврейские погромы. Разумеется, король позднее наказал «отличившихся» наибольшими зверствами, но только ими оказались те, кто по ошибке сжег дома христиан.



Вообще, остается полной загадкой (для меня лично) популярность Ричарда в литературе. На самом деле, по словам Уильяма Стабса, историка, Ричард был «плохим королем: его широкие жесты, военные таланты, расточительность и экстравагантность, его поэтические вкусы, его авантюрный характер не могут прикрыть его отсутствие симпатии или хотя бы заботы о своих подданных. Он не был англичанином. Он дал Нормандии, Анжу и Аквитании то, в чем отказывал своему королевству. У него были амбиции простого воина: он был готов воевать всегда и за что угодно, но был в любой момент готов продать завоеванное. Он искал блеска побед, а не завоеваний».



Вскоре после коронации, Ричард отбыл в очередной Крестовый поход. Он много чего успел за те годы, и у него было много славных (и менее славных) приключений. Он даже наспех успел жениться на Беренгарии Наваррской,



но дело закончилось тем, что он рассорился с собственными союзниками, причем настолько, что один из них, герцог Леопольд Австрийский, взял его в плен и потребовал выкуп в размере тройного дохода всей английской короны. Сложилась интересная ситуация: Элеонора Аквитанская, действуя как регент, лихорадочно собирала средства для выкупа, а брат Ричарда, Джон, и его бывший близкий друг король Франции предлагали Леопольду деньги за то, чтобы тот не выпускал Ричарда. Леопольд, тем не менее, деньги получил и Ричарда отпустил, о чем тот не забыл послать весточку брату Джону: «Берегись, дьявол сорвался с привязи!».

Ричард погиб в 1199 году, и в Англии воцарился король Джон. Надо сказать, что французские подданные английской короны этого короля не приняли решительно. Они хотели себе королем Артура, сына старшего брата Джона, Жоффруа. А вот англичанам Артур, выросший на континенте, был абсолютно не нужен. В то же время, король Джон в своих французских владениях был вассалом французского короля, а это было очень серьезно. Например, когда он увел у своего подданного невесту, Изабеллу Ангулемскую, обиженный жених пожаловался именно королю Франции.



В ходе военных действий, Артур осадил замок, в котором находилась его бабка, Элеонора, но та и в 80 лет не забыла своего военного опыта, и благополучно отбила нападение.



Но и в Англии у короля Джона дела обстояли не вполне гладко. Лорды, соратники Ричарда по крестовому походу, не забыли попытку Джона удержать брата в плену, и в 1214-м они восстали. В числе восставших (и погибших) был и второй граф Оксфорд, Обри де Вер. Папа Иннокентий III отлучил восставших от церкви, так что граф попал в подобающую ему гробницу только после амнистии Генриха III.



Но при этом же короле де Веры временно лишились титула. По времени и тому, что титул был вскоре восстановлен, можно судить, что Роберт де Вер, пятый граф Оксфордский, остался верен короля во время бунта Симона де Монфора, который именно в 1265-м году взял Генриха в плен и кратковременно узурпировал власть.



В следующий раз титул был конфискован после того, когда задушевный друг короля Ричарда II Плантагенета бежал во времена Свирепого Парламента во Францию, но Ричард успел восстановить титул в 1393-м году для дяди своего любимца, Обри.

Во время войн Алой и Белой роз, Оксфорды снова лишились титула. На этот раз титул у них отобрал Эдуард IV в 1475 году. Этот король был из Йорков, а графы Оксфордские поддерживали традиционно Ланкастеров. За время своего царствования этот король практически истребил всех своих царственных соперников – кроме Генри Тюдора, который отсиделся вл Франции. Очевидно, акция против графов Оксфордских была связана с их участием в попытке свергнуть короля в начале 1470-х. Разумеется, когда Генри Тюдор сел на английский трон, титул Оксфордам вернули немедленно.



Тем не менее, наибольший шум в истории произвел живший при Елизавете 17-й граф Оксфорд, Эдвард де Вер. В сети можно найти самые невероятные истории о нем, суть которых сводится в спекуляциям о том, кто на самом деле писал под именем Шекспира. Многие называют автором (или, по крайней мере, соавтором) именно Эдварда де Вера.



Род де Веров пресекся по мужской линии в 1703-м году.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Всех с праздником Пасхи!

---

Обыкновенное чудо

14.04.2009 в 10:46

Пишет  tes3m:

Это действительно стоит увидеть.

14.04.2009 в 02:31

Пишет  Таэлле:

Красота

Отрывок из Britain's Got Talent, английской версии чего-то вроде "Народного артиста": на сцену выходит Сьюзен Бойл, простенькая тетка сорока семи лет, и говорит судьям, что хочет стать профессиональной певицей. Судьи и зал хмыкают. А потом она начинает петь — и зал встает.

www.youtube.com/watch?v=9lp0IWv8QZY

Это не фанера. Это просто талант.

@темы: "музыка"

---

Игра

"Самое интересное, что может предложить вам жизнь - это Игра. Игра с событиями, существами, жизнями... Особенно интересен этот процесс, если имеется достойный противник.

Иногда от Игры можно и нужно уклоняться. Хотя бывают случаи... когда это совершенно невозможно. В особенности, если хотят играть не с вами, а вами. Этим обычно занимаются Боги. Но даже в этом случае можно свести процесс к стремительному обмену ударами, после которых оба Игрока удаляются в логовища зализывать раны. Богам, давно закрывшимся в поднебесье, этого хватает.
Хватит этого и вам, чтоб надолго забыть о каких-либо проблемах.

Но если с вами решило сыграть Мироздание...

Хотите вы того, или нет, вам придется Играть, забыв о том, что составляло вашу жизнь до этого прекрасного момента. В своем эгоизме мир не будет прислушиваться ни к мнениям, ни к мольбам, ни к просьбам обитателей.

И начинается...
Удачные и не очень совпадения и случайности, нелепые странности, встречи и расставания, не сработавшие или сработавшие не так, как надо заклинания. Наглое игнорирование базовых установок шаманства и стационарных чар, повышенный процент неудач в работах и исследованиях...
И все это толкает вас к определенному действию.
Вот признаки, определяющие то, что в вашу Игру вступил мир." ( Светские хроники года Сиреневой Лилии Я. Алексеева)

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Vanity Fair

Посмотрела все 6 серий «Ярмарки Тщеславия» от 1998 года. Наташа Литтл – несравненная Бекки Шарп.



Когда я читала книгу школьницей, для меня было совершенно очевидно, что Эмели – хорошая, а Бекки – очень, очень дурная женщина. В следующий раз я читала «Ярамарку» лет в 25, и моим суждением о Бекки было: а что ей оставалось делать??? Потом я еще перечитывала книгу пару раз, смотрела несколько экранизаций, и с каждым разом Эмели казалась мне все глупее и глупее, а Бекки – все более восхитительной. Что довольно много говорит о том, как жизнь формирует женский характер.



Сегодня мне пришло пришло в голову, да какой же степени Бекки Шарп была приличной и осторожной молодой дамой, если сравнить ее с протитипом наших дней. Ее тактику следовало бы изучать на семинарах молодых карьеристок: тот флирт высшей пробы, который обещает, держит в напряжении, ничего не давая, или давая крохи, владение которым отличает авантюристку от обычной шлюхи.




А вот тип Эмили совершенно не изменился. И сегодня такими эмили, которые боготворят тех, кому были интересны (на самом-то деле) всего на пару дней, хоть пруд пруди. И мужские типы не слишком изменились. Бахвалы Джоши, павлины Джорджи, незаметные Доббины, полукриминальные Ройдоны, про которых не стоит забывать, что в сердцевине они довольно консервативны. А уж маркиз со своим помощником просто взяты без изменения из наших дней. Хороший фильм. Признак классики: пригоден к употреблению и через 200 лет.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Друзья Ричарда II - Мишель де ла Поль

Стало интересно, как сложились судьбы тех, кто так или иначе был вовлечен в орбиту царствования Ричарда II Плантагенета.

Итак, Мишель де ла Поль, первый граф Саффолк.

Я уже писала, что де ла Поль был из купеческой семьи, так что титул в семью пришел вместе с ним. Родился он в 1330-м году, то есть был гораздо старше короля Ричарда, родившегося в 1367-м. А вот женился он на леди, на Катерине Вингфилд, наследнице одного из старейших родов Саффолка. Ее отец, сэр Джон, начал строить Виндсфилдскую церковь, которая действует по сей день, и в которой находятся гробницы и самого сэра Джона, и потомков Мишеля де ла Поля. Только самого его там нет. Церковь построена из простого серого гранита, но в солнечные дни она сияет: гранит был подобран с вкраплениями хрусталя.



Интересно, что сын де ла Поля, тоже Мишель, сверстник короля, активно поддерживал врагов отца, Глочестера и Варвика. За что и временно пострадал, когда Ричерд не только удержался на троне, но и стал по-настоящему править. Дело в том, что после бегства де ла Поля – друга короля во Францию, его графство отошло к короне, и Мишелю-второму пришлось буквально выдирать свое наследство по частям и недружелюбных к нему рук Ричарда. Восстановил он свое графство только к 1398-му году.



Еще интереснее, что его потомок, Джон де ла Поль, попал-таки в королевскую родню при Ричарде III – он женился на Елизавете Плантагенет, сестре короля. Тогда он был уже вторым по счету герцогом Саффолка.



Род де ла Полей по прямой мужской линии пресекся в 1525-м году на Ричарде де ла Поле, который, как и его казненный ранее брат Эдмунд, сражался за трон Англии с Генрихом VII. Ричард погиб в битве при Павии.

@темы: Richard II

---

Последний из Плантагенетов

Решительно (и практически самостоятельно) разобравшись с восстанием Тайлера, Ричард II решил не выпускать из рук инициативу. Вообще-то его история в этом плане сильно напоминает истории Ивана Грозного и Петра Великого: имея вокруг опытных, повязанных порукой и общими интересами царедворцев, он резко берет полную и абсолютную власть карать и миловать в свои руки, начинает набирать себе верных людей, и формировать свои «войска быстрого реагирования», подчиняющиеся даже не короне, а лично человеку. Только Англия – не Россия...



Первым из доверенных стал Мишель де ла Поль, выходец из разбогатевшей купеческой семьи. Именно он, а вовсе не дядя-Ланкастер, как говорят некоторые русскоязычные источники, вел переговоры о сватовстве к Анне Богемской. Зачем бы это нужно было Ланкастеру? Во-первых, женитьбы короля делала его в глазах Европы взрослым человеком, не нуждающемся в присмотре. Во-вторых, в результате этого брака лично у Ричарда появлялись связи с Империей, грозным для потенциальных противников союзником.



Де ла Поля Ричард сделал лордом канцлером, к превеликому бешенству родовитых лордов, и чуть позже – графом Саффолка.

Другим доверенным был Роберт де Вер, граф Оксфордский. Этот, надо сказать, вел свою безупречную родословную чуть ли не с античных времен, но его род, тем не менее, не был влиятелен. Зато сам Роберт де Вер стал первым герцогом некоролевской крови, приняв от Ричарда герцогство Ирландское. Томас Улсингхем, историк, утверждал в своих хрониках, что отношения между де Вером и Ричердом носили гомосексуальный характер, но непонятно, насколько ему можно доверять.



Во всяком случае, Ричард очень любил свою жену, Анну Богемскую, это общеизвестно, а Роберт де Вер так влюбился в придворную даму-богемку, что развелся со своей женой Филиппой, чтобы на оной жениться. Хотя одно другому, в общем-то, не мешает. Как бы то ни было, когда де Вер погиб на охоте во Франции, его тело было набальзамировано и перевезено в Англию, и на похоронах Ричард распорядился, чтобы гроб был открытым, чтобы он мог в последний раз взглянуть на лицо своего друга. Перед тем, как гроб закрыли, Ричерд поцеловал руку де Вера. Корт был в негодовании.

Одна из брошей короля Ричарда

Ричард вообще позволял себе очень бурные реакции на похоронах. Например, когда Анна, его жена, умерла от чумы, он не только сравнял с землей тот замок, в котором она умерла, но и хватил опоздавшего на похороны Арундела посохом, выхваченным из рук церемонимейстера, с такой силой, что тот упал замертво.

Отношения Ричарда с дядей-Ланкастером окончательно испортились после того, как тот решил, вместе с герцогом Бэкингемским и епископом Норвича Генри Деспенсером (непотопляемая семейка, воистину!) снова повоевать во Франции. Понятно почему! В случае успеха, народ и дворянство снова радостно отправилось бы грабить французов, преисполнившись благодарностью к тому, кто дал им эту возможность. Ричард же воевать с Францией решительно не хотел. Ведь Франция перестала быть сравнительно легкой добычей, научилась воевать по-другому, и вполне успешно вытеснила завоевателей со своей территории. Похоже, стране даже удалось временно преодолеть испепеляющую классовую ненависть, потому что французское простонародье решило предпочесть знакомого черта незнакомому, и приняло активное участие в отражении зарубежной агрессии.

Брошь короля Ричарда

Вот так и вышло, что, когда Ланкастер в 1385-м повел свои войска во Францию, Ричард повел свои... в Шотландию. Предположительно, воевать. Шотландцы англичанам, почему-то не встретились, и войска вернулись в Лондон. Несколько приуставшими, но целыми. Ланкастеру повезло гораздо меньше, во Франции его потрепали изрядно. Поэтому он благоразумно не стал дожидаться дома неизбежного, а отбыл в Кастилию завоевывать себе менее колючую (как он предполагал) корону. Неблагодарная роль оппозиционера Ричарду досталась другому дядюшке, герцогу Глочестерскому, и графу Арунделу, Ричарду ФитцАлану.

Та самая корона

Тем временем, Франция, растревоженная экспедицией Ланкастера, готовила полное вторжение в Англию. Поэтому Ричард II, забыв до поры личную неприязнь, назначил Арундела адмиралом всей Ангилии, и послал отражать нападение соединенного франко-испано-фламандского флота, что тот успешно и сделал, при помощи графа Ноттингемского. Дело было в марте. А уже в августе 1386-го, король выставил из парламента и дядю, и Арундела, заменив их своими людьми: старыми друзьями де Вером и де ла Полем, и новыми – Александром Невиллом (архиепископ Йоркский), Робертом Трессилианом (Верховный судья), другом своего отца Саймоном де Бёрли, и бывшим мэром Лондона Николасом Брембре.

Тут начинается перетягивание каната между королем и парламентом. Король вводит в Парламент на ключевые посты своих людей – оппозиция Парламента проводит закон о контроле над доходами и расходами короны на год. Король отбывает в Чешир чуть ли не на весь 1387 год, где начинает формировать собственные, лояльные только ему, вооруженные силы – Парламент «приветствует» его по возвращению в Лондон обвинениями в адрес его ставленников и требованиями об их смещении. Не то, чтобы ситуация была «плохой парламент» против «хорошего короля и его людей». Де ла Поль оказался никуда не годным канцлером, а Тресселиан был доказуемо продажен, жесток и до мозга костей эгоистичен. Изрядным взяточником был и Николас Брембре.



Развязка наступила, когда мятежные лорды в декабре того же года объединили силы и вступили в схватку с чеширскими соединениями, которые вел де Вер. Де Вер проиграл, но успел бежать в Ирландию и затем во Францию. Туда же бежал и де ла Поль. Оба были заочно приговорены к смерти. Невиллу тоже удалось скрыться, и он был низложен с поста архиепископа в «отсутствии». Зато Тресселиан и Бёрли были казнены, как предатели, и вместе с ними еще около 20 дворян, верных Ричарду. Десятки были отлучены от двора.



Ричард стерпел все, смирив гордость. А что ему оставалось? Только выжидать. Ждать, впрочем, пришлось недолго. К маю 1389-го года Ричард снова имел полный контроль над ситуацией.
Во-первых, иностранная политика лордов-оппозиционеров не принесла никаких плодов, напротив. Коалиция против Франции не состоялась, а вот север Англии, оставленный без внимания, начали трепать шотландцы.
Во-вторых, Ричарду исполнился 21 год, и он получил право требовать единоличного правления. Он пообещал народу, что все будет хорошо, утверждая, что проблемы прошлых лет были виной плохих советников. Чему народ охотно поверил.
В-третьих, в Англию вернулся Ланкастер, не получивший кастильской короны, и, как наиболее разумный из родственников, стал активно налаживать связи между королем и лордами.

В стране наступили более или менее спокойные времена, тем более, что Ричард решительно взял курс на мир с Францией.
Он вообще очень активно работал над миром с французами целых 3 года, с 1393 по 1396 гг, и даже, возможно, получил бы себе Аквитанию, в которой родился, но в этом случае ему пришлось бы занять подчиненное положение по отношению к королю Франции, что было для англичан недопустимо. В то же время, в 1395-м, Ричард победоносно усмирил (в очередной раз) Ирландию, что весьма упрочило его позиции. В результате, французы, которые хотели мира так же горячо, как Ричард, отдали ему в жены 7-летнюю Изабеллу Валуа.

Изабелла здесь изображена вполне взрослой барышней))

Ричард, почувствовав себя уверенно на троне, в 1397-м решил, что настало время реванша. Он не забыл унижения своей королевской власти, которое нанесли ему лорды, и он тем более не забыл казненных сподвижников, особенно – Саймона де Бёрли. Первым под суд угодил Арундел, которого Ричард ненавидел больше, чем остальных. Гордый лорд не сдержал своего темперамента, громко рассорился с королем, и в результате был обвинен и казнен. Глочестер и вовсе не дожил до суда. Варвик, в замке которого он содержался, объявил королю, что его дядя умер. Как известно, Глочестер был задушен, возможно – по приказу Ричарда, возможно – по инициативе Варвика. В любом случае, это избавило Ричарда от позора пролития королевской крови. За эту услугу сам Варвик не был казнен, а просто сослан на остров Мэн.



Единственной угрозой власти Ричарда остался богатейший дом Ланкастеров, его кузены. Надо отметить, что эта ветвь была не только наиболее богатой во всей Англии, но и не была обделена стратегическим умом. Эту проблему Ричерд решил по-своему, спровоцировав ссору между молодыми лордами, сыном дяди-Данкастера Генри Болинброком, и лордом Норфолком. Ссора закончилась дуэлью, и оба виновных были высланы из страны. Норфолк – навсегда, Боллинброк – на 10 лет.



Случилось так, что Джон Гонт, дядя-Ланкастер, умер в 1399-м, и Ричард не нашел ничего умнее, чем реквизировать дядину собственность в пользу короны, оставив, таким образом, кузена-Болинброка яко благ, яко наг в чужих краях. Странно, что он мог совершить такую ошибку, ведь кузена Генри он не любил как человека, но не мог не уважать за исключительные стратегические таланты.

Как бы то ни было, Ричард был спокоен, зная, что слишком предприимчивый кузен находится в Париже, и отбыл в мае 1399-го в очередной поход в Ирландию. Он забыл заповедь, что своих врагов надо держать поближе к себе. Дело в том, что в Париже сменилась власть. Новый король, еще недавно герцог Орлеанский, хотел громких побед, а не мира с Англией. Он с радостью помог Болинброку с подготовкой экспедиции, которая и высадилась во владениях графа Нортумберлендского, который находился с королем в холодных отношениях.



Граф, впрочем, был обманут Болинброком, который утверждал, что хочет всего лишь вернуть себе то, что ему принадлежит по праву. Таким образом, Болинброк двинулся на Лондон, не встречая никакого сопротивления, благо все военные были на тот момент в Ирландии. Герцог Йорк, оставленный на должности хранителя королевства в отсутствии короля, был вынужден присоединиться к Болинброку. Вернувшийся в Англию Ричард был встречен графом Нортумберлендским, которые его арестовал и доставил в Тауэр. Изабеллу, с гувернантками и игрушками, отправили домой, во Францию.



Это было 1 сентября, а 29 сентября Ричард «добровольно» отрекся от короны, которой короновался его кузен через 2 недели, под именем Генриха Четвертого. События тех месяцев, последних месяцев последнего Плантагенета, не остались в хрониках по вполне понятной причине. Известно, что Ричард оставался в Тауэре почти до конца года, после чего его перевели в замок Понтефракт. Известно, что в начале 1400-го года он там умер, но даже точная дата неизвестна, не говоря о том, как именно он умер. С точки зрения нового короля, оставлять Ричарда живым было никак нельзя сыну третьего сына короля. Мало того, что ему удалось обойти под предлогом салической закавыки потомков второго сына короля, и они оставались ему опасными, а тут еще сын первого сына в замке сидит, прекрасный повод для заговоров.



В Понтефракте король Генрих короля Ричарда и прикопал, но поскольку слухи о том, что король Ричард жив, продолжали активно циркулировать, новый король, Генрих Пятый, в 1413-м торжественно захоронил останки Ричарда Второго Плантагенета в Вестминстерском аббатстве, в гробнице, которую тот для себя заботливо приготовил, рядом с останками своей королевы Анны.



Я читала красивую историю о том, что Ричарда убили наемники Генриха Четвертого, ворвавшись в его покои в числе 7, и что храбрый король вырвал оружие у одного из нападавших и успел убить троих, прежде чем убили его. Увы, обследование останков короля не обнаружило никаких повреждений скелета. Скорее всего, его уморили голодом.

@темы: Richard II

---

Ричард II и восстание Уота Тайлера

Когда я читала рассказ монахов о событиях восстания, меня поразила нерешительность короля. Теперь причина понятна: Ричарду II в 1381-м году было всего 14 лет!

Очевидцы описывали его, как высокого (около 180 см), довольно красивого и умного человека. Те историки, которые его недолюбливали, подчеркивали женоподобие Ричарда. Исследования останков короля, после вскрытия его гробницы в 1871-м году, говорят о том, что он имел атлетическое сложение, что подтверждается участием Ричарда в турнирах и его признанной любовью к охоте.



На беду короля, его впоследствии слишком талантливо описал Шекспир, причем не в лучшем свете. Дело в том, что вплоть до последнего времени историки склонялись к мнению, что Ричард был, как минимум, личностью крайне неуравновешенной. Епископ Стаббс, изучавший личность и правление короля, утверждал в 1941-м еще прямолинейнее, что к концу своего царствования «ум Ричарда совершенно потерял сбалансированность». Историк Энтони Стил вообще утверждал, на основании психоанализа действий короля, что Ричард был шизофреником. Ближе всего к правде, очевидно, мнение Найджела Сола, что у Ричарда Второго был нарцистический тип личности.



Не лезя в дебри психоанализа, можно сказать проще: последний из Плантагенетов делал, что хотел, потому как даже не сомневался, что королю можно ВСЕ. Как выяснилось, он сильно ошибался. Он не учел, что в Англии еще в 1215-м году была учреждена Великая Хартия Вольностей, и что менталитет англичан просто не был приспособлен к принятию полного абсолютизма, которого так жаждал Ричард. С другой стороны, его легко можно понять. Обожаемый ребенок, рожденный в счастливом браке, да еще в день Поклонения Волхвов, да еще в присутствии трех королей, да еще златовласый и синеглазый... А тут противные дядья прохода не дают своими настоятельными советами...

И какие дядья! Ланкастр, Йорк, Глостер! Личности сильнейшие, особенно герцог Ланкастерский (Джон Гент или Гонт, как его еще называли). Н. Басовская так описывает поведение Ланкастера в 1384-м году, во время попытки устроить суд над профессором Джоном Виклифом:
«Он пошел по проходу. Специально задевая мечами скамьи, чтобы был грохот. Звеня шпорами, вышел на сцену, повернулся к тем, кто собрался судить и сказал: «Ну что? Есть еще к профессору еще вопросы?», те ответили: «Нет, вопросов нет». «Пошли ко мне» и забрал Виклифа к себе. Как бы в гости. Он спас его от костра.»



Как это воспринималось населением? А как могло восприниматься, если в момента коронации Ричарда налоги поднимались трижды! В 1377, в 1379, и, наконец, в 1381. Подушный налог, который надо было платить с каждого, достигшего 14-ти лет. В случае с Тайлером, это была его дочь. Когда Тайлер стал ругаться со сборщиками, что негоже с ребенка подушную подать брать, капрал военного сопровождения решил «в грубой форме» доказать, что девица вполне взрослая. Очевидно, попытался ее изнасиловать. Но сам Тайлер-то был ветераном Столетней войны, поэтому он просто-напросто схватился за кузнечный молот. И понеслось...

Повстанцы ничего не имели против своего ангелоподобного короля-мальчика. Они были совершенно уверены, что ребенка обманули хитрые, властолюбивые лорды, действующие от его имени. Как всегда, нашлись идеологи, в данном случае священник с сомнительной репутацией, Джон Бол. «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был господином?», - возгласил он. Должен быть король, и его народ, и никаких лордов между ними.



К тому же, Англия переживала не лучшие времена. Французы вытеснили английские войска с континента, толпы солдат, оставшихся не у дел, да наемники, и все недовольны. Народ после чумы уже успел почувствовать свою силу перед нуждающимися в нем лордами, а тут его пытаются снова «на место» поставить.

Восстание Тайлера стало, почему-то, для лордов настоящим шоком. Очевидно, за время военных действий во Франции они привыкли к совсему другому типу простонародья, иначе трудно понять, почему они растерялись настолько, что впустили повстанцев в Лондон. А ведь те не только разнесли вдребезги дворец герцога Ланкастерского, но и в королевский дворец вторглись.



Они казнили лорда-канцлера (он же архиепископ Кентерберийский), и лорда-казначея (великого приора ордена Госпитальеров) – людей, которые в глазах народа были повинны в налогообложении и, предположительно, «обманывали короля». Сам король закрылся в башне, и ему, предположительно, ничего не угрожало, но что мог в эти часы чувствовать оставшийся наедине с разъяренно толпой ребенок...

«Уот кричит, а Том пищит и Симкин подвывает.
Валежник Батт к костру тащит, а Гибб к толпе взывает.
Орет Годлин, а вместе с ним и Хайк и Боб горланят;
Грэг хлопает, Хоб топает, а Тим кого-то манит.
И Ходж и Лэри и Давид -- других ничем не хуже...
У Джуда бесподобный вид, -- он искупался в луже.
Вот, подобравшися к огню, хватает Джэки головню,
И с ней в руках он пляшет,
А Тиб, хоть рад такому дню, ножом свирепо машет»

(сочинение Гувера из Истории Англии Голдсмита)



Так получилось, что разгребать всю эту историю с повстанцами королю пришлось практически самостоятельно. Он согласился встретиться с ними лицом к лицу. Повстанцы из Эссекса, под предводительством Ричарда из Валлингфорда, вручили королю петицию с требованиями тотально отменить рабство в стране, сместить наиболее непопулярных министров, отменить привилегии баронов на общественные пастбища, конфисковать в пользу прихожан у церкви ее обширные владения, оставить только одного епископа на страну, и вообще вернуться к более близким отношениям между королем и его подданными, как это было в давние времена Винчестерской хартии. Король пообещал им все, о чем они просили, потребовав, чтобы те немедленно покинули Лондон и вернулись домой. Что часть повстанцев и сделала.



Другая часть восставших, кентцы, с которыми и находились Строу, Тайлер и Бол, оказалась не столь легковерной, потребовав еще одной встречи с королем. А пока в Лондоне продолжались погромы имущества герцога Ланкастерского и ордена Госпитальеров.

На следующий день король и его свита встретили повстанцев на поле Смитфилда. Очевидно, лорды короля не все время мух ловили, и за ночь была проведена какая-то провокация с Тайлером, потому что на Смитфилде он внезапно оставил свое войско и подскакал прямо к сопровождению Ричарда. Чуть ли с панибратским предложением выпить. К тому же, он спешился, и оказался полность закрыт конным сопровождением короля от глаз своих соратников. Тайлера как-то словестно спровоцировали таким образом, что он выхватил кинжал. Воспользовавшись этим, мэр Лондона Уильям Валворт ударил его мечом в шею сзади, а Ральф де Стандлиш пронзил Тайлера мечом в живот.



Практически одновременно король поскакал к восставшим с криком, что «У вас не должно быть других вожаков, кроме меня!». Он успокоил их, утверждая (не без цинизма), что Тайлер был произведен в рыцари, и вообще все хорошо, что он согласен с их требованиями и вообще весь с ними. Он договорился с восставшими, что он, они и Уот Тайлер встретятся завтра на поле у Сент-Джона. Когда восставшие появились там, их окружили вооруженные дворянские ополченцы и войска. «Убейте их всех!», - приказал Ричард, и удалился.



Он сам проехал с войсками через Кент после казни в Лондоне вожаков восстания. Народ обычно сгонялся на площадь, и король объявлял им, что он не верит в их безбожие и порочность, и готов их простить, если они вернут ему "взятые обманом и угрозами" грамоты, и укажут на тех, кто "ввел их в грех неповиновения Богу и королю". И они указывали на зачинщиков, потому что не хотели умирать. Тех немедленно вешали, и народу разрешали разойтись по домам. Такая вот карательная экспедиция.

@темы: Richard II

---

История родителей Ричарда II Плантагенета

Ну вот я и добралась до Ричарда Второго, в правление которого и случилось восстание Уота Тайлера.

Его отцом был старший сын Эдуарда III, известный как Черный Принц – храбрый и искусный воин. А вот о его матери стоит рассказать отдельно.

Джоанна Кентская была всего 12 лет от роду, когда она тайком вышла замуж за Томаса Холланда, графа Кентского. Для ноблей ее ранга для брака нужно было разрешение самого короля, которое молодая пара не удосужилась даже спросить – все равно разрешение не было бы дано. Томас отправился воевать, с надеждой разбогатеть, а Джоанна осталась дома. Поскольку она было кузиной правящему Эдуарду III, то он и решил, за кого ее выдать замуж: за Вильяма Монтескью, графа Салсбери.



Джоанна покорилась, благоразумно промолчав о своем тайном браке с Холландом. По ее словам, из страха за жизнь любимого. Но когда тот вернулся, с богатством и славой, и потребовал у папы Клемента VI, чтобы ему вернули его жену, Джоанна решительно поддержала это требование. За что была заключена под арест графом Салсбери в собственном доме. Оттуда и пришлось графу Салсбери отправить ее к Холланду, когда папа решил тяжбу за жену в пользу последнего. С Холландом она нажила четверых детей, но осталась вдовой к 1360-му году.

Тут-то и выяснилось, что в нее давно уже был влюблен Черный Принц, наследник престола. У Эдуарда III перспектива получить в невестки даму с репутацией Джоанны энтузиазма не вызвала. Нет, и он, и его жена очень любили молодую женщину, свою близкую родственницу, но странный закон гласил, что ее живущий экс-супруг имел полное право объявить своим любого ребенка Джоанны, даже в случае, если бывшие супруги в глаза друг друга годами не видели. Далее, Джоанна приходилась Черному Принцу двоюродной теткой, то есть находилась к нему в той близкой степени родства, которая запрещала брак.

Эдуард III и Черный Принц

Ха! Конечно же, они поженились – снова тайком. Королю не оставалось ничего другого, как только буквально выкрутить у папы разрешение на этот брак, и отпразновать свадьбу наследника пост-фактум, со всей надлежащей пышностью, в 1361-м году. Увы, Черный Принц через некоторое время заболел, очевидно раком. Он всю жизнь сражался храбро. Приблизительно в то время, когда родился его сын Ричард, Принц начал одну из самых своих блестящих военных кампаний в защиту интересов Педро Кастильского Жестокого. В это время они с Джоанной жили в Аквитании, и ей пришлось в отсутствие мужа собирать вторую армию, чтобы отстоять Аквитанию от французов, надеявшихся пощипать Принца с тыла безнаказанно. Не вышло.

Педро Жестокий, впоследствии Педро Справедливый

Они вернулись в Англию в 1371-м, не убоявшись, в самый разгар чумы. На следующий год Принц, из последних сил, попытался отстоять материковые владения Англии, но он уже был очень болен. Скончался принц в 1376-м году, несколько раньше своего отца. Таким образом, в течение года 48-летняя Джоанна Кентская снова осталась вдовой и матерью правящего 10-летнего короля.

Она была силой за троном. Несомненно, только благодаря ее влиянию Джон Гентский не стал полноправным регентом, потому что он, несомненно, узурпировал бы трон. Влияние у него было, разумеется, но трона он не получил. Джоанна также покровительствовала движению лоллардов и его предводителю Джону Вайклифу, пока восстание Тайлера не потрясло ее своей жестокостью. Она отправилась на поклонение в Кентерберийский собор, чтобы по возвращении обнаружить Лондон занятым повстанцами. Но они ее пропустили! Причем, с величайшим почетом.

Закончилась ее жизнь не менее драматично. Ричард II женился в 1382-м году на Анне Богемской. Женился вопреки понятиям о разумной дипломатии и святым для англичан понятиям об экономической выгоде: он заплатил брату Анны, королю Венцеславу, огромную сумму 20 000 флоринов, хотя мог бы жениться на девушке из миланского дома Висконти, которая принесла бы деньги в Англию. Излишне говорить, что англичане новую королеву невзлюбили. Во всяком случае, невзлюбили ее нобли (простолюдины имели в лице Анны Богемской верную заступницу перед королем, и звали ее Добрая королева Анна).



Вот и вышло так, что сын Джоанны от первого брака, сэр Джон Холланд, рассорился с дворянином, входящим в «малый двор» при королеве, и в процессе ссоры убил его. Король Ричард принял происшествие настолько близко к сердцу, что приговорил своего сводного брата к смерти. Разумеется, Джоанна вступилась за сына, и стала просить за него у своего венценосного сына. Скандалы и мольбы продолжались 4 дня, пока силы не оставили Джоанну, и она не умерла скоропостижно в возрасте 57 лет. Вполне можно сказать, что причиной ее смерти стало разбитое сердце. Ричард, потрясенный случившимся, помиловал сводного брата, хотя и отправил его в Святую землю.

@темы: Richard II

---

Социальные изменения при Эдуарде Третьем

Вся история Столетней войны в хронологическом порядке, да еще и с картой, найдется здесь: hrono.info/proekty/ostu/france1453.html

Итак, в 1337-м году Эдуард Третий Плантагенет на собрании парламента заявляет о своих неоспоримых правах на оставшуюся в некотором смысле бесхозной французскую корону. То есть, король-то у французов был, еще с 1328-го - Филипп Четвертый Валуа, но Эдуард по матери был из старшей ветви Капетингов!



К тому же, английская армия к тому времени была в боевой готовности и натренирована во время шотландских войн, а вот французы... Французов губила любовь к индивидуальной славе, которая и привела, в конечном итоге, к массовой гибели французского рыцарства. Только при одном Пуатье погибли 16 баронов и 2426 рыцарей.



Всего было убито 8 тыс., а 5 тыс. перебито во время бегства. В довершение ко всему, в плен к Эдуарду попал и сам король французов Иоанн Второй Добрый.



Вцелом, период Столетней войны с 1337 по 1360 вполне можно считать для Англии благоприятным внешнеполитически. Что касается внутренней политики, то здесь все не так однозначно.

С одной стороны, вполне ясно, что такая массивная и затяжная война требовала материальных и людских ресурсов. По Англии же в 1348 – 1350 гг прокатилась эпидемия «черной смерти», бубонной чумы, выкосив около двух миллионов человек, треть населения.



Это, опять же, привело к следующему: непосредственно производящая конкретный продукт рабочая сила пострадала жестоко, хотя чума косила и дворян. Зато после чумы выжившие рабочие гораздо свободнее назначали цены за свою работу, и выжившие крестьяне стали продавать поставщикам продукты отнюдь не по прежним ценам.

Благосостояние правящей элиты зашаталось, и в ответ на их призыв король Эдуард издал в 1351-м году некоторые законы:
· Все люди моложе 60 лет должны работать.
· Работодатель не должен нанимать больше работников, чем это необходимо
· Работодатель не должен платить, а работник не должен требовать больше, чем это было до чумы
· Продукты должны продаваться по разумным ценам

Именно в момент издания этих эдиктов они были боле или менее сотрясанием воздуха, жестом, потому что положение на рынке рабочей силы было в пользу работников до тех пор, пока прирост населения не сравнял дисбалланс, нанесенный чумой. А вот к моменту восстания Уота Тайлера ситуация была уже другой.

Далее. Англичане прошлись по Франции основательно, разграбив все, что только было возможно. И этими мародерами отнюдь не были только рыцари и войска. Нет, за ними с телегами следовали крестьяне и горожане, которые повышали собственное благосостояние за счет ближнего своего. Также мирный английский обыватель получил возможность совершенствовать свои воинские навыки. Английские лучники, по сути, выиграли знаменитые победы при Кресси и Пуатье, и народ об этом помнил: «Если б не йомен в зеленой куртке, да не мужик с топором, враг бы Англию слопал, как муху, и лордов, и джентри со всех их добром!».



Проще говоря, если английское простонародье и имело до Столетней войны какой-то пиетет к своим лордам и баронам, то к середине 14-го века он испарился совершенно. Так что совершенно неудивительно, что во время восстания Тайлера повстанцы ТРЕБОВАЛИ к ответу у короля своих врагов, а не просили его о заступничестве.

@темы: Edward III

---

"Живое существо никогда никому не откроется полностью. Только будет снимать маски. Одну за другой. Лишь наедине с собой мы рискуем полностью обнажить душу. И даже в таких условиях на подобное способны очень немногие." (Я. Алексеева, Практикум по алхимии)

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

За пол-века до восстания Уота Тайлера

Для того, чтобы понять причины восстания Тайлера, необходимо вернуться во времена царствования деда короля Ричарда Второго, Эдуарда Третьего, и даже прадеда, Эдуарда Второго. Именно тогда случились некоторые события, приведшие в последствии к Столетней войне. А Столетняя война сыграла свою роль в восстании Тайлера, помимо нескольких других причин.

Около 1308 г. дочь короля Франции Филиппа Красивого, Изабелла Французская, была выдана замуж за короля Англии Эдуарда II. Брак был чисто политическим: нужно было как-то сгладить разногласия Англии и Франции насчет бывших континентальных владений первой: Нормандии, Гаскони, Анжу и Аквитании. Девочка была предназначена в английские королевы чуть ли не с младенчества, но отец жениха несколько раз отменял договор, стараясь выторговать себе побольше. Короля Франции это не оскорбляло, они были одной породы, эти два монарха. В конце концов, свадьба состоялась. Английская ветвь Плантагенетов и французская Капетингов соединились.

Эдуард Первый Длинноногий

Филипп Четвертый Красивый

Отправляя любимую (судя по сохранившимся высказываниям – самую любимую из детей) дочь в Англию, Филипп напутствовал ее словами, что выдает Изабеллу не за мужчину, а за корону. Невеста к тому времени уже знала, что ее жених женщинами не интересуется. На собственную свадьбу он явился со своим фаворитом Пирсом Гэвистоном (одним из длинной череды). Историки сплетничают, что родители новобрачных имели договор, по которому Изабелла, номинально являясь женой Эдуарда II, жила бы с его отцом, чтобы получить «здоровое потомство» (словно Эдуард и не был сыном своего отца!), и Изабелла с этим планом была согласна. Тем не менее, отец жениха торговался слишком долго: он умер за год до того, как его невестка прибыла в Англию. Изабелла оказалась один на один со сворой фаворитов Эдуарда Второго.

Эдуард Второй

Говорят, она была очень красива, будучи похожей на своего отца, недаром носившего прозвище «Красивый». По сохранившимся миниатюрам судить невозможно. В истории также не сохранилось никаких намеков о том, кто мог быть отцом Эдуарда Третьего, родившегося в 1312-м году. Эдуард Второй, у которого никогда не было женщин даже в любовницах? Невероятно. Вовсе не Уильям Уоллесс, потому что тот, вопреки киношной версии, был казнен за 3 года до того, как Изабелла прибыла в Англию. Ро́берт III д’Артуа? Говорят, Филипп Красивый послал именно его к дочери, узнав, что та и через 3 года после свадьбы остается девственницей. Впоследствии Филипп обошелся с д’Артуа довольно скверно, но кто знает?



Так или иначе, ребенок получился, что называется, удачный. Изабелла, правда, не спускала с него глаз, потому что нравы при дворе ее супруга были еще те... Говорят, что король мог запросто снять с жены любое украшение (привезенное ею же из Франции!), если кто-то из его любовников считал побрякушку привлекательной. Публично. Но, что удивительно, никто не попрекал ее сыном, хотя не могли не знать, что он не был законным ребенком.

Королей играет свита, как известно, но редко когда свита бывает едина. Самая страстная привязанность Эдуарда Второго, Хьюго Деспенсер, был непомерно алчен, как и вся его семейка, намертво присосавшаяся к казне короны. Неудивительно, что бароны королевства вовсе не были счастливы от сложившейся ситуации, когда один имел все, а другие только смотрели со стороны жадными глазами. Родился план.

Около 1324-го года Изабелла поехала погостить к своему брату, Карлу Красивому, во Францию. Через некоторое время Карл попросил в личном послании отпустить к нему в гости и племянника. По какой-то невероятной тупости Эдуард на это радостно согласился. В то время во Франции обитался один из уцелевших заговорщиков от предыдущей попытки свержения Эдуарда Второго, Роджер Мортимер. То ли Изабелла действительно встретила Мортимера случайно, то ли ее любящий брат расстарался, то ли Изабелла в действительности не только молча страдала и растила сына еще в Англии, но очень быстро она и Мортимер решили положить конец правлению Эдуарда Второго, короновать сына Изабеллы, и назначить ее саму при мальчике регентом. Мортимер, таким образом, видел себя в этой комбинации некоронованным королем, при влюбленной женщине и ее малолетнем сыне. Верных ему мятежных баронов такая ситуация устраивала.

Карл Красивый, брат Изабеллы

Около 1326 года Изабелла Французская с сыном и Рождером Мортимером высадились в Англии. Эдуард Второй был арестован, его любовник Хью Деспенсер казнен. В 1327-м умер и Эдуард. Морис Дрюон в своих «Проклятых королях» описывает смерть короля довольно подробно, и Дрюона, вообще-то, хвалят за историческую точность, но... Точно известно только то, что Эдуард, потрясенный чудовищной смертью своего возлюбленного, впал в полную депрессию, перестал есть, и стал быстро угасать. Он мог умереть и сам, или он мог покончить с собой, или Изабелла действительно не постеснялась отомстить постылому и ненавистному супругу за годы и годы унижений, или ей нужен был страшный миф о Французской Волчице (как ее назвали после предполагаемого убийства мужа), чтобы остаться у власти самой, а не отдать ее через Мортимера баронам.

Так или иначе, Эдуард Третий был коронован в 1327-м году, регентшей стала Изабелла, а наделы и усадьбы покойного Хью Деспенсера плавно перешли в руки Мортимера. Такой ситуация оставалась до самого 1330-го года. Что именно случилось тогда – опять же, не совсем понятно. Изабелла вдруг уезжает в один из отдаленных замков, ее сын арестовывает Мортимера, казнит его почти небрежно, и начинает править сам.

Есть романтическая история о том, что Изебелла забеременела от Мортимера, и сбежала от двора подальше. Эдуард Третий-де не снес такого скандала и казнил надоевшего ему своими поучениями фаворита маменьки, от чего у той очень подходяще случился выкидыш. Могло быть и такое. В конце концов, Изабелле в 1330-м было всего 38 лет.

Только вот в чем проблема: это событие, почему-то, случилось именно тогда, когда сыну Изабеллы исполнилось 18 лет. Более того, очень скоро он стал довольно часто общаться со своей «опальной» родительницей, и весьма тесно с ней сотрудничать в направлении получения для себя и французского престола тоже, благо династия Капетингов во Франции прервалась на бездетном брате Изабеллы. Далее. Лично мне непонятно внезапное превращение дамы железной воли и самоконтроля, унаследовавшей от своего многоумного отца способность к долгоиграющим интригам, в безмозглую героиню мелодрамы. Не верю. Скорее всего, пока Мортимер был уверен, что использует королеву, та, вместе с сыном, использовали его. И как только необходимость в «подпорке» исчезла, от оной немедленно избавились.

Так пришел к власти Эдуард Третий Виндзорский, личность и действия которого в значительной мере привели через пол-века к восстанию Уота Тайлера.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Читаю Алексееву

Не в первый раз, кстати. Чем-то она мне импонирует. Как и Глушановский. Фанаберией, что-ли... Нет, КУРАЖ - более точное слово.

Правило первое:

Ничего невозможного не существует. Если ты не можешь чего-то сделать, не думай, что этого не сможет сделать никто.

Правило второе:

Не оставляй врага позади. Если он тебя нагоняет, уступи дорогу, кто знает, что там впереди?

Правило третье:

Просчитывай последствия. Но не больше, чем на два шага вперед. Исход партии может измениться в любой момент из -за смены начальных параметров.

Правило четвертое:

Принимай результат, если не можешь его изменить. Но лучше ускользни.

Правило пятое:

Судьбы нет. Свой путь ты создаешь сам!

Никогда не принимай очевидных решений.
Никогда не совершай непоправимых ошибок.
Никогда не преследуй лишь одну цель.
Всегда соразмеряй возможности.
Всегда правильно оценивай противника.
Всегда просчитывай последствия.

Об искусстве интриги

Что мы подразумеваем под сложной интригой? Линейную логическую последовательность событий, спровоцированных нами, ведущую к закономерному результату? Тому, что требуется нам? Нет, нет и еще раз нет! Подобные действия иначе, чем катастрофической ошибкой не назовешь. Эта цепочка мгновенно пресекается в самом начале.

Настоящим решением является древо вероятностей, учитывающее все возможные способы получения требуемого результата с учетом изменений, постоянно вносимых противником. Наша жизнь чрезвычайно лабильна, часто самостоятельно внося коррективы в исходные условия. Да и каждый из нас, создавая свое собственное древо, невольно влияет даже на тех, чьи мысли устремлены к совершенно другим целям. Пересекающиеся вероятности очень часто создают рисунок, в котором не может разобраться даже автор.

Поэтому, если вы сосредоточитесь на просчете лишь одной линии своего древа, особенно до самого конца, упустите момент, где ситуация ответвилась совершенно в другую сторону и не достигните своего результата. И это в лучшем случае.

Разумеется, какая - то доля событий имеет большую вероятность, какая-то - меньшую. Но мы здесь для того, что бы научиться не упускать из виду даже самое незаметное ответвление, не забыть даже о самом невероятном развитии событий.

Учитесь просчитывать последствия на вашем Древе Вероятностей, но не далее чем на два хода, ибо ситуация может за это время поменяться коренным образом.

@темы: "Чтиво"

---

Восстание Уота Тайлера - развитие и финал

Из анонимной хроники аббатства св. Марии в Йорке

Король Ричард II пытается уговорить восставших

Когда услышал об их деяниях король, он отправил к ним своих посланцев в среду, ближайшую после названного праздника троицы, чтобы знать, почему они так поступают и по какой причине они восстали на его земле. И они отправили через сказанных посланцев ответ, что они восстали для спасения его и для того, чтобы уничтожить изменников его и королевства. И сказанный король во второй раз послал сказать им, чтобы они перестали делать то, что они делали, из уважения к нему, чтобы он мог поговорить с ними, и что он сделает согласно их желанию резонные исправления того, что было сделано худого. И общины из чувства расположения к нему через его посланцев просили сказать ему, что они хотят видеть его и говорить с ним на Блэкгизе. И король в третий раз послал сказать им, что он охотно прибудет к ним на другой день в час заутрени, чтобы услышать от них об их намерениях.

В это время король был в Виндзоре. Со всей поспешностью, с какой он только мог, он отправился в Лондон; тогда мэр и уважаемые люди Лондона вышли к нему навстречу и проводили его в безопасности в цитадель [Тауэр] Лондона. Здесь собрались весь совет и все сеньоры из окрестностей, т. е. архиепископ Кентерберийский, канцлер Англии, и епископ Лондонский, и магистр госпиталя св. Иоанна в Клеркенвелле, тогдашний казначей Англии, и другие, числом 600.

Накануне дня тела христова пришли общины Кента на Блэкгиз в трех милях от Лондона, в числе 50 тыс., чтобы ждать короля, и развернули два знамени св. Георгия и сорок небольших флагов. И общины Эссекса подошли с другой стороны воды в числе 60 тыс., чтобы помочь им и получить ответ от короля... И тогда в среду король, находясь в цитадели Лондона [Тауэре] и думая, как уладить дело, приказал приготовить барку и взял с собою и на свою барку архиепископа и казначея и других из своего совета, а четыре другие барки — для своей свиты и двинулся к Гринвичу, в трех милях от Лондона.

И здесь сказанный архиепископ и казначей сказали королю, что будет великим безумием отправляться к ним, потому что они люди без разума и не умеют вести себя пристойно. Но сказанные общины Кента по причине того, что король не захотел прибыть к ним благодаря увещаниям канцлера и казначея, отправили к нему петицию, требуя, чтобы он дал им головы герцога Ланкастерского и пятнадцати других лордов... На это король не хотел дать своего согласия, вследствие чего они отправили к королю одного йомена с просьбой, чтобы он прибыл к ним и поговорил с ними, и он отвечал, что он и сам хотел это сделать, но сказанные канцлер и казначей посоветовали ему повернуть назад, и велел им сказать, что если они хотят прийти в ближайший понедельник в Виндзор, там они получат от него приличествующий ответ.

И сказанные общины имели между собою пароль: «Ты кого держишься?», и ответ был: «Короля Ричарда и верных общин», и те, кто не знал или не хотел так ответить, обезглавливались и предавались смерти.

И в это время прибыл один рыцарь со всей поспешностью с какой только мог, крича, чтобы король подождал. Король вздрогнул от этого и ждал его прихода, чтобы услышать, что он хотел сказать. И сказанный рыцарь явился к королю и сообщил ему со слов одного слуги, который был взят ими в тот день, что если он прибудет к ним, то вся страна будет потеряна, потому что он не уйдет от них ни за что, но они будут водить его с собой по всей Англии, и они заставят его дать им все, чего они ни пожелают, и что их намерение перебить всех сеньоров и знатных дам, и всех архиепископов, епископов, аббатов и приоров, монахов и каноников, приходских священников и викариев по подстрекательству и совету вышесказанного сэра Джона Болла.

Вследствие этого король вернулся в Лондон как только мог скорее и прибыл в Тауэр в час третий. А в это время вышесказанный человек, называемый йомен, поспешил на Блэкгиз, крича своим товарищам, что король удалился от них и для них будет хорошо идти в Лондон и выполнить свое намерение в тот же день в среду.

Перед часом вечерни общины вошли в большом числе — 60 тыс. — в Саусверк, где находилась тюрьма Маршалси. И они ворвались в нее и разрушили все дома Маршалси и вывели из тюрьмы всех заключенных, которые были заключены сюда за долги или за преступление, и затем сравняли с землей прекрасную усадьбу Джона Имуорта, тогдашнего маршала Маршалси из [суда] Королевской скамьи и стража заключенных в этом месте, и все дома присяжных и стряпчих, принадлежащих к Маршалси, разрушали в течение всей ночи. А в это же время общины Эссекса подошли к Ламбету близ Лондона, манору архиепископа Кентерберийского, и вошли в дома и разрушили большое количество добра сказанного архиепископа и бросили в огонь все книги регистра и свитки мемориалов, принадлежащие канцлеру, там найденные.

А на следующий день, в четверг, который был праздником тела христова, в тринадцатый день июня, сказанные общины пришли утром в Гайбери, в двух милях от Лондона к северу, очень красивый манор госпиталя св. Иоанна в Клеркенвелле. Они предали его огню и пламени к очень большому ущербу и урону госпитальеров св. Иоанна, и одни из них вернулись в Лондон, а другие оставались в открытом поле всю ночь.

Вступление повстанцев в Лондон

В тот же день тела христова утром сказанные общины Кента разбили один непотребный дом возле лондонского моста, который находился в руках фламандских женщин, — они держали в аренде этот дом от лондонского мэра. А затем они подошли к лондонскому мосту, чтобы перейти в Сити, но мэр был готов к их приходу и приказал протянуть цепь и поднять подъемный мост, чтобы помешать им пройти. И общины Саусверка восстали вместе с ними и стали кричать тем, кто охранял сказанный мост, чтобы они опустили подъемный мост и дали им проход, иначе они будут уничтожены.

И из страха за свою жизнь, какой они ощутили, те позволили им войти, сильно против своей воли. В это время монахи и приходские священники и викарии шли набожно в процессии молить бога о мире. В это же самое время сказанные общины держали свой путь через Лондон и не сделали никакого зла и ущерба, пока не дошли до улицы Флитстрит...

И на Флитстрите сказанные общины Кента разбили тюрьму Флит и вывели всех заключенных и позволили им идти, куда хотят, затем остановились и разрушили и сожгли лавку одного свечника и другую лавку кузнеца посреди сказанной улицы. И, как предполагают, никогда не будет потом здесь домов, что уничтожает красоту этой улицы. Затем они отправились к Темплю, чтобы погубить владельцев сказанного Темпля, разрушили дома и разбросали все черепицы, так что сделали их плохо покрытыми. Они вошли в церковь Темпля и взяли все книги и свитки и мемориалы, которые находились в ящиках в Темпле и принадлежали изучавшим право, и вынесли их на площадь и сожгли их...

И на пути к Савою они сжигали все дома, которые принадлежали магистру госпиталя св. Иоанна. А затем они отправились к Савою и подожгли разные дома разных людей, которые навлекли на себя проклятия, на западной стороне и, наконец, пришли к Савою и разбили ворота и вошли в дом и отправились в гардероб и забрали все факелы, подставки для головы большой ценности, ибо, по слухам, как об этом рассказывали, они оценивались в 1 000 марок. И все столовое белье и другое добро, какое могли найти, снесли в зал и зажгли сказанными факелами. И они сожгли зал и комнаты и все дома внутри ворот, принадлежащие к сказанному дворцу или манору, какие общины Лондона оставили несожженными. Как рассказывают, они нашли три бочонка с порохом и думали, что в них золото или серебро, и бросили их в огонь, и этот порох взорвался и воспламенил залу скорее, чем это произошло бы иначе, к великой потере и убытку герцога Ланкастерского. На общины Кента легло обвинение в поджоге, но некоторые говорят, что лондонцы виновны в этом из ненависти к названному герцогу...

В это самое время большая толпа общин подошла к лондонский цитадели [Тауэру], чтобы поговорить с королем, и они не могли дождаться разговора с ним, вследствие чего они подвергли Тауэр осаде со стороны св. Екатерины, к югу. А другая часть общин, которые были в Сити, отправились в госпиталь св. Иоанна в Клеркенвелле и по дороге сожгли усадьбу и дома Роджера Легетта, стряпчего, который был обезглавлен в Чипсайде, и все сданные в аренду дома и владения св. Иоанна, какие только могли, а затем вошли в красивое приорство названного госпиталя и предали пламени многие дома, красивые и изящные в этом приорстве, к великому ущербу и ужасу на все будущие времена, а затем вернулись в Лондон для отдыха или для худых дел.

В это время король находился в одной из башен большого лондонского Тауэра и увидел манор Савой и Клеркенвелл и дома возле Ньюгетта и усадьбу Джона Бэттервика пылающими огнем. Он позвал всех лордов, бывших с ним, в одну комнату и просил у них совета, что делать в такой трудный час. И ни один из них не умел или не хотел дать совета, вследствие чего юный король сказал, что он велит мэру Сити сделать распоряжение шерифам и олдерменам, чтобы они в своих кварталах приказали громко оповестить, что все в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет под страхом за жизнь и члены должны завтра утром, в пятницу, быть на Майл-Энде, чтобы видеть и слышать его, так чтобы все, кто находился в Тауэре, могли в безопасности выйти, куда им было угодно, и спастись. Но из этого ничего не вышло, потому что некоторым не привелось спастись.

А в тот же четверг, в названный праздник тела христова, король находился в Тауэре, задумчивый и грустный. Взойдя в малую башню против св. Екатерины, где расположилось большое число общин, он приказал громко объявить им, чтобы все тотчас же мирно расходились по домам и что он простит им все их проступки. И все закричали в один голос, что они не уйдут прежде, чем не получат находящихся в Тауэре изменников и хартий, которые освободят их от всякого рода рабства и дадут им и другое, чего они потребуют. И король благосклонно пожаловал им это и приказал, клерку написать билль в их присутствии в таком роде «Ричард, король Англии и Франции, премного благодарит свои добрые общины за то, что они так сильно хотели его видеть и иметь своим королем, и прощает им всякого рода проступки, оскорбления и преступления, содеянные до этого часа, и хочет и приказывает, чтобы вслед за этим каждый изложил свои жалобы на письме и прислал их ему, и он по совету верных лордов из своего доброго совета измыслит такое средство, которое будет на пользу ему и им и всему королевству».

И к этому он приложил свою печать в присутствии их и затем отправил названный билль с двумя из своих рыцарей к ним к св. Екатерине и велел прочесть его им. И тот, кто читал билль, стоял на старом кресле перед другими, так что все могли слышать. И все это время король находился в Тауэре в большой тревоге. И когда общины выслушали билль, они сказали, что это только пустяки и издевательство. Поэтому они вернулись в Лондон и велели оповестить по Сити, что все законоведы, и все из канцлерского суда, и из Палаты шахматной доски, и все, кто умеет писать бумаги, должны быть обезглавлены, где только их найдут. В это же время они сожгли много домов в Сити, и король взошел на высокую башню Тауэра, чтобы смотреть пожар. Затем он опять сошел вниз и послал за лордами, чтобы иметь их совет. Но они не знали, что советовать, и были удивительно как подавлены и смущены.

На другой день, в пятницу, общины из окрестностей и общины Лондона собрали страшные силы, числом 100 тыс, и более, кроме 80 тыс., которые оставались на холме у Таузра, чтобы стеречь тех, которые находились в Тауэре. И некоторые отправились на Майл-Энд на Брентвудской дороге, чтобы ждать прибытия короля после оповещения, им сделанного, а другие отправились на холм возле Тауэра. И когда король узнал, что они здесь, он отправил к ним посланца сказать им, чтобы они шли к своим товарищам на названный Майл-Энд и что он сам скоро туда прибудет. Тогда же утром он дал совет архиепископу Кентерберийскому и другим, которые были там в Тауэре, спуститься к малым воротам у воды, взять лодку и спастись. И архиепископ так и сделал, но какая-то злая женщина подняла крик на него, и он вернулся в Тауэр в смятении.

И вот около семи часов король отправился на Майл-Энд и с ним его мать в карете и графы Бэкингэм, Кент, и Уоррик, и Оксфорд, и сэр Томас Перси, и сэр Роберт Ноллис, и мэр Лондона, и много рыцарей и оруженосцев, а сэр Обри де Вер нес государственный меч. И когда он прибыл в общины и увидели его, они все склонили перед ним колена и сказали: «Добро пожаловать, наш сеньор король Ричард, и мы не хотим иметь Другого короля, кроме вас».

Требования восставших крестьян

И Уот Тайлер, их предводитель и главарь, стал просить его от имени общин, чтобы он позволил им взять всех изменников против него и против закона, и король соизволил на то, чтобы они взяли по своему желанию тех, кто были изменниками и о которых можно было законным порядком доказать, что они были изменниками. И названный Уот и общины держали два знамени и флаги и флажки, когда они обращались со своей петицией к королю. И они просили, чтобы ни один человек не был больше крепостным и не приносил феодальной присяги и никакой повинности не нес никакому сеньору, но давал бы по четыре пенса за акр земли, и чтобы никто не должен был никому служить иначе, как по своей доброй воле и по договору.

И в это время король велел общинам выстроиться в два ряда и оповестить их, что он хочет подтвердить и пожаловать им, чтобы они были свободны и вообще все, чего они желают, и что они могут пройти через все королевство Англии и брать всех изменников и в безопасности приводить их к нему, и он будет наказывать их, как того требует закон.

Под предлогом этого пожалования названный Уот Тайлер и некоторые общины отправились к Тауэру, чтобы взять архиепископа, а другие остались на Майл-Энде. В это время архиепископ набожно пел свою мессу в Тауэре... и, когда он произносил «все святые, молитесь за нас», вошли общины и вытащили архиепископа из капеллы в Тауэре, грубо толкали и били и других, которые были с ним, и вывели их на холм у Тауэра и отрубили голову владыке... архиепископу Кентерберийскому...

В это же время общины сделали оповещение, чтобы всякий, кто может схватить фламандца или какого-либо другого иностранца, какой бы нации он ни был, отрубил бы ему голову. И так потом и делали.

А затем они взяли головы архиепископа и других, насадили их на деревянные колья и понесли их перед собою в процессии по всему Сити до святой обители Вестминстерского аббатства на поругание их и бога и святой церкви; и месть настигла их в непродолжительном времени. Затем они вернулись к лондонскому мосту и здесь выставили голову архиепископа на воротах моста и восемь других голов тех, которые были обезглавлены, чтобы все могли видеть их, кто будет переходить через мост.

Когда это было сделано, они отправились в церковь св. Мартина у Винного подворья и нашли в сказанной церкви тридцать пять фламандцев, вытащили их и на улице отрубили им головы. И было обезглавлено в этот день 140 или 160 человек. Затем они отправились к домам ломбардцев и других иноземцев, врывались в их дома и грабили их, забирая все их имущество, какое только могли найти, в течение всего дня и наступившей ночи с отвратительными криками и страшным шумом.

На следующий день, в субботу, большое число общин пришли в Вестминстерское аббатство в час третий и здесь нашли Джона Имуорта, маршала Маршалси и стража заключенных, человека без жалости, мучителя, возле раки св. Эдуарда, схватившегося за мраморную колонну и просившего у него помощи и поддержки для своего спасения от врагов. Общины оттащили его руки от колонны названной раки, отвели на Чипсайд и обезглавили его...

И все это время король велел оповещать по Сити, что всякий должен удалиться в свой дом и не делать больше зла. Но на это они не согласились. В тот же день в три часа пополудни король отправился в Вестминстерское аббатство, и с ним была свита в 200 человек. Аббат и конвент этого аббатства, и каноники, и викарии капеллы св. Стефана вышли в процессии ему навстречу, одетые в мантии и с босыми ногами, на полпути к Чэринг-Кроссу, и проводили его в аббатство, а затем в церковь к высокому алтарю, и король набожно творил свою молитву и оставил свое приношение алтарю и реликвиям. А затем он беседовал с затворником и исповедался у него н долго был с ним.

Затем король велел оповестить среди всех общин окрестностей, которые были в Сити, чтобы они отправились на Смисфилд, чтобы встретиться там с ним, и так они и сделали. И когда король прибыл со своими людьми, он стал с ними к востоку, возле госпиталя св. Варфоломея, дома каноников, а общины стояли к западу в боевом порядке в большом числе. В это время подъехал мэр Лондона Уильям Уолуорс, и король велел ему отправиться к общинам и сказать, чтобы их предводитель явился к нему.

И когда он, по имени Уот Тайлер из Мэдстона, был позван мэром, он подъехал к королю с большой учтивостью, сидя на небольшой лошади, чтобы его могли видеть общины. И он сошел с лошади, держа в руке кинжал, который он взял у другого человека. И когда он сошел, он взял короля за руку, наполовину согнул колено и крепко и сильно потряс кисть руки, говоря: «Будь спокоен и весел, брат. Через какие-нибудь две недели общины будут хвалить тебя еще больше, чем теперь, и мы будем добрыми товарищами».

А король сказал названному Уоту: «Почему вы не хотите отправляться в ваши места?» Тот отвечал с большой клятвой, что ни он, ни его товарищи не уйдут до тех пор, пока не получат грамоту такую, какую они хотят получить, и пока не будут выслушаны и включены в грамоту такие пункты, какие они хотят потребовать, угрожая, что лорды королевства будут раскаиваться, если они [общины] не получат пунктов, какие они хотят.

Тогда король спросил его, какие это пункты, которые они хотят, и что он охотно и без прекословии прикажет написать их и приложить к ним печать. И тогда названный Уот прочел вслух пункты, которые они требовали, и потребовал, чтобы не было никакого другого закона, кроме Уинчестерского закона, и что впредь ни в каком судебном процессе не будет объявления вне закона и что ни один сеньор не будет иметь сеньории, и все они будут справедливо разделены между всеми, и только один сеньор король будет их иметь, и что имущество святой церкви не должно находиться в руках монахов, приходских священников и викариев, ни других из святой церкви, но те, кто владеет ими, будут получать достаточное для жизни содержание, а все остальные имущества должны быть разделены между прихожанами; епископов не будет в Англии, кроме одного, и прелатов, кроме одного; и все земли и держания, находящиеся у этих владетелей, будут взяты у них и разделены между общинами, с оставлением им умеренного содержания, и что в Англии не будет ни одного крепостного, ни крепостничества, ни холопства, но все должны быть свободны и одного состояния. На это король спокойно ответил и сказал, что все, что он может, он честно им пожалует, оставляя за собою регалию своей короны, и велел ему отправляться в свой дом без дальнейшего промедления.

Все это время, когда король говорил, ни один лорд и ни один из его советников не осмеливался и не хотел давать ответ общинам ни в одном месте, кроме самого короля.

Убийство Уота Тайлера

...Мэр Лондона, по имени Уильям Уолуорс, стал укорять названного Уота за... насилие и неуважительное поведение в присутствии короля. и арестовал его. И за этот арест названный Уот в большом раздражении ударил мэра кинжалом в живот. Но, как было угодно богу, названный мэр носил кольчугу и не потерпел никакого вреда, но, как человек смелый и мужественный, извлек свой меч и ответил названному Уоту сильным ударом в шею и еще раз сильным ударом в голову.

Во время столкновения один слуга королевского двора извлек свою шпагу и ударил его два или три раза в живот и ранил его насмерть. И названный Уот пришпорил лошадь, крича общинам, чтобы они отомстили за него; и лошадь пронесла его каких-нибудь восемьдесят шагов, и тут он свалился на землю полумертвый. И когда общины увидели, что он свалился, и не знали наверное, что с ним случилось, они стали натягивать свои луки и стрелять, вследствие чего сам король пришпорил своего коня и поехал к ним и велел им, чтобы все они шли к нему на поле св. Иоанна Клеркенвельского.

Расправа с восставшими

Тем временем лондонский мэр со всей поспешностью, с какой только мог, поскакал в Лондон и сделал распоряжение, чтобы все те, кто стоял во главе двадцати четырех кварталов Сити, сделали оповещение по своим кварталам, чтобы все вооружились как только могли скорее и отправились к королю на поле св. Иоанна, где находились общины, чтобы оказать ему помощь, потому что он находится в большой тревоге и затруднении.

А в это время все рыцари и оруженосцы королевского дома и многие другие из страха, какой они испытывали от этого ужасного происшествия, оставили своего законного государя и каждый из них ушел своим путем. Затем, когда король прибыл в открытое поле, он велел общинам стать в порядке на западной стороне. И сюда прибыли олдермены, ведя с собой начальников кварталов во главе выстроенных в военном порядке людей их кварталов, прекрасный отряд хорошо вооруженных людей большой силы. И они окружили общины, как овец в загоне. И после того, как мэр отправил начальников городских кварталов к королю, он вернулся с отрядом копейщиков на Смисфилд, чтобы покончить с вышеназванным предводителем общин.

Когда он прибыл на Смисфилд, он не нашел названного предводителя Уота Тайлера, и этому он очень удивился и спросил, куда девался изменник. И ему сказали, что он был отнесен частью общин в госпиталь для бедных возле св. Варфоломея и положен в комнату начальника названного госпиталя. И мэр вошел туда и нашел его и приказал вынести его на Смисфилд в присутствии его товарищей и велел обезглавить его и так окончил его преступную жизнь. И велел мэр насадить его голову на кол и нести перед собой к королю, который находился в поле. И когда увидел король сказанную голову, он приказал принести ее поближе к нему, чтобы привести в замешательство общины, и очень благодарил названного мэра за то, что он сделал. И когда общины увидели, что их предводитель Уот Тайлер умер таким способом, они пали на землю среди пшеницы, как люди обескураженные, громко умоляя короля о прощении им их преступлений. И король благосклонно даровал им прощение, и многие из них бросились бежать...

После этого король разослал своих посланцев по разным местам хватать злоумышленников и предавать их смерти. И многие были схвачены и повешены в Лондоне. И много виселиц было поставлено тогда вокруг лондонского Сити и в других городах и деревнях в южной части страны. Наконец, с божьего соизволения король увидел, что слишком много из его подданных погибло и много крови пролито, сердце его охватила жалость, и он даровал им прощение под условием, что впредь они никогда не будут восставать под страхом потери жизни и что каждый из них возьмет грамоту о помиловании и заплатит королю пошлины за его печать двадцать шиллингов, чтобы сделать его богатым. Так кончилась эта несчастная война.

@темы: Англия Плантагенетов

---

О каких парапсихологических способностях животных шла речь

Классические опыты В.Л. Дурова и В.М. Бехтерева по телепатии с собаками

В 1921 г. академик В.М. Бехтерев вместе с известным дрессировщиком животных В.Л. Дуровым проводил опыты мысленного внушения дрессированным собакам заранее задуманных действий. Аналогичные опыты проводились и в практической лаборатории зоопсихологии, которой руководил В.Л. Дуров при участии одного из пионеров мысленного внушения в СССР инженера Б.Б. Кажинского.

Уже к началу 1921 г. в лаборатории В.Л. Дурова за 20 месяцев исследований было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Статистическая обработка материала показала, что «...ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на нее экспериментатора». Опыты с собаками показали, что мысленное внушение не обязательно должен был проводить дрессировщик, это мог быть опытный индуктор. Необходимо было только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком. Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он их.

Следует подчеркнуть, что опыты проводились с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.

Классическими в изучении телепатии и суггестии являются описанные академиком В.М. Бехтеревым шесть опытов над дрессированной собакой Пикки (1919 г.). В четырех опытах передающим задание академика был В.Л. Дуров, а в двух остальных – сам академик, причем о своем мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире В.М. Бехтерева, т.е. в обстановке, не привычной для подопытного животного. Вот, что пишет сам В.М. Бехтерев.

«Третий опыт заключался в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в ее глаза, некоторое время охватывает ладонями ее мордочку. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остается неподвижным, но будучи освобожден, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздается трезвон нескольких дискантовых нот.
В четвертом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так-то просто выполнить. Но Пикки превзошел все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же легкостью вскочил на круглый столик, и поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями...

Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же мое состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалеку круглый стул и осталась там сидеть. Сосредоточившись на форме круглого стула, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стула. Опыт не удался и я понял почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что мое сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него. Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеупомянутом смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю ее мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпуская собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой «приказ» без малейшего затруднения...»

Вот описание опыта по телепатическому внушению на расстоянии, поставленному в зоопсихологической лаборатории с участием академика В.М. Бехтерева, в 1926 г.

«Задание состояло в том, что экспериментатор В.Л. Дуров должен передать собаке Марсу мысленный «приказ» пролаять определенное число раз. В.Л. Дуров находится вместе с другими сотрудниками в зале лаборатории. Профессор А.В. Леонтович уводит собаку в другую комнату, отделенную от зала двумя промежуточными комнатами. Двери между этими комнатами А.В. Леонтович плотно закрывает за собой, чтобы достичь звуковой изоляции собаки от экспериментатора.

В.Л. Дуров приступает к опыту. В.М. Бехтерев вручает ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором написана одному Бехтереву известная цифра 14. Посмотрев на листок, В.Л. Дуров пожал плечами. Затем достал из кармана блузы карандаш, что-то написал на обороте листка и, спрятав листок и карандаш в карман, приступил к действию. Со сложенными на груди руками он устремляет взгляд перед собой.

Проходит пять минут. В.Л. Дуров в свободной позе садится на стул. Вслед за тем появляется А.В. Леонтович в сопровождении собаки и делает следующее сообщение: «Придя со мной в дальнюю комнату, Марс улегся на полу. Затем вскоре привстал на передние лапы, навострил уши, как бы прислушиваясь, и начал лаять. Пролаяв семь раз, Марс снова улегся на полу. Я уже думал, что опыт закончен и хотел уходить с ним из комнаты, как вдруг вижу: Марс снова приподнялся на передние лапы и опять пролаял ровно семь раз.

Выслушав его, В.Л. Дуров торопливо достал из кармана блузы листок бумаги и подал его Леонтовичу. Все увидели на одной стороне листа цифру 14, на другой стояли дописанные рукой Дурова знаки: 7 + 7. Волнуясь, великий укротитель объяснил: «Владимир Михайлович (Бехтерев) дал мне задание внушить Марсу пролаять 14 раз. Но ведь вы знаете, что передавать число лаев, большее семи, я сам не рекомендую. Я и решил: в уме разбить заданное число пополам – как бы на два задания и передал ощущение лая сначала семь раз, а потом после некоторой паузы, еще семь раз. В таком именно порядке Марс и пролаял.»

В.Л. Дуров отмечал, что, по его мнению, собаки не воспринимали «приказы» индукторов как нечто внешнее, которому они подчинялись, как извне навязанной воле, т.е. «понимали» их в нашем, человеческом смысле этого слова, а как свою собственную потребность. Это относилось не только к собакам. Вот любопытнейшее описание опыта по внушению двигательного рефлекса В.Л. Дуровым своему сотруднику, Б.Б. Кажинским.
– Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать мысленное внушение. Заставьте меня мысленно сделать то или иное движение. Интересно, что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удастся ли это?

– Пустяки, только сидите спокойно! – решительно ответил Дуров, и мы приступили к делу.

Я оставался неподвижным в течение не более двух минут и видел, как мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то спешно написал на нем карандашом, который он извлек из кармана своей любимой черной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз, прикрыв ее ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смотреть на меня. Ничего особенного я не почувствовал, только вдруг машинально притронулся пальцем правой руки к коже головы у себя за ухом. Не успел я опустить руку, как В.Л. Дуров протянул мне листок, на котором я с изумлением прочитал: «Почесать за правым ухом.» Пораженный случившимся, я спросил:
– Как вы это сделали?!
– Вообразите себе, что у меня за правым ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку и почесать это место. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко. Вот и все. А что вы почувствовали?
– Конечно, никакой передачи я не почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.
Дуров торжествовал:
– В том-то и заключается самое замечательное, что вы восприняли продуманное мной движение, как свою собственную ассоциацию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к тому еще и двойного свойства: почувствовали эффект раздражения за ухом и выполнили движение к уху, именно к правому, как я и задумывал.»

Как видим Б.Б. Кажинский не «прочитал» мысленный «приказ» В.Л. Дурова и сознательно подчинился ему, а выполнил его, как свою собственную спонтанную потребность.

@темы: истории о медицине

---

Какую "чертовщину" исследовал Дьюк

Так вот с чего оно все началось... Основателем научной парапсихологии был богослов, морской пехотинец и ботаник.

Джозеф Бэнкс Райн это был. Очевидно, одной ботаникой дело не ограничилось, потому что Райн сделал блестящую карьеру: работал с 1925 г. на кафедре ботаники университета Западной Вирджинии. Затем, с 1928 г., он — преподаватель философии и психологии, с 1930 г. — ассистент профессора, с 1934 г. — ассоциативный профессор и с 1937 г. по 1950 г. — полный профессор, а также руководитель психологической лаборатории в университете Дьюка и, до пенсии в 1965 г., директор института „Фундаментальных исследований человеческой природы“ в г. Дареме. Всесторонне образованный человек.

А лаборатория парапсихологии существовала в Дьюке уже в 1928-м году! Там же Райн изучал до 1935-го проблемы жизни после смерти, с 1935 до 1940-го исследовал ясновидение, с 1945-го перешел на телепатию, а с 1950-го изучал паранормальные свойства животных (!!!!).

Под его руководством ставил опыты Зенер, это он оформил два направления научной парапсихологии:
- изучение внесенсорного восприятия (ESP) - есть ли возможность и, если есть, то в каких условиях, принимать или посылать информацию через неизвестные еще сенсорные каналы
- изучение психокинеза (PK), когда исследуются прямые психические действия на физические системы

Описание эксперимента:

Карты выполнены как игральные – того же форматы, с “рубашкой” на обороте, но на лицевой стороне каждой нанесён один из пяти знаков: круг, звезда, крест, квадрат, три волнистые линии. В стандартной колоде содержится 25 карт Зенера, в которой в случайном порядке следует карты с тем или иным символом.

Если символов ровно по 5, то это “закрытая” колода, если в среднем по 5 – “открытая”. Вероятность правильно угадать каждый символ благодаря случаю – одна пятая (для “открытой” колоды она, правда, несколько иная). Если же испытуемый, отработав колоду из 25 карт, правильно называет не 5, а скажем, 17 символов, значит, он обладает способностью внечуственного восприятия.

1. При работе по методике ясновидения экспериментатор предлагает испытуемому определить неизвестную ему последовательность символов в тасованной колоде карт Зенера; сам экспериментатор также не знает, в каком порядке они расположены.

2. Если же экспериментатор смотрит на каждую из мысленно передаваемых им испытуемому карт, то это уже методика по исследованию общего (или смешанного) внечуственного восприятия. Потому что теоретически испытуемый может опознать ту или иную карту за счёт телепатии, прочитав мысли экспериментатора, перед глазами которого находится карта с тем или иным символом.

3. При работе по методике предвидения испытуемый записывает ту последовательность символов колоды карт Зенера, которая сложится при её тасовании в будущем – через час, день или год.

4. В опытах же по “чистой” телепатии экспериментатор-индуктор по отношению к испытуемому-перципиенту выступает в качестве человека-мишени. Индуктор не должен иметь материальных аналогов мысленно передаваемых символов карт Зенера, он просто создаёт в уме их последовательность, не прибегая при этом к записи и, лишь запомнив переданную последовательность, например из пяти символов, фиксирует её на бумаге. Затем создаёт в уме другую последовательность из 5-ти символов и т. д.


По поводу опытов Зенера. Я могу понять, как они проходят в лабораторных условиях. Но до меня не доходит, как работает интернетная колода, в которой символы уже открыты. Например, в этом тесте:

internettrading.net/college/zener/zener.html

Каким образом я еще что-то угадала – понятия не имею, потому что не знала, что именно надо угадывать. Так что, не принимайте всерьез)). А ложки на расстоянии завязывать узлом не больно-то и хотелось. Да и с телепатией... Когда мне лет 12-14 было, я мечтала о даре слышать мысли людей. Глупая была. Лучше не надо.

@темы: истории о медицине