Очередное

@темы: "нетягостная бредь"

---

Король Джон - 15

Есть предположения, что прожекты архиепископа и баронов были представлены Джону где-то в ноябре 1213 года. Король их выслушал, просмотрел наброски, и сказал, что последствия подобных изменений будут настолько широки и глубоки, что лучше оставить дискуссии и обсуждения на «после Рождества». Когда будет время подумать и прикинуть. Во всяком случае, так описывает этот момент летописец из Барнуэлла. Роджер Вендоверский дает куда как более драматичное описание момента, но он вообще склонен к драматизму.

В принципе, и он соглашается с тем, что рассмотрение возможности введения Хартии Вольностей короля Генри I было согласовано королем и баронами на послерождественский период. Но он добавляет, что бароны сговорились собрать достаточные силы, чтобы захватить крепости Джона, и, таким образом, обеспечить его согласие. Возможно, Вендоверский летописец прав. Во всяком случае, Джон вернулся в Лондон к Новому году, а бароны явились к нему в день Богоявления, закрывающий рождественские торжества. И явились достаточно воинственно, с большими силами.

Бароны утверждали, что он лично поклялся архиепископу искоренить злые законы в Англии, что означало, по их мнению, признание их баронских свобод и вольностей. Король связан собственным словом, сказали они. Джон, рассыпавшийся в свое время перед Стефаном Лэнгтоном и папским легатом в любезностях, был, естественно, немало удивлен тем, как его достаточно округлые обещания были интерпретированы. Он-то, скорее всего, вообще ничего не имел в виду.

В любом случае, Джону как-то удалось выторговать себе время до конца Пасхи, и время он это зря терять не стал, а постарался договориться с каждым противником в отдельности. Неизвестно, что он предлагал, но известно, чего он хотел – чтобы ни от него, ни от его преемников не требовали никаких хартий «никогда больше».

Понять Джона можно. Он постепенно выстроил довольно эффективную и тонкую систему управления государством, нацеливаясь на централизацию власти в руках одного человека – монарха. А ему упрямо подсовывали документ, дающий баронам слишком много козырей. Но его действительно поймали на слове! Недаром, все-таки, никому не известный Стефан Лэнгтон был вытолкнут папой на роль первого прелата Англии. Лэнгтон был достаточно искушен, чтобы уцепиться за совершенно пустую фразу, форму вежливости, и сделать из нее грозное оружие.

Более того, бароны достаточно изучили Джона, чтобы ничего не оставлять без обеспечений – уж больно король был непредсказуем. И пришлось ему заверить свое обещание поручительством самого архиепископа Кентерберийского, епископа Или, и Уильяма Маршалла. Странный выбор, на первый взгляд. И абсолютно гениальный, потому что теперь архиепископ Кентерберийский оказался в самом центре переговоров – единственный человек в этом предприятии, которому, по сути, было начхать на привилегии баронов. Они ему были нужны постольку, поскольку исправляя их, можно было исправить общие перекосы в управлении. Они ему были нужны потому, что за привилегиями баронов стояла сила баронов, при помощи которой можно нажать на короля. Но теперь король простейшим решением не позволил зачинщику остаться в стороне, во всем белом и на пьедестале.

Лэнгтону пришлось вспомнить о том, что его пост предполагает не противостояние короне, но посредничество, миротворчество между недовольными и имеющими власть. Джон любил навязанного ему архиепископа не больше, чем архиепископ любил его, но порядочности Лэнгтона он, все-таки, вполне доверял.

Еще до Пасхи 1214 года, Джон решил снова призвать своих подданных принести ему оммаж, причем не простой, а liege homage, который освобождал принесшего клятву от всех обязательств по отношению к другим. Джон предлагал, чтобы каждый его подданный был «с ним против всех других».

Разумеется, бароны встали на дыбы, усмотрев в этом потенциальную возможность разделения своих рядов. В самом деле, если их собственные вассалы принесли бы, как подданные короля, подобную клятву, они стали бы подчиняться только и только королю. Впрочем, Джон довольно быстро пришел к выводу, что провести нужные разъяснения и подготовку будет слишком сложно, и отбросил эту идею. Призвав, тем не менее, своих баронов из Пуату на всякий случай. Он не собирался встречаться со своими баронами совсем уж безоружным.

В феврале 1214 года Джон дал северным баронам разрешение на встречу по интересующему их вопросу, которая должна была пройти в Оксфорде. Об этой встрече или о том, что она не состоялась, никаких упоминаний не сохранилось, но в марте Джон написал в Пуату, что благодарит всех, кто откликнулся на его зов, но вопрос решился, и поэтому тем, кто еще людей не выслал, высылать их и не надо, и что расходы он, конечно, возместит.

На самом деле, ничего, конечно, не решилось, а просто дело было передано папе в Рим. Для того ведь Джон и принес ему в свое время так удививший самого папу оммаж – чтобы его склочные бароны могли быть посланы. К высшему авторитету.

Рассматривая перипетии этих переговоров, начинаешь понимать, почему многие историки говорят, что Ричард и Джон были скроены, по сути, по одному шаблону. Ричарда всегда война занимала больше, чем завоевания. Джона политические игры всегда увлекали больше, чем возможная победа или поражение. Он делал ход, ждал хода противника, а иногда и предупреждал его, и потом азартно потирал руки.

Даже послав баронов жаловаться папе, он ухитрился их в этом деле опередить. Его посол был в Риме уже 17 февраля, а представители баронов добрались до папы только через 11 дней.

Бароны обратились к папе Иннокентию именно как к лорду их короля. Они просили папу «to urge and, if needful, compel the king to restore the ancient liberties granted by his predecessors and confirmed by his own oath» - заставить или убедить короля восстановить их древние свободы, гарантированные им, баронам, его предшественниками и подтвержденные им самим.

О чем писал папе Иннокентию Джон, мы не знаем. Сохранились только письма Иннокентия епископам и архиепископу в Англию, и по ним можно судить, о чем шла речь. Джон просто вцепился в факты, оставив теории в стороне: во-первых, весь шум поднялся из-за нежелания части баронства платить законный и легальный скутаж, и, во-вторых, бароны имели тайную встречу, на которой было обговорено вооружиться Хартией Вольностей короля Генри.

Папе Иннокентию был не чужд тот же дух драматической игры, которым отличался король Джон. В своем письме от 19 марта епископам и архиепископу он выражает искреннее изумление тому, что они там совсем проглядели, что король поссорился с некоторыми магнатами и баронами, и выражает свое недовольство их рассеянностью. Он также резко осуждает заговорщические поползновения баронов, и приказывает епископам следить, чтобы все действия их паствы носили абсолютно законный и открытый характер. Короля же он просит отнестись к знати милостиво и доброжелательно, и предоставить им то, на что они имеют право.

К баронам в тот же день отправились из папской канцелярии копии писем Иннокентия епископам и королю, а 1 апреля он довольно резко выразил им свое осуждение их попыткам уклониться от выплаты скутажа.

Бароны этот раунд проиграли вчистую. А Джон… А Джон, по примеру брата, принял крест 4 марта 1214 года – обязался отправиться в следующий крестовый поход, по поводу которого как раз хлопотал Иннокентий. Говорят, что в Риме об этом стало известно ДО того, как папа сел писать свои письма баронам и епископам Англии.

@темы: King John

---

С Великой Масленицей!

Узнать характер по блинам

А вот и нет. Часть суток я бываю веселой и пр., но если не побуду замкнутой, то сильно устану.

@темы: "нетягостная бредь"

---

Тест Люшера

Результат

По тесту Цветовой тест Люшера на сайте Психологические тесты у меня следующие результаты:

Заключение Люшера

Желаемые цели и поведение, продиктованное этими целями

Первая выборка

Поглощен вещами, которые способны сильно волновать, захватывать, будь то эротическое или какое-нибудь иное возбуждение. Хочет волновать окружающих и интересовать их как личность, не выпуская их из сферы действия своего обаяния и внушительности. Искусно пользуется различными приемами, чтобы не поставить под угрозу свои шансы на успех и не подорвать доверие к себе других людей.

Вторая выборка совпадает с первой

Существующее положение вещей и уместное при этом поведение

Первая выборка

Преследует свои цели и свои интересы с упрямой решимостью, отказывается идти на уступки и компромиссы.

Вторая выборка совпадает с первой

Сдерживаемые свойства и неуместное при этом поведение

Первая выборка

В своих эмоциональных требованиях взыскателен, особенно, в минуты близости, остается разочарованным в стремлении к совершенному союзу.

Вторая выборка

Взыскателен в своих эмоциональных требованиях и очень привередлив в выборе партнера. Желание эмоциональной независимости делает невозможной какую-либо глубокую "вовлеченность".

Отрицаемые, подавляемые или же несущие тревогу свойства

Первая выборка

Физиологическая интерпретация

Подавление физических потребностей организма (в 7/8 поз. и, особенно, когда есть пометка "тревога").

Психологическая интерпретация

Существующая ситуация неприятна. Испытывает неудовлетворенную потребность объединения с людьми, имеющими такие же высокие стандарты, как и он, хочет выделяться из толпы. Контроль над чувственными инстинктами ограничивает его способность отдавать себя, однако, изоляция, к которой это приводит, вызывает у него желание "сдаться" и позволить себе слиться с другим. Это его беспокоит, т.к. он рассматривает подобные инстинкты как слабость, которую следует преодолеть, считает, что только сохраняя умение владеть собой он может надеяться сохранить свое превосходство как личности. Хочет, чтобы его любили и восхищались им бескорыстно, ради него самого, нуждается во внимании, признании, уважении.

Коротко

Требует уважения к себе как исключительной личности.

Вторая выборка совпадает с первой

Актуальная проблема или поведение, вызванное стрессом

Первая выборка

Действие доставляет ему удовольствие и он хочет, чтобы за личные достижения его уважали и почитали.

Вторая выборка совпадает с первой


Пройдите и Вы тесты и головоломки

Анализ

Жуть, конечно, получилась, если читать вот так, заключением. Но.

Естественно, что необходимость строить отношения с другими людьми на работе и даже здесь, в социальной медии, подразумевает, что человек "пользуется различными приемами, чтобы не поставить под угрозу свои шансы на успех и не подорвать доверие к себе других людей". Это называется эмоциональным интеллектом. Кстати, у меня далеко не всегда хватает терпения его проявлять. Стараюсь. Получается все лучше, если только впереди не маячат любимые "грабли". Но даже и в случаях с "граблями" я, кажется, научилась излагать свои мысли доказательно. Поэтому, когда пена возмущения опадает, все на 90% начинает идти так, как я и хотела. Надо тренировать себя теперь именно в отношении формы, в которой излагаю "граблевые" возражения.

Да, независимость для меня - идея-фикс. Поскольку по жизни я ухитрилась врюхаться в замужество, что автоматически ограничило мою независимость на 50%, я тем более цепко держусь за независимость эмоциональную. Естественно, это приводит к сложностям. Но ведь к еще большим сложностям и страданиям приводит эмоциональная зависимость, не так ли? В любом случае, в этом плане мой характер уже полностью сформировался.

Да, я считаю, что я управляю своей физиологией, а не она мною. Не знаю, в том ли дело, что "только сохраняя умение владеть собой он может надеяться сохранить свое превосходство как личности". Здесь ключевое слово для меня не "превосходство", а "личность". Разумеется, за все надо платить. Человек - это очень физическое существо, и подавляя одни физические функции, мы получаем страшный перекос в других, причем, ничем не спровоцированный. В принципе, я верю, что под контроль можно взять весь организм. Вот не знаю, получится ли, но попытаться-то можно. А пока приходится корректировать результаты перекосов.

"Требует уважения к себе как исключительной личности". Хммм, а разве бывает не исключительные личности? Серьезно. Если дать себе труда присмотреться и прислушаться к тому, что говорят и делают окружающие, то получится, что даже если там по большей части совсем скучно, некоторые идеи и приемы у них абсолютно исключительные и достойные того, чтобы их взять на вооружение. И эти люди достойны, чтобы их за это уважали. Между прочим, давно уже убедилась, что если к человеку подойти, как к личности, заслуживающей уважения, он демонстрирует лучшие свои черты.

"Действие доставляет ему удовольствие". Да. У меня душевная аллергия на долгие медитации на тему "когда-нибудь". Эта жизнь коротка, особенно ее активная часть. Так какого рожна тратить ее на мечтания типа "вот когда я выиграю в лото.." И если жизнь прикладывает фейсом об тэйбл, то одно дело утереться и сказать "я сделал все, что мог", и совсем другое "ах, если бы я..."

@темы: "нетягостная бредь"

---

Узнать о своем знаке © za_y_ac & globus

Ссыль традиционно битая, так что идите сюда:
za-y-ac.livejournal.com/745338.html

@темы: "нетягостная бредь"

---

А страсти-то по Ричарду продолжаются

Вот теперь Ричард III вдруг стал всем нужен. Девять его племянников и племянниц в 16-м и 17-м поколении даже обратились с письмом, где объявили себя "представителями и голосом покойного монарха".

"Richard III was the last King of the House of York.

We do hereby most respectfully demand that the remains of King Richard III, our mutual ancestor, be returned to the city of York for formal, ceremonial reburial.

We believe that such an interment was [his] desire in life and we have written this statement so that his wishes may be fully recognised and upheld.

King Richard III was the last King of the House of York and the last of the Plantagenet dynasty which had ruled England since the succession of King Henry II in 1154.

We, the under-named blood descendants, unreservedly believe that King Richard is deserving of great recognition and respect and hereby agree to dutifully uphold his memory.

With due humility and affection, we are and will remain his Majesty’s representatives and voice."

В общем, пока что собираются подписи за церемониальное захоронение в Йорке и число подписавшихся перевалило за 25 000 человек - всего за несколько недель. А Лейчестерский собор во вторник собирается объявить, как будет выглядеть гробница Ричарда, если его захоронят у них.

Наверное, захоронят, потому что министр юстиции уже объявил, что решение принадлежит Университету Лейчестера, потому что университет запрашивал разрешение на эсгумацию. Не пойдет же университет против города!

Разве что решат, в виде компромисса, захоронить в Вестминстере Но этого не случится, пока не будет доказано что-то относительно "принцев из башни". Потому что большинство комментариев не обходится без "помните, что он убил детей!!!". И если бы царствующая королева писала комментарии, она бы проголосовала "плюс мильён", а именно она, как глава церкви, решает такие вопросы. Как и вопросы церковных эсгумаций, между прочем. Принц Чарльз, по просьбе сообщества Ричарда III, уже некоторое время назад обращался к матушке с просьбой разрешить эсгумировать останки предполагаемых принцев, но натолкнулся на категорический отказ.

В любом случае, захоронение состоится только в следующем году, почему-то. Так что впереди еще много чего интересного.

Например, пытаются реконструировать если не голос, то манеру речи Ричарда.

@темы: Richard III

---

"И полцарства в придачу" III-12

Сидящая на земле Маргарет аккуратно разгладила платье, и огляделась вокруг. От совершенно пустой улицы ее отгораживала решетка. Справа от нее был вход в незнакомый дом. Впереди маячила спина стражника, не обращающего на нее ни малейшего внимания. Откуда-то под ее руку подвернулся Дон Альва, и Маргарет рассеянно погладила его по черной, шелковистой шерстке.

Мурлыкнув, Дон Альва спокойно прошел между прутьями решетки на улицу и оглянулся, словно приглашая девушку за собой. Стражник беспокойно шевельнулся, и она поняла, что следовать за котом ей нельзя.

Маргарет снова опустила глаза на платье, и рассеянно подумала, что этого платья у нее нет уже много лет – оно осталось в прежней жизни, в Ипсвиче. «Я сплю», - подумала она, и поняла, что это правда. Тем не менее, ситуация, в которой она оказалась, явно была чем-то большим, нежели просто сон. Вокруг нее была большая клетка, одной из стен которой была стена дома с закрытой дверью.

- Если мне нельзя уйти отсюда, я могу попытаться войти в дом, - сказала она вслух, поднимаясь на ноги и настороженно глядя в сторону стража, который не шевельнулся. Открыв дверь, она на секунду задержалась на пороге и сделала шаг в темный коридор.

- Наконец-то, - сказал ей вслед хорошо знакомый голос.

Открыв глаза и окончательно проснувшись, Маргарет некоторое время лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам вокруг и стараясь унять колотящееся сердце. Через щели в ставнях все еще пробивался дневной свет, и доносилось какое-то легкое позвякивание.

- Ладно, брысь отсюда, и не смей подслушивать, если не хочешь остаться без языка, - снова услышала она разбудивший ее голос.

Да, этот голос действительно был ей хорошо знаком. В соседней комнате расположился не кто иной, как сэр Ловелл. Непостижимо, но в этом притоне с крепкими стенами никому не пришло в голову застеклить окна! Их просто закрывали кое-как прикрытые ставни! Она услышала невнятное бормотание вдовы Джонс, хлопнула дверь, лязгнула защелка.

- Итак, Генри, все готово? – спросил кого-то Ловелл.

- Черта с два, - ответил ему раздраженный голос, который тоже был Маргарет знаком. – Моему кузену сам дьявол ворожит, не иначе. Только все уладили, только все предусмотрели, как он вдруг решил, что этот Бьертан будет биться за него, а не против него. А второго шанса может в обозримом будущем и не случиться.

- Это с королем-то, который возвел спорт на уровень мученичества? – хохотнул Ловелл. – Не волнуйся, Генри, никуда твой шанс не денется. Но мне тоже не хочется затягивать эту историю. Поэтому моего друга Бьертана нужно вывести из строя сразу, а одно из своих колечек подари накануне турнира хотя бы Брэндону. Он возьмет, он жадный. Слушай внимательно и запоминай…

Маргарет навострила уши, но это ей не слишком помогло: она не понимала ни слова из того, что Ловелл оживленно рассказывал своему собеседнику, и по простой причине – разговор шел о хитростях турнирного боя.

- Робин, - мысленно позвала она мужа, почти не надеясь, что он ее услышит.

- Марго! Кровь Христова, да куда же ты подевалась? Я ищу тебя уже битый час, а эта дура, твоя камеристка, только глазами хлопает. Где ты?

- Джейн не знает, где я, - вступилась за француженку Маргарет. – А я спала и, собственно, тоже не знаю, где я, но со мной все хорошо. Только вот в соседней комнате один твой приятель ведет интересный разговор. Так что помолчи и попробуй послушать моими ушами, потому что я не понимаю ничего, и, соответственно, ничего не смогу запомнить.

Несколько минут прошло в сосредоточенном молчании, после которых Маргарет услышала, как Робин мысленно крепко выругался.

- Что-то важное? – спросила она больше для того, чтобы напомнить супругу, что в данный момент свои мысли слышит не он один.

- Эта скотина выдает противной партии все те слабые места, которые у меня есть, - возмущенно ответил Кот. – Никогда не думал, что у меня их так много… Как же хорошо, что хоть самого Фрэнсиса не будет в партии Брэндона.

- Но зачем?!

- Никогда не понимал Ловелла… Но Дикон его, почему-то, любит и склонен прощать приятелю детства любую гадость. Ладно, теперь тебе нужно оттуда убираться. Ловелл обязательно перед уходом захочет убедится, что их никто и случайно не услышал, и тогда у тебя будут неприятности.

- Если я захочу, он меня даже не увидит, - отмахнулась отдохнувшая и осмелевшая Маргарет.

- Я не поручусь за то, что Фрэнсис в настоящее время способен увидеть, а что – нет, - отпарировал Робин. – Не будем искушать судьбу.

- Ну хорошо, - согласилась девушка. – Увидимся тогда на Кросби Плейс, я в таком виде во дворец вернуться не могу. Захвати у Джейн все необходимое и вези туда.

- Ну вот уж нет, божественнейшая. Одна ты никуда не пойдешь, даже если находишься от Кросби Плейс в двух шагах. Уж больно паршивое чувство у меня было несколько минут назад. Словно ты вообще исчезла, понимаешь?

- Но тебе нельзя здесь появляться, Кот, - мягко напомнила Маргарет. – Это по твою шкуру он сейчас что-то плетет.

- Подожди. Подожди, Марго. Я могу отправится в Кросби Плейс… Ну, понимаешь, как. На это уйдет мгновение. Там Джон. Джон подойдет?

- Пожалуй, - подумав, согласилась Маргарет. – Да. Я недалеко от Бэйнард Кастл, в комнатке над кабаком гильдии воров и нищих.

- Ты… где?! Ради Святой Троицы, Марго… Ладно, сиди тихо и жди. Думаю, появление Джона ты услышишь. Только бы твои соседи не исчерпали за это время темы для разговора.

Немного подумав, Маргарет решила не дожидаться развития событий в соседней комнате. С одной стороны, ее кузен Экзетер и Ловелл могли перейти к дворцовым сплетням, которые было бы интересно послушать. С другой стороны, они могли встретиться только для того, чтобы обменяться новостями по поводу своих планов на турнир, и тогда встреча заговорщиков закончится раньше, чем сюда доберется Джон. Она не совсем поняла, почему она обязательно должна дожидаться провожатого, но с Джоном им все равно когда-нибудь нужно было поговорить начистоту, так почему бы и не сейчас.

Дождавшись, пока из соседней комнаты до нее донесся раскат смеха мужчин, теперь обсуждавших предполагаемые достоинства Нэн Болейн, Маргарет соскользнула с кровати. Та, впрочем, даже не скрипнула. Девушка привела постель в состояние беспорядка, словно на ней и не спали тихо и мирно, а занимались именно тем, для чего в подобных местах и существуют кровати, и внимательно осмотрелась вокруг. У нее было отчетливое чувство, что дверь была не единственным выходом из этой комнаты.

Так… Стол с двумя скамейками у самого окна. Теперь понятно, почему она так хорошо слышала разговор своих соседей. Довольно широкая и прочная кровать, сундук, несколько полок с кое-какой посудой. Небольшой, ничем не прикрытый альков – совершенно пустой, с намалеванной на стене картиной, изображавшей грудастую деву в пруду и подглядывающих за ней из-за деревьев мужчин.

Было очевидно, что запасной выход находится в этом вызывающе пустом алькове – иначе почему именно там не стояла кровать? Маргарет попинала безукоризненно чистую солому, смешанную со свежими травами, но никакого люка в полу не обнаружила. Не было потайной двери и в стене с картиной. Немного озадаченная, она встала рядом с большим очагом, и еще раз оглядела комнату. Нет, в ней не было решительно ничего, что могло быть началом тайного хода. В ей не было даже шкафа с секретом, как в апартаментах Джорджа Болейна. Чисто, пусто. Право, для притона кабак вдовы Джонс был неправдоподобно чист. Даже в очаге не было ни золинки.

- Кровь Христова! – ругнулась себе под нос Маргарет. Разумеется! Подобрав юбки, она юркнула в очаг, и почти сразу увидела, куда ей следует идти дальше.

@темы: "побасенки"

---

Бытовое волшебство

Когда и если становится грустно и мрачно, ничто не помогает так, как напевание этой незатейливости. Вот попробуйте подпеть, и остаться при этом в меланхолии!

@темы: Счастье есть!, "музыка"

---

А бывает и так...

Интересная история из жж Акунина. Сложная такая для понимания история.

Alkuperäinen tekijä otsikolla Про любовь, которая зла

     Должен признаться в одной дурацкой особенности.
     Я, бывает, злюсь на историю.
     Меня бесит, когда она обходится каким-нибудь невыносимо пошлым образом с яркими и красивыми людьми - так сказать, затаптывает жемчуг в грязь.
     Примером такого свинства мне всегда казалась судьба вот этой прекрасной женщины:

     Это Елизавета Кушелева-Томановская-Дмитриева-Давыдовская (почему целых четыре фамилии, сейчас объясню).
     Родилась она в 1851 году. С детства была очень хороша собой и вообще, как тогда говорили, «подавала  надежды». Сам Мусоргский давал ей уроки музыки. Алексей Куропаткин, будущий соратник Скобелева и военный министр, вспоминает: «Лиза была выдающейся красоты девушка, с благородным образом мыслей и способностью говорить образно и пылко... Проникнутая идеями службы в пользу народа, она непрерывно доказывала мне необходимость оставить военную службу и идти в народ...».
     Как многие русские барышни той поры, Лиза мечтала учиться чему-нибудь настоящему, «неженскому». Тогда это было возможно только за границей. Чтобы добиться своего, Кушелева семнадцатилетней вступила в фиктивный брак с неким Михаилом Томановским – благодаря Чернышевскому такие союзы тогда были в моде.
     Но оказавшись в Европе, девушка увлеклась не учением, а социалистической идеей. Вступила в русскую секцию Интернационала, пожертвовала на дело светлого будущего свое немаленькое наследство – шестьдесят тысяч рублей. Потом отправилась в Лондон к Карлу Марксу и вошла в ближний круг главного гуру социалистов.
     Когда в Париже произошла первая в истории коммунистическая революция, Маркс отправил наблюдать за историческими событиями двух эмиссаров, одним из которых была Елизавета Томановская. В Париже, чтобы не компрометировать законного супруга, она взяла псевдоним «Дмитриева». Но одним наблюдением не ограничилась.
     Имя Елизаветы Дмитриевой упоминается во всех книгах, посвященных Парижской Коммуне. Вместе с легендарной Луизой Мишель юная русская барышня (ей было всего 20 лет) создала и возглавила революционную организацию женщин. Пять тысяч коммунарок сражались на баррикадах вместе с мужчинами. Во время одного из последних, самых кровавых боев Дмитриева была тяжело ранена. Ее унесли с баррикады, спрятали от версальцев и позднее переправили за границу.

Кадр из фильма «Зори Парижа»

     На этом иностранные авторы обычно заканчивают рассказ о героической «княгине Элизабет» (раз богатая русская – то, разумеется, princess, как же иначе?). Ее дальнейшая судьба им неизвестна.
     И очень хорошо, что неизвестна.
     На имя Елизаветы Томановской я впервые наткнулся, когда готовился писать повесть «Пиковый валет» и изучал судебное дело «червонных валетов» - шайки ловких аферистов, которые в семидесятые годы весело и изобретательно потрошили московских богатеев. Один из главарей шайки, сын тайного советника Иван Давыдовский, называет эту женщину своей гражданской женой и ходатайствует, чтобы ей разрешили отправиться за ним в Сибирь.
     Тогда-то и выяснилось, что парижская революционерка Дмитриева, про которую я слышал еще в школе (тогда как раз пышно отмечалось 100-летие Коммуны), и сожительница осужденного мошенника – один и тот же человек.
     Не знаю, как произошла эта метаморфоза. Участница Интернационала, подруга Маркса, одна из заметнейших фигур Парижской Коммуны забыла про освобождение пролетариата, про мировую революцию и связала свою жизнь с жалким проходимцем.
     «Жалким» - потому что Давыдовский был субъектом преотвратительным. Он обошелся со своей самоотверженной возлюбленной гадко. Пока был на свободе и при деньгах, держал на положении любовницы, хоть она и родила ему двух дочерей. Зато когда оказался за решеткой, сразу предложил руку и сердце. Четверть века Елизавета прожила с ним в сибирской глуши. «Политические» не желали иметь с ней дела, поскольку она была женой презренного уголовника. Бывшая «княгиня Элизабет» пыталась заниматься мелочной торговлей, изготавливала какие-то кондитерские изделия, завела корову. Ради того чтоб не оставлять мужа, пожертвовала образованием дочерей. Давыдовский всё это принимал как должное. Но, отбыв срок ссылки, немедленно бросил семью и вернулся в европейскую Россию один.

В Сибирь по этапу. С уголовными

     Конец жизни Елизаветы Давыдовской теряется в сумерках. Судя по адресной книге, накануне революции она жила в Москве с дочерьми, которые, очевидно, досидели в Сибири до стародевичества. Год смерти Дмитриевой-Давыдовской неизвестен.
     Краткое резюме этой непоследовательной жизни выглядит так: жила-была прекрасная и прекраснодушная девушка незаурядной смелости и силы, мечтала построить царство справедливости и даже приступила к осуществлению этого грандиозного прожекта, но - любовь зла - полюбила рогатого козла и потратила свою драгоценную жизнь на служение этому  несимпатичному животному.
     Какая горькая потеря. Какая безрассудная растрата.
     И дело, конечно, не в коммунистической идее (пропади она пропадом), а в том, что большой человек разменялся на мелочи. Променял Большой Мир на малый, да и тот оказался пшиком.
     В общем, как-то так  относился я к этой грустной и даже оскорбительной истории.
     А сейчас вдруг подумалось: что если Елизавета была вопреки всему счастлива со своим моральным уродом? И четвертьвековые тяготы были ей  в радость?
     Масштабный человек остается масштабным, даже если сворачивает с широкого тракта на глухую тропинку. Если сражается за справедливость – так до тех пор, пока не унесут с баррикады без сознания. А если полюбит  – то пожертвует ради любимого всем, не считая это жертвой, и никогда ни о чем не пожалеет.
     Одно дело - ехать в Сибирь женой декабриста или народовольца. А женой «червонного валета»? Пожалуй, здесь потребовалось еще большее величие души.
     Не буду больше обижаться за Елизавету Дмитриеву. Она всё равно прекрасная.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

С праздником!

---

Cadfael

Я и не знала, что сериал есть по романам Эллис Питерс - спасибо Преподобнейшему, навел))

Знаете, прелесть. И актеры правильные, и антураж впечатляет. И женские образы у Питерс интересные. Наверное, истинные знатоки эпохи заметят какие-нибудь неправильности в деталях костюмов и вооружения, но маскарадными эти костюмы не выглядят. Вообще без перегибов фильмы, выгодно отличаются от огромного большинства подобной продукции. Что самое приятное, видишь не своих современников, играющих ролевку по Средневековью, а именно тех персонажей, которых придумала Питерс. Вполне себе средневековые характеры. Или просто характеры.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Да?

Вы и Другие Люди

@темы: "нетягостная бредь"

---

Король Джон - 14

Говоря о баронско-архиепископском плане, будет не лишним помнить, что высшие лорды королевства (графы Салсбери, Честер, Альбемарль, Варрен, Корнуолл, Уильям Маршалл, и главы домов де Лэси, Бассетов, Невиллов, Брюэров, Випонтов, Кантелопов) либо воевали, либо платили скутаж и не скрипели. Заговор против Джона строили бароны, так сказать, второго ранга – и самыми активными были те, кто уже запятнал себя предательством, Юстас де Весчи и Роберт ФитцВалтер. Они были восстановлены Джоном в правах и помилованы в 1213 году, но знали точно, что не прощены. Очевидно, Лэнгтон был вынужден опираться на те активы, которые были у него под рукой, даже если эти активы и пованивали.



О самой коронационной хартии Генриха I вряд ли можно дурное слово сказать. Судите сами:

Henry, king of the English, to Bishop Samson and Urso de Abetot and all his barons and faithful, both French and English, of Worcestershire, [copies were sent to all the shires] greeting.

1. Know that by the mercy of God and the common counsel of the barons of the whole kingdom of England I have been crowned king of said kingdom; and because the kingdom had been oppressed by unjust exactions, I, through fear of god andthe love which I have toward you all, in the first place make the holy church of God free, so that I will neither sell nor put ot farm, nor on the death of archbishop or bishop or abbot will I take anything from the church's demesne or from its men until the successor shall enter it. And I take away all the bad customs by which the kingdom of England was unjustly oppressed; which bad customs I here set down in part:

2. If any of my barons, earls, or others who hold of me shall have died, his heir shall not buy back his land as he used to do in the time of my brother, but he shall relieve it by a just and lawful relief. Likewise also the men of my barons shall relieve their lands from their lords by a just and lawful relief.

3. And if any of my barons or other men should wish to give his daughter, sister, niece, or kinswoman in marriage, let him speak with me about it; but Iwill neither take anything from him for this permission nor prevent his giving her unless he should be minded to join her to my enemy. And if, upon the death of a baron or other of my men, a daughter is left as heir, I will give her with her land by the advice of my barons. And if, on the death of her husband, the wife is left and without children, she shall have her dowry and right of marriage, and I will not give her to a husband unless according to her will.

4. But if a wife be left with children, she shall indeed have her dowry and right of marriage so long as she shall keep her body lawfully, and I will not give her unless according to her will. And the guardian of the land and children shall be either the wife or another of the relatives who more justly ought to be. And I command that my barons restrain themselves similarly in dealing with the sons and daughters or wives of their men.

5. The common seigniorage, which has been taken through the cities and counties, but which was not taken in the time of King Edward I absolutely forbid henceforth. If any one, whether a moneyer or other, be taken with false money, let due justice be done for it.

6. I remit all pleas and all debts which were owing to my brother, except my lawful fixed revenues and except those amounts which had been agreed upon forthe inheritances of others or for things which more justly concerned others. And if any one had pledged anything for his own inheritance, I remit it; also all reliefs which had been agreed upon for just inheritances.

7. And if any of my barons or men shall grow feeble, as he shall give or arrange to give his money, I grant that it be so given. But if, prevented by arms or sickness, he shall not have given or arranged to give his money, his wife, children, relatives, or lawful men shall distribute it for the good of his sould as shall seem best to them.

8. If any of my barons or men commit a crime, he shall not bind himself to apayment at the king's mercy as he has been doing in the time of my father or my brother; but he shall make amends according to the extent of the crime as he would have done before the time of my father in the time of my other predecessors. But if he be convicted of treachery or heinous crime, he shall make amends as is just.

9. I forgive all murders committed before the day I was crowned king; and those which shall be committed in the future shall be justly compensated according to the law of King Edward.

10. By the common consent of my barons I have kept in my hands forests as my father had them.

11. To those knights who render military service for their lands I grant of my own gift that the lands of their demesne ploughs be free from all payments and all labor, so that, having been released from so great a burden, they may equip themselves well with horses and arms and be fully prepared for my service and the defense of my kingdom.

12. I impose a strict peace upon my whole kingdom and command that it be maintained henceforth.

13. I restore to you the law of King Edward with those amendments introduced into it by my father with the advice of his barons.

14. If any one, since the death of King William my brother, has taken anything belonging to me or to any one else, the whole is to be quickly restored withoutfine; but if any one keep anything of it, he upon whom it shall be found shall pay me a heavy fine.

Witnesses Maurice bishop of London, and William bishop elect of Winchester, andGerard bishop of Hereford, and earl Henry, and earl Simon, and Walter Giffard,and Robert de Montfort, and Roger Bigot, and Eudo the steward, and Robert son of Hamo, and Robert Malet. At London when I was crowned. Farewell.

На русский это переведено было так:

ХАРТИЯ ВОЛЬНОСТЕЙ,
дарованная в 1100 г.
ГЕНРИХОМ I
Charter of Liberties of Henry I
(Перевод А.А. Тесля)

Генрих, король Англичан, епископу Самсону и Юрсо де Абетоу (Urso de Abetot) и всем своим баронам и верным, равно и французам и англичанам, Вустершира, [приветствие повторяется ко всем графствам] шлет привет.

1. Ведая, что милостью Божией и общего совета баронов всего королевства Англии я был коронован королем названного королевства; и поскольку королевство угнеталось несправедливыми требованиями, мной, страхом Божием и любовью, которую я имею к Вам всем, повелеваю: во-первых святую церковь Господнюю свободной, ни продам, ни сдам в аренду, ни по смерти архиепископа, епископа или аббата не буду ничего забирать от церковного достояния, пока его преемник не вступит [на церковную должность]. И я устраняю все плохие (злые) обычаи (обыкновения), коими королевство Англия несправедливо угнеталось; каковые плохие обычаи (вар.: злые обычаи) я здесь записываю частично:

2. Если кто из моих баронов, графов, или других, которые держатся из меня 240), умерт, его наследник не должен выкупать его земля, как то было в обыкновении во время [в царствование] моего брата 241), но он должен заплатить релиф (relieve – буквально: «очистить свои земли») и только законный релиф. Подобным образом люди моих баронов должны платить релиф своим лордам и только законный релиф.

3. И если кто из моих баронов или других людей желают выдать свою дочь, сестру, племянницу или родственницу замуж, дозволяется ему говорить со мной об этом, но я не возьму ничего от него за разрешение и не буду препятствовать браку, если только он он не умышляет соединиться с моим врагом. И если по смерти барона или другого из моих людей, дочь остается наследницей, я дам ее земли за ней по совету моих баронов. И если по смерти ее мужа жена останется одна и бездетная, она будет иметь свое приданое и right of maririage (имущественное право, полученное в браке), я не буду отдавать ее замуж, если то не согласно с ее волей.

4. Но если жена [по смерти мужа] осталась с детьми, она будет сохранять [право на] свое приданное и right of maririage так долго, покуда будет хранить вдовство, и я не буду выдавать ее замуж против ее воли. И опекуном земли и детей должна быть также или жена, или другой из родственников, кто имеет наибольшие права на это. И я приказываю, чтобы мои бароны ограничивали себя точно также в делах с сыновьями и дочерьми или женами своих людей.

5. Общий сеньораж (seigniorage), который брался с городов и графств, но который не брался во времена короля Эдуарда I 242) , я впредь совершенно запрещаю. Если кто-либо, чеканщик монет (moneyer) или кто-то другой, будет пойман как фальшивомонетчик, то поступят с ним по следующему ему праву [воздадут должное наказание].

6. Я прощаю все притязания и долги, на которые имел право мой брат 243) , кроме моих в полном праве установленных доходов и кроме тех сумм [количеств], которые были установлены для наследования или для других предметов, которые справедливо касались [распространялись на] других. И если кто заложил что-либо из собственного наследства, я прощаю это; и также все релифы, которые были установлены [согласованы] для законного наследования.

7. И если кто из моих баронов или из моих людей станет слабым [дряхлым], что он должен дать на упокой, то я дарую ему столько, сколько должно быть дадено . Но если, упрежденный войной [букв.: «оружием»] или болезнью, так, что он не успеет уговориться о даче денег, его жена, дети, родственники или его люди должны дать на благо его души, как они сочтут лучшим.

8. Если кто из моих баронов или [моих] людей совершит преступление, он не должен быть обязан к уплате за королевское помилование, как то было во времена моего отца или моего брата 245) , но должен выплатить возмещение (за убытки) согласно степени [тяжести] своего преступления, как он должен был до времени моего отца, во времена моих предшественников. Но если он виновен в предательстве или в отвратительном преступлении (heinous crime), он должен быть наказан [буквально: «должен принести компенсацию»] согласно праву 246) .

9. Я прощаю все убийства, совершенные до того дня, как я был коронован [до дня коронации], и те, которые будут совершены в будущем, коли за них будет принесено справедливое воздание согласно закону короля Эдуарда.

10. По общему согласию моих баронов, я сохраняю в своей власти [букв.: «в своих руках»] лес как мой отец владел им.

11. Тем рыцарям, которые несут военную службу со своих земель, я даю как мой собственный дар, чтобы их земля возделывалась свободной от всяких платежей и работ, так, чтобы будучи освобождены от столь тяжкого [большого] бремени, они могли бы хорошо снарядить себя с лошадьми и оружием и быть всецело готовы к службе мне и защите моего королевства.

12. Я устанавливаю строгий мир во всем моем королевстве и приказываю соблюдать [поддерживать] его впредь.

13. Я восстанавливаю закон короля Эдуарда, с теми изменениями, что внесены [введены] были моим отцом с совета его баронов.

14. Если кто, со смерти короля Вильгельма, моего брата, взял что-либо из принадлежащего мне или кому-либо еще, то пусть вернет быстро и без [уплаты] штрафа; но если кто удержит что-либо из этого [у себя], то у кого это будет найдено, уплатит мне высокий [heavy; вар.: тяжкий] штраф.

Засвидетельствовано Морисом, епископом Лондона, Вильямом, избранным епископом Винчестера, Джеральдом, епископом Херфорда, графом Генри, графом Саймоном, Уолтером Джиффардом (Giffard), Робертом де Монфором, Рожером Биджотом (Bigot), Эдо (Eгdo) the steward, Робертом, сыном Хаймо (Hamo) и Робертом Моле (Molet). В Лондоне, во время коронации [букв.: «когда я был коронован»]. Прощайте (Farewell).

Кстати говоря, здесь, в этой истории, интересен один момент, на который особенно напирал архиепископ: I take away all the bad customs by which the kingdom of England was unjustly oppressed. Хартия Генри I обещает исправить все искривления справедливости, практиковавшиеся при Вильгельме Руфусе, брате короля. Лэнгтон особенно носился с этим постулатом, то бишь правление короля Ричарда в 1213 году еще никто не идеализировать. Напротив, современники прекрасно помнили и отдавали себе отчет, кто именно ввел в практику порядки, так сильно их задевающие.

PS В этой главе представлены тексты Хартии Вольностей короля Генри I на английском и русском, что делает главу скучной, но дает возможность увидеть истинную картину, а не ее описание.

@темы: King John

---

Comandante...

Я знаю, что это - пропаганда. Но еще я знаю, что это - правда, для многих сотен тысяч - чистая правда.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

А мне два образа заверните, пожалуйста.

А какой женский образ близок вам?



А какой женский образ близок вам?

nataly-lenskaya.livejournal.com/508255.html

@темы: "нетягостная бредь"

---

Король Джон - 13

26 мая 1214 года Джон обложил налогом в 3 марки каждого своего барона-вассала, каждую королевскую усадьбу, епископскую вакансию, конфискованное в пользу короны имущество, и имущество, управляемое короной. Исключение было сделано для тех, кто лично был в армии Джона, в Пуату. Те же северные бароны, которые ранее отказались воевать, теперь отказались платить. Они утверждали, что условия их присяги королю Джону исключали службу за границей и, как следствие, финансирование заграничных мероприятий.



Историк Кейт Нордгейт сильно сомневается, что вассалам с северной Англии были изначально даны такие привилегии, хотя не исключает, что кое-кто вполне мог лично договориться с королем о каких-то исключениях. Во всяком случае, при короле Генри II и короле Ричарде скутаж для войн за рубежом не был постоянной платой. Тем не менее, слова Джона «так было всегда» по этому поводу, в его обращении к баронам, подразумевают, что при отце и брате короля служба в королевской армии за рубежом или плата за неявку были делом обычным. Так, собственно, было и в правление короля Джона – до 1214 года, когда северные бароны встали в позу.

Вопрос – почему? Возможно, летописец Роджер Вендоверский, в принципе ненавистник Джона и фанат Филиппа, в данном случае пишет нечто, похожее на правду. Что бароны обратились к обещаниям, данным еще Генрихом I, и что произошло это с подачи архиепископа Кентерберийского Стефана.

В самом деле, положа руку на сердце: кто может поверить в то, что все персональные чувства Стефана подчинились решению папы с Джоном дружить? Стефан, довольно агрессивный лидер небольшой группировки, просто не смог бы забыть и простить долгих лет в невозможности занять вожделенный пост, долгих лет непризнания Джоном того, что он, Стефан, достоин почета. Не исключено, что личность Джона искренне приводила архиепископа в ужас – он не мог не понимать, что король просто смеется над самыми центральными постулатами веры. Мог он считать, в глубине души, Джона коронованным антихристом? Мог.

Так вот. Еще 25 августа 1213 года Стефан собрал всех епископов, аббатов, а также обретающихся вдалеке от армии баронов в соборе св. Павла в Лондоне. Речь шла о делах насущных, как то прибытии легата и снятии интердикции, но вот ведь какое дело: всех присутствующих-мирян (т.е. баронов) Стефан пригласил потом на отдельное, совершенно секретное заседание. Ну, у подобных секретов вообще есть тенденция распространяться со скоростью света, хотя Роджер Вендоверский приводит следующую выдержку как сплетню, а не как факт.

«Ye have heard, how, when I absolved the king at Winchester, I made him swear to put down bad laws and enforce throughout his realm the good laws of Edward. Now, there has been found also a certain charter of King Henry I. by which, if ye will, ye may recall to their former estate the liberties which ye have so long lost». То есть он, Стефан, якобы нашел некий документ, который должен был помочь присутствующим вернуть те богатства и свободы, которые некогда были у них узурпированы.

Этим таинственным документом была коронационная клятва короля Генриха I. Когда архиепископ прочел ее баронам, те страшно возрадовались, и тут же пообещали, что жизнь положат, а свои исконные права отвоюют. Вообще-то, у Роджера Вендоверского не было никаких причин клеветать на Стефана Лэнгтона, архиепископа Кентерберийского. Роджер ненавидел Джона, главного врага обожаемого летописцем Филиппа, и прелат был для него героем. Так что мы получаем достаточно солидный намек, с чего начались баронские волнения – не с баронов, а с архиепископа.

Почва для недовольства была, надо признать. Летописец Ральф Коггшельский пишет честно и справедливо, что «то недоброе, чему было положено начало при отце и брате короля, поднялось для угнетения Церкви и королевства». Церковь церковью, но королевство, в основном, было страшно недовольно двумя пунктами в правлении Плантагенетов.

Первым и главным из них был закон об охране окружающей среды, направленный против браконьерства и порубок. В наше время было бы полным политическим самоубийством выступать против охраны окружающей среды, но люди Средневековья были еще настолько наивны, что верили: природа существует для человека.

Этот закон привезли с собой еще норманны, и Вильгельм Завоеватель оградил сразу от браконьерства и порубок весьма солидные части английских пространств. Его потомки продолжали традицию. А Джон, к тому же, любил деревья, животных и птиц гораздо больше, чем людей, и защищал их еще яростнее. Кроме того, он тряс своих лесничих, как терьер крысу, мешая им делать то, что они считали своим естественным правом – незаконно разрешать и браконьерство, и порубки за изрядную мзду.

Второй особенностью короля Джона, выбешивающей его баронов, была тенденция вмешиваться в судебные процессы. В принципе, когда-то у англичан было такое право – обращаться к королю по поводу обид, и король лично назначал по этому делу судью, и потом сам следил за ходом дела. Это право как-то испарилось еще при короле Генри, папаше Джона, и вместо него были учреждены постоянно действующие суды, заседающие всегда в одном месте.

Джону этого показалось мало. Всегда, когда у него было для этого время, он отзывал из таких судов дела на собственное и своих советников рассмотрение.
Кстати, гораздо позже, при тех же Тюдорах, высшие государственные советники станут мониторить работу судов вполне рутинно, но во времена Джона подобная активность короля жестоко оскорбляла чувства его баронов. Сами понимаете, что пристальное королевское внимание к распрям между баронами и их арендаторами, к налоговым заморочкам и арендам земель никому не нравилось. Вернее, не нравилось тем, кто мог быть заранее уверен в вердикте суда – ДО вмешательства короля.

Шерифы были еще одной группой административной знати, у которой было много чего сказать против короля. Говоря прямо, и при Генри, и при Ричарде шерифы в союзе с юстициариями действовали, как мафия. Они платили свой «откат» через юстициария королю, и творили, что хотели. Были шерифы приличные – например, шериф Ноттингемпшира и Дербиншира Роберт де Виекспаунт, которому Джон доверял абсолютно и заслуженно. Но многие шерифы откровенно «крышевали» всяким там лесным братьям и сестрам, которые занимались разбоем, платя проценты с добычи в личные сундуки шерифов.

Но не думайте, что Джон был идеалистом, пытающимся истребить коррупцию, которая не истребляема в принципе. Джон просто стал драть с коррумпированных шерифов некую фиксированную сумму, называемую proficuum, как его отец и брат драли до него crementum. Очевидно, будучи в курсе того, сколько денег прикарманивает каждый отдельно взятый шериф ежегодно. Интересно, что в этой ситуации король оказался ненавидимой фигурой и со стороны тех, кого заставлял делиться неправедными доходами, и со стороны тех, кто считал, что коррупцию надо истребить.

О том, что во времена Джона не было независимых судей в принципе, известно хорошо. Часть судей совершенно открыто были вассалами определенных баронов, часть баронов сами были судьями. О том, какой «справедливости» можно было ждать от такой публики, догадаться не сложно. Тем более, что в суд практически не попадали однозначные дела. Чтобы было совсем уж весело, в процесс могли официально вмешиваться король и шерифы, и кто угодно из сильных мира сего, кого судящимся удавалось заинтересовать мздой. И завершающим штрихом была система штрафов, делающая судебные процессы совершенно невыгодными никому, кроме казны и судей. Например, за неявку свидетелям назначали безумные штрафы, не берущие во внимание уровень дохода провинившегося. А ведь устроить так, чтобы свидетель не смог явиться, было несложно.

Самым же болезненным для баронов был момент перехода наследства. Дело в том, что права на определенные земли и поместья могли быть или наследственными, или дарованными короной. В том, как корона распоряжалась своими землями, особых нареканий быть не могло: корона дала, корона и взяла обратно. Беда была в том, что под раздачу зачастую попадали и наследственные владения. Короной бралось опекунство и в тех случаях, когда это не было законным, и король пользовался доходами опекаемых до их совершеннолетия, и устраивал их браки по своему разумению. Или вдова не получала земель, положенных ей по праву, пока не платила крупную мзду чиновникам. Да много там было возможностей нажиться, все перечислять утомительно.

Особо стоит право короны «наследовать» определенное имущество. Еще сынка Завоевателя, Вильгельма Рыжего, называли «всеобщим наследником», так что и здесь Джон просто продолжал существующую практику. Часто умерший объявлялся, например, должником короны, и его имущество полностью переходило в руки короля «за долги», хотя корона не опускалась до доказательств, что ей были должны, и до уточнений, сколько были должны. Поскольку в те времена деньги под проценты давали только евреи, существовала любопытнейшая практика: за умершим евреем-ростовщиком всегда наследовала корона. То есть, к короне переходило право взимать долги с должников умершего. И корона взыскивала, без сантиментов.

Так что, с какой стороны ни посмотри, вся система королевской администрации была эффективной машиной выжимания денег из подданных, совершенно индифферентной ко всяким там глупостям вроде справедливости или законности. Машиной, которой была чужда дискриминация по признаку социального положения или имущественного статуса. Паршиво было одинаково всем. Но что-то исправить в ситуации могли только два класса: бароны и церковники. Нет, не Джон эту систему придумал, он просто продолжал интенсивно ею пользоваться. И ему не повезло оказаться на троне в тот момент, когда бароны стали достаточно сильны для протеста. Сильны хотя бы своим количеством – ведь именно на правление Джона выпали годы, свободные от крестовых походов.

Более того, впервые бароны получили сильного и свободного от личных интересов лидера – архиепископа Кентерберийского, Стефана Лэнгтона. Разумеется, интерес-то у архиепископа был. Речь шла не больше и не меньше чем о власти. И ставки оказались даже выше, чем ожидали бароны, с восторгом слушавшие постулаты Лэнгтона.

@темы: King John

---

Все мы здесь писатели, все мы знаменитые)))

С днем писателя!



Резонный вопрос: а чего я-то в последнее время мало пишу? Вы не подумайте, что у меня размягчение мозгов - у меня просто приступ весенней лени. Смотрю мультики, глупо гыгыкаю, сплю каждую возможную минуту и занимаюсь всякими тесто- и картинкоспамами. Это пройдет.

А какую очередную пакость нам предсказывают?



Получить свое послание

---

Ну что, весна официально наступила.

---

Из альбома "Сколиоз"

Такое не каждый день увидишь))) Бабке 76, кстати.

@темы: "музыка"

---

Мультики