Do or die
13 марта 1328 года, тринадцатилетний Эдмунд де Пашли и его паж были убиты в Колсдоне, Сюррей, всего в 40 милях от своего дома. Молодой человек был сыном и наследником юриста, которого тоже звали Эдмундом де Пашли, и который умер почти ровно год назад при загадочных обстоятельствах, успев сделать завещание 23 февраля 1327 года.
читать дальше
Человеком старший де Пашли, обладающий совершенно выдающимися способностями, был не простым, среди его клиентов был и сам король. Сэр Эдмунд успевал и делать карьеру при дворе, и умножать свои владения в сельской местности. Как было заведено в те времена, связи в Лондоне обеспечивали ему стабильный приток клиентов из провинции, которые неплохо платили, чтобы он продвигал их дела. На год смерти юристу было около 60 лет, поэтому он успел к тому моменту и овдоветь, и жениться снова, и нажить немалое количество детей. От Мод, первой жены, у него было три сына. Второй раз сэр Эдмунд женился на вдове, Маргарет де Норманвилль, с которой за неполные десять лет нажил ещё троих сыновей и дочь. До сэра Эдмунда, Маргарет была замужем за Уильямом Бэйсингом, от которого тоже имела детей. Можно сказать, что Маргарет тоже была из семьи юристов. Её дедом по материнской линии был скандально известный Джон де Лаветот, ухитрившийся попасть в Тауэр за подделку официальных документов на высочайшем уровне в 1290-м году.
Поначалу, очевидно, все решили, что мальчики стали жертвами нападения разбойников. Но потом кто-то кому-то что-то сказал, и поползли слухи, что убили их вовсе не случайно. Через год после убийства, король Эдвард III велел шерифу и коронерам Сюррея и Сассекса провести расследование. Очень скоро жюри докопалось до имён исполнителей, Адама Сола и Эдварда ле Пелетера. Причём, действовали злодеи не самочинно, а по инструкциям леди Маргарет, мачехи Эдмунда-младшего, предоставившей им убежище после выполнения контракта. Король передал полученную информацию главному судье королевской скамьи, сэру Джеффри ле Скропу, и тот велел передать обвиняемым, что ожидает их явки на Михайлов день 1329 года.
Обвиняемые не явились, и, на вопрос судьи, шериф отрапортовал ему, что Сола и Пелетера нигде не могут найти. Относительно Сола информация вскоре появилась: он отбывал срок в одной из лондонских каталажек. Судья назначил Солу явку на более поздний срок, и велел шерифу искать Пелетера через обычную процедуру объявления вне закона.
Поскольку у шерифа была информация, что леди Маргарет в деле более чем просто замешана, её тоже было необходимо вызвать в суд, а для этого ей нужно было вручить вызов. В поместье де Пашли отправился шериф, его помощник, бейлиф, и клерк суда. Увы, как только они приблизились к поместью, на них напали работники леди Маргарет, которыми верховодили её сыновья от первого брака. Представители закона бесславно бежали, справедливо опасаясь за свои жизни.
Клерк суда Роберт де Пьюлсдон решил, что этого дела он так не оставит, и прибегнул к методу апелляционной жалобы на действия Реджинальда де Бэйсинга, сопроводив её детальным описанием происшедших событий. Бэйсинг ударил юриста мечом по руке, нанеся ему рану (длиной в пять дюймов) у основания большого пальца, и повредив при этом вены и нервы. И сбежал после этого под защиту стен поместья, не оказав жертве помощь.
Вскоре выяснилось, что относительно леди Маргарет, смерти Эдмунда де Пашли-старшего и убийства де Пашли-младшего в бумагах суда королевской скамьи имеется ещё одно заявление. Заявление от вдовы де Пашли-старшего. Во всяком случае, именно так именовала себя эта женщина по имени Джоан. Она заявляла, что Маргарет Бэйсинг, с которой де Пашли-старший «некоторое время жил», отравила сначала старшего сына своего сожителя, затем его самого, а потом заказала убийство Эдмунда-младшего. Джоан утверждала, что судья никогда не был женат на Маргарет Бэйсинг, потому что он был женат на ней. И теперь она не может получить причитающуюся ей часть наследства (треть), потому что им незаконно завладела и удерживает силой Маргарет Бэйсинг.
Теперь суд был вынужден разбираться, с чем он, собственно, имеет дело. Кто из двух женщин был вдовой старшего де Пашли? Сомнения не вызывало только то, что первой женой покойного судьи была Мод де Кетчинер, которая умерла около 1318 года. В ноябре 1318 года сэр Эдмунд и его жена Маргарет получают право устраивать рынок в своём поместье Эмпингем. То есть, в бумагах Маргарет Бэйсинг рассматривается, как законная супруга сэра Эдмунда. Ведь никаких свидетельств о браке в то время не было. На суде Маргарет называет себя вдовой и исполнительницей завещания сэра Эдмунда де Пашли, а противная сторона именует её просто «Маргарет, которая была женой Уильяма Бэйсинга».
Разумеется, от подобных петиций отмахнуться было невозможно. Особенно после того, как Джоан выставила иск на своё право владеть землями, которые сэр Эдмунд обозначил её вдовьей долей у дверей церкви Марии Магдалины в Лондоне, когда брал её в жены. И епископ Лондона подтвердил, что – да, такое объявление действительно было. А если Джоан права в том, что именно она является вдовой сэра Эдмунда, то она может быть права и в том, что Маргарет Бэйсинг убила мужа и пасынков.
Относительно ситуации Джоан были возможны два варианта. Сэр Эдмунд мог огласить отложенный брак – вариант, когда мужчина и женщина объявляют, что станут фактически мужем и женой в какой-то определённый день. Такой отложенный брак мог оказаться расторгнутым, если одна из сторон вступала в отношения, подкреплённые физической близостью, до означенного дня. То есть, совершала фактическое вступление в брак. Ведь средневековый брак не требовал других формальностей кроме первой ступени, когда души вступающих в брак сливались в момент оглашения намерения, и второй ступени, когда сливались тела. Бог был везде, и Бог был свидетелем. Других формальностей не требовалось.
Конечно, был возможен и второй вариант. Сэр Эдмунд мог просто оставить Джоан в Лондоне, и сойтись с Маргарет на селе. Но это не делало Маргарет Бэйсинг его женой. Тем не менее, не вызывало сомнения, что с Маргарет он прожил до конца жизни, и что нажил с ней трёх сыновей и дочь. Что выбивало почву из-под заявления Джоан, что Маргарет убрала самого сэра Эдмунда и его сыновей, чтобы передать имущество своим детям. Ведь на самом деле, наследниками были дети её и сэра Эдмунда. Если предположить, что она ничего не знала о своём нелегальном статусе, разумеется, потому что по английскому закону бастарды не наследовали. С другой стороны, в своём завещании сэр Эдмунд отнюдь не оставил их с Маргарет сироток без кола и двора. Разве что Джоан имела право на свою долю, да сыновья от первого брака.
В этом случае становится понятным, почему Маргарет Бэйсинг так стремилась извести пасынков – жадность. Пусть состояние сэра Эдмунда и было большим – чем меньше наследников, тем больше доля каждого. Старший пасынок, Уильям, жил, очевидно, в поместье, как главный наследник, и извести его было легко. От младшего, Эдмунда, Маргарет избавилась при помощи убийства. Но Джона, живущего отдельно, леди Маргарет не достала. Он-то и возглавил на следующие десять лет юридическую войну против мачехи.
Впрочем, война была не только юридической. Узнав о смерти отца, Джон увёл из поместья Франт, которым теперь распоряжалась Маргарет, скот на сумму 100 фунтов, а из поместья Паррок-ин-Хатфилд набрал всякого добра на 20 фунтов. Очень большие деньги по тем временам. Маргарет Бэйсинг, в свою очередь, ограбила в конце августа 1327 года поместье Джона Писмарш. В ответ тот напал на поместье Маргарет, и забрал оттуда собранный урожай. Так эти милые отношения мачехи и пасынка тянулись до того самого момента, когда суд стал рассматривать апелляционную жалобу клерка Роберта де Пьюлсдона о нанесении ему тяжких телесных повреждений.
Адама Сола благополучно заключили в 1329 году в тюрьму Ньюгейт, а вот Маргарет Бэйсинг и её сыновья просто-напросто на суд не являлись, и слушание дела всё откладывалось. В конце концов, были выпущены ордеры на их арест, и леди прибыла на суд в Михайлов день 1330 года. Но что-то там не сложилось, и её отпустили под поручительство до следующего года. Она явилась на январскую сессию, и была… оправдана. Не потому, что кто-то в принципе разбирался, виновата ли она в убийствах и укрывательстве, а просто во имя общего сохранения спокойствия и поддержания порядка. Подобные странные решения суды иногда выносят и в настоящее время, если следствие угрожает представить институты власти в неприглядном виде.
Оставалась, тем не менее, жалоба клерка, которая откладывалась уже несколько сессий подряд. Летом 1331 года шериф Сассекса начал процесс объявления вне закона нескольких дебоширов, находящихся на службе Маргарет Бэйсинг – Джона Алейна и Джона де Беггебери. После четырёх вызовов в суд, де Беггебери явился на пятый. Шериф его до суда арестовал, но когда началась судебная сессия, то выяснилось, что Джон де Беггебери успел сбежать. Шерифа оштрафовали на 20 шиллингов.
Что касается Реджинальда де Бэйсинга и других, они явились на суд на Михайлов день 1331 года, и были отпущены под поручительство до следующей сессии. И вот на этой сессии суд ждал сюрприз: Маргарет Бэйсинг, сопровождающая сыновей, заявила, что имеет при себе бумагу, в которой Роберт де Пьюлсдон отказывается от всех претензий к семейству Бэйсингов. Таким образом, из всей преступной компании пострадал только Адам Сол. Да ещё Джон Алейн обратился к королю за помилованием, которое ему и было даровано.
Дальнейшие обороты дела де Пашли касаются только бесконечных тяжб между леди Маргарет и её средним пасынком Джоном. Тактика обеих сторон была абсолютно схожа с уже описанной. В 1341 году Маргарет Басинг умерла, и дело исчезло из учётных записей. Тем не менее, леди победила. Мало того, что она не понесла наказания за убийства, всё состояние де Пашли отошло к её сыну от сэра Эдмунда – к Роберту, который наверняка не обидел остальных братьев.
читать дальше
Человеком старший де Пашли, обладающий совершенно выдающимися способностями, был не простым, среди его клиентов был и сам король. Сэр Эдмунд успевал и делать карьеру при дворе, и умножать свои владения в сельской местности. Как было заведено в те времена, связи в Лондоне обеспечивали ему стабильный приток клиентов из провинции, которые неплохо платили, чтобы он продвигал их дела. На год смерти юристу было около 60 лет, поэтому он успел к тому моменту и овдоветь, и жениться снова, и нажить немалое количество детей. От Мод, первой жены, у него было три сына. Второй раз сэр Эдмунд женился на вдове, Маргарет де Норманвилль, с которой за неполные десять лет нажил ещё троих сыновей и дочь. До сэра Эдмунда, Маргарет была замужем за Уильямом Бэйсингом, от которого тоже имела детей. Можно сказать, что Маргарет тоже была из семьи юристов. Её дедом по материнской линии был скандально известный Джон де Лаветот, ухитрившийся попасть в Тауэр за подделку официальных документов на высочайшем уровне в 1290-м году.
Поначалу, очевидно, все решили, что мальчики стали жертвами нападения разбойников. Но потом кто-то кому-то что-то сказал, и поползли слухи, что убили их вовсе не случайно. Через год после убийства, король Эдвард III велел шерифу и коронерам Сюррея и Сассекса провести расследование. Очень скоро жюри докопалось до имён исполнителей, Адама Сола и Эдварда ле Пелетера. Причём, действовали злодеи не самочинно, а по инструкциям леди Маргарет, мачехи Эдмунда-младшего, предоставившей им убежище после выполнения контракта. Король передал полученную информацию главному судье королевской скамьи, сэру Джеффри ле Скропу, и тот велел передать обвиняемым, что ожидает их явки на Михайлов день 1329 года.
Обвиняемые не явились, и, на вопрос судьи, шериф отрапортовал ему, что Сола и Пелетера нигде не могут найти. Относительно Сола информация вскоре появилась: он отбывал срок в одной из лондонских каталажек. Судья назначил Солу явку на более поздний срок, и велел шерифу искать Пелетера через обычную процедуру объявления вне закона.
Поскольку у шерифа была информация, что леди Маргарет в деле более чем просто замешана, её тоже было необходимо вызвать в суд, а для этого ей нужно было вручить вызов. В поместье де Пашли отправился шериф, его помощник, бейлиф, и клерк суда. Увы, как только они приблизились к поместью, на них напали работники леди Маргарет, которыми верховодили её сыновья от первого брака. Представители закона бесславно бежали, справедливо опасаясь за свои жизни.
Клерк суда Роберт де Пьюлсдон решил, что этого дела он так не оставит, и прибегнул к методу апелляционной жалобы на действия Реджинальда де Бэйсинга, сопроводив её детальным описанием происшедших событий. Бэйсинг ударил юриста мечом по руке, нанеся ему рану (длиной в пять дюймов) у основания большого пальца, и повредив при этом вены и нервы. И сбежал после этого под защиту стен поместья, не оказав жертве помощь.
Вскоре выяснилось, что относительно леди Маргарет, смерти Эдмунда де Пашли-старшего и убийства де Пашли-младшего в бумагах суда королевской скамьи имеется ещё одно заявление. Заявление от вдовы де Пашли-старшего. Во всяком случае, именно так именовала себя эта женщина по имени Джоан. Она заявляла, что Маргарет Бэйсинг, с которой де Пашли-старший «некоторое время жил», отравила сначала старшего сына своего сожителя, затем его самого, а потом заказала убийство Эдмунда-младшего. Джоан утверждала, что судья никогда не был женат на Маргарет Бэйсинг, потому что он был женат на ней. И теперь она не может получить причитающуюся ей часть наследства (треть), потому что им незаконно завладела и удерживает силой Маргарет Бэйсинг.
Теперь суд был вынужден разбираться, с чем он, собственно, имеет дело. Кто из двух женщин был вдовой старшего де Пашли? Сомнения не вызывало только то, что первой женой покойного судьи была Мод де Кетчинер, которая умерла около 1318 года. В ноябре 1318 года сэр Эдмунд и его жена Маргарет получают право устраивать рынок в своём поместье Эмпингем. То есть, в бумагах Маргарет Бэйсинг рассматривается, как законная супруга сэра Эдмунда. Ведь никаких свидетельств о браке в то время не было. На суде Маргарет называет себя вдовой и исполнительницей завещания сэра Эдмунда де Пашли, а противная сторона именует её просто «Маргарет, которая была женой Уильяма Бэйсинга».
Разумеется, от подобных петиций отмахнуться было невозможно. Особенно после того, как Джоан выставила иск на своё право владеть землями, которые сэр Эдмунд обозначил её вдовьей долей у дверей церкви Марии Магдалины в Лондоне, когда брал её в жены. И епископ Лондона подтвердил, что – да, такое объявление действительно было. А если Джоан права в том, что именно она является вдовой сэра Эдмунда, то она может быть права и в том, что Маргарет Бэйсинг убила мужа и пасынков.
Относительно ситуации Джоан были возможны два варианта. Сэр Эдмунд мог огласить отложенный брак – вариант, когда мужчина и женщина объявляют, что станут фактически мужем и женой в какой-то определённый день. Такой отложенный брак мог оказаться расторгнутым, если одна из сторон вступала в отношения, подкреплённые физической близостью, до означенного дня. То есть, совершала фактическое вступление в брак. Ведь средневековый брак не требовал других формальностей кроме первой ступени, когда души вступающих в брак сливались в момент оглашения намерения, и второй ступени, когда сливались тела. Бог был везде, и Бог был свидетелем. Других формальностей не требовалось.
Конечно, был возможен и второй вариант. Сэр Эдмунд мог просто оставить Джоан в Лондоне, и сойтись с Маргарет на селе. Но это не делало Маргарет Бэйсинг его женой. Тем не менее, не вызывало сомнения, что с Маргарет он прожил до конца жизни, и что нажил с ней трёх сыновей и дочь. Что выбивало почву из-под заявления Джоан, что Маргарет убрала самого сэра Эдмунда и его сыновей, чтобы передать имущество своим детям. Ведь на самом деле, наследниками были дети её и сэра Эдмунда. Если предположить, что она ничего не знала о своём нелегальном статусе, разумеется, потому что по английскому закону бастарды не наследовали. С другой стороны, в своём завещании сэр Эдмунд отнюдь не оставил их с Маргарет сироток без кола и двора. Разве что Джоан имела право на свою долю, да сыновья от первого брака.
В этом случае становится понятным, почему Маргарет Бэйсинг так стремилась извести пасынков – жадность. Пусть состояние сэра Эдмунда и было большим – чем меньше наследников, тем больше доля каждого. Старший пасынок, Уильям, жил, очевидно, в поместье, как главный наследник, и извести его было легко. От младшего, Эдмунда, Маргарет избавилась при помощи убийства. Но Джона, живущего отдельно, леди Маргарет не достала. Он-то и возглавил на следующие десять лет юридическую войну против мачехи.
Впрочем, война была не только юридической. Узнав о смерти отца, Джон увёл из поместья Франт, которым теперь распоряжалась Маргарет, скот на сумму 100 фунтов, а из поместья Паррок-ин-Хатфилд набрал всякого добра на 20 фунтов. Очень большие деньги по тем временам. Маргарет Бэйсинг, в свою очередь, ограбила в конце августа 1327 года поместье Джона Писмарш. В ответ тот напал на поместье Маргарет, и забрал оттуда собранный урожай. Так эти милые отношения мачехи и пасынка тянулись до того самого момента, когда суд стал рассматривать апелляционную жалобу клерка Роберта де Пьюлсдона о нанесении ему тяжких телесных повреждений.
Адама Сола благополучно заключили в 1329 году в тюрьму Ньюгейт, а вот Маргарет Бэйсинг и её сыновья просто-напросто на суд не являлись, и слушание дела всё откладывалось. В конце концов, были выпущены ордеры на их арест, и леди прибыла на суд в Михайлов день 1330 года. Но что-то там не сложилось, и её отпустили под поручительство до следующего года. Она явилась на январскую сессию, и была… оправдана. Не потому, что кто-то в принципе разбирался, виновата ли она в убийствах и укрывательстве, а просто во имя общего сохранения спокойствия и поддержания порядка. Подобные странные решения суды иногда выносят и в настоящее время, если следствие угрожает представить институты власти в неприглядном виде.
Оставалась, тем не менее, жалоба клерка, которая откладывалась уже несколько сессий подряд. Летом 1331 года шериф Сассекса начал процесс объявления вне закона нескольких дебоширов, находящихся на службе Маргарет Бэйсинг – Джона Алейна и Джона де Беггебери. После четырёх вызовов в суд, де Беггебери явился на пятый. Шериф его до суда арестовал, но когда началась судебная сессия, то выяснилось, что Джон де Беггебери успел сбежать. Шерифа оштрафовали на 20 шиллингов.
Что касается Реджинальда де Бэйсинга и других, они явились на суд на Михайлов день 1331 года, и были отпущены под поручительство до следующей сессии. И вот на этой сессии суд ждал сюрприз: Маргарет Бэйсинг, сопровождающая сыновей, заявила, что имеет при себе бумагу, в которой Роберт де Пьюлсдон отказывается от всех претензий к семейству Бэйсингов. Таким образом, из всей преступной компании пострадал только Адам Сол. Да ещё Джон Алейн обратился к королю за помилованием, которое ему и было даровано.
Дальнейшие обороты дела де Пашли касаются только бесконечных тяжб между леди Маргарет и её средним пасынком Джоном. Тактика обеих сторон была абсолютно схожа с уже описанной. В 1341 году Маргарет Басинг умерла, и дело исчезло из учётных записей. Тем не менее, леди победила. Мало того, что она не понесла наказания за убийства, всё состояние де Пашли отошло к её сыну от сэра Эдмунда – к Роберту, который наверняка не обидел остальных братьев.
@темы: Medieval
Ну, теперь хоть знаю, что это такое.
Зимо-осень - это время, когда бренди превращается из алкоголя в лекарство.
А в тамбуре - нет!
