Ф-мобное 6: Орден грандмонтинцев-1

Насколько могу судить, все непонятности с орденом грандмонтинцев пошли оттого, что его основатель, Этьенн де Мюре, был основателем невольным. Более того, лично с его точки зрения, он ничего и не основывал. Проникнувшись восторженной почтительностью к образу жизни увиденных им в молодости отшельников, он захотел повторить их духовный подвиг, и обосновался себе в лесу Мюре близ Амбазака. Везде и всюду пишется, что произошло это около 1076 года, но даже этот факт оспаривается. Как понимаю, на основании того, что Гуго/Юг де Ласерт, которого называют первым учеником св. Этьенна, только в 1071 году родился, и вернулся во Францию из Святой земли, куда он отправился после крестового похода, около 1109 года. Правда, на это можно возразить, что до самого 1112 года св. Этьенн жил спокойно и скромно, и никогда, до самой смерти, не думал о себе так высоко, чтобы брать учеников. Он постился, молился, и читал Писание тем, кто приходил его послушать. Кто-то и оставался, строя рядом с хижиной отшельника свою хижину. То, что ознакомившийся в Святой земле с религиозными орденами де Ласерт решил провозгласить себя первым учеником популярного и оригинального отшельника, к самому св. Этьенну не имело никакого отношения. Просто времена были такими, что шли интенсивные поиски новых проявлений духовности, и модель Этьенна де Мюре, с её предельной простотой и возврату к истокам христианства, показалась людям свежей и привлекательной.



Де Ласерт преподносит св. Этьенну устав грандмонтинцев. Устав, к слову, был написан через четверть века после смерти святого!

В общем, к 1112 году св. Этьенн то ли сам понял, что его поселение превратилось в немалочисленную колонию, требующую какой-то организации, то ли его сподвиг де Ласерт, но Этьенн де Мюре обратился к епископу Лиможа с предложением построить на месте монастырь, что и было сделано. В монастыре всё было так же строго, как и тогда, когда его основатель отшельничал в уединении и покое - ручной труд, разводить можно только пчел, и никакого стяжательства. В монастыре не было даже устава, потому что Этьенн де Мюре был абсолютно уверен, что всё необходимое уже написано - в Писании. И только оно и имеет значение.

Этьенн де Мюре был настолько своеобразной и, видимо, харизматической личностью, что до его смерти в 1124 году, никто ни его, ни прочую братию, упорно продолжавшую считать себя отшельниками, не трогал. Но стоило ему умереть, как началось. Его монастырскую общину одновременно объявили своим дочерним монастырем и бенедиктинцы, и каноники-августинцы (Canons Regular). И если августинцы были где-то, то бенедиктинцы были в Амбазаке хозяевами местного монастыря. И поскольку, по их мнению, монастырь в лесу Мюре находился на их земле, то им он и принадлежал. Более того, их претензии поддержал епископ Лиможа. К счастью для осиротевшей братии, в 5 километрах от Амбазака, буквально на границе епископских земель, находились владения Амелиуса де Монкоку, который выделил место для нового монастыря, который был построен очень быстро. Место было так себе, каменистая пустошь, но называлась красиво - Гранмонт. Так что уже в 1125 году братия поднялась с места из Мюре, и поселилась в новых кельях. И гроб с останками Этьенна де Мюре не забыли с собой унести.

Уже этот случай показал проблематичность представлений Этьена де Мюре о реалиях окружающего мира. Была бы монастырю пожалована земля, на которой он стоял - не пришлось бы монахам покидать родные кельи. Был бы у монастыря устав - никто бы не посмел утверждать, что монастырь этот принадлежит кому-то, кроме себя. Но прошла целая четверть века, пока устав был, наконец, составлен, и отношения с внешним миром как-то определены. После Этьена де Мюре, настоятелем монастыря стал Пьер де Лимож. Собственно, он был первым настоятелем, а не вторым, потому что св. Этьенн до самого конца упорно считал, что и он, и прочие обитатели монастыря - просто коммуна отшельников.

Об этом Пьере Лиможе известен только один анекдот. Якобы, на новом месте, на могиле Этьенна де Мюре стали происходить чудеса. А поскольку де Лимож, сделавший правильные выводы из конфликта с бенедиктинцами, совершенно не хотел видеть в своем монастыре толпы паломников до того, как заказанный им де Ласерту устав будет готов и утвержден папой, он якобы пригрозил на могиле св. Этьенна выкинуть его останки в реку, если он не прекратит чудить. Чудеса прекратились. Пьера де Лиможа сменил в 1137 году на посту Пьер де Сен-Кристоф, о котором и анекдотов-то не осталось (напомню, что хроник этот монастырь всё ещё не вел), и, наконец, настала эра Этьенна де Лисьяка.

Первым делом, он пришпорил сначала де Ласерта, а затем всех, кто только мог продвинуть устав монастыря на подпись папе. И вот, минуло всего шесть лет, и папа Адриан IV устав подписал. На самом деле, совсем не факт, что его подписал бы какой-то другой папа. Ведь само образование монастырей аскетического типа было тем, что называют Реформацией XII века. То есть, Этьенн де Мюре мог начать отшельническую жизнь по зову сердца, но преобразование его скромной хижины в скромный, но монастырь, было результатом именно идей этой Реформации, направленной против роскоши монастырей типа Клюни. Де Мюре ни в коем случае не был единственным человеком, вокруг которого как-то самообразовался монастырь с аскетическим укладом. Но обычно эти общины распадались после смерти лидера, или их просто переподчиняли какому-то ордену, и острота их скромного протеста против пути развития больших орденов как-то сама по себе исчезала. Грандмонтинцам просто повезло, что на смену Этьенну де Мюре пришел не менее харизматичный, но куда как более деловой Пьер де Лимож. А уж когда настало время Этьенна де Лисьяка, грандмонтинский орден стал стремительно распространяться по городам и странам - ведь он остался чуть ли не единственным уцелевшим орденом, который жил, как учил. И вдвойне повезло грандмонтинцам, что папой, которому был представлен на утверждение устав монастыря и ордена, оказался Адриан IV, которому идеи грандмонтинцев были близки.

Адриан IV (он же Николас Брейкспир, англичанин) сам был рожден простым человеком, в очень бедной семье, причем его отец, Роберт де Камера, работавший на один из малых орденов при аббатстве Сент-Олбанс, после смерти жены просто-напросто принял там постриг, оставив сына на произвол судьбы. Сын, конечно, тоже попытался попасть в то же аббатство, но ему отказали, сославшись на неученость Николаса. Парень побрел во Францию (явно кто-то ему, все-таки, помог и подсказал), прибился в Арле к местному аббатству св. Руфуса, где и сделал карьеру, став, в конечном итоге, там аббатом. И вот уже в тот момент он установил в своем аббатстве такую дисциплину и простоту, что монахи пожаловались на тяжесть своего бытия папе Евгению III. Это было где-то на рубеже середины XII века, и папа принял соломоново решение: строгого аббата он не наказал, а забрал в Рим, на повышение, сделав епископом Альбано. Только вот поскольку никому не известный англичанин должен был всем доказать, на что способен. Сначала он помогал организовывать церковь в победившей сарацинов Каталонии. И его отправили легатом в Швецию, организовывать независимую церковь. Николас Брейкспир шведам церковь организовал, заодно отправил миссионеров в Финляндию, помог с организацией норвежского архиепископата, включившего также Исландию, Гренландию, Шетландские и Фарерские острова и о-в Мэн. Ещё он составил Катехизис на шведском и норвежском (в Средние века ещё считалось совершенно нормальным, что паства должна понимать принципы и ритуалы веры при помощи подспорья на их родном языке). Ну и, став папой, он наложил интердикт на весь Рим, где критики церкви настолько завладели умами сената, что светские власти совершенно перестали считаться с церковными. Сенат опомнился, и выслал прочь критиканов.



Адриан IV

Получив подписанный устав, Этьенн де Лисьяк стал активно расширять влияние грандмонтинцев и, заодно, продвигать дело канонизации св. Этьенна де Мюре. В 1170 году орден грандмонтинцев насчитывал 60 миниатюрных монастырей, а преемник де Лисьяка, Бернар де Брей, основал ещё 80, и очень активно окунулся в политические дела правителей, на территории которых строились монастыри грандмонтинцев: в дела Филиппа II Французского и Генри II Английского. В случае Генри, он пытался примирить короля с Томасом Бекетом, а вот с Филиппом они провернули дело посерьезнее. Это с его подачи тот издал указ, обязавший евреев прекратить ростовщичество, простить все долги должникам, и покинуть королевство к дню Иоанна Крестителя 1182 года. Указ был написан в марте, но объявили его только в апреле. Вполне понятно, с какой целью: обратить всё свое имущество в звонкую монету за неполных три месяца евреи не могли. Более того, по-хорошему, никто не потащил бы с собой большие ценности в эмиграцию, так как было вполне понятно, что эти ценности у них просто отберут по дороге. Но времени на организацию переводов им практически не оставили. Ничего личного, просто королю были нужны деньги, а "святой отшельник"-грандмонтинец помог ему решить эту проблему.

@темы: Medieval

---

Внимание - картинка "куда мазать"

Отсюда: melon-panda.livejournal.com/803204.html

@темы: красота - страшная сила

---

Танец феникса / Dance of the Phoenix [2020]

Миленькая сказка на 30 серий, безопасная и на знакомый сюжет, со стандартным набором героев. Совсем свеженькая, начала выходить 10 августа.

Есть некая дева, родившаяся со способностями супера, но потеряла их в бою с соперницей, и была выкинута кланом, как бесполезная. Естественно, в нее в самый критический момент вселилась (пока не показано, как) личность современной нам девицы-медика, так что она живет достаточно хорошо. Ну и просто обречена обрести, к концу сериала, и былое могущество, и былого жениха. Актриса "в жизни" намного милее, чем на постере.




Есть мрачнолицый и высокомерный супер, кисломороженная физиономия которая способна заморозить всю округу без волшебства. Впрочем, в этом виновата главгероиня, которая, кокетничая в совсем сопливом возрасте с двумя "женихами", заявила, что выйдет за того, кто проглодит яд (хорошая девочка, да). Это оказался яд безразличия, который данный супер тогда и проглотил. На начало сериала он, кажется, не склонен простить шалость подруги детства и невесты. Вообще, типаж, знакомый до коликов. Опять же, судьба ему, думаю, до конца сериала каким-то образом растаять, и невесту снова полюбить.



Ну и как же без Темного двора)) Здесь у нас тоже холодный и довольно злобный юноша. Не знаю, какая у него роль в сюжете. То ли просто, чтобы был, то ли в качестве запасного крутого жениха - не могут же все девы бегать за кислолицым молодцем?!



И ещё есть троюродный кузен главгероини, который тоже был влюблен в нее в детстве ("второй жених"), и которому она понравилась и в новой ипостаси "простолюдинки", лишенной магических сил. Вообще-то, жениху своему она тоже понравилась. Только кузен её точно не узнал, а жених предположительно не узнал, хотя дева всего-то выпила какой-то дряни, делающей кожу темнее, отправляясь на охоту за волшебным плодом, который вернет силы и сделает любое чудо, за которым охотится банды в белом и в черном, и который, вестимо, созревает раз в 60 лет. Ну хоть не в 100.

@темы: Дорамы

---

Странно,

но никогда не задумывалась о судьбах детей Пушкина. А ведь у них была интересная судьба, особенно - у сына Александра. И потомков куча. Спасибо, в собственной ф-ленте вычитала: pantv.livejournal.com/3050791.html

И все такие красивые! Особенно - двое младших.

@темы: Всячина внетеговая

---

Генри VII - битва при Босуорте/5

Похоже на то, что на этот раз мы сумеем, наконец, выбраться с поля сражения, потому что Виргил пишет, что король Ричард был убит практически в тот момент, когда на его отряд напали силы Стэнли. На самом деле, никто не знает, как он погиб – если только не поверить балладе, что толпа сражающихся оттеснила его в болото, в котором утонули и его конь, и он сам, после чего немедленно пошел дождь, который не прекратился, пока не смыл со шлема короля коронет. Другая баллада утверждает, что попавшего в болото короля убил какой-то валлиец алебардой. Валлийские баллады, впрочем, отдавали эту честь решающего удара разным лидерам, сходясь только в том, что это был кто-то из Рисов.



Так пишется история: героический и мужественный Ричмонд на коне, среди павших, на поле боя. И всё - ложь, от первого до последнего штриха.

Скидмор же обратил свое внимание на рассказ некоего Джеймса Ли от 1610 года, который утверждал, что его прадед, Генри Ли, рассказывал, что он находился совсем рядом с Ричмондом в момент атаки короля Ричарда, и видел, что тот был убит Томасом Вудшоу, арендатором в поместье, принадлежащем сэру Роберту Виллоуби де Броку. Кстати, человек по имени Томас Вудшоу действительно был щедро награжден королем Генри VII. Ему дали должность бейлифа в лордстве Беркесвел, Уорвикшир, и дополнительно сделали там лесничим.

Так или иначе, все источники, достаточно враждебные к королю Ричарду III в общем и целом, поют диферамбы его последнему бою. Потому что смерть его была идеальной смертью средневекового рыцаря, умершего на поле боя, в атаке, с мечом в руке. Со времен битвы при Гастингсе, король Англии не погибал на поле битвы. Можно смело сказать, что с гибелью Ричарда III закончилась целая эпоха – к добру или к худу.

Что касается Генри Ричмонда, то его реакция на известие о смерти короля Ричарда была простой и понятной. По словам Виргила, он был «amazingly overjoyed», то есть, в переводе с официального на человеческий, чуть не лопнул от нежданного счастья. В следующем издании работы Виргила, текст в этом месте был уже изменен. Теперь граф Ричмонд «immediately gave thanks to Almighty God with many prayers for receiving the victory he had won». Да, именно так пишется история и по сей день. В кагорту красивых слов можно записать и слова поэта Барнарда Андрэ о печали Ричмонда «when I behold the deaths of so many brave men, whom I would like to commit to a decent burial. In particular, I am of the opinion that the body of King Richard should be buried . . . with all due reverence». Будем реалистами. Генри Ричмонд не знал людей, которые слегли на поле боя, и если смерть короля Ричарда, который был для него смертельно опасным врагом, и вызвала у него какие-то эмоции, то это были эмоции облегчения и радости. В общем, история пишется для выживших, а среди них было много тех, кого было неразумно оскорблять откровенной радостью по поводу смерти Ричарда Плантагенета и тех, кто сражался на его стороне. И тех, кто был потрясен той бесцеремонностью, с которой тело Ричарда было доставлено в Лестер - а в тот век люди были привычны ко многому.

Что касается не менее прелестной истории о найденной в кустарнике короне короля Ричарда, которую протянул ему Уильям Стэнли, Виргил рассказывает её по-другому. По его словам, пока победители добивали побежденных заканчивали битву, Ричмонд отправился на то возвышение, где стоял лагерем Томас Стэнли и толпились наблюдатели из близлежащей деревни Сток, для которых всё происходящее внизу было просто шикарным зрелищем на огромной гладиаторской арене. Именно там Стэнли нашел коронет короля Ричарда, среди добычи, которую то ли принесли ему для дележки солдаты, то ли она была экспроприирована лордом у добрых жителей Стока, которые кинулись грабить трупы. Это, кстати, объяснило бы присутствие деревенщины на территории военного лагеря. Жителей Стока быстро организовали кричать «король Генри, король Генри!», и под эти нестройные крики Томас Стэнли возложил коронет на голову графа Ричмонда. Но куда же подевался в этой истории Уильям Стэнли?



Каннингем тоже пишет, что «короновал» Генри Ричмонда на поле битвы Томас Стэнли. Хэммонд ограничивается упоминанием атаки Уильяма Стэнли и факта, что сэр Уильям не был новым королем награжден. Но это не совсем так – Генри VII сделал в 1485 году сэра Уильяма Лордом-камергером. Вообще, у меня имеется четкое впечатление, что эта часть истории с короной сильно почищена. Раньше повсюду человеком, который подал Генри Ричмоду корону короля Ричарда, назывался Уильям Стэнли, и именно Уильям Стэнли обозначен в GCL – The Great Chronicle of London (которые писались современником событий, лондонским олдерменом Робертом Фабианом, и включены в списки документов по битве при Босуорте: www.thehistorypress.co.uk/articles/interpreting...).



До недавнего прошлого, отношение к хроникам Полидора Виргила было довольно амбивалентным, и, строго говоря, они не считались надежным источником, и совершенно правильно не считались как минимум в этом эпизоде. Виргил прибыл в Англию в 1502 году, уже после казни Уильяма Стэнли, и свою хронику он начал писать только лет через десять после этого. Мог ли он упомянуть государственного изменника как человека, который, по сути, стал кингмейкером новой династии? Скидмор, впрочем, предлагает компромиссный вариант: Уильяс Стэнли мог поспособствовать обретению коронета в нужный момент, но старшим членом семьи был Томас Стэнли, и «короновать» пасынка мог только он. Что ж, я согласна – Уильям мог пригнать мародеров в лагерь брата, и, таким образом (или другим), сделать день брату и графу Ричмонду.

Если кому-то интересно почитать дополнительно о поэмах, относящихся к семейству Стэнли, то монументальный труд о них можно найти здесь:

etheses.bham.ac.uk/id/eprint/575/1/Baird90PhD.p...

А одна из самых экстравагантных поэтесс начала 1800-х годов, Летиция Лэндон, посвятила Уильяму Стэнли одну из своих работ.



The man was old, his hair was grey—
And I have heard the old man say,
‘Keep thou from royal courts away;'
In proof thereof, he wont to tell
The Stanley’s fatal chronicle.

King Henry sat amid his court, and of the nobles there
Not one with William Stanley for favour could compare;
He was the royal chamberlain, and on his bended knee
Within King Henry’s silver cup the red wine poured he.

There came a knight in presence there, he named my master’s name,
As he stood betting golden coin upon the royal game.
And on Sir Robert Clifford’s word, they took his sword away,
And William Stanley to the Tower was prisoner sent that day.

God only knows the hearts of men, but ’twas a wondrous thing
My noble master should conspire against the crowned king;
For well I know on Bosworth Field it was his red right hand
That placed upon Earl Richmond’s brow King Richard’s royal band.

But ancient service is forgot; and he, the Wiseman, said,
Think thou no evil of the king upon thy lonely bed;
And therefore little will I name of what I then heard told,
That my good lord’s worst treasons were his broad lands and his gold.

I saw him on the scaffold stand, the axe was gleaming bright,
But I will say he faced its shine as best became a knight;
He prayed a prayer—he knelt him down—there smote a sullen sound,
I saw my master’s severed head upon the dark red ground.

No nobles bore the noble’s pall, there was no funeral bell,
But I stood weeping by the grave of him I loved so well.
I know not of the right or wrong, but this much let me say,
Would God my master had been kept from kings and courts away!

Стихи так себе, честно говоря, но в них тоже роль «кингмейкера» отводится Уильяму Стэнли. Впрочем, Генри Ричмонд обошел всех, проведя через свой первый парламент акт о том, что королем он стал за сутки до битвы. Это раз и навсегда решило вопрос с «кингмейкерами»-Стэнли, которые, прямо говоря, не слишком-то выиграли, предав своего более щедрого господина. Но к этому интересному документу мы вернемся позже.

@темы: Henry VII

---

Искрометная перловка

Жж-шный френд Черномырдина вспомнил.

Здесь вам не тут.

Лучше водки хуже нет.

Отродясь такого не было, и вот — опять!

Курс у нас один – правильный.

Надо же думать, что понимать.

Секс – это тоже форма движения.

Мы выполнили все пункты: от А до Б.

дальше - лучше!

Я же вижу по глазам: вас же тошнит.

У меня к русскому языку вопросов нет.

Это не тот орган, который готов к любви.

Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.

Если делать — так по-большому!

Это наглая ложь и не совсем так.

Если я еврей — чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей.

Есть ещё время сохранить лицо. Потом придётся сохранять другие части тела.

Шли к рынку, а пришли к базару.

И те, кто выживут, сами потом будут смеяться.

Весь мир сейчас идет наоборот.

Ну и что, что я обещал, я же не сделал.

Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.

Вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.

Эти там, те тут, а тех до сих пор никто ни разу.

У нас воруют намного больше, причем нигде не убавляется, такая страна.

Нас никто не может упрекнуть в том, что у нас хорошие помыслы.

Вино нам нужно для здоровья. А здоровье нам нужно, чтобы пить водку.

Я ничего говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.

@темы: "веселая бредь"

---

Массаж лица (и не только)

В основном, для тех, кто, как я, задумчиво смотрел на хорошенькие массажеры, не понимая, что с ними делать. И чего от этого ожидать. Наверное, честнее всего была аннотация на алиэкспрессе: задерживает старение кожи. Во всяком случае, лично меня фотографии "до" и "после" не впечатлили, поэтому в то, что катаешь себе какой-то шарик-ролик по лицу, и превращаешься в "ягодку опять", я верю. Зато верю в лимфомассаж. Я лично медитировала над всем знакомым девайсом:



Нет, это не нефрит (за такие-то пару баксов!), но какая разница?

Но и любители драгметаллов (платиновое покрытие) могут обрести счастье, о котором я прочла в любимом журнале melon-panda.livejournal.com/802652.html. Там очень внятно всё рассказано, как подбирать эти девайсы, но я упру оттуда только картинки, на которых видно, что именно с девайсами данного типа нужно делать.

Конечно, ReFa и ручной роллер - это как стирка в стиральной машине и стирка вручную, но скажу честно - платить около 200 евро (или больше) за неопределенную мечту я не готова. Тем более, что за товар такой стоимости таможня влепит мне налог в 25% от суммы. Так что идею беру, но девайс - нет.





А это - более мелким роликом:



И все прочие части:






Кстати, для жадин есть вариант массажа лица... ложкой: melon-panda.livejournal.com/802353.html Там и зонтик может сгодиться!))

@темы: красота - страшная сила

---

Ф-мобное 5: реликварий "далматика императрицы Матильды"

Итак, на момент передачи далматика в Амбазак, он находился в реликварии, вместе с большой берцовой костью св. Этьенна де Мюре. В аббатстве Гранмонт этот реликварий красовался на алтаре, в компании других, подобных ему - грандмонтинцы обожали коллекционировать дорогие реликвии. Собственно, тогда его называли шато де Сент-Этьенн де Мюре, потому что реликварий представлял собой подобие двухэтажного здания, пересекающегося тремя значительными трансептами.



Догматическая символика реликвария проста. Структура напоминает образ "небесного Иерусалима" - обители блаженных. Нижняя часть представляет собой гробницу с реликвиями, увенчанными небесным сводом, местом жительства души святого, где преобладает изображение Креста и где на медных пластинах вычеканены два ангела. Птица, господствующая над реликварием, может быть истолкована либо как душа святого, либо как голубь Святого Духа.




Он состоит из нижнего параллелепипедного корпуса, опирающегося на четыре ножки, и "второго этажа", увенчанного шатровой крышей, украшенной узором, имитирующим черепицу. Этот верхний элемент, который заканчивается седельной крышей, акцентирован трансептами (поперечными нефами). Всё это великолепие увенчано гребнем с двумя акротериями (навершиями) на концах, и птицей в середине. На левом фронтоне - дверь на двух петлях. Эмаль используется на основной стороне и на обороте для декоративной отделки поверхностей поверхностей, но также используется для имитации определенных материалов, создавая иллюзию витражей на фронтонах боковых трансептов.



Симметрично расположенные кабошоны придают рельеф всему "шато". Недавний геммологический анализ показал, что большая часть этих камней была заменена в 19 веке. Сохранившиеся древние кабошоны являются горным хрусталем, терракотой, геммой (углубленными изображениями) на стекле. Прочие украющие элементы составлены из жемчуга и агатов, а также трех бледных аметистов на лицевой стороне. Легенда говорит, что когда-то реликварий украшали драгоценные камни, но выяснить правдивость этих легенд пока не удалось.

Как известно, французская революция обходилась со средневековыми церковными реликвиями ничуть не лучше, чем английская (хотя, судя по всему, со зданиями обращались, всё-таки, менее варварски), так что реликварии зачастую прятали. Именно этот, шато де Сент-Этьенн де Мюре, местный священник спрятал в хлеву. Видимо, священник переживал не лучшие времена, потому что в какой-то момент был готов продать свое сокровище за пять франков жестянщику из Лиможа. На этом история реликвария и закончилась бы, если бы жестянщик не оказался мелочно жадным, предложив 4 франка 50 сантимов, а священник - принципиальным. К счастью, революции раньше или позже всё-таки заканчиваются, так что несколько потерявший внешнюю презентабельность реликварий всё-таки занял свое законное место в церкви святого Антуана в Амбазаке.



В 1832 году, муниципалитет Амбазака, на которого надавил новый совет, распоряжающийся с 1809 года церковными делами, возжелал продать реликварий антикварному торговцу, но священнослужители и прихожане, яростно этому воспротивились. Три года спустя, префект и знаменитый коллекционер Жермо, а затем Эмери дю Соммерар, действуя от имени музея Клюни, безуспешно пытались купить реликварий, и им пришлось отказаться от намерений благодаря решительности монсеньора де Турнефора, епископа Лиможского. В 1841 году торговец антиквариатом из Лиможа, Ренар, снова попытался приобрести реликварий, уже за три тысячи франков, но предложение было вновь отклонено.

Виктор Гэй, епархиальный архитектор, увидев этот реликварий в 1860-х годах, предложил отправить его в Париж, где он был бы позолочен и очищен, а недостающие камни возвращены. Я не поняла, состоялась ли эта реставрация, но любитель из Клермон-Феррана предложил в 1872 году уже пятьдесят пять тысяч франков настоятелю Мандари, который, тем не менее, сразу отказался от этого предложения. И правильно сделал, потому что реликварий сделал скромную церковь знаменитой на всю страну. В начале 1870-х годов, г-н Тейссерен де Борт предложил сделать алтарь приходу Амбазака. Там реликварий и хранился, за простыми деревянными дверями, до самого 1911 года.



Реликварий демонстрировался в Париже на Всемирной выставке 1878 года, в Лиможе в 1886 году и снова в столице в 1889 году. Эта слава привела, наконец, к тому, что во время первой Высшей комиссии исторических памятников, ответственной за классификацию церковных реликвий, 20 июня 1891 года святыня Амбазака была защищена как таковая. Очевидно, благодаря публикации работы археолога и основателя Научно-исторического и археологического общества Корреза Эрнеста Рупина в 1890 году.

В 1900 и 1907 годах реликварий снова был представлен на международных выставках в Париже, после чего был похищен в одночасье, из собственное святилища, 5 сентября 1907 года. Причем, кража была обнаружена совершенно случайно! Репортер из «La Photographie Moderne» обратился 12 сентября к священнику Амбазака, аббату Пайе, с просьбой сфотографировать реликварий. Ключ от святилище висел в ризнице. Тем не менее, когда они открыли святилище, то обнаружили, что реликварий исчез. Жандармы сработали быстро. Выяснилось, что утромэтого дня перед церковью был замечен автомобиль с двумя мужчинами и тремя женщинами. Поскольку в 1907 году автомобилей на улицах Амбазака было не сказать чтобы много, к вечеру он был найден. Увы, в автомобиле оказались обычные туристы.

Эта кража, произошедшая вскоре после принятия закона об отделении церкви от государства, вызвала ряд споров между яростными сторонниками секуляризма и католиками, и вызвала скандальные подозрения в отношении к аббату Пайе по поводу его соучастия в афере. Скандал получился знатным, причем не только на местном, но и на национальном и даже на международном уровне. Соответственно, полиции пришлось подсуетиться, да так, что реликварий даже нашли за какой-то месяц - аж в Лондоне, в антикварном магазине.

Благодарить за эту находку следует, впрочем, не столько полицию, сколько проницательность брокера, торгующего произведениями искусства, г-на Гилберта Ромефа, тридцати девяти лет, которому некий Антуан Тома написал 19 сентября, чтобы спросить, не хочет ли он заняться продажей реликвария XIII века. К слову, ещё за несколько месяцев до этого, месье Антуана Ромефу представил торговец в Клермон-Ферране, 54-летний Мишель Дюфе, и представил под именем Луи Флери. Очевидно, Тома ухитрился об этом штрихе забыть, указав в письме свое настоящее имя, но сославшись на то, что был представлен Ромефу Мишелем Дюфе. Ромеф тут же связался с генеральным секретарем префектуры Лиможа, и вскоре полиция уже обыскивала дом Тома в Клермон-Ферране.

Тут надо рассказать, как именно был украден реликварий. Антуан Тома, работник и владелец семейной бондарной мастерской, и Жан Форе, заводской рабочий, прибыли в Лимож 5 сентября 1907 года. Антуан проскользнул в церковь, хорошенько там спрятался, и дождался, пока церковь закроют. Ночью он открыл дверь своему сообщнику, человеку большой физической силы. Настолько большой, что он пронес в мешке за спиной 32-килограммовый реликварий 18 километров до станции в Лиможе, где они спрятали добычу в заказанный заранее сундук, и спокойно отбыли в Париж. В Париже они сразу попытались сбыть реликварий антиквару Анри де Ланному, имея основания предполагать, что этот 68-летний старик не будет спрашивать лишнего. Тот и не стал спрашивать, а просто отказался, сославшись на преклонные годы и утверждая, что отошел от дел.

Пришлось ворам возвращаться в Клермон-Ферране, где брат Антуана Тома, Франсуа... сделал фотографии реликвария. А потом поднялся шум в прессе. Братья Тома поняли, что во Франции им реликварий не продать, и повезли его в Лондон, в обычном чемодане. Предварительно отделив от него голубя и ажурный гребень, чтобы украденную вещь было не так легко опознать. Отделенные части и фотографии воры надежно спрятали - под матрацем Франсуа, в его собственном доме. В общем, когда братья Тома прибыли домой, там их уже ждали. Арестовали обоих, их сообщника Форе, и, в придачу, матушку предприимчивых братцев, которую, впрочем, вскоре выпустили, когда заполучили за решетку её доброго знакомого, антиквара Мишеля Дюфе. Кстати, попутно выяснилось, что в Лондоне к реликварию большого энтузиазма никто из антикваров не проявил. Соблазнился только один, некий м-р Герпин, да и тот не дал ни копейки, так что братьям пришлось оставить ему реликварий с поручением продать его за 25 000 или 30 000 франков. Так что полиция благополучно забрала национальное достояние, даже не разорившись, кроме как на дорожные расходы.



Суд же оказался даже более интересным, чем власти могли надеяться. Оказывается, братья Тома и их пособники орудовали в округе уже пару лет, с 1905 года. В октябре того года, Антуан Тома средь бела дня вошел в церковь в Солиньяке, и разбил шкаф с хранящимися там ценностями. Он взял медный реликварий XIII века, и еще один, посеребренный медный реликварий в форме головы, содержащий мощи святого Тео (вообще-то этот святой был из англосаксов, и звали его Тилло. Тео его называли во Франции, а во Фландрии - Тиллон или Тильман). Оба объекта классифицировались как предметы, имеющие историческую ценность. На следующий день, Антуан Тома отправился в Лорьер. Ночью он открыл двери в церковь, сломал замок железных врат, защищающих шкаф с реликвиями, и крадет два реликвария - один большей, другой меньшей ценности, и старинный подсвечник.

Вернувшись в Клермон-Ферран. Антуан оставил оставил свою добычу у антиквара Дюфе, который обещал связать его с брокером антиквариата, месье Ромефом. Опытный человек, желающий жить в мире с законом, Ромеф немедленно усомнился как в происхождении предложенных ему предметов, так и в том, что Антуан Тома, представленный ему как месье Луи Флери, является учителем. Он выразил намерение провести экспертизу вещей, что, естественно, не подошло мошенникам. Тома и Дюфе отправились в Париж, где Тома, опять же, представился учителем, но уже под именем Пола Дюбуа, престарелому антиквару Анри де Ланному. Этот вопросов задавать не стал, а просто купил за 4 000 франков голову св. Тео и украденные из Лорьера реликварии. Более того, покупатель и продавец нашли, что называется, друг друга, и в марте 1906 года Дюфе, по поручению Тома, продал де Ланному две эмалевые таблички, одна из которых представляла мученичество святой Екатерины, другая - святого Петра, из Солиньяка, и подсвечник из Лорьера.

Теперь пришла очередь музеев. В ночь с 10 на 11 декабря 1906 года Антуан и Франсуа Тома проникли в муниципальный музей Герета (Коррез), окна которого они взломали. Добыча составила восемнадцать произведений искусства, которые они продали в две партии за 18 000 франков всё тому же антиквару де Ланному. 13 августа 1907 года Антуан Тома и Жан Форе отправились в Лагенн, недалеко от Тюля (Коррез). Позволив запереть себя в церкви, Тома сумел украсть евхаристического голубя(полый сосуд, в котором держали ампулы с елеем и прочее) из "эмалированной меди" (финифти, очевидно) XIII века, подвешенного на высоте 2,5 м между нефом и хорами. Форе караулил снаружи. Только вот де Ланном голубя не купил, и раздосадованный Тома бросил его в Сену с Pont des Arts. Похоже, Тома стал красть всё более опознаваемые вещи, в надежде сорвать большой куш, и де Ланном предпочел умыть руки, как сделал это и с широко известным, после многочисленных выставок, реликварием св. Этьенна.

Самое интересное, что такие огромные деньги были нужны братьям Тома отнюдь не для разгульной жизни. Антуан был наследником и хозяином своей бондарной мастерской, а времена были такие, что надо было или закрывать мелкое производство, или делать его крупным. Поэтому он сначала набрал кредитов и стал расширяться, но денег не хватило, а по векселям надо было платить. С денег, нажитых воровством, Тома купил станки и построил новые цеха. Но, по-видимому, это производство бочек оказалось само по себе бездонной бочкой, поглощающей все финансы Тома. Возможно, с учетом всего этого, суд вынес удивительно мягкий приговор: шесть лет каторги Антуану Тома, и по два года - Франсуа Тома, Жану Форе и Мишелю Дюфе. Нелюбопытный антиквар де Ланном просто откупился, вернув всё, что не успел реализовать. Старика на каторгу не отправили.



Кстати, в реликварии больше нет мощей св. Этьенна, они исчезли во время реставрации, в 60-х годах.

@темы: Medieval

---

Кое-что об отсутствии антибиотиков во времена Средневековья

"Возьми равные количества лука и чеснока, и измельчи их хорошо. Возьми равные количества вина и коровьей желчи, перемешай с измельченными луком и чесноком, и переложи в сосуд из бронзы. Дай смеси настояться девять ночей, потом отожми её через ткань, и дай отстояться. Перелей потом в рог, и смазывай ею глаза на ночь пером. Это и будет лучшим лекарством". Так учит лечить глазной ячмень средневековая книга медицинских рецептов Bald's Leechbook (Medicinale Anglicum). Эту же смесь рекомендуется наносить и на воспаленные раны.



В Уорвикском университете рецептом заинтересовались на кафедре микробиологии, где группа ученых под руководством Фрейи Харрисон ищет средства против резистентных бактерий. Рецепт заинтересовал их, в первую очередь, потому, что каждая его составляющая имеет антибактериальные свойства, хоть и не слишком-то мощные. Тем не менее, никто не ожидал эффекта смеси этих веществ: изготовленный по средневековому рецепту настой мгновенно расправился с MRSA и Stafylococcus Aureus. Лучше всего он действует на слизистых биофильмах, которые стафилококк образует на поверхности ран - то есть, именно там, где для лечения нужны длительные курсы лечения антибиотиком. Тут я должна заметить от себя, что такие раны у нас лечат, все-таки, различными лечебными перевязками непосредственно на рану. В первую очередь, с успехом применяется Sorbact® , и прекрасные результаты дает мазь на основе хвойной смолы (например, Abilar 10%). Но в Англии, возможно, раны лечат антибиотиком, не знаю.

Так или иначе, на кафедре изготовили 75 порций настоя, и стали лечить им искусственно зараженные ранки на коже мышей. Причем, в рецепте употреблено слово cropleac, которое может означать как репчатый лук, так и лук пырей. Для верности, изготовили составы и с тем, и с этим, и пришли затем к выводу, что репчатый лук оказался эффективнее.

Сейчас испытаний проведено уже много, и на основе средневековой настойки разрабатывается лекарство для лечения диабетических ран, на поверхности которых как раз и образуются обычно резистентные к антибиотикам, трудно поддающиеся уничтожению слизистые биофильмы. Настой действует и на "планктонные", живущие свободно, бактерии. Информация получена из местной газеты, которая ссылается на Scientific Reports, но вообще эта новость хорошо освещена повсюду: scitechdaily.com/medieval-medicine-remedy-found...

@темы: истории о медицине

---

Началось в колхозе утро((

Маски, снова маски, чтоб им пусто было. Причем, по категорическим требованиям трудящихся, так сказать. Весь народ, в едином порыве (если судить по новостям), требует масочного режима в общественных местах Снова создали, за несколько дней, такой истерический ажиотаж, что в маркетах сметены с полок все имеющиеся. Даже в нашей деревне, где маски в магазинах красовались только на глубоких старцах, тоже всё раскуплено, муж специально ездил вечером смотреть, когда ему знакомый позвонил, что в Хельсинки всё уронили, масок нет, и что он, находящийся в группе риска, точно умрет, а жену в Эстонию унесло к родне.

Меня в ситуации больше всего умиляет то, что товарищи из органов здравоохранения переобулись в прыжке, и теперь, на голубом глазу, говорят прямо противоположное тому, что с тем же ответственным видом вещали весной. Ну что, как минимум паре местных предприятий, производящих маски, и торговцам всё это обещает прибыльную осень.

@темы: просто бредь

---

Генри VII - битва при Босуорте/4

Всё произошло слишком быстро – для всех вовлеченных. Король Ричард сорвался с места слишком быстро, быстрее, чем кто-то, кроме его личной гвардии, успел среагировать и последовать за королем, когда это ещё было возможно. Слишком быстро для тех, кто окружал графа Ричмонда, потому что король успел убить знаменосца графа, Брэндона, и свалить с коня гиганта Чейни прежде, чем те осознали, что происходит. Впоследствии, кто-то из свидетелей утверждал, что Ричард действовал мечом, а другие – что в руках короля был боевой топор. Что, скорее всего, соответствовало истине, если судить по эффекту и мощи атаки. Стэнли, на тот момент, в битву так и не вступили, предпочитая наблюдать. К слову сказать, выживший Чейни сумел впоследствии обратить свое поражение себе во благо. Он заявил, что, придя в себя и обнаружив, что остался без шлема, он нашел на поле череп быка, и сделал себе шлем из этого черепа, и снова кинулся в битву. То, что никто не смог (или не захотел) опровергнуть эту историю, говорит кое-что о том, в какой хаос превратилась битва. Естественно, история Чейни была невозможной! Но он, тем не менее, получил этот череп в персональный фамильный герб.



Рога быка торчат над шлемом

Если бы не хитрость со штандартом Ричмонда, на который и ориентировался Ричард, на этом сражение при Босуорте и закончилось бы. Но штандарт был в стороне от графа, и момент был упущен. Вернее, штандартов было даже несколько – св. Георгия, Красного дракона, и, почему-то, Dun Cow (по словам Скидмора). Со знаменем св Георгия понятно, это символизировало Англию, что, в случае Ричмонда, было не лишним – для англичан он был, на тот момент, фигурой совершенно не известной. Красный дракон Уэльса – тоже понятно, поклон и в сторону потенциальных союзников, и в сторону довольно проблематичного родства со стороны отца. Впрочем, Оуэн Тюдор поклялся в свое время, что был тайно женат на матушке Генри VI, что давало происхождению Генри Ричмонда хотя бы тень законности. Тем более, что добрый король Генри охотно признал Джаспера и Эдмунда (отца Ричмонда) братьями. Но вот при чем здесь корова великана, которую довела до безумия и смерти жадность доярки? Загадка... Для меня, во всяком случае. Кстати, это мог быть и один штандарт или флаг, в котором были совмещены все три символа, как это было со штандартом Ричарда III: Англия, белая роза Йорков, и персональная эмблема самого Ричарда. В случае Генри Ричмонда, он, на тот момент, вряд ли мог использовать в своей геральдике розу Ланкастеров. У него могли быть символ Англии, и символ Ричмондов, белый волкодав. Но при чем здесь корова? Пока не знаю.



The St George's Cross in the hoist. Azure and gules, bordered murrey and azure. A White boar of Richard III, between roses argent, barbed, seeded, and irradiated or, LOYAUTE. In chief a rose argent, and in base another. ME LIE. Five roses argent, three in chief, and two in base.

Кто же, в конечном итоге, выиграл это сражение между королем и претендентом на трон короля? Явно не претендент, хотя в шестнадцатом веке поэт Майкл Дрэйтон и писал, что Ричард был от Ричмонда на расстоянии длины копья, а историк Холлиншед вообще живописал, что Ричмонд, увидев, что король Ричард устремился к нему «как голодный лев», «gladly proferred to encounter him body to body, and man to man». Нет, конечно. Скорее всего, на тот момент молодой граф Ричмонд еще не страдал заболеванием глаз, делающим для него болезненным наблюдение за быстро движущимися объектами, и получил, как и подобает молодому человеку его круга, какие-то уроки военной атлетики, но против закаленного воина он не продержался бы дольше нескольких секунд. Все историки, писавшие о сражении, пришли к мнению, что сражение выиграли французские пикинеры, которых Ричард не ожидал найти там, где нашел. Что именно они, окружив графа Ричмонда непроницаемым для атак формированием «дикообраз», сдержали атаку.



Просто иллюстративная картинка (битва при Рокруа, уже в 1600-х), показывающая эффективность и, хммм, заметность пик в оборонном построении

Но Скидмор отрицает присутствие французских пикинеров на поле Босуорта вообще. По его мнению, французские наемники были лучниками. Есть один, никем не подтвержденный в плане аутентичности, «французский источник», в котором, от имени якобы пикинера, говорится, что «в тот день мы выиграли сражение». Тем не менее, Скидмор уверен, что присутствие на поле боя группы людей, вооруженных пиками длиной в добрых 5 метров (? «eighteen-foot-long»), нашло бы подтверждение и в других источниках.

Интересно, какие именно «другие источники» имел в виду Скидмор, учитывая то, что я подчеркнула в самом начале: их нет. Кроме тех, которые помогли создать красивую историю новой династии. Несколько ослабляет его позицию и неожиданное заявление «how then had he been able to break through its ranks to kill Sir William Brandon and unhorse Sir John Cheyney?». Скидмор, по-видимому, уже забыл, что он же (и многие другие) писал несколькими страницами раньше: граф Ричмонд был не там, где были его штандарты. Вообще, при всей своей любви к королю Ричарду, я не вижу никакого греха в хитрости Ричмонда. Эти двое встретились не на турнирном ристалище, они встретились на поле боя, имя целью убить врага и выжить. А для этого все средства хороши, что бы мы там себе о рыцарской куртуазности не думали. Тюдоровские адепты тоже вот думали, придумывая героические сказочки лет через сто после того адищи, в котором боролись за своё будущее Ричард III и изгой с раннего детства, граф Ричмонд, который станет королем Генри VII.

Ну а рассуждения Скидмора о том, что рядом с Ричардом был испанец Салазар, знавший тактику ведения континентальных битв, и что он предупредил бы Ричарда, если бы заметил пикинеров, представляют собой именно то, о чем я говорила: историки – это кабинетные ученые узкого профиля. Для чего, по его мнению, владеть оружием в Средние века начинали учить семилетних, и тренировки воина продолжались потом до самой его смерти? Именно для того, чтобы действовать в бою автоматически, потому что на размышление и обдумывание сознательной стратегии ближнего боя, времени в процессе этого ближнего боя уже не будет.

В общем, если уж ставить под сомнение присутствие пикинеров, то лучше бы сослаться на донесения скаутов, на мой взгляд. Пики такой длины, полагаю, спрятать мудрено. Нельзя же предположить, что скауты, отрапортовавшие Ричарду о том, что Ричмонд находится в данный момент под малой защитой, поголовно оказались предателями, и о пикинерах не упомянули преднамеренно? И если не скауты, осматривающие построения врага в начале битвы, то по крайней мере те, кто шастал ночью по вражескому лагерю, должны были их заметить. Опять же, набранное де Вером во Франции войско все французские источники того времени, живописавшие сложный процесс выдавливания англичан на сражение с англичанами, единодушно обозвали отребьем. У Ричмонда не было ни денег, ни репутации, чтобы набрать швейцарских наемников, которые этим построением пользовались уже лет 10. У де Вера, впрочем, репутация была, но денег не было.

Так что, не имея более подробных и проверенных на аутентичность описаний, будет разумнее сказать, что битву при Босуорте всё-таки выиграл Уильям Стэнли и те три тысячи его контингента, которые обрушились со своей позиции на возвышенности как раз на те невеликие силы Ричарда, которые были с ним в непосредственной близости от врага. Наверное, Гриффитс ближе всех к истине, говоря, что Уильям вступил в битву в тот самый момент, когда Ричард почти подобрался к Ричмонду. Потом будут говорить, что как минимум несколько отрядов из армии Томаса Стэнли в этом ударе участвовали, но так ли это, или было придумано братьями позже – кто знает.

Самое странное, что история показала отсутствие всякой преданности Уильяма Стэнли непосредственно делу Ричмонда, им руководили совершенно другие соображения. Тем не менее, Генри Ричмонда он спас, чтобы потом, через несколько лет, оказаться казненным королем Генри VII. Что ж, годная расплата, но в этой истории не одна единственная правда. Другая правда в том, что нельзя купить преданность человека, имеющего свои убеждения. И трудность политики заключается в том, что угадать эти тайные убеждения ох как непросто. Король Ричард не смог проникнуть в мысли Уильяма Стэнли, за что и поплатился. Генри VII, учтя ошибку предшественника, и пытаться не стал, разобравшись по принципу «нет человека – нет его тайных мыслей».

@темы: Henry VII

---

День рождения!

Тут полагается написать что-то вроде "уже не персик, но ещё не курага", но я не буду Дело в том, что с какого-то момента очередной год уже не кажется каким-то великим отрезком времени. И каких-то великих перемен в жизни он уже не означает. До определенного, опять же, момента, очевидно, но этот чертов момент ещё очень далеко. Так что полет нормальный, только всё ускоряющийся. И это хорошо.

Вопрос: Ура?

1. Дааааа!!!!		124	(100%)
Всего:		124

@темы: житие мое

---

Мои любимчики с Алиэкспресса

Нашла очень интересный магазин. В плане того, что там куча всякой всячины, которой я нигде больше не видела, и без которой, разумеется, мне никак не обойтись. Магазин называется PERFINE Makeup Store, www.aliexpress.com/store/5701117?spm=2114.12010...

Помимо разного действительно годного, нашла и смешное. Масло с секретным ингредиентом, которое надо втирать в ступни, ежели желаешь подрасти ввысь: www.aliexpress.com/item/4000966726622.html?spm=...



Во-первых, дивный магазин VEIDOORN Official Store veidoorn.aliexpress.com/store/3681080?spm=2114...., где я купила практически лучший из поддерживающих поясов для спины. Там же и отличные перчатки для спортзала нашлись, но покажу пояс. Там есть варианты укрепления со стальными пластинами и со спиралями. Я взяла со спиралями. Получила буквально через неделю. С уведомлением, упаковано достойно.



Довольно необычный серум от OEDO (Argirelines and Rose Serum+Gold Snail Essence Moisturizing Whitening Anti Aging Face Care Oil Control Lifting Firming Skin Care). Он очень густой. И абсолютно не "течет" хоть через сколько часов. Впервые, практически, когда через 8 часов у меня не начинает жечь глаза, потому что как-то всё, вбитое утром, внезапно стало вылазить обратно на поверхность кожи. И уплотняет кожу конкретно. Намного эффективнее всего, что я пробовала раньше.



Будете смеяться, но я решила одну из серьезных проблем с осанкой за рулем, купив подушечку под шею, которая просто прикрепляется к спинке сидения (под спину я подушечку купила давным давно). Теперь я просто не могу вздергивать подбородок, что мне свойственно вообще и с детства. Никто не исправлял, потому что "горделивая посадка головы" же. Красотища же. Ага, пока не села за руль. За рулем эта горделивая посадка компенсируется тем, что приходится тянуть шею вперед, на манер горгульи. И если ты за рулем около 3 часов в день, то и шея со временем начинает болеть, и голова. Таких подушечек на али тьма тьмущая, только вот принт на них, почему-то, довольно уродливый обычно, так что выбрала не кота, а большого кошачьего брата:



Безумно счастлива, что наконец-то нашла идеальное приспособление для мытья полов. Правда, когда я его покупала, оно было подешевле. Что, впрочем, говорит о том, что интерес к нему вырос. Обрызгиваешь полы из пульверизатора, наведя моющий, или защитный, или слегка полирующий раствор, и флегматично водишь по полу другой рукой этой легкой шваброй с дисками. Батареи хватает надолго, только надо в первый раз действительно заряжать долго, по инструкции. Прилагается и 2 диска для мытья плитки. Я действительно в восторге, пользуюсь с зимы, называется rechargeable floor wiper. Они есть разные, так что ищите подходящую. У меня такая:



Вот, пожалуй, и все пока.

@темы: красота - страшная сила

---

Текущее

Котик - просто котик, потому что ми-ми-ми.

поток сознания

Кажется, у меня есть формула "как избавить супруга/супругу от вредных привычек". Очень просто. Как только половинка тянется к чему-то нежелательному, или собирается сделать какую-то очередную фигню, подскакивай с энтузиазмом, заявляя "тогда и я тоже!!!". Действует изумительно и безотказно. Мы же отлично знаем, что такое хорошо, а что такое плохо. Просто себе уступить легко. А вот когда то же самое "плохо" собирается отчебучить тот, с кем ты под одной крышей, то как-то сразу расхочется уступать. Мой муж пользуется этой системой виртуозно. Таким образом, я стала вести отвратительно здоровый образ жизни.

______________
Во вторник начинаем погружение в очередную долгосрочную диету (нажрали опять). Под предлогом моего грядущего др, супруг вчера приволок коробку шоколадных конфет на 500 г Учитывая, что я сладкое не очень-то и люблю, что с таким количеством делать??? Вчера одолела 4 штуки. Конфеты-то хорошие, Lindt, но мне бы лучше сырокопченкой. Только вот та сырокопченка, которую я люблю, бывает в продаже раз-два в году, а конфеты есть всегда.

Я вот думаю, с чего это я разожралась. Ведь ем мало. Но и почти не двигаюсь, конечно. Спортзал не считается, я там чисто мышцы поддерживаю и укрепляю. Из вредного ем бутерброды. Полжизни хлеб вообще практически не ела, а теперь вот распробовала, к сожалению. Тем не менее, это "распробовала" - 2 бутера в день, обычно. И один из них - ржаной, грубого помола. Мороженое иногда. Скорее чтобы сделать себе что-то приятное, чем от любви к нему. Иногда мощно пробивает на песочное печенье, но периодами, не постоянно. Пару раз в году. Или раз в несколько лет.

Так что остается один момент. Я ем чаще, чем хочу. Особенно сейчас, когда я дома. Потому что мне на проголодаться нужно не менее 4 часов, но вообще-то больше. Часов 5-7. Муж начинает рыдать уже через 3 часа: "а когда мы будем кушать"? Но он-то, в отличие от меня, имеет всего два оперативных режима: или лежит, или бежит. Так что остается в достаточно тощем состоянии, кроме живота, увы. Допустим, утром и в первой половине дня он привык сам обходиться бутерами. Но вот обед и, главное, ужин. Это обязательно надо за стол и вместе. С обедом ещё терпимо, от супа не растолстеешь. Но ужин!

Проблема, опять же, в странностях моей потребности в еде. Я не завтракаю раньше 10:30-11, хотя встаю, обычно, в 6:30. Просто потому, что именно в это время я хочу есть. Рано утром всё не впрок. Даже если съем нормальный завтрак, я все равно захочу есть в "свое" время, проверено. С утра мне вообще хватает стакана кефира с ягодами и большой кружки кофе, который я часов до 10 и буду понемногу пить. Причем, в дни, когда я иду в спорзал, этого хватает до 12:30 без проблем. Можно и позже, но тогда уже буду очень голодной. Второй раз мне захочется есть от 15 до 17 часов, причем это может быть холодная котлета без ничего, оставшийся с вечера кусок мяса без ничего, но можно и стакан протеиновой бурды. Ну и потом - уже поздно вечером. То есть, если по природному ритму: 11-16-23:30 (если работаю) или 21, если дома. Не разжиреешь. Тем более, что помногу есть я не могу. И жирную пищу не люблю. Но у мужа имеется святая вера, что есть надо до 18 часов. То, что потом он целый вечер хрустит сухарями, он не считает за еду (хотя, теоретически, знает, как они калорийны). Учитывая, что за пару часов до этого я закинулась протеином, в это время мне есть вообще не хочется. Но приходится. И потом все равно поздно вечером, потому что голод ко мне приходит по часам. Так что я сейчас съедаю две "лишние" еды в день: обед, который мне нафиг не сдался, и ужин, после которого я все равно захочу есть, то есть потащу к себе в комнату тот же бутер, мороженое, ягоды...

Надо за время диеты как-то синхронизировать ещё раз свои потребности со своими возможностями В конце концов, я же смогу садиться за стол в удобное для супруга время, но с каким-нибудь салатом, нет? Он знает, что к демонстрациям я не склонна. А учитывая его тенденцию "тогда и я тоже!!!", может даже перестроиться. Нет, подсчет, что его сухари за вечер превысят калорийность нашего ужина, в голове у него не отложится. Тоже проверено. Надо будет подумать. Как минимум, попросить его неделю пообозначать, когда ему реально хочется есть, а не "не сожрать ли мне чего-то?" И отталкиваться уже от этого.

______________
Чтобы что-то полезное сделать (уборку, например, или в спортзале внятно отработать), мне приходится принимать дополнительно к стандартному Мотифене (противовоспалительное/болеутоляющее) Трамадол (болеутоляющее) и Сирдалюд (релаксант). На 3-4 часа хватает хотя бы переставлять ноги и не падать через каждые 5 минут на стул. Ой, неужели я когда-нибудь смогу двигаться как прямоходящее??? Вот жду прямо с нетерпением. Я знаю, что принимаю раза в два меньше болеутоляющих, чем мне реально нужно. Но я просто не вижу смысла закидываться таблетками, если мой маршрут ограничивается ковылянием от компа до клозета и на кухню Потому что привыкание существует, то есть эффективность может понизиться именно тогда, когда она мне будет нужна на все 100%.

Вопрос на миллион - смогу ли я привести в порядок спину, когда буду в состоянии стоять на ногах уверенно? Возможно, надо начинать, не дожидаясь. Модифицировать немного то и сё, что можно делать, не задействуя колени.

Вопрос на сто миллионов - возвращаться ли мне к этой работе, когда мне починят ноги и я когда/если спина войдет в ремиссию? Я ведь не знаю на 100%, сломалась я из-за работы, или я бы сломалась в любом случае. Всё-таки, мать-ревматик, причем ревматик с ранней юности. Да и возраст у меня отнюдь не молодой, если на то пошло. Что я знаю наверняка - это то, что уровень неосознанного стресса был у меня, в последние годы, очень высоким. В принципе, работа-то мне нравится. Значит, виной было просто плохое физическое состояние? Не знаю. Но когда я ездила отвозить больничный, у меня глаз стал дергаться, как только я стала подъезжать к рабочему месту. А критерии серьезной депрессии тесты показали и вовсе давно. Но где причина, а где следствие? Я не знаю, честно. Или не хочу признавать, что меня просто-напросто достала жизнь по часам, потому что все вокруг живут по часам и не крякают, пока не свалятся. Хотя тревог и забот у них в жизни многократно, по сравнению со мной. Возможно, есть смысл поэкспериментировать с графиком? Или просто не думать так далеко, ведь на работу я, в любом случае, буду в состоянии выйти только в следующем году. "Подумаю об этом завтра". Скажем, после первой операции.

@темы: житие мое

---

Ф-мобное 4: как был реконструирован далматик

Для начала, ещё одно мнение специалиста о далматике. По мнению Дороти Шеперд из Кливлендского музея искусств, в одиннадцатом веке ткань, из которой изготовлен далматик, просто не могла существовать. По её мнению, эта ткань определенно относится к XIII веку, причем ко второй части этого века. Так что, если ей верить, императрица Матильда имеет только весьма непрямое отношение к далматику. Она действительно могла познакомиться со св. Этьенном в 1121 году. Во всяком случае, она активно спонсировала строительство церкви в аббатстве, им основанном, и даже дожила до ее освящения в 1166 году. Но сам далматик был, по-видимому, привезен каким-то паломником из Сантьяго-де-Компостела уже для мощей святого. Таким образом, реликварий, куда была помещена берцовая кость св. Этьенна и, позднее, далматик, старше самого далматика.



Высота 0,63 м, ширина 0,735 м, глубина 0,26 м. Изготовлен между 1180 и 1200 годами.

После того, как орден грандмонтинцев исчез, реликварий с мощами и далматиком передали в Амбазак (около 1793 года), а использовался он в последний раз в 1738 году, представьте. Вообще, исследование исследованием, а из французского текста у меня создалось впечатление, что далматик относят не ко временам св. Этьенна именно по той же причине, по которой с самого начала усомнилась и я: св. Этьенн проповедовал для своего ордена крайнюю бедность. Более того, он жил как учил - в бедности. Соответственно, такую роскошную, бросающуюся в глаза вещь, как далматик, он бы использовать не стал. Но я просто крайне скептически отношусь к установлению жестких границ в отношении того, что могло или не могло быть изготовлено в какой-то период, причем с точностью до ста лет. То, что к тринадцатому веку относятся ткани из захоронений в Бургосе, не говорит о том, что такой тип тканей не мог существовать в другом месте в двенадцатом веке. В конце концов, если орден грандмонтинцев чем-то поражает, так это количеством драгоценых реликвий, который он ухитрился собрать, начиная с частички Истинного Креста уже в 1170-х. Думаю, если где-то существовала какая-то желанная для грандмонтинцев диковина, они имели возможность её получить - с таким-то покровительством!

В любом случае, впервые далматик реставрировали к выставке Trésors des Eglises de France в 1965 году (до этого он просто хранился в шкафу, в церкви св. Антуана в Амбузаке). Провела реставрацию Маргарита Классен-Смит, как могла на то время. Вообще, в 1960-х целью реставрации объектов было восстановление их первоначального состояния, и придание им эстетического вида. Для ремонта старого текстиля без колебаний повторно вышивались узоры, выцветшие от света, или чинилась изношенная ткань. Далматик, в частности, был зашит шелковыми нитями на местах разрыва. В некоторых местах льняные нити основы, которые стали видимыми, были просто-напросто окрашены.Тяжелые же времена, которые пришлось испытать этой стариной вещи, были следствием совершенно неправильной выставки 1976 года. И влажность оказалась слишком высокой, и сам далматик слишком тяжелым для той вешалки, на которую его повесили, и точечное освещение привело к выцветанию отдельных участков.

После того как одежда была разложена на плоскости, выяснилась ещё одна проблема. Оказалось, что поверхность далматика очень нерегулярна и проявляет "волновые" эффекты. При удерживании в вертикальном положении его нижняя часть образует большой карман. Эта деформация, по-видимому, происходит не столько из-за низкого качества первоначальной строчки, сколько из-за льняной подкладки, которая не выполняет надлежащим образом свою поддерживающую функцию. Она была прикреплена к далматику очень неравномерными шками, поэтому тяжесть ткани создала со временем значительные напряжения в точках стыка.

К этим напряжениям добавились те, которые присущи самой структуре ткани. При таком типе плетения, льняные основы будут тереться и постепенно повреждать более хрупкие шелковые. Прогрессивный сдвиг шелковых утков, освобождающих льняные основы, будет увеличиваться в геометрической прогрессии. Постепенное исчезновение шелковых утков делает соотношение льна и шелка все более неравным.




Соответственно, более современная реставрация, которая началась ещё в 1994 году, пошла путем более медленным, но намного более основательным.

Документация

Схема далматика была составлена ​​для каждой стороны. В частности, были собраны все следы швов, в том числе и тех, которые не были бы сохранены при последнем ремонте (в то время вмешательства по «восстановлению» не были зарегистрированы в отчете). Были произведены и зарегистрированы замеры каждой части. В 1994 году, далматик был 139 см в высоту и 154 см в ширину. Таким образом выяснилось, что после предыдущего исследования, проведенного Дороти Шепард в 1959 году, произошли изменения. Тогда далматик был 131 см в высоту и 159 см в ширину. Деформация одежды может быть объяснена отсутствием поддержки и влажностью окружающей среды.

Дереставрация



Остатки старой реставрации

После того, как меры предосторожности, чтобы избежать исчезновения информации, были предприняты, подкладка была отделена от одежды. Снятие подкладки преподнесло реставраторам приятный сюрприз: обратная сторона ткани, отлично сохранившаяся от света и частично от износа, сохранила свой первоначальный вид. Хроматический контраст остался очень четким и позволил представить визуальный эффект такого предмета одежды в средневековой литургии.

Подкладка из разорванного во многих местах черного крепина служила опорой после последней реставрации. Её удалили, так же как заплатки на ткани, некоторые из которых были окрашены и посажены на ткань клеем, который оказался обычным клеем для обоев. После нескольких испытаний, растворителем, который оказывается наиболее эффективным для его размягчения и освобождения от него ткани, оказался этанол (растворитель из семейства спиртов), наносящийся кистью и удерживающийся в компрессе промокашками. Также были очищены и окрашенные во время предыдущей реставрации льняные нити - ватными дисками, пропитанными деминерализованной водой. К сожалению, даже после очистки остатки клея и красок остались в волокнах, полностью удалить их не удалось. По тому же принципу был демонтирован воротник: каждый фрагмент пронумерован, и позиция каждого отмечена. Многочисленные повторы, выполненные с помощью шелкового шнура и покрывающие довольно большую площадь, были обрезаны, а нити аккуратно извлечены плоскогубцами.



Очистка

Микроаспирация ткани с использованием хирургического аспиратора, снабженного биологическим фильтром, позволила устранить часть мицелия плесени и пыль, попавших в оболочку плетения. Это также позволило произвести тщательные наблюдения за структурой, и идентифицировать ослабленные места.

Все детали были измерены и перенесены на кальки, использованные для изготовления полистирольного носителя-поддержки. Эта поддержка, после завершения, будет находиться внутри одежды. Во время же чистки водой, она образует эффективную опору, ограничивая движения ткани, которая становится еще более хрупкой при намокании. Наиболее изношенные детали покрыты нейлоновой сеткой, сшитой большими швами. Подготовленная таким образом деталь помещается в резервуар, затем постепенно покрывается деминерализованной водой, в которую добавляется нейтральное «мыло» в очень низкой концентрации. После многих полосканий, одежду оставили сохнуть. Осмотр боковых швов показал, что они не были оригинальными, поэтому их сняли, чтобы позволить ткани выровняться. Свободные нити и потертые края щелей закрепили портновскими иглами.

Стеклянные пластины, утяжеленные свинцом, удерживают обод и ослабленные детали на месте, а вентилятор холодного воздуха ускоряет высыхание. Льняная подкладка очищается с использованием того же процесса.



Укрепление

Честно говоря, эта часть для меня настолько темна по смыслу, а гуглоперевод настолько коряв, что я даже не буду её копипастить.

Смысл заключается в том, чтобы остановить износ шелка, закрепить льняные нити, и восстановить четкость рисунков. Поэтому каждую панель далматика наложили на шелковый холст, окрашенный по процессу, гарантирующему максимальную устойчивость к свету и влажности. А повреждения тканей восстановили техникой, напоминающей технику "trattegio", используемую для реставрации настенных росписей.

Сохранение

Реставрированный далматик разместили в витрине из армированного стекла и ясеня, где каким-то хитрым способом обеспечили и циркуляцию воздуха через ткань, и постоянное равномерное освещение извне, то есть, ткань больше не задыхается, не выцветает и не нагревается.



Ну и нужно, наверное, сказать что-то про орлов. Украшение состоит из узоров в виде пурпурных кругов, каждый из которых содержит золотисто-желтого «геральдического орла» (ориентация головы чередуется от одного узора к другому). На обратной стороне, цвета поменялись местами, и орлы выглядят фиолетовыми на золотисто-желтом фоне.





Происхождение этого орлиного мотива трудно определить. Чрезвычайно широко распространенный на Востоке с древних времен, он был очень быстро интегрирован в европейскую геральдику после крестовых походов. Орел, являющийся хищником, который летает выше всех других птиц, очень быстро становится символом королевской власти. С религиозной стороны, поскольку природа считается притчей о невидимом мире, орел (сила, могущество, величие) становится представлением Христа. Но, в принципе, лично меня одноголовый орел неизбежно откидывает к Матильде и её первому супругу, императору Священной Римской империи. А гербом у этих императоров были именно орлы, сначала одноглавые.



Так что всё может быть очень просто: Матильда, вкладывающаяся в строительство церкви, таки подарила и далматик, но не в 1121 году, а в 1166-м, именно для реликвария. Потому что сравнение Христа с хищным и безжалостным орлом как-то теологически хромает, нет? А вот герб и картинка на далматике практически идентичны.

@темы: Medieval

---

О бюрократии

Ага, и у нас тоже. Получила сегодны вопиллер из организации, которая должна оплачивать мне длинный больничный. Организация государственная, и в её пользу у нас ежемесячно неслабые отчисления с зарплаты удерживают. Так вот, в больничном, который выписала врач, по их мнению не освещено: какие именно медицинские проблемы в моем колене, какие были проведены исследования, как найденные дефекты отражаются на моей возможности выполнять работу, и каковы планы на реабилитационную программу. Без дополнительных данных "может случиться так, что мы будем вынуждены отказать в оплате больничного".

Тут два интересных момента. Во-первых, больничный не я себе писала. Его выписала наш ведомственный врач, прикрепленный именно к нашему рабочему месту. Так что как бы подразумевается, что если она считает меня нетрудоспособной, то ей виднее. Во-вторых, если она чего-то не дописала, то почему дополнительных сведений не затребовали у нее? Почему их должна раздобывать я? Под угрозой "возможно, нам придется..." Хорошо, что у меня проблемы с ногами, а не с головой, потому что человек сильно больной и под сильными лекарствами просто скажет "да будьте вы все прокляты", и ничего не сделает, потому что у него не будет сил. Второй момент - где пресловутая конфиденциальность персональных данных? У нас настолько яростно запрещают даже в служебной переписке упоминать пациента даже по имени, что иной раз выть хочется, когда пытаешься объяснить, о ком речь идет. А тут меня угрозами вынуждают доверить все данные о своем здоровье вообще посторонней организации. Опять же, в моем случае всё безобидно и совсем не секретно. А если бы что-то более интимное?

Это всё, что вы хотели знать о прекрасной западной медицине, и о святости законов в западном обществе. В тот момент, когда вам нужно получить что-то, а не молча платить системе, внезапно оказывается, что ваши права куда-то испарились.

К счастью, требуемые пояснения я должна предоставить до 7.8.30, а к врачу на прием я иду 4.8. Так совпало. И я оставлю не высказанным свое мнение о том, что врач со стажем нашей ведомственной могла бы уже и научиться больничные выписывать правильно.

@темы: просто бредь

---

Японцы - удивительные люди, все таки

Про мытье рук нам напоминать не устают (господи, неужели их раньше тотально не мыли???), но, по-моему, только японцы понастряпали кучу "руки мой"-клипов с популярными шоуменами. Где несколько минут повторяется только мантра "мой руки!"))

Этого очаровательного фрика не могла не упереть!



А пост про "жизнь с короной" в Японии здесь: melon-panda.livejournal.com/801529.html
Очень интересная схема оживления внутри страны у них.

@темы: "веселая бредь"

---

Ф-мобное 3: как был изготовлен далматик

Тот, о котором шла речь в mirrinminttu.diary.ru/p219720328_f-mobnoe-plate... Оказывается, перед нами не чудо сохранности, а чудо реставрации. Текст - чистая копипаста + гуглоперевод с французского, потому что я полный профан в текстилях и не знаю французский. Так что за исправление неточностей и неправильностей в терминологии буду благодарна.

Ах, да, Матильду же сначала надо запостить!



Материалы



Этот тип ткани называется «испано-мавританский», он был изготовлен маврами, и был изучен благодаря открытиям гробниц знати в цистерцианском аббатстве Лас-Уэльгас, недалеко от Бургоса (Испания). Одежда из этих гробниц похожа на группу полушелковых тканей (шелковая ширма и льняная нить), датируется XIII веком, и такой тип ткани был широко распространен в Северной Европе благодаря паломничеству к мощам святого Жака де Компостеллы.

Появление льна в этой категории текстиля, изначально всего шелкового, имело несколько причин. Хотя мусульмане стали заниматься шелководством сразу по прибытии на Пиренейский полуостров, шелк все еще оставался редким и ценным товаром. Лен, обычно невидимый под шелковыми узорами, позволил ощутимо выиграть в стоимости, да ещё и получить выгодную драпировку (эквивалентную той, какая получается у самита из пяти или шести латов, требующего в три раза больше шелка) при более низкой цене. Таким образом, достигнутая экономия позволила удовлетворить постоянно растущий спрос на этот материал. Ткань далматика была, например, изготовлена всего в два лата, то есть в ее изготовлении попеременно участвуют два утка различной функции: фиолетовый лат представляет собой декоративные эффекты (орлы, цветочки), а желтый лат - фон.

Красители, используемые для окрашивания шелкового утка, анализировали с помощью высокоэффективной жидкостной хроматографии (метод анализа и разделения компонентов смеси; их идентификация производится путем сравнения с эталонными продуктами, причем каждый компонент характеризуется своим спектром, который дает взаимосвязь между его длиной волны и интенсивностью поглощения. Метод отличается от обычной жидкостной хроматографии большей разделительной способностью различных компонентов, которые способствуют образованию цвета). В далматике, это Kermès (фиолетовый), gaude (желтый), gaude и индиго (зеленый) и бразильское дерево (бежевый).

Некоторым красителям приписывают терапевтическую и профилактическую роль. Так обстоит дело с кермесом, который, по словам доктора-христианина IX века Яхья ибн Масаваих, имел репутацию лекарства от заболеваний крови. Его сила распространялась на окрашенный шелк.



Рукавная манжета

Металлические нити, первоначально позолоченные и имеющие сероватый вид, являются так называемым "баллоном" (металлические нити средневековых тканей могут быть изготовлены двумя способами: нить может быть изготовлено из металлической ленты или тонкой золоченой белковой полоски на одной стороне. Эта последняя техника происходит из Византии, и использовалась в Европе с 12-го века. Белковая пластинка может быть изготовлена ​​из дермы, кожи, пергамента, или висцеральной слизистой оболочки, которая и называется баллоном). Эта техника была импортирована в Европу из Средиземноморского бассейна (Кипр и Византия) с 11-го века, и особенно развита в 13-м веке. Она была рентабельна, позволяя сделать золотые и серебряные нити из небольшого количеством драгоценного металла: очень тонкий слой металла помещают на лист слизистой оболочки внутренних органов овец или коров; таким образом, он непосредственно приклеивается к влажному субстрату и остается на нем. Недостатком была недостаточная прочность такой нити, что привело к отказу от метода в 15-м веке. Мы можем видеть это явление на ткани далматика, где на манжетных полосках осталось только незначительное количество позолоты.

Резка



Для того, чтобы изготовить далматик, его нужно было буквально собрать из отрезков ткани. Во-первых, в те годы ткань производилась в виде довольно узких лент, длина и ширина которых строго регулировалась цеховыми правилами каждого производственного центра. Это объясняет, почему дошедшие до нас из того времени одеяния, несмотря на использование роскошного сырья, сделаны из нескольких частей ткани, а не выкроены из одного полотна. Во-вторых, определенный орнамент одеяния и его форма буквально собирались из имеющихся полос материала, при этом каждая панель пришивалась к основе грубой льняной нитью синего цвета.

Декольте далматика после реставрации декорировано старой оплеткой из слитых друг с другом фрагментов шириной восемь миллиметров, приподнятых с помощью клея на голубую хлопковую основу, напоминающем первоначальную синюю подкладку. Украшение этой "косы", очень распространенное в Средние века, состоит из трёх рядов красных и желтых шевронов на золотом основании. Хотя оно не не выполнено методом "баллона", а методом намотки металлической нити на основу из желтого шелка, и в этом случае золотая намотка практически исчезла.

Ничего не известно об оригинальном подкладе. Возможно, он был сделан из льна цвета индиго, как, кажется, указывает опора воротника, швейные нитки и петли, которые остаются на современной подкладке, но функция которых не понятны.

@темы: Medieval

---

Генри VII - битва при Босуорте/3

Поскольку перерыв между этой записью и поледней по данной теме составил почти три года, хочу снова напомнить, что отчетов о битве при Босуорте мало. Собственно, у нас есть испанские источники, которые фрагментарны, парочка баллад, которые не отражают реальности, будучи написанными более чем через 100 лет после сбытий, хроники поэта Жана Молине, который никогда не бывал в Англии, Кроулендские хроники, написанные в этой части неизвестно кем и непонятно когда, и работа Полидора Виргила, написанная для своего покровителя, короля Генри VII. У Виргила был доступ, теоретически, ко всему – и к документальным источникам, и к интервью, но он писал заказную работу, выбрав определенную линию и уничтожив все свидетельства, ей противоречащие.



Stained glass window in Sutton Cheney Church showing King Richard III and King Henry VII

Я допускаю, что военные стратеги, специализирующиеся на изучении средневековых методов ведения войны, даже по неполным и искаженным описаниям смогли бы составить достаточно ясное предтавление о том, что описано правдиво, а что – нет. К сожалению, исторические исследования пишут отнюдь не военные стратеги, а кабинетные ученые, и я не уверена, что они хотя бы консультируются у стратегов-историков (если те и существуют в природе). Так что работаем с тем, что у нас есть.

Виргил пишет, что бегство из армии Ричарда III началось ещё до того, как началась битва, и что многие из тех, к кому он обращался, не ответили никак, ограничившись наблюдением за тем, кто победит. Естественно, он утверждает, что такая реакция была следствием ненависти к королю Ричарду, хотя я бы сказала, что эта реакция была результатом печального опыта, преобретенного в процессе Войн Роз, но давайте попробуем разобраться объективно.

Кроулендские хроники пишут, что короля предали «many northerners, in whom, especially, King Richard placed so much trust». То есть, в первую очередь, граф Нортумберленд, возглавлявший левое крыло так эффективно, что оно вообще не сдвинулось с места. Скидмор рассматривает возможность оправдания графа, чьи формирования находились за болотистой местностью, сложной для пересечения, но приходит, все-таки, к выводу, что решение не вмешиваться в битву было сделано графом совершенно сознательно. Молине пишет, что между Нортумберлендом и Ричмондом было секретное «взаимопонимание», как и между Ричмондом и «многими другими» потенциальными и реальными участниками битвы.

Скидмор предполагает, что мотивы, движущие Нортумберлендом, были сложнее простого «взаимопонимания». Отчет, написанный Диего де Валера 1 марта 1486 года, содержит информацию, что граф «in spite of the assistance rendered him during the battle . . . had not really intended this Henry to be king, but had rather arranged for a son of the Duke of Clarence to become king and to marry a daughter of his». То есть, Нортумберленд мог хотеть поражения короля Ричарда, но это не значит, что он был за короля Генри. Тем не менее, он вовсе не собирался оставаться в стороне от битвы, о чем сидетельствует тщательно составленное перед битвой завещание. В том же отчете де Валера утверждает, что граф, вообще-то, сражался – против авангарда Говарда, когда тот побежал: «left his position and passed in front of the King’s vanguard with ten thousand men, then, turning his back on Earl Henry, he began to fight fiercely against the King’s van, and so did all the others who had plighted their faith to Earl Henry».

С этим заявлением созвучно свидетельство шотландского хрониста Роберта Линдсея в его The Historie and Chronicles of Scotland, 1436–1565. Конечно, и в этом случае мы сталкиваемся со знакомой проблемой: хроники были написаны около 1570-х, то есть, просто не могли содержать даже рассказов свидетелей событий 1485 года. Против кредибильности хроник говорит также то, что Линдсей совершенно не осмысливал, насколько правдивы те нарративные истории о событиях прошлых лет, которые ему удавалось собрать. Но в этом, одновременно, заключается и сила этих свидетельств – Линдсей просто записывал, ничего от себя не добавляя и не интерпретируя собранное, не оформляя историю в чью-то пользу. Он, собственно, записал, что силы Нортумберленда, которые должны были сражаться с армией Ричмода, не пошевелили и пальцем, чтобы этой армии помешать, но «themselves turned around and faced King Richard as if they had been his enemies». Правда, есть ещё одна возможность как-то оправдать поведение армии Нортумберленда, как замечает Скидмор: в хаосе бегущих с поля боя сил Говарда и преследующих их сил де Вера, в лучах солнца, бьющего прямо в глаза, отряды, из которых состояла армия Нортумберленда, атаковали людей Говарда по ошибке, полагая, что на них напали люди де Вера.





Гербы де Вера и Джона Говарда

Насколько это возможно? Ведь, как минимум, военный контингент любого аристократического дома имел нашитые эмблемы своего патрона. В принципе – возможно. И герб 13-го графа Оксфорда, и герб герцога Норфолка содержали красный, желтый и белый цвета. В обоих была по косой белая линия. Ливрейным цветом у Джона Говарда был красный, у Джона де Вера – оранжевый и/или оранжево-коричневый. В суматохе боя, при неблагоприятном освещении люди Нортумберленда действительно могли увидеть то, что ожидали увидеть – лезущих на них людей де Вера. Это был бы не первый случай.

Заметил ли Ричард, что у него творится на левом крыле? Поэт Молине пишет, что «found himself alone on the field he thought to run after the others». Виргил пишет, что люди, окружавшие короля, стали настаивать, что «Richard could (as they say) have found safety for himself in flight. For when those who were round him saw the troops wielding their arms languidly and lazily, and others secretly leaving the battle, they suspected treachery and urged him to flee». Испанские заметки подтверждают, что Хуан де Салазар, сражавшийся на стороне короля, тоже заметил, что на поле боя часть армии Ричарда пытается просто дезертировать, а некоторые отряды и вовсе повернулись против короля, и стал умолять Ричарда: «Sire, take steps to put your person in safety, without expecting to have the victory in today’s battle, owing to the manifest treason of your following». Но Ричард просто ответил: «Салазар, сегодня я или одержу сегодня победу, или умру как король». То же самое пишет и Виргил: «and is said to have replied that on that day he would make an end either of wars or of his life, such was the great boldness and great force of spirit in him». Правда, Виргил относит эту храбрость к пониманию, что ситуация с бегущей и предающей его армией открыла Ричарду глаза на то, насколько он непопулярен.

Тем не менее, ситуация, как я полагаю, мало отличалась от типичной ситуации в средневековом сражении, в котором отсутствовало централизированное командование, и в котором, под шумок, где-то на переферии решались местечковые феодальные дрязги. Вспомните хотя бы битву при Азенкуре и заварушку вокруг пленных французских рыцарей. Ричард же видел только, что авангард дерется, кто-то дерется с авангардом, и кто-то дерется между собой. И, поскольку он был на поле боя главным, он в этот момент надел на шлем коронет. И перестал быть только Ричардом Плантагенетом, человеком, которому можно было и предложить бросить всё к чертям и спасать себя. Он превратился в короля Ричарда III, который уже не был просто человеком, а был звеном, связующим нацию и Бога. По совпадению, именно в этот момент ему сообщили о том, что замечен штандарт Ричмонда, и что вокруг того – только «несколько вооруженных человек». Думаю, Ричард воспринял это как знак свыше. Во всяком случае, это полностью объясняет, почему он предпринял свою безумную атаку, даже не оглянувшись, последуют ли за ним.

На этом моменте нужно вздохнуть, выдохнуть, и напомнить себе, что в целом рикардианцы восприняли книгу Скидмора скептически, что я никогда и нигде до него не читала ни о том, что отряды Нортумберленда напали на отступающий авангард Говарда, ни о том, что люди из армии Ричарда дезертировали с поля боя, и, тем более, не встречала объединения предложения Ричарду покинуть поле боя, момента с коронетом и объявления скаутов о том, что Ричмонд в данный момент практически беззащитен.

Эшдаун-Хилл вообще не описывает никакого хаоса на поле боя. Напротив, собственно. Он пишет, что Говард и де Вер медленно маневрировали вокруг друг друга не менее часа. И пишет также, что Ричард сам заметил штандарт Ричмонда, и спонтанно кинулся на врага – то ли из бравады, то ли из-за температуры (профессор считает, что Ричард испытывал тем утром ненормальную жажду, так что, возможно, заболевал той же лихорадкой, которой, возможно, действительно переболел Стэнли). Хэммонд четко пишет, что ни в одном источнике о битве при Босуорте Нортумберленд не упоминается вообще (сейчас можно встретить утверждения, что его там и не было), а де Валера пишет о каком-то lord Tamorlant, подразумевая, возможно, Нортумберленда, но он также пишет, что авангардом командовал Great Chamberlain, но Норфолк им никогда не был, а вот Нортумберленд как раз был, так что де Валера путает командующих, и считать его источником, заслуживающим доверия, затруднительно. Никто из этих корифеев не упоминает хроники Линдсея вообще, я о них и не слышала до этого момента. Гриффинс тоже упоминает топографию, из-за которой, скорее всего, крыло Нортумберленда не принимало участия в сражении, и тоже пишет, что решение Ричарда атаковать врага было принято спонтанно.

Кому верить? Точку зрения Скидмора непрямо подтверждает осторожный перфекционист Хэммонд, оставляя себе, тем не менее, путь к отступлению. Эшдаун-Хилл и Гриффинс задевают саму битву лишь оскользом, явно не желая вдаваться в анализ того, в чем не являются экспертами. Так что, думаю, находки Скидмора следует принять во внимание.

@темы: Richard III, Henry VII

---

Ливрейные цвета времен Войн Роз

Случайно наткнулась на информацию, которая может быть интересной и нужной - на ливрейные цвета, в которые одевали своих людей бравые английские сэры и пэры. Чтобы видеть, кто тебя атакует, и где свои, а где чужие, не вглядываясь в детали нашитых эмблем и гербов. К сожалению, многие цвета слишком близки друг к другу, что иногда приводило к трагедиям.

Edward Neville, Lord Abergavenny [d.1476] – green and white

William Fitzalan, Earl of Arundel [d.1487] – red and white

John Touchet, Lord Audley [d.1490] – yellow and red

John, Viscount Beaumont [d.1460] – white

William, 7th Lord Berkeley [active until at least 1483] – red

John Bouchier, Lord Berners [d.1474] – yellow and green

Humphrey Stafford, Duke of Buckingham [d.1460] – black and red (also Henry Stafford d. of Buckingham, d.1483).

Sir Thomas Burgh/Borough of Gainsborough [d.1496] – blue

George, Duke of Clarence [d.1478] – murrey and blue

Thomas, Lord Clifford [d.1455] – white

Brooke, Lord Cobham [Edward d. 1464, John d. 1515] – black and red

Sir Marmaduke Constable [d. 1518] – red

Sir John Conyers [d.1490?] – white

Sir Richard Croft [d.1509] – white and blue

Randolf/Ranulph Lord Dacre of Gilsland [d.1461] – four stripes barry yellow and blue

Sir Richard Fiennes, Lord Dacre of the South [d.1483] – white

Thomas Courtney, Earl of Devon [1st, d.1458, 2nd d.1461] – red

Digby family – blue

Thomas Grey, Marquis of Dorset [d.1501] – white and dark red [murrey] (also known as 3rd Lord Grey, 8th Lord Ferrers, Earl of Huntingdon in 1471, Marquis of Dorset in 1475)

Edward, Earl of March/Edward IV [d.1483] – murrey and blue

Edward, Prince of Wales [d.1471] – red and black

Henry Bouchier, Earl of Essex [1st d.1483, 2nd d.1529] – black and green

Henry Holland, Duke of Exeter [d.1475] – white and red

William Neville, Lord Fauconberg, Earl of Kent [d.1463] – white and blue

Walter Devereaux, 7th Baron Ferrers [d.1485] – white and red Sir Edward Grey, 2nd Lord Grey, 7th Lord Ferrers of Groby [d.1461] – green

Sir John Radcliffe, Lord Fitzwalter [d.1461] – blue

William Bourchier, Lord Fitzwaurin or Fitz-Warine [still active 1469] – white and red [?]

Henry Lord Grey of Codnor [d.1496] – red and green

Edmund, Lord Grey of Ruthin and Earl of Kent in 1465 [d.1490] – red

Sir James Harrington [d.after 1497] – black [?]

William, Lord Hastings [d.1483] – dark red [or purple] and blue

Henry VI [d.1471] – white and blue

Henry VII – white and green

William Herbert, Earl of Pembroke [d.1469] – blue and red

John Howard, Duke of Norfolk [d.1485] – red Thomas Howard [d.1524] – red and white

Thomas Talbot, Viscount Lisle or L’Isle [d.1470] – blue

Robert, 3rd Lord Hungerford and Lord Molynes [d.1464] – red and green

Francis, Viscount Lovell [died after 1487?] – blue and yellow

Thomas Fitzalan, Lord Maltravers, 12th Earl of Arundel in 1487 [d.1524] – black

John Neville, Lord Montague, earl of Northumberland 1464-1470 [d.1471] – red and black

Walter Blount, Lord Mountjoy – blue John Neville 2nd Earl of Westmoreland [d.1461] – black and red

John Mowbray, Duke of Norfolk [Ist d.1461, 2nd d.1476] – blue and red

Henry Percy, Earl of Northumberland [2nd earl d.1455, 3rd earl d.1461, 4th earl d.1489] – red and black

John De Vere, Earl of Oxford [Ist d. 1462, 2nd d. 1512] – orange or orange tawney

John Paston [d.1479] – red

Jasper Tudor, Earl of Pembroke [d.1495] – white and green

Edward Poynings [active in 1485] – red

Richard of Gloucester/Richard III [d.1485] – murrey and blue

Anthony Woodville, Earl Rivers and Lord Scales [d.1483] – green [but noted as blue and tawney at a tournament of 1478]

Richard Woodville, Earl Rivers [d.1491] – green

Thomas, Lord Roos [d.1464] – blue and yellow

Edmund, Earl of Rutland [d.1460] – murrey and blue

Richard Neville, Earl of Salisbury, 2nd Earl of Westmoreland, [d.1460] – red and black

John, Lord Scrope of Bolton [d. 1498] – white

John Talbot, 2nd Earl of Shrewsbury [1st d. 1460, 2nd d. 1473] – red and black

Henry Beaufort, Duke of Somerset [d.1464] – white and blue

Thomas, Lord Stanley later Earl of Derby [d.1504] – orange tawney and green

William Stanley [d.1495] – red

John De La Pole, Duke of Suffolk [d.1491] – blue and yellow

Humphrey Talbot [active until at least 1483] – black and white

Rhys Ap Thomas ‘The Raven’ [active until at least 1485] – white

Richard Tunstall [d.1491] – black and white [?]

Richard Neville, Earl of Warwick [d.1471] – red

Lionel, 6th Lord Welles [d.1461] – black and red?

John, Lord Wenlock [d.1471] – white

Henry Willoughby – blue

Robert, Lord Willoughby [d.1501] – red and white

Richard, Duke of York [d.1460]- blue and white

John, Lord Zouche [d.1526] – black and murrey [murrey and purple were often confused]

@темы: Medieval