Затерянная гробница: Последние хроники (которые на последние)

Оказывается, в этой серии есть куча и коротких зарисовок. Но чтобы их смотреть, надо быть уж совсем трю-фанатом темы, мне они оказались не интересными. Что касается этой, то несомненный минус - другой состав актеров, и все не совсем то. Разве что "толстяк" именно здесь оказался наименее бесючим, чем в других частях. А так... А-Нин вообще круглоглазая, Братец никакой, даже Цветочек так себе, не говоря о типе в темных очках, который здесь жутко кругломордый. Ну как-то не верится в их крутизну, хоть тресни. У Се - вообще ребенок, словно и не он под водой приключался. Видимо, омолодили состав для таргетной группы? Или предыдущие актеры успели состариться? С другой стороны, как вспомню побитого жизнью, кашляющего задохлика У Се из "Перезагрузки"... Уж лучше этот. Неизменным остается любование съемочной группы крутыми тачками))

@темы: Дорамы

---

"Партнеры по преступлению" 1983

На фоне глючащих дайриков смотрю старый сериал про Томми и Таппенс Бересфордов. Он милый. Не имеет ничего общего с тем, что писала Кристи, но полностью в ее духе. Никогда не прощу авторам очередной поделки про мисс Марпл, что из Таппенс сделали алкоголичку в истории с тётушкой Томми. Все-таки, сериалы 80-х работали с материалом добросовестнее и без попытки шокировать зрителя. А вообще, я искала фильм или сериал по "Вратам судьбы".




Я как раз заканчиваю перечитывать ПСС Кристи, и подумала, что "Врата судьбы" было бы трудно экранизировать. Хотя там и совершенно захватывающая шпионская история, но она сама по себе остается нерасказанной. Просто намекается, чего она могла касаться. Весь сюжет - это ход мыслей старенькой женщины с неутолимой жаждой узнать и разобраться. И её диалоги с не менее стареньким мужем. Это очень интересно, что сначала рассказывается, что и как было, а потом - те же события в исполнении героев, как они их запомнили и восприняли. Но попробуй всё это перенести на экран, да так, чтобы зритель не заскучал и не разочаровался.

И вот скажите мне, почему в современных детективах то, что злодей ясен с первых глав - бесит, а вот в классических детективах - ни капельки не бесит, просто наслаждаешься тем, как построена история.

@темы: кино на радость нам дано

---

Евровидение-1

Сказала бы, "бедненько, но чистенько" в этом году. Первый полуфинал звучит убого, и визуально тоже убог. Маниша (или как её?) из России настолько попала в струю, что если не попадет в финал, то это будут явные происки недружелюбных держав в голосовании.

@темы: "музыка"

---

Герой династии Цинь

На мой взгляд, очень удачное китайское аниме, причем классическое-рисованное, довольно элегантное. Герой - младший брат гениального изобретателя-алхимика, который оказался внутри одной из фигур терракотовой армии, и попал в наше время. Паренек славный, но попал он в интересное место и более чем интересное окружение, где всё не вполне то, чем кажется. А именно - в мир кино. Но там и вправду не всё объясняется просто трюками...

@темы: Анимэ

---

Весна пришла, почти

Буквально за несколько дней. Удачно, что сегодня у меня и отпуск трехнедельный начался. Печально, что начались и дожди. Хотя дожди-то нужны, конечно. Местный май раньше отличался засушливостью, но вот второй год уже выпадают и дожди. Немного смоют цветочную березовую пыльцу, слоями напыленную на все поверхности. По состоянию двора сильно видно, что в прошлом году я там ничего не могла делать. Хорошо, что тюльпаны-гиацинты-нарциссы освежают вид. И цветущие одуванчики.

@темы: Счастье есть!, "красотища"

---

Генри VII - сюрпризы последнего парламента короля

Секрет непопулярности Генри VII, короля, правившего достаточно некровожадно, достаточно очевиден: финансовая политика. То есть, именно то, что и в нашей современности заставляет избирателей метаться между правящим правительством и оппозицией, в тщетной надежде, что следующие 4 года их не будут давить финансовым прессом, или будут давить хотя бы не так сильно. В условиях монархии, граждане лишены даже этого призрачного утешения, а английские монархи еще и имели тенденцию править долгие годы.



Эразмус и Мор (?), на приеме у детей Генри VII в 1499 году. На самом деле, пригласил его в Англию в том году тьютор принца Генри, лорд Монтжой, а Мор тогда был всего лишь студентом. Так что вряд ли Мор мог представить Эразмуса ко двору в Гринвиче. Монтжой, скорее всего, просто использовал случай, чтобы познакомить своего учителя со своим другом, и представить ко двору обоих.

Так что между королем, с его потребностью в деньгах, и теми, с кого он эти деньги хотел получить, стоял парламент. Вообще, в королевстве существовало одно золотое правило, освященное временем: король мог просить денег у парламента только для чего-то, выбивающегося из нормального течения жизни. Например, на оборону или на войну. Если не было необходимости тратиться ни то, ни на другое, а королевская казна пустела, это рассматривалось как неспособность короля толково управлять своим хозяйством. Уволить его с занимаемой должности, понятное дело, за это не могли, но попить кровушки – это сколько угодно. Кажется, единственным королем, которому парламент давал деньги добровольно и с ликованием, был Генри V времен своей победоносной кампании во Франции.

Естественно, за долгие столетия сложился и определенный канон того, как парламент отбивался от королевских требований. Опять же, ничего для нас нового: паршивые погодные условия, эпидемии, дороговизна, проблемы с квалифицированной рабочей силой, расходы на функционирование королевства. Именно поэтому и возненавидели Генри VII, который за основу оценки платежеспособности подданных решил взять факты, а не эмоциональные речи. Практически сразу после того, как осела пыль Босуорта, по городам и весям Англии отправились королевские комиссионеры, оценивающие персональное благосостояние каждого жителя, от герцога до золотаря. Вообще, их путеводной нитью была логика, которую назвали «вилкой Мортона»: если ты живешь широко, то деньги на такой стиль жизни у тебя есть; если же ты живешь скромно, то имеешь деньги в загашнике. Но на практике, добросовестные комиссионеры все-таки оценивали благосостояние по факту активов в хозяйстве. К слову сказать, система прогрессивного налога наших дней от "вилки Мортона" не так уж далека, да и уровень жизни зависит не от величины доходов, а от количества необходимых расходов, но когда это расходы конкретных граждан волновали власти? То есть, практически единственной возможностью остаться хоть немножко в плюсе побольше дозволенного являлось и является занижение уровня доходов. А для того, чтобы иметь возможность их занизить, нужно было не дать властям возможности их оценить.

С другой стороны, Генри VII в своем сребролюбии границ знать не желал. Например, он получил в свое время право сбора налога на войну 1492 года, и этот налог продолжал собираться уже после того, как он вернулся из Франции, так там и не повоевав, но получив жирную пенсию от французского короля. И вот теперь, в 1504 году, он явился в парламент не с просьбой, а с требованием возместить ему расходы за посвящение принца Артура в рыцари, и свадебные расходы на брак принцессы Маргарет. Основанием для этих требований и стало прерогативное право короля, о котором никто из присутствующих, кроме спикера Эдмунда Дадли, не имел ни малейшего понятия. Зато всем казалось логически диким возмещать королю его траты, которые имели место быть в 1489 году, да ещё и относились к принцу, который был уже мертв!

Тем не менее, технически король действительно имел право затребовать и получить сбор налога за представленные расходы как «feudal aid», который обязывал вассалов возмещать расходы их лорда (по его требованию) за посвящение в рыцари старшего сына и за свадьбу старшей дочери.

Относительно того, чего, кроме денег, добивается король своим странным требованием, парламентариев просветил, представьте, не кто иной как Томас Мор, юрист. Совсем молодой тогда парень, он доказал, что его величество просто ищет повод вновь отправить в путь своих комиссионеров, которые вновь оценят, какой именно собственностью располагают королевские подданные. В общем, парламент пришел к компромиссному решению: денег дать, но не в форме feudal aid, а в форме стандартного налога на оборону, который собирался стандартным методом, через шерифов графств, а не комиссионерами короля у каждого отдельно взятого вассала.

Увлекшись прениями по вопросу, никто из присутствующих не догадался включить голову и задуматься, зачем Генри VII понадобилось вытаскивать из нафталина право, в последний раз применявшееся в 1401 году, и уже тогда встреченное совершенно без энтузиазма и приведшее к серии заговоров и восстаний. В конце концов, все же знали, что их король – скряга! Поэтому для всех (кроме, разве что, нескольких соавторов данного проекта) стало полной неожиданностью, когда его величество, закрывая сессию, объявил, что после проведенного заседания он не будет собирать парламент некоторое время, чтобы «облегчить финансовые тяготы свои подданным».

Надо сказать, что очень многие подданные после этого объявления с энтузиазмом мысленно перекрестились. Участие в парламентских сессиях было затратным как в плане денег, так и в плане времени, которое каждому из присутствующих было чем заполнить с гораздо большей выгодой для себя и семьи. Несомненно, парламентарии разъезжались с приятным чувством рядовых граждан, показавших нос королю и заставивших его обидеться, да ещё и избавившихся на неопределенное время от докуки исполнения гражданского долга. О том, что король, на самом деле, просто развязал себе руки, освободившись от парламентарного надзора, не подумал почти никто.

@темы: Henry VII

---

Последние двое суток...

... были интересными. Не помню в деталях, что мне пророчили новогодние гадания, кроме "работать как савраска", но первое полугодие вышло нескучным. В пятницу приняла утром душ, потом обнаружила, что из крана больше не течет вода. Ещё посмеялась, что повезло не остаться без воды в намыленном виде.

Мужу удалось вызвонить специалиста. Специалист приехал только в конце рабочего дня, был суров и немногословен. Заменил неперегоревшую пробку на щитке, и велел менять каждый раз, как насос остановится. Не успели скрыться из вида габаритные огни его машины, как вода закончилась. Пятница, вечер, впереди конец недели. Посоветовала супругу позвонить соседу, который знает всех, и может знать какого-нибудь умельца. И таки да, умелец нашелся буквально в полукилометре от нас.

Приехал чертовски говорливый, юркий пенсионер, быстро разобрался, что пробками горю не поможешь, но поскольку было уже поздно, решили начать в субботу с утра идти от простого к сложному. Шли всю субботу, пока не стало ясно, что проблема может быть только в том насосе, который в колодце. И то, молотит-то он не менее 13 лет, если не более. То есть, нужен новый насос. Хвала невидимой руке рыночной экономики, нынче по выходным работают те магазины, которые выгодно держать открытыми. Я нашла неподалеку магазин, где насосы продавали (всего в 50 км от нас), утром сегодня супруг туда помчался к открытию, и обрел вожделенное. Потом надо было откачивать воду из колодца (сосед приволок насос для этой цели). Заодно выяснился секрет неиссякаемости воды в нашем колодце, в любую засуху. Он глубиной в 6 метров, оказывается. В общем, поставили насос, и жизнь резко заиграла красками.

Отлично, конечно, что в юности я зачитывалась романами про золотую лихорадку в какой-то засушливой местности не то Америки, не то Австралии, и напрактиковалась тогда обходиться, как героини, смешным количеством воды для большинства дел и для умывания. Ну и от соседей можно было таскать воду в неограниченных количествах. Тем не менее, как же хорошо воду не экономить!!! Кстати, денег пенсионер не взял. Собственно, я этого почти ожидала, наблюдая, с каким упоением он возится с задачей. Супруг активно присутствовал рядом с мастером всё время, да и сосед регулярно к ним присоединялся. Все трое были явно счастливы необыкновенно. Я их периодически поила кофе с карельскими пирожками вчера и тортом сегодня, и своим присутствием дольше необходимого не надоедала. Все-таки, мужчинам нужно такое время в своей компании, над решением ПРОБЛЕМЫ.

Сегодня погода несколько часов была отличной, и я воспользовалась откачиваемой водой, чтобы набрать её во все емкости для дворовых дел, и душевно полила заодно самую засушливую цветочную грядку. Она там, куда дождевая вода не попадает. Ну что могу сказать... Спина, естественно, продолжает доставлять неудобства, но по участку я хожу нормально. С двумя лейками по 10л в руках. В прошлом году я и без леек не могла. При том, что правое колено ещё не прооперировано, но там временами покалывает именно в самом колене, связки в порядке. Пока жить и двигаться оно мне не мешает. Прооперированное колено функционирует довольно хорошо. Не знаю, смогу ли я чуть позже вставать на колени, используя свои наколенники. Зарубцевавшийся шов-то ещё довольно болезненный. Получила я, наконец, силиконовый пластырь из Китая для него, и он снял тянущие ощущения, но тот молодой врач, о котором я писала, сомневается, что на этом этапе пластырь разгладит рубец. В принципе, его лучше лепить после того, как снимут швы, до образования коллоидного рубца. Конечно же, не разгладит, а поспособствует разглаживанию, потому что сохраняет нужную влажность, препятствует пересыханию.

А потом пошел дождь со льдом (хотя температура была не ниже 10 градусов!), но мы уже были в домике.

@темы: житие мое

---

День Победы!

@темы: "праздники"

---

Обожаю молодых врачей!

Весна, все будущие врачи, которым уже разрешено практиковать после нескольких лет обучения, и те, кто стажируется после универа для более светлого будущего, пришли в поликлиники. Учитывая, что наша поликлиника как бы полузакрыта под предлогом ковида (на самом деле, в связи с перестройкой всей системы медобслуживания на фундаменте катастрофической нехватки врачей в муниципальном секторе), время у ребят есть. А главное - у них ещё есть интерес рассматривать каждого попавшегося в их руки пациента комплексно, как учили, без рыков "одно посещение - одна проблема".



Получилось так, что у меня что-то защемилось в спине ровно 1 мая, когда ведомственная поликлиника закрыта (для работающих в Финляндии существует параллельная система здравоохранения), да и не смогла бы я сесть в машину, даже если бы она была открыта. Так что 1 мая меня виртуально оценила дежурная врач местного отделения неотложки. Выписала больничный и противовоспалительное более сильное чем то, которым я пользуюсь. Но за неделю проблема, конечно, не решилась. Решилась наполовину только. То есть, мне нужен больничный ещё на 4 дня. Обычно больничные до 11 дней "выдает" просто-напросто родное начальство. Потому что смысла тащиться в поликлинику из-за дежурных недомоганий просто нет. Но если первый больничный выдавал врач (начальство-то в праздники тоже не работает), то и следующий как продолжение, по какому-то "мудрому" закону, тоже должен выдать врач.

Так что неожиданно я получила полный осмотр моего бренного костяка, с простукиваниями, сгибаниями, разгибаниями, с проверкой мышечной силы и пр., да ещё и проверку реакций, координации, поля зрения и даже слуха. На самом деле, всё закончилось просто выдачей больничного на следующие 4 дня дежурства, но 35 минут парень трудился с упоением. За это время он успел понавыдавать мне также кучу ценных жизненных указаний относительно того, что жить и работать с постоянной болью - это не удел человека, что работодатель с ведомственным врачом обязаны облегчить работу до уровня, при котором болеть не будет, и что не бывает такого, что будущее - это жизнь на обезболивающих и релаксантах. Разумеется, я не стала огорчать его такой прозой, как то, что работодатель очень стремился облегчить мне жизнь, только вот я отказалась. Мало того, что свою работу я просто-напросто люблю, мне и по деньгам выгоднее работать по вечерам и сменам, а не с 7 до 15 по будним дням. И что продержаться в таком режиме мне надо ещё совсем немного, из которого не менее 4 месяцев я буду на больничном после операции.

О чем это говорит? О том, что юноша рта мне не дал раскрыть. Он говорил сам, ничего обо мне не зная. Правильные вещи, совершенно неприменимые ни к моей ситуации, ни к тому, что увидел на снимке ортопед. Он просто очень хотел, чтобы я починилась))) Что я и сделаю в определенных возможных границах, но через год или максимум два. Но это простительно. Мы все прошли через синдром мессии. Что меня раздражало, так это манера говорить громко и поучительно, как с глухой или умственно отсталой (когда мне лично выдают курируемого на работе, я эту манеру обращения к пациенту пресекаю сразу, как только выходим от первого), да ещё и покровительственно поглаживать по плечу. Тем не менее, для финского врача тактильный контакт с пациентом - это такой прорывище, что я постаралась среагировать так, как в таких случаях реагируют люди, улыбкой и словами благодарности, хотя терпеть не могу, когда до меня дотрагиваются посторонние (пациенты - исключение, им можно). Вот этот момент был реально новым, раньше врачам сильно пеняли за абсолютное невладение искусством коммуникации.

Дополнительный бонус юноше: он сам тут же метнулся к физиотерапевту, и приволок прямой номер телефона с суровым наказом позвонить, и действительно ценной информацией, что очереди к физиотерапевту сейчас нет. Если бы он спросил, я могла бы сказать, что уже много лет хожу к платному терапевту, и что помощи мне от массажей нет вообще. Ну, минут на 15-20. Но как понимаю, физиотерапевт - тоже из молодых, поэтому позвоню и похожу. Вполне вероятно, что у нее найдутся новые идеи.

@темы: житие мое

---

Генри VII - возвышение Эдмунда Дадли

Эдмунд Дадли попал в обойму короля тоже через свою работу на Реджинальда Брэя. И уж его-то никак нельзя было отнести к числу «подлых по рождению» - род Дадли восходил к временам Вильгельма Завоевателя. Увы и ах, отец Эдмунда родился вторым сыном в семье, так что и титул, и состояние достались старшему брату, а Джон Саттон Дадли остался просто сэром. Таким образом, богатство и принадлежность к кругам английской аристократии были совсем рядом с молодым Эдмундом, но не в его руках. По счастью для себя, он вырос чрезвычайно интеллектуально одаренным и наделенным живым темпераментом молодым человеком, у которого, к тому же, не было никаких проблем с выбором пути. Эдмунд Дадли был влюблен в таинства законодательства, и прекрасно видел, какие возможности оно дает тем, кто умеет им пользоваться.



Такими викторианцы видели совещающихся Эмсона, Дадли и Генри VII. Тем не менее, наши фигуранты до такой такой старости просто не дожили.

Интересно то, что Эдмунд Дадли избрал своей специализацией законы прерогативного права. Королевская прерогатива определяется как «совокупность полномочий, прав и обязанностей, привилегий и иммунитета монарха как суверена по общему праву и, иногда, по гражданскому праву. Она является средством, с помощью которого осуществляются некоторые полномочия исполнительной власти, которыми обладает монарх в отношении процесса управления государством». Проще говоря, прерогативное право давало королю возможность выносить решения, идущие вразрез с законом и без одобрения парламента. Что самое интересное – в те времена в Англии не было законов, ограничивающих права короля применять это самое прерогативное право, хотя об этом мало кто знал. Тем не менее, для монарха считалось разумным применять свои прерогативные прова все-таки в согласии со своим советом. Ричард II пытался, в свое время, пользоваться прерогативным правом по своему разумению, и закончилось это для него весьма печально.

Поскольку прерогативное право никого особо не интересовало, мало кто знал, что оно дает монарху не просто право назначать министров и определять курс внешней политики, но и дает ему полный контроль над минералами – над золотом и серебром. Дадли знал. И знал Генри VII, который с 1495 года начал прерогативным правом живо интересоваться. Трудно сказать, было ли это случайностью. Скорее всего, не было. Дадли, благодаря своему блестящему уму, дару оратора, и пониманию того, как работают коридоры власти, смог в том году стать помощником шерифа Лондона, что было чудом в своем роде – у Дадли не было состояния для поддержания такого статуса. Но у него были друзья в гильдиях, среди политиков-коммерсантов. Да и административно он начал не с пустого места, успев и побыть представительм Льюиса, городка в Восточном Сассексе, во время парламента 1491 года, и затем представлял Сассекс в Magnum Concilium – ассамблее, обсуждающей дела графств, которую ежегодно собирал король. К слову, Генри VII был чуть ли не последним монархом, который эту ассамблею собирал раз шесть, причем и он забросил эту практику с 1500-го года.

Очевидно, то, что Дадли был одним из официалов, входящих в эту ассамблею, и послужило причиной того, что его зачастую называют тайным советником короля с 1490-х. Тем не менее, ни тайным советником, ни представителем аристократических кругов (ещё одно ошибочное мнение) Дадли в 1490-х не был. Тем более, он не был наследником титула баронов Дадли. Титул действительно перешел от первого барона к потомкам Эдмунда Дадли, но это был дядя и тезка нашего Дадли. Семейные имена – коварная ловушка для невнимательного писателя кратких биографий.

В свою очередь, через сообщества, связанные с лондонской коммерцией, Дадли вскоре узнал всё о мире международных банковских операций, о сложном балансе вражды и оппортунизма в мире коммерции, о коррупции, которую они порождали, и о нелегальном экспорте и импорте, перед которым таможенные власти либо разводили руками в бессилии, либо, подкупленные, смотрели в другую сторону. Дадли стал своим и в иностранных коммерческих общинах, где, например, итальянские банкиры сразу оценили его по достоинству. А он оценил, как много невиданных бытовых возможностей дают деньги – на Ломбард стрит жили в большем комфорте, чем в любом из королевских дворцов. И Дадли был вхож в эти копии итальянских палаццо, хотя и был, собственно, ещё никем – отчасти потому, что был умным и приятным собеседником, отчасти потому, что брат его супруги, Эндрю Виндзор, был тем человеком, который заключал многотысячные контракты на поставки шелков, сатина и парчи королевскому двору.

Разумеется, такой человек, в свою очередь, не мог не привлечь к себя внимания Реджинальда Брэя, который исключительные таланты любил и собирал к себе на службу. В случае Дадли, Брэй и король собирались использовать его в своих планах по покорению деловой части столицы, которая относилась к абсолютистским замашкам Генри VII с оправданным недоверием. Сложно сказать, насколько Дадли был в курсе этих планов. Судя по его действиям – был. Потому что неожиданно оставил свой пост помощника шерифа Лондона, сославшись на необходимость углубить свою юридическую квалификацию в надежде получить звание Serjeant-at-law, которое теперь переводят как «адвокат высшей категории», но в 1500-х годах использовалось для обозначения элитарных юридических советников, консультирующих по легальным вопросам и королей тоже, как минимум с 1300-х годов (хотя традиция таких юридических советников восходит к норманнским практикам времен Завоевателя, который импортировал их на новую почву). Число таких советников в 1500-х годах не превышало 10 человек одновременно. Разумеется, городские власти постарались позолотить расставанием с талантливым Эдмундом Дадли, не сомневаясь, что городу в будущем не раз придется прибегнуть к его помощи.

К слову, об изменениях смысла, который мы вкладываем в старинные наименования должностей. В русскоязычной википедии, например, выражено сомнение, что Дадли мог занимать «столь низкий пост» как помощник шерифа Лондона. Трогательное непонимание того, что «шериф» просходит от shire reeve, то есть, человек, занимающий главный административный пост административно-территориальной единицы. В данном случае – Лондона. К временам Дадли, в Лондоне главным административным постом уже стал пост лорда мэра, и пост шерифа отодвинулся на второе место. Знаете ли, должность помощника второго человека в Лондоне сложновато назвать «низким постом», особенно если учесть, что все мэры Лондона выбирались из бывших шерифов с 1385 года – чтобы будущий мэр «may be tried as to his governance and bounty before he attains to the Estate of Mayoralty». Так что на 1495 год карьерные амбиции Дадли были ясны. Тем не менее, знакомство с Брэем их изменило.

Итак, в 1503 году Дадли уходит с поста помощника шерифа, озвучивает, с какой целью, и с триумфом избирается осенью спикером палаты общин для парламента, созванного на 1504 год. Король его кандидатуру, разумеется, утверждает. Брэй оказал сыну своей госпожи последнюю услугу перед смертью, оставив ему в помощь человека, способного обуздать силу, которую короли Англии обычно опасались раздражать – парламент. Впрочем, вряд ли даже Дадли догадывался, что парламент 1504 года станет последним парламентом, собираемым Генри VII.

@темы: Henry VII

---

Проявился счетчик комментариев под постами, но так и не видно в колонке, к каким именно постам комментарии. Так и висят последними постами там ещё мартовские. При просмотре ленты и колонка исчезла. Достало, однако.

На улице как бы солнце, но ледяной ветер и холод собачий. Пересаживала в горшочки пришедшие вчера из теплицы саженцы цветов, и невольно жалела негров. Чтобы приехать в такой климат, надо было иметь на теплой родине условия, несовместимые с жизнью.

@темы: "Грани миров"

---

Восхитительные коты от Хисакаты Хироюки (Hisakata Hiroyuki)

Больше боевых котов mymodernmet.com/ninja-cats-hisakata-hiroyuki/

Пишут, что автор добивается все этой красотищи при помощи игрушек и скоростной съемки. Игрушки потом убираются из кадра, и получается эффект боевы сцен. Ну и, конечно, моделями служат молодые и энергичные почти котята, которым игра интересна.

---

Шляпки!

Много-много здесь: dymontiger.livejournal.com/15502520.html

@темы: "красотища"

---

---

(анти)-вега

Отсюда: the-kot.livejournal.com/

@темы: "красотища"

---

Боевой континент / Douluo Continent [2020]

Честно говоря, вообще не ожидала многого от этой дорамы. Уж больно мне аниме-вариант пришелся по душе. Но оказалось, что дорама эта - вполне самостоятельная история, и в чем-то более логичная и понятная. Естественно, когда всякие эффекты нельзя особо нарисовать, и люди-актеры лишены анимешного лоска, в дораме лучше раскрыты отношения между действующими лицами и характеры. Давно уже такого не было, чтобы мне себя буквально отлеплять от монитора приходилось))

@темы: Дорамы

---

Генри VII - новые люди короля

Конвей, в своих панических настроениях, не учел того, что он должен был знать, и чего не знали его собеседники в Кале: сэр Реджинальд Брэй не оставил после себя место пустым, и трон незащищенным. Конвею вовсе не нужно было беспокоиться о том, чтобы иметь верных династии людей рядом с королем, такие люди были, и в количестве. Просто они рапортовали не Конвею, а куда как более влиятельным и менее склонным к паническим настроениям людям.



Генри VII с Эмсоном и Дадли

Не говоря о том, что матушка его величества, занимающаяся масштабными и благочестивыми строительными проектами, никогда не снимала свою сухонькую ручку с пульса созданного, по сути, именно ею королевства. И был ещё Ричард Эмсон, который был правой рукой сэра Риджинальда Брэя, и остался таковой под началом Вилшера, который, благодаря занимаемому посту, мог быть и заметной фигурой, но уж точно не самой влиятельной в своем департаменте. По поводу Эмсона когда-то Варбек припечатал «подлый по рождению и низкий по устремлениям», считая, по-видимому, что сам по себе, без «подлых советников», Генри VII был бы более благородным правителем.

Ну, вряд ли Эмсон был уязвлен такой характеристикой, полученной от государственного пленника. Он был юристом и бюрократом до мозга костей, начавшим карьеру ещё при Энтони Вудвилле, и одаренным полезным талантом заводить друзей и знакомых среди людей, имеющих, зачастую, противоположные политические симпатии и принадлежащих к разным сословиям. То есть, людям он нравился, или, как минимум, приятельство с ним считалось полезным. Исключением остались вышеупомянутый Варбек и Ричард III, краткое правление которого было для Эмсона мрачным временем. Впрочем, Эмсону ещё предстояло убедиться, насколько легко его бывшие друзья и покровители пожертвуют его головой «ради общего блага» в начале следующего царствования, но пока он был полезен и в силе.

В обойме сотрудников сэра Брэя был также небезинтересный персонаж Джон Мордаут, который сражался против шотландцев с Ричардом III, но сделал карьеру при Генри VII. Он тоже выучился на юриста, и после смерти Брэя занял его место советника в Ланкашире. А ещё раньше стал спикером палаты общин – тоже весьма полезный и значительный в администрации короля человек.
Генеральный казначей Джон Катт был также ставленником леди Маргарет Бьюфорт, как и Брэй, и тот же Конвей. И человеком он был более чем решительным: обоснованно заподозрив какого-то своего подчиненного в воровстве, он просто зажал его где-то в тихом уголке и приставил нож к горлу, поклявшись, что если тот не вернет украденное, Катт прирежет его собственноручно, не перегружая судебную систему. Украденное было, разумеется, возвращено. Кто сказал, что в бухгалтерии работают скучные люди?

Не стоит также забывать об Роберте Саутвелле, аудиторе широкого масштаба, можно сказать – он не только принадлежал к чрезвычайно узкой группе людей, допущенных королем к перепроверке его счетов, но и отсеивал зерна от плевел в шпионской информации, поступающей от информаторов со всего королевства. И уж совсем рядом с королем был неприметный паж его гардероба, носящий неприметное имя Уильям Смит.

Так что Конвей был прав в своих тревогах лишь отчасти. Да, лорд Дюбени действительно наводнил двор короля «своими людьми». Хотя, будучи лордом-камергером королевства, он просто-напросто делал то, что должен был делать «добрый лорд» – подталкивал вперед карьеру людей, являющихся его соратниками. Но ему не удалось потеснить ставленников покойного Брэя, которые нынче не прямо, но контролировались леди Маргарет. А влияние леди Маргарет на сына было на тот момент бесспорным.

Более того, даже среди тех, кто, по мнению Конвея, был предан королю, но не династии, были свои лобби. Ричард Фокс, Томас Ловелл, Ричард Вестон и Ричард Гилфорд имели прямой допуск к королю, и они не переносили Эмсона. Не столько за коррумпированность, сколько за замашки, которые стали до смешного напоминать замашки принца крови. К тому же, Эмсон действительно становился всё более влиятельной личностью при дворе, и вышеупомянутые сэры и пэры не могли позволить, чтобы сфера влияния Эмсона расширялась за счет уменьшения их собственной.

Таким образом, всё происходящее в королевстве в последние годы правления Генри VII упиралось в личность короля, а личность эта к тому времени сильно изменилась, и не в лучшую сторону. В какой-то момент ему стало совершенно ясно, что ни одному королю не удастся стать владыкой умов своих подданных, и что каждый из самых близких к нему придворных принимает решения, выгодные, в первую очередь, лично ему, а не королю или королевству. Поэтому людям он перестал доверять совершенно, решив, что единственной неизменной ценностью в этом мире является материальная ценность. Все его приближенные и не очень оказались опутаны сложной системой бондов и штрафных санкций. Король сам занимался аудиторскими проверками, сам сортировал монеты и камни, отгородясь от подданных стеной из финансовых отчетов и подсчетов. Он стал очень одиноким человеком, этот король, постепенно потерявший всех близких ему людей.

Из этого состояния он не мог не придти к старой, доброй практике «разделяй и властвуй». С одной стороны, государственные гении, способные эффективно контролировать все аспекты государственной деятельности, как делал это Реджинальд Брэй, рождаются редко. Заполнить пустоту, последовавшую за смертью этого человека, никому из приближенных короля было просто-напросто не по плечу. С другой стороны, Генри VII уже и не посмел бы отдать столько власти в одни руки. В результате, должности и обязанности Брэя были разделены между несколькими людьми.

Сохранив за собой права главного аудитора государственных финансов, король поставил надзирать над ними вышеупомянутого финансиста Роберта Саутвелла и епископа Карлайла Уильяма Севера. Оба финансиста работали под началом Брэя, и оба были одарены тем почти сверхестественным чутьем, которое появляется у хороших специалистов за годы практики. Саутвелл носом чуял, когда в представленных ему отчетах о финансовой деятельности за границей было «воды» сверх допустимых объемов. Север же умел обращать внимание на финансовые диспуты над «сахарными косточками» в виде богатых несовершеннолетних сирот, за права опеки над которыми грызли друг друга несколько претендентов, или в виде имущества, на которое претендовало несколько человек, не имея в доказательствах прав решительного перевеса. А затем епископ просто пользовался имеющейся властью, и заграбастывал оспариваемое под эгиду государства в целом и короля в частности.

Любопытной фигурой в этом миленьком сообществе новых людей короля был сэр Джон Хасси, к которому от Брэя перешли дела по опекунству «идиотов» - то есть, ментально не способных управлять своею собственностью владельцев и наследников, а также вдов, не имеющих легальных прав на наследство (но защищенных, разумеется «вдовьим правом» до конца жизни, что часто оспаривалось наследниками). Джон Хасси просто-напросто продавал опекунства за взятки, на чем и попался довольно быстро. Его оштрафовали, обложили бондами… и повысили. Конечно, Хасси был сыном главного судьи королевства, и его сын был женат на дочери Томаса Ловелла, но короля, похоже, привлекла в персоне Хасси именно его ничем не маскируемая любовь к деньгам как таковым.

@темы: Henry VII

---

Просто праздник какой-то

У МиуМау народ сообщает, с представителями каких профессий у них по умолчанию исключаются (то есть, исключались бы) семейные отношения: miumau.livejournal.com/3523116.html

Читала и офигевала. Третью страницу комментов, правда, не осилила уже, но почему никто не упомянул политиков?!

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Генри VII - верноподданные волнуются

Кале в дни былой славы

В предыдущей части истории короля Генри VII, мы оставили его испытывать дискомфорт от необходимости терпеть в качестве первых лордов королевства молодых наглецов, чьи отцы были, в основном, знамениты лишь своей колеблющейся лояльностью по отношению к суверену, причем любому. Но были рядом с ним люди, которых он приблизил к важной административной деятельности сам, хотя не всем из них он доверял.


Важное место сэра Реджинальда Брэя в качестве начальника внутренней и внешней безопасности королевства занял сэр Джон Вилшер, который, можно сказать, уже одним своим заурядным именем делает поиски себя почти невозможными (его дочь, Бриджит, хотя бы осталась в истории как близкая подружка Анны Болейн, чью переписку с проштрафившейся королевой использовали во время судебного процесса). Насколько я смогла проследить, откуда этот сэр Джон взялся, он был главным шерифом Кента. А вообще, семья старинная, жившая в замке с «затейливым» названием Каменный Замок, где-то с времен Завоевателя.

Укреплять безопасность Кале и окрестностей его величество почему-то направил тьютора своего ныне единственного сына и наследника. Впрочем, «ботаном» лорд Монтжой (сэр Уилья Блаунт) не был, хотя учеником Эразмуса был. Будучи ещё молодым человеком, он участвовал в подавлении бунтовских шевелений, связанных с Варбеком, и очень хорошо знал европейскую интеллектуальную элиту в том углу Европы. А о том, что именно ученые мужи имели слабость к передачам самых сочных сплетен момента в своей переписке, знают все.

Так что назначение, вырвавшее сэра Уильяма из комфорта Элтэма и объятий молодой жены, было в некоторой степени оправданным. Тем не менее, сам лорд Монтжой не знал, что и думать о новой работе. С одной стороны, должность капитана пограничного форта Хамса всегда была одной из карьерно выгоднейших в королевстве, да и не подразумевала реального высиживания следующего назначения непосредственно на месте. С другой стороны, именно после эксцесса с Саффолками и Тиреллом, не говоря о подозрительном Керзоне, Кале с окрестностями стали горячим и ураганным местом для любого карьериста. К тому же, король, от щедрот душевных, навесил на Монтжоя бондов лояльности аж на беспрецедентную сумму 10 000 фунтов, поручителями которых должны были выступить друзья и родственники бедняги Блаунта. А посколько Блаунт был отнюдь не герцогом, а всего лишь бароном, то нервно сглатывающим от выпавшей чести поручителям удалось наскрести только где-то половину.

Да, это было новое состояние Генри VII, которое было бы вполне уместно в качестве мотто его последних лет правления: «здравствуй, паранойя». Собственно, понять его можно. С самого начала он прощал врагов своих, как велит Библия, и слишком часто видел в ответ только черную неблагодарность и предательство – чего (с его точки зрения) стоила одна только история с Варбеком! Хотя в отношении Кале и окрестностей его величество не ошибался – там под ногами людей короля буквально горела земля. Главный командующий фортов, лорд Дюбени, отсутствовал на месте, потому что должность главного камергера королевства требовала его постоянного присутствия при дворе. В Кале его обязанности исполнял сэр Ричард Нанфан. После истории с Саффолком, новым казначеем Кале стал сэр Хью Конвей, который, можно сказать, почувствовал измену в воздухе, только ступив на мостовую крепости.

Сэр Хью, имея дело с королем и деньгами последние 20 лет, был находкой ещё тех времен, когда леди Маргарет, матушка короля, отправила его к сыну с большой суммой денег в 1483 году. Об интигах и изменах он знал всё, причем не в теории. Не прошло много времени, как он пришел к выводу, что имеет дело с заговором, имеющим целью убийство Ричарда Нанфана, и что гарнизон Кале, состоящий, по большей части, из людей, нанятых лично лордам Дюбени, не имел никакой лояльности к начальству крепости. На совещании в конце сентября 1504 года, Конвей выпалил в лицо Нанфану, Сампсону Нортону, сыну Нанфана и его зятю, присутствующим на месте, что проблема не столько в том, что они находятся в смертельной опасности, сколько в том, что лорд Дюбени окружил своими людьми и короля. По мнению Конвея, умри король – и Кале окажется не на стороне принца Гарри. И внутренние палаты короля – тоже.

«Король – слабый, больной человек, которому недолго осталось жить», - выпалил сэр Хью слова, за которые его могли бы казнить как изменника. Впрочем, почти всем присутствующим, подвергающим в данный момент сомнению лояльность правой руки короля, человека, который был с Генри Ричмондом ещё в Бретани, было не до тонкостей. И не до опасений за свою карьеру и жизнь, что о многом говорит.

Нанфана убеждать в колеблющейся лояльности лорда Дюбени и не нужно было – человек военный, он ещё в 1497 году считал, что только ленивые действия лорда-камергера позволили бунтовщикам из Корнуолла приблизиться к Лондону. Как он, так и Конвей были убеждены, на основании своих наблюдений, что очень многие приближенные Генри VII были лояльны персонально ему, и не предали бы его до самой смерти, но лояльности к режиму у них не было. А в том, что его величеству недолго осталось, Конвей не сомневался – помимо того, что король выглядел откровенно больным, его скорую смерть предсказывали и звезды, положение которых ничего хорошему нынешнему режиму не обещали, это сам Конвей высмотрел в одной своей астрологической книге.

Тем не менее, все эти речи не убедили Сампсона Нортона. Будучи человеком, твердо стоящим на земле и не парящим в эфирах предположений и предсказаний, он посоветовал Конвею не паниковать, и сжечь глупые книги, от которых честному человеку больше вреда, чем пользы. Но сэр Нортон не питал иллюзий и по поводу человечества, склонного больше интересоваться собственной выгодой, нежели высокими материями безоговорочной лояльности. В конечном итоге, сэр Энтони Браун, комендант крепости Кале, даже не скрывал, что принял меры к тому, чтобы не пострадать, сложись события в будущем как угодно. А в супругах у сэра Энтони, не будем забывать, была леди Люси Невилл, которая короля не переносила на дух. Причем, это была дама такого сорта, что существовала реальная опасность, что она захватит власть в Кале и будет держать крепость для своего кузена Саффолка, случись что с королем. Да и сам Конвей, по мнению Нортона, был больше напуган перспективой быть втихаря убитым в Кале, нежели крушением династии.

Тем не менее, у Конвея были фактические аргументы по Кенту, где лояльность сэра Ричарда Гилфорда и сэра Эдварда Пойнингса, занявшего практически место стареющего графа Оксфорда в руководстве армией, была направлена на персону короля, а не на династию. И у обоих были сильные связи с Кале через родственников, занимавших ключевые посты. Впечатленный Нортон буркнул Ковею, что тот должен «или заткнуться, или действовать» - то есть, донести до короля то, что он донес до них. Но Конвей только руками развел – король был нынче в таком состоянии ума, что не только бы ему не поверил, а заподозрил бы в злом умысле его самого. Собственно, печальный опыт у Конвея в прошлом уже был, когда, если бы не присутствие и поддержка Реджинальда Брэя, Генри VII вполне мог собственноручно убить того, кто принес ему дурные вести. И хотя не убил, никогда толком не простил.

Нанфан и Нортон были вынуждены признать, что так оно и есть, да и всегда было. Когда они отрапортовали королю о делах между Саффолком и Тиреллом, то получили от короля такую смесь скептицизма и подозрения, что Нанфан всерьез опасался закончить свои дни на виселице. И хотя они оказались правы, а король – нет, отношения между подданными, желавшими служить верно, и королем, не желавшим слышать, что его приближенные не так уж и лояльны делу его жизни, были испорчены. В общем, не известно, чем бы закончились эти посиделки и обмен опасениями, если бы зять Нанфана не написал о разговоре, свидетелем которому стал, самому королю, добавив и приватную беседу с Конвеем, в которой тот выразил мечту о наличии близкого к королю источника информации.

Дело в том, что Фламанк ненавидел тестя как чуму, потому что тот был всем тем, чем Фламанк не был – авторитетным, уважаемым и компетентным офицером. И зять очень надеялся, что наградой за передачу сплетен ему будет нынешний пост тестя, когда те, кто не уважает его сейчас за отсутствие определенных качеств, будут вынуждены уважать пост, который он займет. Ну и можно также предположить, что письмо Джона Фламанка носило отчасти упреждающий характер. Ведь его брат Томас был одним из лидеров Корнуольского восстания, казненных перед всем честным народом. Джон вполне обоснованно мог испугаться, что он стал свидетелем более чем смелых речей Конвея, и не посмел о них не донести. Впрочем, своим письмом он ничего не выиграл. Нанфан занимал свой пост до самой смерти в 1507 году, и Фламанк сидел в его тени тихо и ровно. Слегка помог Фламанку с карьерой только кардинал Волси, который, к слову сказать, начал свою духовную карьеру именно как капеллан Нанфанка, который и представил его королю.

@темы: Henry VII

---

Алиса в стране чудес: какое предсказание ваше?

Ну да, если часто выходить из себя, можно, в конце концов, заблудиться в поисках обратной дороги.

@темы: "нетягостная бредь"