Освит, с прибытием!

---

Развлекушки

Серьезных записей сегодня не будет, так что развлекаюсь.

Пара строчек о тебе

Ваше имя Ты похожа на... Кошку. Гуляешь сама по себе, но всё равно рано или поздно захочешь куда-то вернуться. Глубоко в твоей душе таится... Страх. Хотя тебя и считают бесстрашной, на самом деле тебе очень страшно, особенно в ситуациях, когда ты бессильна, а помощь нужна срочно и именно от тебя. Так же тебе страшно за жизни своих близких людей. Тебе не хватает... Взаимопонимания. Иногда ты думаешь, что тебя никто не понимает. Больше всего ты любишь... Животных. И не важно каких) В твоём теле живёт душа животного... Кошки. Ты нужна всем, а тебе в основном никто не нужен. Ты - свободная и независимая личность, однако порой хочется поэксперементировать) Картинка, которая характеризует тебя...

все гадания на aeterna.ru

Тест утащен у  Эльвинг

@темы: "нетягостная бредь"

---

C праздниками!

И год Тигра наступил, и Валентинов день, и проводы Масленицы!  Клевер вчера предложила объединить эти три события, украсить новогоднюю ёлку сердечками, и торжественно сжечь - роскошная мысль! А пока вот вам всем гороскопы на год Тигра.

@темы: "праздники"

---

Доно, приветствую!

---

Хе!

О, да вы - Уникум.

Невероятно! Я затрудняюсь определить, кто же вы есть на самом деле. Так много талантов и разносторонних знаний у одного человека! Я всегда думал, что времена гениев-универсалов, типа Леонардо да Винчи прошли, но вы самим фактом своего существования опровергаете это утверждение. Впрочем, есть еще один вариант… Позвольте полюбопытствовать, вы, случайно, не Google?

Пройти тест

@темы: "нетягостная бредь"

---

Преподский юмор, для разнообразия

12.02.2010 в 21:48

Пишет  MEG_the_grey:

12.02.2010 в 17:22

Пишет  Серебряный:

Перлы преподавателей.

Пусть вон тот желтый кубик будет, для наглядности, синим шариком.

Нарисуем бесконечно малый треугольник. Нет, плохо видно, нарисуем побольше.

Пропиловый спирт пить нельзя, поэтому его формулу писать не будем.

Давайте для простоты возьмем матрицу 7-го порядка.

Спросит вас продавец в магазине формулу Гаусса-Остроградского, а вы ее не знаете!

Возьмете график и крестиками поставите галочки.

Тихо подкрался, бесшумно лязгая гусеницами.

Летят N самолетов, нет, N мало – К, и оба реактивные!

Итак, мои юные партизаны, начинаю допрос по прошлой теме.

В результате применения химикатов погибли комары и другие птицы.

Снаряд летит сначала по параболе, а затем по инерции.

Пусть падает шарик... круглый... вертикально... да, пусть будет вниз…

Все это называется одним словом: устойчивость решений системы дифференциальных уравнений.

N дырок мне не рисовать, я нарисую штуки три.

Препод по допризывной подготовке услышав за стеной звуки пианино: «Шопен – это хорошо. Но что такое Шопен? Противогаз – это гораздо сложнее!»

Что вы, товарищ студент, такой некруглый квадрат нарисовали? Что вы завтракали?

Один удар по струнам гитары выбивает из головы один байт информации!

По сути дела видеоадаптер - это телевизор.

При нажатии на левую мышь…

Произведем убор лишних битов.

Размер пикселей 640х480.

Себя нужно бить по мозгам, а не по дисководу!

Слушайте меня внимательно, иначе я вас дезинформирую!

Это не компьютер, его надо либо выбросить, либо ремонтировать.

Молекулы жрут эту энергию и возбуждаются.

На выходе нам нужно выпрямленное напряжение, а не эта пульсирующая абракадабра.

Нам ведь нужно понимание того, что происходит в цепи, а не издевательство над организмом!

Неужели надо обжечься, чтобы учителя послушать?

Ньютон любил называть вещи своими именами. Так появились кольца Ньютона, зрительная труба Ньютона, формула Ньютона-Лейбница и много других замечательных названий.

Область температур - 70 вольт.

Поле выдавливается из конденсатора, как начинка из пирога... Жрать хочется, правда?

Ты что со штативом делаешь?! Если тебе все три ноги раздвинуть!

У хлора на внешнем уровне три пары и одна непара.

Ультрафиолетовое излучение может привести к возникновению злокачественных опытов...

Что является рабочим телом в паровой машине? Нет, кроме кочегара.

Энергия - хоп тебе на! - выделяется!

Эти законы блюдутся уже четверть века!

Это было опубликовано и потом засекречено.

Это сложная наука — ещё часа на два.

Яблоки падали на головы всех, начиная с Адама и Евы. Правда, они их сожрали... Но никто из них Ньютонами не стал.

@темы: "веселая бредь"

---

Йохан Густавссон Ваза - 2

Вдова Эрика явилась в Стокгольм с неожиданно большим сопровождением (да, вот где всплыли те исчезнувшие талеры), встретилась с королем, с его женой, с Катариной Стенбок, и получила довольно большое королевское поместье в Финляндии, которое потом, через несколько лет успешного управления (снова талеры, потому что поместье было значительно расширено), Йохан перевел на ее имя в личную собственность, и те драгоценности, которые ей когда-то дарил Эрик, и которые временно прибрала к рукам Катаржина. Сигрид, старшая дочь Эрика, осталась при дворе, став фрейлиной и подругой дочери Йохана. Она проживет довольно счастливую и относительно беззаботную жизнь, дважды выйдет замуж, оба раза – за самых видных женихов королевства.



История с Густавом более темная. Густав вырос своеобразным человеком, алхимиком, астрологом, католиком и иезуитом, так что неясно, чему из его слов можно верить. Якобы Йохан переговорил с племянником после того письма, и в заключении, разозлившись, закричал, что никогда не хочет больше видеть это отродье. После чего Густава вывели из дворца, засунули в мешок и понесли топить. А спас его некий Эрик Спарре, которого послали на помощь Катаржина и Катарина Стенбок. Как бы там ни было, Густава вывезли тайком в Польшу, поместив в школу иезуитов. Йохан никогда больше о племяннике не заговаривал.

Я не понимаю, с чего бы Катаржина Ягеллонка вдруг решила спасти сына своего злейшего врага, разве что по настоянию своих духовников-иезуитов, которым захотелось прибрать в рукав потенциально козырную карту. Козыря из Густава не вышло, но жизнь он провел интересную. При лже-Дмитриях Густав угодил в Кашино, да так там и остался, занимаясь алхимией и астрологией, и ведя теологическо-философские споры с местным батюшкой. Последнее слово осталось за православием, потому что похоронили Густава по православному обряду, другого-то все равно не было.

В общем, личность короля Йохана вырисовывается крайне неприятной. Прибавим сюда случай с неким Давидом Баттом, которого король в разговоре приложил так, что Батт стал инвалидом (уж не своим ли серебряным молотом?). Но мне не хочется судит об этом короле слишком строго. Сделал он и много хорошего.

Он отстроил Вастдену, перестроил и украсил Кальмарский замок, замок в Уппсале, Риддархолмскую церковь, церковь св Иакова в Стокгольме, церковь в Варнхейме, и много монументов и мавзолеев, имеющах историческое значение. По сути, он спас для будущих поколений памятники шведского средневековья. Он пригласил в страну иностранных архитекторов и рабочих, причем, заставив их строить и воссианавливать именно по своим чертежам, в которых первоначальный вид строений сохранялся.

Упрекнуть короля можно в этом случае в том, что все строительные работы проводились без бюджета. Довольно показательно и то, что получается, когда хозяйка замка (Катаржина, в данном случае) не умеет вести хозяйство. И не приучена была польская принцесса к такому, и незнание языка сильно ей мешало. Почему-то умница Катаржина так и не выучила шведский. Вот и находят историки интереснейшие записи, из которых следует, что каждая королевская лошадь потребляла в день по семь литров вина! Так и рождаются легенды.

После строительства, второй страстью короля Йохана было создание некоего синтеза из католической и лютеранской религий. Положение в семье было таким, что сам Йохан был как бы лютеранином, жена его – фанатичной католичкой, сын Зигги – католиком, а дочь Анна – лютеранкой. Ради жены, Йохан разрешил открыть католическую академию в Риддархольме. При его дворе постоянно находились духовники королевы, иезуиты. Поговаривали, что и сам Йохан ходит на католическую мессу. Возможно, и ходил, но только пока была жива его жена. Со смертью Катаржины закончились и заигрывания с католицизмом.

Осталась так называемая «Красная Книга», в которой Йохан изложил некоторые требования к проведению литургий. Во-первых, пастырей обязали содержать себя в чистоте, мыть перед проповедью руки, следить, чтобы покрывала на алтаре были чистыми и разглаженными, что в сапожищах и шапках в церковь не должны ходить ни прихожане, ни пасторы, и что вести проповедь надо «не крича и беснуясь, как толпа пьяных стражников».

В 1584 году Катаржина Ягеллонка умерла, и король через год женился на Гунилле Билке.



В 1587 году Сигизмунд, наследник шведского престола, был избран польским королем. Потом выяснилось, что стороны друг друга несколько не поняли, на каких именно условиях Зигмунда выбрали. Поляки поняли так, что Швеция уступает им за это Ливонию. В 1589-м Йохан собрал 5 000 пехотинцев и 5 000 верховых, и отправился разбираться с поляками в Ревель. Вообще-то он потребовал сына домой. Каково же было его изумление, когда в Ревеле все оказались против него! И поляки, и шведы. Полякам Зигмунда отдавать никак не хотелось, хоть и не любили его в те годы в Польше (поляки никогда особенно не любили собственных королей). А шведам-аристократам было удобнее, чтобы будущий король Швеции сидел где-то подальше, не докучая им своим присутствием.

Поскольку кто-то в Стокгольме должен был сидеть в качестве регента, этим человеком мог быть только брат Йохана Карл, с которым у короля были довольно неприязненные отношения из-за отхода от чистого лютеранства, и вообще. Так что будет справедливо предположить, что за Ревельским сюрпризом скрывается кукловод Карл. Особенно неоспоримым это окажется в будущем, в конфликте с Клаусом Флемингом, потому что Флеминг был единственным, поддержавшим своего короля. Йохан отыгрался на следующем заседании риксдага, где, заручившись поддержкой буржуазной и крестьяской фракций, заставил своих аристократов просить прощения.

Клаус Флеминг

Это стоило ему стольких нервов, что у короля начало сдавать сердце, приступы следовали за приступами. Весной 1592 года он слег с первым инфарктом, в сентябре со вторым, и в ноябре третий его добил. Перед Карлом, наконец, был совершенно свободный королевский престол.

А Гунилле Билке королевская корона счастья не принесла. Выйдя в 16 лет за 46-летнего короля, она получила, как и расчитывала, над ним ловольно значительную власть, которую стала употреблять в интересах «своей» политической группы. Она родила королю сына в 1589 году сына, которого назвали Йоханом.



После внезапной смерти мужа, она осталась во дворце, и начала ссориться с Карлом, который хотел воспитывать племянника сам. Прибывший в 1593 году Сигизмунд со своей католической супругой, тоже рассорились с Гуниллой. Зигги мачеху ненавидел просто потому, что она заняла место его матери, а Анна возненавидела Гуниллу потому, что ту ненавидел Зигги. Гунилла же с удовольствием увидела бы и Зигги, и Анну в гробу, потому что после этого ее сын стал бы королем. В конце концов, Гунилле дали Броборг Кастл с наделами, и туда она и уехала. Умерла Гунилла совсем молодой, не дожив и до 30-летия, но почему – не знаю.

@темы: "шведы"

---

Йохан Густавссон Ваза - 1

О короле Йохане разные историки судили по-разному. Кто-то изображал его слабовольным молодым человеком, полностью поддавшимся воле своей польской супруги, кто-то – тираном. О слабовольности Йохана много писал Валтари, который сам историком не был, но с историческими первоисточниками работал. Я оставлю заявления о слабовольности Йохана Густавссона на его совести. Из того, что именно делал Йохан, и каким он остался в истории, слабовольность не проглядывает.



В первую очередь, Йохан был интеллектуалом – как и его брат Эрик, собственно. В этом и есть основная причина их амбивалентных отношений: их тянуло друг к другу, потому что вместе им было интересно. Но с раннего детства все их диспуты заканчивались драками, причем, начинал Эрик, которого бесило «самодовольство» брата, как он выражался. Йохан, который старался не перечить отцу, не соблюдал той же осторожности с братом. Характер же у Йохана был батюшкин. Линдквист утверждает в своей «Истории Швеции», что у Йохана на поясе висел серебряный молот Тора, которым король имел обыкновение швыряться в тех, кто вызывал его неудовольствие, или просто лупить им по столу.

В 1569 году Йохан был избран риксдагом королем вместо Эрика. Он был ставленником немногочисленной шведской знати, которой надоела бесконечная Семилетняя война, идущая на территории Швеции, и разоряющая страну. Поэтому первым, что сделал Йохан, сослав брата с чадами и домочадцами в Турку, было начало переговоров о прекращении войны. Датчане в тот момент держали за собой очень важную для шведов портовую крепость Олвсборг, и по условиям мира, заключенного в 1570 году, Швеция должна была выкупить у Дании собственную крепость за 150 000 талеров. Стране дорого обошлась амбитная политика Эрика. Но вот налоги-то пришлось повышать Йохану, что большой любви к нему не вызвало.

Знать, правда, еще в процессе избрания Йохана получила свои первые в шведской истории привилегии. Например, Йохан отменил тот закон, на основании которого Эрик сделал свою фриллу баронессой. Отныне дворянство становилось наследственным, в отрыве от того, сколько всадников мог поставить короне какой-то землевладелец, сделав себя этим дворянином. Здесь, думаю, дело было не столько в классовой гордости (она придет гораздо позже), а в системе налогообложения. Выставить троих конников и избежать благодаря этому большей части налогов было выгодно, но стране-то были нужны деньги.

Йохану пришлось разместить армию по крестьянским домам и усадьбам мелкой знати на полное довольствие: у короны на содержание армии денег не было. Опять же, из-за Эрика. Довольно обильную государственную казну, доставшуюся от Густава, его амбитый сынок растрынькал довольно быстро: жизнь на европейский лад при дворе стоила очень дорого, и война, которую он начал, стоила еще дороже. Известно, что еще до ссылки в Турку, Эрик находился под финансовым расследованием, которое вел брат Катарины Стенбок. Поскольку бухгалтерия работала при дворце бесперебойно, удалось свести дебет с кредитом, и понять, на что ушли деньги.

Осталась в непонятном исчезновении только очень кругленькая сумма в 1000 золотых талеров, которую так и не нашли. Эрика допрашивали довольно жестко. Сохранилось распоряжение Йохана, запрещающее причинение брату в ходе следствия физических повреждений, но есть причины подозревать, что хлыстом отставному королю досталось. Благо, его королева сумела вызвать на помощь Катарину Стенбок, и следствие прекратили. Судьба 1000 золотых талеров потом отчетливо прослеживается в жизни Карен, так что можно не сомневаться, что они были спрятаны где-то в ее одежде. Это было несложно для женщины: придворные одежды того времени напоминали доспехи, и спрятать там можно было, что угодно, а платье у королевы было не одно.

При смене власти, войска Йохана то ли заодно, то ли по его приказу, сожгли русское посольство, выгнав послов на улицу, в чем были. Проблема Йохана с Россией была довольно личной, и звали ее Катаржина Ягеллонка. Когда-то Иван Грозный к ней сватался, и получил отказ, так что в дипломатических вопросах проблемного треугольника Швеция – Польша – Россия многое уперлось именно в Катаржину. Не то, чтобы она была нужна русскому царю в том самом смысле в 1568 – 1569 году, когда ей было уже 43 года. Просто царь уперся в мысли использовать ненавистную гордячку, как заложницу против Польши. Эрик с русскими послами играл в сложные игры, не говоря ни да, ни нет. Вроде, существует его письмо, в котором он пишет, что жену брата в Россию не выдаст, но не будет преследовать тех, кто ее туда увезет. В любом случае, известно, что Катаржина действительно боялась похищения.

Ну, то, что могла стерпеть опальная герцогиня, не собиралась терпеть королева. Послы России еле спаслись, и за этим, разумеется, последовала война. С Россией Йохан воевал куда успешнее, чем с Данией, и даже отвоевал у русских Нарву. Русские политики стали интриговать на возвращение к власти низложенного короля Эрика. Эрик содержался в Турку в довольно вольготных условиях (жена и старшие дети летом гостили у Марты Стуре), и известно, что ему удавалось даже встречаться с тайными посланцами русских. Возможно, это прошло бы мимо внимания Йохана, если бы ему не пришлось обратить внимание на брата совсем по другому поводу.

Да, это был все тот же вопрос о сыновьях. После смерти Изабеллы, у Йохана оставался только Сигизмунд, Зигги, которого Катаржина со своими родственниками чуть ли не с рождения прочили в польские короли. После Зигги у Йохана с Катаржиной был только один ребенок, и снова дочь – Анна.

Зигги

Анна

А вот у Эрика вдруг стали рождаться сыновья. В Турку он отправился с женой, дочерью и сыном. Уже через год заключения Карен родила ему второго сына, которому Эрик дал имя Хенрик, в честь английских Генрихов, которыми Эрик восхищался. К великой досаде Йохана, мальчик рос удивительно крепким, вовсе не собираясь умереть в раннем детстве, как это часто случалось в те времена с детьми. В 1572 году родился еще один сын, Арнольд. Разъяренный Йохан бушевал, что не собиратся больше терпеть «выводка Эрика», и меры были приняты. Тут как раз и обнаружилось, что Эрик не просто сидит в замке и плодит сыновей, но еще и вполне деятельно собирается вернуться к власти.

Последовал перевод в другой замок, под более строгую стражу, в более жесткие условия проживания. Вся семья находилась в одной комнате, Арнольда забрали и отдали кормилице Урсуле, после чего он довольно быстро умер. Судя по тому, что после этого Урсуле было даровано имение и деньги, мальчика, скорее всего, просто уморили голодом. Потом внезапно заболел Хенрик, и тоже умер. Этого похоронили в Турку, как настоящего принца, под пушечные залпы, и кирпичи для мавзолея привезли с самого Стокгольма. Мальчик был, несомненно, отравлен (хотя я не знаю, исследовали ли его останки, но откуда-то такое утверждение пошло).

После этого шестилетний Густав написал королю Йохану письмо (отец начал обучать сына, наследника, с трехлетнего возраста). Люди короля приехали за Густавом, и больше Эрик сына не видел, а для Густава начались его невероятные приключения, которые потом приведут его в Россию, в качестве жениха царевны Ксении Годуновой.

Густав Эрикссон Ваза, который мог бы стать царем

Эрика снова перевели, и в 1573 году разлучили с женой, рассудив, что это будет лучшим способом прекрать разрастание семьи неудобного пленника. Эрика пытались освободить еще раза три, если не больше. Один раз это была чистая авантюра под руководством старого друга де Морни, дважды – крестьянские восстания. В конце концов, Эрика отравили мышьяком в замке Йорби (обследование останков короля в 20-м веке привело именно к этому диагнозу, хотя там были еще и следы ртути, но ртуть явно попала в организм вместе с модными лекарствами) 24 февраля 1577 года.

Я хочу выложить здесь картину 19-го века о том, как романтик-художник представлял заключение короля (кстати, Карен все-таки посещала его в Йорби, я знала это!)



Вот как представляли заключение Йохана и Катаржины)))



Как на самом деле выглядел Грипсхольм, я уже показывала, а вот как на самом деле выглядела "камера" короля Эрика в Йорби:

@темы: "шведы"

---

Жаргон английских преступников (с)

Первым словарём английского преступного жаргона считается словарь, составленный Томасом Харманом. Он был опубликован в двух его книгах: «Предупреждение судебным приставам» (1567) и «Основы ловли кроликов, французский язык коробейников и способ понимать это в хитрых уловках жульнических речей: здесь разбираются козни мошенников, ухищрения ловкачей и хулиганов, обманы попрошаек, придумки воров, прозвища низких празношадающихся никчёмных людей и хитрости каждого чернокнижника, с порицанием всех дьявольских делишек. Написано мировым судьёй, имеющим большой авторитет, который исследовал множество этих вещей» (1597) (ловля кроликов — conny-catching — мошенничество, французский коробейников — pedler's French — жаргон преступников).

Томас Деккер, писатель пьес и памфлетов, опубликовал словарь Хармана в конце своей книги «Английские преступления» (1608), содержащей описание лондонских тюрем (Деккер сам имел опыт заключения в них за долги). Среди приведённых Деккером словечек были, например, вот такие:

Носить лечебные кольца (имеются в виду благословенные королём кольца и перстни, излечивающие от судорог) — носить кандалы.

Обманщик Кен — дом, где можно спрятать украденное.

Кен-джентри — дом дворянина.

Кен-выпивоха — кабак.

Клевок голубя — бекон.

Головорез — Дьявол.

Роджер или Тиб-кладовщица — гусь или гусыня.

Суетиться — проводить время с женщиной.

Марджери-болтушка — курица.

Звякнуть — умереть.

Натянуть канат — напиться.

Дружеская беседа — виселица.

Поднять сук — ограбить палатку на ярмарке.

Бормотать — спрашивать.

Молоть зерно — воровать.

Факельщик — день.


Подобные словари выпускались потом очень часто. Например, в 1811 был издан «Словарь вульгарной речи. Словарь щегольского жаргона, университетских острот и красноречия карманников» (щёголи - воры, университеты скорее всего тоже не обычные), основанный на словаре капитана Гроуза 1785 года. Там были например такие слова:

Аббатиса — хозяйка борделя.

Академия — бордель.

Туз пик — вдова.

Адам Тайлер — помощник карманника, который забирает украденное и убегает.

Упражнения на свежем воздухе — порка кнутом.

Анабаптист — карманник, пойманный с поличным и тут же наказанный толпой (обычно топили в пруду).

Амбидекстер (одинаково владеющий правой и левой рукой) — юрист, получающий гонорар и от истца, и от ответчика.

Дети в лесу, надзиратели — преступники в колодках или у позорного столба.

Овца в кружевах — проститутка.

Летучая мышь — очень доступная проститутка.

Кейт — отмычка.

Бэтти или Бесс — фомка, она же "воронья лапка".

Звякнуть — совершить побег.

Укусить - украсть.

Дромадер — неумелый вор.

Пескарь — доверчивый человек.

Гамлет — главный констебль.

Пеньковая вдова — вдова висельника.

Железо, Портреты Короля — деньги.

Коробка фокусника — приспособление для клеймения рук преступников.

Утренняя роса — виселица.

Мирмидоняне — констебли.

Луковица — печать или печатка.

Пеленатель — вор, который избивает и убивает своих жертв.

День кривых шей — день казни.

Творец попрошаек — хозяин таверны.

Том из Бедлама или Авраам — попрошайка, притворяющийся безумным.

Проклинающий луну — ночной вор.

Свиньи — служители закона.

Выпить чаю со свиньями — подвергнуться пытке.

Овсянка, склад — тюрьма.

Поджарить — арестовать.

Воскреситель — ворующий тела с кладбищ для учёных.

Щёголи — воры.

Усыпляющий щёголей — ловец воров за награду.


Дополнение, опять из словаря Гроуза:

Голландская услуга -- такая помощь, что одно хорошо -- могло быть и хуже.

Голландский концерт -- когда играют и поют вразнобой.

Голландский пир -- когда хозяин напивается раньше своих гостей.

Актеон -- рогоносец.

Адмирал Узких Морей -- пьяница, которого стошнило на сидящего напротив.

Вице-Адмирал Узких Морей -- пьяница, который под столом написал на ботинки собутыльника.

Собрание Всех Наций -- бутылка в кабаке, куда сливают остатки самого разного алкоголя из бутылок и кружек.

Спасти свой бекон -- совершить побег.

Крестить -- разбавлять ром, бренди и т.п. водой.

Чёрный ящик -- юрист.

Бристольское молочко -- херес (в то время в Бристоле был обычай пить херес по утрам).

Британское шампанское -- портер.

Человек из Бристоля -- сын ирландского вора и валлийской проститутки.

Собака мясника (которая по поговорке может лежать рядом с мясом и не трогать его) -- женатый человек.

Капитан Шарп -- шулер, в чьи обязанности также входит избивать «голубков», которые подозревают мухлёж и отказываются платить.

Вождь обезьян -- старая дева (которая в соответствии с библией за нарушение приказа плодиться и размножаться будет командовать обезьяньей стаей в аду).

Застрелить кошку -- блевануть, напившись.

Член клуба «Лови-Хватай» -- судебный пристав.

Жить под кошачьей лапкой -- под каблуком у жены.

Попасть в Челси -- попасть в госпиталь (в Челси был известный военный госпиталь).

Чеширский кот -- человеК, который при смехе показывает зубы и дёсны.

Христианин -- лавочник, который верит, т.е. отпускает в кредит.

Церковная работа -- работа, которая продвигается очень медленно.

Похлопать по плечу -- арестовать за долги.

Кларет -- кровь, пролить кларет -- ранить.

Облако -- табак, пускать облака -- курить.

Найти раздвоенное копыто -- заметить, обман или мошенничество.

Колледж -- тюрьма, особенно Ньюгейт. Королевский Колледж -- тюрьма Королевской Скамьи.

Холодная свинья -- лентяй, который не хотел утром вставать и был за это облит холодной водой.

Коринфяне -- господа из высшего света.

День казни -- день стирки.

Брандер -- проститутка с венерической болезнью.

Вилка -- указательный и средний палец руки, опустить вилку -- обчистить чей-то карман.

Лиса -- ржавый или окровавленный меч.

Гай -- потайной фонарь (намёк на Гая Фокса).

Курятник -- дом, где командует женщина, куриный фрегат -- корабль, на котором капитан-подкаблучник плавает вместе с женой.

Изучать Историю Четырёх Королей или Лучший Путеводитель на Виселицу -- играть в карты.

Янычары -- судебные приставы.

Ирландские фрукты/абрикосы -- картошка.

Ирландская красотка -- женщина с двумя подбитыми глазами.

Ирландские ноги -- очень толстые ноги (поговорка -- ирландским женщинам Папа разрешил носить ноги толстым концом вниз).

Увидеть остров -- осушить бутылку и увидеть выпуклое донышко.

Законное одеяло -- жена.

Нос -- вор, который на процессе свидетельствует против других воров.

Понтий Пилат -- ростовщик, стражники Понтия Пилата -- Шотландская гвардия (из-за претензий на древнее происхождение полка).

Королевские разбойники -- разбойники, которые грабят только богатых, при этом стараясь не причинять им вреда.

Шотландский туман -- очень сильный ливень (поговорка -- Шотландский туман промочит англичанина до костей).

Шотландский шоколад -- сера и молоко.

Шотландская грелка -- проститутка.

Танцевать на балу у шерифа -- быть казнённым.

Ваше преподобие -- экскременты.

Испанцы -- наличные деньги.

Испанская монета -- похвала и комплименты.

Испанский костёр -- солнце.

Испанский замОк - пояс верности.

Испанский трубач или Трубач короля Испании -- зад во время пука.

Незнакомец, Жёлтый парень -- гинея.

Валлийская расчёска -- пятерня.

Валлийское выселение -- снять крышу у дома для выселения задолжавшего арендатора.

Валлийская миля -- что-то длинное и узкое (длинная и нудная, если про историю).

Валлийский кролик -- поджаренные хлеб с сыром.

Зимний день -- что-то короткое и мерзкое (низкорослый и мерзкий, если про человека).

Мудрецы из Готэма -- идиоты (Готэм это деревня в Ноттингемшире, про глупость обитателей которой рассказывали много смешных историй).

Отсюда: antoin.livejournal.com/831124.html

Журнал - вообще клад для любителей истории.

@темы: Англия Тюдоров

---

Английские разбойники: XIV в (с)

«Заметьте, что среди всех народов только англичане могут благодарить Господа за особую привилегию, ибо говорят, что Ирландия и Уэльс переполнены разбойниками, которые воруют у своих соседей коров, волов и прочий рогатый скот, за что их и зовут открыто «разбойниками». Но в Англии — восхвалим Господа — всё не так. Что мы находим вместо этого? Среди нас джентльмены зовутся «шавелдурами»[сленг, означает банды землевладельцев-джентри, которые промышляют набегами и разбоем] и «рифелурами» [сленг, означает разбойников], ибо такие люди врываются в сокровищницы богатых, забирают имущество, угоняют стада, грабят священников, и не испытывают угрызений совести. Вместо того, они очень счастливы, когда удаётся ограбить аббата, приора или другого монаха, и они говорят: «Несомненно, это была Господня воля, что этот крестьянин, монах или фра повстречал нас сегодня». Им кажется, будто чтобы они ни делали, они поступают справедливо и разумно. И потому они не делают ничего, для чего они не могут найти оправдания, которое покажется подходящим в результате лживого притворства или искажения». (Неизвестный францисканский монах, 1317 г.)

Видимо, этот монах взял в руки перо, повстречав кого-то вроде сэра Роберта де Райдуэра, который в 1342 году прославился тем, что вместе с бандой рыцарей ограбил пару купцов из Личфилда. Сегодня такое явление называют «преступлениями меховых воротников» (fur-collar crimes) по аналогии с современными преступлениями «белых воротников».
Подробно в книге Fur-Collar Crime: The Pattern of Crime among the Fourteenth-Century English Nobility, by Barbara A. Hanawalt

Интересно, что большинство людей в то время больше симпатизировало этим преступникам, а не их жертвам или судьям. Например, хронист Генри из Найтона описал деятельность братьев Фолвиль в восточных центральных графствах сугубо положительно: «[1326] ...в тот же год, если быть точным — 29 января, господин Роджер Беллерс был убит в Лейчестершире... неким Юстасом де Фолвиллем и его братьями, которых он ранее осыпал угрозами и несправедливостями, и он был убит тремя братьями, когда вместе с ним было более пятидесяти человек, в долине близ Рирсби. Этот человек был угнетателем своих соседей, священников и мирян, из-за жадности до их имущества, которое он мечтал даровать построенной им часовне. [Юстас, Роберт и Уолтер де Фолвилль в этом нападении были не одиноки, но их сторонников было меньше, чем у Беллерса. Удар ножом по Беллерсу нанёс другой человек — Ральф ля Зуш. Нападение произошло, когда Беллерс ехал из своего манора в Лейчестер. Неравенство сил Найтоном подчёркивается как знак, что Бог помогал братьям против деспота. По итогам был судебный процесс, шесть человек обвиняли, но никого не осудили, а ля Зуш сбежал из-под ареста и с другими главными преступниками временно покинул страну. Вернулись они после переворота, учинённого королевой Изабеллой, и сразу отметились серией ограблений. В 1327 году четверо Фолвиллей были амнистированы.]

В 1331 во всей Англии заседал trailbaston [дословно «несущий дубину», изначально так называли бандитов времён Эдуарда I, нападавших на владения королевских ленников, когда те были на королевской службе, а также сам такой грабёж, потом так стали называть созданные в 1304 году для борьбы с такими грабителями специальные суды, слово вышло из употребления в конце XIV в.] и многих объявил вне закона во всех местах. За это Ричард де Уиллоуби, королевский судья, был захвачен после Рождества, когда он ехал в сторону Грэнтэма, Ричардом де Фолвиллем, священник прихода Тей в Ратленде, который был необузданным и отважным человеком, склонным к насилию. Его отвели в ближайший лес, где собрались сообщники, и там принудили заплатить выкуп за его жизнь в размере девяноста марок и поклясться всегда соблюдать их указания». [Цель trailbaston'а состояла не только в наказании непосредственных исполнителей преступлений, но в расследовании дел и привлечении к ответственности тайных заказчиков или зачинщиков, которые сначала побуждали преступников, а потом укрывали их от правосудия. Частыми стали жалобы на то, что судьи слишком неразборчивы в своих поисках виновных, но есть подозрение, что эти жалобы писались настоящими преступниками с целью опорочить своих судей. Что касается Уиллоуби, то его много кто не любил. Через несколько лет после этого происшествия его судили за коррупцию, говорили что он «продавал законы так, как будто они были волами или коровами», приговорили его к уплате 1500 марок штрафа, но это доказывает только нелюбовь к нему со стороны тех, кого он судил, а что было на самом деле, неизвестно.]

Кроме Ричарда де Фолвилля, в захвате Уиллоуби участвовали и вышеупомянутые три брата, а также пятый, Лоуренс. Был ещё и шестой, Томас, который братьям не уступал. Вот такая дружная семейка, за исключением седьмого брата, Джона, который единственный жил тихо, не нарушал закон и даже какое-то время работал шерифом. Отец Ричард по количеству убийств и прочих преступлений считался третьим (вторым был Роберт, а лидировал Юстас с пятью убийствами, изнасилованиями и кучей других фелоний). Он и его сообщники к тому времени уже были известны массой грабежей, побоев и требований выкупа пленников, о чём шериф Ноттингема сообщал королю. В 1329 году братья послужили королю в подавлении мятежа графа Ланкастера и за это получили общую амнистию, но даже служа в королевской армии отметились новыми кражами. В 1330 году был приказ братьев арестовать и доставить в Ноттингемский замок, но исполнить его не получилось. Братьев нередко нанимали другие лорды, чтобы например поломать мельницы конкурентов. Так братья и продолжали резвиться, уходя от всех попыток их судить, периодически получая амнистию и опять возвращаясь к излюбленному занятию. Затем они активно служили в военных кампаниях короля, и в основном умерли своей смертью. Ричарда в 1341 году наконец отряд шерифа осадил прямо в церкви. Он и его сторонники вели оттуда ураганную стрельбу из луков, одного человека убили и многих ранили, но в итоге силы правопорядка ворвались внутрь, буйного попа вытащили и сэр Роберт де Колвилль обезглавил его со всеми сообщниками, не собираясь устраивать очередной бесполезный суд. Затем отважному шерифу по указанию папы Клемента VI было даровано особое отпущение грехов за убийство священника.

Возникает логичный вопрос, поменялось бы мнение хрониста, если бы его самого благородно ограбил герой-разбойник? Тем не менее, Фолвиллей помнили даже поколение спустя, и постепенно образ их всё больше сиял. Уильям Ланглэнд, 1377 г.: «И некоторые скакали и возвращали то, что было незаконно отобрано; Божья благодать научила их побеждать силой своих рук и отбирать у злых людей по законам Фолвиллей».

Ещё один рассказ об английских разбойниках: «Что касается числа обманщиков и растущего числа злоумышленников, эта становится позором для страны даже в глазах иностранцев. Количество злоумышленников растёт, несомненно, как и различных мошенников, лжесвидетелей и пособников преступников. Злые люди умножаются, и злые поступки совершаются всё чаще с наглостью: грабёж, увечья, убийство, переломы рук и ног, жестокие побои и всё это с дерзостью негодяев или тех, кто даёт им поддержку в их злых деяниях, так что никто не осмеливается арестовать их или заключить в тюрьму. В светском или мирском обществе разбойники, убийцы и им подобные спасаются от повешения из-за их благородного происхождения или за деньги: ибо двенадцать разбойников освобождают тридцать перед лицом судьи. ...В этом-то и причина, почему так много разбойников и убийц: потому что в этой стране, где нет правосудия, разбойники и убийцы растут числом. Разбойники, убийцы и мошенники находят убежище под ...защитой негодяев. ...Собаки охотника менее охотно подчиняются приказу ...чем те, кто делает всё, что им прикажет знатный защитник, будь то избиение, грабёж или убийство. Тот, кто может привлечь на свою сторону больше разбойников и убийц, будет настоящим господином». (доминиканский проповедник Джон де Бромъярд, 1330 г.).

Действительно, богатые люди легко окружали себя бандитами, которые кого надо принуждали или защищали хозяина, а правовая система была довольно сильно коррумпирована. Центральная власть начала целенаправленные меры по восстановлению правопорядка, но часто честные и деятельные шерифы и констебли оказывались слишком малочисленными. Один шериф сказал разбойнику: «Будь уверен, я остановлю тебя во что бы то ни стало или убью, и мне наплевать, что на мою голову обрушится гнев твоего высокопоставленного защитника», но многие шерифы были менее склонны к самоубийству. Среди джентри и их слуг стали популярны песни и рассказы о невиновных людях, которых влиятельные враги заставили искать убежища в лесу. Там они вынуждены жить за счёт грабежа и браконьерства, но эти преступления расцениваются как вынужденные и оправданные. Затем изгнанник находит способ отомстить и восстановить своё доброе имя, после чего живёт уже на правильной стороне закона.

В реальности же обычно трудно провести грань и решить, какой преступник был настоящим, а кого преступником делала несправедливость, потому что о своей невиновности говорили практически все. Более того, английские судьи в то время не знали, что даже когда им удастся повесить хотя бы некоторых разбойников, в будущем англофобы будут считать это доказательством неоправданной жестокости английского права.

Отсюда: antoin.livejournal.com/838682.html

@темы: Англия Плантагенетов

---

Gillesvisan, Dödsfärd

@темы: "музыка"

---

Эрина, с Днем Рождения!

---

Эрик Густавссон Ваза - 3

В мае 1577 года Эрик созвал парламент в Уппсале. Он намеревался рассказать там о заговоре, который направлен на его свержение, но события приняли неожиданный характер. Их Стокгольма Эрик направился в Уппсалу с Карен, с ними были Катарина Стенбок и Марта Стуре, которые хотели поддерживать короля в спокойном состояние, быть одной семьей. Тем не менее недалеко от Уппсалы двор короля остановился на ночь, а утром короля не нашли.

Он обнаружился в Уппсале, в каком-то кабаке, с какой-то непонятной компанией. Никого из близких в кабак драбанты не впустили, ссылаясь на приказ короля. Утром король явился перед парламентом в полупьяном-полупохмельном состоянии – и без текста речи. Попытки Эрика в чем-то убедить парламент, поэтому, потонули в смешках присутствующих, чего им делать не стоило: король приказал драбантам арестовать всех Стуре и некоторых их родственников.

Дома его взяли в оборот женщины, Эрик отправился в тюрьму, где торжественно примирился со Сванте Стуре. На следующий день он отправился родственников освобождать, как кое-что случилось по дороге. Все женщины, собравшиеся у окна, видели, как фрейлина Карен, Анна, догнала Эрика и что-то ему сказала. После ее слов, Эрик оттолкнул Анну, выхватил кинжал, и побежал в сторону тюрьмы. Старый Бореллиус попытался его остановить, но Эрик ударил его кинжалом в грудь. Никто из собравшихся у окна уже не сомневался, что будет. Действительно, ворвавшись в ту комнату, где находился Нильс Стуре, Эрик без лишних слов его убил, и приказал драбантам убить всех остальных. А сам исчез.

Когда допросили Анну, она с честными глазами рассказала, что только открыла глаза Эрику на то, что Нильс преследовал ее госпожу (Карен) с гнусными намерениями (что было правдой). Неизвестно только, сделала это Анна по собственной инициативе, или по инициативе кого-то еще. Короля нашли только через сутки, в лесу. Он никого не узнавал, только Карен. Через несколько месяцев она, все-таки, привела короля в более или менее нормальное состояние, и король на ней женился – тогда еще тайно, только сам архиепископ, проводивший обряд, знал об этом. А в 1568 году у короля, наконец, родился долгожданный сын. По этому поводу состоялось великое примирение. Арест Йохана и его жены был отменен, хотя жить они остальсь в Грипсхольме – это, кстати, была не мрачная тюрьма, а любимый замок короля Густава, который тот расширил, снабдил удобствами и украсил, а Йохан и Катарина декорировали его со всей роскошью. На праздник прибыл и Магнус со своей фриллой, и Карл, который держался все это время подальше от Стокгольма.

Но Эрик вовсе не отказался от своих подозрений. Он утверждал, что он – не король, что король – его брат Йохан, которого и встретил, преклонив перед ним колени. Йохан, обладавший не меньшим драматическим талантом, встал на колени в свою очередь, и ответил Эрику, что король, несомненно, Эрик. После чего Эрик сказал, что если все думают, что он король, то ладно, он будет королем. Это доказывает, что даже в начале 1568 года никакого заговора против Эрика не существовало.

Ситуация неожиданно изменилась уже в том же году, когда Эрик весной объявил о том, что он женат на Карен, и желает теперь повторить венчание публично, и сыграть свадьбу. Часто считают, что этот факт привел к свержению Эрика, но и это всего лишь легенда. На самом деле, все шло хорошо почти до самой свадьбы. В конце концов, Карен любили все. И Эрик не был так безумен, чтобы не соблюсти приличия. Карен была возведена в дворянство при помощи старого и действующего закона. Она стала баронессой. Но вот на свадьбу 4 июня почему-то дворяне королевства неожиданно не явились. Разъяренный король приказал арестовать Йохана и Карла, и заключить их в замок Йорби. На этот раз он не ошибся, на этот раз заговор действительно существовал, но с чего он начался, выяснилось только после смерти Эрика.

Француз Понтус Де ла Гард, охранявший братьев короля, выпустил их из замка, те собрали войска, Стокгольм был осажен и взят, и король Эрик XIV был официально смещен с должности в январе 1560 года. После этого его с семьей выслали в Турку, что было местом неплохим: ухоженный замок, где немало поработали над убранством его брат с женой, когда там жили. Но Эрик в Турку не успокоился, и дальше дела пошли все хуже и для него, и для его семьи, но это тоже уже история царствования Йохана. А причиной заговора было то, что немногословный герцог Карл озаботился предупредить всех приглашенных на свадьбу Эрика дворян, что тот собирается всех их на празднике арестовать и убить, как сделал это в Уппсале. Поверили. А Карл оказался на одно место ближе к престолу.

Больше всех в истории с Эриком пострадал его доверенный управляющий, Йоран Перссон. Первый раз он прикрыл короля еще в Уппсале, хладнокровно заявив, что король виноват только в смерти Нильса Стуре, совершенной во время помутнения рассудка, а убить остальных приказал он, Перссон. Перссона помучали, и бросили в тюрьму ожидать суда. Оттуда его освободил пришедший в себя король. Второй раз Перссон пожертвовал собой, спасая короля во время осады стокгольмского замка. Когда Эрик со всем своим высокомерием решил появиться перед осаждающими во всех королевских регалиях, Перссон ответил, что первого же появившегося в воротах замка порвут на части, не разбираясь, кто это. И пошел к этим ворота. Порвали его, правда, чуть позже, но он прекрасно знал, что будет. После смерти Перссона изрядно облила грязью государственная пропаганда, но для него это уже никакого значения не имело.

@темы: "шведы"

---

Эрик Густавссон Ваза - 2

Внутреннюю политику Эрик поручил Йорану Перссону, продолжая невольно этим политику отца выбирать в управляющие государством людей незнатных, пробившихся в жизни своими талантами. Польза была двойная, если не тройная: король получал действительно самых талантливых и стойких, которые были полностью его людьми, и у которых не было никаких сложных социальных связей. В те времена ведь все и каждый принадлежали к какой-то социальной группе, это было нормой, и оказаться самому по себе, вне этих связей, было испытанием страшным. Не каждый мог через такое испытание пройти. Перссон был именно таким человеком. Часто его рисуют эдаким злым демоном больного короля, но это глупости. Когда Перссон стал доверенным лицом герцога, у Эрика не было никакого психического расстройства, да и Перссон не был демоном зла. И Эрика он любил, как показали события, а не просто использовал, как прикрытие для своих дел.


Трогательная картина, написанная каким-то романтиком в 19-м веке. Перссон выглядит очень подло, а Карен одета по моде, отстающей от ее времени лет на 100.

Эрик же сосредоточился на политике внешней. К тому моменту Ливонский Орден приказал долго жить, и Дания, Любек, Россия и Польша боролись за влияние на Балтике. Вот в эту борьбу и решил вступить Эрик со Швецией. В тот момент русские войска владели Нарвой, что угрожало восточной границе Швеции и Ревелю. Ревель в 1561 году попросил у Швеции защиты, но у поляков на Прибалтику были свои планы.

А Балтийское море было для шведов важным каналом для продажи меди, железа, смолы, пеньки и льна – того, что так нужно было в Европе: Голландия и Англия строили себе флот. К тому же, Польша вывозила в Европу зерно тоже через Балтику. Это заставило Европу, в частности французов и англичан, вмешиваться в дела прибалтийских государств, чтобы каким-то образом сбалансировать обстановку, не дав никому преимущества. Когда Эрик ввел войска в Ревель, он положил начало почти 110 годам интриг и войны, но этим же самым он одним махом поставил Швецию в ряд важных европейских государств.

В Ревеле выяснилось, что Йохан, за спиной Эрика, вел с поляками переговоры о том, что он уступит сферы влияния Швеции в Прибалтике Польше, в обмен на польскую поддержку своей внутренней политики. В тот момент он не планировал свержения Эрика, он просто хотел образовать свое королевство. Эрик же не сомневался, что не пройдет и нескольких лет, как поляки захотят контролировать Швецию полностью, что автоматически означало смену короля в Швеции. Турку был окружен, замок был взят, польские советники молодой герцогини и местные влиятельные лица, поддерживающие автономию, казнены, а сам Йохан оказался с молодой женой в замке Грипсхольм, пленником.

На вступление Швеции в Ревель немедленно отреагировали Любек и Дания. В 1563 году датчане вторглись в приграничные области Швеции, на что в ответ Швеция вторглась в датские владения. Северные войны и до этого не отличались особой куртуазностью, но Эрик отправил шведов в Данию с очень конкретным напутствием: «Жечь, грабить, убивать!». Он имеет сомнительную честь быть первым скандинавским королем, применившим стратегию выжженной земли. Началась Семилетняя война. Сам Эрик участвовал в уничтожении Блекинга, о чем с восторгом писал: «Роскошная бойня! Вода в реке стала красной, как кровь, от трупов!... Их можно было закалывать, как диких кабанов, и никто не был помилован, все взрослые были убиты, и в городе осталось несколько женщин и детей, которых потом добили финны».

Битва шла и на море. Эрик вторгся в Норвегию, попытался поднять Исландию против Дании, но без успеха. Датчане в ответ сожгли шведские Йонкопинг, Вадстену, Алвастру, Норркопинг, Сёдеркопинг. Эрик слишком размахнулся, у него не было ни достаточных военных ресурсов, ни настоящего опыта ведения войны. Стратегом-то он был книжным.

Нужно было искать виноватых, и один такой нашелся. Это был Нильс Стуре, сын графа Сванте Стуре, и внук Стена Стуре-младшего, который был регентом Швеции до отца Эрика. Несмотря на родственные связи, отношения Эрика с этой семьей все время были амбивалентны. С одной стороны, он уважал Сванте Стуре, который был несомненным лидером шведских землевладельцев, и который никогда не позволял себе вмешиваться в политику Густава Вазы или Эрика. С другой стороны, у Сванте были столь же, если не более, неоспоримые права на шведский престол, что автоматически делало его в глазах Эрика подозрительным. Что еще хуже, женат Сванте был на сестре мачехи Эрика, которая родила королю Густаву сыновей, соперников. Эрик доверял здравому смыслу отца достаточно, чтобы не подозревать самого Сванте, зато Эрик дал себе волю в отношении сыновей Сванте и Марты.

Вина Нильса Стуре была в том, что он пытался держать в руках те силы наемников, которые были даны ему под командование. Он запретил под страхом смерти грабежи и насилия на шведской территории, где шли как раз военные действия против датчан. Наемникам же было глубоко безразлично, на чьей территории и чьей стороне они воюют. Грабеж и сопровождающиеся им «забавы» они рассматривали, как свое профессиональное право. И они просто ушли от Нильса. Вот и вышло, что и шведов Нильс не спас, и датчанам не смог оказать сопротивление. Наказание, которое придумал Эрик для Нильса, было вытащено им из каких-то книг, описывающих древние обычаи. Нильса Стуре провезли по улицам Стокгольма в позорном шествии, возглавляемом шутом короля. Очень в духе Эрика того периода. Самое интересное, что после этого Эрик, как ни в чем не бывало, послал Нильса Стуре в Лотарингию, сватать для короля Ренату Лоррейнскую.

К тому моменту у Эрика была новая фрилла, Карен Монсдоттер, и она уже родила королю первого ребенка – снова девочку. Историю Карен рассказывают, как историю Золушки, но подобные истории редко бывают правдой, и эта – не исключение. Карен родилась 8 ноября 1550 года, то есть была на 17 лет моложе Эрика. Ей было всего 15, когда она родила дочь Сигрид. То есть, фриллой короля она стала в 14 лет. Не было никой девочки, которая торговала орехами на торговой площади Стокгольма, где ее якобы увидел король. Была юная фрейлина принцессы Элизабет, которая растила королевских бастардов, в том числе бастардов Эрика. К принцессе Карен попала через Марту Стуре, которая воспитывала ее куда как более тщательно, чем просто прислугу. Карен вместе с детьми Марты училась читать, писать, подобающе себя вести, и Марта научила ее работать с зельями. Карен растили для того, чтобы она стала фриллой при дворе короля, и, возможно, самого короля. Было в интересах рода Стуре знать, что в данный момент происходит во дворце.

С рождением Карен связана одна непонятка, на которую стали обращать внимание только в последние годы. Достаточно хорошо известна ее родословная по матери, Ингрид. Братья матери потом получили от Эрика дворянство. Но вот отец? Карен Монсдоттер, но кем был Монс? Чьим сыном? Из какой семьи? Где были его родичи? Сейчас существует мнение, что Карен была дочерью Ингрид и Сванте Стуре, мужа Марты. Ингрид умерла, когда Карен было года два. Так что ничего странного, что Марта взялась за воспитание дочери фриллы своего мужа. Так было принято.

Ничего странного не было и в том, что 14-летняя девочка стала любовницей короля, шведы того времени достаточно трезво смотрели на то, что в 14 лет девочки начинают смотреть на мужчин с томлением, и старались только подгадать, чтобы результатом стал брак или выгодная на будущее связь. Ну, а на незаконных детей вообще косо не смотрели, не те времена. При детской смертности того времени каждый ребенок был ценен сам по себе.

Вот так и стала Карен Монсдоттер хозяйкой Стокгольмского дворца в 16 лет. Ей пришлось полностью взять на себя и управление хозяйством, и ублажение короля, и параллельно заняться образованием. Латыни она практически не знала, а при дворе большая часть умных книг была на латыни, да и Эрик предпочитал говорить о своих планах на латыни. А поговорить он очень любил. Карен же была достаточно умна, чтобы понимать, что привязанность короля можно сохранить только одним способом: быть адекватной слушательницей и уметь задавать правильные вопросы в нужный момент. И она это сделала. В изучении латыни ей помог вполне добровольно Йоран Перссон, и, по приказу короля, Бореллиус. Перссон был рад, что его задача по поддержанию короля в рабочем, адекватном состоянии облегчилась, благодаря Карен. Бореллиус с женщинами не разговаривал принципиально, считая их существами низшими по умственному развитию, но от него и не требовалось больше, чем просто беседовать на латыни с Перссоном при Карен.

В то время с психикой короля уже творилось неладное. Не была его психика приспособлена для долго длящихся стрессовых ситуаций. У Эрика начались периоды, когда он запрещал драбантам впускать к себе кого бы то ни было. Он сидел один, часто в темноте, кусая себя кулаки до крови. Ему начало казаться, что его неудачи – это несомненный заговор, имеющий целью свергнуть его с престола. Эрик почти перестал спать, забываясь только на несколько минут за раз. Об Эрике довольно много известно, как о человеке, благодаря тому, что Карен впоследствии многое рассказывала дочери, а та, в свою очередь, рассказывала потом своим детям о том, кем был их дед, и вела дневник.

Когда Нильс Стуре вернулся из Лотарингии ни с чем, Эрик больше не сомневался, что Стуре решили лишить его возможности продолжить династию. А тут еще в 1566 году у ненавистного брата Йохана в Грипсхольмском замке родился сын! Известно, что Эрик осенью 1566 года посетил и Йохана (чтобы поздравить с рождением сына), и Магнуса (чтобы прощупать почву). Встреча с Магнусом закончилась разговором про эльфов, а с Йоханом – дракой. Вскоре после этого этого Эрик прислал в знак примирения семье брата сладости, большая заморская редкость по тем дням, и дочь Йохана Изабелла, отведав их первой, умерла. Как цинично сказал впоследствии Эрик «Изабелла была ошибкой», яд предназначался или маленькому Сигизмунду, или его родителям.

@темы: "шведы"

---

Эрик Густавссон Ваза - 1

Эрик XIV Шведский, конечно же, не был четырнадцатым королем, носившим это имя. Шестой было бы точнее. Но Эрик представлял себе историю человечества настолько своеобразно, что академик Фоменко на его фоне выглядит серьезным и умеренным ученым. Эрик был совершенно уверен, что все человечество погибло в результате Великого Потопа, и, почему-то, решил, что старый Ной причалил к горе Арарат, находившейся в Швеции. От Ноя произошел Магог, который стал первым шведским королем. Потом были Гог, Эрик, Годерик и так далее. Эту безумную родословную Эрик потом прикажет выткать на гобелене.



Проблема Эрика была в том, что он был Самым Настоящим Принцем. Его отцом был правящий король, а матерью – самая настоящая принцесса, из совершенно незначительного, но несомненно королевского рода. Второй проблемой было то, что он в два года стал сиротой, и в три года – пасынком королевы, которая родила его отцу много сыновей – его, Эрика, соперников. Обиднее всего было то, что брат Йохан был абсолютно равен Эрику по интеллекту, а ведь он не был настоящим принцем, таким, как Эрик. И дрались братья нещадно, за что оба были неоднократно биты строгим отцом до синяков на филейных частях.

Эрик всегда чувствовал себя нелюбимым сыном, хотя вряд ли это было правдой многие годы. Вот когда он повзрослел... Высокомерие Эрика заставляло его постоянно схлестываться с отцом. Возможно, ему просто хотелось от отца особого уважения, по праву перворожденного и Настоящего Принца, которое он не получал. Густаву не нравился вздорно-поперечный характер старшего сына, и он пытался выбить дурь из наследника престола, так как король имеет право на «потому, что я так сказал» только после того, как заслужит это право, когда действительно станет мудрее и дальновиднее окружающих. А Эрик явно считал, что имеет все права просто по факту рождения.

Интеллектуальным глупцом Эрик не был, как раз наоборот. Он прекрасно знал историю, географию, четыре языка (латынь, немецкий, французский, и еще один, но не уверена, какой язык был четвертым – он вел переговоры с русскими, но это не значит, конечно, что на русском. Четвертым языком мог быть и английский), астрономию и астрологию, медицину, математику, химию, литературу, военное дело, архитектуру в некоторой степени. Он играл на нескольких инструментах, увлекался ботаническими экспериментами, сочинял музыку, экспериментируя с разными типами тональностей. Дневники он вел на латыни. Он был неплохим художником (если этот портрет действительно автопортрет).



Но брат Йохан ни в чем ему не уступал, и постепенно Эрику стало казаться, что брат совершенно сознательно планирует отнять у него, старшего брата, его законную корону. Тем более, что с отцом Йохан ладил куда лучше, чем Эрик, потому что обладал еще одним талантом, который у Эрика отсутствовал напрочь: дипломатичностью и пониманием ситуации.

Очевидно, Эрик до конца боялся, что отец назовет своим преемником Йохана, что король мог вполне сделать. Мог, но не смог себя заставить. Густав сделал каждого своего сына герцогом, с единственным ограничением: они должны были подчиняться королю. Надеялся ли он на то, что тяжесть короны образумит? Или просто проявил человеческую слабость? Или, наоборот, дальновидность, потому что цепь драматических событий привела, все-таки, Швецию в первые ряды мировых держав.

Густав совершенно не вмешивался в частную жизнь своих детей, если только она не принимала скандальный оборот (как у Сесилии), но Эрик, получив от отца свое герцогство, начал активно искать себе в жены Настоящую Принцессу, а вот это уже не было частной жизнью. Для начала, Эрик обратил свой взгляд на самую видную невесту своего времени – на английскую Елизавету. Для нее был заказан портрет Эрика в самых модных одеждах, но... Елизавета почему-то не спешила замуж, хотя для Эрика было совершенно очевидно, что Судьба предназначила их друг для друга: они были ровесниками и детьми отцов, во многом действующих одинаково в плане внутренней политики.

Тогда Эрик, с досады, сделал предложение Марии Стюарт, но неизвестно, получил ли он из Шотландии хотя бы ответ, да и ожидал ли он ответа. Вероятно, он просто хотел заставить Елизавету поревновать (они переписывались много лет, хотя мало ли с кем Елизавета годами переписывалась). Чтобы добиться своего личным шармом, Эрик уже совсем было собрался в Англию сам, но отплыть ему не удалось. То ли потому, что шторм чуть не утопил его корабль, то ли потому, что именно в тот решающий момент его отец умер – я встречала эти два объяснения.

Коронация Эрика показала всем, что времена осторожной бережливости и хозяйственности в королевстве закончились. Доставалась из хранилищ золотая и серебряная посуда, заказывалась за границей дорогая мебель для дворца Три Короны, новые придворные и обслуживающий персонал вытеснили старых. При дворе Эрика, еще в его бытность герцогом, собралось довольно много иностранцев – итальянцев (они были везде), французов (кальвинистов), шотландцев, немцев.

Среди них были ученые (Дионисиус Берреуз, Георг Норман), военные (граф де Морни), просто искатели приключений. Даже Эриков шут Эркюль (француз и дворянин) знал 8 языков! Причем, находиться рядом с Эриком было делом непростым, а иногда и просто опасным если не для жизни, то для здоровья: Эрик был из тех людей, которые, пребрав, впадают в буйство, совершенно не соображая, куда и чем они наносят удары. Но не стоит считать Эрика злобным мучителем: желающих принять участие в его феерических попойках всегда было предостаточно, потому что он щедро платил пострадавшим.

В 1561 году Эрик короновался. Были изготовлены из золота и драгоценных камней символы власти, и родственники короля получили звонкие титулы графов (Сванте Стуре, Пер Брахе, Густав Йоханссон Тре Росор) и баронов (Лейонхуфвуд, Грип, Оксенстьерна, Хорн, Флеминг и двое Стенбоков) – так, собственно, была образована шведская аристократия. До Эрика этим значительным господам было вполне достаточно обращения «господин Сванте» и «госпожа Марта», а их родовое дворянство было подтверждено еще королевой Маргаретой. Да что там, сам король Густав никогда не именовал себя ни величеством, ни даже Густавом Вазой – господин Густав, Густав Эрикссон, или безличное «король» в официальных случаях. Себя Эрик велел именовать даже в приватных ситуациях «ваше величество». Он твердо решил сделать Швецию заметной на европейской карте, и начал с введения европейского дворцового этикета.



У Эрика была одна очень серьезная проблема. И у него, и у его брата Йохана, и у Магнуса от фрилл рождались только девочки. Ему же, чтобы почувствовать себя настоящим королем, нужна была королева истинной королевской крови и наследник, мальчик. Йохану пришлось отправиться в Англию к Елизавете, откуда он вернулся ни с чем. Это была очень удобная для Эрика причина приказать брату убраться с глаз долой, что тот и сделал – с неожиданными для Эрика (и для себя) последствиями.

Убрался Йохан в свое герцогство, в Финляндию, в замок Турку. Не будучи любителем открытых конфликтов, он решил приятно удивить брата, и отправился в Польшу, сватать Эрику Катарину Ягеллонку, сестру польского короля. Так получилось, что Катарину не вдохновила мысль стать женой Эрика, но она вышла за Йохана. Этот был тот самый человеческий фактор: они влюбились друг в друга с первой встречи, хотя Катарина была старше Йохана на 11 лет. Теперь известно, что Катарина страстно хотела уехать из Польши, так что полюбить она была вполне готова. А Йохан, очевидно, очень тосковал в Турку без равного себе собеседника. Так или иначе, но огонь вспыхнул, и пара решила пожениться. В Польше ни у кого этот брак возражения не вызвал, но Эрик был в ярости. Снова брат, а не он, получил то, что хотел для себя Эрик: принцессу в жены и возможность рождения наследника. Брату он жениться просто запретил: король он или не король?! Но Йохан хорошо выбрал момент для отплытия в Польшу, и свадьба состоялась. За этим последовало много крови и трагедий, но это уже история Йохана, а не Эрика.

@темы: "шведы"

---

Ричард Глочестер сталкивается с заговором

Несмотря на то, что Ричерд Глочестер сам себя объявил Хранителем королевства в критических условиях, его имя не появляется ни в одном официальном документе до того момента, как королевский совет официально подтвердил его полномочия и постарался внести некоторый порядок в делах управления королевством. После этого эдикты Эдварда V стали появляться с подписью "by the advice of our dearest uncle the Duke of Gloucester, protector of our realm of England during our youth".

После того, как Ричард был утвержден в своем звание, совет, похоже, радостно взвалил на него невеселую обязанность по расчищению того хаоса, который оставил за собой его так неожиданно умерший брат. Не то, чтобы Ричард сопротивлялся. Он делал то, что его готовили делать с самого раннего детства, и что он делать, несомненно, умел. Собственно, в этот период Ричард был королем если не по титулу, то по полномочиям, и ни у кого это возражения не вызывало. Во всяком случае, новый парламент, собравшийся для того, чтобы распустить старый, работавший при короле Эдварде, полностью утвердил Ричарда Глочестере во всех полномочиях, данных тому королевским советом. Причем, авторитет Ричарда не подпирался ни армией, ни внушительным конвоем. В тот момент он был в Лондоне сам по себе.

Это неудивительно, если помнить, что в тот момент страна качалась на гране очередной гражданской войны. Если бы партии королевы и Вудвиллов удалось осуществить свой план, введя войска в Лондон, война бы началась немедленно, потому что старая знать никогда не потерпела бы шанса своего отстранения от управления королевством. То, что в тот момент нашелся человек, остановивший кровопролитие, не вынув меча из ножен, устраивало всех. Не Вудвиллов, разумеется, но всех остальных.

Собственно, единственными пострадавшими в этой истории были лорды Риверс, Грей, Томас Воган и Ричард Харст. Это немножко темная история. Их предположительный заговор расследовал лорд Гастингс, который подтвердил, что заговор действительно имел место быть. Но некоторые детали, как то внезапное освобождение епископа Ворчестерского и прочих вудвилловцев, намекают на то, что «волки от испуга скушали друг друга»: казненных лордов сделали козлами отпущения за гораздо более обширный круг людей, планировавший навсегда раздавить старую знать. Впрочем, в этом расследовании Глочестер никакого участия не принимал, что было сделано, то было сделано.

Разумеется, мира и любви в совете надолго не хватило. После того, как ситуация стабилизировалась, и государственная машина заработала, стали всплывать старые противоречия. Глочестер осмотрелся вокруг, и заметил, что окружают его те самые лорды, которые радостно дали в свое время себя купить, причем даже не за очень большое количество французского золота: лорд Гастингс, 2 000 марок в золоте и драгоценностях плюс ежегодная пенсия; лорд Говард, 24 000 крон в золоте и ценностях плюс пенсия; доктор Ротерхем, Лорд Канцлер и епископ Йорка, 2 000 марок в золоте и драгоценностях плюс ежегодная пенсия; доктор Мортон, епископ Или, Мастер Свитков, 2 000 марок в золоте и драгоценностях плюс ежегодная пенсия. А те помнили, что теперь их команду возглавил тот единственный, который брезгливо от подкупа отказался.

В новом королевском совете, помимо этих господ, оставшихся там в наследство от предыдущего короля, заседали и новые лорды: герцог Бэкингем, коннетабль Ланкастера, лорд Нортумберленд, хранитель Севера, лорд Ховард, сенешаль графства Ланкастер, лорд Лоуэл – старший церемонимейстер королевства. Этих людей можно более или менее считать друзьями герцога Глочестера.

Была в совете и нейтральная партия, никак не связанная ни делами, ни воспоминаниями ни с одной из сторон, ни с «староэдвардианцами», ни с «глочестерцами». Это были арихиепископ Кентерберийский, епископ Линкольнский, и лорд Ганторп, хранитель печати.

Совет собирался не только в Вестминстере, но и в Тауэре, где находился малолетний, еще не коронованный король. В некоторых актах значится " the court was removed to the Castle Royal and chief house of safety in the kingdom" (в документах всегда указывалось и место сбора, и присутствующие). Из этих же документов ясно, что принц Эдвард периодически присутствовал на заседаниях совета.

Компания, собравшаяся в совете, была довольно пестрой и своим прошлым, и своими амбициями. Их объединило вместе только желание передать управление королевства от "queen's blood to the more noble of the king's blood», как пишет Ибид. По какой-то причине члены совета ожидали, что Ричард Глочестер выделит для своей администрации любимчиков и отодвинет подальше любимчиковых оппонентов, и каждый ожидал, что именно ему будет отведено больше власти и влияния, чем остальным. В этом была вечная беда со старой аристократией: они не привыкли двигаться однай стаей за вожаком, каждый из них сам хотел быть вожаком в собственном направлении. А это было именно то, что сделал Ричард: он стал вожаком, а остальных сбил в стаю.

Это произошло потому, что и сам Ричард Глочестер не был свободен от аристократического высокомерия. Напротив, он обладал им в многократной степени: он был Плантагенетом, в конце концов, и кто из этих лордов королевского советам мог восприниматься им даже как более или менее равный? Никто. Даже герцог Бэкингем. И этот курс не мог не привести к краху.

Первыми стали выражать недовольство лорды, служившие при Эдварде IV. В конце концов, они противостояли королеве, пока их господин был жив, но теперь им пришлось наблюдать, что между ими и почестями втала личность Ричарда Глочестера. Начались тайные встречи и рассуждения, что лучше они и малолетний король с его маменькой, чем малолетний король и Ричард Глочестер. К этому времени Ричард переехал из Байнард Кастл в лондонский дом на Кросби Плейс. Потихоньку туда стали стягиваться придвордные из Тауэра, и это было тем показателем нарастающей силы, которая не понравилась ни лорду Гастингсу, ни, особенно, лорду Стенли, который уже пересекался с Глочестером на севере. Между ними было то, что в хрониках культурно называется «невеликая приязнь», а попросту они видеть друг друга не могли.

Тем не менее, начался июль, государственные дела решались, и подготовка к коронации Эдварда V шла полным ходом. Канцелярия Ричарда разослала многочисленные приглашения от имени будущего короля во все уголки страны различным ноблям "to be prepared to receive the order of knighthood at his coronation, which he intended to solemnize at Westminster on the 22d of the same month." Заказывались дорогие одежды, в том числе и для принца Эдварда. Жена Глочестера, Анна, была вызвана им в Лондон с тем расчетом, чтобы она прибыла 5 июня, и успела подготовить свой гардероб к празднику.

Тем не менее, у Ричарда появились серьезные проблемы. Лорды Риверс и Грей все еще были в заключении и живы. И такое создавалось впечатление, что чем дольше эти лорды оставались в крепости, тем больше скучал по родственникам принц, и тем сильнее проникался неприязнью против другого родственника, Глочестера. Очевидно его демарши по поводу того, что он не чувствует себя свободно во дворце епископа, и то, что он редко посещал заседания королевского совета (что странно для юноши накануне коронации), были именно формой протеста простив разлуки с дядей и сводным братом. Ричард, в свою очередь, выпустить Риверса и Грея на свободу просто не мог. Они немедленно подняли бы мятеж. Не прибавило любви принца Эдварда к Глочестеру и то, что придворные из Тауэра практически переехали ко двору Глочестера.

У Ричарда был небогатый выбор: или выпустить Грея с Риверсом, сойтись в альянсе с партией королевы, или продолжать свою линию. Понятно, что он выбрал. Что именно произошло в те дни, мы никогда не узнаем. Из письма Ричарда гражданам Йорка, в котором он прямо просит о помощи "guarding him against the queen and her affinity, which have intended, and do daily intend, to murder and utterly destroy us and our cousin the Duke of Buckingham and the blood of the realm", можно предположить, что пленные лорды в тюрьме спокойно не сидели, и что был раскрыт какой-то заговор. Письмо, кстати, было не частным, это было открытое письмо из канцелярии Лорда Хранителя. Так или иначе, это решило судьбу Риверса, Харста, Грея и Вогана: они были немедленно осуждены и казнены. Очевидно, Ричард серьезно ожидал неприятностей, потому что 11 июня он пишет своемы родственнику Невиллу:
" To my Lord Nevylle , in haste.

My Lord Nevylle, I recommend me unto you as
heartily as I can, and as ye love me, and your own
weal and surety and this realm, that ye come to me
with that ye may make defensibly arrayed in all
the haste that is possible ; and that ye will give
credence to Eichard Radclyff, this bearer,
whom I now do send to you instructed with all my
mind and intent.

And, my lord, do me now good service, as ye
have always before done, and I trust now so to remember
you as shall be the making of you and
yours. And God send you good fortunes.

Written at London, the llth day of June, with
the hand of
our heartily loving cousin and master,
GLOUCESTER

(London, Wednesday, llth June, 1483).

Можно с уверенностью сказать только одно: что бы ни открыл для себя Ричард Глочестер в период между 5 и 10 июня, он не рассказал об этом никому, находящемуся рядом с ним в Лондоне. Ни знакомым, ни членам королевского совета.

Если бы случилось так, что Ричард Глочестер умер бы срезу после избрания Лордом Хранителем Королевства, его память избежала бы любого негативного оттенка. Его действиями восхищались бы, его бы провозгласили героем, а злодеем в истории остался бы его племянник.

@темы: Richard III

---

_Мэйв_, с Днем Рождения!

---

NikkValeriev, привет!

---

Магнус Густавссон Ваза

Для начала, я хочу написать о сыне Густава Вазы, который никогда не стал королем, хотя известно, что Густав часто говорил, что Магнус – единственный истинный принц среди его детей.



Магнус родился в 1542 году, в Стокгольме. Как и его братья, он получил прекрасное образование, был необыкновенно музыкален, но по характеру был человеком мечтательным, тихим, и видел странное. Везде написано, что он был был душевнобольным, но что под этим имеется в виду? Сумасшедшим он точно не был. Из записей о встречах короля Эрика с братом понятно, что Магнус был абсолютно адекватен во всем, кроме одного: он чувствовал себя в постоянном контакте со сказочными существами. Например, он, по его словам, дружил с лесными эльфами, он их видел.

Густав сделал всех своих сыновей довольно независимыми герцогами с широкими правами чеканить в своих герцогствах монету и выбирать самостоятельно свой управленческий аппарат. В личную жизнь подросших сыновей король не вмешивался вообще. Магнус получил в полное владение большую часть восточной Готландии, часть западной Готландии и большие владения в Нёрке. Жить он обосновался в замке Вадстена.



Жениться он не женился, но у него было две фриллы. Первой была Валборг Эриксдоттер, с которой у него было две дочери (Лукреция и Вирджиния, разумеется). О ней ничего не известно, кроме того, что она была из простых. Очевидно, она умерла родами, потому что ни о Вирджении, ни о ней после 1564 года никаких упоминаний нет. А вот Лукреция вышла замуж за Кристофера фон Вернстедта, которого встретила при дворе своего дядюшки, короля Йохана. Фон Вернстедт был из старого, известного с 1295 года рода, так что понятно, что в Швеции ни незаконнорожденность невест, ни их полупростонародное происхождение никакого значения не имели. Ведь и незаконная дочь короля Эрика вышла за наследника одного из старейших и значительнейших родов королевства.

Второй фриллой принца Магнуса была Анна фон Гаубиц, с которой у него была одна дочь, Хелена. Об Анне известно удивительно мало, если учесть, что она всегда была с Магнусом, когда тот принимал у себя родственников, или выезжал встречаться с ними. Несмотря на приставку «фон» дворянкой она не была, ведь «фон» просто означало «из», так что можно лишь предположить, что какие-то земельные владения у ее семьи были. А вот Хелена вышла замуж за соседа, землевладельца прибалтийского происхождения по имени Вольмар Юкскалл, который потом станет дворянином и маршалом у короля Карля IX. Кажется, после смерти Магнуса в 1695 году Анна переехала жить к дочери и зятю, помогая им в управлении разросшимся имением.

В Вадстене Магнус утверждал, что состоит в очень близких отношениях с одной русалкой. Во всяком случае, в 1563 году он прыгнул в ров, чтобы успокоить свою хвостатую подругу, которая испугалась шума, производимого при сооружении подъемного моста. Ну, ничего, то ли выплыл, то ли выловили.

Поскольку именно в Вадстене находился холл для брачных церемоний королевской семьи, с родственниками Магнус встречался часто, и иностранные гости видели его тоже часто. Его описывали, как довольно красивого, приятного, умного, эрудированного собеседника, хорошего композитора и музыканта. Надо сказать, что с посторонними ни об эльфах, ни о русалках он ни словом не обмолвился – эти истории приберегались только для своих.

Поскольку нет ни одного диагностического описания психического расстройства Магнуса (хотя Густав держал при дворе парочку довольно хороших медиков), напрашивается предположение, что расстройства могло и не быть. Известно, когда у Магнуса начались предположительные расстройства психики: после печально известного эпизода с любовником Сесилии. Впоследствии в вину Эрику поставили, помимо прочего, что его жестокость довела брата до сумасшедствия, но ведь можно предположить, что умный и спокойный Магнус в те дни понял, что означает быть членом этой сумасшедшей семейки, и нашел свой выход их ситуации. Иначе в покое его бы просто не оставили. Каждый из братьев справедливо подозревал младших в том, что они хотят корону для себя, а Магнус был младше Карла. Подозрения же Карла обычно были летальны для тех, кого он подозревал. А так Магнуса просто-напросто оставили в покое. Для этого стоило иногда прыгать в ров.

@темы: "шведы"

---

Порция утреннего смеха

Реклама "удивительно легкого" виски



Кстати, всем, кто любит оригинальную рекламу, рекомендую ЖЖ-шный журнал рекламного фотографа Антона Ярошенко, там и его работы, и то, что он показывает из работ других профи: antonio-j.livejournal.com/profile

@темы: "веселая бредь"