В самом деле, почему Эми сидела в деревне? Оказывается, не сидела. Крис Скидмор взялся за определение местонахождений Эми Робсар через записи расходов в бумагах Дадли. То, что муж не оставлял ее без денег и подарков – это понятно. Но расходы включают, и в количестве, расходы на ее переезды. Для начала, Роберт отправил Эми вглубь страны буквально в первые дни смены режима. Времена были тревожными, и зачем Эми сорвалась с места – неясно, к сожалению. Если бы мы знали, многое о загадочной жизни этой женщины стало бы более понятным. Как только состоялась коронация, Эми вернулась на старое место, в поместье м-ра Хайда. Но уже 6 июня она покинула поместье навсегда, отправившись в Лондон.
читать дальшеЭто был массивный переезд, для которого понадобилось 12 лошадей. И местом назначения был Кимбервелл, дом, принадлежавший ее матери в Лондоне. Интересно, что Роберт жил не там. Он по-прежнему жил на Грейсчерч, хотя практически – во дворце. Туда Эми и отправилась на время, пока Кимбервелл приводили в порядок. Только Роберта в Лондоне уже не было – он был в Виндзоре.
Ездила Эми по стране и до переезда в Лондон: в какой-то момент она была в Саффолке. Все это очень странно, потому что рапорты послов упорно утверждают, что Эми тяжело болела. И почему муж не встретил ее в Лондоне, если он нашел время съездить в Кью, который ему подарила Елизавета? Правда, в Кью он ездил смотреть пьесу, которую приготовила его группа актеров, так что причина была, можно сказать, служебная. Дадли стал одним из первых патронов театра в стране, и это было отнюдь не просто титулом. Актеры ездили по стране, и делом патрона было организовать им право проезда через графства, где они намеревались давать представления, и убедиться, что спектакли проходят на уровне.
Причина могла быть в том, что в апреле-мае болел сам Роберт, подхвативший четырехдневную лихорадку – мерзкую болезнь, укладывающую больного в постель каждый четвертый день, нередко со смертельным исходом.
Вот вернувшись из Виндзора, Роберт устроился, наконец, вместе с женой на Грейсчерч, на целых 2 недели. А потом ему надо было ехать с Прогрессом. Не осталась дома и Эми. Она поехала… в Варвикшир. Туда, куда ее мужа назначили Лейтенантом, туда, где у семьи Дадли были крепкие местные связи. Сам Роберт был более, чем заинтересован «укорениться» там, как он выразился. Осенью того же года он пытался выкупить некоторые земли у представителя другой линии Дадли, но тот продавать отказался. Роберт не растерялся, и купил место коннетабля в Варвик Кастл. Эми жила тогда в Комптон Верней, и в июле сэр Кейв, который делил с Дадли должность Лейтенанта, представляет сослуживцу некоего способного Ричарда Вернея, которого вполне можно назначить на ответственный пост.
Сделав дело (ведь Верней был компаньоном Дадли в деловых операциях, на самом-то деле), Эми переезжает снова. На этот раз, в Камнор Плейс в Беркшире, где находился еще один компаньон Роберта, Форстер. Туда муж послал голубой шелк, вельветовую шляпу, украшенную золотым шитьем, седло для верховой езды и очки для чтения. В Камнор Плейс Эми осталась на следующие 9 месяцев. С Робертом они больше никогда не увиделись.
Как бы ни повернулась история, активные переезды Эми Робсар полностью опровергают теорию/слухи о том, что леди была смертельно больна. Ничто также не указывает на то, что у супругов были плохие отношения. Они жили так же, как десятки супружеских пар, в которых муж был занят при дворе. И все-таки, частые миграции Эми более, чем нетипичны для того времени. То ли Эми вела от имени мужа его дела, то ли пара искала место, где можно было бы начать строить гнездо. Но не болезнь и не враждебность королевы держали Эми Робсар вдалеке от Лондона.
Могла быть еще одна причина: Эми была в одной игре с мужем и королевой, целью которой было заморочить голову тем, кто жаждал поскорее выдать Элизабет замуж. В этом случае, ей просто нельзя было быть при дворе. Нет, есть еще одна причина. Придворная жизнь – это не то, что заботливый муж хотел бы для своей жены. Ведь и супруга Сесила, надо сказать, при дворе никогда не появлялась, и многие, многие жены придворных самого высокого ранга. Но это не вызывало ни подозрений, ни нареканий.