Елизавета и Дадли - "Leicester’s Commonwealth"

[MirrinMinttu]

29 сентября 1584 года сэр Фрэнсис Уолсингем отправил Роберту Дадли встревоженное письмо: «Мой дорогой милорд, вчера я получил от лорда мэра пакет, в который был вложен клеветнический памфлет, направленный против вашей чести, беспрецедентно злодейский пасквиль». Речь шла об издании, напечатанном подпольно в Париже или Антверпене, под длиннейшим названием ”The Copy of a Letter Written by a Master of Art of Cambridge to his friend in London, concerning some talk passed of late between two worshipful and grave man about the present state, and some proceedings of the Earl of Leicester and his friends in England”.



В быту книга была названа просто ”Leicester’s Commonwealth”, и быстро стала бестселлером, выдержавшим многие издания. Как Book of Martyrs Фокса на века погубила репутацию Мэри Тюдор, так и Leicester’s Commonwealth на века полностью исказил все, чем был и что делал в своей непростой жизни Роберт Дадли. Постепенно на эти, далеко не объективные, издания стали ссылаться, как на авторитетные источники, и правда, в конце концов, забылась.

Анализ содержания пасквиля здесь:
en.wikipedia.org/wiki/Leicester's_Commonwealth и в книге Скидмора идентичны, просто слово в слово, так что не знаю, кто написал его первым, но пересказывать не буду. Пасквиль заклеймил Дадли как распутника, заговорщика, предателя, убийцу, фальсификатора, отравителя, растлителя и т.д., и т.п. Он настолько личен, что для службы безопасности не составило труда проследить и источник большей части информации, и, с достаточной степенью точности, автора, и даже заказчика.

Разумеется, пасквиль был немедленно запрещен, причем самой высшей инстанцией: самой королевой. Она отчитала администрацию Лондона за то, что под ее носом распространяются подобные издания, и объявила, что содержание пасквиля не имеет ничего общего с правдой, и направлен на подрыв репутации графа. Но сам Лейчестер на пасквиль практически не отреагировал. У него только что умер сын, что авторы книжонки объявили Божьей карой, и сил реагировать на инсинуации врагов у него не было. Приватно он, конечно, выразил желание шею автору свернуть, но, как координатор службы безопасности, Роберт прекрасно знал, что Leicester’s Commonwealth протаскивают даже в Тауэр. «В наши опасные дни кто может избежать бесстыдных и лживых слухов? Что касается меня, то я верю, что Бог даст мне милость жить в страхе Божьем, быть преданным моему суверену и честным к миру. С этим я переживу любую клевету».

Племянник графа, Филип Сидни, воспринял появление чернящего его обожаемого дядюшку пасквиля куда как более персонально. Он безмерно уважал Роберта за его службу на благо королевства, за его жертвы во имя этой службы, за то, что он возродил дом Дадли. И оставить деяние злоумышленников безнаказанным он не собирался. Сэр Филип считал, что цель у пасквиля была одна: укусить с такой силой, чтобы уж шрам-то наверняка остался, даже когда сама рана заживет. Он имел свои подозрения относительно авторства, и вызвал пасквилянта на дуэль, полагая, что эта личность к такому вызову безразличной не останется. Напрасно. Вызов остался не принятым.

Филип Сидни

Уолсингем расследовал дело по своим каналам. Сначала он полагал, что идея возникла в окружении Марии Стюарт и была подхвачена католиками в своих целях. Позднее, когда иезуита Парсонса поймали, выяснилось, что католики только ухватились за шанс охаять убежденного протестанта, каким был Лейчестер, и лично падре только распространял пасквиль. Одному из лучших агентов сэра Фрэнсиса (Томасу Роджерсу) удалось отследить, где в Париже находится склад, содержащий более тысячи экземпляров: в особняке графа Арунделла. Это прояснило все дело.

Чарльз Арунделл был, можно сказать, кровным врагом семейства Дадли, поскольку его отец, сэр Томас Арунделл, был казнен в годы правления короля Эдуарда VI не без содействия отца Роберта Дадли, герцога Нортумберленда. Эта казнь привела к тому, что Чарльз был воспитан среди Говардов, из которых была его мать, и был воспитан католиком. В родне у него был и Эдвард де Вер, граф Оксфорд, и казненный герцог Норфолк, и незабвенная Дуглас Шеффилд. Через Дуглас и была собрана большая часть сплетен и грязи, вошедших в пасквиль как факты.

Помимо старых счетов, были новые камни преткновения. Оксфорд, Арунделл и Сассекс были сторонниками брака Елизаветы с Алансоном. Дадли и Сидни – противниками. Оксфорд выкрутил для себя женитьбу на Анне Сесил, как более старший по титулу, хотя руки девушки искал Сидни. Более того, Оксфорд обращался с женой скверно, что вызывало у Сидни весьма недобрые чувства. И Оксфорд, и Сидни были еще и поэтами, и конкурентами на этой стезе. Стиль друг друга они знали прекрасно, поэтому Сидни не сомневался, что написал пасквиль именно Оксфорд.

Эдвард де Вер, граф Оксфорд

Сам Дадли, так мало переживавший относительно пасквиля, пересекся с Оксфордом еще в 1581 году: ему необходимо было выяснить, какие группировки стоят за определенной активностью католического подполья. Неизвестно как, но ему удалось Оксфорда расколоть. Тот признался, что вместе с Арунделлом и Генри Говардом сотрудничал с французскими католиками. Целью их было, не больше и не меньше, повторить Варфоломеевскую ночь в Англии, вырезав протестантов, начиная с королевы. И таки да, Мария Стюарт была активной стороной в этом заговоре.

Дадли выдвинул дело в королевский суд. Арунделл и Говард немедленно укрылись в испанском посольстве, откуда потоки грязи полились уже на Оксфорда. В частности, Арунделл утверждал, что Оксфорд – мужеложец, и что он лично застукал графа и поэта с пажом в компрометирующих обстоятельствах. Затем Арунделл обвинил Оксфорда в планировании убийств протестантов, и многих других грехах, очень схожих с теми, которые перечислялись потом в Leicester’s Commonwealth. Тогда, в 1581 году, делу официального хода не дали, решив понаблюдать за фигурантами. Именно таким образом служба безопасности справилась с заговором Трогмортона в 1583 году, но Арунделлу удалось бежать во Францию.

Оксфорд был действительно по уши запутан в появлении пасквиля. Видимо, не мог простить Дадли того, что из-за действий службы безопасности его собственная жизнь и слабости стали всеобщим достоянием. Он лично дал Арунделлу 500 фунтов, чтобы тот собрал доказательства того, что Дадли отравил графа Эссекса и спланировал убийство своей жены Эми в 1560 году. Аренделл же посетил в Париже свою родственницу Дуглас, и сделал из ее слов вывод, что Дадли был на ней женат.

А ведь Уолсингем предупреждал Дуглас и ее мужа, что не стоит им принимать у себя «кузена» Арунделла. Но Дуглас была зла на Дадли, а у Стаффорда были в деле свои интересы, за которые ему неплохо платили и французы (Генри де Гиз), и испанцы (через Мендозу). Не стоит строго судить Дуглас. Судя по всему, она вовсе не была законченной идиоткой. Если уж Екатерина Медичи перестроили по ее совету устройство двора своего сына-короля, то это о чем-то говорит. Дуглас была не первой и не последней женщиной, решившей, что рождение ребенка превратит доброго любовника в заботливого мужа. По-видимому, то, что получилось в результате, воспринималось ею лично большим позором. И кого она винила? Конечно, коварного любовника. А тут появляется кузен Чарльз, охотно выслушивающий ее сетования.

Со Стаффордом сложнее. Несомненно, ему отчаянно были нужны деньги. Быть послом в Париже было престижно, но дорого, а платить своим служащим Елизавета не считала нужным. Тем не менее, Стаффорд сливал довольно важную информацию испанцам, и давал доступ к посольской корреспонденции французам, а это уже было предательством. Трудно сказать, почему его особенно не беспокоили и даже не наказали позже, после отзыва. То ли Дуглас пожалели, то ли незадачливый Стаффорд использовался Уолсингемом (сам того не зная), как канал тонкой дезинформации.

Таким образом, автором пасквиля Leicester’s Commonwealth был граф Оксфорд, информацию собирал по его заказу Чарльз Арунделл, а источником была экс-любовница Дадли Дуглас Шеффилд. Право, стоит ли черпать «историческую правду» из такого мутного потока?

Но Leicester’s Commonwealth содержит и другую часть, куда как более благодатную для домыслов и пересудов: как умерла первая жена Роберта Дадли? Более того, за данным пасквилем последовал другой, Letter of Estate (www.oxford-shakespeare.com/Leicester/Letter_Est...), и, в марте 1586 года, третий, Flores Calvinistici. И, поскольку все любят читать и говорить гадости о сильных мира сего, постепенно возникла история о том, как амбитный и безжалостный граф, сын и внук казненных за их злодеяния предателей, убил свою кроткую жену, чтобы стать королем Англии. Так что сводным томом всех трех пасквилей вполне можно считать «Кенилворт» Вальтера Скотта. О праве художника на вымысел можно спорить бесконечно, но что-то, все-таки, было в смерти Эми Робсар такое, от чего невозможно просто отмахнуться вердиктом «несчастный случай».