Стаффорды - 2

[MirrinMinttu]

Второй герцог Бэкингем, Генри Стаффорд, был именно тем Бэкингемом, который предал Ричарда III. Причем, предал глупо – ведь у него не было ни малейших симпатий ни к покойному Эдварду IV, ни к слишком деловой вдовствующей королеве Элизабет Вудвилл, ни к их потомкам. Дело в том, что Элизабет, став королевой, начала активно устраивать своих многочисленных братьев и сестер в выгодные браки. Поскольку Генри Стаффорд оказался в 5 лет круглым сиротой, королева прибрала в свои цепкие ручки опекунство над маленьким герцогом. Это значило, что она могла пользоваться доходами со всех владений этой ветви Стаффордов, да еще и распоряжаться брачными перспективами мальчика. Она и распорядилась, выдав за него, году эдак в 1465, замуж свою сестру Катрин. Та была на 2 года моложе супруга, то есть тоже ребенком.

Ничего хорошего из такого брака не последовало. Если бы дети росли среди любящих родственников, они, возможно, стали бы вполне любящей парой. Таких примеров предостаточно, хотя, конечно, обычно аристократы только обручали своих детей, а уж те самостоятельно подтверждали согласие на брак, достигнув 14 лет. Или не подтверждали. Но королева выбора юному герцогу не оставила, и относилась к нему достаточно скверно. В чем здесь дело – можно гадать долго. Элизабет была хорошей матерью, очевидно. Она была преданной сестрой, это точно. Но ее положение среди придворной знати было неопределенным.

Неизвестно, насколько на самом деле проблема была в том, что ее мать-принцесса вышла замуж за сквайра из персонала своего первого мужа. Я знаю несколько подобных случаев, и никто дам-герцогинь не осуждал. Возможно, дело было в том, кем был первый муж Жакетты Люксембургской, а он был герцогом Бэдфордом, которого вся Англия боготворила. Жакетта была бы не последней женщиной в истории, которой не простили «предательства памяти» великого человека.

Возможно, дело было в самой Элизабет, вдове ничтожного деревенского джентельмена-ланкастерианца, которая стала через второй брак ярой йоркисткой и основательницей новой династии. Причем, с большой выгодой для себя и своей семьи, чего нельзя сказать о сотнях аристократов, потерявших все, что они имели, и всех, кого они любили, в войне Роз. Учитывая, что отец и дед герцога были именно ланкастерианцами, а все выгоды от их гибели получила предательница, ставшая йоркисткой…

Впрочем, никто толком не может сказать, как именно сосуществовала пара Бэкингемов. О том, что они друг друга ненавидели, есть только одно зарегистрированное свидетельство, которое может быть и неправильным. Во всяком случае, Катрин родила мужу четверых детей, даты рождения которых подтверждают то, что пара не избегала друг друга. Нет также свидетельств о том, что у Генри Стаффорда были бы бастарды.

Судя по всему, герцог не был приятным человек, и не был человеком умным. У него были причины ненавидеть дом Йорков. Но у него не было причин предавать Ричарда, который исправил все несправедливости, возвысил Бэкингема, вернул ему все оттяпанные короной владения, да еще и новых прибавил. Допустим, герцогу задурил голову многохитрый епископ Мортон, ведь герцогу было в 1483 году всего 28 лет, половину из которых он прожил под властью женщины, которую страстно ненавидел. Жажда самому одеть на голову корону и взять реванш за пережитые в прошлом унижения могла оказаться непреодолимой.

Повинен ли Бэкингем в исчезновении «принцев из Башни»? Скорее всего. Только у него была власть, дававшая в принципе допуск к принцам. Ричарда на тот момент не было в Лондоне, да и не было у него причин избавляться от племянников. В конце концов, они были сыновьями брата, которого Ричард доказуемо любил. А вот для Генри Стаффорда они были детьми тех, кого он ненавидел.

Третьим герцогом Бэкингемом стал старший сын Генри, Эдвард Стаффорд. Как и отец, он остался сиротой в 5 лет, и тоже был отдан властью нового короля под опеку. На этот раз родословная опекуна не могла оскорбить даже гордых Стаффордов. Опекуном стала мать нового короля, Маргарет Бьюфорт, дама высокой репутации и благороднейшего происхождения. Что касается матери герцога, то ее просто выдали замуж. Несколько двусмысленно, надо признать. С одной стороны, ее мужем стал дядя короля, Джаспер Тюдор. С другой стороны, муж был старше жены почти на 30 лет, и родословная у него была… Да, он был признан, как сводный брат, королем Генри VI, но история так и похоронила неразрешенным сомнение в том, были ли его родители вообще женаты. Впрочем, Катрина пережила престарелого мужа, и в третий раз вышла, кажется, вполне по любви.

Что касается самого Эдварда, то право на его женитьбу просто купили. Граф Нортумберленд заплатил королю Генриху VII астрономическую сумму в 4000 фунтов, и купил, таким образом, состоятельного мужа для своей старшей дочери Алиэнор. Невесте было 16, жениху 11 лет. Вот у этой пары жизнь вряд ли была веселой. Похоже, что после рождения сына и наследника каждый из них зажил своей жизнью.

Эдвард Стаффорд тоже не был приятным человеком. Да что там, во многом он был просто чудовищем. Например, его осенила мысль возродить в своих владениях крепостное право. Его клерки перелопатили массу данных о том, кто из живущих во владениях герцога имел в предках крепостных. На этом основании, Бэкингем надеялся наложить свою пухлую лапу на имущество сквайров и фермеров. У него были судебные споры с более, чем пятьюдесятью членами его собственного хозяйства, не говоря о незаконных арестах и попытках незаконных конфискаций. В Уэллсе дело дошло до вооруженных столкновений.

Впрочем, на плаху Стаффорда привел не характер, а все то же происхождение и амбиции. Если его отец думал, что может быть королем от Ланкастеров против короля от Йорков, то самого Эдварда Тюдоры обоснованно держали под подозрением в принципе, как аристократа из рода Плантегенетов с куда как большими правами на корону, чем Тюдоры. Королю Гарри нужен был всего лишь небольшой толчок для того, чтобы его знаменитая паранойя проснулась и заявила о себе. Это и произошло, когда сестра герцога стала любовницей короля. Стаффорды не могу быть игрушкой для Тюдоров! – дал понять своему королю герцог, и заключил сестрицу в монастырь. Ничего он этим не добился, потому что у сестренки тоже был характер фамильный, но вот король свел с ним счеты, хоть и не сразу.

Для начала, он сделал герцогом Чарльза Брэндона – помимо всего, еще и потому, чтобы Бэкингем не был единственным. Затем, он стравил Бэкингема и кардинала Волси, благо, Бэкингем Волси ненавидел страстно и открыто. Как ни странно, этот злобный и напыщенный герцог был искренне верующим католиком, которого стиль жизни кардинала оскорблял до глубины души. Поговаривали, что он даже собирался заказать убийство кардинала.

Король Гарри долго собирал на Стаффорда компромат – и таки подвел его под топор палача.
Не сказать, чтобы он герцога не предупреждал уже в 1518 году, что убийства, грабежи, изнасилования и беспорядки, которые учиняет гвардия Бэкингема, не оставляют короля безразличным. Собственно, короля не оставляла безразличным и численность этой гвардии (около 400 человек). Но Эдвард Стаффорд с упорностью, достойной лучшего применения, вел себя по-королевски, будучи по крови действительно принцем.

Не сказать, что Стаффорд не видел себя в будущем королем Англии. Или, по крайней мере, своего сына. В 1519 году Бэкингем женил своего наследника на Урсуле Поль, внучке Джорджа Кларенса, что сделало его родственником правящей династии. А у короля так и не было сына. С точки зрения Эдварда Стаффорда, это было закономерно. Дело в том, что казнь сына Джорджа Кларенса глубоко потрясла в свое время многих, от Катарины Арагонской до Стаффордов. И многие верили в то, что Тюдоры навлекли казнью умственно отсталого, абсолютно невинного молодого человека на свой род проклятие. Ведь вскоре после этой казни король Генри VII потерял сына-наследника, жену, и новорожденного ребенка. Бэкингем в проклятие верил, о чем неоднократно говорил.

Помимо проклятия, имелось и пророчество, сделанное картезианским монахом Николасом Хопкинсом. Обычно монахи не занимаются предсказаниями будущего, но Хопкинс переносил монашество так тяжело, что ему приходилось вечно поститься и молиться, в результате чего его стали посещать видения. Он напророчил, что шотландский король не вернется домой, если вторгнется в Англию, и оказался прав. Следующим пророчеством брата Хопкинса было то, что король Гарри умрет без наследника, и следующим королем станет герцог Бэкингем.

В 1520 году Эдвард Стаффорд обнаглел уже настолько, что завербовал себе на службу Уильяма Балмера, который входил в число служащих короля Генри. Тот сдуру явился во дворце с гербом Бэкингемов на камзоле. В живых он остался чудом. Помимо прочего, его брат, Джон, был главным шерифом Йоркшира, что придало всему эпизоду особое звучание. В том же году герцог запросил у короля разрешение отбыть в Уэллс, в сопровождении 500 собственных гвардейцев, которые могли бы, при необходимости, надеть доспехи. Король задумался, потому что Бэкингем, в принципе, мог поднять под свое знамя около 5000 человек.

Вместо разрешения, к герцогу отправился приказ прибыть к королю. У обвинения были свидетели: капеллан герцога (Джон Делакур), его канцлер (Роберт Гилберт), монах Хопкинс и бывший служащий Чарльз Книвет, которого герцог недавно уволил.

Суд над Бэкингемом вошел в историю, как суд несправедливый. Не потому, что свидетели лгали. Они сказали то, что действительно имело место быть: об уверенности герцога в том, что ему суждено стать королем, об угрозах в адрес короля, о вере в проклятие Тюдоров и прочее. Другой вопрос, насколько справедливо было всерьез воспринимать каждое высказывание этого вспыльчивого человека, не обладавшего ни большим умом, ни последовательностью в действиях. В том же 1520 году он объявил своим приближенным, что вообще собирается в Иерусалим, и поэтому начал отращивать бороду, поклявшись, что не будет бриться до тех пор, пока не попадет в Святой Город.

В 1521 году Эдвард Стаффорд был казнен за государственную измену. В 1523 году, решением парламента, титул герцогов Бэкингемских был «заморожен», а их обширные владения отошли к короне. Собственно, для хозяйства герцогов это было к лучшему, потому что предыдущие поколения, увлекшиеся собственной политикой, совершенно запустили домашние дела.

Сын Эдварда стал, после смерти короля Гарри, всего лишь бароном Стаффордам, да и то только потому, что не потребовал ни гроша от имущества своих предков. Возможно, напрасно, потому что семья оказалась плодовитой, и к 1636 году обеднела настолько, что лишилась баронского титула.
Следующим герцогом Бэкингемом стал Джордж Вильерс уже при Стюартах.