Елизавета I - о пиратах и первооткрывателях

[MirrinMinttu]

История отношений Англии с Нидерландами и история самих провинций – это нечто настолько сложное, запутанное и противоречивое, что требует достаточно основательных знаний страны. Поэтому углубляться в историю Нидерландов я не буду. Скажу только, что в какой-то момент они согласились выбрать дона Хуана Австрийского своим губернатором, потом перессорились между собой, в результате чего часть местных политиков стала искушать единокровного брата Филиппа Испанского стать совершенно самостоятельным королем Фландрии, и тому мысль не показалась противной. И во всем этом густом тумане лавировали Англия, Франция и Испания.



То, что придется воевать, понимали все участники маневров. Только никто еще не знал, кому и с кем именно. Поэтому Елизавета приветствовала любые сомнительные и не очень авантюры своих подданных, которые приносили ей или деньги, или знания уязвимых сторон потенциальных противников, а желательно – и то, и другое. Фрэнсис Дрейк начал грабить испанцев в Панаме еще в 1572 году. В 1576 капитан Джон Оксенгем из Девоншира и вовсе построил небольшую крепость в Пасифике, грабя испанские корабли, везущие золото из Лимы. Правда, на пути в Англию бравый капитан влюбился в некую испанскую леди с Жемчужного острова (о-в Маргарита), и несколько подзадержался. Вот этого ему не стоило делать, потому что испанцы послали за наглым пиратом военные корабли. Оксингема, таким образом, поймали, повесили, и золото вернулось в сундуки короля Филиппа.

капитан Оксингем

Но Дрейк и Оксингем не были единственными, кто желал рискнуть. В архивах Елизаветы сохранилось письмо от 6 ноября 1577 года, имя автора которого было заботливо вытравлено начисто, настолько секретным оно было классифицировано. Автор предлагает Елизавете накинуть вуаль пристойности на свои отношения с пиратами: просто выдавать совершенно официальные патенты… на открытие «странных и удивительных мест». Если такой «первооткрыватель» попался бы на пиратстве, это была бы его личная проблема. А королева была бы просто вкладчиком в экспедицию, а не участницей дележки награбленной добычи.

Далее автор письма предлагает совершить налет на Ньюфаундленд, куда каждую осень собираются католические флотилии пополнить продовольствие. Он увел бы лучшие корабли, а остальные просто сжег бы. Далее, королева объявила бы его пиратом, и сняла бы с себя все подозрения. А он попробовал бы с новой флотилией отобрать у Испании Вест-Индию. Письмо густо приправлено религиозными ссылками, суть которых в том, что Бог хочет видеть свою избранную нацию (и королеву этой нации) владычицей морей. Ценой были бы жизни 25 000 моряков католических флотилий, но автор об этом даже не задумывается.

Дрейк

Считается, что автором письма был Фрэнсис Дрейк, известный среди испанцев, после своего Панамского марша, под именем Эль Драко, который в конце того же ноября отплыл с флотилией из пяти кораблей в сторону Ньюфаундленда. Официально – чтобы бороздить просторы Тихого Океана в поисках коммерческих возможностей для Англии. Самыми крупными вкладчиками в экспедицию были Елизавета и Лейчестер. Фроде считает Дрейка человеком слишком приземленного, практического ума для стиля, в котором написано письмо. Да и наивно было бы пытаться расправиться с католическими флотилиями такими малыми силами.

Экспедиция Дрейка была сначала отброшена ветрами в Корнуэлл, потом кораблям понадобился ремонт, так что отплыл Дрейк из Англии только 15 декабря 1577 года. Около Кап Верде он захватил португальский корабль Santa Maria, который был переименован в «Мэри». Капитан корабля примкнул к компании английских авантюристов, и это для них стало дополнительным бонусом: сеньор де Сильва хорошо знал воды Тихого. Рейс был тяжелым. После пересечения Атлантики, Дрейку пришлось уничтожить два корабля, «Кристофер» и «Сван», потому что для них уже не хватало экипажа. «Мэри» оказалась не в лучшем состоянии, ее каркас начал гнить, и корабль сожгли. Дрэйк решил перезимовать в бухте св. Юлиана, где разыгралась довольно загадочная трагедия.



Вместе с Дрейком в экспедицию направился секретарь сэра Кристофера Хаттона, Томас Даути. Буквально до последних лет, до открытия архивов Саламанки, считалось, что Дрейк свел с Даути личные счеты, казнив его в той мрачной бухте. Вроде, столкновение характеров. Выяснилось же, что Даути с самого начала был осведомителем испанцев, посылая информацию послу Испании в Лондоне еще во время планирования экспедиции. Очевидно, он попытался информировать испанцев о том, где зимуют остатки флотилии Дрейка – и попался, потому что из бухты св. Юлиана это было сложно сделать. Очень узкий круг знал правду – только королева и ее служба безопасности. Именно поэтому попытка брата Даути судиться с Дрейком (тот не имел формального права судить и казнить другого джентльмена) была красиво отведена из-за какой-то технической формальности. Заявить публично, что секретарь сэра Хаттона был испанским шпионом, было бы жестоко по отношению к сэру Кристоферу.

В сентябре 1578 года флотилия Дрейка вышла в Тихий Океан. Один из кораблей штормы потрепали так, что ему пришлось вернуться в Англию. Другой корабль утонул. Дрейк начал грабить берега Южной Америки, имея только «Пеликан», который был им переименован в «Золотую лань». Говорят, чтобы смягчить сэру Хаттону неприятную новость о казни его секретаря (у Хаттонов в гербе была лань), но, скорее всего, просто по какой-то собственной ассоциации Дрейка – ведь корабль и правда оказался «золотым». Только с одного Nuestra Señora de la Concepción было снято 36 кг золота и 26 тонн серебра, не считая драгоценных камней и дорогой посуды. А ведь были и другие победы. Когда Дрейк вернулся в Лондон в 1580 году, он привез добычу, равную трем годовым бюджетам всего королевства. Елизавета сделала прекрасный вклад. Кстати, кое-какие открытия Дрейк тоже совершил – хотя о том, имеет ли к нему отношение пролив Дрейка и где именно находится его о-в Елизаветы, спорят до сих пор.