Генри V сражается и побеждает во Франции

[MirrinMinttu]

До сих пор историки гадают, почему англичане высадились во Франции, не встретив вообще никакого сопротивления. Разумеется, место высадки держалось в секрете долго, но за 2-3 недели до отплытия такого огромного флота Париж знал уже совершенно точно: кто, в каком количестве, и куда. Возможно, у французов банально не было денег на подготовку хоть какой-то линии обороны: карусель внутренних распрей опустошила казну, а появление сборщиков налогов превратилось и вовсе в балаган – население просто пряталось от них. Сами французские крестьяне были доведены до той точки, когда им было уже все равно, грабят их свои или чужие. В любом случае, высадка войск Генри V во Франции прошла абсолютно спокойно, хотя заняла она три дня.

Активизировались французы только к 17 августа, когда Генрих начал готовить осаду городка Aрфлёр, который сам по себе не имел никакого значания, но был хорошо укрепленной крепостью, закрывающей путь в Нормандию. До того, как англичане толком обложили город, туда успел прорваться сир де Гонкур, который привел с собой 300 пехотинцев. Героем этой осады стали герцог Кларенс, который, благодаря окружному маневру перехватил обоз со снаряжением, направляющийся в город, и чудовищной величины английские бомбарды: London, Messenger, King’s Daughter. За несколько дней стены крепости и часть самого города были превращены в руины.



Надо сказать, что англичане Генри в случае Aрфлёра проходили своего рода полевую практику, потому что осады они не использовали довольно давно. Король сам обходил город каждый вечер, делая заметки о том, насколько расходится практика с теорией книги Гвидо ди Колонны «De Re Militari”, не так давно переведенной на английской Xокклевом специально для Генри (который, кстати, активно вводил в своем королевстве использование английского языка вместо латыни). Одно неудобство осад было очевидно: и гарнизон, и осаждающие довольно быстро стали страдать от последствий скопления большого количества людей на узком пятачке пространства. Лихорадка, дезинтерия, необходимость строго нормировать продукты. При осаде Aрфлёра умерли Ричард Кортни, епископ Норвич, и Мишель де ла Поль, граф Саффолк.

17 сентября Генри предложил крепости сдачу, которая первоночально была гарнизоном отклонена, но потом принята с любопытным условием: город сдастся 22 сентября, в воскресенье, если не получит подкрепления. Отцы города пришли в лагерь англичан в качестве заложников, а де Гонкур отправился в Руан, где находилась армия Дофина, и... не получил там ничего. «Мы не готовы», - ответили ему. Де Гонкур вернулся в полуразрушенную крепость с пустыми руками. Сдача крепости прошла с подобающей торжественностью и обменом любезностями. Видным горожанам был назначен выкуп, и они были отосланы в Англию его ожидать. Простым горожанам дали выбор: принести присягу или покинуть город, захватив свое имущество. Сам де Гонкур и другие нобли были вообще отпущены под честное слово, что они 11 ноября явятся в Кале и формально сдадутся. Граф Дорсет был сделан капитаном Aрфлёра, ему был дан гарнизон в 300 пехотинцев и 900 лучников. А Генри послал формальный вызов дофину решить войну поединком, прибавив, что будет ждать дофина в Aрфлёре восемь дней.

Куртуазность средневековой войны? Не совсем. Сданную крепость нужно было укрепить, разобраться, кто из жителей уходит, а кто остается, и, наконец, эвакуировать в Англию изрядное число больных и получивших ранения. Командовать этим делом назначили герцога Кларенса, который и сам был нездоров, а Генри начал группировать силы для своего весьма смелого предприятия: он собрался пройти маршем до Кале. Кингсфорд подчеркивает, что разные первоисточники упоминают величину английской армии по-разному. Сам он склонен предположить, что в Кале с королем отправились около девятисот пехотинцев и пяти тысяч лучников.

Кстати, уже сам метод ведения Генрихом войны во Франции говорит о том, что это проходило именно завоевание, а не просто военные рейды, к которым французы привыкли в 14-м веке. Намерением короля явно не было уничтожать максимально много и максимально эффективно, он предпочитал покорять, шаг за шагом. Генри планировал сделать марш в сотню миль за восемь переходов. Артиллерия была отправлена в Англию морем. Было сформировано три девизии. Фургонами командовали сэр Джон Корнуэлл и сэр Джильберт Амфравиль. Сам Генри с братом Хэмфри и графом Хантингтоном командовали центром. Арьергардом командовали герцог Йорк и граф Оксфорд. Солдатам под страхом смерти было запрещено безобрачничать в населенных пунктах, под страхом же смерти запретили что-либо поджигать. Было только разрешено проводить конфискации продовольствия в тех случаях, когда жители отказывались сдавать это продовольствие добровольно. Но солдаты есть солдаты, и история сохранила рездраженный комментарий Генри, что он не возражает, когда его солдаты наполняют свои бутылки вином, но ему не нравится, что они делают свои животы этими бутылками.

Продвижение проходило более или менее по плану. Были налеты, отраженные без особых усилий, были довольно мирные препирательства с крепостями, мимо которых проходили англичане, которые заканчивались откупом продовольствием, но одно из знаменитых сражений, битва при Азенкуре, могло и вовсе не произойти, если бы в недобрый для Франции день арьергард английской армии не натолкнулся бы на некоего гасконца, который утверждал, что впереди короля и его армию ожидает засада – армии величиной в 6 000 человек. В принципе, неясно, а была ли эта засада. Летописец из Сен Реми проклинает проклятого гасконца, утверждая, что если бы не он, англичане спокойно промаршировали бы в Кале. К нему примыкают историки, утверждающие, что враждебность и взаимное недоверие между французскими принцами действительно не свидетельствуют о том, что они готовы были дать битву объединенными силами. Другие историки говорят, что французская кавалерия не потерпела бы позора спокойного продвижения англичан к Кале. В самом деле, невозможно утверждать, что было нелогично для французов давать сражение, если логика и амбиции ноблей Арманьяка не имеют между собой ничего общего.

Я не буду описывать здесь битву при Азенкуре – ее детально описание есть в сети на любом языке. Скажу только, что сама битва продолжалась не более трех часов, и это был сплошной хаос. В какой-то момент чуть не погиб Хэмфри, которого король спас сам, в какой-то момент король переоценил силы французов, и приказал убить пленных (избиение было остановлено, когда французы отступили), пленные вообще сдавались по нескольку раз, потому что до них никому не было дела. В этой битве навечно прославил себя и свою породу мастиф сэра Пирса Ли, который не допустил врагов к своему хозяину, когда тот был ранен (сэр Ли позднее умер, но пес был с почетом привезен в родное поместье, где стал родоначальником знаменитой линии мастифов).

перед началом

эпизод с пленниками

Тем не менее, если подсчитать потери, то становится ясным: среди французов хаос был большим. У них в битве погибли 3 герцога, 5 графов, 90 баронов, 1500 рыцарей, а общее количество погибших составило около 10 000 человек (очевидно меньше, но средневековые летописцы любили круглые цифры). Англичане потеряли одного герцога (Йорка), одного графа (молодого Саффолка), одного барона (сэра Ричарда Кигли), и одного рыцаря (Дэвида Гама, сквайра короля Уэлса, который погиб, защищая своего сеньора). Общее количество погибших у англичан составило примерно сотню человек. В плен англичанам попала масса французов, самыми важными из которых были герцоги Орлеан и Бурбон, маршал Бусико, и Артур де Ришмон, будущий сенешаль Франции.

Генри молится перед битвой

Генри спасает Хэмфри

Генри сражается

После битвы англичане благополучно добрались до Кале, рядовые вместе с их добычей были оттуда немедленно отправлены в Англию (всю эту прорву народа в Кале было бы просто не прокормить!), а Генри остался со своей высокородной добычей дожидаться пленников, отпущенных из Aрфлёра под честное слово. Когда те явились, король 16 ноября отплыл в Англию, и, несмотря на сильнейший шторм, благополучно прибыл в Дувр вечером того же дня. Говорят, что горожане Дувра в буквальном смысле перенесли короля-победителя на берег на своих плечах. Это был триумф, это были дни в буквальном смысле слова общенационального ликования. После посещения Кентербери, Генри вступил в Лондон в субботу. Это было именно вступление, потому что вряд ли Лондон до этого хоть один раз так приветствовал своего короля:

”Welcome, Henry the Fifte, Kynge of Englond and Fraunce”