Генрих VI - короля пора женить!

[MirrinMinttu]

Как будто мало было того, что на троне сидел слабый и отрешенный король, Англию постигли в 1437 – 1440 и другие несчастья. Например, необычайно дождливая погода четыре года подряд, в связи с чем последовал голод, невиданный с 1315 года, а за ним и болезни. В 1439 году лордам, приносящим оммаж, было рекомендовано не целовать короля – боялись эпидемии. В том же году герцог Глочестер снова торпедировал попытку заключить мир во Франции, хотя Англии этот мир был жизненно необходим.

Впрочем, это был последний раз, когда Глочестеру удалось повлиять на политику королевства. Его закат начался в 1440 году, когда он неожиданно выдвинул против кардинала Бьюфорта и архиепископа Йоркского обвинения в измене и заговоре, которые с треском провалились в совете. В том же году он активно возражал против того, чтобы герцог Орлеанский был, наконец, отпущен домой. Разумеется, на этом настаивал и Генри V, но с 1422 года ситуация во Франции изменилась, можно сказать, на противоположную, и никакого резона дальше задерживать герцога в плену больше не было. Герцог Орлеанский был отпущен во Францию под слово не поднимать против Англии оружия.

Но своему падению Глочестер был, все-таки, обязан своей второй жене, Элеоноре Кобхем. Эта дама, возвысившаяся из придворных его первой жены до трона герцогини, очень хотела пересесть на трон королевы. Для нее ситуация была кристально проста: не будет Генриха – ее муж станет королем. Глупая женщина прибегнула к магии, а поскольку о магии она не знала ничего, то обратилась Элеонора к колдуну и колдунье, Роджеру Болингброку и Марджери Джордан. Но не знала она того, что у кардинала Бьюфорта были в штате Глочестеров свои шпионы, хотя могла бы и предположить.

Когда стража пришла ее арестовывать, Элеанор сбежала в Вестминстерское аббатство, где запросила святого убежища, не зная, что человеку, обвиненному в ведьмовстве, такое убежище не предоставляется. Элеонору привели в суд силой.

Болингброка казнили обычным способом (утопили/повесили/четвертовали), Джордан сожгли, а герцогине Глочестерской назначили фантастичное наказание: она должна была три дня подряд ходить босой по улицам Лондона, неся в руках свечу весом в фунт, в сопровождении мэра, шерифов, и глав гильдий. В первый день она должна была пройти от Тауэра до собора св. Павла, во второй – от Лебединой пристани до церкви Христа в Олдгейте, и на третий – от Квинхита до церкви св. Майкла в Корнхилле. После публичного покаяния герцогиня была отправлена в пожизненное заключение в замок Пил Кастл на острове Мэн. Элеонора Кобхем умерла там только в 1354 году, прожив в неволе 13 долгих лет.

Глочестер с женой на суде

Кстати, именно после этого суда парламент ввел закон, что жены пэров могут быть осуждены за свои дейсвия, как и сами пэры, и что имеют в этом случае требовать суда равных, как и их мужья.

Чем же был занят Генрих в то время, когда голод и болезни трепали трепали королевство, а его самого пытались сжить со света колдовством? А Генрих в то время был полностью погружен в свои образовательные проекты, строя тот самый Итон, который изначально стал учебным заведением духовного направления для 70 бедных школяров. В том же году король заложил и Кингс Колледж в Кембридже. В 1441 он начал длительный проект по открытию школ и колледжей по всей стране, и здесь он не остался одиноким: школа св. Антония в Лондоне, колледжи в Ньюпорте (1442) и Таучестере (1449), архиепископ Числей открыл колледж Всех Святых в Оксфорде в 1437 г., а архиепископ Йоркский Кемп – колледж в 1447. Уильям Вэйнфлит основал колледж Магдалины в 1456, Ричард Флеминг (епископ Линкольна) – Линкольн Колледж в 1427 – оба в Оксфорде. Во Франции, в Кане, был открыт университет в 1439 году, в Бордо – в 1441.

Это были очень близкие сердцу короля проекты, и, несомненно, очень важные. Проблема в том, что Генрих, углубившись в них, о делах насущных знать ничего не хотел. Например, о том, что он ухитрился подписать патенты на должность сенешаля герцогства Корнуэлл и сэру Уильяму Бонвиллу, и графу Девону. У лордов дело дошло до военных действий друг против друга, потому что каждый был уверен в том, что его дело правое. Совет, конечно, вмешался, приказав обоим привезти патенты в Лондон для проверки, и назначив временно на должность кого-то третьего, но известно, что лорды опять воевали между собой и в 1453. Был бы повод!

В 1442 и 1443 прошли бунты в Уэльсе, в 1443 в Йорке мэр и шерифы рассорились с аббатом аббатства св. Марии. Нортумберленд подстрекал народ против епископа Йоркского, и разорял его имущество. В Норвиче горожан за беспорядки пришлось дважды лишать привилегий, в 1437 и 1442 году. Беспорядки периодически случались даже в Лондоне! Возникает законный вопрос, почему ни совет, ни парламент не пользовались своей изрядной властью, чтобы как-то заполнить образовавшуюся пустоту королевского управления?

Очевидно, причина могла быть только одна: беспорядки разжигались личностью настолько высокого статуса, что совет и палата лордов не хотели с этой личностью ссориться, а палата общин не хотела ссориться с палатой лордов.

Потому что остальные вопросы парламент как-то решал. В 1442 парламент снова утвердил, что доходы герцогств Ланкастерского и Корнуэльского пойдут на удовлетворение кредиторов короля, и что должен быть создан некоторый запас денег, чтобы король не был в долгах постоянно. Тот же парламент принял меры на усиление флота, корорый после смерти Генри V постепенно впадал в жалкое состояние. Также встал вопрос о том, что короля пора женить.

Некоторое количество невест к тому времени уже обсудили. И дочь нового Императора Альберта Второго (очевидно, Анна, родившаяся в 1432), и дочь Шарля Французского (очевидно, Катерина, родившяся в 1428), и даже дочь Арманьяка (Бона? У него была только одна дочь, родилась в 1435). В 1442 сэр Роберт Руз и Томас Бэкингтон были подряжены начать переговоры и поручить некоему художнику по имени Ганс нарисовать правдивые портреты вышеупомянутых леди, чтобы король мог сделать выбор. Невеста-Арманьяк отпала практически сразу: армия Шарля VII бродила у самых границ бывшего сенешаля Франции, и он страшно боялся открыто заявить себя союзником англичан, которые, не став вдаваться в тонкости, просто оскорбились. Этого брака особенно желал Глочестер, который решил, что несостоявшееся сватовство – дело рук Саффолка, и два лорда стали враждовать еще горячее.

Неунывающий кардинал Бьюфорт вовремя предложил племяннику портрет Маргарет, дочери Рене Анжуйского, которой было тогда 15 лет, и ее красоту славили по всей Франции. Или так сказал племяннику кардинал. Генрих немедленно объявил, что он глубоко влюбился в портрет леди. Кардиналу же на Маргарет указал не кто иной, как герцог Орлеанский, который увидел в этом браке двойную возможность. Во-первых, Маргарет была племянницей Шарля Французского, и ее брак с Генрихом принес бы Англии мир. Во-вторых, Маргарет имела довольно сильный характер, и была несомненно умна, что делало из нее идеальную спутницу слабому и витающему в собственных прожектах Генриху. Кардинал увидел третий плюс: умна-то умна, с характером-то с характером, но молода и неопытна, и, разумеется, истовая католичка. Кардиналу очень хотелось утвердить свое влияние на бесхребетного Генриха со всех возможных сторон. Само собой, потому, что данный брак был мил герцогу Орлеанскому и кардиналу Бьюфорту, Глочестер был категорически против Маргарет. И... снова обвиноватил Саффолка: Хэмфри распустил сплетню, что Саффолк сам влюблен в принцессу, и поэтому хочет ее в Англию – понятно, с какой целью. Саффолку было в тот момент за 50, он был вполне счастливо женат, так что вряд ли ему подобная любовь и в голову могла придти, но у Глочестера Саффолк был вообще во всем виноват.

Маргарет Анжу

А Саффолк действительно попал с этой женитьбой в ловушку. Только не в ту, на которую намекал Глочестер. Ловушку Саффолку расставил старый Рене Анжу. Он имел репутацию тюхи среди ноблей, потому что был поэтом, музыкантом, кавалером – и совершенно не любил воевать. Поэтому, невзирая на громкие титулы короля Неаполя, Сицилии и Иерусалима, графа Прованса и герцога Бара и Лоррейна, владел Рене только совсем небольшой территорией, и держал свой двор в Нанси. И вот договорившийся со всеми сторонами Саффолк прибывает в Нанси с официальным предложением, а Рене ему заявляет, что его рыцарская честь не позволяет ему отдать свою дочь за короля Англии, который владеет исконными землями семьи Рене: Анжу и Майном. То есть, проще говоря: отдайте мне и Франции Анжу и Майн, и получите дочку. К Рене присоединяется Шарль VII: отдайте Рене и Франции Анжу и Майн, и получите дочку Рене себе в королевы и мир с Францией.

В общем, Шарль взял за горло посланника сына Генри V не хуже, чем сам Генри взял за горло когда-то папу с мамой Шарля.

И что было делать Саффолку, который точно знал, какие сложные интриги стоят за этим браком? Он согласился на обмен. Тем более, что у него был мандат парламента, подтверждающий любые его действия. Как к такому договору отнесутся в Англии, он прекрасно знал, поэтому брачный договор держался в строжайшем секрете. В 1445 Саффолк женился от лица короля на Маргарет в Нанси, с Францией был заключен двухлетний мир, и они с женой доставили новую королеву на английскую границу, где ее встретил Ричард Йорк.