Граф Марш становится Эдуардом IV

[MirrinMinttu]

Казни лидеров йоркистов имели далеко идущие последствия для всей страны.

Во-первых, хотя Маргарита приехала в Йорк только после битвы у Вэйкфилда, не было секретом ни для кого, что она дала добро своим войскам грабить всё и вся, сколько душе угодно. Возможно, она сделала это по своей обычной близорукой злобности, возможно, она только благословила неизбежное. Армия роялистов в значительной степени состояла из полуразбойничьих формирований приграничья, для которых набеги и грабеж были стилем жизни. Запрети им это – и они оторвутся от армии, и все-таки будут грабить, но роялисты лишатся свирепой и натренированной боевой силы. В любом случае, народу это очень не понравилось.

Во-вторых, при всех минусах герцога Йорка, он был лидером, у него был авторитет, и люди его знали. Вполне понятно, что после его смерти граф Марш, старший сын, обязательно предъявит свои требования на трон, перешедшие к нему от отца, потому что он был амбитен. Смел, амбитен, тщеславен – и неопытен. Прекрасный генерал вовсе не обязательно может быть хорошим королем, а Марш был именно генералом по натуре.

В-третьих, казнь Йорка, Салсбери и Рутленда ставила в невозможное положение Варвика. Дядя, отец и двоюродный брат его были казнены силами, целью которых было сохранить царствующую династию. А Варвик до этого момента тоже был подчеркнуто верен королю, стремясь только к реформам в правлении. Теперь же, практически против желания, он оказался главой оппозиции, потому что никого другого не было, да и долг чести требовал. И все-таки он воздержался от немедленных действий, продолжая, по сути, править от имени короля и в интересах короля, и даже отослал от греха подальше (ко двору герцога Бургундского) двоих младших сыновей Йорка, Джорджа и Ричарда.

Эдвард Марш, старший сын Йорка, одержал над роялистами-ланкастерскими блестящую победу при Мортимерс Кросс. Кстати, там погиб Оуэн Тюдор, приемный отец короля Генриха. Он был взят с плен и обезглавлен, и голова его была, по милому обычаю тех времен, помещена на рыночной площади Херефорда.

В хрониках сохранилась запись, что ”a mad woman combed his hair and washed away the blood off his face, and she got candles and set about him burning, more than a hundred”. Интересно, кем была эта женщина? Для простой городской сумасшедшей сотня свечей – это непосильно. Казнен был и Джон Трогмортон, и еще 8 ноблей. Куртуазность средневековых войн закончилась. Англия вошла в полосу вполне современной политики войны на уничтожение противника. В защиту йоркистов необходимо сказать, что не они это начали, но они охотно подхватили эстафету. Ведь старшее поколение лордов к тому времени уже практически сошло со сцены, а молодые лорды уже выросли в атмосфере безжалостности и войн с соседями.

В начале 1461 года армия Маргариты двинулась на юг. Я уже упоминала, что, в значительной мере, эта армии состояла из полукриминальных банд, но, по вышеупомянутой причине, вряд ли к тому времени английские лорды так уж сильно отличались от бандитов и головорезов. Пали Грантхем, Стамфорд, Питерборо, Хантингтон, Мельбурн, Ройстон. Города были ограблены, сожжены. Жители, не успевшие укрыться, были перебиты. Эта армия не щадила ни хижин, ни дворцов, ни церквей.

28 января Варвик, от имени короля, назначил срочный сбор войск. И снова армии сошлись у Сент-Олбани. С Варвиком были его родственники, друзья – и король. Уникальная ситуация, вообще-то, что король и королева оказались на поле боя друг против друга. Ненадолго. Для Варвика это сражение было не лучшим в жизни, так что он отступил. Короля он не забыл, а вывел в зону ничейной земли, но, поскольку тот изъявил желание присоединиться к жене, то там его и оставили. Право, это была отличительная черта царствования этого Генриха - медитирование на поле боя в гордом одиночестве.

На следующий день авангард королевы нашел своего короля, беззаботно сидящего под дубом и весело улыбающегося. Королевская семья воссоединилась. На следующий день он произвел своего восьмилетнего сына в рыцари, а королева решила ознаменовать день по-своему. Она заставила ребенка приговорить к смерти лорда Бонвилля и сэра Томаса Кириэля. Кириэль, рыцарь старой формации, ветеран французской компании, проклял королеву за то, что она приучает ребенка к такой жестокости. Оба пленных были обезглавлены. Среди пленных был и брат Варвика, Монтегю, которого, по требованию короля, пришлось отпустить. Спас король и аббатство, но сам город был, разумеется, снова разграблен и разгромлен. Кстати, поступок королевы Маргарет отвернул он ланкастерианцев довольно многих их последователей. Люди просто задумались, что вырастет из принца, радостно выносящего смертные приговоры уже в таком юном возрасте.

По сути, Лондон никто в тот момент не защищал, потому что Варвик повел свое войско на соединение с войском графа Марша. Но – Маргарета Лондон не атаковала, хотя, наверное, очень хотела. Говорят, король наложил свое решительное вето на идею штурма. Может быть. Маргарета послал в Лондон герцогиню Бэкингем с эскортом, переговорить с олдерменами. И олдермены были готовы впустить в город отряд роялистов! Но горожане, узнав об этих планах, просто отобрали ключи от ворот у стражи. Не хотели они диких северян в своих стенах, тем более, что судьба покоренных армией королевы городов была в Лондоне уже известна. Не обошлось и без слуха, что королева, Лондон не любившая, дала своей армии добро поступить с ним так же, как с остальными покоренными городами. Олдермены решили в знак доброй воли послать роялистам продовольствие и деньги, но снова бдительные лондонцы, которых поднял повар одного лорда, узнавший о плане, обоз не пропустили. Они его разграбили.

Тут уж королева настроилась на штурм, вето там или не вето ее супруга. Но Варвик тоже не дремал. Встретившись с графом Маршем, уже идущим на Лондон от Мортимерс Кросс, и узнав о том, как горожане Лондона не впустили в город Маргарет, Варвик повел войска к Лондону. Королева заколебалась, и затем отвела армию. Они вернулись на север, увозя с собой короля и грабя все на своем пути. Так король Генрих VI потерял свой трон. Варвик, который, в присутствии короля, почти несомненно сохранил бы ему лояльность, оказался перед фактом: или поддержать требования своего кузена на корону, или непонятно что. Короля-то не было. То есть, он как бы и был, но где-то, накрепко пристегнутый к мантии своей властной и жестокой, но неумной супруги. Уж кем-кем, а мечтателем Варвик не был, и к этому моменту он прекрасно понимал, что никакие реформы при такой королеве невозможны.

Варвик был готов подпирать своим плечом пассивный символ королевской власти. В конце концов, при сильном правительстве даже эксцентричная щедрость короля была бы вполне переносима, и направляема в нужную сторону. Но, не убрав подальше королеву, нельзя было и мечтать о какой-то стабильности. Король же к своей семье относился весьма трепетно, и никогда не согласился бы ни на какой развод. Опять же, вместе с принцем росла проблема: кем он мог сформироваться с такой мамашей? Плюс, как ни крути, кровь отца и дяди Варвика запятнали руки ланкастерианской династии, от этого отмахнуться было невозможно. Таким образом, Варвик подошел к решению, что менять нужно всю династию. Кристи определенно обвиняет королеву в несчастьях ланкастерцев, в том, что Генрих потерял трон, и в том, что в стране началась гражданская война. С ней трудно не согласиться.

1 марта 1461 города Лорд Канцлер объявил гражданам Лондона о том, что Эдуард, граф Марш, старший сын герцога Йорка, предъявил права на трон, и объяснил, какие именно это права. Учитывая то, что охрану процедуры осуществляли солдаты армии йоркистов, известие было встречено с должным энтузиазмом. А может, горожане и вправду верили, что новый король на троне автоматически прекратит войну. Права графа были признаны и советом, в котором, кроме троих членов семьи Невиллей-йоркистов были герцог Норфолк, лорд Фитцуолтер, лорд Феррерс и епископ Салсбери. Таким образом, 3 марта новым королем Англии под именем Эдуарда IV стал молодой военный, которому не было и двадцати лет.

Вот, собственно, родословная, подтверждающая права линии графа на трон: