О брачных перспективах Ричарда III

[MirrinMinttu]

В 1484 году королева Анна Невилл умирала. Она всегда была слаба здоровьем, но стресс и напряжение, пришедшие вместе с короной, и, главное, смерть сына подкосили ее окончательно. Легкое покашливание, то исчезавшее, то возвращающееся, перешло в приступы кашля. Лорд Джон Норфолк, сам потерявший первую жену при сходных обстоятельствах, рекомендовал королеве обычные для лечения дыхательных путей средства: медовые сладости, пряное и сдобренное медом вино. Но силы женщины уже таяли, и ничто не могло ее спасти. Будучи особой с сильной волей, она смогла принять участие в празднествах Рождества, потому что это были важные дни для подданных ее величества. Они с Элизабет Йоркской танцевали без устали и меняли наряды, блистали и наделяли подарками.



А когда пляски и пиры закончились, королева слегла окончательно. У нее полностью пропал аппетит, который и раньше оставлял желать лучшего, голос стал хриплым, и она часто задыхалась. Врачи королевы запретили королю спать в постели своей супруги, как между Ричардом и Анной было всегда заведено, потому что симптомы туберкулеза были бесспорны, и о том, что туберкулез заразен, было известно. В церемониях пасхального периода Анна Невилл принять участие уже не смогла. Она умерла 16 марта 1585 года, и обстоятельства, сопровождающие смерть этой тихой, но мужественной женщины, были более чем драматичны: почти полное солнечное затмение, продолжавшееся почти пять минут.



Для тех, кто хорошо знал королевскую чету, смерть Анны сюрпризом не стала. Более того, государственная машина уже вовсю крутилась в переговорах о том, кто станет следующей королевой и матерью наследников престола. Проблема была только в том, что хорошо королевскую чету знало весьма ограниченное число людей. Большинство увидели ее только в середине 1583 года на коронации.



О том, что королева еще была жива, когда были начаты переговоры о следующем браке короля, знало большее количество людей. В этом не было ничего неуважительного к умирающей: скорбь скорбью, а долг долгом. Долгом короля было обеспечить спокойствие в королевстве преемственностью. Тем не менее, пошли сплетни об отравлении больной королевы, неспособной обеспечить мужа наследниками. Тоже, собственно, обычное дело в случае, когда болезнь уносит быстро.

Теперь о том, откуда пошла сплетня, объединяющая в качестве предполагаемых будущих супругов Элизабет Йоркскую и короля Ричарда III.

Во-первых, это Ричард решил следующим браком соединить Ланкастеров и Йорков, идея не принадлежала Тюдорам. Ее, скорее всего, потащила у короля практичная леди Маргарет Бьюфорт.

Во-вторых, Ричард поклялся Лиз Вудвилл, что выдаст замуж ее девочек хорошо. И переговоры о его браке были связаны с переговорами о браке Элизабет Йоркской.



В-третьих, Элизабет действительно сдуру написала Норфолку записку с просьбой поторопить короля, где был еще более глупый постскриптум: «я боюсь, королева никогда не умрет!»

Ланкастерской линией была линия Джона Гонта, конечно. И, разумеется, выбранные принцесса и принц должны были быть не младенцами и не перестарками. Что касается короля Ричарда, то первой кандидатурой для него была инфанта Джоана Португальская.



Достойная девица, чрезвычайно набожная, и уже успевшая ответить отказом некоторому числу женихов. В общем-то, посольство Ричарда имело у принцессы достаточный успех, и можно с уверенностью утверждать, что не погибни Ричард при Босуорте, она стала бы его женой. Другой вопрос, не была ли Джоана старовата для предназначающейся ей роли? Она ведь была почти на год старше самого короля.

Англичане отдавали предпочтение именно португальскому браку по двум причинам. Во-первых, линия Джоаны была старшей из оставшихся ланкастерианских линий. Во-вторых, у Джоаны был брат, красавчик дон Мануэль, у которого был хороший шанс стать в один день королем Португалии (и он им стал). Вот относительно этого Мануэля и шли переговоры, касающиеся замужества Элизабет Йоркской. И она была более чем готова к браку. Отсюда и нетерпеливое ожидание смерти королевы Анны, которая открыла бы девушке путь к браку, связанному с новым браком самого короля.



Второй кандидатурой в жены была испанская инфанта, Изабель Кастильская и Арагонская. Да, самая старшая дочь Изабеллы и Фердинанда, старшая сестра Катарины Арагонской… Странные зигзаги делает история. Это она, в результате, выйдет замуж за дона Мануэля и станет королевой Португалии.



Впрочем, посольство Ричарда во главе с крещеным евреем, португальцем сэром Эдвардом Брамптоном, помахало испанским вариантом перед носом португальцев с одной целью: взять быстрый старт в вопросе о замужестве инфанты Джоаны. Успешно.

Но в Англии этот двойной брак неожиданно стал в сплетнях одним браком: между королем Ричардом и его родной племянницей, Елизаветой Йоркской. Кто-то где-то что-то слышал, прибавил свое понимание к недостаточной информации – и понеслось. Похоже, что сам Ричард узнал о слухах только от Кэтсби и Рэтклиффа, которые обратились к своему королю и другу с вопросом, не сошел ли тот с ума, если планирует такой брак. Король был потрясен. Уже само предположение, что он может рассматривать в качестве жены родную племянницу, было достаточно отвратительно для него, человека чести и веры. Но в контексте того времени, опасность для репутации была делом менее важным, чем сомнение в законности правления.

Не секрет, что Генри Тюдор женился потом на Элизабет из-за того, что она была дочерью короля из Йорков, чье право занимать трон было неоспоримым. Потому что он сам знал, что его ланкастерианская линия хромает на обе ноги. Или его матушка знала, все равно. Так вот, коронация Ричарда была следствием того, что дети Эдварда от Лиз Вудвилл были, юридически, бастардами. Многие это знали, и сама Лиз давно уже знала, что ее брак с королем недействителен – об этом она даже говорила вслух иногда, бедняжка. И вот начинает распускаться слух, что король Ричард собирается сам жениться на одной из принцесс-бастардов. Почему? Уж не потому ли, что не так уж эти бастарды незаконны?

В общем, Ричард собрал горожан Лондона и объяснил им, в чем дело, потребовав от мэра в дальнейшем арестовывать и карать тех, кто распускает слухи. А в Йорк он отправил петицию с аналогичным содержанием. Увы и ах, современников-то Ричард, скорее всего, убедил, дав им полную информацию, но позднее сплетня была реанимирована и благополучно дожила до наших дней. Бедный Ричард, который никогда не относился легко к вопросам веры, чести и морали.