Томас Кромвель - 5

[MirrinMinttu]

Практика Кромвеля в области снабжения деньгами вечно нуждавшихся в наличных придворных была не только делом прибыльным, но и чрезвычайно полезным. Недостаток наличных был в придворной жизни делом унизительным. Ну и что, если даже реальный доход страдальца был равен доходу короля? Доход шел с обширных хозяйств, приносящих годовой доход и требовавших обширных же капиталовложений. Но если у придворного не звенела монета в кошельке, он мог обнаружить себя неожиданно выпавшим из круга светской жизни. Кромвель же был известен как человек влиятельный, надежный, доброжелательный и сдержанный. К нему и шли за помощью. А это в те далекие годы еще подразумевало, что услуга в будущем будет оплачена не только деньгами, но и услугами.



В 1532 году сын-бастард кардинала Волси, Томас Винтер, пишет: «Вы сейчас находитесь в том положении, которое я и мои друзья долго вам желали… Если вы позаботитесь о том, чтобы следующий курьер доставил мне приличную сумму денег, вы меня очень обяжете. Прошу вас прислать мне немедленно 100 фунтов». Оцените тон. Винтер, собственно, не просит, он заказывает деньги. Наверное, в этом и состояла прелесть общения с Кромвелем: он с одинаковым вниманием относился и к письмам дам, рассыпавшихся в любезностях, и к сухим требованиям джентльменов. Это был бизнес, не более того. Был ли прок помогать Винтеру? Тот стал в 1537 году архидьяконом Корнуэлла, а в начале 1530-х каким-то боком примыкал к семейству Болейнов еще с парижских времен. Так что свои 100 фунтов молодой человек получил, надо полагать.

Были в числе клиентов Кромвеля и очень важные персоны: сэр Николас Кэрью, генеральный прокурор сэр Кристофер Хэйлс, вице-управляющий двором короля сэр Джон Гэйдж. Но это был частный бизнес Кромвеля, а в рабочее время он занимался… Да чем только он не занимался. Рассматривал официальные петиции, решал судьбу заключенных, дела которых попадали на его стол, надзирал за строительством нового королевского дворца в Вестминстере, за ремонтом Тауэра, за фортификационными работами в Кале и Ирландии, за постройкой неофициальной гробницы для короля в Виндзоре. В 1532 он был назначен генеральным представителем в земельных делах Колледжа Короля Генриха VIII, который, кстати, раньше был одним из проектов кардинала Волси.

Впечатляющее количество обязанностей, которые имели в те времена тенденцию разрастаться. В наши дни, только для разбора петиций, стекающихся в Лондон со всего королевства, учредили бы департамент с раздутым штатом клерков, и по одному на каждый объект строительства. А Кромвель управлялся один, с небольшим штатом помощников. Да еще находил время выжимать выгоды для себя. Например, попытаться арендовать у одного аббатства ферму на 60 лет, на базе фиксированной ренты. Правда, вполне в духе требований времени, Кромвель добавил аббату, что будет считать себя весьма обязанным. Не менее в духе времени было и то, что аббат отклонил просьбу Кромвеля, потому что тот ранее обидел его, приказав не задерживать на своих работах плотников и каменщиков, которые были нужны на работах в Виндзоре.

Король уже отдал должное маневрам Кромвеля, благодаря которым то ввинтил себя в парламент, и решил использовать таланты своего нового советника в палате общин. Да, королевская власть в Англии ограничивалась парламентом. Но ведь всегда было можно выбрать для очередной сессии людей, потенциально пригодных для продвижения какого-либо решения. И, что самое важное, заседаниям палаты общин нельзя было давать возможность утонуть в бесплодных дебатах. Проекты законов нужно было составлять быстро, и подгонять заседавших к конкретике тоже нужно было быстро. Кромвель оказался нужным человеком именно для роли такого пастуха парламентских овечек. Благо, бесплодную говорильню он ненавидел не меньше короля.



О том, в какую сторону постепенно формировалась политика королевства, можно судить по двум биллям, которые не прошли через голосование: один должен был обязать верноподданных заявлять обо всех услышанных речах, содержащих крамолу против режима, и другой должен был внести ясность, как распределять доходы, поступающие от епископов. Но то, что прошло, дало Кромвелю репутацию. «Мастер Кромвель провел через парламент некоторые вещи, против которых никто не смог возразить». И мастер Кромвель стал «доверенным советником», который давал « мудрые инструкции».

В 1532 году Кромвель стал директором королевской сокровищницы (доход в 50 фунтов в год), клерком канцелярского суда по сбору пошлин (от 30 до 60 фунтов плюс плата от искателей, стремящихся утвердить дарственные). И все это время мастер Кромвель осторожненько подготавливал общественное мнение парламента к грядущим акциям против духовенства. В марте этого года Кромвель набросал проект Supplication Against the Ordinaries – петиции от парламента королю, повторявшей мысли 1529 года, но в более конкретной форме. Тем более, что парламентарии уже были недовольны возросшим числом судов за ересь.

В результате действий Кромвеля, церковный совет, собравшийся в мае 1532 года, был вынужден согласиться с ограничениями собственной власти. Теперь совет мог собираться только по разрешению короля. Далее, совет потерял право издания церковных и общих законов до того, как их утвердит король. Более того, все существующие законы, изданные церковным советом, должны были быть пересмотрены комитетом из 32 человек, половина из которых не являлась бы рукоположенными священниками.

На следующий день после того, как церковный совет согласился с королевской цензурой собственных действий, Томас Мор, Лорд Канцлер королевства, уволился с занимаемой должности и сдал Большую Государственную печать.