Эдвард IV - о том, как Луи переиграл Эдди

[MirrinMinttu]

Если задуматься о том, какая черта доминировала в характере короля Эдварда, то неизбежно приходится остановиться на упрямстве. С одной стороны, это похвальная черта – умение идти к своей цели, ловко огибая или решительно сметая препятствия. С другой стороны… Похоже, что Эдвард имел явную тенденцию препятствия именно огибать.



Не кинулась ему на шею Элеанор Тальбот – так он на ней женился тайно, абсолютно не задумываясь о последствиях. Впрочем, на тот момент парню было 19, гормоны бурлили в крови, и о каких думах могла идти речь в такой ситуации. Было мнение, что поддерживающие его на троне силы не одобрят его планов относительно Бургундии? Что ж, найдутся обходные пути, целый готовый клан Вудвиллов с Элизабет в качестве бонуса – и всё тайно, тайно. Варвик протестует тоже? Хммм… Во Францию его, с глаз подальше.

Как водится, все эти манёвры, все обогнутые и сметённые препятствия, ударили по Эдварду бумерангом. Одни – почти немедленно, другие – через многие годы. И не только по нему, к сожалению. Но в период конца 1467 – начала 1468 года он мог даже вообразить, что своего добился. Потому что 27 ноября 1467 года с Бургундией был подписан коммерческий договор, было принято решение собраться на следующие переговоры в январе 1468 года в Брюгге, и, главное, на февраль в Брюсселе были назначены переговоры по составлению брачного контракта для сестры Эдварда, Маргарет, которая, наконец, была теперь официально одобрена в качестве невесты герцога Бургундского.



И что из того, что цена всех этих достижений была для Англии почти слишком высока? Эдвард отменил ограничения на ввоз бургундских товаров, не настаивая на том, чтобы Бургундия сделала то же самое для товаров английских. Приданое за Маргарет было запрошено огромное, 200 000 золотых крон, из которых 50 000 должны были быть заплачены в день свадьбы. На остальную часть суммы герцог потребовал у короля гарантий, указав в качестве гарантов определённые группы торговцев (английских и итальянских). О том, насколько трудно было Эдварду собрать даже 50000 золотых крон, говорит перенесение даты свадьбы с начала мая на начало июля 1468 года. Ведь после такого коммерческого договора даже он не посмел попросить денег у парламента. Ему пришлось занимать, как частному лицу, у лондонских коммерсантов, которые ожидали прибылей от бургундских товаров, и компании торговцев шерстью, которые предпочли понадеяться, что смогут в дальнейшем поднажать на его величество в плане оживления экспорта шерсти. Парламент, всё-таки, выступил гарантом – ведь подразумевалось, что вот-вот начнётся сбор средств для войны с Францией, и собранные этим путём суммы были отличной гарантией.

На момент переговоров, позиция Бургундии в качестве врага Франции, была очень сильна. Отсюда и ситуация, в которой герцог Шарль мог диктовать практически любые условия, на которых он согласился бы дружить. Очень скоро Эдварду пришлось убедиться, что слава герцога не соответствовала своей стоимости, но пока – пока он ликовал. Тем более, что заключение договора с Бретанью было лёгким, ведь герцог Франциск отчаянно нуждался в английских лучниках уже в начале января 1468 года, ведь его перемирие с Францией заканчивалось через полгода. Эдвард пообещал поставить лучников в течение двух месяцев после запроса и платить им половину жалования в течение полугода. Также было договорено, какие части Франции отойдут к Бретани, когда Эдвард Францию завоюет. Был заключён отличный коммерческий договор, который известным образом обходил ограничения торговли с Бургундией: между Бургундией и Бретанью уже действовал политический и коммерческий союз.

А 17 мая 1468 года новый канцлер короля, епископ Стиллингтон, объявил парламенту, что король завершил или во-вот завершит подписание договоров об обороне и нападении с Кастилией, Арагоном, Данией, Шотландией, Римской Империей и Неаполем, и отправится воевать французов. Парламент воодушевился, и дал королю добро на серьёзный сбор средств через налоги на военные цели. Нет, Эдвард не пытался одурачить свой парламент. Он действительно собирался завоевать Францию. В конце концов, предыдущий король был коронован королём Франции, а чем он, Эдвард, хуже?

Но на деле получилось именно то, о чём все время талдычил юному королю Варвик: Луи Французский был настолько опытнее Эдварда в интригах, Франциск Бретонский настолько слаб, а герцог Бургундский настолько сосредоточен только и только на своей собственной выгоде, что для Англии было бы гораздо лучше быть союзником Франции. Луи просто-напросто продлил мирный договор с празднующей свадьбу герцога Бургундией до 1 августа, и напал на Бретань немедленно после окончания перемирия, 15 июля. Но Эдвард не мог немедленно помочь своему новому союзнику, потому что с договором продолжали возиться аж до 3 августа. В результате, к тому моменту, когда Эдвард только 10 сентября послал 3 000 лучников, 1 100 моряков и 30 000 солдат в Бретань, герцог Бретонский уже подписал отдельный договор с Луи Французским, который обязывал его порвать отношения с Англией и Бургундией. Тем не менее, упрямый Эдвард не сдался, и решил послать болтающиеся у французских берегов войска высадиться на юге Франции. Но Луи дал Маргарет Анжуйской семь кораблей в Руане, и грамотно оповестил об этом миланских послов, которые растрезвонили о новости всем остальным. Английский флот замер в проливе, и продолжал патрулировать воды до самой середины ноября. А в октябре Луи заключил договор с Бургундией, который включал параграф, что если англичане высадятся во Франции, Бургундия в этом предприятии помогать им не будет.

Правда, Джерси англичане у французов в той экспедиции отвоевали, но этот малый успех не смог компенсировать унижения от факта, что дипломатия короля потерпела полный крах, и что более 18 000 фунтов были растрачены ни на что. Профессор Росс сильно сомневается в том, что Эдвард всерьёз собирался в 1468 начинать войну с Францией, потому что никаких планов кампании у него не было, насколько известно. Трудно сказать… С одной стороны, Эдвард никогда не был стратегом и никогда им не стал. Оппортунистом он был, и неплохо умел выходить из-под удара – благо, судьба ему всегда давала для этого возможность. Так что стратегии военной компании у него могло и не быть. С другой стороны, Эдвард мог по-мальчишески хитрить, скрытничать (чтобы не ругали), и вот эта его привычка действительно вписывается в спонтанную отправку флота в сторону юга Франции. Нужно же было чем-то оправдаться за разбазаренные тысячи, за которые ругать будут обязательно.