Эдвард IV - разлад в королевском семействе 1

[MirrinMinttu]

Очевидно, если хорошо приглядеться, то в Джордже Кларенсе можно разыскать не одно достоинство. Тем не менее, недостатки братца Джорджа эти достоинства явно перевешивали. Не то, чтобы он был недолюбленным ребёнком, вовсе нет. Помимо того, что он, вместе с сестрой и младшим братом, рос при дворе матери, у которой была возможность быть рядом с младшими детьми, с ним ещё и тетешкалась сестра Маргарет, в удачном возрасте получившая живую игрушку в виде маленького братика. И, тем не менее, всю его сознательную жизнь Джорджа терзала страсть получать признание своей исключительности, одно за другим, постоянно. Возможно, его не недолюбили, а залюбили, кто знает.

Джордж Кларенс


В первые годы своего царствования Эдвард мало обращал внимания на Ричарда, который действительно был в малоинтересном для короля возрасте. Всё внимание, все гранты, все почести сыпались на Кларенса. Даже титул графа Ричмонда, пожалованный Ричарду, вызвал у Джорджа такую истерику, что Эдварду пришлось отобрать титул у Ричарда и отдать Джорджу. Специалист по воспитанию несомненно сказал бы, что этим поступком Эдвард закрепил в брате нежелательное поведение. Практически единственным, что король категорически не согласился дать брату, было разрешение на брак с Изабель Невилл. Что ж, Джордж этот брак сам себе разрешил. Дальнейшие приключения, которые привели к тому, что Эдварду пришлось покупать брата на свою сторону за состояние Варвика, снова закрепили неправильную линию поведения Джорджа. Он, предавший и брата, и суверена, и тестя, стал в результате предательства богатейшим магнатом королевства.

Тем не менее, достаточно хитрый Эдди в результате событий 1469-1471 годов понял, что теперь ему Джордж не так уж и нужен. Варвика больше не было, оппозиции королевской власти практически не было, и наследник был. Причём супруга короля оказалась не менее фертильной, чем её матушка, и можно было не переживать относительно того, появится ли в семье «запасной» наследник. Так что Джордж, показавший себя паршивой опорой престолу брата, постепенно переходил в разряд обуз.

В принципе, при хорошем раскладе родичи короля были для него настоящим кладом. Он мог доверять им целые области многотрудного управления государством, сосредотачиваясь сам на основном. Они были его руками, ушами и глазами, разящим мечом. Они представляли королевскую власть на местах. Так что будь Джордж таким как Ричард, беспрекословно исполняющим свой долг, цены бы ему в глазах Эдварда не было. Но Джордж был скорее шипом в боку короля, нежели опорой, и Эдвард стал вкладываться в того, на кого он мог рассчитывать – в Ричарда, который становился практически независимым правителем северной части королевства. И, разумеется, очень быстро интересы Ричарда пересеклись с интересами Джорджа, и это та самая история, которую так часто и так по-разному рассказывают. История Ричарда Глостера и Анны Невилл.

Итак, май 1471 года. Анна Невилл попадает в плен вместе со своей свекровью Маргарет Анжуйской через два дня после битвы при Тьюксбери. Их явился арестовывать в церковь, где они разумно укрылись, не кто иной, как Уильям Стэнли. И препроводил дам к Эдварду, который был в Ковентри. В Ковентри Анна и предстала перед королевским судом 11 мая, вместе со свекровью. Эми Лайсенс, ссылаясь на Алисон Вейр, утверждает, что Маргарет вела себя на суде по отношению к Эдварду так, что он на какой-то момент всерьёз рассматривал её казнь. Но быстро решил, что такая волчица в открытом экипаже, выставленная на обозрение лондонцев, будет для его имиджа спасителя королевства гораздо выгоднее. Таким образом, Маргарет отправили по направлению к Лондону. С Анной дело обстояло по-другому.

Она – вдова теперь, и к тому же сирота. Её мать укрывается в аббатстве Бьюли и не подаёт о себе знать. Свекрови она решительно не нужна. Свёкр убит или умер. Тем не менее, по статусу Анна – вдовая принцесса. И, потенциально, богатая наследница. Совершенно неизвестно, был ли завершён её брак с погибшим принцем Эдвардом Вестминстерским. В конце концов, её отец выполнил условие, под которое завершение брака было отложено, он реставрировал на троне короля Генри. За то, что брак не был завершён, говорит отсутствие сведений о том, что Анна была беременна или у неё был выкидыш. Изабель в своё время забеременела немедленно, да и Анна после брака с Ричардом – тоже. То есть, извините за брутальность, Анна Невилл не представляет опасности для короля Эдварда, но 11 мая 1471 года он этого ещё не знает. Или знает, если Ричард Глостер навестил до суда Анну, которую хорошо знал, и подробно её расспросил об отношениях с покойным принцем.

Во всяком случае, Анну освобождают в Ковентри под опеку её старшей сестры, Изабель - единственной имеющейся под рукой родственницы. Судя по всему, Изабель тоже присутствовала в Ковентри, присоединившись к мужу перед битвой при Тьюксбери. Присутствовал ли на суде Ричард – неизвестно, но сомнительно. Он очень скоро после битвы при Тьюксбери отправился в Кент, и именно его приближение стало для Фальконберга сигналом отступить от Лондона.

Поскольку Изабель была замужней дамой, официально опекуном Анны стал герцог Кларенс. Не нужно недооценивать свободы Изабель в её браке – она сама управляла своим имуществом, имела, разумеется, свой собственный двор и собственные финансы, как и полагалось по статусу. Но какими были отношения между сёстрами? Возможно, присутствие Анны в доме Кларенсов рассматривалось супругами как постоянное напоминание о том, о чём они хотели бы забыть. О предательстве, которое могло быть тем более горьким, если переписка Кларенса с женщинами его семьи действительно шла через Изабель. Собственно, по косвенным данным, отношения между Кларенсом и Глостером и между Изабель и Анной наладились буквально перед смертью Изабель (и Кларенса), когда она родила второго сына, названного Ричардом.

Но скорее всего реакцией супругов было то, что в современном общении изображается симпатичным смайликом «рукалицо». Кларенс распоряжался всем наследством покойного графа Варвика по праву своей жены, носил титул графа Варвика, и вдруг им на руки сваливается молодая девица, имеющая права если и не на половину наследства (ведь король обещал его Кларенсу целиком и полностью!), то на приличную его часть. Ведь невозможно её вечно во вдовах держать, когда-то она и замуж выйдет! И если за кого-то неудобную родственницу можно ещё было сторговать за небольшое приданое и обещание покровительства герцога королевской крови, то ситуация с участием Ричарда Глостера могла повернуться для Кларенса грустно. А Кларенс, если верить Кройлендским хроникам, начал нервничать по поводу Ричарда в качестве жениха для Анны почти сразу. Когда Ричарда и на горизонте ещё не было. Разве что Ричард и Анна всё-таки виделись в Ковентри.

Раздор между братьями получился знатный, и разбор всех моментов занял около трёх лет. Дело в том, что вся ситуация с наследством Варвика была юридически довольно сложной. Начать здесь нужно с исправления кочующей из текста в текст неточности насчёт того, что Варвик был объявлен государственным изменником. Понятная ошибка, если учесть, при каких обстоятельствах граф погиб. Но красота ситуации в том, что Эдвард никогда не объявлял ни самого Ричарда Невилла, ни его брата Монтегю изменниками. Именно поэтому он сделал несколько более чем сомнительных решений по поводу наследства Варвика. Объяви он графа изменником, и он мог бы конфисковать всё имущество этих Невиллов в пользу короны, и потом раздать, кому считал нужным. Но это совершенно не устраивало Кларенса, желавшего иметь своё, а не пожалованное. Глостера это тоже не устраивало – дело принципа. Или это не устраивало его жену.

Из чего состояло пресловутое наследство? Варвик стал Тем Самым Варвиком изначально благодаря состоянию своей супруги, богатой наследницы Анны Бьючамп, 16-й графини Варвика. Хотя в момент заключения брака она богатой наследницей ещё не являлась, надо сказать. Ей было всего восемь, и её брак с Ричардом Невиллом был «довеском» к браку её старшего брата Генри с одной из многочисленных девочек из гнезда Вестморлендов. Обоих Бьючампов породнили с Невиллами за общую сумму чуть больше 4 000 марок. Богатой наследницей леди Анна стала после неожиданной смерти старшего брата.

И вот когда на зиму 1472 года был созван парламент, графиня обратилась с петицией прямо туда. Леди Анна вежливо напомнила, что ни при жизни своего супруга, ни после его смерти она лично не совершила ничего, что можно было бы расценить как непослушание и враждебность к его величеству. Она также напомнила «его королевской мудрости», что и при жизни мужа, и после его смерти, она являлась и является легальным бароном. Тем не менее, по какой-то причине его королевское величество решил, по имеющейся у неё информации, направлять аббату монастыря Бьюли угрожающие письма, и отправлять неких персон с целью взять её под стражу и заключить в заточение. Что, разумеется, разбивает её, графини, сердце.

Поэтому графиня просит парламент «обсудить и взвесить по совести её права и законный титул её наследства, то есть земель графств Варвик и Деспенсеров, которыми она законно владеет по праву рождения и линии наследования, а также её приданое и вдовью долю графства Салсбери в придачу к вышеуказанным». И в какой-то момент дело выглядело так, что графиня имеет шанс своё дело даже выиграть. Королю пришлось позволить ей покинуть Бьюли, и в июне 1473 года, в сопровождении сэра Джеймса Тирелла, она отправилась на север, ко двору своей младшей дочери и младшего брата короля, Ричарда Глостера. В конце концов, Ричард вырос из мальчишки в юношу именно при её дворе и при дворе её мужа.

К сожалению для леди Анны, проблемы с наследством графа Варвика касались не только её собственности, но и земель Невиллов, передающихся по мужской линии, и которые были должны отойти вовсе не Кларенсу или Глостеру, но Джорджу Невиллу, младшему сыну маркиза Монтегю. Каким-то образом нужно было завернуть и его совершенно легальные требования. Выход из ситуации был найден, мягко говоря, нетипичный. Пятая сессия парламента 1472-1475 годов, проходившая в мае 1474 года, просто-напросто объявила, что все права и требования вдовой графини Уорик аннулируются, «как если бы она была мертва».

А головоломку с мужской линией наследования решили ещё более оригинально: покойных графа Уорика и маркиза Монтегю не объявили изменниками, и корона их земли не экспроприировала. Таким образом, его колоссальное наследство целиком и полностью перешло к его дочерям, а через них – к их мужьям, братьям короля. Наследникам же Уорика и Монтегю парламентским актом от 23 февраля 1475 года запретили предъявлять какие бы ни было претензии на любую часть наследства.

Когда же Ричард Глостер и Анна Невилл встретились и договорились о совместных действиях? Не в 1471 году. Ричард отправился летом на север, Анна в компании Изабель провела вторую половину года как минимум в Эссексе и Лондоне. В Лондоне семейство Кларенсов занимало Колдхарбор Хаус, некогда принадлежавший Генриху IV. Насколько известно, Анна вела ту же жизнь, что и её сестра, и даже бывала при дворе. Ричард должен был приехать в Лондон к заседанию парламента, в начале 1472 года. И вот после этого события стали развиваться очень быстро.