Альтернативное будущее Европы и мира по Бертраму Филдсу

[MirrinMinttu]

Наверняка каждый из нас, рикардианцев, неоднократно задумывался о том, как сложилась бы судьба Англии, если бы Ричард Третий не погиб при Босуорте. Теперь мне в руки попали интересные соображения Бертрама Филдса (en.wikipedia.org/wiki/Bert_Fields), знаменитого американского юриста и историка-любителя о том, как могла бы измениться история, если бы Ричард не арестовал Энтони Риверса в Нортгемптоне, в апреле 1483 года.
____________________

Вудвиллы немедленно короновали бы Эдварда Пятого, и объявили бы протекторат Ричарда закончившимся. Ричард Глостер остался бы членом королевского совета в правительстве, где доминировали бы Вудвиллы, и, вместе с Гастингсом, довольно скоро угодил бы в политическую изоляцию. Но, поскольку Ричард по-прежнему представлял бы угрозу для Вудвиллов, долго бы он не прожил – за это говорит вся история, и прецедент с загадочной смертью Хэмфри Глостера, Протекторе при Генри Шестом. Скорее всего, на него напали бы в Лондоне, и он бы погиб, сражаясь с парой дюжин наёмных убийц.

Взбешённый Гастингс скооперировался бы с леди Стэнли, Маргарет Бьюфорт, и герцогом Бэкингегом, с целью покончить с Вудвиллами и посадить на трон Генри Тюдора. Но Бэкингем планировал устроить, в случае успеха вторжения, гибель Тюдора и захват трона.

Тем не менее, с Эдвардом Пятым на троне, Англия не представляла бы угрозы для Франции, и экспедиция Генри Тюдора не получила бы поддержки. Более того, английская аристократия не поддержала бы Гастингса и Бэкингема в бунте против законного, коронованного короля и его могущественных родственников. Так что Гастингса и Бэкингема довольно скоро предали бы, и они были бы казнены.

Джон Мортон, прислужник Вудвиллов, не стал бы поддерживать Тюдора, разумеется. Он выступил бы против него – как дипломат. И Франция с Бретанью выдали бы Тюдора в Англию, где тот был бы быстро осуждён и казнён. Это случилось бы уже около 1485 года.
Эдвард Пятый, страдающий от остеомиелита (ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D1%82%D0%B5%...), умер бы около 1490-го года, не оставив наследников, и на трон вступил бы его брат, который и правил бы как Ричард Третий.

Как известно, Ричард очень напоминал своего отца, и, несомненно, радовался бы жизни и свободе достаточно долго, чтобы уступить требованиям о женитьбе только около 1500-го года. Женился бы он на Катарине Арагонской, потому что альянс с Испанией, и с испанской ветвью Плантагенетов, всегда интересовал политиков обеих сторон.

Генри Восьмой никогда бы не появился на свет, и Англия никогда не отделилась бы от Святейшего Престола. Напротив, она бы его укрепила своей поддержкой. Учитывая политическую ситуацию в Европе самого начала шестнадцатого века, можно уверенно предположить, что Ричард, при полной поддержке испанцев, заявил бы о своём праве на французский престол, и вторгся бы на континент – успешно. Его потомки, через его собственные наследственные права и права Фердинанда и Изабеллы, правили бы империей, включающей Англию, Францию и Испанию.

Религиозные войны всё-таки вспыхнули бы в семнадцатом веке, но у протестантов не было бы шанса против католической Европейской Империи. Протестанты из Европы уехали бы в американские колонии, и, разумеется, попытались бы устроить там революцию, но потерпели бы поражение от соединённых сил Англии, Франции и Испании.

Поскольку Англия изначально была бы доминирующей силой в Европейской Империи, парламентская система предотвратила бы перекосы власти во Франции. ФВР не случилась бы. Не было бы ни Наполеона, ни Ватерлоу.

В девятнадцатом веке Юнкерсы могли бы попытаться оторвать Пруссию, и, возможно, был бы Бисмарк, но ему не удалось бы сманеврировать войну между Пруссией и Францией. В конечном итоге, Америка и Германия присоединились бы к Европейской Империи.

Каждая страна управлялась бы своим парламентом и имперским губернатором. Единая валюта и банковская система обеспечили бы империи экономическое процветание.

В 1905 году изолированная Россия потерпела бы поражение от экспансионистской и милитаристской Японии. Поскольку Империя была бы заинтересована в международной стабильности, она заключила бы пакт о военном союзе с русским царём, поставив условием усиление власти Думы, что привело бы к либерализации и ограничению царской власти в России. Имперские силы раздавили бы Японию, и демилитаризировали бы Тихоокеанские острова на 25 лет.

В религии, Восточная Ортодоксальная церковь слилась бы с Римско-католической церковью, усилив этим власть и влияние папы.

Не было бы ни королевы Виктории, ни кайзера Вильгельма. Немецким националистам разрешили бы участвовать в парламентских выборах германского доминиона, но никакой поддержки в условиях экономического процветания и эффективного управления те не получили бы.

Не было бы Первой мировой войны, не было бы Николая и Александры. Марксисты попытались бы устроить переворот в России, но не получили бы поддержки, и были бы легко побеждены лоялистами.

Без поражения в войне и последовавшего за ним экономического кризиса, немецкие национал-социалисты не имели бы никакого шанса на успех.

Япония к тридцатым-сороковым годам двадцатого века снова вышла бы на мировую арену в качестве военной и экономической силы, но, имея противником мощный имперский альянс и не имея союзников, не начала бы военных действий. Не случилось бы Второй мировой войны.

Не были бы изобретены атомная и нейтронная бомбы – их незачем было бы изобретать.

Мир получился бы совсем другим, если бы апрельским утром 1483 года Ричард Глостер уселся завтракать со своим приятелем Энтони Вудвиллом, и затем они вместе отправились бы в Лондон сопровождать туда нового короля.
_______________________
Симпатичный анализ, правда? Страшно наивный, но симпатичный. Конечно, всё могло бы случиться и так. Но столько факторов Филдс оставил за кадром, что всё точно получилось бы по-другому. Даже в изначальных звеньях предполагаемой цепи событий. Ричард вовсе не обязательно угодил бы в оппозицию.

Во-первых, человеком он был энергичным, умным, предприимчивым, и вовсе не склонным тратить энергию впустую.

Во-вторых, между ним и Вудвиллами как раз не было конфликтов. Он не был в тёплых отношениях с Элизабет Вудвилл, но не был и во враждебных. И глава клана, Энтони Вудвилл, был его старым боевым товарищем, с которым он нашёл бы и общий язык, и новые цели для себя и Англии. А вот с Гастингсом он вряд ли бы сошёлся. Поэтому, если бы Ричард и Энтони уселись бы в апреле 1483 года вместе завтракать, последствия этого для Ричарда Глостера вовсе не обязательно были бы фатальны. Но завтрака не случилось, случился арест, и это говорит о том, что мы по-прежнему знаем удивительно мало о событиях тех дней.

Я согласна с Филдсом, что альянс между Англией и Испанией был бы заключён в любом случае. Но даже мучительный опыт совместных действий Генри Восьмого и Фердинанда Арагонского во Франции говорит о том, что завоевать Францию этому альянсу было бы непросто. Если бы только Ричард Эдвардович не поручил бы это дело своему дяде, Ричарду Глостеру, которого Фердинанд не смог бы провести с той лёгкостью, с какой он провёл пылающего наивным энтузиазмом Генри Восьмого.

Кстати, непонятно, почему Франция в анализе Филдса радостно признала права Англии и Испании на саму себя и, по-видимому, навсегда после этого успокоилась.

Что касается дальнейших звеньев цепочки анализа, то уж очень много там вообще оставлено в стороне, поэтому картинка и получилась очень упрощённой.