Раскол в королевском семействе - 4

[MirrinMinttu]

Пока Генри II наводил порядок в Англии, его сын и наследник, молодой Генри, в компании с королём Франции и Филиппом Фландрским вторглись в Нормандию и осадили Руан. Кто же мог поверить, что дела Генри в Англии займут всего месяц вместе с дорогой! Но он свалился на головы осаждающих, привезя им из Англии гостинчик – наёмников из Уэльса, в придачу к своим любимым наёмникам из Брабанта. Осаждающие бежали, и как только Луи добежал до Парижа, он запросил мира. Война была выиграна.



Мир был заключён в Монлуи. Король, продемонстрировав, что ссориться с ним не стоит, мстить бунтовщикам был не намерен. Он позволил всем участвующим в мятеже вернуться ровно к тому, с чего они начали, прежде чем восстать. Не было ни казней, ни конфискаций. Правда, одну предосторожность Генри себе позволил: раздавая сыновьям крепости и замки, король поместил в них свои гарнизоны. Молодой Генри получил два замка в Нормандии и 15 000 фунтов из дохода от Анжу – как компенсацию за приграничные замки, отданные Джону в качестве подарка. Ричард получил два поместья в Пуатье и половину годового дохода от графства. Джеффри получил половину от доходов с Бретани, и были улажены формальности относительно его брака с наследницей герцогства. Но это не было вознаграждением за бунт. Раздав то, что он считал нужным и возможным раздать, король запретил сыновьям требовать большего, и выслал Ричарда в Пуатье, а Джеффри - в Бретань.

Кого Генри никогда не простил, так это свою жену. Он знал и имел доказательства, что за войной, длившейся 18 месяцев, стояла именно она. Алиенора была привезена из Шинона в замок Салсбери, и там она оставалась, пока король был жив. Её никак не притесняли, и она даже периодически появлялась при дворе, но ни о каких отношениях между супругами, кроме чисто формальных, больше не могло быть и речи.

Граф Лестер, зачинщик смуты, был арестован и заключён под стражу ещё в октябре 1173 года Робертом де Лэси, в битве при Форнеме, но в январе 1177 года король его выпустил и вернул все титулы и земли. Но не замки. Все замки Роберта Бьюмонта были разрушены, кроме двух (один в Лестершире и другой в Нормандии). И эти два замка Генри забрал под свой контроль.

Хью Бигод, граф Норфолк, наказан не был. Возможно потому, что Генри уже имел с ним конфликт по поводу скутажа, и, по логике этого короля, для Бигода было даже естественно присоединиться к заговору. Может быть, Генри понравились действия Бигода, который, после ареста Лестера, счёл бессмысленным продолжать сражаться. При этом он выкупил для своих наёмников право быть выпущенными из страны, но сам не сбежал во Фландрию, хотя мог. Но, скорее всего, королю показалось нелепым преследовать человека, которому в 1174 году стукнуло уже 79 лет. И действительно, в 1177 году Бигод умер. Хотя… Дело в том, что неугомонный старец умер не в собственной постели, разбитый ревматизмом или ещё какой старческой немощью. Он умер в Палестине, представьте. Так что могло быть и уважение, а не жалость.

Больше всех досталось пленному королю Шотландии, которого король Генри ненавидел всегда до скрежета зубовного. Вильгельм Лев был вынужден обменять свою свободу на полное подчинение Англии. Сам он стал персональным вассалом обоих королей Англии, старого и молодого Генри, его замки и крепости были конфискованы, и все бароны, епископы и духовники Шотландии стали подчинёнными английской короны. Генри II развил ситуацию поддержки своего соправителя и наследника шотландцами до полного предела. К 1175 году он рассматривался в Европе, как наиболее могущественный король.

В 1182 году Генри, готовящийся встретить своё 49-летие, объявил, что он сделал своё завещание. Поскольку считалось, что дела политические улажены уже давно, завещание не касалось политики вообще. Генри завещал 5 000 серебряных марок религиозным домам Англии и 1 000 серебряных марок монастырям Анжу. Он сделал земельные подарки Тамплиерам и Госпитальерам, а также назначил 200 золотых марок для раздела в качестве приданого бедным девицам в Нормандии и Анжу. Исполнителями были назначены все четыре сына, и надзирать за тем, чтобы исполнители поступили в соответствии с волей завещателя, должен был сам Господь. Тридцать лет своей жизни этот король провёл в седле, строя королевство, в котором царили бы справедливость, закон и порядок. Теперь он был готов постепенно передать власть младшему поколению.

К пятидесяти годам Генри чувствовал себя старым. Его ноги, искривленные постоянным нахождением в седле, нещадно болели. Где-то в 70-х лошадь лягнула его в бедро, но времени лечиться у него никогда не было, и теперь король хромал. Он по-прежнему носился по своему королевству, но приступы дикой боли периодически укладывали его в постель. Его любимый недруг, Луи Французский, который был старше его на лет десять, уже умер. И теперь Генри приходилось вести дела с юношей, коронованным как Филипп II, который был моложе его сыновей.



Филипп тоже был соправителем отца, но теперь он был полновластным королём, и младший Генри, наследник Генри II, отчаянно и почти открыто жаждал того же. К сожалению, годы не добавили этому королю-принцу ни ума, ни таланта, ни даже практического навыка управления. Когда? Ведь он всё время проводил на турнирах. И на турниры уходило не только время, туда же утекали и деньги. Например, устроил и оплатил турнир на коронацию Филиппа именно молодой Генри. За это ему позволили нести за Филиппом корону Капетингов.