Ричард I - дела семейные

[MirrinMinttu]

Ричард собрался в крестовый поход основательно. В принципе, если бы он платил за экипировку своей армии, то такие сборы стали бы эрой экономического подъёма для Англии. Но на практике ситуация получилась непростая. На деньги, которые собрали тамплиеры, Ричард лапу наложить не мог. Соответственно, он начал выдавливать деньги из знати, продавая, например, чиновникам те должности, которые они уже занимали. И откуда же знать могла брать деньги? Только выжимая их из своих подданных.



Так что те ресурсы, из которых платили за оснастку кораблей, фураж, наёмникам, выкачивались из одного кармана и лились в другой. Это, несомненно, враз укрепило гильдии и буржуазию, что уже в скором будущем сказалось на всю расстановку сил в королевстве. А это, в свою очередь, определило развитие Англии и спасло её от большинства трагедий, через которые прошли королевства и герцогства на континенте. Так что эффект действий Ричарда не столь однозначен, как это может показаться.

Что касается Филиппа II, то его действия во время Третьего крестового становятся более понятными, если хронологически проследить за действиями Ричарда. По мнению Джонса, возвращение Филиппа во Францию было, по большей части, результатом череды унижений, которым Ричард подверг своего союзника, с которым у него было предварительное соглашение делить всю добычу пополам. На практике же Ричард грёб под себя, и тем успешнее, что он собрал такие средства, что Филипп рядом с ним бледно выглядел и мало что мог сделать.

Первым нарушением братской клятвы с Филиппом был брак Ричарда с Беренгарией Наваррской – сольный проект Алиеноры Аквитанской, к слову сказать. Переход через Альпы в самый разгар зимы королева-мать совершила не задумываясь, и недрогнувшей рукой протащила будущую невестку к венцу аж до Сицилии. Останавливались они только для того, чтобы Алиенора могла посовещаться и обаять ещё какого-нибудь потенциального союзника – наследника Фридриха Барбароссы, например. Кто его знает, что по этому поводу думала сама Беренгария, но она знала, что её мужем станет самый могущественный на тот момент монарх Европы.

Они были знакомы. Однажды Ричард, посетив турнир в Памплоне, в компании брата Беренгарии, мельком увидел принцессу и посвятил ей, в лучших куртуазных традициях, страстные стихи. Вряд ли Бренгария обманывалась на этот счёт, и принимала придворную любезность за истинное чувство. Будущую королеву Англии описывали как девушку, замечательную скорее рассудительностью, нежели красотой, так что как минимум один момент должен был её волновать всерьёз. Её будущий муж всё ещё был обручён с французской принцессой Алис, сводной сестрой короля Филиппа.
Когда Ричард и Филипп договаривались о совместном походе в Святую землю, Ричард не моргнув глазом подтвердил, что на принцессе, своей невесте с детских лет, он женится. Только вот женщины не участвуют в крестовом походе, поэтому сразу не получится, но вот как он вернётся, то сразу…

Похоже, Ричард и Алиенора помнили, что после того, как число Плантагенетов, которых можно было ссорить между собой, сократилось до двух, Филипп предложил отдать Алис за Джона, что основательно обеспокоило и Ричарда, и его маму. В результате Джона приказным порядком и с неприличной поспешностью женили на Изабель Глостерской, на которой, по оригинальному решению Святейшего престола, Джон мог быть женат, но с которой не мог иметь супружеских отношений. Проще говоря, Джона решительно исключили из возможной в будущем борьбы за престол.

Потому что безземельным этот «Иоанн Безземельный» никогда не был – совсем наоборот. У Джона была слишком большая сила в землях и замках по обе стороны пролива, настолько большая, что он должен был иметь политический статус, который Ричард и Алиенора не соглашались ему давать – вопреки всем обычаям. Ричард, собственно, всегда настаивал и требовал, чтобы Джон принял крест и отправился с ним в Святую землю, на что ни король Генри, ни сам Джон никогда не соглашались. И правильно делали, потому что в этом походе Джон сгинул бы раз и навсегда, и это даже не было секретом. Но ход с Джоном предполагал, что Ричард должен обязательно обзавестись наследниками, отсюда и спешка с Беренгарией.

Но что же Алис? Увы, галантный Ричард просто-напросто заключил свою наречённую под стражу – сначала принцессу держали в Руане, а потом перевели в Кан. Правда, под стражу Алис взяла ещё Алиенора, при первой возможности, но Ричард не возразил. Проще говоря, Ричард держал сестру французского короля заложницей, и Филипп получил Алис только под условия очередного перемирия, хотя настаивал сразу, что или Ричард на Алис женится немедленно, либо возвратит её во Францию со всем приданым. Тем не менее, Алис оставалась заложницей практически всё правление Ричарда. Похоже на то, что Алис Вексенская имела какое-то значение в крупной игре, но какое?

Известно, что брак Алис с Ричардом завис ещё при жизни Генри, но не секрет, что жених, Ричард, никогда не проявлял к этому браку никакого интереса. Как и к любому другому браку, кстати говоря – отсюда слухи о гомосексуальности, которая то ли была, то ли нет. В любом случае, Алис, находившаяся при Алиеноре, знала особенности своего наречённого лучше многих, и тоже за Ричарда не рвалась. Может ли быть так, что Алис знала о Ричарде слишком много такого, что было бы нежелательно делать достоянием «всего христианского мира», и поэтому её изолировали, предварительно распространив о ней сплетни погрязнее?

Идею о том, что король Генри сделал невесту сына своей любовницей, да ещё и прижил с ней неизвестного истории ребёнка, можно исключить сразу как абсурдную. Жизнь этого короля демонстрирует житейскую порядочность человека, который не бежит от соблазнов, но не бежит и от последствий соблазнов. Связи у него были, судя по всему, не разовые, потому что он спокойно признавал своих бастардов, не пытаясь утверждать, что он здесь не при чём. С какой бы это стати он вдруг отмахнулся от бастарда королевской крови? «Был но умер» тоже звучит как-то подозрительно.

Правдивый ответ может быть найден в том, что при дворе короля Генри II принцесса Алис играла определённую политическую роль, несомненно. В Дуврском замке рядом с тронным креслом короля стоит чуть меньшее кресло, в котором, чаще всего, по правую руку короля сидел принц Джон. А вот скамеечка по левую руку – женская, и предназначалась она для принцессы Алис. Вообще-то меньшее кресло теоретически предназначалось для Ричарда. Но Ричарда никогда в Англии не было, а Джон – был. И Алис была.



Принцесса попала ко двору короля в 1174 году, когда он привёз из Франции жену и заключил её под стражу. До этого Алис, по обычаю, росла при дворе Алиеноры. Во всех источниках утверждается, что «в какой-то момент и каким-то образом» Алис стала любовницей Генри. Очень своеобразно. В тот момент при Генри находилась и другая французская принцесса – жена его старшего сына, молодого Генри, так что ничего исключительного в том, что Алис была рядом со своим будущим тестем, нет. Поскольку английская королева находилась под стражей и исполняла обязанности королевы крайне редко, кто-то их должен был исполнять, уклад церемониальной жизни королевской семьи просто не предусматривал отсутствие королевы.

Другое дело, что Джеральд Камбрийский, церковный летописец, упоминает о том, что Генри рассматривал план расторгнуть брак с Алиенорой и жениться на Алис, основав, таким образом, династию Плантагенетов-Капетингов. Потому что было ясно к тому моменту, что на молодого Генри и его супругу надежда плоха. Сын мало того, что повернул против отца, так ещё и жена его оказалась после первых неудачных родов бесплодной. Но в королевское окружение этот летописец попал только в 1184 году, в качестве капеллана, но при короле он практически не находился. Сначала он сопровождал Джона в Ирландию, потом путешествовал по Уэльсу, агитируя за крестовый поход. В этот период король Генри бывал в Англии урывками. Так что Джеральд Камбрийский просто записал сплетню десятилетней давности.

А сплетен и более свежих в те времена ходило множество. В частности, поговаривали, что с такой пышностью коронованный Ричард неизлечимо болен какой-то таинственной болезнью, и вернуться из крестового похода его шансы невелики.

Не этим ли объясняется такая лихорадочная поспешность действий Алиеноры? В случае смерти Ричарда, её будущее было бы мрачно. На трон Англии, в принципе, могли претендовать сын Джеффри Плантагенета, Артур, бастард короля Генри, тоже Джеффри, и принц Джон. Мать Артура Алиенору ненавидела. Джон был для всех на тот момент энигмой, но Алиенора подозревала, что на её младшенького в принципе никто влиять не сможет, даже она. Джеффри, который вырос при Алиеноре, обладал чрезвычайно резким характером и талантом ссориться со всеми на ровном месте, хотя и имел в Европе репутацию, благодаря которой его незаконное происхождение не помешало бы ему занять престол. Но сам король Генри завещал своим распорядителям сделать Джеффри архиепископом Йоркским, и Алинора это решение поддержала.

В общем, Алиенора хотела остаться королевой-регентом в любых обстоятельствах, и она знала, что Ричард может иметь детей – ведь у него был сын-бастард. Вот она и тащила за собой Беренгарию за удирающим сыночком, пока он не понял, что мама окрутит его с Беренгарией и у ворот Иерусалима в самый разгар битвы, если понадобится.