Поскольку мне пришлось удалить файлы, сделанные в среду, я пробежалась по аббатству ещё и в субботу. И, прежде чем рассказать его историю, хочу немного познакомить вас с главными её фигурантами. Уж очень они своеобразные.
____________
Как и прочие религиозные миссии, миссия св. Августина по христианизации Кента имела множество причин, от религии далёких. Внешне всё обычно выглядит просто. Язычник-король женился на христианке, милостиво позволил ей исповедовать свою религию, проникся идеями, и открыл двери своего королевства миссионерам. Затем все его подданные, последовавшие примеру короля, окрестились, и влились в цивилизованный мир. Но всё было не так просто. Для того чтобы приор римского монастыря св. Андрея, Августин, отправился в далёкий Кент, нужно было совпадение устремлений многих людей, которые оказались в данный проект вовлечены.
читать дальшеНачнём с христианства. Оно в Англии уже было. Но не римское, а кельтское. Можно в принципе отрицать наличие кельтского христианства, и его враждебность к Риму, но невозможно отрицать, что, после успеха миссии Августина, кельтские епископы всё равно отказались принять его власть в качестве архиепископа. Конечно, корни-то были одни, но к шестому веку кельтская церковь установила себя в регионе как одна из религий, и уступать власть Риму кельтским епископам вовсе не хотелось.
Что касается Рима, то к моменту избрания Григория I папой, титул Вселенский патриарх принадлежал иерарху Константинополя, и Григорий ничего не мог с этим поделать, хоть и пытался. А планы у Григория I были громадные. Например, выбор правильных правителей королевств. Не для того, чтобы усилить личную власть, нет. Он искренне верил в связь характера правителя и успешности порядка вещей в домене этого правителя. Естественно, правильность должен был направлять и измерять Рим, кто же ещё.
Что касается короля-язычника, то Этельберт Кентский имел разногласия с Кевлином Уэссекским по поводу того, кто из них достоен титула бретвальды, или вождя/короля, имеющего власть за пределами своего региона и являющимся военным лидером. Этельберту изначально пришлось отступить, потому что Кевлин был сильнее, и, разумеется, он стал искать союзников. Среди франков, потому что есть мнение, что его отец, Ирминрик, был именно из франков. Об этом говорит его имя, явно более популярное среди франков, чем среди англосаксов. Благо, там была одна принцесса, которая находилась в несколько затруднительном состоянии.
Её отец, Хариберт I, развёлся с её матерью, Ингеборгой, чтобы жениться сначала на одной своей любовнице-простолюдинке, а затем – на второй, приходящейся первой сестрой. За что его и отлучили от церкви. А королём он был богатым. Кроме Парижа, ему принадлежали Аквитания, вся долина между Соммом и Луарой, Руан, Тур, Пуатье, Лимож, Бордо, Тулуза, Альби…
То есть, прямо скажем, что при нормальном положении вещей не видать бы Этельберту дочку такого короля, как своих ушей. Но Хариберт умер в 567 году, и его наследниками стали его братья, потому что, по иронии судьбы, от многочисленных супруг у Хариберта были только дочери. Разумеется, вскоре братья стали воевать между собой, заключать союзы, искать других союзников, и снова воевать.
В 589 году, когда Этельберт, тогда ещё только наследник короля Кента, попросил руки Берты (или его отец-франк попросил за него), судьба принцессы была в руках её дяди Гунтрамна. Человеком Гунтрамн, получивший почему-то прозвище Святой (и он действительно был канонизирован за своё покровительство церкви), был чрезвычайно коварным, довольно жестоким, и абсолютно беспринципным. И переживал как раз в тот момент не лучшие времена. Ему угрожали вестготы, он конфликтовал с Бретонью, он не ладил с собственными военачальниками, и друзей у него было маловато.
Поэтому, в результате, Гунтрамн и Этельберт ударили по рукам, и Берта отправилась в Кент. Учитывая подчёркнуто добрые отношения Гунтрамна с Римом, наверняка именно тогда возник план усилить в будущем позиции Этельберта через обращение в христианство. Как минимум, договорились о христианской миссии на территории Кента.
Буквально в течение года Этельберт стал бретвальдой. Гунтрамн получил усиленную поддержку церкви в своих непростых интригах с родственниками, и даже умер своей смертью. И был канонизирован, да… Папа Григорий I вскоре смог активно переписываться с франкскими королями, обеспечивая их поддержку миссии, возглавляемой Августином, на пути в Англию. То есть приблизился к своей мечте активно влиять на политику королей и королевств.
Что касается Берты… По логике вещей, она была счастлива оказаться через пролив от своей дивной семейки, где родственники нещадно травили друг друга, и усердно подсылали друг к другу наёмных убийц. В Кенте она была в безопасности, поскольку её буйную родню меньше всего интересовала какая-то Англия. В летописи просто написали, что «принцесса Берта была взята замуж в Кент, и уехала туда».
Каким человеком она могла быть, с такой-то наследственностью? Вряд ли тихой мышкой. Опять же, в придачу к биологической наследственности, она была ещё и принцессой из Меровингов, и прекрасно осознавала свою ценность. Смогла ли она полюбить своего мужа? Кто знает. Он был старше её всего на пять лет, и человеком был, судя по всему, способным, образованным, целеустремлённым и последовательным. Вместе они прожили чуть больше десяти лет, и нажили сына и дочь. Никаких скандалов, типичных для Меровингов, Этельберт в истории не оставил.
Другое дело – их с Бертой сын, который сначала оторвался за обоих родителей, а потом утихомирился, женившись на принцессе из, опять же, Меровингов. Тоже христианке. Сам-то он то ли не был крещён в детстве (хотя его сестра – была), то ли не засчитал это крещение, став взрослым. Христианским королём он стал тоже через брак.
В любом случае, пик славы королевы Берты пришёлся на 597 год, когда посланцы Рима вступили на земли Кента, и её муж публично принял крещение. Их миссия не была добровольной. Они даже пытались вернуться с полдороги, отправив Августина к папе Григорию, с просьбой позволить им никуда не ехать. Видимо, в отличие от Григория I, они не слишком верили в то, что Берта и её епископ смогут как-то защитить их от язычников. Или вообще не верили, что проедут через земли франков, грызущихся друг с другом, живыми и невредимыми. Но они проехали, и даже получили переводчиков по дороге.