Власть переменилась... и снова переменилась

[MirrinMinttu]

Позвать короля на царствование вовсе не означало, что не берегу его встретит ликующий народ, который проводит избранного под белы рученьки во дворец. «Позвать» короля вернуться означало всего лишь, что если ему удастся отвоевать своё королевство у врага, он получит поддерживающих его правление местных магнатов и землевладельцев, и совет, который будет с ним кооперировать. Своё королевство Этельред у Кнута отвоевал. С помощью Торкелла Длинного и, скорее всего, наёмников, собранных в Нормандии.



Вообще, этот период в истории освещён, так скажем, скудно и противоречиво. «Англосаксонские хроники» просто говорят, что, когда Этельред и совет англосаксов договорились, Этельред послал в Англию, вместе с письменными гарантиями, своего старшего сына от Эммы – Эдварда, которого в будущем назовут Эдвардом Исповедником. А потом и сам Этельред подтянулся, и был встречен с большим энтузиазмом.

Да. Для начала, Эдварду в 1014-м году было около 11 лет. То есть, даже если учесть, что 14-летние мальчики в Средние века уже начинали нести ношу взрослого мужчины, он вряд ли предпринял путешествие в оккупированную врагом страну без всякого сопровождения. И вообще, каким образом совет завоёванной страны сумел собраться и вынести беспрецедентное решение об изгнании из страны «любого датского короля»? Да ещё и провести его в жизнь?

Элеанор Паркер, специалист по англосаксонской истории, известная любому читателю журнала History Today, считает, что англосаксы использовали для данного манёвра удобно подвернувшуюся возможность. Именно в те дни в Йорк, где умер Свен, съехались епископы со всей Англии. Как говорит история о смерти Свена Вилобородого, была Ассамблея. Плюс, на 16 февраля 1014-го года в Йорке была назначена церемония возведения Эльфвига в звание епископа Лондона.

Скорее всего, именно в тот момент архиепископ Вульфстан произнёс свою знаменитую проповедь, Sermo Lupi. Характерно, что в ней он обрушивается не на захватчиков, а на свою аудиторию – это из-за их грехов, из-за их недостаточной лояльности, законный король страны находится в изгнании, а страна страдала столько лет от набегов викингов. «Начни с простого», другими словами. Начни с себя.

Тем не менее, Этельред должен был отвоевать своё королевство. Кнут в тот момент был в Гластонбери, пытаясь как-то договориться с Линкольширом о поставке лошадей и фуража, припасов и свежих сил в армию. Все источники сходятся на том, что Кнут не был готов для сражения. И что Этельред ударил до того, как Кнут закончил переформирование армии. Значит ли это, что большая часть викингов покинула Англию после избрания Свена королём? Или то, что с Кнутом осталась только часть лично его лоялистов, а Свеновы приспешники убрались на историческую родину после смерти своего предводителя? Или, после смерти Свена, у Кнута нашлись более важные дела на родине, где происходил раздел наследства его загребущего папаши? Так или иначе, Кнут со своими викингами просто-напросто удалились в морские дали, оставив своих местных союзников платить по счёту. Не забыв на прощание изувечить заложников, которых, в своё время, города Англии дали его отцу, и содрать 21 000 фунтов стерлингов с окрестностей.

В положительной версии правления Кнута, Encomium Emmae Reginae, тоже говорится о том, что у Кнута было недостаточное войско, и что он испытал внезапно сильное желание проконсультироваться с братом Харальдом. Летопись говорит, что Кнут столкнулся с сильной оппозицией внутри страны. По причине того, что многие считали коронацию его отца незаконной. Летопись также упоминает одну интересную деталь: Торкелл Длинный был в то время в Англии, и имел с Кнутом переговоры. И, если верить рукописи, обещал, что когда Кнут вернётся, то он либо попытается убедить знать страны примкнуть к Кнуту, либо ударит в спину войскам Этельреда.

Известно, что Торкелл уехал в Нормандию вместе с Этельредом. Если Кнут вёл с ним переговоры до своего отплытия, то есть, до того, как Этельред вернулся, то напрашивается вывод: малолетнего сына короля, Эдварда, в Англию сопровождал именно Торкелл со своими собратьями. Encomium Emmae Reginae рассказывает, что на тот момент Торкелл решил остаться в Англии и жить в мире с её обитателями не из неприязни к Кнуту, а потому, что от добра добра не ищут. Ему просто понравилась Англия. Паркер отмечает, что хроника несколько причёсывает историю отношений Кнута и Торкелла. На самом деле, Торкелл вряд ли рассыпался в уверениях отсутствия неприязни к Кнуту. Просто потому, что восемнадцатилетний Кнут, на тот момент, был никем, а Торкелл – викингом с громкой репутацией. Да и вообще, наёмники в преданности не клянутся. Вот предварительный торг вполне мог быть.

Для датчан, возращение Кнута было полной неожиданностью. Харальд даже отправил, на всякий случай, вооружённый эскорт проводить брата в королевскую резиденцию. Тем не менее, встреча братьев была трогательной: «his brother himself met him at the very entrance, and they, with their bodies mutually locked in an embrace, impressed tender kisses upon each other many times. Tears shed partly for love, and partly for their father's death moistened the neck of each, and when these were scarcely dry, the exchange of words brought on more».

И слова, которыми они обменивались, были весьма любопытными. Кнут предложил Харальду разделить Датское королевство. По какой-то причине, хроника называет его старшим братом, и в приведённом монологе Кнут говорит про Данию «моё наследство». Так вот, от широты души бесхозный Кнут предлагает брату-королю разделить с ним Датское королевство, потом вместе завоевать Англию, а потом договориться, кто в каком королевстве останется править. Харальд возразил, что их отец на Датский трон посадил его (он был регентом во время отсутствия Свена), причём Кнут вовсе не возражал. Так что ни о какой делёжке королевства и речи быть не может. Но он готов помочь брат отвоевать его собственное королевство, не вопрос. Кнут подумал, подумал, да и предложил перенести дискуссию на другое время. И братья, как водится, отправились пить, и в процессе даже договорились съездить «к славянам», и привезти в Данию мать Кнута.

Несмотря на молодые годы, Кнут был женат, и женат на англичанке, на Эльфгифу/Эдит Нортумбрийской. По какой-то причине, жену он забыл взять с собой в Данию. Конечно, может быть, что он не был уверен, как его встретит брат. Но может быть и так, что в Дании Эльфгифу была ему совершенно не нужна. Но Эльфгифу была не нужна и в Англии. Она была членом семьи, долгие годы находившейся в фатальных контрах с королём Этельредом. Останься она в Англии, и Этельред её бы не пощадил, да и её пока остающихся в живых родичей – тоже. Так что англичане отправили Эльфгифу от греха к мужу, нагрузив заодно поручением доставить вырытый для этого случая труп Свена на родину. Типа, нельзя же оставлять останки какого-никакого, а короля, на поругание противнику.

Encomium Emmae Reginae была написана для второй жены Кнута, для Эммы. Так что Эльфгифу в ней по имени не упоминается. Говорится, что прибыл корабль, на котором «некая матрона» из Англии привезла останки Свена Вилобородого для захоронения на родине. Похоже, что Кнут ничего не имел против, в конечном итоге. Эльфгифу родила Кнуту двух сыновей – Свена и Харольда. С Харольдом всё ясно, он родился в 1015-м или 1016-м году, в Дании. Скорее всего, в 1015-м. А вот со Свеном – загадка.

Некоторые хроники утверждают, что Эльфгифу покинула Англию вместе с сыном. Но дело происходило где-то в марте 1014-го года. А Свен Вилобородый вторгся в Англию в августе 1013-го года. Вряд ли первым его делом было оженить сына. Более того, иногда, в северных хрониках, Свен будет упоминаться как Свен Эльфифусон – сын Эльфифы/Элифгифу. Конечно, могло быть и так, что Эльфгифу была с Кнудом до вторжения 1013-го года. В конце концов, Этельред истреблял её семейство методично и старательно, и эмиграция из Англии к врагам Этельреда выглядела бы логичным шагом. И что могло бы лучше скрепить союз, чем брак дочери элдормена Нортумбрии и принца Дании?

Но почему Эльфифусон, а не Кнутсон? Это вовсе не говорит о том, что он был незаконным сыном своей матери. Это говорит о том, что его мать обладала очень большой властью. По сути, это она будет в будущем править Норвегией, куда королём будет посажен её сын. Её дядя тоже был известен по имени матери - "Wulfric son of Wulfrun", потому что по богатству и статусу Вульфрун превосходила своего супруга, кем бы он ни был.

Хотя, Джон/Иоанн Вустерский предлагает ещё более причудливую версию, утверждая, что ни Свен, ни Харальд не были сыновьями Кнута вообще. И сыновьями Эльфгифу они тоже не были. На самом деле, Эльфгифу, желая подтвердить свою ценность в качестве жены и связующего звена, приказала забрать новорожденного сына у наложницы некоего священника, и представила его Кнуту, как их собственного сына, Свена. А Харальд и вовсе был сыном какого-то рабочего, и Эльфгифу его просто купила. Пропаганда норманнов? Скорее всего. В условиях, когда жизнь каждого члена королевской семьи проходила на глазах множества людей, симулировать две долгие беременности было бы невозможно.

Вообще, с жёнами Кнут, конечно, начудил. Как говорят, нет никаких доказательств, что он отправил Эльфгифу в отставку, женившись на Эмме Нормандской. Что, в общем-то, говорит хорошо о его характере, но плохо - о предвидении последствий проявления этого характера. Хотя его женитьбы на Эльфгифу изначально была проведена согласно протоколу more danico, который позволял ему взять впоследствии другую жену, более политически подходящую.