О жизни и смерти одного человекаВчера узнала, что около суток назад умерла моя бывшая пациентка, Ханна. На том участке я работала года два назад, не меньше (если не больше), но с некоторыми пациентами связь сохранилась через коллег. Ханне я всегда передавала маленький подарок на Рождество, и яблоки по осени. А она очень любили моего Рыжика. Заочно, потому что видела его только на фото. Она так и не узнала, что он умер ещё в начале января 2015-го. Спрашивала, через коллегу, пару недель назад, я ответила, что всё хорошо. Не захотела расстраивать.
У Ханны была чертовски тяжёлая жизнь. Она была, что называется, "простой" женшиной. Не то, чтобы был диагноз умственной отсталости, но такие люди не способны на требовательную работу. Ханна и работала в одной больнице санитаркой, пока не стала болеть так, что её отпустили на пенсию.
Пенсия получилась минимальная, поэтому что-то доплачивал социал, хотя для тяжело больных людей и с доплатой получается уровень жизни "только-только с голоду не сдохнуть". Уж очень много уходит на лекарства и помощь. Тяжёлым ударом стало повышение пенсии на каких-то несчастных 10 евро пару лет назад, потому что это повышение вывело её из системы соцпомощи по многим пунктам. То есть, она потеряла из-за этой десятки пару сотен. Как и было задумано, очевидно.
В моё время, мы ходили к ней дважды в день. Ноги у Ханны распухали так, что кожа не выдерживала, надо было её каждый вечер очищать и ноги бинтовать. Но после "повышения" пенсии она сократила отношения с нашей службой до минимального минимума. Кстати, в мою бытность на том участке, мы отчаянно пытались получить разрешение на приобретение ей обуви за счёт социала, потому что на тех ногах в обычную она не вписывалась. Разрешения так и не дали.
Личная жизнь не сложилась, потому что к компромиссам Ханна никогда не была способна. Но у неё была сестра, которая смогла доработать до нормальной пенсии, а у сестры - дочь и внук, которые тоже уродились "простыми", но в наше время без диагноза инвалидность по этой причине не дадут, а никакой известный синдром там не нашелся. В общем, племянница и крестница Ханны своего места на работе не нашла, сидела на пособии. И не стеснялась просить у Ханны денег, разумеется. Наверное, просто не понимая, что та отдаёт последнее.
У Ханны был тяжёлый диабет. При таком диабете надо очень хорошо думать, что кладёшь на тарелку. Но фрукты-овощи дороги, а корнеплоды у неё не усваивались из-за болезни кишечника. Так что бутерброды, а по пятницам колбаса с картофелем-соломкой, запеченные в духовке, и булочки по воскресеньям - мука и некоторые сорта колбасы стоят дешево.
При всём при этом, впечатления несчастной Ханна не производила. Я заметила, что у этого типа "простых" женщин есть в наличии удивительное чувство иронии к тому, как они живут сами, и к тому, что им показывают в нежно любимом телевизоре. Они тебе такое краткое изложение какого-нибудь сериала выложат, что смеяться будешь до слёз. А уж описание политических дискуссий!
В общем, Ханна вполне была способна с иронией относиться ко всем тем вещам, которые здоровому человеку покажутся катастрофой. Например, к спонтанному опорожнению кишечника в общественном месте. А от этой неприятности никакие трусики-подгузники не спасают, знаете ли. Она научилась воспринимать ситуацию такой, какая она есть. Даже хроническую нехватку денег. Стебалась она над этой нехваткой. Ноги ей, впрочем, мы смогли привести в порядок хотя бы до такой степени, что кожа перестала трескаться.
Умом я понимаю, что смерть для Ханны пришла избавительницей. И всё равно осталось чувство свершившейся несправедливости. Наверное потому, что она никогда не жаловалась и себя не жалела.
Никто не знает, что именно стало причиной смерти, там каждая болячка была по-своему летальной, поэтому вскрытия не будет. Судя по тому, как её нашли, умерла она мгновенно. Тромб, очевидно.
И, может быть, там, где она сейчас, действительно есть свет, и счастье, и покой, и никаких печалей и болей, и мой Рыжуля рядом. Было бы нестерпимо тяжело и неправильно, если бы такая трудная жизнь перешла просто в ничто.