Генри VII - молодой человек определяется с будущим

[MirrinMinttu]

В ноябре 1476 года, ко двору Франциска Бретонского прибыл сам епископ Роберт Стиллингтон. Да, тот самый, который в 1483 году вывалил перед всем честным народом скандальные факты о двоежёнстве недавно умершего Эдварда IV. С этим королём у епископа были не самые простые отношения, но он до 1473 года занимал даже пост Лорда Канцлера, и в своих дипломатических миссиях пользовался авторитетом не только духовным, но и государственным. Герцог Бретани, получив известие о том, кто к нему направляется, и зачем, прибегнул к своей обычной уловке – стал жаловаться на болезненное состояние.



Насколько Франциск был мужчиной болезненным на самом деле – вопрос, конечно, интересный. Во всяком случае, его энергии вполне хватало на участие во всех мыслимых и немыслимых интригах в междусобойчиках Англии, Франции и Бургундии. То, что Бретань под его руководством характеризовали «слабым звеном», говорит не о слабости самого герцога, а о его непредсказуемой политике. Договоры он подписывал с надлежащей торжественностью, но редко их выполнял. И всегда, в случае нарушения договора, начинал дышать на ладан.

Наверное, дипломатов смущало, что при этом энергии герцога Франциска вполне хватило на двух жён и одну любовницу, Антуанетту де Меньере, которую он унаследовал от короля Франции в начале 1460-х, и с которой нажил аж четверых детей, узаконив старшего сына.

На 1476 год, Генри Ричмонд стал для Франциска Бретонского скорее докукой, чем потенциальным козырем. Так что, полагаю, особо он уговорам епископа Стиллингтона и не сопротивлялся. И правда, если молодого человека так жаждут заключить в родственные объятия на родине и мама, и сам король, готовый видеть его зятем и пэром королевства, то почему нет. И герцогиня перестанет отвлекаться, и в Бретани снова будет только один граф Ричмонд – сам герцог Франциск.

Да-да, насмешница судьба распорядилась так, что свела в одном месте и в одно время двух графов Ричмондов, титулярного и безземельного. Титулярно, герцоги Бретани были графами Ричмонда с 1136 года, и Франциск этим титулом дорожил, потому что он давал ему возможность использовать короля Англии в качестве щита от короля Франции. А Эдвард IV скрипел зубами, но не мог отказать своему титулярному подданному в помощи.

Забегая вперёд, скажу, что Эдвард поступал мудро. Ричард III, не склонный к компромиссам, задел Франциска, послав к его берегам флот, и поплатился за это немедленно: именно Бретань стала платформой подготовки вторжения Генри Ричмонда в Англию в 1485 году. Забегая вперёд ещё дальше, скажу, что Генри Ричмонд, став королём Генри VII, «отблагодарил» герцога Франциска, сделав графство Ричмонд исключительно собственностью английской короны, и отменив титулярность.

В общем, герцог Франциск вручил Генри Ричмонда епископу Стиллингтону, дал им приличный конвой, и отправил восвояси. По иронии всё той же судьбы, корабль в Англию должен был отплыть из Сен-Мало. Из того самого, куда буря забросила плывущих во Францию Ричмонда и Тюдора несколько лет назад. И который 14-летний Генри облазил, несомненно, вдоль и поперёк. Чем ещё там было заниматься?

Когда Стиллингтон, Ричмонд и их то ли стража, то ли почётное сопровождение прибыли в Сен-Мало, Генри Ричмонда вдруг сразил приступ лихорадки. Что ж, поскольку всё равно нужно было ждать благоприятного ветра для отплытия, Ричмонда оставили в покое, и, по-видимому, даже не особо охраняли, ведь молодой человек буквально еле ноги переставлял. В результате, Генри, отлично ориентирующийся в Сен-Мало, благополучно улизнул, и спрятался в соборе св. Винсента, запросив там церковного убежища.

И вот тут вполне уместно воскликнуть: «Случайность? Не думаю!», потому что пока там эскорт тащился до Сен-Мало, пока англичане чесали затылки, размышляя, можно ли Ричмонда из церкви просто вытащить под белы рученьки (прецеденты были - правда, дома, в Англии), на беднягу Франциска обрушилась настоящая буря.

Барон Филибер де Шандэ кричал на весь зал, что Ричмонд будет «torn in pieces by bloodied butchers… miserably tormented and finally… slain», герцогиня рыдала, а адмирал Жан де Келенек хмурил лоб и громыхал, что герцога, несомненно, ввели в заблуждение. И – Франциск передумал. Он велел вернуть Ричмонда обратно. За Генри был послан Пьер Ландэ, восходящая звезда бретонской политики, который торжественно заявил, что безопасность Генри Ричмонда становится делом его, Ландэ, жизни. А Ландэ - это буржуа Бретани, а буржуа Бретани - это торговые интересы Англии.

И что мог поделать Стиллингтон? Решительно ничего. Несомненно, у него были свои подозрения относительно случившегося, потому что срежессированность событий была достаточно очевидна. Но не брать же штурмом церковь, и не начинать же войну! Поэтому епископ вернулся к своему королю только с заверениями герцога Франциска, что тот будет охранять Ричмонда и Тюдора самым строгим образом.

Как ни странно, это обещание герцог выполнил, на свой лад. Ричмонд просто пропал с горизонта, и никто не знал, где именно его держат. Похоже, Франциск точно знал, что визит Стиллингтона вызовет реакцию в Париже. Не мог же король Луи не попытаться взять реванш там, где его дорогой друг Эдвард потерпел фиаско!

В канун Рождества того же 1476 года, ко двору Франциска прибыл французский адмирал Гийом де Супленвиль с заявлением, что он явился за Ричмондом и Тюдором. Вот так. Никакой дипломатии, никаких попыток умаслить соверников герцога, никаких обещаний. Неизвестно, «занемог» ли герцог на этот раз, но и французский адмирал отправился на родину восвояси.

Когда буря утихла, Ричмонд объявился в замке, где жил его дорогой дядюшка Джаспер, в Шато де Лермин. Несомненно, это очень оживило его будни. Будни герцога Франциска тоже стали более оживлёнными. В 1477 году, молодая герцогиня родила ему дочь. А через год – ещё одну. И Эдвард, и Луи сделали потом вялые попытки наложить загребущие ручки на Ричмонда и Тюдора в 1482 году, но звезда Эдварда уже явно закатывалась, и будущее дяди и племянника, в качестве козырей французской политики, становилось всё более очевидным.