Вильгельм Руфус - смерть короля/1

[MirrinMinttu]

Вильгельм Руфус был храбрым человеком, вряд ли кто в этом сомневается. Он также был воином, то есть человеком, привыкшим к мысли о том, что его жизнь может закончиться внезапно. И, судя по всему, он был человеком нормально верующим, но отнюдь не суеверным, благодаря ироничному складу ума. Тем не менее, он был человеком. Он мог посмеиваться над знамениями и предсказаниями наяву, но он не был властен над работой мозга во сне. Уильям Малберийский рассказывает историю о том, что в ночь на день своей гибели Руфус увидел кошмар, от которого проснулся с криком, велел слугам зажечь свет и не покидать помещение до утра. Ему приснилось, что ему делали обычное кровопускание, но струя крови ударила в самое небо, залив солнце и превратив день в ночь.



Кошмар был просто кошмаром, вызванным количеством вываливающихся на его голову ежедневных завуалированных предупреждений не встревать в политику Франции. Умом он это понимал. Тем не менее, беспокойная ночь повлияла на короля таким образом, что он не отправился на охоту с утра, как планировал, а занялся текущими бумажными делами, чтобы восстановить равновесие. Почему-то этот рассказ выглядит не притянутым за уши драматизированием обстановки известного исторического события, как это часто случается, когда не факты фиксируют для потомков историю, а история пишется по известным уже фактам.

Уильям Малмсберийский также пишет, что за обедом король выпил больше, чем это было ему свойственно.

Ордерик ничего не пишет о том, как король провел ночь, но рассказывает, что когда Руфус закончил обед, к нему пришел некий кузнец и принес шесть стрел. Стрелы королю понравились, он наградил кузнеца, а затем дал две стрелы Вальтеру Тиреллу, сказав, что «самые острые стрелы должны быть у того, кто знает, как делать самые смертельные выстрелы». Именно в этот момент королю передали письмо от аббата Серло. Король прочел его, и сказал Тиреллу: «Разберись толком с тем случаем», на что Тирелл ответил, что будет исполнено. После этого Руфус сказал, что аббат Серло – здравомыслящий старик и хороший аббат, и совершенно не понимает, зачем тот тратил чернила, чтобы сообщить, о чем видят сны его монахи.

Заметки Ордерика очень интересны. Как минимум, его трактовкой. Он делает вывод, что король расплатился жизнью за то, что не прислушался к предупреждениям священников о том, что правит неправильно. То есть, представляет смерть Руфуса настоящей Божьей Карой. Тем не менее, то, как Ордерик описывает события царствования Руфуса и его персону, совершенно не соответствует морализирующим пассажам этой же летописи. Совершенно невозможно сказать, случилось ли это невольно, или Ордерик писал фактическую летопись, собрав все возможные для неё источники по монастырям и учреждениям, но дабы избежать цензуры, пересыпал факты мнениями и трактовками, которых от него ожидали.

Во всяком случае, обмен фразами с Тиреллом выглядит продолжением разговора, которому пересказавший эти две фразы человек не был свидетелем. Что касается связи между письмом аббата Серло и сном монаха, то её нет. Именно это письмо могло быть о чем угодно, просто имя отправителя напомнило королю о предыдущем послании, в котором аббат зачем-то описал сон монаха. Судя по дате получения, именно это письмо аббата, скорее всего, сообщало о странной проповеди Фулькреда, которую в Глостере услышали накануне, и явно не восприняли аллегорией пассаж о стреле и натянутой тетиве.

Благодаря Ордерику мы знаем, что вместе с Руфусом на охоту отправились его брат, граф Генри, и Вильгельм де Бретейль. С этим де Бретейлем связана очередная биографическая двусмысленность. Википедия утверждает, что он был аббатом Бретейля, но генеалогия говорит, что Вильгельм де Бретейль был графом Бретейля. Википедия утверждает, что некий Асселин «Волк» де Голль де Персиваль взял этого Вильгельма в плен, и пытал до тех пор, пока тот не согласился выдать за него свою дочь Изабель.

Генеалогические расследования рассказывают более сложную историю. Они говорят, что этот Асселин владел многими поместьями в Сомерсетшире, а в Нормандии он унаследовал замок д’Иври, который герцог Роберт почему-то решил отдать де Бретейлу (в наказание за то, что брат Асселина плохо обошелся с женщиной, жившей в городе, принадлежавшем де Бретейлу). За этим последовала война, где сэра Асселина поддерживали «некоторые члены семьи короля Франции, Филлиппа», а также Ричард де Монфор. В феврале 1090-го года случилась битва, в которой де Бретейль попал в плен, где находился около трех месяцев. Держали его в холодной камере на вершине замка сэра Асселина, где зимой было татак холодно, что рубашка примерзала к спине.

Поначалу граф предполагал, что в ситуацию как-то вмешается герцог Роберт, но быстро понял, что придется договариваться. Де Бретейль предложил за свое освобождение три тысячи фунтов, лошадей и оружие, обязался передать Ассельну д’Иври, и выдать за него свою единственную дочь. К слову, брак де Бретейля был бездетным, так что Изабель была его внебрачной дочерью (и не единственным внебрачным ребенком).

Условия договорили, договор подписали, но как только де Бретейль вышел на свободу в 1091 году, как сразу собрал большое войско и отправился мстить за свое пленение. Он собрал войска в монастыре Сен-Мэри, который укрепил, и откуда собрался отвоевать д’Иври, но и сэр Асселин не дремал, внезапно окружив монастырь своими силами, и держал графа в осаде всё лето. Самому графу удалось, на этот раз, бежать, но многие его рыцари попали в плен. Так что до самого 1094 года ему пришлось выплачивать выкупы. А в 1094 году он предложил Филиппу Французскому семь сотен фунтов за помощь, и сумел привлечь внимание своего герцога, наконец, так что теперь соединенные силы осадили уже замок сэра Асселина. В конце концов они договорились практически на тех же условиях, на которых был в 1091 году особожден де Бретейль. За исключением того, что д’Иври таки остался за де Бретейлем, но поскольку Изабель вышла, наконец, замуж по этому договору, то Асселин «Волк» де Голль де Персиваль получил на этот замок права жены. Первый их сын родился в 1101 году, а второй, Жиль «Волченок», стал прародителем английских Ловеллов.

К слову сказать, проблемы с д’Иври продолжались вплоть до 1119-го года, и там много чего случилось. Например, в 1119-м году его защищала от своего отца внебрачная дочь Генри I Джулиана, которую тот выдал за брата Изабель де Бретейль. Это с ними связана та страшная история о неудачном дипломатическом обмене заложниками, когда английский король приказал ослепить обеих своих внучек, дочерей Джулианы. Там что-то случилось с сыном коннетабля д’Иври, который был в заложниках у Джулианы и Юстаса де Бретейла. В любом случае, Джулиана попыталась убить отца, вызвав его под предлогом переговоров о сдаче замка, а любящий папаша ответил на эту попытку приказом сбросить дочь со стены в ров, наполненный ледяной водой. Но Джулиана оттуда выплыла, выжила, и вскоре добралась до мужа.

В общем, Вильгельм Руфус отправился на свою последнюю охоту в интересной кампании. Чем жил все эти годы его братец, граф Генри, я пока не знаю. Но всё, что о нем известно, говорит о Генри как о человеке жестоком и коварном. Де Бретейль был настолько на короткой ноге с французским королем, что дважды за прошедшее десятилетие призывал его к себе на помощь. И, конечно, был ещё Тирелл, загадочный Тирелл, который выстрелил в короля с убийственной точностью, перебив ему шейную артерию.

Загадочный потому, что, по его собственным словам, он в тот день даже не был в одной части леса с королем. И потому, что у него не было ни одной причины в мире убивать короля, которому служил с самого 1087 года. И потому, что никак не поимел никакой выгоды в результате. Даже если правдивы слухи, что король Генри его амнистировал, Тирелл не вернулся в Англию. Он тихо жил в своем нормандском поместье, а затем, крестоносец Первого Крестового, присоединился ко Второму, и закончил свои дни в Святой Земле. Также говорится, что в группе короля были два шурина Тирелла, Гилберт и Роджер де Клеры, и вот их история с Вильгельмом Руфусом была далека от идиллии. И Гилберт де Клер был женат на Аделизе де Бретейль, из клермонской ветви де Бретейлей.