Коронация Генри III, витраж в Глостерском кафедральном собореПочему король Джон пошел по направлению к Уэльсу и в Глостершир после того, как прошелся огнем и мечом по владениям лордов, которые предали его, решив посадить на престол французского принца - понятно. Этот регион не был для него чужим, он долго носил титул графа Глостерского.
читать дальше
По соглашению между Уильямом Фиц-Робертом, сыном Роберта Глостерского, и Генри II, принц Джон становился наследником графа, чей сын погиб в 1166 году, при условии, что женится на одной из дочерей графа - на Мабель, Амис или Изабель, если на то будет разрешение папы, поскольку Джон и дочери графа были родней в третьей степени. Не то чтобы граф вышел с этим предложением добровольно. Нет, он пару лет играл настолько странную роль в раздрае между королем и его старшими сыновьями (читай - с женой, с бесподобной Алиенорой Аквитанской, чье чувство собственного достоинства король сильно недооценил), что Генри II загнал его в 1175-м в Бристоль, и там договор был написан как часть договора о капитуляции. Джону было тогда 9 лет.
Орган кафедрала был сделан в 1666 году местными мастерами по плану Томаса Харриса, и перенесен в в 1718 году из-под южной арки в самый центр кафедрала, что по тем временам было чуть ли не революционным действием
К сожалению, непонятно, когда именно старшая дочь, Мабель, вышла замуж за Амори де Монфора. В 1191 году их сын был ещё несовершеннолетним. Амис вышла за Роберта де Клера предположительно ещё в 1172 году (незвестно, в каком возрасте), но в какой-то момент папа забанил этот брак и велел молодым расстаться, так как они были в близкой степени родства. В 1175 году она могла быть условно свободна. Во всяком случае, их с де Клером первенец родился только в 1180 году, то есть они либо махнули рукой на папский указ, или уладили дело деньгами. Есть версия, что Генри II сам обручил Изабель и Джона в 1176 году (отложенный брак), без папской диспенсации, потому что пара была в любом случае слишком молода для семейной жизни. Странно, что король этой диспенсацией не озаботился, если он озаботился сделать Изабель единственной наследницей, обездолив её сестер. Известно также, что брат принца Джона, Ричард I, женил брата на Изабель в 1189 году, уже зная, что папа воспрепятствует нормальной брачной жизни этой пары. Юридическая кастрация, к которой прилагались Глостер, Глостершир, и титулы в Уэльсе.
Часовня св. Андрея - викторианская попытка представить, как выглядели церкви Средневековья на самом деле
Как ни странно, Джон и Изабель не возненавидели друг друга, а остались очень близкими друзьями, причем после расторжения их брака Джон передал графский титул сыну старшей сестры Изабель, исправив несправедливость решения своего отца, а бывшую жену взял на полное щедрое содержание, и та делила с бывшим мужем стол и кров, пока новая жена Джона не родила благополучно первенца. После этого Изабель Глостерская вышла и сама замуж. Но сын Мабель умер бездетным, и на момент рейда Джона титул графини Глостерской снова носила Изабель.
Из обстоятельств смерти короля Джона разные историки делают разные выводы. Например, разбирая версию, что Джона отравил монах, Мэтью Льюис делает вывод о царившем в Англии отношении к королю. По моему мнению, дело, скорее, в нормальной средневековой стыдливости, не позволяющей летописцу написать, что король умер от, хммм, дикого поноса. История Англии знает несколько случаев смерти королей и принцев от дизентерии, и всегда фоном шло подозрение в отравлении. На самом деле, если разобраться, то при Джоне остались очень значительные сэры и пэры, и большинство - именно связанные с Уэльской маркой. Мы знаем их всех поименно благодаря завещанию короля Джона, короткому и лаконичному. Уильям Маршалл, Ранульф Честерский, Вальтер де Лэси, Джон Монмутский, Уильям Феррерс, плюс легаты, епископы и несколько видных французов - Савари де Молеон, воин и трубадур, сенешаль Гаскони, и Фульк де Брет, сенешаль короля Джона.
Та же часовня
На момент смерти Джона, ситуация осиротевших роялистов выглядела препаршивенько. На севере точили клыки и когти бароны, неожиданно для себя довольно обедневшие после рейда короля по их владениям. Юго-восток контролировал французский принц со своими английскими прихвостнями, и в Уэльсе Ллевеллин Великий тихой сапой расширял свое влияние пользуясь тем, что англичанам не до него. И в этой ситуации нужно было срочно короновать... ребёнка, которого, для начала, нужно было доставить из Девизес Кастл (Вилтшир). Тем не менее, Уильям Маршалл не колебался, что заставляет историков по сей день гадать - почему? Всем известно, что Маршалл был человеком, очень небезразличным к деньгам и имуществу. Нищая молодость, когда он жил за счет турнирных побед, не была для Маршалла ностальгическим воспоминанием, хотя и была его политическим капиталом. Пресловутый кодекс чести, на который намекает Льюис, не помешал ему, в свое время, по сути предать короля Джона ради того, чтобы его французские земли не были бы конфискованы французской короной. Так почему он поддержал юного принца Генри? Загадка.
Принца привезли в Глостер сидящим впереди сэра Томаса де Сандфорда - мальчик был слишком мал и хрупок, чтобы самостоятельно скакать. Но для того, чтобы этого ребенка короновать, его сначала было нужно произвести в рыцари. Опять же к счастью, репутация Маршалла позволяла ему произвести в рыцари будущего короля. Таким образом, через десять дней после смерти короля Джона, Генри III был коронован в Глостерском кафедральном соборе. Поскольку под рукой не было ни архиепископа Кентерберийского, ни архиептскора Йоркского, нового короля короновал Питер де Роше, епископ Винчестерский, а на царствование его помазали епископы Вустерский и Экзетерский. Еле-еле выдерживающий тяжесть церемониального облачения мальчик повторил за епископом Бата слова коронационной клятвы и тут же принес оммаж папе, легат которого, Гуала Биккьери, придавал всей церемонии несомненную легитимность. К слову, легат спешно отлучил принца Луи от церкви, чтобы помешать его альтернативной коронации.
Глостерский кафедрал - хоры, сетевое фото. Именно здесь я сидела на той поразившей меня вечерней службе, где прозвучало "верю в святую католическую церковь". Так и не знаю, что это было.
Несомненно, коронация была проведена наспех. Не было времени ни сделать собственные короноционные одежды для 9-летнего мальца, ни корону. Одежды перекроили из имеющихся под рукой, а роль короны сыграла диадема, у кого-то занятая - возможно, у матери Генри. Из собора нового короля унес на руках д'Обиньи, малец не мог уже не только идти, но вообще еле держался на ногах. Поэтому коронационный обед был довольно закрытой и быстрой формальностью.
В двенадцати милях от Глостера, войска принца Луи осаждали Гудрич Кастл. И Ранульф де Блондевиль Честерский, которого Джон как-то обаял на свою сторону после их бурного столкновения в начале царствования, на коронацию не явился. Вряд ли у него что-то было против сына Джона, но ему нужно было подчеркнуть, что из всех роялистов именно он является самым мощным и важным, а вовсе не Маршалл. И Маршалл понял намек абсолютно правильно. Когда де Блондевиль явился на следующее после коронации утро, он с удовлетворением узнал, что во время коронационного ужину Маршаллу предлагали роль хранителя-регента при малолетнем короле, но тот отказался, сославшись на то, что стар уже для такой ответствености. И правда - Маршаллу было уже около 70, но дело было, конечно, не в этом. Просто тот самый блестящий послужной список турнирных побед был результатом не только первоклассного владения оружием и своим телом, но, в очень большой степени, результатом умения читать людей. Наколько мне известно, в людях Маршалл не ошибался никогда, что позволяло ему успешно балансировать на грани самых напряженных отношений, но никогда не падать.
Сетевое фото галереи аббатства
Вообще, прибытие де Блондевиля сопровождалось обычными для людей его ранга выкриками челяди по поводу того, что коронацию посмели провести, не дождавшись их господина, но Честерский уже, несомненно, знавший об отказе Маршалла занять самую высшую должность в королевстве, сам отозвал свои псов. К чести собравшихся сэров и пэров, они тоже прекрасно понимали, что Ранульфа надо уважить, даже если сам король возлажил заботу о своем наследнике именно на Маршалла. "Клянусь верой, благородные сэры, сколько бы я ни оглядывался вокруг, я не вижу никого, более подходящего для этой роли, чем Маршалл или граф Честерский", - провозгласил некто Алан Бассетт в качестве открывающей прения реплики. Перед собрашимися роялистами стояла задача выбрать самого достойного, не задев амбиции других. Маршалл снова ответил, что он слишком стар, слишком слаб, и слишком изломан, чтобы брать на себя подобную ответственность, так что пусть, ради Бога, это сделает Ранульф, граф Честерский. "Ни за что!", - воскликнул Честерский. - "Маршалл, это невозможно. Ты, кто во всех отношениях лучший рыцарь в мире - благородный, опытный и мудрый, которого одинаково страшатся и любят - ты должен взять эту должность. А я буду служить тебе наилучшим возможным образом, не переча и изо всех сил". После этого обмена любезности де Блондевилль, Маршалл, и ещё несколько избранных рангом повыше, перешли, под командой кардинала Биккьери, в другую комнату, где кардинал предложил Маршаллу прощение всех грехов, если тот возьмется за работу. Маршалл, которому и вправду было пора подумать и о душе, не смог отказаться от такого "билета в Рай", как выразился Льюис.
"Лишние детали" предыдущих реконструкций - "а вдруг пригодится?!"
В этой истории бросается в глаза одна особенность. Во всей истории не упоминается ни разу аббат Глостерского аббатства, в церкви которого проходила коронация, и на территории которого, наверняка, проходил весь этот обмен любезностями. Что ж, аббат Генри Блант упоминается в исторических записях только по поводу выигранного им дела о бенефициях церкви в Мач Коварн против двух местных землевладельцев и их жен. Дело было выиграно благодаря образцово сохранившихся ещё со времен аббата Серло дарственных, исправно подтверждавшихся при каждой смене династий. Это в большой степени объясняет, почему аббатство упоминается в хрониках так редко - им руководили разумно строго, и никаких скандалов там не происходило.
Лев из крипты
И я хотела бы пояснить, откуда весь обмен любезностями был взят, потому что обороты речи живо напомнили мне сэра Найджела из бессмертного "Белого отряда" Конан Дойля. Есть такая книга L'Histoire de Guillaume le Marechal, написанная по заказу наследника Уильяма Маршалла вскоре после смерти этого интересного в любом смысле человека. То есть, поэт (некий Джон Трубадур, который, по факту, был трубадуром из Лангедока) при разговорах, приведенных выше, не присутствовал, он диалоги выдумал. Но выдумал не совсем - его в написании поэмы то ли консультировали заметки сквайра и лучшего друга Маршалла, Джона д'Эрли, то ли сам Джон д'Эрли, то ли автором был именно Джон д'Эрли, писавший под псевдонимом, то ли это было соавторство. В любом случае, L'Histoire de Guillaume le Marechal - не биография Уильяма (Гийома) Маршалла, это поэма, восхваляющая его память, написанная на старо-нормандском, по законам октосиллабического стихосложения, в форме куплетов (не юмористических). И всё эту роскошь переводила и печатали действительно в викторианские времена, когда писал Конан Дойль, но в Америке. То есть, все обороты высокопарной речи наших героев действительно придуманы. Издателем был Пол Мейер.