Инвалидность в Средние века - паломничества и чудесные исцеления/2

[MirrinMinttu]

Поскольку историкам мало просто хладнокровно перечислять апостольские и другие исцеляющие чудеса, зафиксированные свидетелями, попытки понять их с медицинской точки зрения были, есть и будут. И, как следствие, были, есть и будут попытки рассматривать чудесно исцеленные инвалидности не как реальные физические состояния, а как некие иносказания для состояний духовных. По мнению д-ра Мецлер, это происходит из-за неспособности медицины (как современной, так и средневековой) решать проблемы инвалидностей именно медицинским путем. Соответственно, их отжимают в дальний угол под неопределенным названием «реабилитация», с глаз долой, где они становятся более социальными, нежели медицинскими случаями.



Св. Мартин делится плащом с нищим

Как бы там ни было, но инвалидности в средневековых медицинских трактатах описываются разве что в текстах хирургических, когда врачи пытаются предотвратить развитие болезни или травмы в инвалидность. Более или менее аналогично обстоит дело и с современной медициной. Медицина не может предложить инвалидам ничего, и это заставляет их обращаться к альтернативным инстанциям, так сказать – к святым в Средние веки (да и сейчас, хоть и не массово), и к альтернативным методам исцеления (в поисках чуда) в наше время. Неспецифичность в описаниях исцеленных в святилищах инвалидных состояний (паралич, глухота, немота, слепота) дает простор интерпретациям. В частности, Маркус Булл (The Miracles of Our Lady of Rocamadour by Marcus Bull) считает, что зарегистрированные описания чудес являются литературным произведением, своего рода фанфиком на евангелистические деяния Христа, но никак не историческими документами.

Можно, конечно, задаться вопросом, были ли эти евангелистические исцеления исключительно чудом, или, все-таки, медициной – хотя бы в некоторых случаях. В частности, д-р Мецлер ссылается на Житие св. Марии Магдалины от X века, где пишется, что Мария посетила, во время своих путешествий, самого Галена, который сказал ей, что в каноничном случае с исцеление слепого св. Варфаломея Иисус применил именно медицину – минералы, что рекомендовал и Гален (”God, Galen and the depaganisation of ancient medicine” by Vivian Nutton). К сожалению, она не снабдила этот пассаж ни единой ссылкой, так что могу только предполагать, о чем идет речь.

Житие св. Марии Магдалины от X века – это, видимо, проповедь Одо Клюнийского, написанная им для литургии на день этой святой. Во всяком случае, им использовалась одна из составных частей, The vita eremitica, где описывается подвижническая работа святой. Но с одинаковым успехом это может быть отсыл к англо-саксонской Old English Martyrology, написанной приблизительно в то же время. В общем, единственное что можно сказать с уверенностью: Мария Магдалина, прожившая жизнь обычной продолжительности, никак не могла вести ученые беседы с Галеном, который родился около 130-го года. Здесь объединены два мифа, собственно. Первый помещает Галена в паломничество к Иерусалиму, где он намеревался лично переговорить со свидетелями чудес, которые творил Иисус. Второй дает Марии Магдалене, MarYam the Migdal-Eder, владение тайнами алхимии и выдувания стекла, а также умение применять минералы в изготовлении своих таинственных лекарств. ЭТА Мария Магдалена могла и с Галеном встретиться, конечно, потому что легенда твердит, что она была ведьмой – рыжеволосой и зеленоглазой (ORMUS. The Secret Alchemy of Mary Magdalene). Не спрашивайте, как можно было смешать столько ингредиентов и не взорвать мозг читателю...

Более внятная история приключилась с девушкой по имени Бернарда, и она зарегистрирована чудом, совершенным Девой Марией Рокамадурской. По мнению местного хирурга, опухоль Бернарды была неоперабельной, девушка операции бы не пережила. И была она отправлена за чудом в Рокамадур. По пути ей встретился седовласый пилигрим, посланный Девой, который сделал Бернарде операцию, перфорировав её опухоль так, что «кровь забила ключом, как источник из земли», а потом перевязал рану – и девушка исцелилась. На самом деле, Бернарда, очевидно, была так плоха, что слегла по пути и местный или путешествующий хирург провел ту операцию, которую не решался провести его более осторожный собрат. Мне лично не очень понравилась в этом описании забившая ключом кровь, но девушка явно операцию пережила и почувствовала себя неплохо, иначе чудо не было бы зарегистрировано.

Или возьмем историю молодого монаха из монастыря, находившегося недалеко от Линдесфарм. Поскольку в Линдесфарм была хорошо оборудованная больница, в которой работали опытные физиатры и хирурги, парня с проявлениями какого-то вида «паралича» (что может означать какую угодно причину неподвижности без видимых внешних повреждений) отправили туда на телеге. Врачи делали всё, что могли, но «паралич» прогрессировал, и под конец бедолага мог лишь открывать рот. И тогда он попросил, чтобы ему дали приложиться к реликвии св. Кудберта (туфле). Реликвию принесли, монашек к ней приложился – и исцелился, к великому изумлению окружающих. Настолько не скрываемому изумлению, что его зарегистрировал сам Беда Достопочтенный. Что говорит о предрасположенности людей того времени доверять, все-таки, медицине, и использовать возможности чудесного исцеления тогда, когда терять больше нечего.

Разумеется, отношения между медициной и чудесными исцелениями исследовали тоже. Валери Флинт решила исследовать жития святых и историю чудесных исцелений времен Меровингов. Изначальной её теорией было то, что medicus периода раннего Средневековья находился где-то на полпути между языческим волшебником-ведуном и христианским святым (”The early medieval ”medicus”, the saint and the enchanter” by Valerie J. Flint. Кстати, рекомендую с работами доктора Флинт ознакомиться, она работала по довольно редкой теме: en.wikipedia.org/wiki/Valerie_Flint).

В процессе, тем не менее, выяснилось, что удачное исцеление всегда следовало за медицинским лечением. Если же очередность менялась, исцеление «отменялось», так сказать. Достаточно конкретные описания некоторых случаев она нашла в работах епископа Григория Турского (538-594гг), автора «Истории франков» в десяти книгах. Для начала, и у самого Григория Турского в юности случилась какая-то болезнь, вызвавшая нестерпимые боли в животе, по поводу которой он обратился к медицине. К тому времени Григорий Турский уже был монахом. Врачи прописали ему то, что обычно в таких случаях и прописывают: горячие ванны и какие снимающие спазм настойки. Когда они не помогли за шесть дней, страдалец отправился в святилище Мартина Турского, где исцелился, по его словам, мгновенно. В будущем он напишет четыре книги, посвященные чудесным исцелениям при помощи Мартина Турского. Того самого, который был кавалеристом-гвардейцем, поделившимся своим плащом с нищим, и затем ушел от мира, став монахом и отшельником, а затем – третьим епископом Тура.

Так вот, относительно очередности медицины и чудесных исцелений. Григорий Турский описывает случай с архидьяконом Ленастом из Бурга. У архидьякона была катаркта, и он тоже обратился к медицине. После безуспешных попыток лечения, он обратился к св. Мартину Турскому, и был исцелен. Но, решив закрепить чудо, так сказать, снова пошел к врачу – и ослеп окончательно. Случилось так, что данный врач оказался евреем, так что Григорий Турский сделал очень прямолинейный вывод: архидьякон был наказан за то, что, после чудесного исцеления христианским святым, обратился к еврею. «Не ищите земной помощи после того, как обретете исцеление Божьей милостью», - заключает он.

В общем и целом, д-р Мецлер изучила массу регистраций чудесных исцелений, с целью понять, существовало ли противостояние медицины и чудесных исцелений в Средние века, и пришла к выводу, что этого противостояния не было. Нормой было обращение к медицине, и только тогда, когда медицина помочь не могла, люди обращались к святым. Более того, иногда чудесные исцеления не становились исцелениями перманентными. И тогда люди действовали так, как диктовал им здравый смысл – обращались к медицине. Она описывает историю одного ризничего, исцеленного св. Уильямом. Ризничему даже было видение, что он поклялся святому, что никогда не прибегнет, после этого исцеления, к помощи земной медицины. Тем не менее, когда его состояние после исцеления снова ухудшилось, он без колебания обратился к врачам.

Интересен также случай с будущим аббатом Тайнмута Герибальдом, который, в молодости, упал с коня, ударился головой о камень, и был «парализован», то есть не мог ни двигаться, ни говорить (короче говоря, был просто без чувств). Епископ Джон из Биверли молился над его постелью всю ночть, и утром Герибальд смог говорить. Тем не менее, практичный епископ утром вызвал к нему хирурга для дальнейшего лечения (у Герибильда была травма черепа).

Ну и совершенно отдельно стоят истории, в которых болезнь была наказание за нарушение правил, установленных церковью. Псарь Гильберт ослеп после того, как поехал на охоту в день св. Джеймса, когда охота была запрещена. Какой-то крестьянин ослеп на один глаз после того, как отправился работать в поле в воскресенье. Ричард де Бельмейс, епископ Лондона, был разбит параличом в тот день, когда приказал конфисковать земли, принадлежавшие монастырю св. Оситы. Все они были потом исцелены святыми после раскаяния. Кроме аббата Леофстана из Бери-Сент-Эдмундс, который надумал проверить, приросла ли отрубленная голова святого короля-мученика Эдмунда к телу, как это утверждалось в житие св. Эдмунда. Не долго думая, он позвал монаха Торстана, после чего они вытащили мощи короля из гробницы, и стали тянуть. Торстан за ноги, а Леофстан за голову. Голова святого не отделилась, а вот Леофстана поразили паралич, немота, слепота, и какая-то дрянь, покрывшая руки язвами. Впоследствии его вылечил врач короля Эдварда Исповедника, но вот руками он так и не мог пользоваться до конца дней – слишком велик был его грех.