Генри VII - смерть Варбека и Уорвика/1

[MirrinMinttu]

В середине 1499 года снова была отмечен необычайно оживленный интерес к графу Уорвику в тесных и не очень компаниях, только на этот раз по всему Лондону, причем не только среди давно известных пассивных йоркистов, но и среди всевозможных искателей поживы, среди купечества, и, что самое неприятное, были в этих компаниях замечены четыре стражника из Тауэра. То есть, в Лондоне запахло реальным заговором, и вскоре стали известны его черты в общем. Предполагалось помочь Уорвику и Варбеку бежать из Тауэра, спрятать их среди груза шерсти, и вывезти из страны. Причем, побег из Тауэра должен был сопровождаться ограблением сокровищницы, а отвлечь стражу планировась взрывом пороховых запасов. Случиться это должно было в момент, когда король и его двор путешествовали бы по стране, причем королю была назначена судьба никогда из этой поездки не вернуться. Расписание поездки короля выяснил стражник Варбека и Уорвика, Томас Эствуд, и подходящим был выбран момент, когда король будет на о-ва Вайтс, в некоторой изоляции от основной площади королевства.



Томас Пенн утверждает, что Варбек к тому моменту был ко всем планам полностью безразличен – суровые условия, в которых он содержался, и отсутствие каких-либо жизненных горизонтов привели к тому, что он был на грани своего рода помешательства, окончательно потеряв нить того, кем же он был или не был на самом деле. Собственно, Пенн пишет прямо, что Варбек был запытан до этого состояния. Уж не знаю, зачем он решил такую деталь придумать, разве что для пущей драматичности своего сочинения.

Тем не менее, из судебного протокола по делу графа Уорвика следует, что всё было совсем не так, а практически наоборот. После того, как Генри VII вытащил его из подвалов Тауэра на природу, Варбека стали содержать в Тауэре в таких же апартаментах для благородных, в каких квартировал и Эдвард Уорвик – этажом ниже. Собственно, в своде комнаты Варбека было позднее сделано замаскированное отверстие, через которое оба пленника могли переговариваться, хотя из того же протокола можно понять, что инициатива почти сольно принадлежала графу в силу его детского ума. Этот парень, сидящий в Тауэре как Эдвард Уорвик, был простодушно рад, усердно мастеря поделки в виде изображения дерева, по которому его сторонники могли бы узнать друг друга.

Все перипетии заговора очень хорошо изложены в материалах суда по делу графа Уорвика. Томас Пенн почему-то называет этот суд фарсом и утверждает, что материалы следствия были заперты в сундук, который можно было открыть только тремя ключами, один из которых находился у короля. Не знаю, какой в этом был смысл в 1499 году, при таком количестве вовлеченных, но в наше время они вполне доступны как Trial and Conviction of Edward Earl of Warwick - High Treason – Court of the Lord High Steward and Peers, 21 November, 1499, и фарсом совсем не выглядят. Суд проходил в доме гильдий, и в число судей входили лорд-мэр Лондона Николас Алвин, рыцарь Джон Финекс, рыцарь Томас Брайан, рыцарь Уильям Годи, Уильям Денверс, Роберт Ред, Джон Вавасур, рыцарь Гилберт Тальбот, рыцарь Томас Бурше, рыцарь Ричард Гильдефорд, рыцарь Уолтер Хангерфогд, рыцарь Джон Ризли, рыцарь Уильям Тирелл, рыцарь Ричард Крофтис, рыцарь Джон Сапкотис и рыцарь Роберт Шеффилд.

Пусть вас не обманет отсутствие титулов. Роберт Шеффилд, например, был старшим окружным судьей и регистратором от Лондона, являясь, соответственно, членом парламента. Уолтер Хангерфорд – бароном Фарлеем, Гилберт Тальбот – лордом-наместником Кале и кавалером ордена Подвязки, Томас Бурше был наследником 2-го барона Бернерса и в родстве с Говардами, и даже имел в жилах несколько капель королевской крови через внучку Эдварда III, Анну Глостерскую. Ну и так далее – не пэры высшей категории, но в высшей степени уважаемые функционеры. В данном случае, имело значение только то, что перечисленные были сэрами, и имели право выносить решение по делу, подсудимым в котором являлся граф, тоже рыцарь.

Председательствовал на суде, как и полагается, граф Оксфорд и среди судей были также Дюбени, лорд-камергер, и Джон Кендал, приор ордена Иоанна Иерусалимского в Лондоне.

В протоколе написано, что Уорвик был допрошен и ответил на вопросы, но никаких следов вопросов и ответов там нет. Потому что, естественно, молодой человек был бы не в состоянии осмысленно на них отвечать. Главный судья просто заметил, что граф уже сознался в своих преступлениях ранее. Свой ответ на обвинение Уорвик зачитал, и не известно, понял он хоть что-то из происходящего, или нет. Возможно, именно поэтому Пенн и назвал происходившее фарсом.

Главными ответчиками по делу были сам граф Уорвик, и его слуги Томас Эствуд и Роберт Клеймонд, джентльмены из Лондона. Также упоминаются «другие бесчестные предатели и бунтовщики», которые, как не относящиеся к благородному сословию, по именам не перечисляются. В начале документа кратко упоминается цель заговорщиков (сместить и уничтожить короля и прочих важных лордов королевства), план заговора (о котором уже сказано выше, но в документе уточняется, что заговорщики также намеревались привлечь на свою сторону служащих Тауэра, поообещав тем 12 пенни ежедневно – не очень-то щедро, по-моему, это дневной заработок квалифицированного работника на тот год), и главной фигурой, действавшей на графа называется Роберт Клеймонд. Именно Клеймонд пообещал Эдварду Уорвику, что если тот будет его слушаться, то он, Роберт, освободит его из тюрьмы, после чего граф будет жить с уверенностью в своем будущем – и передал ему кинжал, чтобы граф мог защищать себя, а граф кинжал принял. Можно не сомневаться, что с восторгом – для него всё это было увлекательной игрой.

А дальше мы читаем дивное: Клеймонд в начале августа приходит к графу и говорит, что «Питер Варбек» предал их и Томаса Эствуда королю. А потому он, Клеймонд, намеревается укрыться в убежище при церкви. Граф с этим планом согласился, он всегда со всеми соглашался. Клеймонд не постеснялся выманить по этому случаю у Эдварда Уорвика несколько дорогих предметов одежды – как утешение в разлуке. После разговора с Уорвиком, Клеймонд рассказал о провале клерку Томасу Варду, и уточнил, что уезжает просить убежища в Колчестере. А Вард решил просить убежища в Вестминстере.

Забегая вперед хочу сказать, что ни Вард, ни Клеймонд никуда не спрятались, на самом деле. Клеймонд вернулся в Тауэр через несколько дней и продолжал находиться рядом с Уорвиком до конца. Когда был арестован Вард – не знаю, но он умер в сентябре в Тауэре естественной смертью.

Но что могло так всполошить людей, вовлеченных в заговор с целью освобождения Уорвика и Варбека из Тауэра? Похоже на то, что происшествие с Эдмундом де ла Полем, чего, почему-то, не заметили ни Томас Пенн, ни биограф Варбека Анна Ро. Заметил Каннингем, писавший биографию Генри VII бесстрастно, но с вниманием к мельчайшим деталям. Вообще, Эдмунд де ла Поль звезд с неба не хватал нигде, кроме как на турнирах да в походах, и политикой особо не увлекался – возможно, во вред самому себе. Потому что само его имя и происхождение от сестры Эдварда IV и Ричарда III были политикой. В общем, в свое время, король позволил ему унаследовать конфискованные у старшего брата, графа Линкольна, земли, но с выплатой штрафа за поведение брата размером в 5 000 фунтов. Естестенно, такую гигантскую сумму выплатить без ущерба для своего финансового положения Эдмунд не смог, а это, в свою очередь, привело к тому, что его титул понизился из герцогского в графский. Насколько известно, такой обмен земель на титул был между Генри VII и де ла Полем оговорен, но... Легко поверить, что для человека типа Эдмунда де ла Поля, подобное понижение статуса было болевой точкой.

Настоящей проблемой де ла Поля был его характер – он был типичным холериком, набирающим обороты от нуля до сотни за секунду. А поскольку он был не очень умным и очень высокомерным холериком, то выплески своего темперамента контролировать не умел и уметь не хотел. Даже на турнирах он долбил противника копьем и мечом так, словно хотел в землю вбить. А тут случилось так, что после хорошей попойки с Уильямом Кортни, он убил совершенно постороннего ему простолюдина, Томаса Крю. Возможно, просто для того, чтобы выпустить пар, или Крю ему чем-то не понравился. Как минимум тем, что посмел оказаться на одной улице с принцем крови. Так или иначе, убийство тогда не прощалось никому. Разумеется, если бы де ла Поль предстал перед судом, он заплатил бы «за кровь», и его помиловали бы, но только вот попойка с Кортни произошла в подозрительной близости к Тауэру, и в таверне, где любили собираться те, кто был вовлечен в заговор ради Варбека и Уорвика. Де ла Поль, кстати, хоть политикой и не интересовался, но в то, что Варбек – сын короля Эдварда, он верил серьезно, и, естественно, не считал нужным этого скрывать.

В общем, получив вызов явиться отвечать за смерть простолюдина перед королевским советом, и зная, что рыльце у него в пушку, де ла Поль испугался и сбежал из Англии. Как полагали - во Фландрию, хотя на самом деле только в Гин, под крыло к старому, доброму Джеймсу Тиреллу, служившего ещё «дядюшке Ричарду». В свою очередь, узнав о побеге (и предположив, что и этот де ла Поль побежал прятаться за юбкой тётушки Маргарет), и сопоставив то, что ему было о делах и делишках де ла Поля известно, Генри VII занервничал в свою очередь, и в начале августа издал приказ шерифам Кента, Норфолка, Саффолка и Эссекса никого из страны не выпускать без специального королевского патента. Граф Оксфорд же, в свою очередь, распорядился, чтобы сэр Джон Пастон выяснил, кто покинул страну с де ла Полем, и кто проводил его до побережья, но остался дома. Весь этот переполох случился в период с начала июля до конца августа. В сентябре де ла Поль встретился за границей с кем-то из эмиссаров короля, который смог в доступной для графа форме объяснить, что договоры о непредоставлении политического укрытия заключены между Англией, Францией и Фландрией, так что не лучше ли было бы прекратить дурить и вернуться домой? Де ла Поль вернулся, и ничего ему не было - продолжил свою жизнь, как ни в чем не бывало.

Естественно, разборки такого уровня, в которые были вовлечены первые аристократы королевства совсем сразу каждому встречному известными не становились. Так что Эствуд делал свои панические выводы только на основании того, что король резко взял под контроль выезд из страны. Узнав, чем это было вызвано, заговорщики вновь почувствовали себя в безопасности - с трагическими последствиями для всех вовлеченных