Совершено случайно узнала сегодня кое-что новое (для меня) о Стивене Фрае.
читать дальшеКаким я представляла его? Довольно сангвиническим типом со склонностью к всякого рода каверзам, сдерживаемой британским воспитанием. Интеллектуалом, которому есть что сказать, и который умеет это что-то высказать. Достаточно бросить взгляд на его блог, в котором он фонтанирует мнениями и жонглирует словами. Впечатление потрясающее, даже не смотря на то, что его посты чертовски длинны.
Последний раз я видела Фрая в телевизионном сериале «Кингдом», про жизнь адвоката по фамилии Кинг в провинциальном городишке, куда он вполне добровольно удалился от столичной суеты. Адвокат живет в одном доме со своей своеобразной сестрицей, вечно озабоченной поисками очередного жениха. На работе (у него контора в том же доме) ему приходится иметь дело с недавно овдовевшей секретаршей, изнемогающей от трудности найти общий язык с сыном-подростком, и наивным стажером, в котором благоприобретенное во время учебы хищничество ведет безуспешную борьбу с природным справедливым и добрым характером. И все время адвокат пытается выяснить, что произошло с его пропавшим братом. Фрай в этом сериале невероятно мягок, небрежно ироничен, в вечном раздоре между собственными словами и своими же поступками – и очень, очень уязвим.
Сегодня я узнала, зачем Фрай слонялся по Африке. Не для того, чтобы погладить лемуров, и не за тем, чтобы быть ими поглаженым. Он снимал там вторую часть своего документального фильма «СПИД и я». Начинается документ в Британии, в которой, после волны ужаса в 80-х, после шока и истерик, СПИД стал настолько будничным явлением, к нему настолько привыкли, что перестали бояться. С ВИЧ-инфекцией сегодня живут, иногда долго и даже счастливо, поэтому о самом СПИДЕ и мучительной смерти, которую он вызывает, как-то стали забывать. За 10 лет, с 1997 по 2007, число больных и носителей вируса в Британии утроилось! Их сейчас около 70 000 человек официально, а в таком случае надо всегда делать прикидку на невыявленные случие, то есть больных и инфицированных ГОРАЗДО больше.
Фрай, хоронивший в 80-х своих друзей и знакомых ежемесячно, ездит по Британии, интервьюирует людей и пытается выяснить причины их разгильдяйского отношения к собственной жизни и здоровью, и, как следствие, к жизни и здоровью близких им людей.
Во второй серии Фрай посещает Южную Африку, страну, в которой президент и министр здравоохранения, вопреки фактам, наотрез отрицали связь между СПИДом и ВИЧ-инфекцией. Более того, в стране официально запрещалось вести разъяснительную работу с населением и вообще что-либо предпринимать против явления, которого официально как бы и не было. В результате в стране сейчас ЕЖЕДНЕВНО умирает от СПИДа по тысяче человек.
А весной Фрай вел полудокументальную передачу о маниакально-депрессивном заболевании (не знаю русского термина((, что-то вроде «двусторонний дизордер» или «биполярная помеха»). Это хроническое заболевание, при котором человек живет в дешевном режиме «американские горки»: за состоянием гиперактивности, чувства экстаза и всемогущества, он без перехода проваливается в глубины самой мрачной суицидной депрессии. Маниакально-депрессивное заболевание бывает первого типа (где человек проходит и маниакальные, и депрессивные периоды), и второго типа, когда депрессивные периоды сменяются легкой оживленностью, без гиперманиакальной полосы.
Кстати, у психологов и психиатров понятие «маниакальное состояние» вовсе не ассоциируется с пускающим слюну ублюдком, крадущимся с ножом за очередной «женщиной в красном». Для психолога, маниакальное состояние у человека определяется сочетанием необыкновенного душевного подъема, легкого впадания в раздражительность, резкого падения потребности во сне, необыкновенной активности, необузданности реакций и спонтанности поступков. Да-да, с кем не бывало, конечно, но... Человек в маниакальной стадии не способен реально осмысливать связь между поступком и последствием, он просто находится в тот миг в другой реальности (только длятся этот «миг» недели, если не месяцы). Он может натворить все, что угодно.
В депрессивном периоде бедолага начинает чувствовать так, словно мир держится на его плечах, он либо не может есть, либо не может прекратить есть, испытывает хроническую усталость, опять же, плохо спит, чувствует вину, безнадежность, всерьез думает о самоубийстве.
К чему это я? К тому, что Фрай тоже страдает от маниакально-депрессивного заболевания, оказывается. Конечно, эту болезнь можно более или менее держать под контролем лекарствами и психотерапией, но излечиться от нее нельзя.
Как Фраю удается до такой степени держать себя в руках? Ведь труд актера – адский труд, требующий систематического напряжения и самодисциплины. А он еще пишет книги и статьи, ведет серьезные и не совсем серьезные программы, делает документы о проблемных сторонах жизни, борется, пытается достучаться.
Похоже, что грузноватый, ироничный, чуть застенчивый, пятиделятилетний (51, если точнее) Фрай – человек, перед которым я искренне сняла бы шляпу, если бы таковую носила.