Путь Швеции к 1600-м

[MirrinMinttu]

Чтобы понять, чем руководствовалась в своей международной политике Швеция на изломе 16-го и 17-го веков, необходимо помнить один любопытный факт и одну своеобразную историю.

Факт такой:
в список христианских государств Швеция попала только в 1050-м году, но это означало лишь то, что к этому времени в шведских замках появились священники-миссионеры, и какие-то действия по христианизации населения были предприняты. На самом деле, язычество было для всего населения Швеции и Финляндии чем-то самим собой разумеющимся вплоть до 1400-х годов, просто оно как-то плавно совместилось за это время с христианством, вступая с ним в единоборство только изредка. И то, если копнуть даже не очень глубоко, станет понятно, что причиной столкновения была не религия, а экономические интересы.

Проще говоря: любые религиозные свары в этой стране носили характер политических альянсов, не задевая глубоко шведскую душу.

А история – о том, как и почему Швеция стала протестантской страной.
Решение о принятии протестантизма принял король Густав Ваза, выбранный королем в 1523-м и короновавшийся в 1528-м. Надо сказать, что свое государство Густаву пришлось отвоевывать у датчан. Ему оказал помощь германский Лейпциг. А вот датчане были связаны брачными узами с Габсбургами через жену датского короля, Изабеллу Кастильскую (дочь тех же Филиппа Красивого и Хуаны Безумной) – снова Габсбурги и Испания.



Как развивались события – это отдельная история, целый приключенческий роман. Так или иначе, Стокгольм Густав отвоевал и королем стал, но Швеция в то время вовсе не была чем-то единым. Так сложилось, что шведы с давних времен жили в состоянии альянса кланов, семей, достаточно автономных в политическом и экономическом отношении.

Первым делом Густав Ваза решил отделаться от архиепископа и канцлера Густава Тролле, который короновал датского короля королем Швеции и был лично повинен в казни более 20 шведских дворян, включая отца Густава Вазы. Ваза выслал архиепископа прочь, и потребовал у Папы признать того архиепископа, которого выбрал сам (довольно компромиссный вариант – католика, не замаравшего себя политическими интригами и кровью шведского дворянства). Надо сказать, обосновав свое требование. Папа уперся. Так случилось, что именно в этот момент свободными оказались и четыре епископских поста, кандидатов на которые король выбрал, и попросил Папу выбор утвердить. Папа уперся еще крепче, утвердив только одного.



Сейчас, когда стали известны документы тех времен, можно понять, почему так произошло: папские ставленники в Швеции имели настолько нулевое влияние, что в своих отчетах в Ватикан просто нагло лгали. Вот там и создалось впечатление, что папское слово – закон для такой далекой страны. Ошибочка вышла. Густав Ваза просто-напрасто сам назначил другого архиепископа, протестанта Лаврентиуса Петри, брата своего соратника по борьбе против датчан, протестанта-клирика Олафа Петри. Тем самым власть Ватикана в шведских делась просто сама собой закончилась. А протестантизм в Швеции получился своеобразным, потому, что Новый завет там не могли перевести с оригинальных языков – специалистов не было, вот и сделан был перевод с немецкоязычной версии, сделанной Мартином Лютером.

В общем и целом, Густаву Вазе удалось добиться от шведских провинций поддержки королевской власти в виде поставок фуража и энных выплат, на которые король содержал профессиональное войско. Значительно королевская казна пополнилась и за счет католической церкви: колокола и блюда из драгметаллов были расплавлены, и из них были начеканены монеты.

Женат Густав Ваза был трижды. Сначала – на Катарине Саксон-Лауенбургской, от которой имел сына Эрика (король Эрик XIV). Унылый, политический брак, без любви и даже практически без общения: Густав плохо знал немецкий, а Катарина вообще не знала и знать не хотела шведский.



Второй женой стала шведка, Маргарита Лейонхуфвуд, из могущественной дворянской семьи. Здесь проблем с общением, по-видимому, не было ни в каком смысле, потому что у пары было в общей сложности 10 детей, из которых умерло только двое – почти чудо. К нашей истории отношение имеют двое их детей: Йохан и Карл.



Третий брак, с Катариной Стейнбок, дочерью помещиков-дворян, был, опять же, несчастен. Густав Ваза, впрочем, был достаточно умудрен опытом, чтобы не обозлиться, а, напротив, включить в закон пункт, запрещающий браки с большой разницей в возрасте. К нашей истории она имеет отношение только тем, что очень тепло отнеслась к браку Эрика и стала крестной его первого ребенка.



Эрик стал королем в 1560-м году. Он был человеком одаренным, с сильной склонностью к науке и искусству. Он был прекрасным астрологом, музыкантом, знал много языков. К сожалению, в пару артистизму человеку часто дается душевная неуравновешенность. Так было и в случае с Эриком. Опять же, он генетически унаследовал склонность к депрессии от матери в сочетании со вспыльчивостью отца. Успехом у дам он пользовался невероятным, что несколько поколебало его осознание реальности. Например, он отправил брата Йохана сватать за себя саму Елизавету Первую, и получил от ворот поворот. В чем обвинил Йохана, искренне не понимая, как это он может показаться какой угодно женщине недостаточно желанным супругом.



С Йоханом они расходились и в более основных вопросах. Йохан женился на Катарине Ягеллонке и хлопотал об объединении интересов Швеции и Польши. Эрик же считал, что будущее Швеции должно быть связано с Россией, и, по русскому образцу, власть высшего дворянства в Швеции должна быть сведена к минимуму. Эрик приказал завоевать земли вплоть до Ливонии, а Йохан уступил Польше несколько ливонских крепостей за 120 000 талеров. В результате обозленный Эрик заключил Йохана в крепость, хотя довольно скоро опомнился и брата выпустил.

Дворянам повезло меньше. Например, Эрик полностью уничтожил влиятельную семью Стуре из Уппсалы. Надо заметить очень в скобках, что подобное действие сильно облегчило будущее династическое положение семьи Ваза, потому что Стуре смыкались генеалогически с правящей семьей опасно близко. Довольно оскорблены были дворяне (и, главное, дворянки), что дамский любимчик Эрик женился на дочке богатого фермера Карине Монсдоттер (хотя некоторые историки упорно пытаются сделать из нее трактирную служанку, но ею она не была. Другое дело, что семья могла содержать и трактир тоже, что было довольно обычно для малонаселенной Финляндии – где-то ведь путешественники должны были отдыхать). Брак одобрила только его последняя мачеха, которая сама выросла в поместье и большой разницы между дворянином-фермером и просто фермером не видела. Опять же, сердцу вдовствующй королевы, разлученной родителями в свое время с любимым ради короля, мог быть близок случай истинной любви.



Тем не менее, убийство Стуре было преступлением, которое дало возможность Йохану и его брату Карлу отстранить Эрика от престола, лишив официально власти. Эрик был сослан в Финляндию, откуда родом была его жена, в замок Турку, куда он вместе прибыл 15 июля 1570 года с семьёй: женой Карин Монсдоттер и детьми — четырёхлетней Сигрид, двухлетним Густавом и полугодовалым Хенриком. Содержался он братьями по-королевски, имел свой небольшой штат прислуги и отдельную кухню. Ему даже доставляли любимое средиземноморское вино с шафраном.

Эрик вовсе не собирался сидеть в заключении до конца своих днией. Он начал готовить тайный сговор с русским царем Иваном Грозным, но заговор был раскрыт, что было маленьким чудом, потому что Эрик не доверял никому, кроме самого близкого окружения. После разоблачения Эрика его охрану усилили, и количество стражников увеличили почти до ста человек. Он был заключён в маленькую арестантскую комнату шестиугольной башни переднего замка, окна которой выходили на реку Аура-Йоки и море. Вокруг тюрьмы проходил коридор для охраны со сводами на внешней стене.

В конце лета 1571 года по решению Юхана III заключённые и их сопровождение отправились из Турку в крепость Кастельхольм на Аландских островах. В Турку остался полуторагодовалый сын Хенрик, который, вероятно, был болен. Хенрик умер в Турку и был похоронен в кафедральном соборе под выстрелы артиллерийского салюта из замка Турку. Из замка привезли для могилы Хенрика 600 кирпичей.
Эрик умер в заключении в замке Ёрбюхус. Позже его тело эксгумировали, и было подтверждено, что его отравили мышьяком. Поскольку овдовевшая Карин получила в полное владение от Йохана богатые поместья в родной Финляндии, появляется подозрение, что именно она и следила за Эриком, и участвовала в его отравлении.

Менее снисходительным Йохан был к племяннику Густаву, сильно опасаясь, что у сына старшего сына могут оказаться в стране сторонники. Мальчика отправили от греха в Польшу – и благополучно о нем забыли. Воспитали парня иезуиты, скитался он потом по Европе сам по себе. Принцу было запрещено появляться в Швеции и Финляндии. Он был вынужден скитаться по Европе, часто испытывая нужду. Согласно легенде, когда Сигизмунд III, (сын его дяди Юхана III) короновался в 1587 г. в Кракове, Густав в одежде нищего присутствовал на торжестве. Здесь он открылся своей сестре Сигрид, бывшей в свите Сигизмунда, получил от нее помощь деньгами и уехал в Германию. В 1586 году Густав жил в Риме, затем в Моравии, в Силезии (под покровительством императора Рудольфа II – опять знакомая личность, Габсбург), а затем в Польше, где ему было удобно благодаря пока еще хорошим отношениям со своим кузеном королем Польши Сигизмундом III.



А потом начинается феерическое приключение Густава в России, куда он прибыл в 1599-м году, которое тоже само по себе заслуживает отдельного романа. Скажу только, что его чуть не женили на дочери Бориса Годунова, Ксении, чуть не обратили в православие, и чуть не казнили при Лжедимитрии (Сигизмунду он уже сильно мешал, но Лжедимитрий и не подумал выполнить приказ патрона), потому что повеса оказался ключевой фигурой в дрязгах Швеции, Польши и России. Одна беда для враждующих партий: Густав не был ни интриганом, ни царедворцем. На Ксении он не женился, предпочел выписать в Россию свою незаконную пассию, Бритту, с детьми из Германии. Был то почти пленником, то почти царевичем (при Шуйском), и преспокойно умер в Кашине в 1609-м году, где жил, занимаясь алхимией, и где был погребен в монастыре Дмитрия Солунского. Стань он супругом Ксении и, позднее, регентом при Феодоре – кто знает, как и куда повернула бы история Европы. Бывают и такие люди: судьба чуть не насильно подсовывает им ключевую роль, а она пожимают плечами и продолжают идти своей безыскусной дорогой. То ли глупцы, то ли святые.

Король Йохан правил до 1592-го, прилагая все усилия, чтобы сблизить интересы Польши и Швеции, и обратить Швецию к катольцизму. В этом он не преуспел, потому что шведам, похоже, весь остальной мир представлялся просто потенциальным объектом для завоеваний (это еще с времен норманнов осталось, не иначе), и вмешательство Ватикана, с его далекими интересами и вечными интригами, им было просто не нужно. Король Йохан провел в 1590-м году очень интересный закон, по которому королевская власть могла наследоваться и по женской линии.
На смену Йохану должен был придти его сын, Сигизмунд, который к тому времени был уже королем Польши. В Польше Сигизмунда (Третьего) не любили, потому что человеком он был довольно жестким, властолюбивым и умным, а поляки к твердой руке не привыкли, поэтому сейм был в вечной оппозиции к своему королю. Но еще меньше Сигизмунда любили шведы, потому что для них он, католик и поляк, был абсолютно чужим. Тем не менее, формально Сигизмунд Третий был королем Швеции с 1594-го до 1599-го года. Потом, в 1600-м, его просто вынудили передать корону своему дяде Карлу. В Швеции это было несложно: риксдаг просто решил, что их королем будет Карл IX Ваза, который и так правил после смерти брата под титулом регента (Сигизмунд показал свой длинный нос в Швецию аж дважды за все эти годы). Вместо объединения и союза между Польшей и Швецией начались бесконечные войны на целых 60 лет.



А в Швеции королем стал Карл IX Ваза. Его правление было для Швеции не слишком важным, и не слишком счастливым. Похоже, что у него и самого не было никаких иллюзий относительно своих способностей править государством: он был по натуре распорядителем, а не монархом. Даже короновался он только в 1604-м году, а подписываться королем стал аж с 1607-го (хотя шведские короли вообще не спешили короноваться после избрания – дорого). С Польшей, правда, воевать пришлось, потому что так решил Сигизмунд, воюя со Швецией. С Россией пути разошлись навсегда сами по себе, да и не до того было России, переживающей Смутное Время. Во внутренней политике Карл просто доводил до конца то, что начал еще его отец. Он просто подготавливал почву для того, кто пришел за ним: Густав II Адольф Великий, его сын.



Проживший всего 38 лет и ставший королем-воином в 17, он вывел Швецию из состояния региональной силы в разряд могущественных государств Европы 17-го века. Но это – тоже другая история.