Последний из Плантагенетов

[MirrinMinttu]

Решительно (и практически самостоятельно) разобравшись с восстанием Тайлера, Ричард II решил не выпускать из рук инициативу. Вообще-то его история в этом плане сильно напоминает истории Ивана Грозного и Петра Великого: имея вокруг опытных, повязанных порукой и общими интересами царедворцев, он резко берет полную и абсолютную власть карать и миловать в свои руки, начинает набирать себе верных людей, и формировать свои «войска быстрого реагирования», подчиняющиеся даже не короне, а лично человеку. Только Англия – не Россия...



Первым из доверенных стал Мишель де ла Поль, выходец из разбогатевшей купеческой семьи. Именно он, а вовсе не дядя-Ланкастер, как говорят некоторые русскоязычные источники, вел переговоры о сватовстве к Анне Богемской. Зачем бы это нужно было Ланкастеру? Во-первых, женитьбы короля делала его в глазах Европы взрослым человеком, не нуждающемся в присмотре. Во-вторых, в результате этого брака лично у Ричарда появлялись связи с Империей, грозным для потенциальных противников союзником.



Де ла Поля Ричард сделал лордом канцлером, к превеликому бешенству родовитых лордов, и чуть позже – графом Саффолка.

Другим доверенным был Роберт де Вер, граф Оксфордский. Этот, надо сказать, вел свою безупречную родословную чуть ли не с античных времен, но его род, тем не менее, не был влиятелен. Зато сам Роберт де Вер стал первым герцогом некоролевской крови, приняв от Ричарда герцогство Ирландское. Томас Улсингхем, историк, утверждал в своих хрониках, что отношения между де Вером и Ричердом носили гомосексуальный характер, но непонятно, насколько ему можно доверять.



Во всяком случае, Ричард очень любил свою жену, Анну Богемскую, это общеизвестно, а Роберт де Вер так влюбился в придворную даму-богемку, что развелся со своей женой Филиппой, чтобы на оной жениться. Хотя одно другому, в общем-то, не мешает. Как бы то ни было, когда де Вер погиб на охоте во Франции, его тело было набальзамировано и перевезено в Англию, и на похоронах Ричард распорядился, чтобы гроб был открытым, чтобы он мог в последний раз взглянуть на лицо своего друга. Перед тем, как гроб закрыли, Ричерд поцеловал руку де Вера. Корт был в негодовании.

Одна из брошей короля Ричарда

Ричард вообще позволял себе очень бурные реакции на похоронах. Например, когда Анна, его жена, умерла от чумы, он не только сравнял с землей тот замок, в котором она умерла, но и хватил опоздавшего на похороны Арундела посохом, выхваченным из рук церемонимейстера, с такой силой, что тот упал замертво.

Отношения Ричарда с дядей-Ланкастером окончательно испортились после того, как тот решил, вместе с герцогом Бэкингемским и епископом Норвича Генри Деспенсером (непотопляемая семейка, воистину!) снова повоевать во Франции. Понятно почему! В случае успеха, народ и дворянство снова радостно отправилось бы грабить французов, преисполнившись благодарностью к тому, кто дал им эту возможность. Ричард же воевать с Францией решительно не хотел. Ведь Франция перестала быть сравнительно легкой добычей, научилась воевать по-другому, и вполне успешно вытеснила завоевателей со своей территории. Похоже, стране даже удалось временно преодолеть испепеляющую классовую ненависть, потому что французское простонародье решило предпочесть знакомого черта незнакомому, и приняло активное участие в отражении зарубежной агрессии.

Брошь короля Ричарда

Вот так и вышло, что, когда Ланкастер в 1385-м повел свои войска во Францию, Ричард повел свои... в Шотландию. Предположительно, воевать. Шотландцы англичанам, почему-то не встретились, и войска вернулись в Лондон. Несколько приуставшими, но целыми. Ланкастеру повезло гораздо меньше, во Франции его потрепали изрядно. Поэтому он благоразумно не стал дожидаться дома неизбежного, а отбыл в Кастилию завоевывать себе менее колючую (как он предполагал) корону. Неблагодарная роль оппозиционера Ричарду досталась другому дядюшке, герцогу Глочестерскому, и графу Арунделу, Ричарду ФитцАлану.

Та самая корона

Тем временем, Франция, растревоженная экспедицией Ланкастера, готовила полное вторжение в Англию. Поэтому Ричард II, забыв до поры личную неприязнь, назначил Арундела адмиралом всей Ангилии, и послал отражать нападение соединенного франко-испано-фламандского флота, что тот успешно и сделал, при помощи графа Ноттингемского. Дело было в марте. А уже в августе 1386-го, король выставил из парламента и дядю, и Арундела, заменив их своими людьми: старыми друзьями де Вером и де ла Полем, и новыми – Александром Невиллом (архиепископ Йоркский), Робертом Трессилианом (Верховный судья), другом своего отца Саймоном де Бёрли, и бывшим мэром Лондона Николасом Брембре.

Тут начинается перетягивание каната между королем и парламентом. Король вводит в Парламент на ключевые посты своих людей – оппозиция Парламента проводит закон о контроле над доходами и расходами короны на год. Король отбывает в Чешир чуть ли не на весь 1387 год, где начинает формировать собственные, лояльные только ему, вооруженные силы – Парламент «приветствует» его по возвращению в Лондон обвинениями в адрес его ставленников и требованиями об их смещении. Не то, чтобы ситуация была «плохой парламент» против «хорошего короля и его людей». Де ла Поль оказался никуда не годным канцлером, а Тресселиан был доказуемо продажен, жесток и до мозга костей эгоистичен. Изрядным взяточником был и Николас Брембре.



Развязка наступила, когда мятежные лорды в декабре того же года объединили силы и вступили в схватку с чеширскими соединениями, которые вел де Вер. Де Вер проиграл, но успел бежать в Ирландию и затем во Францию. Туда же бежал и де ла Поль. Оба были заочно приговорены к смерти. Невиллу тоже удалось скрыться, и он был низложен с поста архиепископа в «отсутствии». Зато Тресселиан и Бёрли были казнены, как предатели, и вместе с ними еще около 20 дворян, верных Ричарду. Десятки были отлучены от двора.



Ричард стерпел все, смирив гордость. А что ему оставалось? Только выжидать. Ждать, впрочем, пришлось недолго. К маю 1389-го года Ричард снова имел полный контроль над ситуацией.
Во-первых, иностранная политика лордов-оппозиционеров не принесла никаких плодов, напротив. Коалиция против Франции не состоялась, а вот север Англии, оставленный без внимания, начали трепать шотландцы.
Во-вторых, Ричарду исполнился 21 год, и он получил право требовать единоличного правления. Он пообещал народу, что все будет хорошо, утверждая, что проблемы прошлых лет были виной плохих советников. Чему народ охотно поверил.
В-третьих, в Англию вернулся Ланкастер, не получивший кастильской короны, и, как наиболее разумный из родственников, стал активно налаживать связи между королем и лордами.

В стране наступили более или менее спокойные времена, тем более, что Ричард решительно взял курс на мир с Францией.
Он вообще очень активно работал над миром с французами целых 3 года, с 1393 по 1396 гг, и даже, возможно, получил бы себе Аквитанию, в которой родился, но в этом случае ему пришлось бы занять подчиненное положение по отношению к королю Франции, что было для англичан недопустимо. В то же время, в 1395-м, Ричард победоносно усмирил (в очередной раз) Ирландию, что весьма упрочило его позиции. В результате, французы, которые хотели мира так же горячо, как Ричард, отдали ему в жены 7-летнюю Изабеллу Валуа.

Изабелла здесь изображена вполне взрослой барышней))

Ричард, почувствовав себя уверенно на троне, в 1397-м решил, что настало время реванша. Он не забыл унижения своей королевской власти, которое нанесли ему лорды, и он тем более не забыл казненных сподвижников, особенно – Саймона де Бёрли. Первым под суд угодил Арундел, которого Ричард ненавидел больше, чем остальных. Гордый лорд не сдержал своего темперамента, громко рассорился с королем, и в результате был обвинен и казнен. Глочестер и вовсе не дожил до суда. Варвик, в замке которого он содержался, объявил королю, что его дядя умер. Как известно, Глочестер был задушен, возможно – по приказу Ричарда, возможно – по инициативе Варвика. В любом случае, это избавило Ричарда от позора пролития королевской крови. За эту услугу сам Варвик не был казнен, а просто сослан на остров Мэн.



Единственной угрозой власти Ричарда остался богатейший дом Ланкастеров, его кузены. Надо отметить, что эта ветвь была не только наиболее богатой во всей Англии, но и не была обделена стратегическим умом. Эту проблему Ричерд решил по-своему, спровоцировав ссору между молодыми лордами, сыном дяди-Данкастера Генри Болинброком, и лордом Норфолком. Ссора закончилась дуэлью, и оба виновных были высланы из страны. Норфолк – навсегда, Боллинброк – на 10 лет.



Случилось так, что Джон Гонт, дядя-Ланкастер, умер в 1399-м, и Ричард не нашел ничего умнее, чем реквизировать дядину собственность в пользу короны, оставив, таким образом, кузена-Болинброка яко благ, яко наг в чужих краях. Странно, что он мог совершить такую ошибку, ведь кузена Генри он не любил как человека, но не мог не уважать за исключительные стратегические таланты.

Как бы то ни было, Ричард был спокоен, зная, что слишком предприимчивый кузен находится в Париже, и отбыл в мае 1399-го в очередной поход в Ирландию. Он забыл заповедь, что своих врагов надо держать поближе к себе. Дело в том, что в Париже сменилась власть. Новый король, еще недавно герцог Орлеанский, хотел громких побед, а не мира с Англией. Он с радостью помог Болинброку с подготовкой экспедиции, которая и высадилась во владениях графа Нортумберлендского, который находился с королем в холодных отношениях.



Граф, впрочем, был обманут Болинброком, который утверждал, что хочет всего лишь вернуть себе то, что ему принадлежит по праву. Таким образом, Болинброк двинулся на Лондон, не встречая никакого сопротивления, благо все военные были на тот момент в Ирландии. Герцог Йорк, оставленный на должности хранителя королевства в отсутствии короля, был вынужден присоединиться к Болинброку. Вернувшийся в Англию Ричард был встречен графом Нортумберлендским, которые его арестовал и доставил в Тауэр. Изабеллу, с гувернантками и игрушками, отправили домой, во Францию.



Это было 1 сентября, а 29 сентября Ричард «добровольно» отрекся от короны, которой короновался его кузен через 2 недели, под именем Генриха Четвертого. События тех месяцев, последних месяцев последнего Плантагенета, не остались в хрониках по вполне понятной причине. Известно, что Ричард оставался в Тауэре почти до конца года, после чего его перевели в замок Понтефракт. Известно, что в начале 1400-го года он там умер, но даже точная дата неизвестна, не говоря о том, как именно он умер. С точки зрения нового короля, оставлять Ричарда живым было никак нельзя сыну третьего сына короля. Мало того, что ему удалось обойти под предлогом салической закавыки потомков второго сына короля, и они оставались ему опасными, а тут еще сын первого сына в замке сидит, прекрасный повод для заговоров.



В Понтефракте король Генрих короля Ричарда и прикопал, но поскольку слухи о том, что король Ричард жив, продолжали активно циркулировать, новый король, Генрих Пятый, в 1413-м торжественно захоронил останки Ричарда Второго Плантагенета в Вестминстерском аббатстве, в гробнице, которую тот для себя заботливо приготовил, рядом с останками своей королевы Анны.



Я читала красивую историю о том, что Ричарда убили наемники Генриха Четвертого, ворвавшись в его покои в числе 7, и что храбрый король вырвал оружие у одного из нападавших и успел убить троих, прежде чем убили его. Увы, обследование останков короля не обнаружило никаких повреждений скелета. Скорее всего, его уморили голодом.