Английское Рождество 1066 - 1215 гг

[MirrinMinttu]

Норманны привезли с собой в Англию совсем другие представления о том, как подобает праздновать. Как писал лорд Маклей, "the polite luxury of the Normans presented a striking contrast to the coarse voracity and drunkenness of their Saxon and Danish neighbours. They loved to display their magnificence, not in huge piles of food and hogsheads of strong drink, but in large and stately edifices, rich armour, gallant horses, choice falcons, well-ordered tournaments, banquets delicate rather than abundant, and wines remarkable rather for their exquisite flavour than for their intoxicating power." Все это, конечно, так, но историки недаром отмечают невероятную быстроту, с которой произошло превращение норманнов в англо-норманнов, и это означает, что культурное проникновение происходило в обе стороны.



Разумеется, помимо свадьб, коронаций и турниров, удобнейшим способом блеснуть было празднование религиозных праздников: Рождества, Пасхи, Троицы и Духова Дня. Советы старейшин при короле продолжали собираться по этим праздникам, хотя норманны здорово урезали и упорядочили баронскую власть сразу и решительно. В Рождество все нобли королевства были обязаны являться ко дворам своих суверенов, чтобы помогать тем в традиционных рождественских судах и переговорах о важных делах. Собиравшихся ко двору короля тот приветствовал в полном парадном облачении, с короной на голове. Начиналось все с застолья, на котором король раздавал подарки собравшимся в знак своего благоволения. Потом и только потом переходили к делам. Несомненно, таким же образом проходили приемы у младших ноблей.

Где бы ни находился двор, во время праздников туда стекались жонглеры и фокусники, мимы и менестрели. Во время пира были обычны только представления с танцами, фокусами, музыкой и пантомимой. Время менестрелей приходило тогда, когда король и его гости покидали большой пиршественный зал, переходя в королевские покои. Потому что к менестрелям и их песням норманны относились серьезно и трепетно. Кстати, первым атаковал англичан в битве при Гастингсе именно менестрель Тэйллефер, с песней о славных делах Роланда. Он погиб, конечно, и он знал, что погибнет, а король Вильгельм все-таки успел произвести умирающего в рыцари, что говорит о многом, учитывая обстоятельства.

"Before the King he set him down
And took his harp of merry soun,
And, as he full well can,
Many merry notes he began.

The king beheld, and sat full still,
To hear his harping he had good will.
When he left off his harping,
To him said that rich king,
To him said that rich king,
Minstrel, we liketh well thy glee,

What thing that thou ask of me
Largely I will thee pay;
Therefore ask now and asay." (Sir Orpheo.)

Рождество 1067 года Вильгельм встретил в Лондоне, пригласив на праздник большинство саксонских лордов, и объявив через церкви, что "all the citizens of London should enjoy their national laws as in the days of King Edward." Рождество 1068 и 1069 годов прошли в Йорке.



В те же времена начался прогресс английской литературы, и появились первые таинственные сказки о Рождестве: "I, Othbert, a sinner, have lived to tell the tale. It was the vigil of the Blessed Virgin, and in a town where was a church of St. Magnus. And the priest, Rathbertus, had just begun the mass, and I, with my comrades, fifteen young women and seventeen young men, were dancing outside the church. And we were singing so loud that our songs were distinctly heard inside the building, and interrupted the service of the mass. And the priest came out and told us to desist; and when we did not, he prayed God and St. Magnus that we might dance as our punishment for a year to come. A youth, whose sister was dancing with us, seized her by the arm to drag her away, but it came off in his hand, and she danced on. For a whole year we continued. No rain fell on us; cold, nor heat, nor hunger, nor thirst, nor fatigue affected us; neither our shoes nor our clothes wore out; but still we went on dancing. We trod the earth down to our knees, next to our middles, and at last were dancing in a pit. At the end of the year release came."

Вильгельм Рыжий праздновал Рождество с таким же размахом, как и все прочие праздники, хотя во время его правления Вестминстер и превратился в "Rufus's roaring hall." Этот король был экстравагантен во всем.

Первое Рождество Генриха I запомнилось всем надолго. В том году его дочь Матильда овдовела, и он твердо вознамерился сделать своей преемницей именно ее. Вот и собрал король на Рождество 1126 года всех ноблей и епископов в Виндзор, где объявил им о своем решении и потребовал от них клятвы в верности Матильде. Они поклялись, но, как показало будущее, большинство бесстыдно лгали, отнюдь не проникнувшись святостью праздника.

Памятным стало и Рождество 1127 года, когда архиепископы Кентерберийский и Йоркский разругались по поводу того, кто должен надевать на короля корону, когда тот отправляется в церковь. Это разногласие решал аж папа в Риме, который повелел, чтобы корону на короля в праздничных случаях надевал архиепископ Кентерберийский, а на королеву – Йоркский.

Стефан Блуасский короновался на Рождество 1135 года. Матильда романтически бежала из осажденного замка, одетая в белое, чтобы быть незаметной на фоне снега, тоже на Рождество (1142 года), и ее сын короновался Генрихом Вторым на Рождество 1154 года. На Рождество 1170 года был убит Бекетт, после того, как провозгласил анафему на семью ДеБроков.

Свое первое Рождество в Бермондсее Генрих Второй ознаменовал декретом, изгоняющим иностранцев из королевства. В 1158 году он же, празднуя Рождество в Ворчестере, снял с себя корону, положил ее на алтарь, и больше никогда не надевал. Наверное, самым веселым для этого Генриха Рождеством было Рождество 1171 года, в Ирландии. Поскольку в Дублине не нашлось места достаточно большого, чтобы вместить всех попутчиков и гостей, Генрих за очень короткое время построи в деревне Хоггс гигантский дом в родовом ирландском стиле, и устроил для ирландских баронов феерический праздник, знакомя их с турнирами, представлениями жонглеров, норманнскими блюдами, песнями и танцами.

(это, конечно, сценка более поздних времен)

Генрих Второй любил праздновать! И делал это с размахом: на его рождественских пирах подавались мясо журавлей, какие-то загадочные блюда dellegrout, maupigyrum, karumpie, значения которых современные словари и не знают, вина с различными наполнителями, сидр, мед, кларет, напиток из меда и сока тутовника, эль. В то время началось интенсивное использовальние различных приправ и фруктов при приготовлении праздничных блюд.

Из тех же времен в истории остались жалобы монахов королю на своих аббатов, которые сочли нужным ограничить этих обжор всего 3-4 переменами блюд. Например, монахи Кентербери привыкли к 17 переменам ежедневно, со всеми приправами, соусами, да еще и десертом!

Любопытно, что норманны прибыли в Англию людьми очень умеренными в употреблении алкогольных напитков и очень набожно относящимися в Рождеству. Через всего-то сто лет капеллан Генриха Второго писал: "When you behold our barons and knights going upon a military expedition you see their baggage horses loaded, not with iron but wine, not with057 lances but cheeses, not with swords but bottles, not with spears but spits. You would imagine they were going to prepare a great feast rather than to make war. There are even too many who boast of their excessive drunkenness and gluttony, and labour to acquire fame by swallowing great quantities of meat and drink." Синергия культур в этом аспекте привела к явной победе англо-саксонских традиций. Что касается Рождества, то

"To English ale, and Gascon wine,
And French, doth Christmas much incline—
And Anjou's too;
He makes his neighbour freely drink,
So that in sleep his head doth sink
Often by day.
May joys flow from God above
To all those who Christmas love.
Lords, by Christmas and the host
Of this mansion hear my toast
— Drink it well—
Each must drain his cup of wine,
And I the first will toss off mine:
Thus I advise, Here then I bid you all Wassail,
Cursed be he who will not say Drinkhail."



Ричард Львиное Сердце в Англии провел немного времени, празднуя, по большей части, за границей. Не беда! В его отсутствие подданные не терялись. Чего стоят только праздники епископа Или!
"Christmas is a time full honest;
Kyng Richard it honoured with gret feste.
All his clerks and barouns
Were set in their pavylouns,
And seryed with grete plenté
Of mete and drink and each dainté."

Брат Ричарда, Джон, остался в истории королем с репутацией незаслуженно сомнительной. Но даже его злейшие недоброжелатели не могут упрекнуть короля Джона в том, что тот не любил поесть и повеселиться. Любил, и еще как! В 1201 году он задал роскошный рождественский пир, тряхнув мошной не только для себя, но и для своих придворных. Какова же была его досада, когда он увидел, что свита архиепископа Кентерберийского была одета роскошнее! Отомстил король очень на свой лад, назначив следующее празднование Рождества во владениях епископа – и за его счет. После этого все стали праздновать слегка скромнее.



Рождество 1214 года отмечено требованием собравшихся баронов о знаменитой Хартии Вольностей, Магна Карта. Король Джон рвал и метал, ссорился и угрожал, но выторговал лишь небольшую отсрочку. В 1215 году ему пришлось подписать Хартию, что и сделало Англию такой, какой она стала.