Мирное время в жизни Ричарда Глочестера закончилось довольно быстро. Король Эдвард IV никогда не мог простить своего французского собрата Луи за то, что тот так умело выстроил интригу против дома Йорков, что Эдварду пришлось бежать из страны буквально в чем был. Поэтому Эдвард более чем охотно ухватился за прямолинейный намек герцога Бургундии повоевать с Луи за ту мизерную помощь, которую герцог в свое время оказал беглецам. В 1475 году он созвал обоих братьев и всех ноблей Англии собрать войска для похода на Францию.
Несомненно, Ричард Глочестер отозвался на этот призыв более, чем охотно – эта война вообще должна была стать высшим проявлением феодальной доблести с времен Генри V во славу дома Йорков – узурпаторами-то Ланкастеров объявили, конечно, но лилиями французской короны оставался увенчан только один король, и именно Генри V Ланкастер. С этим нужно было что-то делать.
читать дальшеСовершенно точно известно, сколько людей привел с собой Ричард – из списков о выплате жалования: «Paid to Richard Duke of Gloucester for the wages of 116 men at arms, including himself as duke, at 13s. 4d. per day, 601 l 13s 4d. ; six knights, at 2s. per diem each, 12s. ; and to each of the remainder of the said 116 men at arms, 12 d. per day, and 6d. per day as a reward, 743 l 18 s 6 d. ; and to 950 archers in his retinue, to each of them 6d. per day.”
Всего Эдвард собрал к июню 1475 года 15 000 конных лучников и 1 500 тяжеловооруженных всадников. С этими силами он и отправился требовать от короля Луи корону Франции. Чем закончился этот поход, известно очень хорошо: король Луи просто откупился. Он подкупил просто неправдоподобно большое количество англичан, начиная с геральда, посланного Эдвардом во Францию, чтобы официально потребовать у Луи его корону, и заканчивая самим королем. Цена, конечно, несколько отличалась. Геральд получил «an honourable
reward of 300 crowns and a rich- piece of crimson velvet for himself, and a present of a stately horse, a wild boar, and a wolf
for the king, graciously dismissed» (Sandford's GeneaL Hist, of England). Король – « the immediate payment of 75,000 crowns, and 50,000 crowns as an annual tribute : and to render more binding the treaty of peace between the two countries, it was ratified by an engagement entered into by the monarchs, that the Dauphin of France should espouse the Princess Royal of England,as soon as the parties were of age to fulfil this part of the contract» (Rymer).
Единственным, кто категорически отказался от денег, был Ричард Глочестер. "Only the Duke of Gloucester stood aloof, off on the other side, for honour frowned at the accord,
and exprest much sorrow, as compassionating the glory of his nation blemished in it. He repeated his jealousy of the world's opinion, which necessarily must laugh at so chargeable a preparation to attempt nothing, and scorn either the wisdom or courage of the English, when they shall perceive them in so full numbers and so well armed to pass the sea, after
a defiance sent and challenge to a crown, to return back without drawing a sword," – пишет биограф Эдварда IV Хабингтон.
Нельзя сказать, что от внимательных глаз Луи ускользнула эта оппозиция брата короля. Ведь Ричард даже не явился на празднество в связи с подписанием договора. Тем не менее, король Франции не терял надежды – ведь Ричард прекратил негодовать сразу же после того, как договор был подписан. Луи пригласил Ричарда в Амьен, где попытался одарить его дорогими лошадьми и вооружением, но и этот подарок Глочестер отверг, повторив, что хотя он считает себя обязанным следовать решениям брата, любые попытки денежной компенсации за этот абсурдный поход он расценивает, как бесчестье.
Трагикомедия французского похода продолжилась дома, в Англии. То, что лорды королевства были щедро одарены французским золотом, никак не компенсировало те огромные финансовые потери, которые понесла Англия при подготовке похода. И народ, радостно затягивая ремни в порыве романтического патриотизма, теперь откровенно роптал. В 1476 году Эдварду пришлось выпустить указ, что всё имущество короны, кому бы они ни было ранее подарено, возвращается к короне.
Герцог Кларенс был в бешенстве. Его отношения с Эдвардом оставались довольно натянутыми после демарша Кларенса в сторону Варвика. Эдвард простил, но не забыл, ведь ему в результате пришлось настолько туго, что он мог потерять не только корону, но и жизнь. Такое предательство вообще не забывается, а в случае с Кларенсом оно было подкреплено другим предательством, на этот раз Варвика, и довольно бесчестной попыткой завладеть всем наследством графа, низведя Анну до положения прислуги в своем доме. Не будучи ни дипломатом, ни человеком хотя бы умным, Кларенс не считал нужным сдерживать свое раздражение в присутствии короля: он практически перестал участвовать в работе совета, демонстративно отказывался есть и пить в доме брата, а то и вовсе покидал помещение, когда там появлялся король. Вскоре герцог и вовсе покинул Лондон, уединившись в женой в одном из своих замков.
Причина для этого у него была, конечно: Изабель была на последнем сроке беременности, и вскоре родила сына, Ричарда Кларенса. Роды оказались для нее фатальными. Разумеется, начались разговоры об отраве, и тут герцог повел себя – дико, как минимум. Мало того, что он за три часа обвинил, осудил и казнил горничную жены, обвинив ее в отравлении госпожи (что было совершенно незаконно, проще говоря, герцог совершил уголовное преступление, поступая так), но еще и стал открыто обвинять жену брата (королеву страны!) в том, что та извела Изабель колдовством. Терпение Эдварда трещало по всем швам, но он терпел.
Впрочем, безутешный вдовец очень скоро утешился, узнав о том, что герцог Бургундский погиб, оставив наследницей своих обширных владений малолетнюю дочь. Поскольку замужем за герцогом была сестра Кларенса, Глочестра и короля (Маргарет), Кларенс счел возможным немедленно приступить к переговорам с сестрой о своей женитьбе на наследнице. Надо сказать, что Маргарет и Джордж были очень привязаны друг к другу, и он вполне оправданно расчитывал получить в ее лице защитницу своих интересов.
Эдвард, тем не менее, вовсе не желал наделять своего ненадежного брата могуществом герцогов Бургундии, и браку воспротивился. Против брака Кларенса была и королева Лиз. Отчасти потому, что просто полностью отвечала взаимностью на ненависть к ней герцога, а отчасти и потому, что хотела пристроить к наследнице в мужья своего брата. Эдвард, впрочем, натянул нос обоим, устроив брак наследницы с Максимиллианом, сыном императора Австрии.