Роберта Дадли и королеву Элизабет объединяло еще кое-что. Возможно, это было самым серьезным моментом в их альянсе. Моментом, на котором строились их необычно глубокое взаимопонимание и забота друг о друге. Они оба были подранками. Всю свою жизнь Элизабет прожила под неясной, ледяной тенью обстоятельств смерти ее матери. Люди, которые знали, что Анна Болейн была казнена по чисто политическим соображениям, вымерли. Новые поколения помнили только официальные обвинения: распутство и инцест. Для сплетников и недоброжелателей королева была дочерью шлюхи. А Роберт Дадли – сыном и внуком изменников, закончивших свои дни на плахе.
читать дальшеЭлизабет заказала в 1574 году кольцо с секретом, портретом своей матери, но никогда не вспоминала об Анне Болейн публично. Роберт Дадли немедленно выкупил копию акта парламента 1558 года, снимающего клеймо предательства с его рода, но тоже никогда им не размахивал. Они оба сделали эти шаги чисто для себя. Не знаю, помогли ли эти капли бальзама их раненым душам.
С того самого момента, как Роберт Дадли был возведен в чин главного конюшего, он не жалел ни сил, ни средств для восстановления доброго имени своей семьи. Ведь падение герцога Нортумберленда-Дадли отразилось на судьбах десятков, если не сотен людей. Многие старые служащие дома Дадли прозябали в откровенной бедности, карьера других закончилась крахом. И Роберт, с самого 1558 года, восстанавливал справедливость по отношению к невинно пострадавшим.
В апреле 1559 года сэр Джеймс Крофт просил его за вдову какого-то джентельмена, которому покровительствовал отец Роберта. Леди Джоан Пойнтс просила за своего нынешнего слугу, который когда-то служил отцу Роберта, и теперь нуждался в услуге. Лорд Эвре хотел восстановления в должности, которую он занимал при отце Роберта. Сэр Томас Корнуоллис, который в свое время отправил семейство Дадли в Тауэр, сидел под домашним арестом, и просил Роберта о помощи. Прошения шли со всех сторон. И Роберт помогал всем. Слал деньги, проталкивал по инстанциям прошения, даже попросил за Корнуоллиса, которому позволили удалиться в одно из его поместий на пенсию.
Одни его ненавидели за эту деятельность, другие уважали. Главным врагом Роберта Дадли в те времена был герцог Норфолк – последний герцог елизаветинской Англии. А вот кузен (или, все-таки, брат?) Елизаветы, граф Хансдон, человек не склонный к дипломатической вежливости даже по отношению к королеве, всегда писал Роберту Дадли удивительно мягкие для него, уважительные письма. И он был не единственным. Многие лорды понимали, что Роберт – добрый человек, стремящийся помочь тем, кто в помощи нуждается, и заверяли его, что любая его просьба будет воспринята ими с желанием ее выполнить. По иронии судьбы, тот же Роберт Дадли в 1570 году будет делать все возможное, чтобы спасти шкуру того, кто его ненавидел в 1559-м: герцога Норфолка. Просто из человеческой жалости к этому павлину.
Элизабет, конечно, знала, какими словами разбрасываются и в ее адрес, и в адрес Дадли, и по поводу ее и Дадли. То, что она сделала Роберта Дадли кавалером ордена Подвязки одновременно с герцогом Норфолком, 23 апреля 1559 года, было лучшим ответом для одних и увесистой оплеухой для других. Для начала, среди членов ордена Дадли уже были: отец Роберта, Джон, и его дядя, Эндрю. Просто тех, кто объявлялся изменником, из ордена исключали. И теперь Роберт, получая орден, получал и моральную реабилитацию своему роду.
Позже Норфолк бил себя кулаком в грудь, что чуть не отказался от представления, но он, конечно, лгал. В те времена не было высшей чести в королевстве, как принадлежать к кавалерам ордена. За два века, со времен короля Эдварда III, членами ордена стали всего 342 человека. Это теперь орденство обесценилось, и только в одном 2008 году членами ордена стали аж 1000 человек, а тогда подобные вещи считались, практически, сертификатом чести и безупречности.
Сам орден для Дадли делал королевский ювелир Джон Эверард за 70 фунтов, и Дадли изображен на всех своих портретах с этим орденом.
Конечно, и тогда, и сейчас люди, оказывающие услугу, ожидают, что, в свою очередь, услугу окажут и им. Не был исключением и Роберт Дадли. Нет, он не ожидал, что старуха, некогда бывшая кормилицей его отца (по ее утверждению), может быть ему чем-то полезна. Но дело было в репутации, в репутации человека, заботящегося о своих. А нужные связи сэр Роберт завязывал, устраивая на службу сыновей знати, новое поколение, от которого в будущем можно и ожидать работающей системы связей. Сын графа Ормонда получил должность помощника конюха в королевских конюшнях, туда же был устроен сын вдовы лорда Дарси. Лорд Стаффорд благодарил Роберта за то, что тот взял к себе на службу сына лорда.
Были у Дадли и свои собственные доверенные лица, через которых он вел дела: Томас Блант, Уильям Хайд, Ричард Верней, Энтони Форстер. Годы финансового голода сделали Роберта своим в коммерческих кварталах Лондона. Интересно, что те люди, у которых он занимал деньги в тяжелые времена, стали его партнерами по бизнесу, когда дела Роберта наладились. Похоже, тот применял свои таланты математика и человека, разбирающегося в экономике, не без профита для себя и своих компаньонов.
В должности главного конюшего Роберт был просто перегружен работой. Ему нравилось работать непосредственно с животными, но главный конюший – это придворный титул, а место придворного было именно при дворе королевы, и рядом с королевой. Надо было быть своим на теннисном корте, за игорным столом, на танцах, на праздничных турнирах. Турниры, надо сказать, ему самому надо было еще и устраивать. За организацию коронации Елизаветы отвечал сэр Роберт, за организацию охот – он же, не говоря уже о чудовищно трудоемком процессе подготовки и организации Прогрессов. Это он составлял расписание, лично осматривал места, где Прогресс будет останавливаться, подготавливал заранее охоты, обеспечивал лошадей и оборудование. Неудивительно, что за весь 1559 год Роберт выбрался к жене только однажды, в конце марта, и вернулся в Лондон ровно через 2 недели.
Нари А то ж)))
везло Елизавете на людей ))