Do or die
Хочу рассказать вам об одном уголовном деле времен Тюдоров.
читать дальшеСлучилось это в 1537 году, в деревне Билдестон, Саффолк. Население деревни было человек 300, в основном – портные. У некоторых жителей даже свои мастерские были. Например, у одного обитателя Билдестона, Джона Стэнсби, работали 12 итальянцев. В общем, люди не бедные.
В конце 1520-х в деревне поселился Филипп Визерик. Приехал он туда с женой Марджери, которая была из Билдестона родом. Сначала и Визерик занялся изготовлением одежды, но потом начал совмещать это дело с фермерством, и вполне процветал. Кто оценивал его доход в 20 фунтов в год, кто – в 100 марок. Очевидно, у Визерика был талант видеть возможность заработать, потому что он взял постояльца, Амбруаза Летиса, тоже портного.
Во вторник 18 декабря, Амбруаз Летис отправился по делам рано, в 6 утра. Марджери он сказал, что поработает у одного столяра, Элмена, и работа займет часа два – три. Но Летис не вернулся, ни через три часа, ни через три дня. Он исчез. Исчез, как потом выяснилось, чтобы убежать от долгов. И Визерику он задолжал 12 шиллингов, и еще одному м-ру Винсу, известному, как «джентльмен горячего характера».
Но выяснилось это потом. А в декабре 1537 года, практически одновременно с исчезновением Амбруаза Летиса, по деревне разлетелся слух: Филипп Визерик убил своего постояльца. В тот момент в деревне был один человек, который знал Визериков еще до их приезда в Билдестон, и он потом точно заявил, что слухи достигли его ушей в самый день исчезновения Летиса. Возможно, Визерика считали чужаком и не любили. Возможно, его предприимчивости просто завидовали. Потом были попытки выяснить, как относились к Визерику жители деревни, но все хором ответили, что никаких проблем не было. Марджери Визерик тоже подтвердила, что проблем не было, но тогда ей ничего другого и нельзя было сказать.
Очевидно, слух долетел и до самого Визерика, потому что он, через два дня после исчезновения постояльца, начал активные поиски Летиса. А двое деревенских констеблей, Уильям Тровер и Николас Винсент, отправились к мировому судье Джону Спрингу из Лавенхема. По их мнению, исчезновение Летиса было весьма подозрительно потому, что вся его утварь, инструмент и одежда остались в его комнате. Рождество было близко, и они отказывались верить, что человек мог уехать, не взяв с собой свою лучшую одежду, которую, несомненно, он одел бы на праздник. Судья посоветовал им подождать до Рождества, и, если Летис так и не появится, приступить к расследованию.
26 декабря Филипп Визерик был объявлен официальным подозреваемым в деле об исчезновении Амбруаза Летиса. Он, правда, продолжал поиски пропавшего. Если Летиса искали констебли, записи об этих поисках не сохранилось. Зато к поискам примкнул некий Джон Томпсон, странствующий бондарь, появившийся в Билдестоне перед самым Рождеством, и поселившийся в таверне Корона. Непонятно, почему он пошел с разговором к Марджери Визерик, и непонятно, почему пообещал ей искать Летиса. Но отбыл он без промедления. Возможно, дело было в том, что за такую работу нашедшему пропавшего человека полагалось вознаграждение.
Через две недели к делу подключилась личность более важная, чем деревенские констебли. В дело ввалился сам бейлиф Билдестона Уильям Годжер, работавший на графа Эссекса. А с графом, хозяином поместья, у жителей деревни в тот момент отношения были скверными. Очевидно, поэтому Годжер стал действовать столь бесцеремонно.
8 или 9 января 1538 года он пришел к Марджери Визерик, и заявил ей, что он имел разговор с Филиппом, из которого сделал вывод, что Филипп лжет, и посоветовал Марджери быть умницей. Если Филиппа осудят, то ей останется ее наследство и треть их состояния, но если она таки будет умницей, то он, бейлиф, из сострадания поможет получить ей всё. Ничего не было сказано прямо, но Марджери поняла, чего хочет бейлиф: чтобы она заявила, что ее муж убил их постояльца. Бейлиф, после этого разговора, два вечера подряд посылал к Марджери своих людей с напоминанием, чтобы та помогла себе, пока возможно. Марджери все это время утверждала, что ее муж ни в чем не виновен.
В начале февраля Годжер принялся за детей Визериков: Мартина, 11 лет, и Мэйт, 6 лет. Дело в том, что уже до этого Мартин заявлял, что Амбруаза Летиса убил его отец. Теперь дети дали официальные показания: Мартин – что видел, как произошло убийство, а Мэйт – что брат сказал ей о том, что Летиса убил их отец. Потом выяснилось, что Мартин и бейлиф Годжер работали рука об руку. Например, вместе были на кладбище, где Годжер раздобыл какие-то старые кости, потом сжег их в доме Везериков. То есть, подложил «вещественные доказательства». В тот момент дом был пуст. Марджери, по совету мирового судьи, отправилась к дяде своего мужа, аббату, чтобы тот дал поручительство о добром нраве Филиппа, а детей забрали в дом бейлифа.
Марджери пробыла в аббатстве около недели, и за это время Годжер устроил в доме Визериков обыск с конфискацией. Мартин указал место, где отец спрятал труп. Это был почти фарс: искали весь день, в прудах и на лугах, а малый только указывал следующее место, и клялся, что там уж точно найдут. Рассказ мальчика стал еще более выразительным. Теперь он добавил, что видел, как его мать замывала пятна крови после убийства. Тут-то и пришла очередь костей. Их торжественно «нашли», и с добычей отправились к графу Эссексу.
Когда Марджери вернулась с письмом, в нее вцепились безжалостно, угрожая расправой графа, требуя нужных показаний. Она продолжала отрицать вину свою и мужа, и ее заперли в деревенскую тюрьму, где бедная женщина чуть не умерла. Во всяком случае, к ней приводили исповедника. Но и исповеднику она поклялась в невиновности своей и мужа.
24 марта начался суд. Теперь в обвиняемых был не только Филипп, но и Марджери. Судья допросил ее, требуя признания, утверждая, что только чистосердечное признание спасет ее жизнь, но женщина стояла на своем. Мартин, тем не менее, бойко повторил перед судом свои показания о том, что его отец убил их постояльца, а его мать помогла скрыть убийство. Дело вел мировой судья Джордж Колт. Деталей судебного разбирательства не сохранилось. Известен результат: после демонстрации костей и заявления сына, Марджери, чтобы сохранить свою жизнь, все-таки дала свое подтверждение, что все случилось так, как сказал Мартин. Правда, она говорила после этого с одним из констеблей, которого, очевидно, знала, и сказала ему, что признание, конечно, ложное, просто ей не оставили выхода. Констебль честно передал этот разговор суду, но в результате угодил сам под замок к шерифу.
Суд в те времена был скорым. Между вынесением приговора и приведением его к исполнению проходило максимум несколько часов. 26 марта, рано утром, Филиппа Визерика повесили.
Прошло две недели, и в Билдестоне снова появился Джон Томпсон, с ошеломляющей вестью: убиенный Амбруаз Летис нашелся, живым и здоровым. Он видел его в Приттлевелле, 45 миль от Билдестона, и даже говорил с ним. Летису он не сказал, какие проблемы возникли у Визерика из-за его бегства, но рассказал историю своим коллегам, и попросил их быть свидетелями того, что Летис жив и здоров. Томпсон отправился с новостями к Марджери Визерик, но по дороге услышал о казни Филиппа Визерика, и повернул назад, чтобы прихватить этого Летиса с собой. Но он опоздал: Летиса уже доставили в распоряжение королевского совета.
Да-да, дело Визерика встревожило самого Томаса Кромвеля. Теперь делом занялись лорды: канцлер сэр Томас Одли, мировой судья всего Эссекса Джон Спринг (очевидно, именно он довел дело до самых верхов), мировой судья Приттлевелла Генри Дойл и лорд Вентворт.
Лорды взялись за дело энергично: с 13 по 25 апреля они допросили Мартина Визерика, Марджери Визерик, Джона Томпсона, контеблей Билдестона и Амбруаза Летиса дважды, как минимум. Теперь обвиняемым был, собственно, слишком предприимчивый бейлиф Годжер. Протоколы допросов не сохранились, по сохранились вопросы.
Во-первых, лордов заинтересовали мотивы Мартина Визерика, который оклеветал собственного отца до петли. Понятно, что поддерживал эти инсинуации бейлиф Годжер, но ведь кто-то парня настроил?
Далее, давление, которому подверглась Марджери Визерик, не входило ни в какие рамки и было само по себе преступным.
Не менее интересным было то, что дело уверенной рукой довел до несправедливого завершения граф Эссекс, не имеющий в Саффолке никаких юридических полномочий.
Не оставили лорды без внимания и то, как обращались с обвиняемым: как долго его держали под арестом, в каких условиях, кто и как допрашивал – ни один момент не был забыт.
Проследили все передвижения Амбруаза Летиса, расследовали все отношения между фигурантами.
Правда оказалась жалкой. Жительница деревни, Маргарет Ди, настроила Мартина Визерика, какую историю тот должен рассказать про своего отца, посулив ему 12 декоративных подвязок для штанов, красного цвета. Бейлиф и один из констеблей знали источник оговора, потому что Мартин им рассказал. Они даже вместе отточили историю. И от них Мартин тоже получил разные подарки. Красные подвязки на пенни он получил от Маргарет Ди. А бейлиф обещал корыстному юнцу «многие вещи», принадлежавшие отцу Мартина.
Вина бейлифа была очевидна. Нет сомнений и в том, что Годжер вел себя так грубо в этом деле потому, что он был уверен в том, что его хозяин его защитит. То есть, граф Эссекс поощрял проведение расследования именно таким образом. Хотя не исключено, что и бейлифом руководила жадность: именно он распоряжался бы имуществом казненного Филиппа Визерика.
Непонятно, почему деревня ополчилась на Визерика, непонятно, почему Маргарет Ди подговорила Мартина обвинить отца в убийстве. Предыдущим бейлифом был Ричард Стейнсби, который рассорился с деревней и графом из-за того, что неправыми методами добавил к своим землям земли общины. А Стейнсби был крестным отцом дочери Визерика, что предполагает, что тот был на стороне Стейнсби. Возможно, дело было и в религии. Филипп был убежденным католиком, а в регионе как раз вводились мессы на английском, с энтузиазмом принятые местным населением.
Как ни странно, Мартин Визерик не был осужден. Относительно Марджери лорды сделали заметки, что она согласилась подтвердить, в конце концов, показания сына только под угрозой, что ее осудят за соучастие в убийстве. Единственно виновным был признан бейлиф Уильям Годжер. Рекомендацией судей было пожизненное заключение.
Но у Годжера действительно были заступники. Вряд ли он был арестован, потому что в марте 1539 года его и некую Маргарет Коли арестовали в Чесворте, расположенном в миле от Билдестона. По обвинению в убийстве мельника Уильяма Томпсона, который приходился родней Джону Томпсону, разыскавшего Летиса и лишившего, таким образом, Годжера чина бейлифа. Дело слушалось в 1541 году, но Годжер снова выкрутился. На суде он указал, что в ордере на арест значится «йомен Уильям Годжер из Данмоу», а такого места, как Данмоу, просто не существует. Есть Литтл Данмоу и Грейт Данмоу. Когда суд убедился в том, что так и есть, Годжера освободили из-за процедурной ошибки.
В 1556 году 12 жителей Грейт Данмоу стали первыми гражданами этого городка, получившего права самоуправления. Шестое имя в списке: Уильям Годжер.
Источник: John Bellamy, "Strange, Inhuman Deaths"
читать дальшеСлучилось это в 1537 году, в деревне Билдестон, Саффолк. Население деревни было человек 300, в основном – портные. У некоторых жителей даже свои мастерские были. Например, у одного обитателя Билдестона, Джона Стэнсби, работали 12 итальянцев. В общем, люди не бедные.
В конце 1520-х в деревне поселился Филипп Визерик. Приехал он туда с женой Марджери, которая была из Билдестона родом. Сначала и Визерик занялся изготовлением одежды, но потом начал совмещать это дело с фермерством, и вполне процветал. Кто оценивал его доход в 20 фунтов в год, кто – в 100 марок. Очевидно, у Визерика был талант видеть возможность заработать, потому что он взял постояльца, Амбруаза Летиса, тоже портного.
Во вторник 18 декабря, Амбруаз Летис отправился по делам рано, в 6 утра. Марджери он сказал, что поработает у одного столяра, Элмена, и работа займет часа два – три. Но Летис не вернулся, ни через три часа, ни через три дня. Он исчез. Исчез, как потом выяснилось, чтобы убежать от долгов. И Визерику он задолжал 12 шиллингов, и еще одному м-ру Винсу, известному, как «джентльмен горячего характера».
Но выяснилось это потом. А в декабре 1537 года, практически одновременно с исчезновением Амбруаза Летиса, по деревне разлетелся слух: Филипп Визерик убил своего постояльца. В тот момент в деревне был один человек, который знал Визериков еще до их приезда в Билдестон, и он потом точно заявил, что слухи достигли его ушей в самый день исчезновения Летиса. Возможно, Визерика считали чужаком и не любили. Возможно, его предприимчивости просто завидовали. Потом были попытки выяснить, как относились к Визерику жители деревни, но все хором ответили, что никаких проблем не было. Марджери Визерик тоже подтвердила, что проблем не было, но тогда ей ничего другого и нельзя было сказать.
Очевидно, слух долетел и до самого Визерика, потому что он, через два дня после исчезновения постояльца, начал активные поиски Летиса. А двое деревенских констеблей, Уильям Тровер и Николас Винсент, отправились к мировому судье Джону Спрингу из Лавенхема. По их мнению, исчезновение Летиса было весьма подозрительно потому, что вся его утварь, инструмент и одежда остались в его комнате. Рождество было близко, и они отказывались верить, что человек мог уехать, не взяв с собой свою лучшую одежду, которую, несомненно, он одел бы на праздник. Судья посоветовал им подождать до Рождества, и, если Летис так и не появится, приступить к расследованию.
26 декабря Филипп Визерик был объявлен официальным подозреваемым в деле об исчезновении Амбруаза Летиса. Он, правда, продолжал поиски пропавшего. Если Летиса искали констебли, записи об этих поисках не сохранилось. Зато к поискам примкнул некий Джон Томпсон, странствующий бондарь, появившийся в Билдестоне перед самым Рождеством, и поселившийся в таверне Корона. Непонятно, почему он пошел с разговором к Марджери Визерик, и непонятно, почему пообещал ей искать Летиса. Но отбыл он без промедления. Возможно, дело было в том, что за такую работу нашедшему пропавшего человека полагалось вознаграждение.
Через две недели к делу подключилась личность более важная, чем деревенские констебли. В дело ввалился сам бейлиф Билдестона Уильям Годжер, работавший на графа Эссекса. А с графом, хозяином поместья, у жителей деревни в тот момент отношения были скверными. Очевидно, поэтому Годжер стал действовать столь бесцеремонно.
8 или 9 января 1538 года он пришел к Марджери Визерик, и заявил ей, что он имел разговор с Филиппом, из которого сделал вывод, что Филипп лжет, и посоветовал Марджери быть умницей. Если Филиппа осудят, то ей останется ее наследство и треть их состояния, но если она таки будет умницей, то он, бейлиф, из сострадания поможет получить ей всё. Ничего не было сказано прямо, но Марджери поняла, чего хочет бейлиф: чтобы она заявила, что ее муж убил их постояльца. Бейлиф, после этого разговора, два вечера подряд посылал к Марджери своих людей с напоминанием, чтобы та помогла себе, пока возможно. Марджери все это время утверждала, что ее муж ни в чем не виновен.
В начале февраля Годжер принялся за детей Визериков: Мартина, 11 лет, и Мэйт, 6 лет. Дело в том, что уже до этого Мартин заявлял, что Амбруаза Летиса убил его отец. Теперь дети дали официальные показания: Мартин – что видел, как произошло убийство, а Мэйт – что брат сказал ей о том, что Летиса убил их отец. Потом выяснилось, что Мартин и бейлиф Годжер работали рука об руку. Например, вместе были на кладбище, где Годжер раздобыл какие-то старые кости, потом сжег их в доме Везериков. То есть, подложил «вещественные доказательства». В тот момент дом был пуст. Марджери, по совету мирового судьи, отправилась к дяде своего мужа, аббату, чтобы тот дал поручительство о добром нраве Филиппа, а детей забрали в дом бейлифа.
Марджери пробыла в аббатстве около недели, и за это время Годжер устроил в доме Визериков обыск с конфискацией. Мартин указал место, где отец спрятал труп. Это был почти фарс: искали весь день, в прудах и на лугах, а малый только указывал следующее место, и клялся, что там уж точно найдут. Рассказ мальчика стал еще более выразительным. Теперь он добавил, что видел, как его мать замывала пятна крови после убийства. Тут-то и пришла очередь костей. Их торжественно «нашли», и с добычей отправились к графу Эссексу.
Когда Марджери вернулась с письмом, в нее вцепились безжалостно, угрожая расправой графа, требуя нужных показаний. Она продолжала отрицать вину свою и мужа, и ее заперли в деревенскую тюрьму, где бедная женщина чуть не умерла. Во всяком случае, к ней приводили исповедника. Но и исповеднику она поклялась в невиновности своей и мужа.
24 марта начался суд. Теперь в обвиняемых был не только Филипп, но и Марджери. Судья допросил ее, требуя признания, утверждая, что только чистосердечное признание спасет ее жизнь, но женщина стояла на своем. Мартин, тем не менее, бойко повторил перед судом свои показания о том, что его отец убил их постояльца, а его мать помогла скрыть убийство. Дело вел мировой судья Джордж Колт. Деталей судебного разбирательства не сохранилось. Известен результат: после демонстрации костей и заявления сына, Марджери, чтобы сохранить свою жизнь, все-таки дала свое подтверждение, что все случилось так, как сказал Мартин. Правда, она говорила после этого с одним из констеблей, которого, очевидно, знала, и сказала ему, что признание, конечно, ложное, просто ей не оставили выхода. Констебль честно передал этот разговор суду, но в результате угодил сам под замок к шерифу.
Суд в те времена был скорым. Между вынесением приговора и приведением его к исполнению проходило максимум несколько часов. 26 марта, рано утром, Филиппа Визерика повесили.
Прошло две недели, и в Билдестоне снова появился Джон Томпсон, с ошеломляющей вестью: убиенный Амбруаз Летис нашелся, живым и здоровым. Он видел его в Приттлевелле, 45 миль от Билдестона, и даже говорил с ним. Летису он не сказал, какие проблемы возникли у Визерика из-за его бегства, но рассказал историю своим коллегам, и попросил их быть свидетелями того, что Летис жив и здоров. Томпсон отправился с новостями к Марджери Визерик, но по дороге услышал о казни Филиппа Визерика, и повернул назад, чтобы прихватить этого Летиса с собой. Но он опоздал: Летиса уже доставили в распоряжение королевского совета.
Да-да, дело Визерика встревожило самого Томаса Кромвеля. Теперь делом занялись лорды: канцлер сэр Томас Одли, мировой судья всего Эссекса Джон Спринг (очевидно, именно он довел дело до самых верхов), мировой судья Приттлевелла Генри Дойл и лорд Вентворт.
Лорды взялись за дело энергично: с 13 по 25 апреля они допросили Мартина Визерика, Марджери Визерик, Джона Томпсона, контеблей Билдестона и Амбруаза Летиса дважды, как минимум. Теперь обвиняемым был, собственно, слишком предприимчивый бейлиф Годжер. Протоколы допросов не сохранились, по сохранились вопросы.
Во-первых, лордов заинтересовали мотивы Мартина Визерика, который оклеветал собственного отца до петли. Понятно, что поддерживал эти инсинуации бейлиф Годжер, но ведь кто-то парня настроил?
Далее, давление, которому подверглась Марджери Визерик, не входило ни в какие рамки и было само по себе преступным.
Не менее интересным было то, что дело уверенной рукой довел до несправедливого завершения граф Эссекс, не имеющий в Саффолке никаких юридических полномочий.
Не оставили лорды без внимания и то, как обращались с обвиняемым: как долго его держали под арестом, в каких условиях, кто и как допрашивал – ни один момент не был забыт.
Проследили все передвижения Амбруаза Летиса, расследовали все отношения между фигурантами.
Правда оказалась жалкой. Жительница деревни, Маргарет Ди, настроила Мартина Визерика, какую историю тот должен рассказать про своего отца, посулив ему 12 декоративных подвязок для штанов, красного цвета. Бейлиф и один из констеблей знали источник оговора, потому что Мартин им рассказал. Они даже вместе отточили историю. И от них Мартин тоже получил разные подарки. Красные подвязки на пенни он получил от Маргарет Ди. А бейлиф обещал корыстному юнцу «многие вещи», принадлежавшие отцу Мартина.
Вина бейлифа была очевидна. Нет сомнений и в том, что Годжер вел себя так грубо в этом деле потому, что он был уверен в том, что его хозяин его защитит. То есть, граф Эссекс поощрял проведение расследования именно таким образом. Хотя не исключено, что и бейлифом руководила жадность: именно он распоряжался бы имуществом казненного Филиппа Визерика.
Непонятно, почему деревня ополчилась на Визерика, непонятно, почему Маргарет Ди подговорила Мартина обвинить отца в убийстве. Предыдущим бейлифом был Ричард Стейнсби, который рассорился с деревней и графом из-за того, что неправыми методами добавил к своим землям земли общины. А Стейнсби был крестным отцом дочери Визерика, что предполагает, что тот был на стороне Стейнсби. Возможно, дело было и в религии. Филипп был убежденным католиком, а в регионе как раз вводились мессы на английском, с энтузиазмом принятые местным населением.
Как ни странно, Мартин Визерик не был осужден. Относительно Марджери лорды сделали заметки, что она согласилась подтвердить, в конце концов, показания сына только под угрозой, что ее осудят за соучастие в убийстве. Единственно виновным был признан бейлиф Уильям Годжер. Рекомендацией судей было пожизненное заключение.
Но у Годжера действительно были заступники. Вряд ли он был арестован, потому что в марте 1539 года его и некую Маргарет Коли арестовали в Чесворте, расположенном в миле от Билдестона. По обвинению в убийстве мельника Уильяма Томпсона, который приходился родней Джону Томпсону, разыскавшего Летиса и лишившего, таким образом, Годжера чина бейлифа. Дело слушалось в 1541 году, но Годжер снова выкрутился. На суде он указал, что в ордере на арест значится «йомен Уильям Годжер из Данмоу», а такого места, как Данмоу, просто не существует. Есть Литтл Данмоу и Грейт Данмоу. Когда суд убедился в том, что так и есть, Годжера освободили из-за процедурной ошибки.
В 1556 году 12 жителей Грейт Данмоу стали первыми гражданами этого городка, получившего права самоуправления. Шестое имя в списке: Уильям Годжер.
Источник: John Bellamy, "Strange, Inhuman Deaths"
@темы: Англия Тюдоров
-
-
13.01.2012 в 00:35вроде простое дело о побеге от долгов. ага
-
-
13.01.2012 в 00:36Особенно "понравилось" то, что этого Годжера отпустили из-за ошибки в ордере. Ну, прямо то, что обычно показывают в "Закон и порядок"....
Точно, у него была где-то там наверху "мохнатая лапа".
-
-
13.01.2012 в 00:40-
-
13.01.2012 в 00:44-
-
13.01.2012 в 00:48-
-
13.01.2012 в 00:51-
-
13.01.2012 в 01:05Нет слов!
мда... слов нет. местный Павлик Морозов.
LenaElansed, ну, у того хоть идейные соображения были, а не красивую тряпку захотелось.
А не дед с дядей?
Nelvy, они.
MirrinMinttu, разрешишь утащить такой колоритный случай?
-
-
13.01.2012 в 01:11всё равно, мальчонка тут выступил просто в супер-роли: добиться смерти отца ради шмоток... и это в 11 лет...
-
-
13.01.2012 в 01:29-
-
13.01.2012 в 01:45-
-
13.01.2012 в 09:38Олянка, граф Эссекс, очевидно.
Nelvy, вот этот вопрос интересует и автора, но протоколы того времени придерживались только фактов, анализ мотивов был редкостью. Кажется, только в паре уголовных дел авторы памфлетов о преступлении уделили внимание психологии.
Нари, вот странно, я помню фильм, где Павлик был героем, но совершенно не помню позднейшие статьи по делу.
Даумантас, радует хотя бы то, что была сделана попытка разобраться. Все-таки, где портной а где лорды королевского совета. И, думаю, жене казненного было не все равно: имущество убийцы ведь конфисковалось, как бы она жила с двумя детьми? И замуж второй раз было бы трудно выйти после того, как подозревалась в соучастии в убийстве. Так что сделали даже удивительно много. Запросили у верховного судьи даже мнение о том, являются ли действия графа Эссекса преступными? Ответ был отрицательный.
Эльвинг, конечно можно утащить! Вот и меня потрясло то, что этот придурок малолетний оговорил до виселицы родного отца (еще и мать позднее к делу пристегнул) ради такого примитивного вознаграждения. Правда, потом судьям, вынесшим приговор, досталось от Кромвеля за то, что дело они построили на показаниях 11-летнего, что было тоже противозаконно. Но там же потом Годжер с "вещдоками" подоспел, так что виноватым признали именно его.
Zinder, никто не понял (и лорды тоже), почему вся деревня воспользовалась исчезновением Летиса, чтобы сжить со света Визерика. Копали, конечно, но наткнулись на стену молчания. Мог Визерик быть жестоким отцом? Или дело действительно в религии? Или мальчишке пообещали большее, чем эту мелочь?
Маркиз, о да.
-
-
13.01.2012 в 10:35Отец с бабушкой. И не одного, а вместе с младшим братом. Да папаня там был такой, что его сразу растреливать надо было. Что семью изводил, что односельчан.
-
-
13.01.2012 в 10:38Просто отец угрожал семье, бил, хотя вместе с ними не жил, плюс еще он был старостой что ли и обирал раскулаченных, которых ссылали в их деревню. Поэтому Павлик на папаню донес не из идейных соображений, а потому что уже терпение кончилось. "Сделайте что-нибудь, пока он нас не убил".
-
-
13.01.2012 в 11:13Нари, и всё-таки дедуля. И внук дедули то ли от другого брака отца, то ли от других детей. Отца к тому времени уже посадили. Я вчера полюбопытствовала поподробнее, как дело было... Этого сводного брата Данилку расстреляли, дед и бабка умерли в тюрьме.
И да - папаня был таков, что Павлика можно понять... Главное, он ведь вернулся, пишут! И даже с орденом за ударное строительство!
-
-
13.01.2012 в 11:15-
-
13.01.2012 в 11:20-
-
13.01.2012 в 11:23-
-
13.01.2012 в 11:33Главное, он ведь вернулся, пишут! И даже с орденом за ударное строительство!
По-моему, это из серии, что Чапаев выплыл из Урала. Всегда люди хотят верить в лучшее.
-
-
13.01.2012 в 11:51-
-
13.01.2012 в 11:52-
-
13.01.2012 в 12:01-
-
13.01.2012 в 15:59-
-
13.01.2012 в 16:181. Чужак - для небольшой общины с практически одним видом деятельности (средневековые цеха) - сильный повод для неприязни
1.2. Удачливый чужак - в том числе и конкурент
2. Католик - для протестантов, даже потенциальных и будущих - враг
3. Завёл личных врагов (как все люди)
4. Материальная заинтересованность бейлифа - подозреваемый человек состоятельный
5. Общее психическое состояние общины - жизнь трудна, надо на ком-то душу отвести а за одно : проявить гражданскую сознательность и наказать злодея.
6. Мальчишка легковнушаемый, глупый, тщеславный.
7. И где-то там на заднем плане недовольный землевладелец (принесли человека в жертву)
И да -дружба с обидчиком общества. (Хотя, я думаю, этот оттяпавший землю не был в деревне изгоем, наверняка с кем-то ещё общался)
-
-
13.01.2012 в 17:17