Do or die
В 1369 году сэр Томас Хангерфорд купил начавший ветшать замок Фарлей, и немедленно приступил к его восстановлению и расширению. Сэр Томас, будучи управляющим великого Джона Ганта, совершенно не подумал о том, что его строительный пыл почти немедленно вызовет подозрение: почему он укрепляет замок? Обвинение было выдвинуто, и сэр Томас избежал наказания только благодаря королевскому помилованию. После чего ему удалось закончить свой любимый проект, и передать дела следующему поколению уже в идеальном порядке.
читать дальшеСын сэра Томаса, Уолтер, стал в 1426 году бароном, и замок получил гордое название Фарлей Хангерфорд Кастл. Уолтер Хангерфорд сражался при Айзенкуре, имел наследников, и следующее поколение сменилось без особых потрясений. Потрясения начались, когда его внук, Роберт Хангерфорд, вернулся из Франции, где провел в плену несколько лет, и нашел себя посреди того хаоса, который получил поэтическое название Войны Роз. Сэр Роберт не долго думал: в стране есть законный король, и долг рыцаря – этого короля защищать. В результате, Роберт Хангерфорд оказался на проигравшей стороне в битве при Таутоне, был пленен, и казнен. Ибо Эдуард Плантагенет рьяно прореживал ряды враждебной ему бунтующей знати, трогательно заботясь о том, чтобы рядовые солдаты пострадали как можно меньше.
Фарлей Кастл стал королевским замком, пока Генрих VII не вернул его Уолтеру Хангерфорду, внуку сэра Роберта. Род Хангерфордов не пресекался, наследники там рождались регулярно, и в 1516 году титул унаследовал Эдвард Хангерфорд.
Его вторая жена, Агнес Котелл, была в первом браке женой управляющего Хангерфордов, Джеймса (или Джона) Котелла. Если верить обвинению, то 26 июля 1518 года она подговорила слуг, Уильяма Мэттью и Уильяма Ингеса, чтобы они задушили Котелла. Тело, вроде бы, сожгли потом в печи замка, а Агнес до конца года вышла за самого лорда Хангерфорда, богатого вдовца с сыном-подростком. История в таком виде не выдерживает критики, конечно. Во всяком случае, в той ее части, где говорится о сожженном теле убиенного мужа: чтобы получить статус вдовы для нового замужества, Агнес должна была иметь заключение о смерти первого супруга. Разве что барон просто приказал такое свидетельство написать, хотя сомнительно: он, все-таки, был в тот момент шерифом Сомерсета и Дорсета. Аннулировать предыдущее замужество по причине того, что муж пропал в неизвестном направлении, тоже не получилось бы за полгода или даже меньше.
Если преступление было совершено, то плоды его поначалу были для Агнес сладки: когда барон умер 24 января 1522 года, он сделал своей единственной наследницей жену Агнес. Только сын барона, Уолтер, уже не был подростком, а 19-летним придворным. Он начал борьбу с мачехой за свое наследство, и вот тогда выплыла эта история с удушением и сожжением Котелла. Учитывая, как показал себя в будущем сэр Уолтер, историю он, скорее всего, выдумал хотя бы частично. Трудно сказать, не имея перед собой деталей расследования. Но, в любом случае, Агнес и Уильям Мэттью уже в ноябре 1523 года были осуждены, и повешены в январе 1524 года. Непонятно, куда делся Уильям Ингес и почему он не фигурирует в истории. Мог, конечно, и умереть к тому моменту, но мог и стать орудием предприимчивого наследника. Все имущество и состояние Агнес было конфисковано короной – и передано Уолтеру Хангерфорду, который уже был личным слугой Генриха VIII.
Вот этот сэр Уолтер и купил опекунство над двумя молодыми Стортонами.
В 1532 году сэр Уолтер женился на Элизабет Хасси. Это был для него уже третий брак. Что там случилось с двумя предыдущими женами – неизвестно. О Сюзан Денверс и Элис Сандис вообще ничего не известно, кроме происхождения. Зато третий брак сэра Уолтера прогремел на всю страну.
Джон Хасси, отец новобрачной, был в фаворе при дворе. Дружил с Кромвелем, более или менее держался на плаву даже в обществе непредсказуемого короля. Во всяком случае, должности на него так и сыпались, и в спекуляции землями разгоняемых монастырей он рьяно участвовал, несмотря на тайные католические симпатии. Как и многие другие католики, которые держали веру отдельно, а материальный мир – отдельно. Уолтеру Хангерфорду к кормушке тоже хотелось, отсюда и выбор жены. И действительно, будущий тесть немедленно рекомендовал его Кромвелю.
Единственным облачком в карьере Хасси было отношение его и его жены к принцессе Мэри. Если желание короля разорвать брать с вышедшей из детородного возраста женой было ему понятно (он даже намеревался сам съездить в Рим и побеседовать с папой в пользу короля), то бастардизация королем собственной дочери… Этого не смогло проглотить большинство населения страны, как потом выяснилось, и Хасси был в их числе. Леди Анна Хасси, супруга, даже угодила на некоторое время (месяца на 4) в Тауэр в 1534 году, за то, что упорно продолжала называть Мэри «принцессой», хотя полагалось говорить «леди Мэри».
Это было первым звоночком для Хангерфорда. Тем более, что тесть, кажется, не простил королю историю с леди Анной. В 1534, во время заключения жены, он не поехал в Рим, а в начале 1536 года даже отказался участвовать в парламенте, ссылаясь на нездоровье. В 1536 году в Линкольншире, где теперь засел Хасси, началось восстание лоллардов. Хасси восставших не поддержал, но и не поспешил ко двору. Разумеется, король был очень недоволен. А в 1537 начались кошмары с Пилигримами, и Хасси предъявили обвинение аж по пяти пунктам. В результате, Хасси был казнен 29 июня по личному распоряжению короля.
Это стало фатальным для Элизабет Хасси, леди Хангерфорд. Она родила мужу сына и дочь, но теперь стала для него жерновом на шее, от которого было необходимо избавиться. Не долго думая, Хангерфорд заключил жену в башню.
В конце 1539 года ей удалось отправить письмо лорду Кромвелю:
"Most piteously complayng and mekely besechynge your good and gracious Lordship tenderly to consider the humble complaynt and true intent of me, your most Powrest and unfayned bed woman, Elizabeth Hungerforde, and abyding as I have byn long in captivitie, and as a prisoner within my Lord's castell of Hungerforde where no creature is suffyrd, nor dare come unto me at any tyme, what nede soever I hathe, or shall happen to me, for my Lord's displeasure, but all only such as yer by hym appoynted at this tyme, which have not only heretofore sought all the means they myght to ryd me in secret out of my lyf, but yet dayly doth, as it is not unknowen to all this countrey, if it shall please your good Lordshippe to inquire of any gentleman, or yeoman, dwellyng about my Lord, I wyll except none."
"And where as my said Lord Hungerford of late, unknowen to me, obteyned a commission of your Lordship to thyntente he wold have byn frome me devossid for myne incontinence, as he dampnablie hath reported to my great slandre and utter confusion in worlde; objectyng suche a crime of me unto your Lordshippe, and other, as I never offendid in, I take God to record. And now, perseving with hym selff that he cold not, nor yet can perceve any manor of cause on my behalff to him geven, to be devorsed, but that I may soner object such matters ayenst hym, with meny other detestable and urgent causes, than he can ayenst me, if I would express them, as he well knowith."
"And further, that it pleased your good Lordshippe of yower goodnes and charitie to adveryse hym, at the sendyng forth of your Commission, that I shall have thynges necessarie in every behalff, as it besemyd for his owne honor; and that he should depart somwhat with me yerely towards my sustentacion and leving, which thinge chieffly, as I suppose, is the very cause only at this tyme, of his stay in the matter, for surely it may pleasure your good Lordshipe to ondrestand that it wyll greve hym not a little to depart with one grote at any tyme, although I am not of myself owned of one peny, nor yet have any erthly frend more than your Lordsship in ths world, able to help me, or howse to resort unto, or that any man will or dare speke or do for me toward your Lordshipe, or any other for fere of my Lord's dysplesure; by reason whereof now of his own presumpcion he hath discharged your Lordship's commission assigned, without any examinacion or amendement had or urged of his demayner towards me."
"And so I am your most wofulst and poorest bed woman, left in worse case then ever I was, as a presoner, alone, contynually lockt in one of my Lord's Towers of his castell in Hungreford, as I have byn these three or fower yers past, without comfort of any creature, and under the custodie of my Lord's Chapleyne, Sr. John A' Lee priest which hath once or twese heretofore poysond me, as he will not denye uppon examinacion. And, after that he hard say that your Lordship's pleasure was that my Lord Hungreford should geve me yerely a pension, for my honest sustentacion, he then sayd, and promised my Lord, that he would sone ryd me for that matter, and so ease my Lord of that money paying, yf he myght have the kepeing of me ageyne, as he now hath. And I am sure he intendith to kepe promes with my Lord, yf yower good Lordshipe see no remedie in this behalff shortly; for I have none other mete, no drynke, but suche as comyth from the said Prist, and brought me by my Lord's foole, continually, myne old servitor, as all men in these partes knoweth, whiche mete and drynke considering the Prist's promese made unto my Lord, and his acts herentofore done unto me, as my Lord well knowith, I have oft ferud and yet doo, eny day more than other, to taste, either of the same mete or drynke. Wherefore many and sondre [times] I have byn, and yet am, fayne to dreynke water, and sometimes for lack of water, savinge your honor and reverence, myne owne water, or else I should die for lacke of sustenance, and had long er this tyme, had not poure women of the country, of their charite, knowing my Lord's demayner always to his wyves, brought me to my greate [grated] wyndowe, in the nyght, suche mete and drynke as they had, and gave me for the love of God, for many have I none wherewith to pay them, nor yet have had of my Lord these iiij yeres iiij grots."
"And thus my syngular good Lord, I am like to perishe, I fare me very sone, unlest your good Lordsship, movid with petie and compassion, wil command my sayd Lord Hungerford, now beyng in London, as I believe, to bryng me byfore your Lordship, and also, the seyd Priest, Sr. John A' Lee, by home your Lorship uppon his examynacion will perceive many strange thengs of my Lord's demayner. And to thintente that I may, uppon causes reasonable, be devorssed from my seyd Lord, or else requyre hym to suffere me to come out of preson, and then wyll I come up afote, with some poore bodie, unto your Lorship, for the securite of my lyff; yf it may please you to condesend thereunto, as y shall most humblie beseche your good Lorship, for surely I wyll not long continue this wrechyd lyff with him. I had better destroye my selff, or begg my lyving frome dore to dore. And therfore on the reverence of Jesus Christ, let not his faire craftie and subtill tongue, longer defraud your good Lordshipp in this matter, but requyre his Lordshipp to send for me, and saffly to be brought before your Lordeship without further delay, or els to comand some other, at your Lordship's pleasure, to fetch me from hym. And in so doing I shal be bounden to pray, as I doo evermore, to God, for the precervation of your honorable estate longe to endure."
"By your most bounden bed woman, Elizabeth Hungerford"
"Любящий" супруг морил жену голодом, ее пытались несколько раз отравить, ее оскорбляли и запугивали. Бедное создание, она даже не помнила, сколько лет она находится в заключении. Леди Элизабет умоляла о разводе. Развода хотел и ее муж, но Кромвель заметил ему, что жениться после такого развода Хангерфорду не разрешат, и оба джентльмена просто махнули рукой на Леди из Башни, как леди Элизабет потом назовут.
Говорят, леди выжила только благодаря помощи жителей деревни, которые утверждали, что «его милость всегда избавляется от жен» - намек, что предыдущие тоже умерли не своей смертью. Поскольку леди Элизабет знала, что ее отравят, она не притрагивалась ни к чему, что приносили слуги замка – а теперь ей приносили пищу регулярно, потому что Кромвель распорядился, чтобы Хангерфорд обеспечил жену всем необходимым. Приходилось ждать передач из деревни, которые не были регулярны.
Впрочем, и Кромвелю, и Хангерфорду было не до жалкого состояния пленницы: парламент 1539-1540гг превратился для них в борьбу за собственные жизни. Оба проиграли эту битву, и были казнены в один день, хоть и по разным обвинениям. Кромвель – за государственную измену, а Хангерфорд стал первым лордом, казненным… за содомию ("bockery" [buggery, sodomy.]). Иронично, что первый в истории Англии акт против содомии провел в 1533 году именно Томас Кромвель, приятель Хангерфорда (en.wikipedia.org/wiki/Buggery_Act_of_1533 )
Вот текст акта обвинения Уолтера Хангерфорда:
«The Attainder of Byrde and the Lord Hungerford--Sheweth that where William Byrde, clerk, vicar of Bradford, in your county of Wilts, having a traitorous heart mind and intent towards your most excellent Highness, and also being confederate, aiding and accounsill with the rebels, at the commotion time in the north parts of this your realm of England, one William Williams [nephew of William Byrde] late of Bradford aforesaid, near kinsman unto the said William Byrde, the 12th of October in the 28th year of your most noble reign [1536] at such times as he, the said William Williams went towards the north parts, for the subdueing of the said rebels, came unto the said Wiliam Byrde, at Fikelton in the same county for to take his leve of the said William Byrde, shewing him of his said going into the north parts, and the said William Byrde, nothing regarding his bounden duty unto God, nor yet his duty of allegiance unto your most excellent Majesty, then and there falsely, maliciously and traitorously answered and said unto the said Williams, 'I am soree therefore. Seest thou not how the King plucketh downe Abbeis, and images every day? And if the King go thither himselfe he will never come home againe, nay none of them all which doo go with him, and in trueth it were petye he shulde come home again.
And where also Walter Hungerford, knight, Lord Hungerford and Hetesbury, having and bearing a willing and minding to aid, comfort and assist the said William Byrde in his said detestable treasons, the 20th day of October in the said 28th year of your most excellent and virtuous reign caused the said William Byrde to be attached, and apprehended of treason and to be conveyed and brought to him at Farley, in your said county of Wilts, and then and there, he the said Lord Hungerford did not only falsely, maliciously and traitorously, retain and take the said William Byrde to be his Chaplain, by the space of one quarter of one year, and during the same time did give unto the said William Byrde, meat, drink and wages. And the said Lord Hungerford of his further malicious and traitorous mind toward your Highness, being seduced and led by the Devil, nothing pondering his bounden duty unto God, nor yet his duty of allegiance to your Majesty, willing and desiring by all his wicked wit and power the mortal death and utter destruction of Your most royal person, the 22nd day of March in the said 28th year of your most noble reign, at Farley, and at divers other days and places within the said county, etc. 'styred, etc. one Sir Hugh Woodes, Chaplaine, and one Doctour Mawdelyn, privily for to conjure to thintente that he, the said Lord Hungerford might know by them howe long your Majesty should lyve, and howe your Highness should spede against your ennemeys, not only to the great sclaundre and peryll of your moste Royall person, but also contrary to your peace, croune and dignitie.
And moreover the said Walter Lord Hungerford, being a man of false and traitorous heart and mind toward your Highness, replete with innumerable, detestable and abominable vices, and wretchedness of living, etc, the 11th day of May in the said 28th year of your most noble reign, at Heytesbury in your said county of Wilts. and at divers other times and places within the same county, continually by the space of three years now last past hath accustomably exercised frequented and used the abominable and detestable vice and synne of with William Maister, Thomas Smyth and other his servants, contrary to your laws, statutes, peace and dignity. For the which said treasons and offences by the said Lord Walter Hungerford and the said William Byrde severally committed and done, as is aforesaid, Be it enacted, by the assent of the Lords Spiritual, and the Temporal, and the Commons in this present Parliament assembled, and by the authority of same, that the said Walter Hungerford, Knight, Lord Hungerford of Heytesbury, and the said William Byrde, and either of them shall be the authority of this Parliament, be convicted and attainted of High Treason, and that they also the said Walter Lord Hungerford and the said William Byrde and either of them shall, by the authority aforesaid lose and forfeit, etc. all such castles, manors, etc.»
Леди Элизабет получила свободу, и через пять лет вышла замуж за сэра Роберта Трогмортона. Брак был счастливым.
И, возвращаясь к лорду Чарльзу Стортону: вы все еще удивляетесь, что он вырос чудовищем, после такого-то детства с таким опекуном? Правда, есть одно существенное различие между Хангерфордом и Стортоном. Чарльз Стортон был хорошим мужем.
читать дальшеСын сэра Томаса, Уолтер, стал в 1426 году бароном, и замок получил гордое название Фарлей Хангерфорд Кастл. Уолтер Хангерфорд сражался при Айзенкуре, имел наследников, и следующее поколение сменилось без особых потрясений. Потрясения начались, когда его внук, Роберт Хангерфорд, вернулся из Франции, где провел в плену несколько лет, и нашел себя посреди того хаоса, который получил поэтическое название Войны Роз. Сэр Роберт не долго думал: в стране есть законный король, и долг рыцаря – этого короля защищать. В результате, Роберт Хангерфорд оказался на проигравшей стороне в битве при Таутоне, был пленен, и казнен. Ибо Эдуард Плантагенет рьяно прореживал ряды враждебной ему бунтующей знати, трогательно заботясь о том, чтобы рядовые солдаты пострадали как можно меньше.
Фарлей Кастл стал королевским замком, пока Генрих VII не вернул его Уолтеру Хангерфорду, внуку сэра Роберта. Род Хангерфордов не пресекался, наследники там рождались регулярно, и в 1516 году титул унаследовал Эдвард Хангерфорд.
Его вторая жена, Агнес Котелл, была в первом браке женой управляющего Хангерфордов, Джеймса (или Джона) Котелла. Если верить обвинению, то 26 июля 1518 года она подговорила слуг, Уильяма Мэттью и Уильяма Ингеса, чтобы они задушили Котелла. Тело, вроде бы, сожгли потом в печи замка, а Агнес до конца года вышла за самого лорда Хангерфорда, богатого вдовца с сыном-подростком. История в таком виде не выдерживает критики, конечно. Во всяком случае, в той ее части, где говорится о сожженном теле убиенного мужа: чтобы получить статус вдовы для нового замужества, Агнес должна была иметь заключение о смерти первого супруга. Разве что барон просто приказал такое свидетельство написать, хотя сомнительно: он, все-таки, был в тот момент шерифом Сомерсета и Дорсета. Аннулировать предыдущее замужество по причине того, что муж пропал в неизвестном направлении, тоже не получилось бы за полгода или даже меньше.
Если преступление было совершено, то плоды его поначалу были для Агнес сладки: когда барон умер 24 января 1522 года, он сделал своей единственной наследницей жену Агнес. Только сын барона, Уолтер, уже не был подростком, а 19-летним придворным. Он начал борьбу с мачехой за свое наследство, и вот тогда выплыла эта история с удушением и сожжением Котелла. Учитывая, как показал себя в будущем сэр Уолтер, историю он, скорее всего, выдумал хотя бы частично. Трудно сказать, не имея перед собой деталей расследования. Но, в любом случае, Агнес и Уильям Мэттью уже в ноябре 1523 года были осуждены, и повешены в январе 1524 года. Непонятно, куда делся Уильям Ингес и почему он не фигурирует в истории. Мог, конечно, и умереть к тому моменту, но мог и стать орудием предприимчивого наследника. Все имущество и состояние Агнес было конфисковано короной – и передано Уолтеру Хангерфорду, который уже был личным слугой Генриха VIII.
Вот этот сэр Уолтер и купил опекунство над двумя молодыми Стортонами.
В 1532 году сэр Уолтер женился на Элизабет Хасси. Это был для него уже третий брак. Что там случилось с двумя предыдущими женами – неизвестно. О Сюзан Денверс и Элис Сандис вообще ничего не известно, кроме происхождения. Зато третий брак сэра Уолтера прогремел на всю страну.
Джон Хасси, отец новобрачной, был в фаворе при дворе. Дружил с Кромвелем, более или менее держался на плаву даже в обществе непредсказуемого короля. Во всяком случае, должности на него так и сыпались, и в спекуляции землями разгоняемых монастырей он рьяно участвовал, несмотря на тайные католические симпатии. Как и многие другие католики, которые держали веру отдельно, а материальный мир – отдельно. Уолтеру Хангерфорду к кормушке тоже хотелось, отсюда и выбор жены. И действительно, будущий тесть немедленно рекомендовал его Кромвелю.
Единственным облачком в карьере Хасси было отношение его и его жены к принцессе Мэри. Если желание короля разорвать брать с вышедшей из детородного возраста женой было ему понятно (он даже намеревался сам съездить в Рим и побеседовать с папой в пользу короля), то бастардизация королем собственной дочери… Этого не смогло проглотить большинство населения страны, как потом выяснилось, и Хасси был в их числе. Леди Анна Хасси, супруга, даже угодила на некоторое время (месяца на 4) в Тауэр в 1534 году, за то, что упорно продолжала называть Мэри «принцессой», хотя полагалось говорить «леди Мэри».
Это было первым звоночком для Хангерфорда. Тем более, что тесть, кажется, не простил королю историю с леди Анной. В 1534, во время заключения жены, он не поехал в Рим, а в начале 1536 года даже отказался участвовать в парламенте, ссылаясь на нездоровье. В 1536 году в Линкольншире, где теперь засел Хасси, началось восстание лоллардов. Хасси восставших не поддержал, но и не поспешил ко двору. Разумеется, король был очень недоволен. А в 1537 начались кошмары с Пилигримами, и Хасси предъявили обвинение аж по пяти пунктам. В результате, Хасси был казнен 29 июня по личному распоряжению короля.
Это стало фатальным для Элизабет Хасси, леди Хангерфорд. Она родила мужу сына и дочь, но теперь стала для него жерновом на шее, от которого было необходимо избавиться. Не долго думая, Хангерфорд заключил жену в башню.
В конце 1539 года ей удалось отправить письмо лорду Кромвелю:
"Most piteously complayng and mekely besechynge your good and gracious Lordship tenderly to consider the humble complaynt and true intent of me, your most Powrest and unfayned bed woman, Elizabeth Hungerforde, and abyding as I have byn long in captivitie, and as a prisoner within my Lord's castell of Hungerforde where no creature is suffyrd, nor dare come unto me at any tyme, what nede soever I hathe, or shall happen to me, for my Lord's displeasure, but all only such as yer by hym appoynted at this tyme, which have not only heretofore sought all the means they myght to ryd me in secret out of my lyf, but yet dayly doth, as it is not unknowen to all this countrey, if it shall please your good Lordshippe to inquire of any gentleman, or yeoman, dwellyng about my Lord, I wyll except none."
"And where as my said Lord Hungerford of late, unknowen to me, obteyned a commission of your Lordship to thyntente he wold have byn frome me devossid for myne incontinence, as he dampnablie hath reported to my great slandre and utter confusion in worlde; objectyng suche a crime of me unto your Lordshippe, and other, as I never offendid in, I take God to record. And now, perseving with hym selff that he cold not, nor yet can perceve any manor of cause on my behalff to him geven, to be devorsed, but that I may soner object such matters ayenst hym, with meny other detestable and urgent causes, than he can ayenst me, if I would express them, as he well knowith."
"And further, that it pleased your good Lordshippe of yower goodnes and charitie to adveryse hym, at the sendyng forth of your Commission, that I shall have thynges necessarie in every behalff, as it besemyd for his owne honor; and that he should depart somwhat with me yerely towards my sustentacion and leving, which thinge chieffly, as I suppose, is the very cause only at this tyme, of his stay in the matter, for surely it may pleasure your good Lordshipe to ondrestand that it wyll greve hym not a little to depart with one grote at any tyme, although I am not of myself owned of one peny, nor yet have any erthly frend more than your Lordsship in ths world, able to help me, or howse to resort unto, or that any man will or dare speke or do for me toward your Lordshipe, or any other for fere of my Lord's dysplesure; by reason whereof now of his own presumpcion he hath discharged your Lordship's commission assigned, without any examinacion or amendement had or urged of his demayner towards me."
"And so I am your most wofulst and poorest bed woman, left in worse case then ever I was, as a presoner, alone, contynually lockt in one of my Lord's Towers of his castell in Hungreford, as I have byn these three or fower yers past, without comfort of any creature, and under the custodie of my Lord's Chapleyne, Sr. John A' Lee priest which hath once or twese heretofore poysond me, as he will not denye uppon examinacion. And, after that he hard say that your Lordship's pleasure was that my Lord Hungreford should geve me yerely a pension, for my honest sustentacion, he then sayd, and promised my Lord, that he would sone ryd me for that matter, and so ease my Lord of that money paying, yf he myght have the kepeing of me ageyne, as he now hath. And I am sure he intendith to kepe promes with my Lord, yf yower good Lordshipe see no remedie in this behalff shortly; for I have none other mete, no drynke, but suche as comyth from the said Prist, and brought me by my Lord's foole, continually, myne old servitor, as all men in these partes knoweth, whiche mete and drynke considering the Prist's promese made unto my Lord, and his acts herentofore done unto me, as my Lord well knowith, I have oft ferud and yet doo, eny day more than other, to taste, either of the same mete or drynke. Wherefore many and sondre [times] I have byn, and yet am, fayne to dreynke water, and sometimes for lack of water, savinge your honor and reverence, myne owne water, or else I should die for lacke of sustenance, and had long er this tyme, had not poure women of the country, of their charite, knowing my Lord's demayner always to his wyves, brought me to my greate [grated] wyndowe, in the nyght, suche mete and drynke as they had, and gave me for the love of God, for many have I none wherewith to pay them, nor yet have had of my Lord these iiij yeres iiij grots."
"And thus my syngular good Lord, I am like to perishe, I fare me very sone, unlest your good Lordsship, movid with petie and compassion, wil command my sayd Lord Hungerford, now beyng in London, as I believe, to bryng me byfore your Lordship, and also, the seyd Priest, Sr. John A' Lee, by home your Lorship uppon his examynacion will perceive many strange thengs of my Lord's demayner. And to thintente that I may, uppon causes reasonable, be devorssed from my seyd Lord, or else requyre hym to suffere me to come out of preson, and then wyll I come up afote, with some poore bodie, unto your Lorship, for the securite of my lyff; yf it may please you to condesend thereunto, as y shall most humblie beseche your good Lorship, for surely I wyll not long continue this wrechyd lyff with him. I had better destroye my selff, or begg my lyving frome dore to dore. And therfore on the reverence of Jesus Christ, let not his faire craftie and subtill tongue, longer defraud your good Lordshipp in this matter, but requyre his Lordshipp to send for me, and saffly to be brought before your Lordeship without further delay, or els to comand some other, at your Lordship's pleasure, to fetch me from hym. And in so doing I shal be bounden to pray, as I doo evermore, to God, for the precervation of your honorable estate longe to endure."
"By your most bounden bed woman, Elizabeth Hungerford"
"Любящий" супруг морил жену голодом, ее пытались несколько раз отравить, ее оскорбляли и запугивали. Бедное создание, она даже не помнила, сколько лет она находится в заключении. Леди Элизабет умоляла о разводе. Развода хотел и ее муж, но Кромвель заметил ему, что жениться после такого развода Хангерфорду не разрешат, и оба джентльмена просто махнули рукой на Леди из Башни, как леди Элизабет потом назовут.
Говорят, леди выжила только благодаря помощи жителей деревни, которые утверждали, что «его милость всегда избавляется от жен» - намек, что предыдущие тоже умерли не своей смертью. Поскольку леди Элизабет знала, что ее отравят, она не притрагивалась ни к чему, что приносили слуги замка – а теперь ей приносили пищу регулярно, потому что Кромвель распорядился, чтобы Хангерфорд обеспечил жену всем необходимым. Приходилось ждать передач из деревни, которые не были регулярны.
Впрочем, и Кромвелю, и Хангерфорду было не до жалкого состояния пленницы: парламент 1539-1540гг превратился для них в борьбу за собственные жизни. Оба проиграли эту битву, и были казнены в один день, хоть и по разным обвинениям. Кромвель – за государственную измену, а Хангерфорд стал первым лордом, казненным… за содомию ("bockery" [buggery, sodomy.]). Иронично, что первый в истории Англии акт против содомии провел в 1533 году именно Томас Кромвель, приятель Хангерфорда (en.wikipedia.org/wiki/Buggery_Act_of_1533 )
Вот текст акта обвинения Уолтера Хангерфорда:
«The Attainder of Byrde and the Lord Hungerford--Sheweth that where William Byrde, clerk, vicar of Bradford, in your county of Wilts, having a traitorous heart mind and intent towards your most excellent Highness, and also being confederate, aiding and accounsill with the rebels, at the commotion time in the north parts of this your realm of England, one William Williams [nephew of William Byrde] late of Bradford aforesaid, near kinsman unto the said William Byrde, the 12th of October in the 28th year of your most noble reign [1536] at such times as he, the said William Williams went towards the north parts, for the subdueing of the said rebels, came unto the said Wiliam Byrde, at Fikelton in the same county for to take his leve of the said William Byrde, shewing him of his said going into the north parts, and the said William Byrde, nothing regarding his bounden duty unto God, nor yet his duty of allegiance unto your most excellent Majesty, then and there falsely, maliciously and traitorously answered and said unto the said Williams, 'I am soree therefore. Seest thou not how the King plucketh downe Abbeis, and images every day? And if the King go thither himselfe he will never come home againe, nay none of them all which doo go with him, and in trueth it were petye he shulde come home again.
And where also Walter Hungerford, knight, Lord Hungerford and Hetesbury, having and bearing a willing and minding to aid, comfort and assist the said William Byrde in his said detestable treasons, the 20th day of October in the said 28th year of your most excellent and virtuous reign caused the said William Byrde to be attached, and apprehended of treason and to be conveyed and brought to him at Farley, in your said county of Wilts, and then and there, he the said Lord Hungerford did not only falsely, maliciously and traitorously, retain and take the said William Byrde to be his Chaplain, by the space of one quarter of one year, and during the same time did give unto the said William Byrde, meat, drink and wages. And the said Lord Hungerford of his further malicious and traitorous mind toward your Highness, being seduced and led by the Devil, nothing pondering his bounden duty unto God, nor yet his duty of allegiance to your Majesty, willing and desiring by all his wicked wit and power the mortal death and utter destruction of Your most royal person, the 22nd day of March in the said 28th year of your most noble reign, at Farley, and at divers other days and places within the said county, etc. 'styred, etc. one Sir Hugh Woodes, Chaplaine, and one Doctour Mawdelyn, privily for to conjure to thintente that he, the said Lord Hungerford might know by them howe long your Majesty should lyve, and howe your Highness should spede against your ennemeys, not only to the great sclaundre and peryll of your moste Royall person, but also contrary to your peace, croune and dignitie.
And moreover the said Walter Lord Hungerford, being a man of false and traitorous heart and mind toward your Highness, replete with innumerable, detestable and abominable vices, and wretchedness of living, etc, the 11th day of May in the said 28th year of your most noble reign, at Heytesbury in your said county of Wilts. and at divers other times and places within the same county, continually by the space of three years now last past hath accustomably exercised frequented and used the abominable and detestable vice and synne of with William Maister, Thomas Smyth and other his servants, contrary to your laws, statutes, peace and dignity. For the which said treasons and offences by the said Lord Walter Hungerford and the said William Byrde severally committed and done, as is aforesaid, Be it enacted, by the assent of the Lords Spiritual, and the Temporal, and the Commons in this present Parliament assembled, and by the authority of same, that the said Walter Hungerford, Knight, Lord Hungerford of Heytesbury, and the said William Byrde, and either of them shall be the authority of this Parliament, be convicted and attainted of High Treason, and that they also the said Walter Lord Hungerford and the said William Byrde and either of them shall, by the authority aforesaid lose and forfeit, etc. all such castles, manors, etc.»
Леди Элизабет получила свободу, и через пять лет вышла замуж за сэра Роберта Трогмортона. Брак был счастливым.
И, возвращаясь к лорду Чарльзу Стортону: вы все еще удивляетесь, что он вырос чудовищем, после такого-то детства с таким опекуном? Правда, есть одно существенное различие между Хангерфордом и Стортоном. Чарльз Стортон был хорошим мужем.
@темы: Англия Тюдоров
-
-
16.01.2012 в 21:40Понравилось, что деревенские жители - вероятно, подустав - подкармливали Леди-из-Башни.
-
-
16.01.2012 в 22:33-
-
16.01.2012 в 22:57читать дальше
-
-
16.01.2012 в 23:31-
-
16.01.2012 в 23:42-
-
17.01.2012 в 00:14Наверное, это не очень красиво звучит, но люди разводятся так же, как и прочие животины. Любой собаковод за пять минут на пальцах разберет любую родословную, и укажет слабые места)))
-
-
17.01.2012 в 00:38Надо изучать предков - вывод.
-
-
17.01.2012 в 17:28-
-
17.01.2012 в 18:12-
-
17.01.2012 в 18:27-
-
17.01.2012 в 18:40