Do or die
Меня как-то упрекнули, что я описываю средневековую жизнь в излишне розовом свете. Что не могло тогда было быть все настолько хорошо и гармонично. Что ж, найдется масса примеров отсутствия гармонии.
С моей точки зрения, и те, кто воспевает Средние века, и те, кто считает их Темными веками, совершают одну ошибку: они рассматривают какую-то узкую группу населения, распространяя свои выводы на все страны и все слои общества. Я понимаю, что французский академик Дюби подробно изучил браки и разводы каждого французского монарха, но интересы монархов, все-таки, несколько отличались от интересов скромного рыцаря, горожанина или крестьянина.
Тем не менее, с удовольствием приведу здесь разные мнения о любви и замужестве в Средние века.
читать дальшеВ 1936 году Клайв Льюис (тот самый, который написал «Хроники Нарнии», но и очень много чего еще) утверждал в своей книге «Аллегория Любви», что искусство французских трубадуров в середине Средних веков, по сути, воспевало любовь, которая ничего общего с замужеством не имела – идеализируя, по сути, адьюлтер. Он пишет далее, что брак в аристократической среде не имел ничего общего с чувствами, но являлся союзом интересов семей, да и сама идея церкви о браке не подразумевала соединения двух любящих сердец.
К его мнению присоединяется и академик Жорж Дюби, специалист по средним векам:
«Брак не имел ничего общего с любовью, и толерантность к «глупостям» вокруг брака отсутствовала. Все союзы были союзами по выгоде, и, что хуже всего, это понятие выгоды постоянно менялось. Когда союз не отвечал более интересам супруга, от леди избавлялись немедленно. Разводы были обычным делом. Леди, которая была для вассалов объектом восхищения, для мужа зачастую была только частью приобретенной собственности. В своем доме хозяином был он. Поэтому брак, вместо того, чтобы быть выражением любви, стал мрачным фоном жизни, на котором особенно заметен был контраст нового вида любви, с ее нежностью и деликатностью. Типично для Средних веков: любая идеализация сексуальной любви в обществе, где брак носил чисто утилитарный характер, была призывом к адьюлтеру.
Другим фактором с средневековой теории замужества была теория удобного современного варварства: сексология церкви. Типичный англиченин девятнадцатого столетия точно так же тяготел к романтической любви, считая, что она может быть адом или раем в зависимости от того, направлена она к браку или нет. Но согласно средневековым взглядам, страсть сама по себе была грехом, и не переставала быть грехом потому, что была направлена на партнера по браку.»
Конан МакКарти, литературовед и историк, с этими взглядами о несовместимости любви и брака в Средние века не согласен.
С его точки зрения, два момента говорят против такого утверждения.
Во-первых, именно церковь делала возможным соединение двоих любящих людей, идущих против интересов семейно-родовой политики. Церковь абсолютно не интересовало ничего, кроме свободной воли вступающих в брак, которую они должны были изъявить вслух. Тем более церковь не интересовало, какой именно вид любви связывает данную пару. Когда Маргарет Пастон, отпрыск более чем влиятельного семейства, сбежала из дома со своим бейлифом, их обвенчали без вопросов. И эта защита законного брака охраняла Маргарет от общественного порицания, а ее мужа - от мести ее родственников. Его даже не уволили с работы, хотя, наверное, очень хотели. Письма Маргарет и Роберта, которому приходилось часто быть в разъездах, говорят сами за себя: это была самая настоящая любовь.
Вторым аргументом против того, что средневековые браки заключались не для любви, и что для церкви любовь как чувство уже было грехом, легко опровергается текстом венчальной церемонии во Франции тринадцатого века, имеющим в основе изречения св. Павла:
”Amare etiam debet vir uxorem Eph. v. [25]: Diligibe uxores vestras sicut Christus dilexit ecclesiam, et tradidit semetipsum pro ea. Et potest attendi hec similitudo in duobus. Primo in hoc ut zelet pro salute uxoris. Christus etiam pro salute ecclesie mortuus est. Secundo in hoc quod si adulterat et post peniteat a viro misericorditer re cipiatur. Osee iii. [i]: Diligite mulierem dilectam ab amico et adulteriom, sicut diligit dominus filios Israel, et ipsi respiciunt ad deos alienos. Item Eph. v [28]: Viri debent diligere uxores suas ut corpora sua. Ibidem: Qui suam uxorem diligit, seipsum diligit. Item in eodem [v. 33]: unusquisque uxorem suam sicut seipsum diligat.”
Здесь призывается любить жену, как Христос любил церковь, и отдавать себя ей полностью. Далее идут аналогии о том, что муж должен быть готов пожертвовать ради жены, как Христос пожертвовал собой ради церкви, и что если жена окажется виноватой в адьюлтере, отнестись к ней надо все равно милосердно, как Господь милосердно смотрел на детей Израилевых, которые поклонялись чужим божествам.
С моей точки зрения, придраться при желании здесь можно только к тому, что аналогичного обращения не было сделано к жене на случай адьюлтера мужа.
Вопреки непонятно откуда взявшемуся мнению, средневековая церковь активно поддерживала идею любви между супругами, до самого конца Средних веков. Проповедник-доминиканец Жерар де Майли писал о том, что муж и жена должны разделять любовь, глубоко укоренившуюся в их сердцах (intime vel interna cordium dilectione), Гуго Сен-Викторский, теолог двенадцатого века, подчеркивал, что любовь (dilectio) между супругами лежит в основе супружеского таинства, которое является любовью душ. Собственно, и сам св. Августин считал, что суть брака – в личных и интимных отношениях между супругами. Фома Аквинский писал о дружбе, которая должна объединять супругов в браке.
Если перейти от теологии к юриспруденции, то средневековые кодексы (как Грацианский Кодекс), опирающиеся на римское право, используют термин «супружеская привязанность» (maritalis affectio), как уважение, внимание одного супруга к другому. Этот термин, кстати, очень часто употреблялся в случаях, когда одного из супругов (мужа, обычно) приходилось возвращать, так сказать, к нормальным отношениям с женой, когда он начинал вести себя по отношению к ней мерзко. Папа в письме от 1354 года к епископу Винчестерскому инструктирует его заставить Джона, графа Варренского, относиться к его супруге, Жанне де Бар, с супружеской привязанностью.
Жанна вышла замуж за Джона по специальному разрешению, потому что к браку имелось какое-то препятствие (обычно родство, даже очень-очень далекое, а иногда и самой паре неизвестное до обручения). Но после нескольких лет замужества Джону вдруг показалось, что это специальное разрешение было дано слишком легкомысленно, и он решил на этом основании с Жанной развестись. Причем, не в первый раз: в первый раз он хотел развода с ней, когда она была всего 15 лет от роду (ее выдали «замуж» в 10 лет, хотя муж открыто жил со своей любовницей Мод Нерфорд). Развода ему не дали, в связи с чем он, очевидно, заметил, что жена его превратилась из ребенка в девушку, и супруги поладили. В 1340-м году Джон опять пошел на сторону, и его новая подруга, Изабелла Холланд, очень хотела, чтобы он развелся.
Пока Джон развлекался, Жанна тоже сложив руки не сидела, а взяла, да и уехала во Францию, где король (Жан ле Бон) в 1345-м году предложил ей регенство над графством Барр (она была внучкой Эдуарда Первого Английского и сестрой Эдварда де Бара). В 1353 году она вернулась в Англию, после чего вышеозначенное письмо от папы к епископу и было написано. Но вряд ли Жанна хотела вернуться к Джону: король Франции к тому времени был взят в плен и жил в Лондоне, и поговариют, что Жанна была его любовницей. Похоже, что в Сюррей Жанна не вернулась, потому что она умерла в Лондоне в 1361 году.
История эта чрезвычайно интересна, потому что она довольно хрестоматийна для браков аристократии. А хронология делает эту историю и вовсе потрясающей. А еще это история о разных любовях, и супружеской, и адьюлтерной.
Итак, Жанна де Бар родилась в 1295 году. В 1306 на ней женится де Варрен, у семьи которого сложились непростые отношения с королевским семейством. То есть, по чисто политическим причинам (да видел ли он свою невесту вообще?). Легально Жанне ждать до вступления во взрослый возраст еще 4 года, то есть она в глазах закона и по традициям еще ребенок.
Через 5 лет Джон затевает дело о разводе, живя в это время с Мод. Жанне 15 лет. Очевидно, волокита с запросами и отказом заняла пару лет, то есть Джона вернули к 17-летней жене, и с 1311 до 1340-го года, почти 30 лет пара жила, что называется, душа в душу. Во всяком случае, в 1331 году он делает крупное пожертвование «во благо своей души и души своей графини и соправительницы» в аббатство.
В 1340 году Жанне 45 лет, мужу, очевидно, граздо больше, и у него наступает «кризис среднего возраста» - он уходит к любовнице.
Пятидесятилетняя Жанна в 1345 году уезжает во Францию. Через 8 лет она возвращается в Англию. Заметим, что страны как бы воюют. Муж Жанны все еще жив, и папа требует, чтобы епископ воссоединил супругов. Но Жанна любит короля Франции (который, кстати, моложе ее на 24 года), и живет в Лондоне года с 1357-го, пока король Жан не уезжает во Францию в 1360-м собирать свой выкуп. После чего Жанна вскоре умирает. Трогательно. Неудивительно, что Жанна де Бар стала героиней легенд.
С моей точки зрения, и те, кто воспевает Средние века, и те, кто считает их Темными веками, совершают одну ошибку: они рассматривают какую-то узкую группу населения, распространяя свои выводы на все страны и все слои общества. Я понимаю, что французский академик Дюби подробно изучил браки и разводы каждого французского монарха, но интересы монархов, все-таки, несколько отличались от интересов скромного рыцаря, горожанина или крестьянина.
Тем не менее, с удовольствием приведу здесь разные мнения о любви и замужестве в Средние века.
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775213.jpg)
читать дальшеВ 1936 году Клайв Льюис (тот самый, который написал «Хроники Нарнии», но и очень много чего еще) утверждал в своей книге «Аллегория Любви», что искусство французских трубадуров в середине Средних веков, по сути, воспевало любовь, которая ничего общего с замужеством не имела – идеализируя, по сути, адьюлтер. Он пишет далее, что брак в аристократической среде не имел ничего общего с чувствами, но являлся союзом интересов семей, да и сама идея церкви о браке не подразумевала соединения двух любящих сердец.
К его мнению присоединяется и академик Жорж Дюби, специалист по средним векам:
«Брак не имел ничего общего с любовью, и толерантность к «глупостям» вокруг брака отсутствовала. Все союзы были союзами по выгоде, и, что хуже всего, это понятие выгоды постоянно менялось. Когда союз не отвечал более интересам супруга, от леди избавлялись немедленно. Разводы были обычным делом. Леди, которая была для вассалов объектом восхищения, для мужа зачастую была только частью приобретенной собственности. В своем доме хозяином был он. Поэтому брак, вместо того, чтобы быть выражением любви, стал мрачным фоном жизни, на котором особенно заметен был контраст нового вида любви, с ее нежностью и деликатностью. Типично для Средних веков: любая идеализация сексуальной любви в обществе, где брак носил чисто утилитарный характер, была призывом к адьюлтеру.
Другим фактором с средневековой теории замужества была теория удобного современного варварства: сексология церкви. Типичный англиченин девятнадцатого столетия точно так же тяготел к романтической любви, считая, что она может быть адом или раем в зависимости от того, направлена она к браку или нет. Но согласно средневековым взглядам, страсть сама по себе была грехом, и не переставала быть грехом потому, что была направлена на партнера по браку.»
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775249.jpg)
Конан МакКарти, литературовед и историк, с этими взглядами о несовместимости любви и брака в Средние века не согласен.
С его точки зрения, два момента говорят против такого утверждения.
Во-первых, именно церковь делала возможным соединение двоих любящих людей, идущих против интересов семейно-родовой политики. Церковь абсолютно не интересовало ничего, кроме свободной воли вступающих в брак, которую они должны были изъявить вслух. Тем более церковь не интересовало, какой именно вид любви связывает данную пару. Когда Маргарет Пастон, отпрыск более чем влиятельного семейства, сбежала из дома со своим бейлифом, их обвенчали без вопросов. И эта защита законного брака охраняла Маргарет от общественного порицания, а ее мужа - от мести ее родственников. Его даже не уволили с работы, хотя, наверное, очень хотели. Письма Маргарет и Роберта, которому приходилось часто быть в разъездах, говорят сами за себя: это была самая настоящая любовь.
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775303.jpg)
Вторым аргументом против того, что средневековые браки заключались не для любви, и что для церкви любовь как чувство уже было грехом, легко опровергается текстом венчальной церемонии во Франции тринадцатого века, имеющим в основе изречения св. Павла:
”Amare etiam debet vir uxorem Eph. v. [25]: Diligibe uxores vestras sicut Christus dilexit ecclesiam, et tradidit semetipsum pro ea. Et potest attendi hec similitudo in duobus. Primo in hoc ut zelet pro salute uxoris. Christus etiam pro salute ecclesie mortuus est. Secundo in hoc quod si adulterat et post peniteat a viro misericorditer re cipiatur. Osee iii. [i]: Diligite mulierem dilectam ab amico et adulteriom, sicut diligit dominus filios Israel, et ipsi respiciunt ad deos alienos. Item Eph. v [28]: Viri debent diligere uxores suas ut corpora sua. Ibidem: Qui suam uxorem diligit, seipsum diligit. Item in eodem [v. 33]: unusquisque uxorem suam sicut seipsum diligat.”
Здесь призывается любить жену, как Христос любил церковь, и отдавать себя ей полностью. Далее идут аналогии о том, что муж должен быть готов пожертвовать ради жены, как Христос пожертвовал собой ради церкви, и что если жена окажется виноватой в адьюлтере, отнестись к ней надо все равно милосердно, как Господь милосердно смотрел на детей Израилевых, которые поклонялись чужим божествам.
С моей точки зрения, придраться при желании здесь можно только к тому, что аналогичного обращения не было сделано к жене на случай адьюлтера мужа.
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775360.jpg)
Вопреки непонятно откуда взявшемуся мнению, средневековая церковь активно поддерживала идею любви между супругами, до самого конца Средних веков. Проповедник-доминиканец Жерар де Майли писал о том, что муж и жена должны разделять любовь, глубоко укоренившуюся в их сердцах (intime vel interna cordium dilectione), Гуго Сен-Викторский, теолог двенадцатого века, подчеркивал, что любовь (dilectio) между супругами лежит в основе супружеского таинства, которое является любовью душ. Собственно, и сам св. Августин считал, что суть брака – в личных и интимных отношениях между супругами. Фома Аквинский писал о дружбе, которая должна объединять супругов в браке.
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775423.jpg)
Если перейти от теологии к юриспруденции, то средневековые кодексы (как Грацианский Кодекс), опирающиеся на римское право, используют термин «супружеская привязанность» (maritalis affectio), как уважение, внимание одного супруга к другому. Этот термин, кстати, очень часто употреблялся в случаях, когда одного из супругов (мужа, обычно) приходилось возвращать, так сказать, к нормальным отношениям с женой, когда он начинал вести себя по отношению к ней мерзко. Папа в письме от 1354 года к епископу Винчестерскому инструктирует его заставить Джона, графа Варренского, относиться к его супруге, Жанне де Бар, с супружеской привязанностью.
Жанна вышла замуж за Джона по специальному разрешению, потому что к браку имелось какое-то препятствие (обычно родство, даже очень-очень далекое, а иногда и самой паре неизвестное до обручения). Но после нескольких лет замужества Джону вдруг показалось, что это специальное разрешение было дано слишком легкомысленно, и он решил на этом основании с Жанной развестись. Причем, не в первый раз: в первый раз он хотел развода с ней, когда она была всего 15 лет от роду (ее выдали «замуж» в 10 лет, хотя муж открыто жил со своей любовницей Мод Нерфорд). Развода ему не дали, в связи с чем он, очевидно, заметил, что жена его превратилась из ребенка в девушку, и супруги поладили. В 1340-м году Джон опять пошел на сторону, и его новая подруга, Изабелла Холланд, очень хотела, чтобы он развелся.
Пока Джон развлекался, Жанна тоже сложив руки не сидела, а взяла, да и уехала во Францию, где король (Жан ле Бон) в 1345-м году предложил ей регенство над графством Барр (она была внучкой Эдуарда Первого Английского и сестрой Эдварда де Бара). В 1353 году она вернулась в Англию, после чего вышеозначенное письмо от папы к епископу и было написано. Но вряд ли Жанна хотела вернуться к Джону: король Франции к тому времени был взят в плен и жил в Лондоне, и поговариют, что Жанна была его любовницей. Похоже, что в Сюррей Жанна не вернулась, потому что она умерла в Лондоне в 1361 году.
![](http://static.diary.ru/userdir/8/4/9/4/849469/43775465.jpg)
История эта чрезвычайно интересна, потому что она довольно хрестоматийна для браков аристократии. А хронология делает эту историю и вовсе потрясающей. А еще это история о разных любовях, и супружеской, и адьюлтерной.
Итак, Жанна де Бар родилась в 1295 году. В 1306 на ней женится де Варрен, у семьи которого сложились непростые отношения с королевским семейством. То есть, по чисто политическим причинам (да видел ли он свою невесту вообще?). Легально Жанне ждать до вступления во взрослый возраст еще 4 года, то есть она в глазах закона и по традициям еще ребенок.
Через 5 лет Джон затевает дело о разводе, живя в это время с Мод. Жанне 15 лет. Очевидно, волокита с запросами и отказом заняла пару лет, то есть Джона вернули к 17-летней жене, и с 1311 до 1340-го года, почти 30 лет пара жила, что называется, душа в душу. Во всяком случае, в 1331 году он делает крупное пожертвование «во благо своей души и души своей графини и соправительницы» в аббатство.
В 1340 году Жанне 45 лет, мужу, очевидно, граздо больше, и у него наступает «кризис среднего возраста» - он уходит к любовнице.
Пятидесятилетняя Жанна в 1345 году уезжает во Францию. Через 8 лет она возвращается в Англию. Заметим, что страны как бы воюют. Муж Жанны все еще жив, и папа требует, чтобы епископ воссоединил супругов. Но Жанна любит короля Франции (который, кстати, моложе ее на 24 года), и живет в Лондоне года с 1357-го, пока король Жан не уезжает во Францию в 1360-м собирать свой выкуп. После чего Жанна вскоре умирает. Трогательно. Неудивительно, что Жанна де Бар стала героиней легенд.
@темы: Средневековая женщина
Это характерно только для 16-17 веков, или для Англии вообще характерно позднее вступление в брак, в том числе и в средние века?
Morceleb, характерно, но возраст вступления в брак немного варьировался в разные экономические периоды, и в зависимости от сословной принадлежности, и предрасположенности самих женщин. Те, которые уезжали на заработки, выходили замуж гораздо позже, чем те, кто, скажем, оставался в деревне. Образ жизни диктовал время создания семьи.
Завтра вечером попробую соединить все эти апекты по сословиям, у меня же пока все ворохом где-то свалено.
Пришла мне в голову мысль: а сейчас много ли людей способных на поступок во имя любви - пойти на плаху, поехать в ссылку, отказаться от семьи и т.д.?
(кстати, не считаю, что ты идеализируешь прошлые века - ты показываешь разные стороны)
Маркиз, уууу, у меня таких залежей в количестве)))
Irina*, Veda_Klarity, это немного зависит от точки зрения. Я не идеализирую средневековье и времена Тюдоров, я просто автоматически выхватываю из тех времен истории личностей сильных. Кто-то же увидит много историй безысходных страданий, и тоже будет прав, потому что и они были. В одину эпоху вмещается масса разных судеб.
LenaElansed,
kalinared, об этом никто не узнает, пока не встанет радикальный выбор. Я вижу в больнице приблизительно в равных коичествах жен, проводящих около мужей все дни, и тех, кто наотрез отказывается от того, чтобы мужа после выписки принять домой.
~Yasnaya~, рада, что интересно.
А про Суррея у тебя не было записей?
Маркиз,