Do or die
Как-то так вышло, что о сексе в женской жизни рассуждали все больше теоретики-мужчины, которые, к тому же, сами от сексуальной жизни были далеки по причине принадлежности к духовному сословию. На бумаге они неплохо систематизировали и обосновали со всех точек зрения, как должна быть организована сексуальная жизнь доброго христианина. Напомню: в те годы (12-й, 13-й и даже 14-й века) церковь (во всяком случае, англонормандская) отнюдь не считала секс сам по себе грешной мерзостью. Скорее, напротив: как же иначе, если не при помощи секса, может быть выполнен наказ Бога о том, что надо плодиться и размножаться? Всё дело было в том, чтобы сексуальная жизнь паствы была организована правильно...
читать дальшеИтак, глобальным проектом христианской церкви в Англии стал институт брака. Где зачастую этот брак заключался вне церкви? Да где угодно, собственно. На кухне, под яблоней, в замке... Вот описание, сохранившееся из какого-то судебного дела 1372 года (!):
«он присутствовал в доме Уильяма Бартона... где и когда Джон Бейк, седельщик, сел на скамью в этом доме и позвал Марджори перед собой и сказал ей: «Марджори, хочешь ли ты быть моей женой?» И она ответила: «Я хочу, если ты хочешь». Тогда взяв Марджори за правую руку Джон сказал: «Марджори, здесь я беру тебя своей женой на горе и на радость, хранить и беречь тебя до конца дней своих, в чем я даю клятву». И Марджори ответила ему: «Здесь я беру тебя, Джон, своим мужем, хранить и беречь тебя до конца своих дней, в чем даю здесь свою клятву». И тогда Джон поцеловал Марджори через цветочный венок».
Самое интересное, что подобные браки вовсе не считались незаконными, хотя церковь их и осуждала. Как же представляла себе правильный обряд церковь? Прежде всего, церковь хотела... гласности в этих делах.
Вряд ли папы думали о седельщиках, разрабатывая схему вступления в брак, но кто их знает? Со средних веков сохранилось потрясающее воображение количество сутяжных документов, касающихся наследственных процессов, причем как истцами, так и ответчиками были и лорды, и седельщики, так что я вполне могу допустить желание короны внести какой-то порядок в вопрос, кто на ком и когда был женат, и кто из наследников являлся законным для каждой части имущества.
У англосаксонов вопрос был решен так, что бастарды имели совершенно равные права с детьми, рожденными в браке, и все наследники получали равную часть. Англонорманны старались всеми силами предотвратить раздробление собственности, которое сильно сокращало размер получаемого короной налога. Отсюда и усложнение вопроса о законности происхождения и тщательный оговор, что, как и когда уйдет из семьи вместе с дочерьми.
Вот к чему пришли папы к 1215 году:
1. Перед непосредственным обручение, семьи жениха и невесты должны решить между собой все финансовые вопросы. Ожидалось, что невеста должна принести с собой приданое, представляющее ее долю выделенного наследства. Взамен, она получала права на земли своего жениха. Часто на практике приданое дочерей в поколениях переходило только по женской линии, передаваясь только от матери к дочери, и зесли эти могли находиться довольно далеко от владений отца. Если дочерей в семье в каком-то поколении не было, эту «женскую землю» обычно получал младший сын.
2. После того, как финансовые вопросы были оговорены и утверждены, должна была состояться церемония обручения при свидетелях, причем у знати детей предварительно обручали практически сразу после того, как тем исполнялось 7 лет (возраст разумности), хотя обручение не могло быть признанным вступившим в силу, пока жениху не исполнялось 14 лет, а невесте 12 (законный возраст). Тогда обручение либо подтверждалось, либо расстраивалось.
3. Перед самой церемонией должно было состояться публичное оглашение, трижды, причем с интервалом в день как минимум, чтобы все, у кого имелись против объявляемого брака возражения, успели бы их заявить и предъявить доказательства своим словам. Были определенные периоды года, когда браки заключать было нельзя, например, период Адвента.
4. Перед решающим моментом, пара встречалась перед дверями церкви, где жених объявлял при свидетелях, что приданное им получено, и вручал невесте золото или серебро, а также кольцо, которое после освящения в церкви надевалось ей на палец.
Потом пара обменивалась клятвами. Очень интересно и неожиданно то, что до самого 1549 года, то есть до Реформации, невеста не клялась быть послушной своему мужу. От жены ожидалось, что она будет лояльна и послушна, но публичной клятвы в этом она не давала.
5. В церкви происходило, собственно, благословение коленнопреклоненой пары. Более того, если брачующиеся имели к данному моменту незаконнорожденных детей, само их присутствие рядом с благословляющейся на брак парой делало их законными детьми этой пары. Любопытное объяснение, почему зачастую до сих пор фату невесты несут дети, не так ли?
6. После церемонии должен был следовать свадебный пир. В обязательном порядке, кстати, потому что сохранилось дело от 1294 года, когда некий Роберт Джувел такого пира не устроил, и суд его обязал накормить праздничным обедом истцов. Понятно, что у знати иногда стоимость пира чуть ли не превосходила размер приданого невесты, но у бедных пар за брачующимися был только эль, остальное приносили с собой гости.
7. Последней частью обряда было благословение спальни новобрачных. О том, что было потом, известно очень мало, но сохранились свидетельства, что в некоторых областях Англии (Нортхамптоншир, в частности) приданное новобрачной поступало в распоряжение мужа только после того, как он исполнял свой первый после церемонии супружеский долг. В этом случае служитель церкви исполнял роль свидетеля своего рода, что брак вступил в законную силу и без принуждения.
Если все эти процедуры кажутся на первый взгляд до комичного серьезными, то записи дел, которые были переданы в тот период в епископальные суды, комичными не выглядят: двоебрачия, инцесты, принуждения.
Самым обычным, что выходило на поверхность после оглашения о браке, было именно двоебрачие. Вполне понятно, как и почему: поскольку у англонорманнов, как и у англосаксонов, брак молодых обычно решался старшими родственниками с учетом интересов семьи вцелом, молодежь часто прибегала к неформальным формам брака, о которых старшие зачастую и не знали. Взять хотя бы случай с матерью самого Ричарда Второго, которая ни словом не обмолвилась о своем тайном браке, пока ее муж бродил где-то по Святой Земле. Вышла себе тихонько за того, за кого выдали, и подтвердила притязания своего тайного мужа только потом, когда он вернулся богатым и знатным, и потребовал ее себе у ее явного мужа.
С инцестом не стоит широко раскрывать глаза: все браки между лицами, имеющих общих пра-пра-прародителей считались в глазах церкви инцестом. Неудивительно, что первым генетиком стал именно монах, очевидно, церковь давным-давно отслеживала вместе с медициной, в каком поколении браки родственнико перестают выдавать в потомстве резкие мутации. Мы знаем, что в случае ноблей, особенно королей, этот закон нарушался сплошь и рядом. Позиция церкви в этом случае довольно схожа с системой торговли сигаретами и алкоголем в современном нам обществе: предупреждаем о вреде, но на практике наказываем только деньгами. Выплаты в пользу прихода или монастыря почти всегда выкупали и разрешение на родственный брак.
О принуждениях тоже следует думать в широком смысле, они были разными. Я описывала в истории Каресбрук Кастл, как один из первых де Веров держал в плену своего будущего тестя, применяя даже пытки, чтобы добиться у того разрешения на брак с его дочерью. Совершенно неизвестно, что думала по данному поводу сама Изабель, но она всю жизнь прожила со своим мужем. А еще у женщины всегда было право сказать нет. В той же истории, богатейшая наследница хладнокровно отказала двоим (!) претендентам. Получение мужчиной одобрения на брак совершенно не означал, что женщина покорится. С другой стороны, некоторые обязанности имела и женщина: церковь не соглашалась сочетать церковным браком женщину, которая состояла в сексуальной связи с одним, а потом решила, что замуж-то она хочет не за него, а за его брата.
С любой точки зрения, церковные оглашения сделали много добра. Например, известна история о девушке Элис, которая терпеть не могла суженого, которого ей сговорили родители. По ее словам, ей не нравилось, что он называл ее «девчонка». После оглашения их брака, Элис смогла доказать, что парень имел связь с ее родственницей, поэтому замуж за неприятного жениха ей идти не пришлось.
Тем не менее, если одной из целей церкви было уменьшение судебных процессов путем систематизации процесса вступления в брак, то на практике это не слишком-то удалось.
читать дальшеИтак, глобальным проектом христианской церкви в Англии стал институт брака. Где зачастую этот брак заключался вне церкви? Да где угодно, собственно. На кухне, под яблоней, в замке... Вот описание, сохранившееся из какого-то судебного дела 1372 года (!):
«он присутствовал в доме Уильяма Бартона... где и когда Джон Бейк, седельщик, сел на скамью в этом доме и позвал Марджори перед собой и сказал ей: «Марджори, хочешь ли ты быть моей женой?» И она ответила: «Я хочу, если ты хочешь». Тогда взяв Марджори за правую руку Джон сказал: «Марджори, здесь я беру тебя своей женой на горе и на радость, хранить и беречь тебя до конца дней своих, в чем я даю клятву». И Марджори ответила ему: «Здесь я беру тебя, Джон, своим мужем, хранить и беречь тебя до конца своих дней, в чем даю здесь свою клятву». И тогда Джон поцеловал Марджори через цветочный венок».
Самое интересное, что подобные браки вовсе не считались незаконными, хотя церковь их и осуждала. Как же представляла себе правильный обряд церковь? Прежде всего, церковь хотела... гласности в этих делах.
Вряд ли папы думали о седельщиках, разрабатывая схему вступления в брак, но кто их знает? Со средних веков сохранилось потрясающее воображение количество сутяжных документов, касающихся наследственных процессов, причем как истцами, так и ответчиками были и лорды, и седельщики, так что я вполне могу допустить желание короны внести какой-то порядок в вопрос, кто на ком и когда был женат, и кто из наследников являлся законным для каждой части имущества.
У англосаксонов вопрос был решен так, что бастарды имели совершенно равные права с детьми, рожденными в браке, и все наследники получали равную часть. Англонорманны старались всеми силами предотвратить раздробление собственности, которое сильно сокращало размер получаемого короной налога. Отсюда и усложнение вопроса о законности происхождения и тщательный оговор, что, как и когда уйдет из семьи вместе с дочерьми.
Вот к чему пришли папы к 1215 году:
1. Перед непосредственным обручение, семьи жениха и невесты должны решить между собой все финансовые вопросы. Ожидалось, что невеста должна принести с собой приданое, представляющее ее долю выделенного наследства. Взамен, она получала права на земли своего жениха. Часто на практике приданое дочерей в поколениях переходило только по женской линии, передаваясь только от матери к дочери, и зесли эти могли находиться довольно далеко от владений отца. Если дочерей в семье в каком-то поколении не было, эту «женскую землю» обычно получал младший сын.
2. После того, как финансовые вопросы были оговорены и утверждены, должна была состояться церемония обручения при свидетелях, причем у знати детей предварительно обручали практически сразу после того, как тем исполнялось 7 лет (возраст разумности), хотя обручение не могло быть признанным вступившим в силу, пока жениху не исполнялось 14 лет, а невесте 12 (законный возраст). Тогда обручение либо подтверждалось, либо расстраивалось.
3. Перед самой церемонией должно было состояться публичное оглашение, трижды, причем с интервалом в день как минимум, чтобы все, у кого имелись против объявляемого брака возражения, успели бы их заявить и предъявить доказательства своим словам. Были определенные периоды года, когда браки заключать было нельзя, например, период Адвента.
4. Перед решающим моментом, пара встречалась перед дверями церкви, где жених объявлял при свидетелях, что приданное им получено, и вручал невесте золото или серебро, а также кольцо, которое после освящения в церкви надевалось ей на палец.
Потом пара обменивалась клятвами. Очень интересно и неожиданно то, что до самого 1549 года, то есть до Реформации, невеста не клялась быть послушной своему мужу. От жены ожидалось, что она будет лояльна и послушна, но публичной клятвы в этом она не давала.
5. В церкви происходило, собственно, благословение коленнопреклоненой пары. Более того, если брачующиеся имели к данному моменту незаконнорожденных детей, само их присутствие рядом с благословляющейся на брак парой делало их законными детьми этой пары. Любопытное объяснение, почему зачастую до сих пор фату невесты несут дети, не так ли?
6. После церемонии должен был следовать свадебный пир. В обязательном порядке, кстати, потому что сохранилось дело от 1294 года, когда некий Роберт Джувел такого пира не устроил, и суд его обязал накормить праздничным обедом истцов. Понятно, что у знати иногда стоимость пира чуть ли не превосходила размер приданого невесты, но у бедных пар за брачующимися был только эль, остальное приносили с собой гости.
7. Последней частью обряда было благословение спальни новобрачных. О том, что было потом, известно очень мало, но сохранились свидетельства, что в некоторых областях Англии (Нортхамптоншир, в частности) приданное новобрачной поступало в распоряжение мужа только после того, как он исполнял свой первый после церемонии супружеский долг. В этом случае служитель церкви исполнял роль свидетеля своего рода, что брак вступил в законную силу и без принуждения.
Если все эти процедуры кажутся на первый взгляд до комичного серьезными, то записи дел, которые были переданы в тот период в епископальные суды, комичными не выглядят: двоебрачия, инцесты, принуждения.
Самым обычным, что выходило на поверхность после оглашения о браке, было именно двоебрачие. Вполне понятно, как и почему: поскольку у англонорманнов, как и у англосаксонов, брак молодых обычно решался старшими родственниками с учетом интересов семьи вцелом, молодежь часто прибегала к неформальным формам брака, о которых старшие зачастую и не знали. Взять хотя бы случай с матерью самого Ричарда Второго, которая ни словом не обмолвилась о своем тайном браке, пока ее муж бродил где-то по Святой Земле. Вышла себе тихонько за того, за кого выдали, и подтвердила притязания своего тайного мужа только потом, когда он вернулся богатым и знатным, и потребовал ее себе у ее явного мужа.
С инцестом не стоит широко раскрывать глаза: все браки между лицами, имеющих общих пра-пра-прародителей считались в глазах церкви инцестом. Неудивительно, что первым генетиком стал именно монах, очевидно, церковь давным-давно отслеживала вместе с медициной, в каком поколении браки родственнико перестают выдавать в потомстве резкие мутации. Мы знаем, что в случае ноблей, особенно королей, этот закон нарушался сплошь и рядом. Позиция церкви в этом случае довольно схожа с системой торговли сигаретами и алкоголем в современном нам обществе: предупреждаем о вреде, но на практике наказываем только деньгами. Выплаты в пользу прихода или монастыря почти всегда выкупали и разрешение на родственный брак.
О принуждениях тоже следует думать в широком смысле, они были разными. Я описывала в истории Каресбрук Кастл, как один из первых де Веров держал в плену своего будущего тестя, применяя даже пытки, чтобы добиться у того разрешения на брак с его дочерью. Совершенно неизвестно, что думала по данному поводу сама Изабель, но она всю жизнь прожила со своим мужем. А еще у женщины всегда было право сказать нет. В той же истории, богатейшая наследница хладнокровно отказала двоим (!) претендентам. Получение мужчиной одобрения на брак совершенно не означал, что женщина покорится. С другой стороны, некоторые обязанности имела и женщина: церковь не соглашалась сочетать церковным браком женщину, которая состояла в сексуальной связи с одним, а потом решила, что замуж-то она хочет не за него, а за его брата.
С любой точки зрения, церковные оглашения сделали много добра. Например, известна история о девушке Элис, которая терпеть не могла суженого, которого ей сговорили родители. По ее словам, ей не нравилось, что он называл ее «девчонка». После оглашения их брака, Элис смогла доказать, что парень имел связь с ее родственницей, поэтому замуж за неприятного жениха ей идти не пришлось.
Тем не менее, если одной из целей церкви было уменьшение судебных процессов путем систематизации процесса вступления в брак, то на практике это не слишком-то удалось.
@темы: Англия Плантагенетов
-
-
20.07.2012 в 09:45-
-
20.07.2012 в 09:46Слово "монастырь" в этой фразе вызывает сииильные сомнения.
-
-
20.07.2012 в 10:02-
-
20.07.2012 в 10:06-
-
20.07.2012 в 10:21Олянка, были-были, как и маленькие общинки практически отшельников разного пола.
-
-
20.07.2012 в 10:36-
-
20.07.2012 в 10:38А может святые отцы не так уж далеки были от этого?
там и с целибатом до 11 века было неоднозначно так что...
а целоваться через венок очень романтично! и вообще весь седельщиков обряд выдает в брачующихся романтиков!
-
-
20.07.2012 в 10:58-
-
20.07.2012 в 11:08Дейдре, да. Другой вопрос, насколько в том возрасте дети могли изъявить действительно свободную волю? Кто-то мог и смел, но большинство - вряд ли.
-
-
20.07.2012 в 11:15-
-
20.07.2012 в 13:17даже если это была не королева, то всё равно: пара слов в клятве, а какие последствия...
-
-
20.07.2012 в 13:23-
-
20.07.2012 в 13:34LenaElansed, Реформация многое изменила. Но, возможно, ужесточение в определении роли жены последовало именно за ситуацией, которую я описывала, за ставшими слишом свободными нравами, разрушающими порядок внутри семьи.
Дейдре, а она, эта иерархия, была разной. В северных и западных районах Европы девушки выходил замуж после 20, обычно за сверстников, и имели большую степень свободы. В южных и восточных девушек выдавали действительно уже в 14-16 лет замуж, мужья были обычно вдвое старше, с 12 лет девушек без сопровождения из дома уже не выпускали. Не говоря о том, чтобы их мнение имело какое-то значение. Мнение сыновей, конечно, тоже никакой цены не имело.